Быть счастливым

Весна моей жизни, всё расцветает, заливается светом и смехом, я счастлив, я радуюсь, я люблю, я требую взаимности у ласкового утреннего солнца, у беспредельного неба, у капризного ветра, у гордых и величественных облаков, у торопливых закатов и нерешительных рассветов, у бархатной ночи, что струится покрывалом черным, рассыпая сотни далеких звёздочек на неисчерпаемом куполе небес.
Нигде, ни в каком городе мира звёзды не светят так ярко, как в городе моей юности.
Нет ни вчера, ни завтра, ни потом, сейчас, сейчас, сейчас, живые существа неорганизованной толпой бегут по циферблату времени.
Если жить, то сейчас, если любить, то сейчас, если рисковать, то сейчас, если отдавать, то сейчас, если прощать, то сейчас, если мстить, то сейчас, если браться за оружие, то сейчас, если быть счастливым, то только сейчас.
 "Сейчас", постоянная величина, мгновение, в котором неопределенность будущего становится определенностью прошлого.
Сейчас я вижу, люблю, держу её за руку и смотрю в её серо-зелёные глаза, сейчас я стреляю, бью навстречу, торжествую, вскарабкиваюсь на самый верх, прорываюсь через кордоны врага, а сейчас меня уже нет, оставшиеся на сцене энтузиасты дружно тащат к погребению своего покойника.
Сейчас никогда не повторится снова.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Как гонимые ветром облака летят заключенные в плоть души над бездной вечности понукаемые всемогущим временем.
В облеки времени Господь повергает в прах всё усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье во временном, сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрой света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности дом, семья, имущество обречены на неизбежную погибель.
Великий обман внушает душе что окружающие образы будут существовать для неё всегда.

Евангелие от Матфея, глава 18.3
И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;

Детство большое, как небо, широкое, как море, сотканное из шелковистых солнечных лучей, наполненное ароматами полевых цветов и запахами весны, умытое хрустальными жемчужинами утренней росы, обнятое самоцветной радугой.
Я почти бессмертен, время на моей стороне, бегу босиком в новый звенящий день, черпаю пригоршнями счастливые звёзды, всё вокруг кажется ярким, звонким, легким, свободным, новым, неповторимым.
Ласковый нежный ветер, запутавшийся в растрепанных волосах,
запах полевых цветов со вкусом дикой малины, детские ладошки, перепачканные мороженным,
звёзды рассыпались по небу хрустальными бусинками, первозданная чистота красок, звуков, ароматов, ощущений.
Цепочка легких детских следов, оставленных на песке,
вечная душа в теле девятилетнего мальчугана, шаловливо бегущая за поездом времени,
закаты, пропитанные грустью, мягкие шелковистые линии холмов, дождь, смывающий мою печаль,
теплый летний ветер целует меня своими нежными трепетными губами, букеты сахарных облаков, проплывают по голубоглазому небосводу.
У счастья нет завтрашнего дня, оно не помнит прошлого, оно не стремится в будущее, у него есть только настоящее, только «сейчас», схваченное, крепко зажатое в кулаке.
Детство — отдельная страна, в которой никто никогда не думает о деньгах и не умирает, где мир полон неразгаданных загадок, чудес, сокровенных тайн и отчаянных приключений,
Однажды, когда-нибудь, в ясный солнечный день я вернусь в город своего счастливого детства, в тот самый маленький зелёный дворик, где дорожки разрисованы моими разноцветными мелками,
где сны вперемешку с явью, где молчит пронзительная тишина, где сбываются сиренивые мечты,
где заря расцветает карамельными самоцветами, а земля улыбается задорными цветами,
где на земляничных лугах пасутся голубые носороги и розовые слоны,
где в детские ладошки умещается необозримая бесконечность и небо отражается в зеркальной чаше полевого цветка.
где нет ни прошлого, ни будущего, ни замкнутых пространств, а настоящее принимает форму счастливой бесконечности,
где бирюзовые туманы обнимаются с оранжевой зарёй,
где самые неожиданные чудеса просто обязаны случаться,
где можно коснуться ладошкой сахарных облаков, загадать желание и поверить в него,
где правят маги и чародеи, чернокнижники и звездочёты, добрые феи и щедрые волшебники, где нет расчета на завтрашний день,
где вечное лето с привкусом земляники, где мохнатые шмели пьют хрустальную росу с тычинок полевых цветов,
где среди огромных стеблей травы играют кузнечики на фиолетовых скрипках, и застенчивые разноцветные улитки в маленьких жасминовых шапочках подмигивают проплывающим облакам,
где время безмятежно топчется на одном месте, где сбываются все мечты и самые заветные желания,
где атласные ночи сходят с небес и о чём-то сокровенном тихонечко шепчутся с мерцающими звёздочками,
где всё сливается в морожено-клубничный островок моего детства,
где растворяется время и пространство, а окружающий мир превращается в одну обворожительную мелодию,
где волшебство и реальность не имеют четких очерченных границ,
где озорной месяц качается в серебряной лодке из сияющих звёздочек,
где всё достается бесплатно, где до печальной луны можно дотянуться рукой,
где небо украшено белоснежными кораблями улыбающихся облаков,
где дни и ночи сливаются в одном волшебном земляничном поцелуе,
где достаточно вытянуть руку, и моя счастливая звезда упадет мне прямо на ладонь,
где сиреневые закаты и апельсиновые рассветы, где мои друзья никогда не стареют,
где сказки становятся реальностью, где добро всегда побеждает зло,
где никогда не бывает поздно, где нет места сомнениям и страхам,
где счастье без наценки, без приложения усилий, без размера, без объема, без возраста и без срока годности,
где меня любят, в меня верят и меня всегда ждут!

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 14
Душа засыпает и пробуждается в различных телесных оболочках, не помня, что было с ней прошлым днем.
В муках она рождается и в муках умирает, а в промежутке между этими мгновениями старается забыться в самообмане.

Молодость, льются весенние рассветы, обветренные губы ловят нежные поцелуи тёплого ветра, земля улыбается полевыми цветами и щебечет голосами множества птиц, предо мной непредсказуемость и внезапность, бегу попирая законы гравитации в неизвестном направлении, куда глаза глядят.
Что будет завтра? Не столь важно, главное, чтобы были деньги.
Пьяное солнце, поющий и танцующий карнавал, светопреставление, карточный стол судьбы, тщеславие, доступные женщины, беспечность, превосходство.
Фортуна партнер капризный, своенравный и ненадежный, время ускоряет свой бег, проглатывая, пережевывая и выплёвывая в прошлое день за днем.
Осенние листья лениво кружатся в роскошном вальсе, даже не подозревая, что это их последний танец.
Мир остывает, леденеет и засыпает, останавливаются древесные соки, замирают реки под серебристою корочкою льда, земля одевается в пышные белые перины.
Тихий, увядающий ручеёк моего счастья, живу сегодня, вчерашний день отгорел, рассыпался и погас.
Время шелестит песком дней и ночей, протекая сквозь пальцы, меняются цифры, прибавляются, умножаются, делятся, объединяются, дифференцируются, добавляются новые, моя вечная жизнь оказалась гораздо короче, чем я предполагал!
А где же в этом мерцающем, сияющем наборе счастье?
Яркий, звенящий, красочный мир прячет в раскрашенные хрустящие упаковки, витрины, рекламы, заманчивые предложения разверзнутую пасть смерти.
Роскошная парча, сотканная из золотисто-багряных листьев, осталось сделать последний шаг навстречу концу.
Выстрел, сердце, простреленное насквозь, я падаю лицом в первый снег.
Кто я? Никто, одинокая случайность, непоследовательность и нелогичность среди беспредельной космической хаотичности и беспредельности.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает всё и вся.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.
Воистину безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.

Пение суетливых птиц, капельки хрустальной росы на траве, в которых задорно играют золотистые блики, хоровод невесомых, как дым, облаков, летние грозы вперемешку с ласковыми лучами солнца, стрелки, застывшие в часах юности.
Я бежал за своей мечтой обгоняя рассветы и закаты,
я улыбался и морщился, когда легкие блестки снежинок, сыпавшиеся с неба, падали на моё лицо,
короткими летними ночами я смотрел на далекие звёзды и верил, что когда-нибудь они мне поведают свои сокровенные тайны,
я считал, что существуют неведомые миры, где всегда светит солнце, где люди неизменно безмятежны и радостны, где никто никогда не болеет, не стареет и не умирает,
я был по-настоящему беззаботен, счастлив и умиротворён, пока однажды не повзрослел и не перешел на другую сторону дороги.
Юность ожидает от жизни чего угодно, но только не того, что когда-нибудь ей будет больше тридцати.
Там, где я был беспечен и счастлив, меня уже нет, я стал взрослым и теперь нахожусь в режиме ожидания иного, модифицированного счастья.
Игрушки, в которые я перестаю играть, грандиозные планы, цифры, схемы, чертежи, аналитические методики, стратегические технологии и обмен полученной информации на хрустящие бумажки.
Мир моей юности и моего детства никуда не делся, он всё такой же яркий, звенящий, громкий, сверкающий романтикой, приключениями и влюблённостями, но ему нет дела до моей боли, до моих страхов, до моих слёз, до моих желаний, до моих потерь.
Его разбирает смех, когда он смотрит на жалкие потуги и тщетные усилия моего крохотного интеллекта, на схемы, вычисления, формулы, чертежи, по которым я планирую поймать и удержать своё счастье, а моё счастье не оглядываясь бежит от меня прочь.

Шримад Бхагаватам книга 11, глава 26
Всевышний сказал: Воплотившись человеком, благоразумная душа, непременно посвящает себя служению Мне и обретает блаженство в соединении со Мною, находящемся в сердце всякого живого существа.
Разрубив мечом знания узы мирской суеты, душа, даже среди вещей зримого мира, не обольщается их призрачной природой.
Кто видит свет, того не увлечёт игра тройственной тени.
Ищущий свободы не должен водится с людьми похотливыми и чревоугодниками, ибо во след за ними он падет в их беспросветную яму, подобно слепцу, что ступает за слепым поводырём.
Я расскажу тебе притчу о притчу, о древнем государе Парураве, который лишился рассудка, когда небесная танцовщица, Урваши, покинула его после многих лет совместного счастья, и он, обладатель несметных богатств, владыка царств, нагой пустился бежать вслед за своей возлюбленной, а потом выбившись из сил, полз за ней на коленях, умоляя вернуться.
Годы, в объятиях любимой, пронеслись для государя как одно мгновение.
Настолько свыкся с мыслю он, что они с Урваши неразлучны, что теперь отказывался верить своему одиночеству.
И готовый был уже отправиться за своей любовью на небеса, он вдруг прозрел, взглянув на себя со стороны и уста его исторгли такую песню: «О как жестоко лгал я себе, тугой удавкой сделались для меня объятья красавицы.
Похоть так затмила разум мой, что я не заметил, как жизнь пронеслась стрелою мимо меня и наступил мой последний час.
В томительном блеске её глаз померкло для меня солнце, я не видел восходов и закатов, жизнь текла как во сне и теперь я очнулся один посреди кромешного мрака.
Меня, великого властителя земли, ярчайшую звезду в созвездии царей, приручила к себе женщина, словно комнатную зверушку.
Испив все соки мои, она выкинула меня, как ненужную ветошь, отвергла того, пред кем склоняли головы все цари земные, заставила забыть о чести и гордости, ползать за ней в пыли под презрительными взглядами челяди.
Что проку в моих богатствах и могуществе, если меня, как осла, лягает подруга, а я смиренно терплю её унижения.
Что проку в учёности, подвижничестве, воздержании, отрешённости, набожности и монашеских обетах, если в миг теряешь разум, стоит какой-нибудь красавице взглянуть на тебя.
Я не заметил, как женщина стала понукать мною, будто я вовсе не великий властитель народов, но безмолвный осёл в её стойле.
Как пламя не загасить маслом, так похоть не утолить ласками.
Сколько не пил я мёд любви с губ возлюбленной, жажда страсти во мне только возрастала.
Лишь Господь Бог, кто вселяет жизнь в наши чувства и на кого уповают святые, может спасти меня от безумия и вернуть мне разум, украденный блудницей.
И страдаю я ныне, потому, что не удержался от обольщения, не совладал с чувствами, презрел мудрый совет Урваши, когда она просила не вязаться к ней сердцем.
В том, что жизнь моя пошла прахом нет вины женщины, я сам обольстился её плотью и теперь пожинаю плоды моего обмана.»
Пурурава, благородный сын Витасены, не последовал за своей возлюбленной в райские чертоги, но оттуда, где его застало святое откровение, он пустился в путь по дорогам земли.
Сторонясь людей, свободный от желаний мира и упоённый внутренней радостью.

Душа, ты хочешь обрести счастье в мире смерти?
Ты рождаешься и умираешь, шествуя сквозь пространство и время, вновь рождаешься, в слепую нащупываешь путь наверх сквозь твердь земли и переплетения корней.
Ты отождествляешь своё счастье с этой разрушающейся плотью, выданной тебе в одноразовое пользование.
Но этот мир никак не сможет соответствовать твоим ожиданиям: ни молодость, ни здоровье, ни деньги, ни любовь, ни власть, ни слава не способны принести тебе устойчивое стабильное счастье.
Счастье находится в другой плоскости бытия.
За пределами тела, за пределами знаний человека, за пределами внешней проявленной реальности, за пределами математики, физики, логики, философии, формул, вычислений, уравнений, космических прорывов существует иное, вечное беспредельное измерение бытия, обширное как космос и безвременное как бесконечность.
Там вечный дом души и там её счастье.