Кто без греха, пусть первым бросит в меня камень

Почти по Евангелию. Есть люди, о которых писать легко и приятно: они такие « белые и пушистые». О них все тепло отзываются. С ними всем уютно. А есть такие, которые вы-зывают волны критики и неприятия. Они ершисты, непримиримы. Принимают слишком жёсткие, иногда не понятные людям решения. Их не всегда и не все хотят видеть, так как можно «нарваться» на слишком резкое высказывание. Иногда личные мелочные обиды заслоняют главное в человеке. С одним таким человеком мне пришлось работать «ровно 20 лет и три года». Мы никогда не были на равных: я – рядовой учитель, он – директор.
 ТЫНЯНКИН АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ -
заслуженный учитель школ РСФСР, директор средней школы № 6 города Балашова с мая 1985 по январь 2010 года, ветеран педагогического труда.
Предвижу реакцию на появление очерка некоторых наших общих знакомых: ты же столько раз спорила с ним, высказывалась в его адрес резко и неодобрительно! Что ж, от одной стороны своего отношения к Александру Владимировичу я и сейчас отказаться не могу. И до сих пор считаю, что он был излишне жёстким, влияя, иногда кардинально, на судьбы людей. Иногда бывал излишне осторожен и недоверчив. Но, во-первых, это моё видение. Во-вторых, это не отменяет его несомненных достоинств, о которых многие просто не хотели знать, ослеплённые обидой… Вот и хочется мне снять грех с души. И дописать портрет. Теперь уже в тёплых словах…
В лирической, шутливой форме биография нашего героя была озвучена мной на праздновании его юбилея 25 октября 1996 года.
 
У меня растут года,
было мне семнадцать.
Долго думал я тогда,
Чем мне заниматься.
Нужные работники –
радиоремонтники
Быть монтёром хорошо,
Инженером – лучше!
Инженером стать хочу,
Пусть меня научат!
Я поступаю без труда
В рязанский институт.
Три года езжу я туда,
Учусь. Года растут.
И вдруг я понял на беду,
Что не совсем туда иду.
На заводе хорошо,
Ну, а в школе – лучше!
В школу я тогда пошёл
К физикам подручным.
Лаборант – хорошо,
А учитель – лучше.
Я б учителем пошёл,
Пусть меня научат.
Вот позади пединститут,
Сбылась мечта моя,
Но жизнь идёт,
Года бегут,
И служба ждёт меня.
Да, учитель – хорошо,
А директор – лучше!
Я директором пойду,
Если мне поручат.
Директор школы – работа другая,
Её не охватишь от края до края.
Уроки свои и чужие уроки.
А сколько обид, а какие мороки!
Директорский труд, безусловно, похвален:
Ведь он всеобъемлющ и универсален.
Директор и пилит, и стружку снимает,
И чистит мозги, и на место вправляет.
Да, директор – хорошо, но куда б податься,
Чтоб, как прежде, без забот петь и улыбаться?
У меня растут года. 50 сравнялось.
Пусть растут, растут, растут…
Лишь бы всё сбывалось!
25.11.96. В. Ильина
 Так и было. В 1964 году, Александр успешно окончил СШ № 1 г. Балашова (ныне гимназия им. Гарнаева Ю.А). Победив в конкурсном отборе (5 чел. на место), становится студентом Рязанского радиотехнического института. Через три года забирает документы и переводится в Балашовский пединститут на физмат. Параллельно работает лаборантом в родной школе. После окончания вуза получает должность учителя физики. Вот с этого места, как говорят в каждом современном детективе, поподробнее.
В 1960-е годы в школах внедряется кабинетная система. Молодой учитель физики Тынянкин одним из первых, если не первый в городе, создаёт полноценный, хорошо оснащённый, реально функционирующий кабинет. Использование кабинета в разы увеличило качество учебного процесса. Это была очень большая работа. Она требовала глубоких знаний и физики, и методики, и технологии изготовления нестандартного оснащения, и просто кропотливого труда. В кабинете были не только демонстрационные материалы, но и всё не-обходимое для проведения индивидуальных лабораторных работ.
Работу молодого учителя заметила конкурсная комиссия. Заведующий гороно Серый И.И. предложил его кандидатуру на представление к званию «Заслуженный учитель». Впо-следствии дружеские отношения Ивана Ивановича и Александра Владимировича закрепи-лись, и продолжались до самой смерти Серого И.И. Именно Серый «благословил» Тынянкина на пост директора школы, справедливо полагая, что молодой педагог справится и с этой трудной работой.
На поприще директора, которое никогда не было благостным и беспечным, А.В. по-знал такие трудности, которых и предположить не мог. Возможно, «Откровения директора школы», написанные по случаю тем же автором, помогут читателю ярче ощутить всю пре-лесть директорского бытия.
 
О, школа, - жизнь и боль моя!
Хранит ли кто тебя, как я?
Когда ещё всё сладко спит,
И спит отличник и бандит,
Спешу к тебе, чтоб точно знать,
Что ты готова принимать
Учителей и детвору,
Ещё притихших поутру,
Проверить в окнах каждый глаз,
И двери все, и каждый класс.
И, если что-то потекло,
И что-то где-то прорвало,
Сниму директорский пиджак,
Полезу снова на чердак,
Под пол, в подвал, и в унитаз,
Чтоб ровно в восемь каждый класс
Сел за столы, не вспомнив нас.
Звенит звонок. И свой пиджак
Из спецодежды в модный фрак
Ты должен быстро превратить,
Тетрадей пачку прихватить,
И, в класс войдя, сменив лицо,
Начать урок в конце концов.
25.11.1996 В. Ильина.
 
В газете «Балашовская правда» от 16 декабря 2014 года №№ 186-187 (20162-20163) в статье, посвящённой 75-летию школы, директорство А.В. Тынянкина представлено так: «В 1985 году директором школы назначен Тынянкин А.В. 90-ые годы стали для школы периодом творческого обновления и прогрессивных педагогических идей. Были организованы профильные классы, позволяющие более эффективно осуществлять индивидуально – дифференцированную работу. Под руководством заслуженного учителя РСФСР А.В. Тынянкина педагогический коллектив много усилий приложил к созданию и оформлению кабинетов». Правды ради надо сказать, что кабинеты в основном были созданы ещё в конце 70 – начале 80-ых. И оформление школы – тоже. Но, работа эта продолжалась, конечно, и при А.В. – жизнь не стоит на месте.
Не будем, однако, превращать очерк в отчёт о работе директора. Надо сказать, что работал он с полной самоотдачей, и это подорвало его здоровье. Он никогда не был равнодушным к делу. Мог приехать в школу в любое время суток, лично участвуя, например, в ликвидации прорыва в системе отопления. Скрупулёзно выполнял все директивы «вышестоящих» (попробуй, не выполнить!). Но и от подчинённых требовал того же, порой не считаясь с их личными обстоятельствами. Это, естественно, порождало отчуждение, обиды, пересуды. Но, принцип обязательности, исполнительности у А.В. всегда брал верх над всем остальным.
Наверное, это было правильно. Ведь именно благодаря настойчивости и, если хотите, самоотверженности директора, и сама школа осталась. А её, в условиях «оптимизации» могли и расформировать, как это случилось с другими учебными заведениями. И неминуемое сокращение кадров в связи с уменьшением контингента учащихся тоже прошло с минимальными потерями. Да и то, временными: при первой же возможности уволенные учителя вернулись на свои места. И нагрузки он старался распределить так, чтобы дать возможность людям получать максимум положенного.
Да, повышал голос. Иногда в запальчивости не слышал визави. Горячился, доказывал свою правоту слишком резко. Хотя нередко потом оказывалось, что он прав. Но, осадок, обиды оставались, и это доминировало в отношении людей к нему.
Помню, как долго ворчали по поводу того, что перешли с пятидневки на шестидневку. Да, хорошо иметь два выходных и детям, и взрослым. Вот только это мы и хотели знать! Но директор поступил вопреки мнению всего педсовета. Это мне напомнило исторический совет 1812 года в Филях, когда Кутузов выслушал всех и, вопреки мнению всех, принял ре-шение оставить Москву…
Тынянкину представлялось более важным решить две задачи:
1. Не допустить, чтобы у учащихся в расписании были перегрузки;
2. Чтобы не пришлось увольнять «лишних» учителей.
Наверное, таков удел тех, кто видит дальше толпы. Умеет просчитывать последствия, иными словами, мыслит стратегически. Таких меньше, и они, как правило, одиночки.
Личные обиды, а они рядом с благодарностью, копились и у меня, не дают нам, по-рой, видеть то хорошее, что есть в человеке. А главное – это для чего живёт человек. Ка-кую пользу (не путать с радостью!) он приносит.
Александр Владимирович честно работал всю жизнь. Не считаясь со временем, затраченными силами, мнением злопыхателей. Были анонимки. Были и жалобы в разные инстанции с подписями. Желание посчитаться за свои обиды. Другие, и я в их числе, предпочитали говорить открыто. Всё это отвлекало от важных дел, которых всегда было через край.
А ведь был и другой Тынянкин. Не могу не вспомнить, как искренне радовался А.В., узнав, что мне, первой из школы, присвоена высшая квалификационная категория. Помню, прозвенел звонок с урока. Директор, держа какой-то листочек в руках, очень быстро шёл по коридору к моему кабинету. Увидев, крепко пожал руку и…чмокнул в щёку на виду изум-лённых старшеклассников. Потом только сказал: «Поздравляю!» С чем – я догадалась сама.
Выражал он свои чувства к подчинённым иногда очень странным образом. Однажды он за что-то отчитывал меня. Очень резко. Я не выдержала, расплакалась и зло бросила: «Господи, за что Вы так меня ненавидите!» Он вдруг замолчал, а потом выдал нечто не совместное с предыдущей тирадой: «Я ненавижу? Да в школе, может, больше нет такого чело-века, которого бы я так уважал!». Ну, что тут скажешь!
Как и во всяком коллективе, у нас принято было отмечать не только всенародные праздники, но и личные даты. Поздравляли, вручали цветы и коробки конфет. Юбилеи отмечали шире – писали сценарии, стихи, оформляли спецвыпуски газет. Читали именинникам самодельные стихи. У Александра Владимировича с юмором было всё в порядке, поэтому и эти мои стихи он воспринял с улыбкой.
 
В организации праздничных мероприятий Александр Владимирович тоже принимал деятельное участие. На моём юбилее предполагался просмотр передачи местного телевидения. Но по техническим причинам ни телевизор, ни антенна не подходили. А.В. провёз свой телевизор, а «добывая» антенну с 5 этажа, едва не сорвался с крыши. Рано утром съездил на дачу, чтобы привезти шикарный букет собственноручно выращенных гладиолусов. Замечу, я была рядовым учителем и никогда не состояла с ним ни в каких особых отношениях, ни личных, ни деловых.
Пока позволяло здоровье, он был отличным дачником. Самой видеть не приходилось, но рассказывали, что и там, на даче, у него всё – по струночке, по линеечке. Красивый дом, который они строили всей семьёй. Большой участок, где есть всё: и фруктовый сад, и всё-всё, от картофеля до ягод и цветов. Дачников много, но все единодушно отмечали, что тако-го порядка и такой красоты – ещё поискать надо. И по общему утверждению, львиная доля заслуг в этом принадлежит именно хозяину.
Вообще, круг интересов теперь уже бывшего директора (доктора уволили!) разнообразен настолько, что рамки очерка пришлось бы значительно расширить, чтобы всё перечислить. Его современники тоже многое умели, потому что их этому учили. И строгать, и кра-сить, и кирпичи класть, и паять, и варить металлические конструкции, и т.д.
Но он всё делал как-то особенно аккуратно, использовал теоретические знания на практике и в школе, и дома, и при строительстве дачи. Будучи очень занятым человеком, он находил время и для охоты за грибами. Знал множество видов, но отдавал предпочтение не многим. Ещё одно увлечение, которое захватывало его – рыбалка! Не браконьерская, а на-стоящая, с удочкой, когда можно было наслаждаться тишиной, хорошей поклёвкой, а потом предъявить жене приличный улов.
Кстати, наш персонаж, наверняка был бы совсем другим, если бы рядом все 46 лет супружества не было Людмилы Владимировны. Она, помимо того, что жена, мать двух взрослых сыновей, бабушка, ещё и яркая личность. Вся её жизнь связана со школой – одной – СШ № 1 (ныне гимназия им. Гарнаева Ю.А.). Её она окончила, в ней начинала старшей вожатой, потом – десятки лет учителем начальных классов, здесь стала Почётным работником общего образования. Имеет высокий рейтинг среди родителей, коллег, учащихся. Она, безусловно, достойна звания не только заслуженного учителя. Но и заслуженной супруги, и бабушки. И человек она славный.
Не могу судить о семейной жизни А.В. – не посвящена. Наверное, и тучки набегали, и ревность была: оба ведь красивыми были. А таким жить спокойно не дают. Были и соперники потенциальные, и соперницы. Были. А семья осталась…
Много лет время от времени почему-то возвращаюсь к пушкинским строкам: «Кто жил и мыслил, тот не может не презирать в душе людей». Что хотел сказать поэт? Кто побудил его сделать такой мрачный вывод? И неужели у нас с годами должны оставаться только желчь, обида, презрение? Опровергать великих трудно. Но, всё-таки, хочется сказать:
не думайте плохо о людях. Не отождествляйте их и с ангелами. Да, мы должны стремиться быть лучше. Но если человек честно трудится всю жизнь, пусть ошибаясь, но с полной отдачей – простим ему слабости и даже грехи, как прощаем их себе. Такие люди сами страдают от них и казнят себя за них порой больнее, сильнее, чем суд люд-ской и даже суд божий. И неизвестно, кто больше чувствует себя узником за стеной, воздвигнутой нами самими в отношениях с окружающими.
P.S. Начинался торжественный вечер, посвящённый 70-летию школы. Сквозь переполненный зал пробирался мужчина с уже посеребрёнными висками, с красивым, большим букетом. Все обратили на него внимание: к кому? Он остановился перед Тынянкиным А.В. Широко улыбнулся, обнял Учителя и протянул цветы: «Спасибо Вам, Александр Владимирович!»
30 января 2015г. В.Ильина.