Растворение

Года растаяли как снег,
И убежали в глубь пучины.
Хоть и не окончился мой век,
Но я давно в небесной сине.
В лесах, озерах, на лугах,
Мой запах звери слышат.
Я жив, но мной уже едят,
И даже больше — дышат.
И я такой же, как и все,
Живу своей заботой,.
Весь мир содержится во мне,
И я делюсь природой.



Цветочек


Дрожит цветочек на ветру,
Гроза! И дождик хлещет.
О чем он думает сейчас,
О чем душа трепещет.
«Беда! Беда! Спасите нас!
Развернулась стихия»,
Вот так зовет он в этот час,
Но мы к чужим глухие.
Не слышим мы его беды,
Нам уши заложило.
Пусть мир затонет от воды,
Лишь не  со мною б было.
Ан нет, и нам черед придет,
И мы возвысим руки.
Но не пробьется сердца ток,
И нас постигнут муки.

.
Скука


Тяжелое время, не держат носилки,
И люди, и мебель — сплошные опилки.
Уж нет благородных, нет ясеня, бука,
Нас всех одолела  по прошлому скука..


Прогулка на природу

Вырос в деревне — деревья родня,
Лес для меня, как большая семья.
Дом деревянный и окна не пластик,
Я ж человек, а не жук — головастик.
Как хорошо жить на воле-просторе,
Плавать не в тазике — в речке и море.
Двигать планету руками, ногами,
А не колесами, паром, винтами.



Брожение


Солнце, воздух и вода, целлофан — теплица,
 Атмосфера надо мной, подо мной землица.
Человек, карась, укроп - все что народится,
Парниковая родня, братья и сестрицы.
Ведь они одной крови - солнца сотворенья,
Из земли и из воды, - наша жизнь брожение.



Друзьям

Прощайте пальчики мои, и перламутровые глянцы,
Все что имею — все от вас, друзья мои красавцы.
Однако было больно вам терпеть судьбы удары:
Ожоги, раны, синяки, на вас и ныне шрамы.
Вы слуги верные мои, не подвели в походах,
Я вечно с вами здесь и там, - в заоблачных просторах.



             На Голгофу

Два возраста Христа,
Два раза на Голгофу.
Уже поднялись мы,
И вот опять шагать.

Знать надо нам,
За то, что сотворили,
Нести свои грехи,
Придется в третий раз....



Сон

Город спит, а порт шумит,
Что-то бухает, гремит.
Грузят уголь, лес, металл,
Я проснулся, с койки встал.
Заглянул в окно — темно,
Но не спится мне давно.
 Будто кто-то шепчет мне:
«Жизнь твоя уже на дне»,
Спать тебе уже не много,
Коротка твоя дорога.....
Отряхнулся, с койки встал,
Сон приснился. Я же спал!

Противостояние

Племени мы тюркского,
А частично чудского.
Языком славяне, верою - гречане.
Бедные христиане мы,
Часто покоряемы.
С Запада, с  Востока,
Где она подмога?
Кто же наши братья,
Со своею ратью?
Видно не дождаться.
          Вновь одним сражаться.



Подружки за окном

Две березы под окном ветками склонились,
Значит трудно им сейчас, что-то загрустили.
Хорошо в лесу жилось, - в царстве безмятежном,
С ветерком шептались все о приволье нежном.
Он качал их тонкий стан, раздувал листочки,
Звал с собою в дальний край и дарил сережки.
В прошлом все и леса нет, мимо мчат машины,
И дома, дома кругом, рынки, магазины.
Пьяный люд туда-сюда бродит матерится,
Ничего уже, видать, толком не родится.
Поистратилась земля, силы иссушились,
Две березки под окном ветками склонились.







Повесть временных лет

Как Нестор повести радетель
Руси истории свидетель.
Я взялся долгий путь пройти,
Что мне положено — найти.

Откуда Род мой, предки, чьи Вы?
Где ваши хижины, могилы?
Кого я должен почитать?
Склонив колено, долг отдать.

Мой первый шаг за Перекоп,
Где тавров, скифов был оплот.
Где меч дружил с зерном, вином,
Взращенных греческим трудом.

Случайно стало мне известно,
В Крыму лепилось рода тесто.
Восток, мечети, храм Христу,
Базар на речке Карасу.

И предки - Софья, Христофор,
Как занесло их в сей простор?
Известно только, что мещане,
И православные миряне.

Мой дед родился от земли
От сада, хлеба и лозы.
Почти, что райские края
Кругом луга и Ак-Кая.

Учеба — важные дела,
За Севастополем Москва.
Муштра, присяга, теренкур,
И морем сразу в Порт-Артур.

 Владимир сын и дочь Надин
КВЖД, Мукден, Харбин.
Двойной дракон от Гуансюя,
Но кто помянет это в суе.

Знать офицерская судьба,
На век, на горечь лишь дана.
Пройти потери, испытанья,
Оставив по себе страданья.






Гренада

Тревожно, не спится и сердце стучится
Как будто мне ехать в Испанию биться.
Все снова на круг, собираться  не надо,
Еще не забылось: «..Гренада, Гренада...».

Я Мурман покинул, пошел воевать,
Чтоб хаты в Донецке от НАТО спасать.
Нарушился мир православный от злобы,
Враги же всегда раззадорить готовы.

Ну что вы, христиане! Забыли про ляхов?
Про смуту, про  панов - собаки еднаки.
За ними ливонцы, прибалты — бароны,
Хотят возродить крестоносцев короны.

Под Псков и Смоленск подтянуть свои рати,
Но веру и землю нельзя нам отдати.
Тревожно, не спится и сердце стучится.
Пришло наше время за Родину биться.



Вопрос

Жизнь есть жито, жажда жить,
От чего бывает страшно ?
То, что можно все купить,
Не работая напрасно.
Стало правилом, увы,
Жить без жатвы и без жито.
Важно —  сытно и красиво.
Так ведь вымрет человек!
Да, на все отмерен век.
Что родилось, то умрет.
Только вот вопрос открытый.
Кто же поле уберет.....?





Капля воды

Упала капля с ветки снежной,
И снова дальний путь безбрежный.
Ручей, река, озера, море,
Как хорошо  там на просторе!
И вдруг туман, за тучей дождь,
И  вот уже слезой течешь.
Холодной каплей по щеке,
И снова вниз,  опять к реке.....


География жизни

География такая — солнце с края и до края.
Утром светит на балконе, вечерком на стадионе.
Я гуляю вместе с ним, но бывает и экстрим.
Завывает, заливает, провода  с столбов срывает.
Выпадает и снежок, давний гость — зимы дружок.
Он все чаще прилетает и с висков не исчезает.
Остается белый след от горючих дней и лет.
География такая -жить, шагать, не уставая.
Вслед за солнцем от балкона, вечерком до стадиона.





Старение

Снег идет и тут же тает.
Под ногами хлюпает.
Так и время исчезает,
Только стрелки стукают
Стук. И  ты уже не тот,
Обновился к худшему.
Снова стук, еще шажок,
            К пресному, безвкусному
            К вечной жизни в небесах,
            В виде испарения....
            Остывает, замерзает,
            Снег и есть старение.



Поучиться у приматов

Там, где дамы, там и драмы,
Все от них на сердце раны.
От любви, что от ножа,
            А от ревности вражда.
Боже мой, что ты придумал!
Извести нас всех задумал?
Неужели по другому
Невозможно длиться роду?
То ли дело, у приматов,
Нет грызни, не слышно матов.
И не надо объяснений,
Весь гарем на построении,
Получает инструктаж,
На любовный антураж.


Трын-трава


Бог один и только Солнце, только взглянешь за оконце,
А оно уже горит, жизнь веков иных творит.
Небо — дом, Земля — землица, у цветов, травинок лица,
К солнцу тянутся они, молят Бога — помоги!
Дай тепла, лучей свеченья, нам без них одно мученье.
Мы же есть твоя природа, с нас пошла толпа народа.
С молока все, с животины, нынче люди, как скотины.
Развелось большое стадо, им все мало, мало, мало.
Затоптали нас в грязи, сами ходят, как князи.
Покарай их Солнца-Бог, укажи им на порог.
Пусть начнут опять с травы, снова будем вместе мы.





Форпост


Мой город красивый,
Он пахнет крапивой.
А в скверах рябины,
Со снегом — картины.

От ветра - суровый,
От моря — соленый.
Здесь люди живут.
Не от жизни веселой.

Мой город — форпост,
От варягов — застава.
За ним спит спокойно,
России держава.

Здесь флот, здесь армада,
Подводникам слава.
А летчики наши,-
Летают  где надо.

И лед не преграда,
Нам Арктика рада.
А Северный полюс,
Для нас как забава.

Мой город рыбак,
Пограничник, полярник.
Он друг мне, опора,
И в деле наставник.

Мурманск мой растет,
И становится краше.
А скалы и люди,
Стоят с ним на страже.




Грибочки

Плохо нынче видно, заходя в лесочек.
Не узнаешь сразу, где же мой грибочек.
Покраснели листья, пожелтели травки,
И грибы решили перекрасить шапки.
Тысяча тропинок, тысяча камней,
Тысяча горбатых поперек корней.
Еле успеваю ноги поднимать,
А еще грибочки надо собирать.



Разговор с Богом

Человек отдельный мир,
Сам себя он сотворил.
И из мира никуда.
Ни туда и ни сюда.
Как в яйце он, как в тюрьме,
В спецодежде - скорлупе.
Ограждения, барьеры,
Будто сослан на галеры.
Суета, беда, потоп,
Дел, забот, что полный рот.
Бог мой! Что за наказанье?
Прекрати судьбы терзанья.
Помоги кольцо раздвинуть,
Сотворенный мир покинуть.
Вновь создать иной, хороший,
Как в кино, на рай похожий.
Что ты братец! Не могу.
Чем тебе я помогу?
Я и сам хожу в кино,
Надоело все давно.
Каждый день одно и то же.
Как у вас. Все так похоже,
Ничего терплю, корплю,
И тебе страдать велю.




Мечта



Красная рябина,
Облетела вся.
Словно сиротина,
На дворе зима.
Люди приоделись,
Звери припушились.
Только вы деревья,
Взяли оголились.
Отчего такое?
Сразу не поймешь.
После зимней смерти,
В марте оживешь.
Знать вода сильнее,
Кровицы людской.
Сердце ваше бьется,
Не с такой тоской.
Как бы мне хотелось,
С вами зимовать,
Отдыхать под снегом
Летом оживать.
 

Сирия

Сирия — Сибирия,
Пять годов без мирия.
Мы  опять вперед с сумой.
Там же смерть, она с косой!
Самолеты, вертолеты -
Все равно нам.
 Хоть до рвоты,
Снова слабым помогать,
Им вставать, а нам рыдать.
Турки, курды, и -го-го.
Снова русским не легко.





Аксакал


Только встал, уже ложиться,
Я живу, иль только снится?
Дни летят, как листья с веток.
В записной уж нет пометок,
Что вчера и что потом,
Над каким пыхтеть трудом.
Утомленье, размышленья,
Снег пошел, болят коленья.
Дочки нет, скучаю очень,
Аксакал я, между прочем.




Снова в бой


Ничего не происходит,
Ночи, дни и жизнь уходит.
Что-то надо сотворить,
Интерес к делам продлить.
Взялся шкаф передвигать,
Пыль внутри и с книг стирать.
Мне они друзья по строю,
Что я есть, лишь им и стою.
Не пора ли возродиться,
И начать опять учиться.
Это будет верный шаг,
Снова в бой, ведь я солдат.
Как Конфуций утверждал,
Когда ближних наставлял?
Если день вам только жить,
Начинай с утра зубрить.


Внедорожники


Человек среди машин,
Как на поле среди мин.
Зорко нужно наблюдать,
Где стоять ,куда шагать.
Мчат мортиры, что есть мочи,
Задавить всегда охочи.
Влево, вправо  - им немного.
А тебе уж нет дороги.
Внедорожники кругом,
Только думаешь о том.
Проскочить бы между ними,
Не взорваться бы на мине.
Что творится — сущий ад!
Сотня, тыща автострад.
Город-улей, турбо -   осы,
Или пчелы на колесах.






Жизнь продолжается


И днем и ночью порт гремит,
На всю округу говорит.
Метал гружу и уголь я,
Что нам с тобой страна дала.
А завтра точки- корабли,
Средь океана и земли,
Потянут груз во все края,
Жизнь продолжается, друзья!



Адмирал



Он ругал, материл всех подряд,
Называя собаками, суками.
Опирался на трость, потому как дрожжал,
Возбуждаясь матерыми шутками:
«Чтоб им падла на дно, заржаветь и пропасть
 -Этим подлым начальникам времени.
 Мне, старпому морей, кораблей и людей,
Остается загнуться от бремени..
Правды нет, веры нет, паразиты, жулье,
Капитанами стали у штурвала.
Была б воля моя, я б их всех на крючок,
Чтоб ловилася жирная камбала.
 Я Сергей Ушаков, адмиралом зовут,
Был в почете, а ныне в подвале я,
Инвалид, нет жены и детей,
Вот такая морская симфония».
День, другой, не видать, не слыхать,
Постучала соседка тревожная.
Видно плохо ему, надо двери ломать,
Что ж , это дело не сложное....
Стол, бутылка, стакан и старпом,
Мирно все, адмирал не волнуется.
Только слышно, как чайки кричат  о своем:
«Выходи Ушаков  к нам на улицу»
 


Тополь


Спилили тополь во дворе,
Упал он в грязь сырую.
Совсем немного не успел,
Он дать листву живую.
Но чудо! Ветки ожили,
В кувшине на окошке.
Когда же будут люди жить
Со смертью хоть немножко?



Последний штрих


Сам себе пишу стихи,
Ничего не остается,
Когда струны не звенят,
Когда сердце не поется.

Растревожилась душа,
От избытка нервы плачут.
И теперь уже слова,
Ничего в судьбе не значут.

Что? Зачем? И почему?
В новой жизни не понятно.
Я в прошедший век спешу,
К детству, дому, все обратно.

Ну вот и все. Последний штрих.
Ведь я уже среди слепых