Сказка зимнего леса

                Лесные рассказы               

          Начало февраля. Полдень. Лёгкий морозец. Солнечно и тихо. И всё вокруг белым-бело. С утра просыпался густой короткий снегопад и остался лёгкими пуховыми шарами на каждом столбике и каждой штакетине заборов, разлёгся на ветвях яблони и сливы, что у дома, выбелил и пригнул лапы сосен во дворе. В воздухе, сверкая на солнце, играет, сыплется с неба тонкая серебряная пыль. Тишина и светлынь!.. Захотелось пойти в лес.
Только минула задворки, как началась сказка. На бурьянах расцвели белые цветы красоты невиданной и тихо сияют, точно усыпанные алмазными блёстками. И плетни – не плетни, а снежные кружева. А пеньки и невысокие столбики превратились в сказочных гномов. Надвинули гномы от солнца низко на глаза мохнатые белые шапки и стоят, не шелохнутся, будто в заколдованном сне. И у каждого – своя поза, своё выражение задумчивого покоя: гномы слушают тишину… А высокие пни очень похожи на бородатых лысых дедов! Деды мудрые, добродушные – тоже слушают лесную тишину и думают свои думы… А в сторонке на длинных жердях изгороди метель, небрежно перекинув, развесила отбеливать на солнце влажные свои холсты, а ветер сбил их почти до земли – так они на весу и застыли на морозе.
Слегка тянет северной струёй зимнего дыхания. Невысокое февральское солнце увязло в густых вершинах сосен. Поблизости на старой сосне неспешно постукивает дятел – видимо, добывает себе обед. Весело порхают и тенькают синички, радуясь солнечному дню.
Передо мной светлая поляна. А вокруг на пеньках, на ветвях деревьев – целый зоопарк белых невиданных зверей!.. Были сырые метели. Потом оттепель. И снова лёгкие снегопады… А следом ударил мороз. И все эти снежные изваяния застыли, отвердели, укрепились на ветках, присыпанные сверху пушистыми лёгкими хлопьями недавнего снегопада… И открылась мне сказка зимнего леса. И кого только нет на ветвях!..
Вот попугай и обезьянка рядом держатся за одну ветку на невысокой сосенке… Вот на согнутой ветке зацепился за ухо и беспомощно висит слонёнок… А тут, держась за конец еловой лапы, тихо покачивается от лёгкого ветра огромная, с добрый арбуз, улитка… А там горностай прижался к толстому сосновому суку, выгнул спинку, готовый к прыжку… Белый медведь обхватил обеими лапами зыбкий стволик молодой сосенки и вот-вот свалится вниз, туда, где на щербатом пне сидит нахохленный ушастый филин… А высоко на пологом суку белый крокодил зубами ухватился за тонкий сучок, который мешает ему дотянуться к добыче, что сжалась в комок впереди его пасти… На самой вершине высокой молодой сосны покачивается белый череп Кощея. А недалеко, на другом дереве, запуталась в колючих иголках сосновых веток голова разбойного пирата… А вот «русалка на ветвях сидит»… Поодаль в сквозных зарослях березняка застыл в напряжённой позе в белом маскхалате с ружьём в руках дозорный пограничник – вслушивается в звенящую тишину леса…
И все эти снежные существа живут своей жизнью, шевелятся на сосновых ветвях, издавая суховатые сыпучие шорохи – как будто бы трётся о морозную хвою их заиндевелая шерсть и тихо-тихо шуршит… Изредка кто-то, потеряв равновесие, окутанный снежной пылью, обрушивается вниз, в пушистый снег – и в снегу остаётся глубокая вмятина, которая тут же заполняется синевой медленно уходящего дня…
            Иду по затверделой старой лыжне, еле приметной под пуховитым снегом. И при  каждом неосторожном шаге проваливаюсь выше колен, потому что не смотрю под ноги, а всё гляжу на деревья, на этих диковинных снежных созданий, у которых такие живые, естественные позы!..
            Вот уже на северо-восточной стороне небо над лесом наливается тяжёлой свинцово-серой мглой. Солнце всё ниже склоняется к земле. На поляне становятся синее нетронутые снега, гуще наполняется синью каждая вмятина на суховатом пухлом снегу… Постепенно небо на западе всё выше затягивается рыжевато-сизой дымкой предвечерья. Но солнце напоследок, с трудом выпутывая свои лучи из густых заснеженных ветвей, на мгновение зажигает разноцветными искорками конопатую снежную гладь поляны, но она тут же и потухает, и становится ещё более конопатой от неровностей на снегу – от нападавших крупных хлопьев недавнего снегопада…

                Синичья свирелька приятна для слуха,
                И веет от сосен сосновым настоем.
                Покуда нет ветра, не тронет разруха
                Того, что метель изваяла по хвоям.

           Я заканчиваю простым карандашом на небольших листках блокнота свои этюды – зарисовки этих удивительных снежных изваяний, которых так много вокруг. Мне хочется  унести их на память об этом солнечном дне в зимнем лесу, где я встретилась со сказкой.