Part 5

[ЭТО ЖЕ Я. ДА, ИЗМЕНИЛАСЬ, И, НАВЕРНОЕ, НАВСЕГДА]

    Вообще-то зависимой стала задолго до того, как Лилан угостил меня таблеточками, которые, с его слов, помогут мне разгрузить голову и кайфануть по-полной. Во-первых, желая как можно чаще проводить время с парнем, зависающим в закрытых клубешниках, я начала сопровождать его, жертвуя сном, научилась курить и употребяла алкоголь в безумных количествах, не желая выделяться из компании веселящейся на всю катушку «золотой молодежи» и прослыть неуверенной в себе девулей, опасающейся, что излишне общительный Кроу по пьяни переспит с какой-нибудь швалью. Ну и в-третьих, после того, как мой обожаемый продемонстрировал мне заключение венеролога о том, что инфекций, способных подпортить качество моей жизни, у него не наблюдается, мы практиковали незащищенный секс, и вдобавок я часто слизывала с его живота сперму, которая, безусловно, содержала нехилую концентрацию психоактивных веществ.
    Трансформацию интеллектуалки, старающейся в свободное время читать как можно больше книг и учить иностранные языки в bad girl, дымящую как паровоз, drinking like a fish и балующуюся красными пилюлями не заметить было невозможно. Эри Мартиндейл не сумел достучаться до меня, предупреждая о пагубном влиянии этой дряни конкретно на мозг и на организм в целом. Пожимая руку продюсера, переживающего за меня, я клялась в обладании достоточной силы воли, чтобы вовремя остановиться, а он лишь качал головой, будто сомневался в адекватности моих суждений и проинструктировал Роберту мониторить новостные паблики и не допустить публикации ни одной статьи, отбрасывающей тень на my reputation. Теперь мне приходилось прилагать больше усилий, дабы выглядеть на все сто. Если раньше я, просыпаясь, выглядела свежей как розовый бутончик, то теперь, забывая умыться после возвращения из увеселительных заведений, видела в отражении стремную кикимору с темными кругами потекшей туши вокруг глаз, напоминающими солому hair и распухшим носом. Мой характер также претерпел некоторые изменения, потому что из боявшейся ненароком обидеть своих помощников артистки я превратилась в сварливую мегеру, выговаривающую Сокрпату за неудобные сценические костюмы.
    - Будь я парнем, могла бы просто сменить майку на рубашку, и все, - недовольно бурчала я, пока Долински возился с застежками на спине. - Почему женщин обязывают выглядеть как праздничный торт? Весь мир помешан на сексуализации актрис и певиц, критикуя всех, кто придерживается свободного стиля. Ну, чего молчишь, придурок? Я с тобой говорю, или со стеной?..
    Ассистент, заикаясь, лепетал, что я права, и непомерная злоба отпускала меня, потому что подолгу перепираться с застенчивым, вечно сутулым юношей не получалось даже у не лезущей за словом в карман госпожи Мур. Пока Бейкер, флиртуя с красным от смущения Сократом, занимался сооружением башни на моей макушке, натягивая пряди так, что, казалось, вот-вот снимет скальп, я, проговорив про себя приветственную речь, которую набросала не без помощи Роберты, когда-то закончившей литературный институт и писавшей за меня потрясающие тексты, которые затем размещались менеджерами в моем официальном блоге, убедилась, что отлично все запомнила, а посему можно закрыть глаза и вздремнуть пару минуточек, пока гример колдует над моим лицом, добиваясь того, чтобы проведшая бессонную ночь Марселина Бассетт выглядела как сказочная фея, а не женщина средних лет, имеющая проблемы с алкоголем.
    На автограф-сессии, шатаясь от усталости и ненавидя галдящих аки рыночные торговки фанатов, анпирающих на стол, за которым я сидела, я боролась с соблазном уронить свинцовую голову на сгиб локтя и забыться сном на глазах у шокированной толпы. Очаровательный двенадцатилетний мальчуган, сообщивший, что празднует мой день рождения, покупая кексики с заварным кремом и взрывая фейерверки по хит «Oh, puppy, I want you so much», малость взбодрил меня, и я, усадив ребенка себе на колени, улыбнулась в камеру и, запечатлев на щеке отрока поцелуй, продолжила выводить комплименты и пожклания на глянцевой бумаге, пока абсолютно все, присутствовавшие на концерте, не ушли, довольные абщением с кумиром. Ума не приложу, как я умудрялась реагировать на реплики поклонников и шутить, потому что my brain явно испытывал трудности в связи с недостатком отдыха, злоупотреблением никотина и текилы, но я была молода, that’s why на первых этапах «поломки» не влекли за собой тотальных своев, и мне чудилось, что я - бессмертный пони, исключение, которому все нипочем.
    Завершив работу над третьим альбомом, я исчерпала все свои ресурсы. Из-за перфекционизма я нередко испытывала тревожность, ныряла в депрессию и боялась браться за тот или иной прект, не уверенная, что сделаю все идеально. Само собой, не самый здоровый опыт работы с Сизифусом Каваналли оставил в моей душе отпечаток, потому я требовала от себя слтшком многого, пребывая в уверенности, что обязана быть продуктивной двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Напрасно Роберта советовала мне сделать перерыв, поскольку ее сочувственные взгляды рвзжигали во мне решимость показать ей, какая я молодец, так что неудивительно, что наступил момент, когда я, сев за рояль, не сумела подобрать мелодии для только что написанного припева и, пожаловавшись Лилану на сосущую пустоту в черепушке, я, ожидавшая услышать дельный совет или утешение, получила крошечный пакетик из шуршащего полиэтилена с похоэими на бусинки граната red pills, которые, as said my lover, творят чудеса, освобождая от оков унылой повседневности и даруя второе дыхание.
    Не особо задумываясь о том, что именно входит в состав этих таблеточек, я проглотила первую пилюлю и минуту спустя все, доселе будоражившее меня, утратило власть над сознанием, скукожившись подобно осенним листьям, сорванных ветром с ветвей. Ослабило свою хватку волнение, ставшее моей вечной спутницей с тех пор, как я стала петь. Чувствуя себя неимоверно легкой, я растянулась прямо на полу, ловя трипы и не совсем понимая, насколько реален калейдоскоп соытий, уносящий меня прочь с поверхности Эмблы прямиком в поднебесье, теплый бриз ласкает, обнимая за плечи, а разлившийся малиновым джемом на горизонте рассвет шепчет обещания безмятежности, увлекая за собой в неведомые дали, где можно гулять босиком по траве, наполняясь до краев тягучим как патока счастьем, забывая о том, что удерживало тебя на планете. Отныне гравитация перестала быть помехой, бетонные стены, окружавшие меня, остались внизу, - я парила в облаках стремительной, свободной птицей, раскинув в стороны белоснежные крылья.
    Придя в себя ближе к вечеру, я, feeling неимоверную сухость во рту, выхлебала два стакана воды и вознамерилась приготовит омлет, но почти моментально обнаружила тошноту при взгляде на еду, что являлось побочным эффектом препарата, вызывающего мгновенное привыкание. Кроу, миксосавший этих «малышек» с синтетическим героином, умудрялся казаться нормальным, в то время как я, подсевшая на запрещенные законодательствам пилюли, за считанные недели потеряла человеческий облик, сделавшись истеричной особой с трясущимися от ломки пальцами, неестественно бледным лицом и тусклой, шелушащейся кожей. Поставив на паузу всю свою творческую деятельность и отменив пресс-конференцию, я окунулась в ночную жизнь, полную разнузданного веселья, которое омрачилось одним распрекрасным вторником, когда я застукала своего парня занимающимся вылизыванием «киски» вдребезги пьяной стриптизерше с силиконовыми сиськами и целлюлитной задницей. Опираясь дряблыми локтями о стену, эта потаскушка громко стонала, пока мой ненаглядный ковырялся в ее вагине своим умелым язычком.
    - Какого хрена, Лил? - заверещала я, снимая с правой ноги туфлю и швыряя ее в подлого изменщика.
    - Эй, перестань, - возмутился Кроу, потирая ушибленный затылок. - Это всего лишь куни. Я же не трахался с ней.
    - Пошел вон! - рявкнула я и, сорвав второй лабутен, размахнувшись, ударила сучонка прямо между глаз, отчего он, охнув, упал на грязный пол, а я, не обращая внимания на боль в соприкасающихся с асфальтом стоп, побежала по пустынным улицам, размазывая по щекам перемешанные с тушью слезы. Возможно, есть девушки, способные героически закрывать глаза на похождения своей второй половинки, и я ни в коем случае не осуждаю их за это, но для меня слово «верность» - не пустой звук, и, с детства придававшая огромное значение любовным историям, я которых героев, преодолевших все препятствия, ожидал happy end, столкнулась с жестокой  reality, где обещания не сдерживаются, а заверения в преданности - всего лишь ширма из beautiful words, за которыми скрывается fucking emptiness.
    Наверное, если бы я не была излишне гордой, коль моим воспитанием занимался отец, то у нас с Лиланом все получилось бы, но, несмотря на безумную любовь к молодому человеку, я пришла к выводу, что с этого момента наши пути-дорожки разойдутся навсегда, ибо удостоиться участи своей матушки я хотела, посему, вынув из грудной клетки осколки разбитого corazon, я, старательно сложив крошечные фрагменты в похожий на саркофаг коробок, отправила его умозрительной посылкой мистеру Кроу как прощальный подарок на долгую-предолгую память о наших совместных безрассудствах и, заручившись поддержкой немногочисленных подруг, взрастила новый орган, водрузив его на место хрустальной безделушки и заковав в железную броню, чтобы никто больше не посмел заставить меня уронить хотя бы слезинку.
    Съехав из двухуровневой квартиры Лилана, я, попросив Сократа предоставить мне телефонные номера риелторов, обзавелась уютненьким одноэтажным домиком с низко расположенными окнами и огромным бассейном в коттеджном поселке в северной части города. Неприятные царапания в области солнечного сплетения сходили на нет очень долго, но, тем не менее я стоически сбрасывала звонки своего бывшего, блокируя контакты общих знакомых, через которых он пытался до меня достучаться. First love, without doubts, оставит вмятину in my soul, но это тот диагноз, с которым многие живут, и у меня получится выбросить from my mind светлую улыбку первого бойфренда, наши жаркие объятия, разговоры о сокровенном, совместные планы на будущее и прочие глупости, отравляющие кровь наравне с алкоголем и наркотиками, появившимися in my life благодаря моему злому гению.
    Сочинив парочку пропитанных безнадегой поэм, я посетила закрытый аукцион, на котором распродавались принадлежавшие Марни Морион вещи. После смерти великой актрисы ее одежда и украшения гуляли по рукам коллекционеров, поскольку завещания она не оставила, посему de temps en temps тут и там всплывал то флакончик духов, который не успела израсходовать легендарная блондинка, то подаренное первым мужем ожерелье, то шляпка, украшавшая очаровательную головку первой красавицы незадолго до ее загадочной кончины. Моя мама обожала пересматривать черно-белые мюзиклы с участием роскошнейшей женщины, признанной секс-символом еще при жизни, так что for me синеглазая госпожа Морион служила напоминанием о беззаботных деньках, когда mother пребывала в добром здравии. Отвалив за таблетницу, принадлежавшую самой яркой звезде Долливуда полтора миллиона таллеров, я пересыпала туда плотно вошедший в vita mia амфетамин, не утруждая себя думами о том, как буду в дальнейшем слезать с «колес». Я просто жила одним днем, тратя честно заработанные деньги на всякую ерунду.
    С наступлением весны прилетев в Тандерру на неопределенный срок, я заглянула в школу, где училась маленькая Марселина, пока ее не определили в приют для несовершеннолетних всвязи с распадом семьи и лишением мистера Новака родительских прав. В раздевалках, как всегда, воняло чем-то кислым, на доске в кабинете биологии красовалось провокационное «lick my fat ass», а шкафчики девочек, выкрашенные кислотно-розовой краской, пестрели наклейками, в то время как мальчики выцарапывали на своих створках различные скарбезности. Некстати вспомнив хамоватую телеведущую, которая задала мне уйму каверзных вопросов и совершенно не слушала my answers, как будто это я названивала ее агенту втечении недели, умоляя выкроить в своем плотном графике полчаса на интервью. Мысленно повалив эту мразь с лошадиной мордой на пол и избив ее до кровавых соплей, я, заметив мчащуюся по коридору ораву подростков, прознавших о визите известной певицы в их учебное заведение, загасила evil fire in my eyes и, радушно улыбаясь, раскинула в сторону руки, демонстрируя готовность обнять всех и каждого.