Путь в Неизвестность

Лошадь и рыцарь так давно странствовали вместе, что казалось, кожей и костями вросли друг в друга, и кровеносная система у них была одна на двоих.

Рыцарь был в походе в страну Неизвестность, чтобы найти там сокровище. Страна была неизвестно где, сколько до нее было пути — тоже никто особо не знал. И что там лежит за сокровище, и лежит ли вообще, — данных не было.
Рыцарь любил говорить: «У рыцарей нет цели, только путь». Он вообще был умный, рыцарь. Ах, как восхищалась им лошадь поначалу! Любовалась его сверкающей кольчугой, его блестящим оружием, его гордым профилем и нежной, как у младенца, кожей. Ради своего рыцаря лошадь была готова на все: и на многочасовые, и многокилометровые походы под палящим солнцем, и на ночевки под открытым небом. Она была готова умереть ради него, что уж. Готова была отдать себя без остатка для достижения великой рыцарской цели. О, лошадь была мудра и прекрасно понимала, что рыцарь зачахнет без похода. Что он не какой-то там фермер, чтобы копаться в земле, или садовник, высаживающий цветы на грядку. Хотя, видит бог, у фермеров и садовников жизнь гораздо проще, чем вот так, в любую погоду идти в Неизвестность.

И поначалу рыцарь тоже любил свою лошадь, хвалил, гладил по холке, болтал с ней об историях своей жизни до того, как они встретились.
Потом мало-помалу рыцарь привык и стал воспринимать лошадь как должное. И стало ему казаться, что лошадь могла бы и получше. Подольше ехать без отдыха и еды, к примеру. Стал критиковать лошадь, что она расползлась в боках и в челке стала блестеть седина. И никак ему было невозможно объяснить, что такое путешествие на износ не способствует красоте, особенно когда везешь, а не едешь.

В один прекрасный момент лошадь поняла, что рыцарь вообще перестал ее хвалить и баловать, только ругает.
Лошадь плакала про себя, везла, молчала и плакала. И больше не радовали ее восходы и закаты, и утренний пар над рекой, и роса на траве. В голове стучало: «Он меня разлюбил, мой рыцарь, я ему не нужна».

Однажды ночью она проснулась от того, что прихватило сердце, и ей казалось, что она уже на том самом пути, что ведет в место, из которого нет возврата. Хотела рыцаря разбудить, да поняла — не поможет, только в очередной раз напомнит об ее дряхлости.
Отпустило сердце, отдышалась. Не вышло еще ее время.
Лошадь посмотрела на спящего рыцаря, и решение стало так очевидно и так ясно.
Она взяла сумочку и чемодан, бросила последний взгляд на спину безмятежно спящего рыцаря и вышла за дверь в черноту ночи.

Лошадь бежала вдоль реки. Рассветало. Солнце робко освещало землю, чтобы к полудню набраться сил, а пока мягко и нежно светило на траву. Роса мягко щекотала ноги, приятно холодя копыта, грива развевалась по ветру. Свобода действовала на нее как адреналин, и, боже, как же было приятно бежать одной, налегке, без седока! Бежать туда, куда глаза глядят.

А рыцарь спит себе, безмятежно посапывает и пока ни о чем не подозревает.