Быть или не быть-2

Последнее, что я ощутила, распятой лежа в кресле, это противное нудное жужжание вакуумной машинки и отблеск множества лампочек от светильника под потолком. Сколько их там было, я сосчитать так и не успела: быстро отключилась.

Очнулась уже в небольшой палате, где нас было всего трое. Хоть и находилась я ещё в каком-то неясном, будто затуманенном состоянии, но все ж смогла критично оценить окружающих: среди них, я-сущий подросток. А те, совсем бабищи, к тому же и тучные, да ещё и с усами над верхней губой. Непроизвольно подумалось:
-Неужели и они сюда за этим? Им же за сорок с гаком! И что, у них тоже бывает *екс?

Время от времени, они жались друг к другу и громко шушукались, глядя на меня, чем сильно раздражали. Думаю, их смущал мой вид: синюшное лицо, круги под ввалившимися глазами. Одна из них, Варвара, не выдержала и осторожно спросила:
-Сколько годочков то тебе, Валентина?
-Двадцать семь!
-Мм-да! -всё, что услышала я в ответ.

 Видимо, мой ответ их шокировал, ведь выглядела-то я гораздо старше! Уж и не знаю, за кого они меня приняли: за наркоманку или алкоголичку? Это их дело. Но зато, с подобными разговорами никто из них ко мне больше не подходил. А я и рада. Уж очень не хотелось мне никого ни видеть, ни тем более разговоры разговаривать.

 Чувства мои дремали, то ли от действия наркоза, то ли не прошёл еще стресс от только недавно перенесенного аборта, но только я совсем не думала о своём, только что погибшем ребенке.

  Всё мне вдруг стало фиолетово. Я напилась горячего сладкого чая и завалилась спать: вымученный организм требовал покоя. Открыла глаза, когда уже смеркалось. Тётки по-прежнему болтали меж собой, правда, чуть тише, а увидев, что я проснулась, сказали, что оставили мне ужин на столе.

Варвара, оказалась более отзывчивой и тут же подала мне тарелку прямо в руки, сдержанно сказала: надо поесть!

Но клёклая серая масса на тарелке не внушила мне доверия и аппетита не вызвала. Я достала из тумбочки своё яблоко и, принялась вяло его жевать. А сама жевала, и машинально всё прислушивалась к себе: тошнит иль нет? Нет! О, чудо!

Утолив голод, я вновь уснула. Низ живота слегла потягивал. Странно, но меня это совсем не напрягало. Как и то, что беременности больше нет. Казалось, что я окаменела.

Сквозь сон слышала отдаленные голоса тёток, стремительные шаги врача, его голос, когда он окликал меня по имени. Даже чувствовала, как он откинул одеяло и прикосновенье его рук к моему животу тоже достаточно явственно ощутила. Но ничто во мне не шевельнулось, не вызвало абсолютно никаких эмоций. Я была словно в капсуле, куда не добраться отчетливым звукам, страхам, чувствам.

Накрыло меня на рассвете. Я будто очнулась от тяжелого, вязкого сна. Сидела на кровати и ревела в голос, обхватив голову руками. Тетки испугались, вызвали медсестру с поста. Врач тоже примчался, и, в свою очередь, по телефону пригласил дежурного психиатра. Ничего странного, я же суицидница: всего лишь месяц назад наелась психотропных таблеток.

Меня накололи чем-то сонным, и я вновь провалилась в тягучее сонное болото. Проспала я не менее 10-12 часов. А когда проснулась, будто явилась с того света, то увидела, что в палате я одна. Было пусто и непривычно тихо. Медсестра сказала, что моих соседок выписали домой. Но я не поверила и подумала, что их перевели в другое место, подальше от меня, шизофренички.

Опять приходил психиатр, пробовал тестировать на предмет адекватности. Выверенным тоном говорил правильные вещи, а сам не сводил глаз с моего лица, следил за мимикой, выражением глаз, зрачками. Мне стало обидно и одновременно вдруг так стало жаль загубленного ребеночка, да и себя, дурёху, тоже. И я опять заплакала, правда значительно меньше, без дикого ора. Просто слёзы хлынули, и я не смогла сама остановиться, не справилась с ситуацией.

Но после очередного укола проспала уже гораздо меньше и проснулась с просветленной головой. Врач, когда пришел в очередной раз, с его слов, меня почти не узнал. Я спросила, когда можно будет пойти домой, он ответил уклончиво и сослался на мнение психиатра. Дескать, своё лечение он провел, а уж как будет дальше, не он решает. 

Наконец-то явился и тот, чей вердикт я ждала с таким нетерпением! Ура! Он не видит причин держать меня здесь дольше! Однако, всё ж душеспасительную беседу со мной напоследок провёл. Но ведь это только мне на благо.

 До чего же дома хорошо! И дети ухоженные, не брошенные, и кругом чистота да порядок! Ну, что бы я делала без мамы и моей Ленки?

  Время шло, а я медленно, но всё ж приходила в себя, оттаивала. Нет! От любимого мужчины всей моей жизни не было ни фруктов, ни цветов. Как и его самого! Больно, горько. Это только в фильмах всё иначе! Но позже Ленка мне объяснит это тем, что его жена обо всём узнала, и теперь рвёт и мечет. Мол, до развода дело доходило. Каждый шаг -контрольный.

-Прикинь, как он её умасливал, вымаливая прощения? Этакую слониху? -хохотнула подруга и осеклась, встретив мой взгляд загнанного зверька.

Ну, а я-то как раз очень хорошо представляю: он в игру включается целиком, тут не отвертишься. Уверена, после *екса, она позабыла обо всем на свете. Какой там развод? Усыпляет лаской бдительность. Щедрый наш!

То же самое когда-то давно было и со мной, я тогда заявила о разрыве отношений. Набралась смелости и выдала ему, как на духу: у нас нет будущего, не вижу смысла продолжать весь этот балаган.

Он сник, стих. Но затем заявил о себе настойчивыми звонками и, якобы нечаянными встречами. Тихой сапой добился-таки своего!

Так вот, после аборта я еще долгое время не хотела никого видеть. А, когда спустя несколько месяцев столкнулась с ним почти лоб в лоб, то кинулась со всех ног бежать в противоположную сторону от него! Белым днём, на глазах любопытных прохожих. Говорю же: шизофреничка...

Ленка тогда и сделала вывод, что у меня созависимость! Я бурно отреагировала:
-Что, опять? С мужем нажила алкогольную, а теперь ещё какую?

Уходил, подлец, в бесконечные запои! И это в свои неполных 30 -ть.

-Не, Валюх, у тебя сейчас любовная! - она поспешила меня разубедить и сунула в руки брошюру какого-то сильно звезданутого психолога.

От делать нечего, полистала. Стало любопытно: чего еще я про себя не знаю?

Оказалось, всё уже известно! И то, что из 3-х видов любовных зависимостей, я идеально подхожу под последний, третий пункт: шизофрения! А я-то уже в курсе! Тут нечего и доказывать, и напрасно  в обратном меня пытались разубедить врачи. Всё твердили, что это я была, типа, в состоянии аффекта, потому и нажралась таблеток. Наивные?

Ленке же я вернула брошюру со словами: передай общему знакомому, что был связан с шизофреничкой и осторожность ему теперь не помешает!

-Ты что, сдурела что ль? Мстить собралась? Тоже мне, графиня Монте-Кристо! -завопила в ответ.

Вот ведь, куда загнула! И вроде не дура! Ну, и я не лыком шита: подруга нащупывает мои ближайшие планы на жизнь.

-Ленк, не дрейфь! Я хоть и шиза, но пока еще вполне адекватная! И, очень тебя прошу, под-ру-га,(это я специально растягивала слова, да еще и глядя ей в глаза), давай забудем все, что связано... с этим... Ну, ты меня поняла!

Она и в самом деле далеко не дура, моя подруга. Поэтому, когда мужчина всей моей жизни в очередной раз пытался что-либо узнать у неё про меня, Ленка мудро молчала, уходила от ответа и в диалоги лишний раз не вступала.

Ну, а я же, наконец, смогла собрать себя по частям, изо всех сил старалась вытравить из памяти случившееся. Строго запретила думать и об убиенном ребенке тоже. То есть, перестала считать себя виновной. Всё равно уже ничего не исправить. А запретить совсем думать, глупо: дитё оно и есть дитё. Даже, если и  не родившееся. Словом, моя кровоточащая рана стала затягиваться.

С мясом вырвала из сердца и чужого мужа. Тупо жила, ходила на работу, по инерции занималась домом, подросшими детьми. Старшенькая дочь уже пошла в первый класс. Учеба Аленке давалась легко. С ней проблем не было вообще. Тошка ходил в сад. Он у меня важный и степенный, и уже совсем не музыкант! Теперь он архитектор, и дома у нас всюду много замысловатых чертежей, даже на стенах.

Бывший алкоголик муж, несколько раз пытался вернуться в "лоно семьи" - это его дурацкое выражение не имело никакого отношения ко мне и детям. Он по-прежнему видел во мне маленькую наивную дурочку. Не заметил, что я успела вырасти. И теперь меня на голой микине не проведешь.

Так и прошло несколько лет. За это время я научилась улыбаться и дышать полной грудью. На личном фронте был штиль. Ну, не то, чтобы я записалась в монахини, нет! Изредка бегала на свидания. Я же молодая женщина и было бы противоестественно сдерживать свои желания. Но никого в своё сердце я не пускала. Отношения заканчивались сразу же, за дверью. И никаких сантиментов!

 
Видимо, так бы оно всё и дальше продолжалось. Но однажды ночью мне приснился сон. Такой неясный, зыбкий. Якобы, иду я мимо незнакомого мрачного дома и в мутное окно вдруг  увидела его жену. Она лежала на кровати в чем-то розовом. И её беременный живот был очень заметен.

Следующая страница-
http://proza.ru/2023/04/26/57