Более века длилась борьба за власть в верховной ставке Алтын орды, именуемой в поздних летописях Золотой ордой. Золотой ханский шатер, что являлся передвижной ставкой во время войны, являлся самой заветной мечтой честолюбивых чингизидов. В этом шатре вершились судьбы покоренных стран, тех самых, у которых Алтын орда отняла все до последнего, позволив лишь существовать во благо чингизидам. В погоне за своей мечтой, они не гнушались пролить родную кровь. Каждый был соперником, мечтавшим избавиться от родичей. В первом же походе просыпалась неуемная тяга кровопролитья, распаляя и без того горячие головы властных торе-чингиздов. Рожденные повелевать ни перед кем не склонят голову, поднимая свои тумены и, отправляя хазары захватывать чужие земли. Выживали лишь сильнейшие. За каждым стояла армия, страна, народ, который мог возвыситься, стоило войти его правителю в качестве престолонаследника в золотой шатер правителя мира. Не каждому было дано пройти по золотому пути, устланному трупами сородичей. Тысячи всадников, из которых состояли тумены армии Алтын орды могли в один день стереть с лица земли целую нацию, не щадя ни детей, ни женщин. Все трепетали перед чингизидами, считая их истинными правителями, твердой рукой удерживающими власть. Это не мешало им грызться между собой, посылая в гаремы наложниц, в чьих рукавах был спрятан яд. Яд являлся проверенным способом устранения нежелательного претендента на престол. Конечно, такого денно и нощно охраняли, и было непросто избавиться от престолонаследника, но жажда власти открывала перед убийцами самые надежные затворы. И пока чингизиды делили целые страны, разрывая их на лоскуты, словно ветхое одеяло, судьба решала, кто ступит на золотой путь, ведший к престолу Алтын орды.
В ставке Тамерлана, сына правителя Алтын орды, собрались на совет самые верные рабы. Уже несколько дней его отец-правитель был на смертном одре. Все ждали приезда нового правителя, не сомневаясь, что им будет Тамерлан. Вся золотоордынская знать, в числе которых были престолонаследные огланы, правящие в своих уделах, под покровительством хана всех ханов, бекляре-бек, занимавшийся государственными делами, визиры, ведавшие всеми делами дворца повелителя, ожидали приезда наследника во дворце повелителя. Были среди них и даруги, собирающие налоги и подать с покоренных земель, известные беги, тарханы, темники, сотники, тысячники и бакаулы, в чьих руках были войска. Все они отправили гонцов, перехватывая чужих гонцов на пути, у каждого был свой план, которому мешал Тамерлан. А Тамерлан не спешил явиться во дворец, опасаясь предательства. Во всей орде именно его жизнь сейчас ничего не стоила. Слишком многие хотели перебраться в главный дворец правителя, охотясь на наследника. В числе первых были огланы, его младшие братья, каждый из которых имел право на престол. Читая историю османов, Тамерлан узнал, что наследников, всех кроме престолонаследника, умерщвляли, будь то хоть младенец. Но иной закон был у чингизидов, здесь никто не будет покорно ждать смерти, у каждого была огромная армия, и боялись они пойти против брата, понимая, что это будет последняя битва. Рекой могла течь кровь рабов в угоду честолюбивым огланам, не замечавших убийц в собственном гареме.
- Когда же он сдохнет, - вырвалось у Тамерлана, - сколько мне еще здесь ждать? Не пора ли двинуться в путь? – он требовательно посмотрел на окружающую знать.
- Видимо много грехов совершил наш повелитель, раз никак не может испустить последний вздох, - ответил его младший брат Хуссейн.
Услышав его, Тамерлан поморщился, выказывая явное неуважение к брату. Хоть и был у них один отец, но матери были разные. Хуссейн, которого все считали трусом и вполне безобидным из всех братьев, в последние годы всегда был рядом с братом. Тамерлан не опасался его, наоборот, всегда возил с собой, прекрасно понимая, что он не соперник в борьбе за трон. Повелитель же, видя как дружны два сына, будто не замечал остальных сынов, готовых перегрызть друг другу глотку. Именно спокойный и рассудительный Хуссейн, трусливо прячась от возможных битв, выводил отца, проклинавшего его рождение. Какой же он трус, усмехнулся Тамерлан, но все же полезен. Все же он оглан, так называемый престолонаследник, у которого не хватает духу посмотреть мне в глаза. Порой он удивлялся покорности и кротости брата, над которым начинали посмеиваться хазары и знать.
- Когда приедет наша сестра? – спросил Тамерлан, вспомнив о письме, - она писала, что выедет незамедлительно.
- Кортеж Ханзаде бегим задержали у самой столицы, - ответил советник, - но мой человек из дворца прислал весточку. Обратно во дворец ханша не явилась. Стало быть, ей удалось как-то выскользнуть из столицы.
- Вот уж кто не родился мужчиной, - довольно заметил Тамерлан, - отваги и мужества ей не занимать.
Тем временем Ханзаде бегим стремительно неслась к границе владений Тамерлана. Погоня за ней едва поспевала, быстрый иноходец приближал ее к границе, у которой стоял дозор. Проскакав мимо дозорных, она развернула коня, присмотревших к преследователям в черных капюшонах.
- Стреляйте в них! – воскликнула она, вскидывая арбалет, - ну, убейте их!
Она пускала стрелы одну за другой, попав в двоих, поскакала дальше. Ожидавшие ее дозорные схватили раненых и поволокли на аркане за ней. Подъехав к шатру Тамерлана, она сорвала в головы тюрбан, закрывавший лицо. Первым ее увидел вышедший на шум брат Хуссейн. Быстро проводив сестру в свой шатер, он приказал слугам выйти.
- Ты ли это, сестра! – воскликнул он, - как тебе удалось уйти от погони?
- Не спрашивай, в аду побывала, - отвечала она.
- Как же твоя семья?
- Они вырвали всех, кого могли отыскать. Даже моего годовалого сына, - она расплакалась, - вот чем обернулась непокорность моего мужа. И я не могла их спасти. Меня насильно привезли во дворец, оставив при мне двух дочерей. Мужа и сына задушили палачи. Все было напрасно, брат, Тамерлан не спас их, никто бы не спас. Но он даже не приехал! - впервые она позволила выход гневу, вспомнив торжественные похороны в присутствии убийц.
- Ему написали о твоем горе, - сказал Хуссейн, - он сожалеет и скорбит, поверь мне.
- Какой ты наивный, брат, - она подняла залитое слезами лицо, вглядываясь в его черты, - неужели ты веришь ему? Он же использует тебя и только.
- Он любит меня, - слабо возразил Хуссейн, - всегда берет с собой.
- Да, чтобы позлить братьев и угодить отцу. Он никого не любит, брат, ты единственный оглан, который этого не понял.
В шатер зашел Тамерлан, увидев брата и сестру, он протянул ей руки. Ханша бросилась в объятия брата, мечтая задушить его. Если бы он видел ее глаза, он прочел бы в них свой приговор. Но пока он был ей нужен, чтобы отомстить другим братьям, пославшим в ее дворец палачей.
- Тебя не ранили? – спросил Тамерлан, усаживая ее на софу, - прими мои соболезнования. Мне жаль малыша Тимура и твоего мужа.
- Я приехала за справедливым судом, брат, - она гневно смотрела на братьев, - вас там не было и только поэтому вы для меня не убийцы. Остальные наши братья, ждущие тебя во дворце повелителя, виновны в убийстве и должны быть наказаны!
- Ты не вправе требовать кровь оглана за кровь подданного, - осадил ее Тамерлан, - какими бы кровожадными они ни были, это наши братья. Вини своего мужа, ведь это он не уберег сына и поплатился за предательство.
- Ах, за предательство? – воскликнула она, - он делал все, о чем ты его просил!
- Мои просьбы были настоящим предательством по отношению к другим. Разве мог я подумать, что мудрый советник, коим был твой покойный супруг, не ухитрится спрятать сына, прекрасно зная, на что идет. Он рисковал и проиграл, смирись, Ханзаде бегим. Сына тебе не вернуть, живи ради своих дочерей. Они так малы, и ты нужна им. Ты еще так молода, и в моем окружении есть отважный воин, посвящавший тебе стихи. Когда-то отец выдал тебя замуж против твоей воли, но я все исправлю. Отныне тебе решать свою судьбу. Слово даю, я приму твое решение как единственно верное. Когда-то ты любила и любима сейчас, верни себе свою весну, сестра. Нам нельзя поворачиваться назад и оплакивать усопших. Чтобы выжить мы должны сплотиться.
- Ты прав, - согласилась она, - как бы горько ни было, я не буду оглядываться. Мое сердце умерло вместе с моим сыном, брат, для меня наступила вечная зима. Когда ты выедешь во дворец? Отец со дня на день отойдет в мир иной.
- Я ждал только тебя, - ответил Тамерлан, - завтра с утра мы выедем в путь. Для тебя поставили шатер, я бы хотел, чтобы ты как можно скорее оправилась и вышла замуж. Известный тебе Касим султан весьма популярен в народе и армия его любит. Он один из немногих генералов, который послужит нам опорой в будущем.
- Генерал-султан? Станет ли он при тебе бекляре-беком? На меньшее я не соглашусь. Ты сегодня же скажешь ему об этом.
- Хочешь возвыситься среди своих сестер? – улыбнулся Тамерлан, - быть посему. Я назначу его бекляре-беком до вашей свадьбы. Думаю, такой высокий пост должен занимать мой будущий зять. Отдохни, сестра, пусть с тобой останется Хуссейн.
Тамерлан знал, кого оставить с безутешной сестрой. Хуссейн как никто другой мог успокоить гордую Ханзаде бегим. Тамерлан был привязан к сестре, после смерти матери именно она стала одним из источников его силы, в преданности которой он не сомневался. Она и Хуссейн сделали бы все для него.
Вечером, перебравшись к себе в шатер, ханша распорядилась пригласить Касим султана. Взглянув на себя в зеркало, она увидела испуганный взгляд и уставшее выражение лица. События последних недель вымотали ее, а скорые похороны сына и мужа вконец добили. Не было уже прежней смеющейся ханши, разбалованной вниманием и роскошью. Неужели такой меня увидели братья, с ужасом подумала она, стараясь взять себя в руки. Именно сейчас ей нужно было собраться, чтобы отомстить за смерть родных. Вспомнив похороны, она лишь разозлилась на себя, на то, что позволила огланам и палачам сломить себя. Позвав наложниц, ханша распорядилась поставить нарядную ширму между ней и посетителем. Закрыв лицо голубой вуалью, она села на софу и подала знак служанке.
Услышав голос Касим султана, приветствовавшего ее, она удивилась. Некогда этот голос заставлял трепетать ее сердце, когда она была влюблена в самого красивого генерала орды. Это было взаимное чувство, по его голосу она поняла, что он по-прежнему любит ее. Но она ничего не испытывала, словно впервые слышит его.
- Вы долгие годы служите у моего отца, - сказала она, - а теперь вам предстоит послужить и его сыну.
- Я сделаю все, чтобы Тамерлан хан спокойно взошел на престол, - ответил он, - и буду всегда поддерживать лишь его.
- Редкая преданность, - заметила она, - вам лестно получить высокую должность бекляре-бека, он завоевал вашу преданность, предложив эту должность и меня в придачу?
- Признаюсь, Тамерлан хан сегодня об этом говорил. Я благодарен ему за оказанное высокое доверие.
- А мне он предложил лишь брак с генералом-султаном. Должность бекляре-бека я потребовала сама. Как видите, мой брат прислушивается ко мне. Я помню его еще совсем юным, когда умерла наша мать, мы с ним остались одни в ее покоях. О нас забыли даже служанки. С тех пор он привязан ко мне, ведь я напоминаю ему матушку.
- Я сделаю все для вашего брата, - сказал он, - я отдам жизнь для него.
- Мой супруг так и сделал, - сказала она, - пожертвовал собой и нашим сыном. А мне больше такие жертвы не нужны. Что же до вас, если вам угоден наш союз, вы действительно поддержите моего брата. Но не Тамерлана.
- Кого вы желаете видеть на престоле? За кем вы будете стоять?
- Говорят, за каждым сильным правителем стоит сильная женщина. Именно она дает ему силы, является источником неиссякаемой энергии. Хуссейн оглан не будет идти один к престолу, я всегда буду рядом с ним. Запомните это, генерал.
- Что вы задумали?
- Завтра мы выедем в столицу. На престол взойдет Тамерлан хан, но ненадолго. Он нужен лишь для того, чтобы расправиться с другими братьями. Его наложницы и жены не смогут подарить ему сына. Они вообще не родят. Я об этом позабочусь. Он поверит в проклятие братоубийства и будет сходить с ума. Вы позаботитесь, чтобы он недолго страдал. А после него, вы поможете Хуссейну взойти на престол.
- Почему вы так ненавидите единокровного брата? – спросил он, - ведь у вас одна мать и один отец.
- А разве это не естественно для торе-чингизидов? – усмехнулась она.
- Что он вам сделал? Разве не он возвысит вас как только станет правителем? Разве не подло вонзать ему нож в спину, госпожа? Когда-то вы не были такой жестокой.
- Тогда я не хоронила сына, ставшего жертвой дворцовых палачей - вздохнула она, - Где тогда был Тамерлан? Почему он не предупредил меня? Ему было все равно, ведь он не считает жертв на пути к престолу. Хотела бы, убила бы его сегодня. Но он мне нужен живым. А когда я использую его, он поймет, что именно я нанесу ему последний удар. Так что это не будет подлым ударом.
- Ваш брат Хуссейн оглан может погибнуть в угоду Тамерлан хану, - предположил генерал, - кто тогда займет золотоордынский престол?
- Вы позаботитесь, чтобы этого не произошло, - ответила она, - помните, у него уже есть три прекрасных сына. Они и будут будущими наследными ханзаде огланами.
- Почему именно Тамерлан должен взойти первым?
- У Хуссейна мягкое сердце, - она впервые улыбнулась, подумав о брате, - он не отдаст приказ палачам. А если и взойдет при братьях, они сживут его со свету. Сила в справедливости, таков будет девиз будущей династии, основателем которой станет Хуссейн хан. Вы меня поняли?
- Понял, госпожа, - ответил генерал, - я ценю ваше доверие.
Попрощавшись с генералом, Ханзаде бегим подошла к зеркалу. Кликнув наложниц, долго стояла перед ним, стараясь привести свои мысли в порядок. Впервые придется улыбаться своей жертве, думала она о брате, понимая, что невзлюбила его еще с тех пор, когда узнала, что именно он посоветовал повелителю устроить ее брак с преданным ему одному советником. Узнав о ее чувствах к генералу, Тамерлан не захотел делить сестринскую любовь. Опасаясь потерять ее, он уговорил правителя отдать ее в жены советнику. Создав семью, прижав к груди детей, ханша впервые воспрянула духом, смирившись с замужеством. Но нежданное предательство и убийство мужа и сына вновь окунули ее в бездну отчаяния, и снова перед взором предстал улыбающийся Тамерлан. Мальчик, прятавшийся за ней долгие годы, стал воином, но не защитил ее, используя в своих целях. И лишь Хуссейн, рожденный от другой наложницы брат, стал ей дорог. Пока братья упражнялись в стрельбе из лука, он мог часами проводить время за чтением книг с учителем. Она видела его искренность, доброту, наивность и неумение лгать. Казалось, в нем были все качества, которыми другие братья не владели. Даже к рабам он был милосерден и щедр. Никто не заметил, как он женился, как воспитал троих сыновей.
Решив поужинать с братьями, ханша отправила в шатер наследника наложницу. Вскоре она вернулась, известив, что ее ожидают. Пока слуги накрывали на стол, ханша умиротворенно смотрела на братьев, раздумывая о своем.
- Тебе стало лучше, - сказал Тамерлан, - совсем недавно ты была сама не своя.
- Я еле оторвалась от погони. Уже узнали, кто гнался за мной? – спросила она.
- То были люди из дворцовой стражи. Преданные рабы нашего брата Мурада, - ответил Тамерлан, - я приказал их казнить, но Хуссейн воспротивился. Ты же знаешь, он не любит проливать кровь рабов. Так что оставляю их на твою милость. Суди их сама.
- Преданные рабы Мурада? – удивилась она, - вот как. Пусть живут пока.
Говоря это, она уже видела в этих безликих рабах надежных доносчиков, а то и отравителей. Именно в гареме Мурада у нее не было своих людей, и этот шанс нельзя было упускать.
- Мы отвезем их назад, - сказала она, - негоже нам проливать кровь верных людей Мурада.
- Говорят, они выехали для твоей защиты, - сказал Хуссейн.
- И даже пытались загнать как лису на охоте, - заметила она, - что ты сделаешь с остальными братьями? Говорят, ты читал историю османов.
- Я сошлю их подальше от дворца, с ними выедут верные люди, и мы будем знать о каждом их шаге, - ответил Тамерлан.
- Мудрое решение, - похвалила ханша, - я бы хотела остановиться во дворце, в покоях нашей матушки. Непросто вернуться в дом, где убили сына.
- Я отдам тебе любые покои, дорогая сестра, - сказал Тамерлан, - отныне никто не посмеет пойти против тебя. Твой единокровный брат вскоре станет правителем мира. Ты и брат наш Хуссейн останетесь во дворце.
Слушая брата, ханша вспоминала преданных слуг, планируя заменить всех стражников и дворцовых слуг на своих людей.
- И гарем, - напомнила она, - твои наложницы должны слушаться меня.
- И гарем будет в твоей власти, - одобрил Тамерлан.
***
Во дворце повелителя встречали престолонаследника, приехавшего с пышной свитой. Ханзаде бегим рука об руку въехала в столицу с братом. После похорон правителя и провозглашения Тамерлана, все почувствовали тяжелую руку ханши. В считанные дни во дворце заменили всех слуг, казнили неугодных, расправились с негодующими. Впервые испуганные наложницы огланов увидели другое лицо ханши, которая каждый день часами не выходила из покоев брата. Все знали про ее влияние на правителя, со дня на день, ожидая дворцовых палачей. А ханша не спешила расправиться с убийцами, каждый день, наслаждаясь испуганным видом родных братьев. Визиры первыми решились просить аудиенции ханши, чтобы понять ее замыслы.
В огромных покоях матери принимала визиров Ханзаде бегим. Выстроившись в ряд, стояли перед ней три визира, когда-то служившие ее отцу.
- Наш повелитель отправил нас в отставку, - начал самый старший, Ахмед, - во всем дворце поменяли слуг, привратников, рабов. Десятки казнены, сотни высланы. Что будет с нами? Нам, приближенным вашего отца, известны тайны, которые не должны выйти за пределы дворца.
Ханша подняла руку, прервав его речь. Ее глаза недобро блеснули, слишком хорошо они знали скорый на расправу нрав чингизидов.
- Вас отправят в дальний улус, разве не так? – спросила она, - насколько мне известно, так решил мой брат-повелитель. Конечно, если у вас есть тайна, достойная моего внимания, я похлопочу за вас. Я бы хотела выслушать вас по очереди, по одному.
Оставшись наедине с визиром Ахмедом, она внимательно посмотрела на него. Он оглянулся на стоявших у дверей наложниц. Ханша сделала знак, повелев им выйти.
- Теперь мы остались одни, говори, - приказала она.
- Ваш брат Ноян, родившийся от любимой наложницы покойного правителя, на самом деле и не брат вам вовсе, - доверительно сообщил визирь.
- Как так?
- Известно, у наложницы был возлюбленный, а ваш отец потакал ей во всем. Никто не осмелился рассказать ему об ее предательстве. Любой бы поплатился головой за такую весть.
- Чем докажешь?
- Он похож на своего отца, вашего садовника. Такой же красивый и статный.
- А остальные братья?
- У вас 15 братьев, госпожа, и у всех есть свои тайны. В покоях каждого из них прислуживают преданные мне наложницы и охранники. Я буду полезен вам, госпожа, - склонился в поклоне визирь.
- Кто отдал приказ послать палачей в мой дворец? – спросила она.
- Ваш отец-повелитель был на смертном одре и не мог отдать такой приказ. Это решили ваши братья, Тимур, Мурад и Елшибек. Они являются законными престолонаследниками, после вашего брата-повелителя.
- Как ты узнал? – побледнела она.
- Об этом знают немногие. Мои люди из их гаремов прислали письма. Могу их вам показать.
- Принесешь все моему советнику, - приказала она и отпустила его.
***
Не приняв остальных, ханша направилась в покои матери брата Хуссейна, Айше бегим. Сердечно приветствуя ханшу, Айше бегим представила сыновей Хуссейна, приехавших из своих владений. Хоть и были они еще подростками, каждый владел своим уделом, с младшим сыном приехала супруга оглана, Гульбахар бегим. Не сводя настороженного взгляда с сестры правителя, она невольно улыбнулась и успокоилась, когда ханша поцеловала племянников. Все видели, какой лютой ненавистью горели глаза ханши, когда она видела сыновей своих братьев. Тех самых братьев, которые приказали умертвить ее сына и мужа. Это заставило остальных наложниц и жен огланов опасаться за жизнь своих чад. С тех пор как ханша вернулась во дворец, всех пугало ее спокойствие. Все походило на затишье перед бурей. И вот сейчас, видя, как она ласкова с племянниками, Гульбахар в недоумении смотрела на ханшу.
- Как они подросли, - улыбнулась ханша, - скорей бы увидеть их мужчинами. Настоящая опора ордынского престола! Они и есть будущее нашей династии.
- Тише, как бы твои слова не услышали чужие уши, - опасливо сказала Айше бегим, - известно, что случается с любимцами правящей династии. Ты ведь сама похоронила сына.
- Да, тогда я не ожидала и была слаба, - горестно вздохнула ханша, - они вырвали его из моих рук. Теряя сознание, я видела, как на шею сына набросили удавку.
- Мы все горевали, - сказала Гульбахар, - страшно подумать, что ждет их в будущем. Поэтому мы с огланом никогда не вмешиваемся в политику и даже не думаем о престоле. Надеюсь, повелитель не сочтет Хуссейна соперником, ведь они так дружны.
- У повелителя нет наследника, - сказала ханша, - в наших же интересах, чтобы не было и впредь. Иначе он сочтет само существование этих мальчиков угрозой. Но ты не бойся, второй раз я не отдам ребенка палачам. Твои сыновья отныне под моей защитой.
- Пусть тенгри благословят тебя, ханша, - обрадовалась Гульбахар бегим, - у нас ведь нет защитников, а кроткий нрав своего брата ты знаешь.
- Знаю. И поэтому мы должны быть сильными. Если мы хоть раз дрогнем в этом дворце, кишащем разными тварями, они уничтожат нас и детей, - твердо сказала ханша, - а как поживает любимая наложница Тамерлана?
- Она собирается стать его женой. Правитель обещал жениться на ней, когда взойдет на престол, - сказала Айше бегим.
- Вот и славно! Они так любят друг друга, точнее Гульбарай любит власть, - заметила ханша, - помнится, я ей подарила прекрасных наложниц. Она ими довольна?
- Да, они повсюду сопровождают ее и очень ей преданы, - ответила Айше бегим.
- Они преданы мне, - ханша многозначительно посмотрела на них, - прежде всего мне. Иначе эта пустышка давно бы родила ребенка.
Женщины ахнули смелости ханши, с восторгом глядя на нее.
- Пусть она станет нашей любимой невесткой и членом династии, - улыбнулась ханша, - пусть отгоняет от его покоев других возможных фавориток. Каждый вечер преданные служанки подливают ей некое снадобье, не дающий зачать ребенка.
- А если правитель передумает и не женится? – спросила Гульбахар бегим.
- Снадобья хватит на всех, - сказала ханша, - он не передумает. Ведь он влюблен в нее. И поэтому мы будем ласковы с ней. Известно, как может влиять на мужчину любимая женщина, она станет нашим оружием в борьбе за трон.
- Она не так наивна и к тому же горда, - напомнила Айше бегим, - мнит себя ханшей, командовать всеми хочет. По ее приказу многие наложницы были отосланы из дворца, как только правителем стал Тамерлан. Она времени не теряла. И тебя поприветствовать не спешит. Видимо, ждет, когда ты первая к ней зайдешь.
- И зайду, - ответила ханша, - я преступлю через свою гордыню лишь потому, что заставлю эту гадюку заплатить сполна.
- Чем же они вас прогневали, госпожа? – спросила невестка.
- Лишь немногим известно, но ты имеешь право потребовать ответа у своего брата, - сказала Айше бегим, - именно он настоял выдать тебя замуж за столь нелюбимого человека. Но теперь он снова объявит о твоей помолвке с самим Касим-султаном. Отважный генерал был когда-то влюблен в тебя, и это было взаимно.
- Когда-то, - печально согласилась Ханхаде бегим, - сейчас не время думать о любви. Во мне живет жажда мести. Она съедает меня изнутри, и придает сил. Дело не в утерянной любви. Тамерлан знал, что мой сын погибнет и ничего не предпринял. Для него он был всего лишь подданным. Так что у меня есть причина вырвать у него все, чего он так долго ждал.
***
Гульбарай бегим наблюдала, как неугодные ей наложницы покидают дворец. Со своего балкона она увидела также, как в соседнем крыле сестра правителя целует мальчиков, сыновей Хуссейн оглана. В ее сердце закралось сомнение, она вспомнила, как близки брат с сестрой, как они любят своего брата Хуссейна. А ведь именно ханша подсказала брату дружить с Хуссейном, подумала Гульбарай бегим. Прошло три дня со дня приезда правителя, а ханша будто позабыла о ней. Хотя кто она сейчас, чтобы о ней помнили, подумала Гульбарай бегим. Ну, ничего, совсем скоро правитель объявит о браке, и она станет его законной супругой. Вот тогда с ней все будут считаться. Лишь одно тревожило ее сердце, за два года, проведенных в гареме правителя, она так и не подарила ему дитя. Решив навестить ханшу, она направилась в покои Айше бегим.
- Наложница повелителя? – Айше бегим недовольно посмотрела на доложившую служанку, - да что ей делать здесь в такой час?
- Примем ее, - сказала ханша, - врагов надо держать ближе, таков был завет самого Чингисхана.
Женщины тепло встретили Гульбарай бегим. За ужином они вели неспешную беседу, и будто не было никаких ссылок, гонений неугодных наложниц и слуг. Ханша предпочла не расспрашивать о рабах, однако Гульбарай не терпелось узнать ее мнение.
- Я выслала неугодных мне наложниц, - начала любимица повелителя, - гарем немного опустел, но вы ведь заполните его в скором времени?
- Я еще в трауре и мне совсем нет дела до наложниц, - отвечала ханша, - займись ими сама, ведь совсем скоро ты станешь супругой самого повелителя. И пусть гарем в моих руках, но кого отправлять в его покои так и быть разрешу тебе выбирать.
- В гареме осталось 500 наложниц, - продолжала Гульбарай, - все они не так красивы, чтобы быть достойной покоев повелителя.
- А где фаворитки? – спросила Айше бегим.
- Высланы, - ответила Гульбарай бегим, - они строили козни за моей спиной. Известно, я не могу подарить наследника, и мне кажется, что это они постарались. Возможно, подсыпали что-то в еду?
- Но так они и отравить тебя могли, - пожала плечами ханша, - ты еще молода. Еще прижмешь к груди дитя, наследника династии.
- А ваши дети быстро выросли, - заметила Гульбарай бегим, обращаясь к Гульбахар бегим, - я давно их не видела. Вы подарили оглану трех сыновей, владеющий тремя уделами, - она с некоторой неприязнью посмотрела на мальчиков.
- Пока нет у брата-повелителя сына, наши мальчики будут считаться наследными огланами, - сказала ханша, - всякий, кто покусится на их жизнь, будет иметь дело со мной.
Женщины обменялись многозначительными взглядами, глядя на улыбающуюся ханшу, Гульбарай бегим впервые ощутила опасность. Казалось, сестра повелителя что-то скрывала. За ее беспечной улыбкой скрывалась плохо скрытая досада. Она была не рада их встрече. Госпоже по рождению было не просто сидеть за одним столом с наложницей, пусть, даже если она станет супругой повелителя. В глазах ханши она так и останется рабой, да и только.
- Наложницы, что я подарила, исправно служат тебе? – спросила ханша.
- Да, госпожа, - ответила Гульбарай, - я ими довольна. Они берегут меня как зеницу ока.
- Мой брат-повелитель влюблен в тебя, - задумчиво произнесла ханша, - ты его смысл жизни, его госпожа и любимая наложница. Цени это. И будь осторожна, не меняй служанок, сама понимаешь, наши родичи постараются подсунуть тебе своих слуг, чтобы посеять раздор в гареме.
- Конечно. Я так благодарна вам, - искренне отвечала наложница, - я уж думала, вы не оправитесь от потери сына, но вижу, вы пришли в себя. Горькая утрата заставила всех нас скорбеть вместе с вами, госпожа.
Ханша пристально посмотрела на наложницу. Значит, не напрасно опасалась возлюбленной брата, подумала она, не хочет она делить повелителя, его внимание и любовь.
- Я знаю, - невозмутимо ответила ханша, - и я в долгу не останусь.
Эти, казалось бы, безобидные слова заставили всех с опаской посмотреть на сестру повелителя. Все поняли, что она еще не успокоилась.
- Надеюсь, в скором времени ты подаришь брату наследника, - продолжала ханша, - а пока мои старшие братья, Тимур, Мурад и Елшибек, а также их гаремы и сыновья должны быть подальше от столицы. Внуши это повелителю, он прислушается к тебе. Помни, это и есть его первые соперники.
Ханша заметила понимание в глазах наложницы, и поняла, что попала в цель. Теперь она не успокоится, пока названные соперники не отойдут в мир иной. Первый выстрел был сделан, стрелу не повернешь вспять, подумала ханша, довольная своим планом.
- Мурад оглан очень осторожен, как и его супруга, - сказала Гульбарай, - известно, он сам отбирает слуг и наложниц, не доверяя никому из советников.
- Это так, - согласилась ханша, - ну что же, тогда нам надо удалить его из его же дворца. Пусть отправится в поход в Египет. Известно, что египетские земли все еще не покорены, отец мечтал завоевать их, но не успел. Нужно чтобы повелитель отправил его туда как можно скорее. А мы постараемся найти замену его слугам в его дворце. Что же до его супруги, она не так сильна без Мурада.
На том и решили. В следующие дни Тамерлан то и дело слышал о брате Мураде, мечтавшем когда-то отправиться в египетские земли. Отправь его туда, пусть сгинет, одним претендентом на престол станет меньше, говорила любимая наложница. И сестра вторила ей, будто сговорились эти женщины, но он прислушался к совету, понимая, что брат действительно является серьезной помехой. Ханзаде бегим не раз упоминала о династии Османов, об их порядке, оберегающем от бунта.
- Не могу я расправиться с каждым огланом, - говорил он сестре, - у меня даже наследника нет.
- У тебя есть Хуссейн и трое его сыновей, - говорила она, - они преданны тебе и безобидны, в отличие от тех братьев, что подсылают убийц в наш дворец. Мои люди схватили с десяток подосланных убийц только за последний месяц.
- Их допросили?
- Они успели наложить на себя руки в зиндане.
- Может ты и права, - задумывался правитель, - но такого прежде не бывало. Не поднимется ли смута?
- Наши братья поднимут свою армию против тебя. Это страшнее любой смуты, - козыряла она, - если не меня, Гульбарай бегим послушай. Она тебя любит и не посоветует плохого.
- Да знаешь ли ты, что ждет братоубийцу? – горячился он, - жизнь оглана неприкосновенна.
- Конечно. Если это твои наследники. Вспомни, как умерли братья нашего отца-повелителя. Шестеро братьев было у отца и кого из них мы сейчас знаем? Все они умерли, когда мы были еще детьми. Кто-то от болезни, кого-то отравили, зарезали, скинули в пропасть, застрелили на охоте. Есть много способов избавиться. А где их сыновья? Их тоже нет. Неужто у них были лишь дочери? Я не хочу потерять и тебя, вслед за сыном, - всплакнула она, понимая, что он поддался на уговоры.
- Самый опасный среди них Мурад, - сказал повелитель, - он не станет стоять в сторонке, наблюдая, как гибнут братья. Он не из пугливых. Смерть брата для него будет лишь поводом выступить против меня и постараться свергнуть с престола. Да и в народе его любят за отвагу и ум.
- Отправь его в египетские земли, - повторяла она, - пусть покроет себя позором. Ему не одолеть мамлюков. Даже отец опасался выступить против них. Прикажи Мураду выступить с армией, пусть возьмет подкрепление у Елшибека. А чтобы ему было спокойнее, я лично отправлюсь в его дворец, и буду ждать вестей из Египта. Назначь меня хранительницей его владений, на время похода.
- Что ты задумала? – он с опаской посмотрел на сестру, - неужели жажда мести застит твои глаза? Это Мурад был замешан в казни Тимура?
Она кивнула, вытирая слезы. Он понял, что пришла пора расплаты и лучше расплатиться чужими головами. Будучи повелителем мира, Темирлан всегда робел перед старшей сестрой. Однако, ее слова показались ему разумными. Мурад всегда наблюдал за ним, чего-то выжидая, и это порядком надоело повелителю. Ханзаде бегим была права, пришла пора покончить с Мурадом, для устрашения других братьев.
Убей только одного и остальные ополчатся против тебя, думала она, вытирая слезы.
- Касим-султан поедет с тобой, - сказал он, - ему я доверю владения Мурада, пока тот будет в египетских землях. Но если он вернется с победой, нам трудно будет с ним справиться.
- Ему не одолеть мамлюков, - повторила она, - отправь с ним дворцовых палачей, известно, они всегда сопровождают полководцев. Если будет бунт, он должен казнить бунтарей.
Согласившись, Темирлан отправил гонцов к Мурад оглану. Ханзаде бегим вызвала к себе безликих палачей, лица которых были закрыты масками. Это были те самые палачи, казнившие ее сына. Она узнала их по наколкам на руках. Безмолвные, словно статуи стояли они перед ханшей. Она показала им фирман повелителя, с которым они внимательно ознакомились. Согласно фирману, повелитель отдавал палачей в распоряжение ханши.
- Через неделю вы выступите в поход, - сказала она, - Мурад оглан будет возглавлять нашу армию, которая направится в египетские земли. После битвы, если он проиграет, вы привезете мне его голову. Это понятно?
Они склонились перед ней, готовые выполнить приказ. Зная о преданности палачей правителю, она не сомневалась в удачном исходе. Кому-то придется ответить за смерть оглана, подумала она, так почему бы не этим палачам? Но пока они должны умертвить Мурада.
***
В покоях Ханзаде бегим ожидал ее верный советник, Мустафа ага. Он повсюду сопровождал ее, был в курсе всего, что происходит во дворце. Вид у него был крайне обеспокоенный, он то и дело поглядывал в окно, будто следил за кем-то. Завидев ханшу, он нетерпеливо замахал рукой, подзывая ее к окну.
- Кого ты там увидел? – она подошла к окну и замерла, схватившись за штору, - когда он успел прибыть в столицу? – спросила она, увидев Мурад оглана в летней беседке с повелителем.
- У нас нет верных людей в его владениях, - отвечал Мустафа, - он непредсказуем и с этим надо что-то делать, иначе не избежать нападения.
- Мурад оглан так жаждет битвы, власти, надо дать ему и то и другое. Пусть отправляется в египетские земли и сразится с непокорными мамлюками.
- Захочет ли он так рискнуть?
- Надеюсь, повелителю удастся настоять на своем. Пойду, спущусь к ним, - она направилась в сад, встретив по пути супругу Мурада, Гульбике бегим.
Гульбике бегим приехала во дворец со свитой оглана, и как раз направлялась в отведенные покои, когда увидела ханшу. Решив поздороваться, она замедлила шаг, подмечая некую неприязнь в приближающейся ханше. Женская интуиция подсказывала, что неспроста ханша торопится выйти в сад.
- Добро пожаловать, Гульбиге бегим, - холодно поздоровалась ханша.
- Доброго вам здоровья, госпожа, - поклонилась Гульбике бегим, - как вы? Все ли благополучно?
- Мой брат-повелитель наконец-то сел на трон, - отвечала ханша, - мне не терпится увидеть Мурада, говорят, он в саду с повелителем.
- Мы спешно покинули столицу после церемонии, и сейчас хотели бы остаться подольше, чтобы сблизиться с повелителем и с вами. Вместо себя оглан оставил верных людей, так что волноваться нам не о чем.
- Нельзя во всем полагаться на рабов, - упрекнула ханша, - но сейчас это кстати. Мне бы хотелось остаться в столице. Брат предлагал мне выехать к вам, но ты ведь знаешь, как я требовательна к слугам. Не успею приехать как тут же меняю прислугу. А тебе, видимо, хочется оставить своих наложниц и рабов.
- Если вы пожелаете, мы поменяем любую прислугу, - с опаской отвечала Гульбике бегим, знавшая о порядках ханши, - лишь бы вы были довольны.
- Зайди ко мне на ужин сегодня вечером, - сказала ханша, - а сейчас я тороплюсь.
Пройдя в сад, она подошла к беседке, с удовольствием заметив, как Мурад встал, чтобы поприветствовать сестру правителя. Он с опаской смотрел на нее, зная, что не прощен. Наверняка ей уже доложили, кто именно послал палачей в ее дворец. Никогда она не простит ему этого и оставалось лишь раздумывать, какой же будет месть ханши. Он думал над этим весь путь, пока на приеме повелитель не сказал, что все позади, ведь никто не смеет судить оглана за кровь подданного. Однако, услышав желание повелителя о вторжении в Египет, он понял, что его не простили. К кровожадным мамлюкам отправлял его повелитель, все равно, что отправлял на верную смерть. В глазах ханши прочитал он свой приговор, понимая, что напрасно надеялся на мирный исход. И все же он решил побороться за свою жизнь.
- Елшибек оглан, наш высокородный брат выступил с войском на запад, - сказал Мурад, - он прислал гонца, требует, чтобы я поддержал его.
- И кто же ему приказал выступить? – не сдержалась ханша.
- Известно, что нам, огланам, не нужен приказ. В нашей природе завоевывать и покорять другие страны, превращая их в земли рабов.
- Он решил выступить, не посоветовавшись со мной? – спросил повелитель.
- Отец долгое время был болен и мы все как могли, удерживали власть, обогащая казну повелителя дарами и золотом из поверженных стран. Наверное, Елшибек хочет сделать вам очередной подарок, принеся в дар голову правителя западной страны.
- Тебе придется выехать в Египет, пусть Елшибек оглан поворачивает свои войска и идет тебе на помощь. Об этом мы и хотели известить, послав гонцов, но ты сам опередил их, - недовольно сказал правитель, - зачем ты приехал в столицу? Ведь я не вызывал тебя.
- Я подумал выехать с вами на охоту, мой повелитель, - ответил Мурад, - ведь мы не отпраздновали, как следует ваше восхождение на престол.
- Разве не получили вы грамоты, с приказом начать празднества во всех концах наших владений три месяца? – спросила ханша.
- Получили, сестра, и народ уже празднует. Но мне, как оглану, хотелось провести эти празднества с повелителем. Удивительно, что другие братья не приехали.
- Они прислали поздравительные грамоты, - ответил повелитель, - я никого не вызывал. Ни к чему наполнять столицу огланами, это может посеять смуту в первый год моего правления. Но раз уж ты приехал с семьей, можешь оставить их здесь, пока не вернешься с похода.
- Египетские земли всегда были желанные для отца, - задумчиво сказал Мурад, - но даже он не осмелился отправиться туда. О свирепости мамлюков ходят легенды, говорят, их с детства учат убивать и не бояться смерти.
- Тебе придется показать им нашу силу, Мурад, - сказал повелитель, - покори Египет и принеси мне голову их правителя.
- А если я сам сложу голову? – спросил Мурад.
- Назови мне такого оглана, чья голова осталась на чужбине, - сказала ханша, - в случае неудачи тебя вывезут ханские нукеры. И еще с тобой выедут наши палачи, чтобы ты мог сам вершить суд.
Услышав это, оглан все понял. Его не простили и убьют на чужбине, а всем объявят, что он пал в битве с мамлюками. Ловкий ход. Удобный для всех, и прежде всего для правящей касты.
- Дозволишь ли ты взять войска брата нашего Тимура? – спросил он, заметив, как вздрогнула ханша, при упоминании имени покойного сына.
- Двух войск, насчитывающих несколько туменов, будет достаточно, - ответил повелитель, - незачем звать Тимура. Войско Елшибек оглана придет тебе на помощь. Я напишу ему.
- Если орда направит трех огланов в Египет, весь мир расценит это как нашу слабость. И тогда бунта не избежать, - рассудительно сказала ханша, - неужели ты боишься мамлюков?
- Их все опасаются, - недовольно ответил Мурад.
- Мы не как все. Мы есть ордынцы, наш предок Чингисхан покорил немало земель. Часть тех земель мечом обрела свободу и являются угрозой. Покорив мамлюков, ты направишь свой меч на них, - сурово произнес повелитель, - можешь собираться в поход, через месяц ты должен выступить. Что же касается охоты, ведь именно там обычно убивают огланов и правителей. Мы не станем испытывать судьбу, предатели могут быть везде. Что касается твоей семьи, они останутся в нашем дворце аманатами, - добавил повелитель и покинул шатер.
Мурад остался с ханшей, решив выведать у нее, о чем думает повелитель. Все знали, что сестра повелителя во многом могла повлиять на брата, интуиция подсказывала, что идея с походом вполне могла исходить от нее. Тем временем Ханзаде бегим спокойно смотрела вокруг, будто не замечая Мурада.
- Он изменился, - сказал Мурад, обращаясь к ней, - власть изменила его. Почем он решил отправить меня в Египет?
- Зачем ты приказал убить моего сына, Мурад? – он вздрогнул от ее вопроса.
- О чем ты? – спросил он, - это сделали палачи повелителя. Советники отца сочли необходимым наказать твоего покойного супруга. Я не отдавал такого приказа.
- Теперь уже поздно отпираться, - грустно произнесла она, - и Тимура уже не вернуть. Когда я думаю об этом, мне хочется умереть. Тебе не понять, ведь твои дети живы и я буду милосердна к ним. Если только, - она замолчала, глядя на него.
- Если только что? – спросил он.
- Если они никогда не станут претендовать на престол и примут клеймо отвергнутых.
- Ты не можешь требовать такого! – воскликнул он, - мои сыновья есть будущее нашей великой династии. И пока у Тамерлана нет детей, именно они являются гарантом продолжения нашего рода.
- Они останутся в живых, в отличие от моего сына, - сказала она, - что до тебя, ты сразишься с мамлюками и не вернешься назад. Эта будет славная битва, последняя на твоем веку. И если ты не станешь повиноваться, известно, что будет. Твоих сынов постигнет участь моего сына. Так что, пожалей их и умри с честью на поле боя.
- Ты думаешь, мамлюки непобедимы? А что будет, если я вернусь с победой? Я тебе скажу, сестра. Я захвачу власть и свергну твоего брата, раз ему неугодно видеть меня в живых.
- Как только ты покажешься на горизонте, повелитель пошлет палачей в покои твоих сыновей. Выбирай, чьи жизни тебе дороже?
- У меня еще будут дети, - его слова заставили ханшу содрогнуться, она узнала в его взгляде взгляд отца, который также смотрел на мир, холодным немигающим взором, - скажи повелителю, пусть попридержит ханских палачей при себе. В походе они могут погибнуть. Как и те, кто предан тебе ли ему. Раз уж я полководец, мне решать, кого брать с собой.
- Ты посмеешь пойти против повелителя?
- Он не посмеет убить меня прилюдно и судить тоже. Народ меня любит, да и знать после твоих гонений на моей стороне. Скажи мне лучше, отчего у повелителя нет детей?
- Наложницы еще подарят наследников, - невозмутимо ответила она.
- Поговаривают, будто ты постаралась, - усмехнулся он, - помню, с какой ненавистью ты смотрела на брата, в день своей свадьбы. Ты ведь так и не простила ему разлуку с любимым генералом? И решила так отомстить. А он и не догадывается.
- Я не слежу за его женщинами и гаремом, - возмутилась она, - как ты смеешь говорить мне такое! Помни о своем долге перед братом-повелителем и не смей возвращаться. Ты пошел против меня, за это придется заплатить жизнью. У брата-повелителя еще достаточно огланов, чтобы отправить править в твои владения. Прощай, Мурад, - она направилась к дворцу, предчувствуя беду.
В покоях ее ждал советник, Мустафа ага.
- Как все прошло? – спросил он, - ваш брат выступит в поход?
- Думаю, сегодня он уедет в лагерь и будет готовиться, - ответила она, - проследи, чтобы его семья осталась здесь. Узнай, откуда он мог вызнать о моем приказе касательно наложниц повелителя. Он знает о наших планах больше, чем я предполагала. Мурад опасен и потому должен быть убит, как только выедет за пределы столицы. Есть у тебя верный человек?
- Есть, госпожа, - поклонился советник, - он выедет в кортеже Мурада оглана. Верный ваш раб Сеним ага исполнит приговор.
- Говорят, он отличный стрелок.
- Он не промахнется. Совсем скоро вы получите весть о скоропостижной смерти Мурада оглана.
Отпустив советника, ханша приняла приглашенную на ужин супругу Мурада. Гульбике бегим смело смотрела на сестру повелителя, понимая, что не должна выказать страха. Еще в пути Мурад признался в содействии казни сына ханши и это терзало Гульбике бегим, не одобряющую подобное зверство.
- Как вы себя чувствуете, госпожа? – спросила она, склонившись к ханше, - говорят, ваш брат-повелитель со дня на день вступит в брак.
- С тех самых пор, когда палачи вырвали из моих рук маленького сына, меня мало волнуют подобные вести, - прямо ответила ханша, - все, кто содействовал той подлой казни, понесут суровое наказание. Будь то даже огланы, я потребую их кровь.
- Горе ваше велико, - согласилась Гульбике бегим, - я тоже мать и каждый день страшусь горькой участи. Однако чингизиды не ценят детей, в этом наша беда.
- Твой супруг отдал приказ казнить Тимура, - сказала ханша, - палачи пришли в мой дворец, когда мы закончили вечернюю трапезу. Мы даже ничего не поняли. А теперь повелитель требует, чтобы я все забыла и начала новую жизнь. Скажи мне, Гульбике, ты могла бы забыть своих детей? Хотя бы одного из них?
- Что вы такое говорите, госпожа! – воскликнула потрясенная Гульбике бегим, - огланы совсем озверели и не чувствуют запаха крови. Кровь для них стала водой, которую они проливают без счета. Мурад оглан не мог так поступить, ведь у него подрастают сыновья. Он так любит детей. Верно ли вам доложили? У нас много врагов, клевещут почем зря. Конечно, такой могущественной ханше легко расправиться с нами, но все же подумайте, кому выгодна смерть оглана Мурада?
- Повелитель отправляет Мурада в египетские земли. Оттуда нет возврата, он погибнет на битве и его запомнят героем. В памяти династии, нации и подданных он останется отважным огланом, а не убийцей племянника. Своим молчанием я сохраню светлое будущее твоих сыновей, им незачем стыдиться своего отца и не стоит брать с него пример.
- Без Мурада нас перебьют, - побледнела Гульбике бегим, - и вы это знаете. Наши владения попросту отберут, послав за нами палачей. Вы не можете посягать на жизнь оглана, это не правильно.
- И потому твой супруг чувствует безнаказанность! – воскликнула ханша, - очнись же уже, он и твоих сыновей не пожалеет. У меня еще будут дети, так он мне сказал, когда я угрожала жизни его сыновей. А ведь ты не одна у него и, насколько мне известно, есть любимая фаворитка, сумевшая тенью нависнуть над твоим солнцем. Как только она подарит наследника, ты и твои сыновья окажетесь в ссылке. Ибо он не потерпит взросления сынов, как верный знак своей старости.
- Чего вы от меня хотите? Зачем вы говорите мне об этом? – спросила Гульбике бегим.
- Нам надо договориться. Ты и твои сыновья не станете претендовать на престол. Как только Мурада не станет, вы перейдете под мою защиту. С фирманом повелителя твои сыны будут править в своих владениях. Но не как наследные огланы. Они должны будут получить клеймо отвергнутых, как знак того, что никогда не станут претендовать на престол.
- Клеймо? – отшатнулась Гульбике бегим, - но за что? Они еще совсем малы. И у них есть право на престол. Известно, у повелителя нет сыновей.
- Зато они есть у других наших братьев. Получив клеймо, они заплатят за ошибку Мурада. Заметь, они останутся в живых и будут править в своих владениях.
- Нет никаких гарантий, - недовольно сказала Гульбике бегим, - лишь ваше слово.
- Так или иначе, они останутся в живых, и тебе надо радоваться этому, - сказала ханша, вставая.
Гульбике бегим кинулась ей в ноги, ошарашив ханшу. Обхватив ее ноги, она слезно просила пощадить сыновей и не клеймить их.
- Я не хочу бояться их мести всю свою жизнь, - сказала ханша, опускаясь перед ней, - ты должна понять.
- Но кто будет наследными огланами? Кому перейдет престол после Темирлана? – спросила Гульбике бегим, - Мурад говорил о вашей неприязни к повелителю, связывая это с бесплодием его наложниц. Вы ведь не желаете его наследников, и потому у вас живут сыны Хуссейн оглана. Но что если это ошибка? Что если те мальчики будут в отца, такие же пугливые. Что станет с ордынским престолом?
- У него мягкое сердце, ты права, - согласилась ханша, - и что ты предлагаешь?
- Мы должны держаться вместе. Вы возьмете нас к себе и будете нашей защитницей. А когда мой старший сын вырастет, даю слово вам, ханша, он никогда не ослушается вас. От льва рождается львенок, у моего сына не дрогнет рука, подумайте об этом госпожа!
- И ты откажешься от супруга? – ханша пристально смотрела ей в глаза.
- Если он и вправду отдал приказ палачам вашего сына, он и моих сынов не пощадит. Хоть и горько мне осознавать происходящее, да видно от правды не уйдешь. А посему во благо будущего сыновей, он должен погибнуть героем в походе.
- А ты умна, - заметила ханша, - возможно, ты права, на престоле всегда был кровожадный правитель. И твой старший сын имеет право побороться за него. Но имей в виду, я не стану поддерживать ни одного племянника. Пусть судьба решит, кому занять престол.
- Если это будет мой сын, он во всем будет слушаться вас, госпожа, - повторила Гульбике бегим, обнимая ханшу, - вы станете для него опорой и светом во тьме. Вы потеряли одного сына, но взамен получите двоих. Только дайте слово, что не будете притеснять их, обделяя вниманием.
- Я подумаю над твоими словами, - сказала ханша, - а ты держи в тайне эту беседу. Помни, вы остаетесь аманатами во дворце.
- Я помогу вам избавиться от Мурада, - сказала Гульбике, - известно, что он очень осторожен. Вашим людям к нему не подобраться. Даже лучник потерпит неудачу.
- Ты предлагаешь убить супруга, отца своих сыновей? – удивилась ханша, - как ты можешь?
- А разве вы не сделали бы то же на моем месте, во имя спасения детей? Мурад уже давно не смотрит на меня. Да и сюда взял только чтобы за детьми приглядывала. Фаворитка заняла все его мысли. Я любила его, но он не дороже моих детей. И если приходится выбирать, я поддержу вас.
- Кого ты предлагаешь? – спросила ханша.
- В свите оглана есть преданный мне советник. Он все сделает, ведь Мурад доверяет только ему.
- Хорошо, переговори с ним, - ханша подумала, что если стрела ее стрелка не достигнет цели, возможно, испуганная женщина добьется большего, когда на кону стоят жизни ее детей.
Расставшись с Гульбике бегим, ханша отправилась в свои покои. Там ее ожидал советник Мустафа ага.
- Мураду конец, - сказала ханша, - Гульбике бегим настроена решительно. Она подготовит убийцу оглана.
- Напрасно вы ей доверяете, - покачал головой советник, - она преданна оглану.
- Когда на кону будущее детей, любая женщина забудет о преданности мужчине, - усмехнулась ханша, - если она обманет, ее ожидает зиндан и она знает об этом. Когда сыновья еще малы, а супруг увлечен фавориткой, ее положение известно. А без него она станет регентом при младшем сыне, вот о чем она думает сейчас.
- Она согласна заклеймить сыновей?
- Нет. Возможно, эти мальчики пригодятся нам в борьбе за престол. Еще неизвестно какими вырастут сыновья Хуссейна. Если, как и их отец будут лишь книги читать, мы ничего не выиграем.
***
Хмурое дождливое утро заставило содрогнуться ханшу, ей почудилось, будто сама смерть бродит по роскошному дворцу. Необычно тихо было вокруг, не было слышно даже служанок, что спозаранку готовили покои и ожидали пробуждение госпожи. Все словно замерло, в ожидании джута, нашествия видимых несчастий, в приметы которого верят кочевники. С некоторых пор все наводило на мысль, что вскоре случится нечто воистину ужасное. Лежа на своем ложе, ханша посмотрела на дерево у окна, листья которого пожелтели посреди лета. Нашествие саранчи на засеянные поля, неурожай этого года грозил голодом. Снова прольется кровь, подумала ханша, но даже она не знала, что пока размышляет, кровь уже льется в соседних покоях.
Мурад оглан недаром был всегда осторожен и не доверял ни одной живой душе. Поздним вечером ему доложили о чем беседовала сестра повелителя с его супругой. Он стоял над ее бездыханным телом, наблюдая, как с кончика сабли капает алая кровь. Пришлось обагрить кровью женщины свою саблю, брезгливо думал он, как будто это было сейчас самым важным для него. Эта сабля, рубившая головы врагов, впервые поднята им в дворце покойного отца-повелителя. Именной этой саблей ему как никогда хотелось отрубить еще одну голову, своего ненавистного брата-повелителя. Темирлан всегда был любимчиком отца, знати и подданных. С самого детства его прочили в престолонаследники, как самого старшего из огланов. Но в душе он был трусом, и Мурад это всегда знал. Однако он не сбрасывал со счетов Ханзаде бегим, стоявшую за спиной брата. Еще не остыло тело усопшего повелителя-отца, как она плела интриги, решая кто займет золотоордынский престол. Женщина всегда коварна, а раненная и жестоко обманутая, тем более, подумал оглан. С ней надо было решать, пока она не подобралась совсем близко. Тяжело вздохнув, он вышел из покоев, направившись в покои своих сыновей. Сонная нянька не поняла, что происходит, а ее голова уже покатилась по мраморному полу. Мурад в бешенстве огляделся вокруг, сыновей в покоях не было. Кто же мог их забрать в столь ранний час? Кто бы он ни был, этот человек отчаянно нуждался в наследных огланах. На ум приходило лишь одно имя, сестры повелителя. Но именно ее покои стерегли как зеницу ока, туда невозможно было попасть. Видимо, она еще ночью забрала наследных огланов, предчувствуя беду.
Пройдя по золотому пути, Мурад очутился у покоев повелителя. Светало. Совсем скоро он проснется и должен первым принять именно его. Пришла пора раскрыть ему глаза на интриги ханши, пытающейся, предотвратить рождение наследников Темирлана. Этой выходки, он никогда не простит. С другого конца коридора, ведущего в покои повелителя, показалась ханша, увидев Мурада, ускорила шаг.
Ханзаде бегим с ужасом смотрела, как капает алая кровь с кончика сабли оглана. Кое-где она уже запеклась, покрасив лезвие рубиновым цветом. Воистину его кровожадности нет предела, подумала ханша, радуясь, что сохранила племянников. Даже не побледнела, с некоторой досадой подумал Мурад, наблюдая за приближающейся ханшей.
- Вижу, вид крови вас совсем не смущает, - заметил он, - что вы здесь делаете, в такую рань?
- То же, что и вы, - с негодованием, произнесла она, - решил уничтожить свою семью? Не высоко ли замахнулся, оглан? Повелитель, и только он решает судьбы своих подданных.
- Судьбу своей семьи я решу сам. И даже повелитель мне не помешает. Таков закон Чинзисхана, - запальчиво ответил он, - а вот тебе, сестра, надо бы поостеречься. Решила при живом брате-повелителе избрать наследных огланов? Как ты посмела давать снадобье его наложницам?
- Чья бы корова мычала, - огрызнулась она, - не ты ли, дорогой брат, с супругой своей послал в дар повелителю наложниц? Именно двое из них и прислуживают его фаворитке. Видимо, ты изначально подготовил их, не так ли?
- Бабий сговор! – взвизгнул Мурад, - вы посмели плести интриги, и одна уже поплатилась своей головой. Да я ради повелителя сыновей родных казню! Предательницы!
- Наложниц тех можно и в пыточную отправить, не так ли, брат? – усмехнулась она, - что будешь делать, когда они укажут на тебя? Я, в отличие от тебя, в твой дворец наложниц не посылала. Это у тебя повсюду шпионы, следят даже здесь, в моих покоях! И за это ты будешь держать ответ.
Хранитель покоев пригласил их на завтрак повелителя. Приняв у Мурада окровавленную саблю, он с невозмутимым видом передал ее стражнику. Никто не смел входить к повелителю с оружием. Мурад не сомневался, что хранитель покоев доложил и их слова и то, с чем они пришли. Повелитель сидел за столом, наслаждаясь вкусом чая, привезенного из далекого Китая. Пригласив брата и сестру за стол, он продолжил чаепитие, отослав наложниц.
- Неужели все так плохо, что вы даже не взглянете, друг на друга без ненависти? – спокойно спросил он, - что же случилось этим чудесным утром? Говори, брат.
Победоносно посмотрев на сестру, Мурад рассказал о своей версии интриги супруги и ханши, узнав о которой он пришел в бешенство и срубил голову неверной.
- Это серьезное обвинение, - подумав, сказал повелитель, - ты обвиняешь невесту бекляре-бека, мою высокородную сестру. Ханзаде, что скажешь ты? – он повернулся к ней.
- Наложницы, что брат Мурад прислал в дар, повелитель, уже давно прислуживают твоей фаворитке. Им дан суровый приказ, и отдал его наш брат. Неужели вы поверите тому, чья мать желала вам смерти? Это по ее указу Мурад подарил тех наложниц. Это ее задумка. Они решили перессорить нас и, как видите, ради этого он убил ни в чем не повинную супругу. А может, она могла нам что-то рассказать из прошлого Мурада?
- Наглая ложь! – воскликнул Мурад, - зачем тогда ты этой ночью забрала к себе моих сыновей?
- Хоть и стали подростками твои сыны, их детство еще не закончилось, - улыбнулась ханша, - я частенько забираю к себе племянников, и не только их. С ними были дети нашего брата Хуссейна. Покои нашей матушки огромны, дети играли со мной в шахматы, общались между собой. Как когда-то вы общались в тех покоях, если помните.
- Ты все врешь! – воскликнул Мурад, - интриганка, нуждающаяся в наследных огланах. Мы еще молоды, у нас еще будут дети от любимых фавориток. Повелитель, ради престола мы должны пожертвовать сынами, чтобы вам было спокойнее. Разве не так поступали османы?
- Ну, тогда и тебя придется головы лишить, - заметила ханша, - как бы, не поступали османы, мы не будем им уподобляться. Если начнут погибать юные огланы, в войсках вспыхнет бунт, поднимется смута. Они и есть будущее нашей великой династии. За каждым стоит армия и народ, которым они правят. У них несметные богатства и большие территории. Думай, что говоришь! Даже ты не имеешь прав казнить собственных детей. Да кто ты после этого? Жалкий никчемный раб и тот радеет за свое дитя. А ты хуже того раба.
- И волк бережет своего волчонка, - поддержал ее повелитель, - почему ты казнил супругу?
- Она могла приоткрыть завесу интриг против трона, - предположила ханша, - известно, у Мурада давно есть фаворитка, и супруга только мешала его планам. А еще она многое знала.
- У меня есть наложница, которая своими ушами слышала, как вы сговаривались, - сказал Мурад, - ты даешь снадобье наложницам повелителя, и как ни в чем, ни бывало, смотришь ему прямо в глаза.
- Не изворачивайся, - сурово произнесла ханша, - кто ты, чтобы так говорить обо мне? Я пощадила тебя, отправившего палачей в покои моего сына. А ты еще не напился крови! Тебе мало было уничтожить мою семью, теперь ты захотел и моей головы?
От ее последних слов, повелитель вздрогнул. В его глазах ханша прочла испуг за ее жизнь и поняла, что выиграет. Одним огланом станет меньше, злорадно подумала она. В то же время, Мурад также понял, на чьей стороне повелитель. Как и всегда он зависел от своей сестры. И он решил отступить.
- Люди наговаривают на меня, повелитель, - смиренно сказал он, - но мое окружение знает, что в тот день я был на охоте и не имею никакого отношения к казни нашего племянника. Мне искренне жаль сестру, может, поэтому она нуждается в племянниках, когда-то игравших с ее сыном. Ханзаде бегим пора бы усвоить то, что ее, ханшу, являющуюся дочерью и сестрой правителей мира, никто не посмеет лишить жизни. Такое даже подумать немыслимо!
- За этими дверьми ты говорил иначе, - сказала она, - ты открыто угрожал мне! А мне надоело жить в страхе! Ты хоть понимаешь, что значит видеть смерть сына? Видеть, как его душат палачи! Никому не унять моей боли, так хотя бы не нападайте на меня, обвиняя в нелепицах!
Распаляясь, ханша припомнила заветы покойного повелителя, прошлые интриги всего двора, замечая, как мрачнеет чело повелителя.
- Стража! – крикнул повелитель, и этот крик заставил вздрогнуть Мурада, - не выпускать из дворца наследных огланов до моего решения, - велел он безмолвным стражникам.
Пожелав остаться один, он отослал сестру и брата. Стремительной походкой направилась ханша в свои покои, за ней последовал Мурад оглан. Заметив его, она резко обернулась и пристально посмотрела на него.
- Зачем ты идешь за мной? – спросила она.
- Я иду забрать своих сыновей из твоих покоев. Ничего с ними не случится, не беспокойся. Ты ведь слышала приказ повелителя.
- Повелителю на самом деле нет дела до твоих сыновей, и ты это знаешь, - сказала она, - в мои покои тебе запрещено входить. Я не приму убийцу матери своих сынов. Сегодня ты ославил свою саблю, окропив кровью беззащитной женщины. Ты не человек, ты – зверь. Стража! Не впускать оглана в мои покои!
Стража тут же преградила путь оглану, не пропуская на женскую половину. Однако, зайдя к себе, ханша тут же вызвала советника, отправив племянников в соседние покои. Мудрый советник давно ничему не удивлялся, но тут даже он вскинул брови, с восхищением глядя на нее. Ханша требовала увести из дворца с надежной делегацией самого старшего сына Мурад оглана, четырнадцатилетнего Музафара, уже сейчас прославившегося в битве. Она была уверенна, что Мурад оглан ни сегодня так завтра найдет повод забрать у нее сыновей. И поэтому требовала сегодня же найти делегацию, среди множества послов, которые отправлялись в разные государства. Советник перечислил несколько послов и страны, куда они поедут. Он посоветовал выбрать посла Халиба Кунчеша, направляющегося в Московское княжество.
- Сможет ли он выполнить наш приказ наперекор приказу повелителя? – с сомнением спросила она.
- Госпожа, - советник довольно улыбнулся, - он и есть единственный выход в такой ситуации. Поговорив с ним, вы поймете, что перед вами необычный человек. Лучший воин и дипломат среди подданных вашей династии.
- Расскажи мне про него.
- Родом из кыпчакских земель, совсем как султан Бейбарс, что правит в египетских землях. Поговаривают, что среди его друзей есть морские пираты, привозившие для него контрабанду. Этот человек знает свою работу и умеет находить выход из, казалось, самых безвыходных положений. Но что будет, если о побеге узнает наш повелитель? Ведь мальчики все у вас.
- Как только кортеж Халиба Кунчеша двинется в московские земли, ты отведешь огланов в их покои. А завтра уже будет поздно отправлять за ними погоню. Но посол должен быть нашим человеком, иначе мы пропали.
- Стоит ли так рисковать ради сына Мурада? – спросил советник.
- Мы должны дать ему шанс на престол. Иначе смирные и покорные сыновья Хуссейна попросту не удержат власть в своих руках. У них слишком много шелковых одеяний и услужливых слуг. Совсем скоро многие почувствуют, как ослабла поступь ордынского войска. Скоро Мурада, одного из свирепых огланов орды, ожидает поражение в египетских землях. Как известно, после поражения одного, тень позора падет на всех. Наши враги воспрянут духом, рабы начнут скалиться на господ. Так что нам как никогда понадобится повелитель, от имени которого снова затрепещут народы. И таким станет Музафар, сын Мурада. Что же касается моего брат-повелителя, он только может казнить, миловать не в его черте. Совсем скоро его возненавидят и захотят свергнуть. Он не посчитался с нами дважды, третьего раза ожидать не будем.
Приказав устроить с послом встречу, она поспешила в павильон владык, где обычно встречалась с государственными деятелями. Высокая ширма отделяла посла и ханшу. Она не могла рассмотреть его, но по голосу, росту и осанке поняла, что он молод. Сдержанно поздоровавшись, он внимательно выслушал ее приказ.
- По силам ли вам, верному послу повелителя, втайне от него увести наследного оглана? Спрятать его в московских землях до поры.
- Признаюсь, я все еще удивлен вашей смелости, госпожа. Даже вы можете заплатить головой за исчезновение одного из наследников. Тем более, он один из старших огланов.
- Обо мне можешь не беспокоиться, - отвечала она, - все решат, что мальчик сбежал. Конечно, мы пустим преследователей по ложному следу. Если же вы решите доложить на нас, первым об этом пожалеете.
- Кто же пойдет против сестры повелителя, - поклонился он, - видимо, у вас есть веские причины спрятать наследника.
- Это так. Его жизни угрожает сам Мурад оглан. А мы не допустим убийства оглана.
- Я могу увести его, переодев в обычного слугу. Он поедет в моей карете, - подумав, сказал он, - в московских землях я передам его в надежные руки, он будет жить в лесу у моего друга охотника, который обучит его военному искусству.
- Никто не должен знать, кто он и откуда, - предупредила она, - иначе мы дадим большой козырь в руки московского князя. Кем вы его представите?
- Сиротой, дальним родственником, - небрежно ответил он, - не извольте беспокоиться, госпожа. Ваш принц будет в безопасности, его невозможно будет найти в густом лесу. С ним будет опытный воин.
Обговорив детали, ханша вернулась во дворец и велела позвать к себе Музафара. По виду племянника она поняла, что он знает о случившейся трагедии. Ничего не утаивая, она поведала ему о последних событиях и о своем плане спасения.
- Только так ты останешься в живых, - убеждала она его, - ничего не бойся и не падай духом. Через пять лет я верну тебя во дворец и как знать, возможно, ты будешь следующим правителем Алтын орды.
Говоря это, она не подозревала, что сидящий рядом с ней худощавый бледный юноша, став повелителем Алтын орды в первый же месяц своего правления перебьет всех огланов, пощадив лишь своих родных братьев. Но и их будет ждать нелегкая судьба, все они будут высланы в дальние уделы, позорно выгнаны с клеймом отступника. Твердой рукой будет править он, всегда прислушиваясь к советам лишь одного человека, которому суждено будет стать тенью повелителя. Так он возвысит посла, своевременно увезшего его в московские земли. В глазах племянника ханша не увидела и тени страха перед туманным будущим, сулящим невиданные опасности. Он внимательно слушал ее, практически не прерывая. Не успев оплакать мать, которую похоронили неизвестно где, он отчаянно мечтал вступить в борьбу за престол. Ханша безошибочно угадала в нем будущего правителя, на чью жизнь уже покушались. Никогда не забудет он ее доброты, но чингизидам была неведома благодарность. Унижением считали они защиту женщины, будь она даже ханша. Когда-нибудь ей придется заплатить за эти минуты унижения, когда лишь она видит мою слабость, думал он, понимая, что теперь она станет для него второй матерью. Так как никто в этой жизни кроме нее не заступится за него. При нем она также будет править гаремом, и повелевать всем бекам и огланам от имени племянника, выдаст дочерей за самых влиятельных вельмож. Но она всегда будет опасаться его, всякий раз, со страхом заглядывая в глаза повелителя. Именно страх будет платой за ту дерзость и неповиновение, что она проявляла сейчас. Он вырвет из ее жизни любимых племянников, сейчас, спасая одного, она подписала смертный приговор многим огланам. Возможно, в глубине души она знала об этом, жестокий век диктовал обоим свои законы, которых надо было придерживаться.
К вечеру кортеж посла двинулся в московские земли, никто даже не заметил, так как много посланников было при дворе, и каждый спешил исполнить приказ повелителя. Халиб Кунчеш беседовал с переодетым слугой Музафаром в своей карете, с опаской поглядывая сквозь тонкие занавески. У самых ворот дворца главный привратник остановил кортеж, заглядывая внутрь карет и носилок. Наложниц вез в подарок князю посол, и потому выйдя из кареты, поторопил привратника. Проехав два столичных заслона, кортеж скрылся за поворотом. Подозвав к себе нукера, посол приказал поторопиться, и вскоре кони неслись галопом.
- Все позади, - говорил посол Музафару, - мы будем ехать через густые леса московского княжества, где я вас оставлю у своего друга.
- У вас есть друг среди врагов? – спросил Музафар.
- Он может стать и вашим другом, - отвечал посол, - ради вас он пожертвует собой, если потребуется.
- Раб не может быть другом, - усмехнулся оглан, - ваш друг родился рабом, как и вы.
- Вам доведется испытать его дружбу, и поверьте, он вас не предаст и не бросит в беде.
- Преданный пес, - язвительно заметил Музафар, - пожертвуете ли вы головой вашего друга, если мне вздумается ее отрубить?
- Тогда вам придется рубить и мою голову, - ответил посол, - я друзей не предаю.
- Ну, хорошо. Коль сослужит он мне службу и будет верен мне, я возьму его к себе, в орду.
- Он постой лесник и привык жить в лесной глуши. Боюсь, он не примет вашего предложения. Кроме того, вам придется учиться у него. Ваша тетя, высокородная Ханзаде бегим должна была вам сказать об этом.
- Она вам нравится, не так ли? – улыбнулся юноша, - только безумец мог увести с посольской делегацией наследного оглана. Если, конечно, вы влюблены, тогда все становится понятным. Что же, когда я вернусь, в качестве награды, вы можете засылать к ней сватов. А там уж как ханша решит, так и будет.
Посол с удивлением посмотрел на юного сердцеведа, заметившего то, что укрылось даже от его собственных глаз. Конечно, он в порыве согласился помочь ханше лишь потому, она покорила его с первого взгляда.
***
Ранним утром побледневший слуга, дрожа от страха, доложил Мураду об исчезновении Музафара оглана. Стражники и старшие слуги сбились с ног, обыскивая весь дворец и его окрестности. Огорченная ханша предположила, что мальчик расстроился, узнав о гибели матери и мог укрыться в укромном месте, чтобы побыть одному. Советники устроили допрос всех слуг, в ходе которого несколько рабов поклялись, что видели, как похожий мальчик садился в карету венецианского купца. Тут же выслали погоню, но лишь к вечеру преследователи возвратились ни с чем. Отчаявшись найти сына, Мурад оглан вновь обрушил свой гнев на Ханзаде бегим.
- Она специально выкрала моего сына, чтобы досадить мне! – кричал он в покоях повелителя, - она совершила серьезное преступление. Я не верю в побег или в похищение. Никто из наших врагов не осмелится на такое. Это она его надоумила и все устроила. Забрала самого старшего, отличившегося в битвах. С какой целью, мой повелитель-брат? Уж не затем ли, чтобы свергнуть вас и возвести его на престол?
- Ханзаде не пойдет на такое, - отвечал повелитель, - она все еще убита горем. Она никогда не предаст меня, и ты это знаешь.
- Даже вы в глубине души в это не верите, - уверял Мурад, - вдумайтесь, она хочет мести.
- Она всегда выделяла детей Хуссейна, - сказал повелитель, - они ее любимчики. Зачем ей твой сын? Ты убил его мать, вот он и сбежал, боясь за свою жизнь. Угрожая убить сыновей, ты сам спугнул его. Но в одном ты прав, ему помогли. Один бы он не выехал за пределы дворца.
- Тот, кто ему помог, не побоялся вашего гнева, повелитель, - сказал Мурад, - известно, вы все прощаете своей своенравной сестре. Благодаря вашему фирману, ей подчиняются все дворцовые стражники и слуги. Более того, они преданны ей больше, чем другим. Ведь именно она распределяла должности в гареме. У нее везде свои люди.
- Ищи сына, – гневно сказал повелитель, - хватит все сваливать на ханшу и искать крайних. Если наши враги узнают о пропаже оглана, они тут же станут искать его и воспользуются им в своих интересах. Ты должен найти его или сгинуть, - в глазах повелителя Мурад прочел свой приговор, и понял, что висит на волосок от смерти.
- Я найду его, повелитель, - ответил он.
- Докладывай все моему личному советнику. Возьми моих следопытов, пусти их по следам всех, кто вчера выехал из дворца. Тот, кто его увез, заплатит за это головой. Не прекращай поиски даже в походе. Пусть наши люди перевернут весь белый свет.
***
Пока во всем дворце царил страх перед неизбежной казнью, в покоях Ханзаде бегим было спокойно. Она с самого утра принимала слуг, отдавала распоряжения, казалось, не замечая ищущих пропавшего Музафара стражников и советников. Не дрогнула она и тогда, когда к ней без доклада вошел Мурад оглан. Пригласив его за стол, она подала чашку чая.
- Его нашли? – спросила она, - стражники весь дворец перевернули верх дном. Я могу приказать, чтобы начали приводить в порядок покои огланов и свои собственные?
- Ваши покои тоже обыскали? – спросил он, - неужели вы позволили?
- Конечно, позволила. Ведь пропал не кто-нибудь, а наследный оглан. Тебе не поздоровится, если не отыщешь его. Куда он мог сбежать от тебя?
- Почему же от меня?
- Ведь это ты убил его мать и угрожал убить сыновей, - невозмутимо отвечала она, - ему могли донести дворцовые пташки. Из-за твоей неосторожности мы все оказались в серьезной опасности. Или ты так решил избавиться от моих людей? Спрятал сына и ждешь, когда повелитель казнит всю дворцовую стражу и привратников.
Они с некоторой ненавистью посмотрели друг на друга. Каждый знал, о чем думает противник. Мурад был уверен, что именно ханша помогла Музафару исчезнуть. Он перебирал в уме тех, кто мог бы пойти за ней, наперекор воле повелителя.
- А если это твоих рук дело? – спросил он, - сейчас, когда нет свидетелей, скажи мне правду. Какой ты видишь будущее Алтын орды? Ты не сломлена горем, как думает повелитель, напротив, ты горишь жаждой мести, и я это знаю.
- Если бы я была такой могущественной, я бы спасла своего сын, - вздохнула она, - но что я могу? Моя сила исходит от повелителя. Теперь у меня остался лишь он да мои дочери.
- При отце-повелителе ты была бессильна, это так. Но сейчас, можешь не притворяться, - ответил он, - повелитель возвысил тебя, с его фирманом ты подчинила себе весь дворец. Говорят, ты приказала сжечь свой дворец вместе со всем добром. Я видел его обугленные стены, которые рабы сравняли с землей. Гнев твой велик и не знает границ.
- Жаль только не сгорели в том дворце палачи моего сына, - вырвалось у нее.
- Они люди приказа. Безликие и безголосые. Слепое оружие в руках повелителя. Лишь совершив преступление, они будут казнены.
- Думаю, это произойдет в скором времени, - она задумчиво посмотрела на брата, - когда ты отбываешь в поход?
- Скоро. Я думал, кто мог бы пойти против воли повелителя, и забрать оглана по твоему приказу, - продолжал он, - на ум приходит лишь одно имя.
- Так схвати его. И хватит беспочвенно бросаться обвинениями.
- Я обязательно схвачу его, как только он вернется из московских земель. Не ожидала, что за тобой следят? А ведь ты встречалась с ним, явно договариваясь о побеге оглана.
- Халиб Кунчеш привезет мне книги и ткани из московских земель, - невозмутимо отвечала она, - и мне все равно, что ты с ним за это сделаешь. Да только повелитель ценит его, и ты это знаешь. Он преданный слуга нашей династии, воин и дипломат.
- На дыбе он быстро заговорит, - сказал Мурад, - и тогда тебя ничто не спасет.
- На дыбе любой признается в чем угодно, - рассмеялась она, - ты только ты ничего не докажешь. Повелитель поверит мне, а не рабу. И не забывай, более всех повелитель любит меня, свою единственную родную сестру. У нас мать одна, а у вас разные. Будешь со мной враждовать, я буду защищаться.
- Ты и моя сестра, - напомнил он, - я не стану с тобой враждовать. Глупо вступать в конфликт с любимой сестрой повелителя.
- Ведь это ты хотел заполучить мой дворец, не так ли? – спросила она, - я сожгла его, чтобы никому не достался. Тебе никогда не достанется престол, даже не думай. Но если у повелителя не родится наследник, сын твой Музафар будет объявлен наследником. Тебе стоит подумать, как он поступит с убийцей своей матери?
Мурад оглан промолчал, поклонившись, вышел, впервые почувствовав смерть. Музафар не пощадит родного отца, не простит и своего побега.
***
Тем временем в покоях любимой наложницы повелителя Гульбарай бегим бушевала буря. Еще вчера она была счастлива, ведь сам повелитель собирался жениться на ней, подняв на невиданную высоту. Даже его сестра, воинствующая Ханзаде бегим потакала ей во всем, не посылая в покои брата других наложниц. Но провидению было угодно вмешаться, изменяя судьбу правящей династии. Сегодня утром главная калфа гарема подтвердила давние подозрения Гульбарай бегим. Как оказалось, наложница, посланная Гульбарай к повелителю, через некоторое время забеременела. Главная калфа, как было принято по протоколу, в первую очередь сообщила об этом повелителю. Гульбарай бегим ворвалась в покои ханши без приглашения.
- Что же делать! Что делать! – кричала она, поделившись новостью.
Ханзаде бегим не повела и бровью, обдумывая эту новость.
- А ты уверенна, что от него? – спросила она.
- Уверенна. Наложница из личного гарема повелителя.
- Мало ли, она могла и от стражника понести, - убедительно сказала ханша, - это дело государственной важности. Как ты могла послать в его покои девушку, не удостоверившись в ее невинности! Почему не следила за ней после? Только бастардов нам не хватало!
- Бастардов?
- Один из моих братьев и есть бастард, сын садовника. Мне об этом сообщил визирь отца, - поделилась ханша, - скажи об этом Темирлану. Пусть допросит визиря.
Через некоторое время визирь лежал у ног повелителя, подтверждая слова ханши.
- Пусть родит, а там посмотрим, на кого похож, да по срокам ли, - сказал повелитель, - Ханзаде бегим, ты омрачила мою радость, сестра.
- У тебя еще будут дети, брат, - она горячо сжала руку повелителя, - зачем тебе бастард? Подумай о Гульбарай бегим, бедняжка расстроена.
- Проследи, чтобы у этой девушки все было, - приказал повелитель.
Мурад оглан также присутствовал на семейном совете.
- Возможно, ваша любимая наложница не в состоянии зачать, - сказал он, - простите, повелитель, но за два года она не смогла подарить вам наследника. А эта девушка так юна и здорова, вот и понесла. Кому выгодно подсунуть бастарда? Никому. А потому, не лучше ли ее принять? Возможно, в ее чреве растет будущий император мира!
- Я подумаю над этим, - устало сказал Тамерлан, - а сейчас оставьте меня.
Они вышли из покоев повелителя, и отошли на безопасное расстояние.
- Чего ты добиваешься, Ханзаде, - спросил Мурад, - ведь ты не рада этой новости.
- Новости об очередном бастарде? Или ты не слышал визиря?
- У отца было тысяча наложниц, неудивительно, что родился бастард. Другое дело брат-повелитель, слишком разборчив в наложницах, не так ли? И с чего ты позволила Гульбарай бегим решать, кого посылать в покои повелителя?
- Гульбарай бегим совсем скоро станет супругой повелителя, гарем обязан с ней считаться. Кто бы ни родился, его судьбу повелитель решать будет. Может, действительно, родится будущий наследник, - сухо сказала она и исчезла за поворотом.
Уже у себя в покоях ханша дала волю гневу. Приказав закрыть все двери, она выместила всю злость на советнике и верных служанках.
- Так-то вы присматриваете за покоями повелителя? – спрашивала она, - да как вы могли не заметить девчонку! Понесла с первой же ночи, дрянь! Где она сейчас?
- На этаже фавориток, бегим, - пряча взгляд, ответил советник, - что прикажете?
- Проследи, чтобы ни в чем не нуждалась. Пересели ближе к нашим покоям, да не в малые, а в большие покои с балконом. Должна же будущая мать дышать свежим воздухом. А вообще, кто она такая и откуда здесь взялась? Уж не огланы ли подсунули нам эту змею?
- Ее словно диковинку, привезли из крымских земель. Говорят, дочь крымского хана, платящего налог орде.
- Значит крымский хан, - задумчиво протянула она, - хитер, нечего сказать. Станет тестем повелителя и получит власть. Кто еще приехал с ней из крымских земель?
- Одна она.
- Но кто-то должен быть. Возможно, они приехали до нее и подготовили почву. Подсунули Гульбарам бегим эту девушку, внушили нужные мысли. Глаз с нее не спускайте. Пусть ей прислуживают наши люди. С кем она общалась все это время? Ищите! – приказала она.
***
Тем временем Агдалия переехала в покои с балконом. Вокруг нее хлопотали наложницы, великолепные покои поражали свои блеском даже ее, дочь крымского хана. Все было сделано согласно порядкам гарема. И вскоре не любимая наложница повелителя, а Агдалия, дочь крымского хана, была в большем почете среди прислужниц гарема. Ханзаде бегим не спешила навестить ее, не приглаша к себе и это настораживало Агдалию. Решив познакомиться с сестрой повелителя, она явилась к ней в покои. У самых дверей стража преградила ей путь, сказав, что не было никаких указаний насчет приема наложниц.
- Я не простая наложница, - запальчиво ответила она, - я скоро стану матерью оглана. Доложите обо мне!
Ханзаде велела впустить, услышав крики за дверьми. Ей стразу не понравилась девица. Слишком умна и хитра, подумала она, глядя на Агдалию. Почтительно склонилась перед ней наложница, ожидая разрешения выпрямиться.
- Стало быть, ты и есть та наложница, уверяющая, что родит оглана? – Ханзаде подняла руку, разрешая ей выпрямиться, - от кого родишь? – она сощурилась, внимательно глядя на девушку.
- От повелителя, - ответила наложница.
- За два года никто не смог родить от повелителя, а ты сможешь? Ну, хорошо, предположим, сможешь родить. А если ребенок будет не его?
- От него, от кого же еще.
- Что ж, вот как родишь, тогда только можешь так являться ко мне без всякого доклада. А пока не смей переступать мой порог, - повысила она голос, - эй, стража, увести наложницу!
Впервые Ханзаде увидела опасность в лице наложницы знатного происхождения. И тут же отдала приказ травить ее медленно, чтобы не выносила она девяти месяцев. Очерствело сердце ханши, думали советники, не смущаясь, отдали приказ верному прислужнику. Через пять месяцев случился выкидыш, после которого Агдалию прогнали из дворца. Ханзаде уверяла повелителя, что не было это угодно высшим силам, раз не дали они жизни младенцу. Успокаивая брата, она читала в его глазах зародившееся подозрение.
- Верните Агдалию, - вдруг приказал он, - сегодня же пусть будет во дворце!
- Зачем? Она понесла от какого-то стражника вот и понесла наказание, - ответила ханша, - у тебя еще будут дети. Гульбарай бегим родит.
- Сослать Гульбарай подальше, - посуровел повелитель, - мне нужен наследник! Если Агдалия смогла забеременеть от меня, сможет и второй раз. Вернуть немедля!
Ханзаде спокойно смотрела на вернувшуюся в свои покои Агдалию. Умаслив повелителя, ей удалось взять себе в услужение крымских девушек, и теперь непросто было попасть в покои фаворитки. Окруженная няньками и служанками, она днями не выходила из покоев, и через несколько месяцев родила повелителю дочь.
- Девочка! Родилась девочка, - радостно сообщил советник ханше, - она не родила мальчика.
- Зато в следующий раз родит, если вы будете продолжать бездействовать, - осадила его ханша, - хитра оказалась, нечего сказать. Приготовь ларец с украшениями для новорожденной. Все же дочь повелителя родилась, не наследница, а во всем на меня похожа. И помните, ее статус выше моего.
***
Тамерлан принимал дары в честь рождения дочери. Весь золотой путь был уставлен сундуками, самых красивых наложниц прислали правители улусов и княжеств. Ханзаде бегим нашла брата в прекрасном расположении, как всегда своевольно прервав его совет. Всем было не по нраву, когда женщина прерывала важный совет, но никто не забывал, что сам повелитель не противится ее появлению, потакая сестре во всем.
- Твои рабы заставили сундуками весь золотой путь, - сказала она после приветствий, - я еле прошла к тебе. Свои дары я отослала новорожденной. Я что, прервала очередной совет?
- Мы уже закончили, - улыбнулся Тамерлан, отпуская визирей, - сейчас сюда будут приглашены послы из различных княжеств и стран, что платят нам дань. Слышал я, что некоторые из послов приезжали сюда, когда родилась ты и привозили тебе дары.
- Они еще живы? – удивилась она, - тогда они были молоды. А сейчас, спустя двадцать лет, мне интересно посмотреть на них, брат.
- Останься и всех увидишь, - впервые в истории алтын орды повелитель сделал неслыханное, заставив визирей переглянуться в изумлении.
Он усадил сестру возле себя на широкий трон. Посадив сестру возле себя, он, безусловно, подчеркнул ее значимость в правящей династии. Ханша высоко вскинула голову, откинув вуаль, посмотрела на стоящих рядом визирей и огланов.
Вошедший стражник объявил о прибытии посла русского княжества. Ханша недовольно вскинула брови.
- И даже их ты примешь? – спросила она брата.
- Сегодня мои двери открыты всем. Я приму всех в день рождения долгожданного ребенка.
Вошли посол и сопровождающие его люди. Любезно улыбаясь, посол поклонился, приветствуя Темирлана. По приказу повелителя его люди открыли сундуки с дарами. Ханша безучастно скользнула по лицам делегации. Посол показался ей интересным. Впервые в жизни она почувствовала непокорность, недоброе предчувствие закралось в душу. Посмотрев на брата, она еще раз перевела взгляд на посла.
- Вы приезжали к нашему отцу, когда родилась моя сестра? – спросил Тамерлан.
- Мне выпала такая честь, - поклонился посол, с любопытством глядя на ханшу.
- Она перед тобой, - Тамерлан взял сестру за руку, - моя родная кровь. Посмотри сестра, этот посол дважды уважил орду, поздравив с рождением дочерей. С разницей в двадцать лет.
- Сколько вам тогда было? – вдруг спросила она.
- Чуть больше, чем вам сейчас, - ответил посол.
- А сколько вам сейчас? – спросила она.
- Сорок два года, госпожа, - поклонился он.
Посол впервые видел такую красавицу. Казалось, солнце спустилось в тронный зал орды, осветив собой окружающих. Она была прекрасна, как весенняя роза. Гордая, величественная, но в то же время мягкая, женственная, она сидела, глядя на него во все глаза. Никогда не встречал он подобных глаз! Они словно околдовывали его, очаровывали, притягательные черные глаза.
- Вы задержались, посол, - услышал он ее надменный голос, - не сидеть же нам здесь до вечера.
Поклонившись, он со свитой вышел, все еще думая о ней. Ханша недовольно поднялась с трона и попрощалась с братом.
- Терпения тебе, брат мой, - улыбнулась она, - там еще много делегаций приехало. Кто из вас поспособствовал русской делегации? – она перевела взгляд на советников, - почему они вошли первыми?
- Впервые за долгое время после затяжной войны мы принимаем их послов, - помедлив, ответил главный визирь, - я посчитал, им надо выказать уважение.
- Рабам? – в ее голосе зазвенел металл, - да как ты смеешь, раб, решать за династию? Где ты набрался подобной дерзости? Или русское золото глаза застит? – она посмотрела на стражу, - эй, стража, взять его в пыточную!
- Повелитель! – взмолился визирь.
- Она права, - холодно отозвался Темирлан, - ты всегда чуешь предательство, сестра.
Поклонившись, ханша вышла. Холодно взглянули красивые глаза ханши на стоящего в сторонке русского посла. Он видел, как стражники выводили великого визиря. Заметив его взгляд, ханша остановилась возле посла, красноречиво глядя вслед стражникам.
- Так будет с каждым предателем, - сказала она.
- Чем же он провинился? – спросил посол.
- Вы потеряли верного человека при нашем дворе, примите мои соболезнования, - ответила она, - пусть ему простятся все его грехи.
От нее веяло таким лютым холодом, что он поостерегся ответить, быстро склонившись перед ней в поклоне. Она исчезла, посеяв смерть в первый день рождения племянницы. Придя в свои покои, она задумалась. Позвав своих советников, выставила наложниц за двери.
- Этот русский посол, кто он? – спросила она.
- Обычный посол.
- Он здесь уже дважды. Двадцать лет он ездит в орду. И за это время, с его дипломатией и золотом князя, он успел найти здесь верных людей. Сам великий визирь не устоял. А может, на политику алтын орды уже влияют извне, такие как он?
- Да что вы!
- Что да что вы? Чего вы рты поразевали? Нас предают у нас на глазах, продают за пригоршню золотых, а вы ни сном, ни духом! Значит так, не принимать ни писем, ни послов, ни гостей из прошлого. Никого, кто знал бы нашего отца. Пора алтын орде принимать более молодых, нашего возраста. И проследите, чтобы наши гости более не состояли в родстве или в политических связях с нынешними. Всякого, кто будет противиться нашему приказу, на дыбу.
- А повелитель?
- У меня особый фирман повелителя, - напомнила она, - я буду карать, и карать беспощадно. Говорят, в пыточной заперли многих. Какие-то новости есть? Или там просто убивают неугодных?
- Знать туда не допускается, подкупить стражу невозможно, - ответил советник, - ваша воля на это.
- Так допросите визиря о русском после. Даже если это будет стоить войны.
- Тумены вашего отца выжгли их землю дотла, - склонился советник, - нельзя направлять туда еще войска. Нет смысла.
- Он привез золото, - задумчиво сказала она, - что-то не похоже, что бедствуют. На дыбу каждого, - повторила она, сверкая очами, - пока мы здесь в праздности, наши рабы за спиной плетут интриги, подкупают продажных визирей. Узнайте, во сколько обошелся русскому князю главный визирь. Мне интересно знать.
- Повинуюсь, - первый советник поклонился и вышел.
- А ты вызнай мне все об этом после. Кто он, из какого рода, что его интересует в орде, мне интересно все.
- Но если он больше не вернется, нужно ли вам это знать? – осмелился спросить советник.
- Нужно, - спокойно ответила она, - он так долго приезжал сюда, что думаю, завел много полезных людей при дворе. Их надобно выявить и отправить на плаху. Иначе завтра ставка русского князя будет стоять здесь, на месте шатра алтын орды. Иди.
Оставшись одна, она позвала наложницу, поручив ей устроить встречу с русским послом. Через час она была у Мраморных ворот, где и состоялась их встреча. Посол уже ждал ее, пришел, как и условились один, без сопровождения. Оставив девушек ждать, ханша прошла по аллее к воротам к нему.
- Вы пришли один, не побоялись, что схватят? – усмехнулась она.
- Я пришел ради вас, - поклонился он.
- Я пощадила вас ради прошлого. Ведь это вы привезли мне дары в день моего рождения. За вами долг.
- Что же вам угодно? – спросил он.
- Отдайте мне рабов, что предали династию в стенах этого дворца, - потребовала она, - и тогда у нас не будет обид на вас.
- А если не отдам?
- Все рабы будут перебиты, - она задумчиво посмотрела на восток, - там находится ваше княжество. Самые красивые наложницы, самые выносливые рабы. Если все рабы будут перебиты, отгадайте, где будут набирать новых? Вам бы не хотелось снова испытать потерю, подвергнуть свой народ боли расставания жен с мужьями, матерей с детьми. Так отдайте мне этих рабов, и вы откупитесь меньшей кровью.
- Вам повезло родиться в этом дворце, - он посмотрел на дворец, купола которого виднелись из-за деревьев, - а не, к примеру, у нас.
- Да, я родилась под счастливой звездой, - холодно ответила она.
- Я слышал о вашей потере, примите мои соболезнования, - сказал он, - вам ли не понять горечь потери ребенка, мужа.
Она гневно посмотрела на него. Впервые ей прямо в лицо кто-то напомнил о ее горе. И было как-то горько слышать это от постороннего человека иной веры и иного народа. На миг он увидел в ее глазах боль и страдания.
- Больше мне этого не испытать, - уверенно сказала она, - а вот вам придется. Вы совершили преступление, подкупили нашего визиря. Но вы посол великого князя, следовательно, вас и ваших людей не тронут.
- Это великодушно с вашей стороны, - поклонился он, - но визирь сам предложил войти первыми к повелителю орды. Говорят, он не всех принимает, а нам надо было встретиться именно с новым повелителем.
- Рабы, - она насмешливо посмотрела на него, - их всегда мало. Когда мой брат взошел на престол, я казнила многих. Кругом предатели, мне пришлось защищаться. У меня к вам просьба, а точнее приказ. Вы сами отберете мне рабов и привезете в орду. Иначе за ними отправятся тумены. А они жгут поля, деревни. Вы же выберете сами пятьсот лучших красавиц и столько же юношей. Я желаю, чтобы среди них были и знатного происхождения грамотные девицы. Мне скучно порой и кто-то должен прочесть книгу.
Не простила, он пожалел, что напомнил ей о ее горе. Решила причинить боль, пряча свою в уголках глаз. Сердцевед-посол внимательно посмотрел на нее. Редкой красоты девушка свысока смотрела на него.
- Я привезу, - склонился он, зная, что иначе, и быть не могло.
- Передайте князю, что следующее предательство и подкуп приблизят тумены орды на ваши земли, - пригрозила она, - а сейчас идите, я спешу.
- Берегите себя, ханша, - вдруг сказал он, - не всякий так добр, как я. Вы имеете слишком большое влияние на повелителя, это многим не по нраву.
- Особенно нашим братьям, - она остановилась, вернувшись к нему, - вы что-то знаете?
- Я был бы полезен вам, - ответил он, - впереди множество испытаний, и чтобы выстоять, вы должны быть стойкой. Однажды вы уже дрогнули, и увидели, чем это обернулось.
- А вы плохой дипломат, - сказала она, - вы дважды напомнили мне о моем горе. Но вы интересный собеседник. Я желаю, чтобы среди моих наложниц была ваша кровь. Вы пришлете мне вашу дочь, сестру, родственницу. Самую близкую вам кровь.
- Я не думал вас расстраивать, - огорчился он, - простите.
- Но сейчас вы больше похожи на расстроенного, - улыбнулась она, - привезите мне вашу сестру и как знать, быть может, она станет фавориткой повелителя и родит будущего правителя алтын орды? А мы с вами станем его дядей и тетей. Если малышу достанется хоть половина вашего и моего ума и прозорливости, алтын орда еще долго будет править миром.
- Я помню первый набег туменов вашего отца, - подумав, сказал он, - после них осталось лишь пепелище. Нас, малых детей, спрятали тогда в камышах. И я видел, как столбы огня поднимаются ввысь, сметая все живое на своем пути. То зрелище было не для слабых. Иногда мне снится тот огонь. А вас что пугает по ночам во сне, ханша? – вдруг спросил он.
- Я не вижу снов, - ответила она, - вы помните, это хорошо. Значит, вы не допустите повторения. Поход туменов всегда заканчивается лишь победой туменов. Помните об этом всегда. А сейчас ступайте, мы ждем вас с дарами и с рабами.
Он смотрел, как она удаляется, проклиная свою гордыню. Надо было упасть в ноги, а не любезничать, испытывая ее терпение, с горечью подумал он. Между тем, ханша шла к дворцу, представляя будущего племянника. Ей казалось, что неплохая мысль посадить на престол сына от русской наложницы. Досадив русскому послу, она повеселела, предвкушая следующую встречу.
В назначенное время русский посол привез в ставку алтын орды тысячу наложниц и рабов, часть из которых пополнила гаремы повелителя, огланов и вельмож. Сестру посла, Ольгу, ханша забрала к себе в услужение, уважив посла, доверила ей книги и разрешила вести подотчетную ей переписку с братом.
Ольге было всего шестнадцать лет. С большими голубыми глазами, высоким ростом она выглядела старше. Вечером, надев на нее золотые одежды, ханша отправила ее в покои брата. На несорванный бутон розы была похожа она. Темирлан впервые видел такую красавицу. Ханше доложили, что лишь к обеду наложница вышла из покоев повелителя.
- Она понравилась ему, - сказала ханша, - что ж, дело сделано. Отправьте его бывшую фаворитку в дальний улус. В гареме взошла новая звезда, надеюсь, всем во благо. Я навещу ее немедленно, пока она не наделала глупостей.
Помывшись в бане, Ольга лежала в комнате, и хотела умереть. Она вспоминала ночь унижения и боли. К ней вошла ханша. Ольга поднялась и присела в поклоне.
- Плачешь? – спросила ханша, - глупая, чего ты плачешь? Тебе ли, будущей повелительнице мира, слезы лить?
- Он был беспощаден, - выдавила Ольга.
- Страсть заставляет мужчин терять голову, - сказала ханша, - это хорошо, что он потерял голову. Теперь он в твоей власти, а ты его любимая фаворитка.
- Нет, прошу вас, спасите, - Ольга расплакалась, упав в ноги ханше.
Посадив ее на диван, ханша взяла ее за руку.
- Ты родишь будущего повелителя, - сказала ханша, - и тогда никто не посмеет сделать тебе больно. Даже он. С этого дня у тебя уже особое положение. Я выделила тебе наложниц, твои прихоти и приказы будут исполняться мгновенно. Теперь ты фаворитка повелителя и он не женится на этой пустоголовой интриганке. Ты меня слушай, и тогда перед тобой склонит голову даже ваш князь, - она рассмеялась, - держи, это первый подарок повелителя тебе.
Она указала на сундуки, стоящие перед кроватью Ольги. Открыв первый, Ольга увидела множество украшений из золота, каменьев и бриллиантов. В другом сундуке были наряды из парчи и золота.
- Это все мне? – спросила Ольга.
- Тебе. Вытри слезы, возможно, ты уже носишь под сердцем дитя. Эй, советник! – позвала ханша.
Тут же в дверях появился советник, покорно склонив голову, он боялся даже посмотреть на Ольгу.
- Обеспечить всем фаворитку повелителя и стеречь как зеницу ока, - приказала ханша, - теперь ты отвечаешь за нее предо мной. А тебе, милая, рано лить слезы. Тебе еще предстоит побороться за престол для сына. Соберись и не раскисай. Весь дворец на тебя смотреть будет. Стоит лишь дрогнуть, и можно потерять все, - ханша вспомнила казнь сына и вздрогнула, - не смей раскисать, поняла, - выкрикнула она.
Ольга впервые увидела в ней другую ханшу. Ханша, отпустив советника, сурово взглянула на Ольгу. Ей показалось, что все напрасно, что эта девушка, привезенная из далекой земли, тоже падет жертвой огромной империи, империи, собравшей слишком много врагов.
Задумавшись, Ханзаде прошла в свои покои, не заметив своих застывших в сторонке советников. Они подталкивали друг друга, понимая, что в этот раз во дворце может разразиться буря. Наконец, самый старший из советников, Омар Муса зашел к ней в покои. Ханша устало посмотрела на него, заметив обеспокоенность советника, вскинула брови.
- Что-то случилось? – спросила она, усаживаясь на диван, - давно ты не выглядел таким испуганным? Тебе ли бояться?
- Наложница повелителя, та самая, из крымских земель, - растерянно начал он, но она подняла руку, призывая к молчанию.
Недаром говорится, что у чингизидов волчья кровь, по осторожности своей они также походили на волков. Именно так подумал советник, глядя, как ханша оглядывается по сторонам, вглядываясь в стены.
- Поговорим об этом в саду, - предложила она, - я выслушаю тебя.
Они вышли в просторный личный сад ханши, неторопливым шагом направившись на прогулку. Три наложницы сопровождали госпожу чуть поодаль, опасаясь подойти ближе.
- Я слушаю тебя, - она залюбовалась цветком на клумбе.
Слушая советника, она все с большей ненавистью смотрела на нежный цветок, понимая, что на этот раз была близка к истине, но позволила себя обмануть. Как оказалось, наложница повелителя родила дочь от стражника, который признался в этом товарищу в казарме. Его слова тут же донесли советнику, не прошло и часа, как он доложил своей госпоже.
- Значит, девочка, чье рождение мы отпраздновали с небывалым торжеством, оказалась бастардом? – она хмуро посмотрела на него, - и кто об этом скажет повелителю?
- Согласно протоколу, ему уже доложил об этом главный визирь, - ответил советник.
- Уже назначен главный визирь? – удивилась она, - брат со мной не советовался. И кто же визирь?
- Верный человек Мурада оглана. Шахназар Доскапе.
- Тот самый Шахназар, - улыбнулась она, - что же, пожелаем ему удачи. Нелегко говорить о бастардах повелителю. А ведь Тамерлана поздравили все подданные. Какой позор!
***
Шахназар Доскапе поспешно склонился, увидев за поворотом Ханзаде бегим. Единственная сестра повелителя сейчас пользовалась небывалой властью. С фирманом повелителя она карала всех, кто только казался подозрительным. Некоторые поговаривали, что она обезумела от горя, после казни сына, другие же говорили, что ее каменное сердце не знает жалости. А что такое жалость для чингизида, подумал Доскапе, зная, что они не умеют жалеть. И вот сейчас, самая непредсказуемая женщина во дворце, к мнению которой прислушивался сам повелитель, стремительно приближалась к нему.
Ханзаде на ходу слушала советника, который, завидев, Доскапе уже докладывал ей о нем. Ее глаза недобро блеснули, было понятно, что его назначение с ней не согласовано. Он надеялся, что она пройдет мимо, как проходила сотни раз, не замечая простых придворных. Склонившись еще ниже, он увидел ее нарядные туфельки. Она решила остановиться перед ним, с некоторым любопытством глядя на него. Он не решался поднять глаз, зная каким буйным нравом обладает эта женщина. Тем временем, она не спешила, нагнетая обстановку, нетерпеливо постукивая пальчиками по эфесу кинжала.
- Я ожидала большей смелости от главного визиря, - сказала она, - бесстрашный Шахназар Доскапе, в бою не раз доказавший свою преданность правящей династии, сегодня выглядит довольно жалко. Стоит у дверей повелителя с поникшей головой и глаз боится поднять.
- С некоторых пор не он один боится посмотреть на вас, султанша, - сказал советник, - Доскапе, как главный визирь, проявляет лишь осторожность и только. Ведь он не был официально представлен вам лично.
- Выше голову, - услышал он ее голос, - вам довелось взглянуть в глаза повелителя и прочесть в них свой приговор. Участь главных визирей печально известна всем. Рано или поздно, вас казнят. Быть может, это сделает мой племянник, а быть может и брат. Так или иначе, вас приговорят, так что выше голову, Доскапе.
Он осмелился посмотреть на нее. В холодном взгляде читалась уверенность и надменность. Ни капли жалости, впрочем, как и всегда. После похорон супруга и сына, Ханзаде бегим словно озлобилась на весь мир. И сколько бы не наказывали, не казнили, ей все было мало.
- Что же, пройдемте, - она показала на дверь и шагнула вперед, - а ты жди здесь, - взмахом руки остановила своего советника, - без тебя обойдусь.
Доскапе шел по длинному коридору, ведущему в покои повелителя. Впереди шла она, легкой походкой зашла в покои и поздоровалась с братом.
- А, вот и ты, Ханзаде, - обрадовался повелитель, разглядывая карту на столе, - ты пришла кстати.
- Что это? – спросила она, - какая-то карта? Чем же ты занят?
- Здесь находятся войска неприятеля, - недовольным тоном сказал он, - Хорезм, что считается жемчужиной в степи у кочевых племен, никак не покорится моему слову. Непокорность веет оттуда, доходя до наших ворот. Иногда та непокорность мерещится в глазах моих рабов.
- Хорезм, - она склонилась над картой, задумчиво проводя пальцем, - я слышала о нем. Сколько дней идет осада?
- Этот город словно неприступная крепость не сдается и готов годами держать осаду, - в сердцах сказал он, - город купцов и ремесленников. Этот город богат и могуч.
- Значит, он и есть сердце кочевых племен, - произнесла она, - и ты щадишь стены города, желая оставить красоту?
- Отчасти, да.
- Но у тебя столько рабов, что сделают его еще краше, только захоти. Прикажи войску переходить в наступление и взять его, во что бы то ни стало! Что посоветует твой главный визирь?
- Они могут перестараться, и тогда от города ничего не станется, - сказал Доскапе.
Глаза Ханзаде недобро блеснули и повелитель расхохотался. Повернувшись к визирю, он похлопал его по плечу.
- Достославный Доскапе, - сказал повелитель, - когда моя сестра предлагает, ты не можешь перечить. Никто не может перечить. А посему, прикажи войскам переходить в наступление. Измором город не взять, затянем время. Ханзаде бегим права.
- Мы не обсудили еще одну проблему, - она выразительно посмотрела на визиря, - но, думаю, твой главный визирь, дорогой повелитель-брат, доложит тебе без меня.
- У меня нет секретов от сестры, - сказал повелитель.
- Не в этот раз, - возразила она.
- Останься, - приказал брат и она села рядом, нахмурившись предстоящей новости.
Повелителю казалось, что Доскапе говорит несусветную чушь, но вид сестры доказывал обратное.
- Ты знала? – сдвинув брови, спросил он.
- Нет, - ответила она, - но ты должен действовать осторожно. Огланы только и ждут твоего падения. Если мы дрогнем, если эта новость пожаром перекинется на них, они затрещат как степной ковыль. И тогда тебе не потушить пожара, повелитель.
- Что вы мне посоветуете?
Брат и сестра посмотрели на Доскапе, который сейчас смотрел на ханшу. Он понимал, что именно она найдет верное решение. Однако, молчание затягивалось, надо было что-то сказать.
- Это очень сложная ситуация, - вздохнул визирь, - но ваше решение никто не посмеет обжаловать. Только прикажите и я все сделаю.
Повелитель перевел тяжелый взгляд на сестру. Ханша выдержала его, нахмурившись, прикидывала, что ответить.
- Что же ты молчишь, Ханзаде? – спросил повелитель.
- Это должно быть твое решение, - сказала она, - ты прижал к груди этого ребенка. Девочку, а она никогда не станет правителем. Также, она доказывает, что ты можешь иметь детей. Со дня на день забеременеет русская наложница, твоя любимая фаворитка, и тогда у тебя будет твой наследник. Не тронь девочку, чье рождение так пышно отпраздновали во всех концах света, повелитель. А ее мать может и захворать, причем смертельно. Простить ее нельзя, кормилиц и нянек у маленькой ханши достаточно.
- Ты мне предлагаешь растить дитя стражника? – опешил повелитель, - разумно ли это, сестра?
- Ты вырастишь сироту, и это твой долг. Когда ханша вырастет, ее выдадут замуж. Этому ребенку суждено было родиться в ханской семье. Кто ты, чтобы спорить с самой судьбой? Она выйдет замуж за самого влиятельного главного визиря, - она перевела взгляд на визиря, - вашего преемника, так сказать.
- Очень часто дети умирают, - дерзко ответил визирь.
- Вы говорите о юной ханше, - парировала она, - она не умрет. Более того, она станет влиятельной ханшей. Если, конечно, хватит ума. А сейчас, позвольте мне удалиться, брат, я устала.
Она холодно попрощалась и вышла, оставив их одних.
***
Почти год прошел с того злосчастного вечера, когда Ханзаде вышла из покоев повелителя, оставив его с главным визирем. Тогда она даже не догадывалась о стремительно приближающемся пике знаменитости Доскапе, купающегося в лучах славы и милости самого повелителя. И вот, повелитель разрешает Доскапе, своему первому советнику и главному визирю жениться на Ханзаде, решив прервать ее вдовий век. Она словно во сне слышала волю повелителя, переданную через советников. И вновь он обратился с ней как с простой подданной, горестно подумала она.
- И что же мне делать? – спросила она своего советника, приказав всем выйти.
- Соглашаться, - развел руками он, - вы не представляете каким сильным и могущественным стал главный визирь. Повелитель только к нему и прислушивается.
- Он женат?
- Холост.
- Я подумаю, - отвечала она.
Конечно, я подумаю, как выйти из этого дворца и бежать куда глаза глядят, крутилось в голове. А еще я подумаю, как вывезти хотя бы часть сокровища, так благоразумно перепрятанного в пригороде столицы. И пока советник докладывал визирю, что ханша благоразумно обдумает и даст свое согласие на брак, самый быстрый иноходец Орды скакал на восток, унося ее прочь от дворца. Прихватив лишь два коржуна золота, она скакала одна, под прикрытием черного плаща, с широким капюшоном. Пересекая границу, с облегчением вздохнула. Никто не станет искать ее в русских землях, где еще совсем недавно огнем и мечом прошлись ордынские тумены. Вдали послышался свист, и она остановила лошадь. Тут же на шею кто-то накинул аркан и чуть не свалил ее с лошади. Ханзаде вцепилась в волосяной аркан, стараясь не крутиться по сторонам. Успокаивая испугавшего иноходца, она вглядывалась в рощу, из которой вышли воины.
- Ордынский конь, - услышала русскую речь, - откуда он? Да и всадник одет как господин. Что это? Здесь золото и много, - воин подошел к ней и открыл коржуны.
- Не тронь золота. Это принадлежит орде, - услышала она властный голос и обернулась.
Из рощи выходили воины, плотно обступив ее, взяли коня и помогли сойти. Сняв с шеи аркан, Ханзаде обернулась к предводителю, узнав в нем русского посла при дворе. Кто-то сдернул капюшон, и черные локоны упали на ее плечи, поразив окружающих дивной красотой.
- Девица! Откуда она здесь? Не иначе, бежала! – послышались возгласы.
Посол сразу узнал ее и жестом пригласил отойти в сторонку. Она кинула повод коня воину, и устало отошла с ним к роще.
- Вы ли это? – спросил он, - что случилось?
- Случилось то, что меня снова предал мой же брат, - запальчиво ответила она, - вынудил бежать из дворца. Теперь я в бегах. Вернете, получите его милость.
- Не так давно мы получили его милость, - хмуро ответил посол, - до сих пор земля в пепелищах. Люди не могут сеяться, рабами угнаны самые молодые.
- Знаю. Их подарили вельможам Орды. Убьете меня? – бесстрашно спросила она.
- Совсем не боитесь смерти, - удивился он, - ведь вы же девица, вам бы положено.
- Я уже видела смерть, когда палачи казнили сына и мужа, - ответила она, - меня не испугать. Но вы не таков, вы не убьете. Вы слишком добры. Сдадите своему князю?
- Чего вы хотите?
- Защиты и покровительства, - отвечала она, - вашего князя либо вашей.
- А взамен вы отдадите это золото?
- Чем-то надо платить.
- Вы получите мою защиту и покровительство, - сказал он, - хоть и будете нежеланной гостьей в моей крепости. Наверное, единственной, которую обошли тумены.
- Осада не для них, - усмехнулась она.
Они приехали в крепость, по дороге она узнала много нового о после. Звали его Олег и имя это казалось ей чудным. Приглядываясь к своему покровителю, она видела спокойного воина, совестливого с чувством собственного достоинства. Было заметно, что для него она всего лишь слабая женщина. В крепости он жил один. Выделив ей целое крыло, как женскую половину, успокоив народ, он вновь выехал дозором на границу.
Алтын орда
© Copyright: Салтанат Рахимбекова, 2023
Свидетельство о публикации №223042601402
Свидетельство о публикации №223042601402
Рецензии