Глава 17. Как гром среди ясного неба!

Оглядевшись, я робко постучала в калитку, и уж совсем засмущавшись вошла, крепко прижимая к себе ценное сокровище. Буквально на цыпочках прокралась к крыльцу, и совсем не слышно вошла в дом. Тишина. Подкравшись к единственно знакомой мне двери я прислушалась.
- Оставь свои причуды! Это слишком рискованно. – серьезно говорил мой кумир.
- Ха! Прикажешь сидеть сложа ручки-крючки, когда тут такое дело? – ответил он сам себе.
- Ну как ты не понимаешь, и без тебя желающие найдутся! – протестовал он снова.
- А вдруг не найдутся? – трагическим шепотом произнес себе в ответ кумир.
«Совсем мозг у него что ли отсырел, сам с собой уже разговаривает. Надо же, как ему аудитория нужна.» - подумала я и самоотверженно постучала.
Тишина… А потом ка-а-а-ак:
- Входите! – причем стерео, поклясться могу.
Я распахнула дверь и вошла. Первым, что я увидела, была большая бутылка шампанского на журнальном столике. «Так вот на что они спорили…», догадалась я и посмотрела прямо перед собой. На уровне глаз я увидела нечто, что заставило меня неподвижно замереть. Передо мной стояли две я! Взглотнув, я перевела дыхание и поправила лямку сарафана. Те две сделали тоже самое. Господи! У меня когда-нибудь инфаркт будет от этого двойного зеркала.
Чуть расслабившись, я оглядела гостиную и ничего интересного не приметила. Потом мой взгляд упал чуть за бутылку, я сперва вздрогнула, потом хитро улыбнулась двум немигающим силуэтам, впилившимся в меня крапчатыми глазами.
- Анатолий, Вы где? – позвала я, снова оглядывая комнату. – Я Вас не вижу. Зачем Вы еще одно зеркало поставили?
- Она не видит… - прошептало зеркало.
Я вздрогнула снова, и снова же вылупилась на зеркало. Хорошенько приглядевшись к развалившимся в мягких креслах фигурам, я начала находить пугающие отличия. Во-первых, нога у отражений была закинута на разные ноги, потом, одно уложило руки на подлокотники, другое скрестило их на груди. Но клянусь вам всеми правдами и неправдами – лицо было одно и то же! Немного обмякнув, я прислонилась к дверному косяку.
- Присаживайся! – одновременно подавшись в перед, предложило мне «зеркало». Если бы по счастливой случайности рядом не оказалось бы кресла, не трудно угадать, что со мной было бы.
- Шампанского? – предложило мне левое отражение.
- Это мое. – отрезало правое.
- Спасибо. – загробным голосом изрекла я.
- Тебе что, Олег ничего не сказал? – это снова правое.
- Сказал… Много даже чего, но такого… Нет, это невыносимо!!!
- Толя – я! – похлопало себя по груди правое.
- Очень приятно. – вякнула я, подумав, какую чушь сморозила, но было уже поздно.
- Давно хотел познакомить тебя с братаном. Это – Веник. – правое ткнуло пальцем в левое, и то почтительно склонило голову.
- Ну-ну! – насупилась я, - А футболка чейная? – морозить, так до заморозков.
Толя, тот, что правый, перестал крутить что-то в руках и глянул на меня так, словно я предала отечество.
- Моя, конечно! Купальник-то у меня… был. – грустно произнес кумир.
- Мало ли… - я подозрительно поглядела на брата. – Так кто сухарь-то, и кто сопляк?
- Он! – дружно подхватили братья, тыкая друг в друга странными предметами.
- А именно? – чуть ли не умирая простонала я.
Сжалившись, ко мне подошел Толя.
- Ты только спокойно, в нас разницы 23 секунды, я старший и он же, хм, сухарь.
- Завалящий! – вставил словцо Веня.
- Цыц, малявка! – рыкнул Толя, а мне успокаивающе прошептал. – Я мазь привез.
- А почему сразу не отдал?
- Когда, «сразу»? – Толя.
- Какую мазь? – Веня.
- От опухоли. – Толя.
- Где? – кажется, Веня.
- На ноге! – вроде, Толя.
- А мотоцикл-то это толкали-то вместе… - 83,2 из 84, что Веня.
- Опять заглох? – прыснул было Толя, но опомнился. – Как вместе? Он тебя заставлял толкать его кхм…, пардон, хреновину?
- Я не знал! Я бы посадил и обоих дотолкал!
- То-то же! – поучительно встряла я.
- Снимай сейчас же сандалету!
Толя сбегал в другую комнату и через чуть-чуть уже обильно втирал мне нежными мазками это травяное чудо. Божественный запах!
- Что ты за дрянь в руках теребишь? – нахмурился Толя, подтягивая без конца соскальзывающую ногу.
- Это – твоя футболка… вот… - я протянула истребленный лоскут и отвернулась.
- Так мне и надо. – сухо сказал кумир и вытер ароматные руки о футболку. – Видишь ли, это вот твой купальник.
Он протянул мне огромную коричневую пуговицу, покачивающуюся на ошметках ниток.
- Это не я, честное слово, это Граф Дракула. Я его наказал. Заставил выплюнуть. Это все, что уцелело.
- А это, твоя чашка. – миролюбиво сказал Веня и протянул то, что столько дней мне не хватало и мешало жить полноценной жизнью, а именно – ручку от чашки.
- Я приклею к той! – вызвался Толя.
- Я сам! – хорохорился Веня.
- И ту грохнешь об свой, чтоб его черти увезли, самокат.
- Знаете Вениамин, Вы лучше с Олькиной мамой все согласуйте, чашка-то не моя, это ее сервиз.
- Слыхал? – зловредно тыкнул брата в живот Толя.
- А чего она все время на «Вы» перескакивает? – возмутился Веня.
- Да, ты чего?
- Любя. – ляпнула я.
- Толя! Чтобы я Нинку тут больше не видел! – просиял Веня.
- Знаешь, дружище, чтобы я твою Нинку тут больше не видел!!!
- А как она вас различает?
- По шраму. – Веня ткнул себя в правую скулу.
- Я сойду с ума!
- Нет, привыкнешь.
- А издали?
- Говорят же, привыкнешь!
- Увольте! – я резко встала и тут же села забыв, что моя нога все еще в руках любимого.
- Смотри, дурень, у нее от твоей мази аллергия! Вон, на руках высыпала! Говорил же, выброси это старье, ведь нет, а человек должен теперь страдать!
- А у меня и от аллергии молочко есть!
- Тоже мне, врачи! Это же от крапивы!
- Неужели в крапиву навернулась? – спокойно спросил Толя.
- Ой, помню я разок в крапиве загорал, так это, я вам че скажу, малоприятная вещь, и главное, если не по своей воле. Я же, причем, с мотоцикла стартанул. Помнишь, Толян?! Ты мне еще жареную колбасу в больницу приносил. И ладно крапива, хотя конечно по роже гадость такая, так я че говорю-то, что это ладно, а то ведь еще и муравейник рядом, а там эти, рыжие! Как Витька из института и Граф Дракула вместе взятые, и кусаются как оба! А мне-то там уже ничего и не надо, так ведь еще и это, я че говорю, мотоциклом-то сверху утрамбовало. Помнишь? Так я теперь с муравьями не очень, и вот… вот так-то.
- Пожалуй вы правы, вас различить – раз плюнуть.
- А ты не зарекайся, это самое, с самого-то начала, ведь такой шрамчик, я че говорю, подделать-то без проблем, мы уж сколько народу с ума по сводили такими фокусами, и ниче, и главное, они-то думают, что хорошо нас знают, а не тут-то и было, так вот, и учти на будущее, чтобы потом чего не вышло и вот… вот так-то. – Толя потрясающе передразнил манеру говорить своего брата.
Я очумело уставилась на своего возлюбленного и, к своему удивлению, обнаружила в его крапчатых глазах такой же веселый огонек, как и у брата.
- Я же говорил, мы его распетрушим… - коротко подметил Веня, тихо и сухо.
На всякий случай, я проверила наличие шрама, ибо начала путаться.
- Послушай, Вера, мы сейчас идем к пляжу…
- И никуда мы не идем, - перебил Толя. – я же тебе ясно сказал, чтобы никаких идиотских поисков.
- Ты как хочешь, а я встречусь с тем охломоном, я хочу это выяснить. И я буду не я, если не разберусь с этим до конца! И это, не отговоришь ты меня и точка!
Толя пожал плечами:
- Тогда я с тобой…
- Ой, знаете что, я ничего не поняла, но я тоже хочу разобраться вместе с вами.
- Ни за что! – Толя.
- Вот видишь! Мы тогда вдвоем. – Веня.
- Я против. – повелительным тоном напирал Толя, обувая кроссовки.
- Ну и пожалуйста! Только это мои кроссовки! Ты это, вылазь!
- Какая разница? Ты же в моих шортах и ничего. Я же не говорю – вылазь!
- Еще не хватало! Ладно, иди в моих. – и Веня напялил точно такие же, только на пятке была вытеснена не буква «В», как у Толи, а «Т».
Узрев это, я неслыханно обрадовалась, уж теперь-то я их запросто различу! Мы вышли навстречу свежему ветерку и приключениям…

Продолжение следует…

Буду рада вашим отзывам!