Кто зажигает звёзды?..

Называя своё произведение "прозаической миниатюрой", я тем не менее ясно ощущаю её поэтический ритм - нервный, рваный, то напористый, то как бы усталый, то быстрый, то замедленный. Это ритм непростого движения в глубь предмета, к познанию истины. Остальное - на суд читателя, если таковые будут. А.М.С.


Кто  зажигает звёзды?..(по рассказу Чехова "Студент")


Сумерки застали его в пути
Вот уже и не видать ни зги…
Подобно Ивану Великопольскому, в котором великого
только первый корень фамилии, мой герой почувствовал,
что ему “ стало неуютно, глухо и нелюдимо”.
Он, студент духовной семинарии, сын дьячка, возвращался домой.
Пальцы его закоченели, он был голоден - по случаю страстной недели дома ничего не варили. Но что значили терзания тела по сравнению с терзаниями души?
Мрак  и тоска - вот те слова, которые вернее всего  характеризуют их.

Путь, на который ступил герой, - “тяжкий путь познания” (1)
непрямая, ломаная линия пути  тем не менее утремляется верх .
Это путь осознания себя личностью. Ему становится ведомо в равной степени осознание того, что внутри и что вовне препятствует этому.

“Пожимаясь от холода, студент думал, что точно такой же ветер
дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре, и что при них была точно такая же лютая бедность, голод, такие же дырявые соломенные крыши, невежество, ТОСКА, такая же пустыня кругом,

МРАК, чувство гнёта, - все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдёт ещё тысяча лет, жизнь не станет лучше. И ему не хотелось домой.”

И вдруг то там, то здесь стали загораться звёзды…
Словно разгорались костерки, зажжённые рукотворно.

Он подошёл к одному из них. “Костёр горел жарко, с треском, освещая далеко кругом вспаханную землю…”
Рукотворный костерок развеял МРАК, подобно  первой звезде.
Она  стала ассоциироваться с костерком, около  которого сидел апостол Пётр,”изнеможённый, замученный ТОСКОЙ и тревогой, предчувствуя, что вот-вот на земле произойдёт что-то ужасное…”

“Вдовьи выселки” называется место, куда героя привели скитания.

Слёзы Василисы - вдовы, познавшей в жизни много утрат, но не утратившей единственного незыблемого знания о событии 19-вековой давности, убедили героя, что то, о чём он только что рассказывал (...) , имеет отношение к происходящему - к обеим женщинам (Василисе и её дочери) и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям”.

Василиса, так же, как сам герой, ощутила, как под рукой её оказались сочлененья одной цепи, как задрожали звенья, став единой цепью,  “как прошлое (...) связано с  настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого”. “Он только что видел оба конца  этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой”.

Герой приходит к выводу - не умозрительному, а полученному  трудом души : иди своим путём, и, если он верный, ты ощутишь однажды слияние мига и вечности, частного и общего - единство истории.

“И жизнь казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла”.


А над его деревней “ светилась холодная багровая заря”.

И он  уже знал, кто и для чего зажигает звёзды.

   
PS

1.Подзаголовок Лиона Фейхтвангера к роману “Гойя”


 Ася Сапир, 2016