Маленький театр одного воришки

Давно, лет двадцать пять тому, наблюдал за сценой в электричке Минводы-Кисловодск. Подвыпивший мужичек присаживается на первое от входа сидение напротив парочки пассажиров - мужчины и женщины. Собираясь на выход, роняет из кармана бумажник, но женщина останавливает пассажира и возвращает потерю, после чего расстроганный в лучших чувствах выпивоха присаживается к ней и начинает весьма навязчиво выражать свою благодарность эмоционально жестикулируя.

За сценой наблюдает весь вагон, в глубине души сочувствуя дамочке, поскольку ее любезность вышла ей, что называется, боком. Наконец поезд останавливается на станции и мужчина, грациозно раскланиваясь, покидает вагон. Вагон с облегчением выдыхает, но тут дамочка бросается к своей сумочке, отделявшую её от назойливого соседа, и с криком:
- Кошелёк! - бросается вслед за "выпивохой".  Следом за ней едва успевает до закрытия дверей выскочить её сосед и начинается натуральный мордобой на перроне, с одновременным изъятием похищенных ценностей у изобретательного, но незадачливого вора, разыгравшего настоящую театральную миниатюру.

Пару лет спустя, я оказался на одной из выставок, в некогда популярном в Иркутске "Выставочном центре" в Солнечном, где посетил кафе-бар, заказав в нем чашку кофе и еще какую-то ерунду, желая за недорого погрузиться в пучину буржуазных излишеств.
За барный столик рядом со мной неожиданно присаживается "с иголочки" одетый однорукий мужчина и небрежно, но в то же время подчеркнуто вяльяжно, заказывает себе рюмку коньяка. Он демонстративно достает из набитого купюрами бумажника пятисотку и рассчитывается с барменшой, щедро жертвуя ей сдачу.
Кошелек он вернул в карман пиджака, но сделал это так неловко, что тот упал на пол и раскрылся, веером вывалив из своего чрева всю наличность.

Наученный опытом, я не стал изображать из себя доброго самаритянина, а просто продолжил невозмутимо пить свой кофе, сделав вид, что не замечаю этих манипуляций, понимая, что невольно стал участником постановки, которая отрепетирована до деталей этим одноруким жуликом с внешностью преуспевающего карточного шулера.
В кафе повисла мхатовская пауза, взывающая к катарсису, однако я мстительно медлил, терпеливо ожидая развязки. Инвалид, понимая, что выглядит глупо, пялился на официантку и, вероятно, ей подмигивал, призывая прийти ему на помощь и подать реплику. Наконец та, свесившись корпусом через барную стойку, обратила его внимание на выпавший из кармана бумажник.
В ответ тот рассыпался в благодарностях, спустился со стула и принялся ползать по полу, собирая одной рукой купюры. Хладнокровно допив свой кофе, я рассчитался и, скрупулезно пересчитав сдачу, покинул вертеп, оставив на стойке пятак "на чай" барменше, в уплату за сорванное представление.