Кон Фен

   Приземление на зелёной планете, удовлетворенно сказал себе Куш, было совершенным. Не то, чтобы это делало его необычным, поскольку марсианский корабль практически управлялся сам собой и неизменно работал почти на сто процентов безупречно. Но Куш чувствовал, что эта посадка была немного, совсем чуть-чуть, лучше, чем обычно, и его способности пилота сделали ее такой.
Туко, по-видимому, думал так же, потому что он коснулся другого сзади шеи в кратком комплименте.
С удовольствием вращая стебельками глаз, Куш нажал кнопку на панели управления и встал, чтобы последовать за Туко к открывающемуся шлюзу, прыгая на одной ноге, которая была всем, чем обладал он или любой другой марсианин.
Они вышли на теплый воздух позднего лета. Какое-то время они стояли, наполняя легкие воздухом, наслаждаясь богатой пьянящей атмосферой, которая была так не похожа на их собственную.
"Замечательно, Туко!" — воодушевился Куш. — И подумать только, что у нас впереди целый год!
«Ты доволен не меньше меня», — согласился Туко. — Но мы должны позаботиться о том, чтобы за это время с кораблем ничего не случилось. Его потеря означала бы конец всему этому.
Ему не нужно было называть причину. Куш знал, что это потому, что маленький корабль был единственным существующим. По крайней мере, что касается Марса. И, конечно же, потому что… ну, на самом деле это был не марсианский корабль.
Тысячи лет назад на Марсе приземлился одинокий исследователь Юпитера. После краткого осмотра машины марсиане решили, что это очень стоящая вещь. Они быстро убили юпитерианца, тем самым аккуратно решив проблему, как заполучить для себя блестящую серебряную сферу.
Управление кораблем оказалось лишь вопросом изучения правильных кнопок. И марсиане были более чем способны делать несколько простых ремонтов, которые время от времени требовались. Но они были полностью поставлены в тупик антигравитационными пластинами, которые приводили его в движение. Все попытки их продублировать закончились безрезультатно. Оригинал должен был служить им, пока не придет другой юпитерианец.
— Куда мы положим его на хранение? — спросил Куш. Затем, отвечая на свой собственный вопрос, «Я полагаю, что вероятным местом будет крыша незанятого здания в любом городе, который мы выберем в качестве нашего первоначального… э… хозяина».
— Это хорошее предложение, — сказал Туко. «Идеальным вариантом была бы крыша. Давайте найдем ее в подходящем мегаполисе».
Снова войдя в корабль, они подняли его и скользнули по поверхности Земли, пролетев над большим городом. Землянин узнал бы в нем Чикаго. Прижавшись стебельками глаз к кварцевому окну, пара инопланетян внимательно изучала каждое здание, мимо которого они проходили.
"Там есть один!" — воскликнул Куш. Он указал тремя самыми длинными из своих девяти щупальцевых придатков. — Видишь, Туко?
«Вижу. Да, в нем явно нет жизни, и так было уже какое-то время. Поставь сферу, Куш».
Через десять минут они стояли на посыпанной гравием крыше, вдыхая еще больше чудесного воздуха этого гостеприимного мира.
— Итак, мы начинаем наш отпуск на Земле, — тихо и благоговейно пробормотал Куш. «Год, Туко! Год вдыхания этого нектара… наполнения наших бедных изголодавшихся тел прекрасной пищей, неизвестной бесплодной почве Марса. Год изобилия!»
Отпуск. Марсиане, пусть и нечестным путем, приобрели средства передвижения по межпланетному пространству и не могли придумать для них лучшей цели, чем возить их в отпуск на Землю, в мир, который, как они давно знали, богат теми вещами, жизненно важными для жизни.
К несчастью для марсианских масс, сфера могла перевозить только двух пассажиров за поездку, причем один из них был пилотом. Поэтому его использование было строго ограничено высшими должностными лицами. Слишком плохо для масс; но повезло Кушу и Туко, так как они оба занимали важные посты. Они были просто Шисти и Помощником Шисти соответственно.
Помощник Шисти заговорил, круглое отверстие в центре его лица быстро расширялось и сужалось. Не обращая внимания на восторженное бормотание другого, он сказал: «Все будет хорошо, Куш. С кораблем здесь мало что может случиться, если только здание не рухнет. И, конечно, нам не нужно слишком беспокоиться о том, что это место останется незанятым. ."
Куш согласно опустил стебельки глаз. — Разве что шансы на несчастный случай несколько возрастут. А теперь пойдем отсюда. Этот гравий пробивает мою сандалию и ранит ногу.
На улице они остановились, чтобы обдумать свой следующий шаг. Пока они стояли и обсуждали, какой-то потрепанный, сутулый человек проковылял по дорожке и, не обращая внимания, прошел между ними, бормоча что-то вроде: «Нужно денег
. углу, затем сказал: «Поразительно, Туко, поразительно. Он не показал, что видел нас. Должен признаться, я не совсем понимаю это».
"Кто делает?" возразил Туко. Это то, что наука не может удовлетворительно объяснить. Ученые знают только то, что большинство этих землян не верят в наше существование, и это неверие каким-то образом мешает им признать свидетельство своих чувств, что мы среди них. куда бы мы ни пошли, если хотя бы один человек в непосредственной близости отказывается принять нашу реальность, то мы никому не видимся, хотя и стоим перед тысячей.
«То же самое относится и к кораблю. Не только это, но предположим, что я украл предмет прямо из рук человека и поместил его в другое место. В его сознании он перестает существовать — никогда не существовал. ; он не мог двигаться сам по себе, поэтому его слабый интеллект выбирает самый простой выход, отвергая все это дело
. Пока где-то рядом с нами есть хоть один неверующий. —
Это хорошо, — заметил Куш. — Земляне могут обидеться на нас, если узнают о нашем присутствии
. , «Я все больше осознаю муки голода. Возможно, нам лучше всего начать наше пребывание на Земле с праздничной оргии в каком-нибудь продовольственном магазине».
Кушу понравилась эта идея, и они сразу же отправились на поиски супермаркета, о котором они много слышали от вернувшихся отдыхающих. предвкушение.
В первых двух кварталах они проскочили мимо дюжины или более пешеходов, каждый из которых не обратил на них внимания.
Еще пять кварталов, и они нашли то, что искали. Оно носило название известной сети, хотя красочное Этот знак был бессмысленным для шисти и его помощника, поскольку марсиане никогда не утруждали себя изучением какого-либо из многочисленных языков Земли, ни письменного, ни устного
. запахов, что Куш чуть не рухнул в лихорадке восторга.Он схватился за приспособление на колесиках для поддержки.Туко
не терял времени на такие предварительные приготовления,а лихорадочно прыгнул по проходу в продуктовый отдел,схватил огромную капусту и начал есть со всем упоением цирковой толстой дамы до ее последних трехсот фунтов.
Неподалеку продавец продуктов сонно прислонился к витрине с мешками из-под картофеля, наслаждаясь передышкой, предлагаемой утренним затишьем. Не обращая внимания на кражу капусты и исходящие от нее хрустящие звуки, он задумчиво посмотрел на полуодетую блондинку, спотыкающуюся у окна.
Туко покончила с овощем и без паузы принялась за стебель банана. Тем временем, в другом проходе, Куш открыл для себя прелести Gro-Pup и уже был в своей второй коробке. В противовес этому была почти голодная жизнь, и если бы это можно было сделать за один короткий год, эта ненасытная команда, очевидно, справилась бы с этим.
Они медленно двигались вдоль полок, раскладывая невероятное количество еды и питья. Когда их пути наконец встретились в отделе консервов, Туко взяла один из цилиндрических предметов и уставилась на него, размышляя. Куш терпеливо ждал. Прошла минута, и казалось, что проблема победит Помощника Шисти. Но тут его внимание привлек мясник, держащий тесак над куском говядины.
В голове Туко зазвенели колокольчики. Он запрыгнул за мясной прилавок, достал с висячего места второй тесак и вернулся. Велик был его триумф, когда он срезал верхушки двух контейнеров, забрызгав Куша тушеными помидорами. С голодом, удвоенным из-за задержки, марсиане опустошали банку за банкой фруктов, овощей, соков и мяса, швыряя обезглавленные банки за собой в проход.
Подошла пухлая женщина-покупательница, неторопливо ковыляя, время от времени останавливаясь, чтобы покоситься на список продуктов и взять товар с полок. Подойдя к Кушу и Туко, она потянулась за банкой гороха и при этом коснулась рукой затылка Куша.
Куш раздраженно хмыкнул и отвел голову в сторону. Женщина предприняла еще одну попытку и на этот раз достала банку с горохом. Она положила его в тележку и пошла дальше, видимо, не замечая, что произошло что-то необычное.
Вскоре у нее разовьется проказа. Ибо это, каким бы невероятным это ни казалось, было тем, что каждый прокаженный во все времена заражался этой болезнью. Вступив в случайный контакт с отдыхающим марсианином.
Марсиане, конечно, не знали об этом. Но даже если бы они и были, это не имело бы для них никакого значения. Стоит ли им беспокоиться, если заблуждающийся землянин заразится от них неизлечимой болезнью? Тот, который для них даже не был болезнью? Очевидно нет.
Шисти и его помощник продолжали есть, визжа от восторга от первого восхитительного вкуса каждого нового блюда.
В начале второго дня на Земле Куш и Туко прыгали по улице в поисках новых удовольствий. Воздух был влажным и сырым. Свинцовое небо над головой угрожало миру внизу, намекая на неприятную погоду равноденствия, которая скоро наступит. Но двое марсиан не обратили на это внимания, привыкшие к ужасным ветрам и холоду своей родной планеты. Это был рай по сравнению с ним.
Куш наигрывал песенку своими стебельками глаз, когда они мчались по городскому движению, но старался не потеряться в ней до такой степени, что не упал на пути одной из мчащихся машин. Ужасным машинам не нужно было верить в свое существование, чтобы превратить их в кровавое месиво.
Перед шикарным отелем Туко приказал остановиться и махнул щупальцем. «Вероятно, это место, где можно найти захватывающую роскошь. Мой друг Йемма сказал мне, что во время отпуска он месяц жил на кухне одного из этих строений, а когда вышел оттуда, был таким толстым, что едва мог прыгать».
Куш сплюнул. "Чудесно, чудесно. Мы превзойдем Йемму. Мы проведем три месяца и станем жирными даже в наших усах!"
Туко открыла дверь, и они вошли. Вестибюль был пуст, если не считать клерка за конторкой, который в данный момент был поглощен газетой. Не обращая на него внимания, они в панике пересекли комнату, когда в их обонятельные органы проник слабый, но восхитительный аромат.
Просторный обеденный зал был битком набит людьми. За одним столом высокий худощавый мужчина говорил в микрофон, и все взгляды были обращены в его сторону. Больше всего внимало большое количество молодых обедающих, которые, казалось, смотрели на говорящего с благоговением, граничащим с благоговением.
На этой сцене появились Куш и Туко, охотящиеся за едой и напитками. Увидев дверь на кухню, они поспешили к ней между столами, бормоча друг с другом в страстных догадках об ожидающих их деликатесах.
Они были мало готовы к последовавшему фурору.
Все началось за первым столиком, мимо которого они прошли. Женщина, сидевшая там, взглянула на них, указала на них, открыла рот в пронзительном крике и упала в обморок на пол.
Мужчина с ней вскочил на ноги, крича что-то хриплым голосом. Это звучало так: «Они здесь! Наконец-то это случилось! Теперь посмотрим, как они назовут нас сумасшедшими!»
Другие встали, привлеченные шумом. Они вытянулись, чтобы увидеть; и когда они это сделали, они тоже начали кричать и жестикулировать, пока столовая не превратилась в одно огромное море звука и движения.
Шисти и его помощник заколебались, снова прыгнули вперед и, наконец, остановились в полном замешательстве. Впервые на этой планете их охватил страх. Может ли это быть на самом деле? Возможно ли, что они действительно были обнаружены? Верили ли все эти люди в существование марсиан?
Очевидно, они сделали.
"Мы должны бежать, Куш!" Туко вскрикнул от ужаса. "Вернитесь на корабль!" И, сопоставив действие со словами, он повернулся и, прыгая, побежал назад тем путем, которым они пришли. Куш следовал за ним по пятам с необычной для этого человека прытью.

The landing on the green planet, Koosh told himself in satisfaction, was one of utmost perfection. Not that that made it unusual, since the Martian craft all but handled itself and invariably performed almost one hundred per cent flawlessly. But Koosh did feel that this landing was a little, just a little, better than average, and his ability as pilot had made it so.
Thuko apparently thought the same, for he touched the other on the back of the neck in brief compliment.
Twirling his eye-stalks in pleasure, Koosh pressed a button on the control panel and arose to follow Thuko to the opening airlock, hopping on one leg, which happened to be all that he or any Martian possessed.
They emerged into warm, late summer air. For a moment they stood, filling their lungs, reveling in the rich, heady atmosphere that was so unlike their own.
"Wonderful, Thuko!" Koosh enthused. "And to think we have a full year of it ahead of us!"
"You are no less pleased than I," Thuko agreed. "But we must take care that nothing happens to the ship in that time. Loss of it would mean the end of all this."
He did not need to mention the reason. Koosh knew that it was because the small craft was the only one in existence. At least, as far as Mars was concerned. And of course that was because—well, actually it was not a Martian ship.
Thousands of years ago a lone, exploring Jovian had landed on Mars. After brief inspection of the machine, the Martians had decided it was a thing much worth having. They promptly murdered the Jovian, thereby neatly solving the problem of how to gain the gleaming silver sphere for themselves.
Operation of the ship had proved only a matter of learning the right buttons to push. And the Martians were more than capable of making the few simple repairs it required from time to time. But they were stumped completely by the anti-gravity plates that drove it. All attempts to duplicate them had ended fruitlessly. The original would have to serve them until another Jovian came.
"Where shall we put it for safekeeping?" Koosh asked. Then, answering his own question, "I imagine a likely place would be on the roof of an unoccupied building in whatever city we choose as our initial—ah—host."
"That is a good suggestion," said Thuko. "A rooftop would be ideal. Let us proceed to find one in a suitable metropolis."
Reentering the ship they took it aloft and skimmed over Earth's surface, presently coming above a large city. A Terran would have recognized it as Chicago. Eye-stalks pressed to the quartz window, the alien pair scrutinized closely each building they passed over.
"There's one!" exclaimed Koosh. He pointed with the longest three of his nine tendril-like appendages. "See it, Thuko?"
"I see it. Yes, it is obviously empty of life and has been for some time. Set down the sphere, Koosh."
Ten minutes later they were standing on a gravelled rooftop, sucking in more of the wonderful air of this hospitable world.
"And so we begin our vacation on Earth," Koosh murmured softly, reverently. "A year, Thuko! a year of breathing this nectar ... of stuffing our poor starved bodies with fine foods unknown to Mars' barren soil. A year of abundance!"
Vacation. The Martians had acquired, however dishonestly, the means of travel through interplanetary space, and could think of no better purpose for it than hauling them to vacations on Earth, a world they had long known to be rich in those things vital to life.
Unfortunately for the masses of Mars, the sphere could only carry two passengers a trip, with one acting as pilot. Therefore its use had been strictly limited to high officials. Too bad for the masses; but lucky for Koosh and Thuko, since they both held important offices. They were merely the Shisti and Assistant Shisti, respectively.
The Assistant Shisti spoke now, the round orifice in the center of his face rapidly dilating and contracting. Ignoring the other's ecstatic bubblings, he said, "This will be fine, Koosh. Little could happen to the ship here, unless the building collapsed. And of course we need not worry too much about the place remaining untenanted. That really makes small difference."
Koosh drooped his eye-stalks in agreement. "Except that the chances of accident would be increased somewhat. But now, let us leave here. This gravel punches through my sandal and hurts my foot."
On the street, they paused to consider their next move. While they stood there debating, a seedy, stoop-shouldered human came shuffling along the walk and passed between them unheedingly, mumbling something about, "Need dough. Gotta get wine money...."
The Shisti casually watched him out of sight around the corner, then said, "Astounding, Thuko, astounding. He gave no indication of having seen us. I must admit I don't completely understand it."
"Who does?" countered Thuko. "It is something that science cannot satisfactorily explain. All the savants know is that most of these Earthlings do not believe in our existence, and somehow that nonbelief acts to prevent them from acknowledging the evidence of their senses that we are among them. Furthermore, wherever we go, if even one human in the immediate vicinity refuses to accept our reality, then we are apparent to none, though we stand before a thousand.
"The same thing applies to the ship. Not only that, but suppose I steal an object right out of the hands of a human and place it elsewhere. To his mind it ceases to exist—never did exist. There was nothing to move it; it could not move itself; so his weak intellect takes the easiest way out by rejecting the whole affair.
"All in all, we are about as safe as we could be. As long as there is one non-believer somewhere near us."
"It is a good thing," remarked Koosh. "The Earthmen might resent us if they knew of our presence."
"Yes." Thuko abruptly dismissed the subject and said, "I am increasingly aware of the pangs of hunger. Perhaps we could best launch our sojourn on Earth with a festive orgy at some food emporium."
Koosh liked the idea and forthwith they hopped off in search of a supermarket, of which they had heard much from returning vacationers. Enough to start them drooling in anticipation.
In the first two blocks they bounded past a dozen or more pedestrians, each of whom paid them no attention.
Five blocks more and they found what they were looking for. It bore the name of a well-known chain, though the colorful sign was meaningless to the Shisti and his assistant, since the Martians had never taken the trouble to learn any of Earth's multifarious languages, either written or spoken.
They entered, and at once their organs of scent were assailed by such a profusion of saliva inspiring odors that Koosh all but collapsed in an ague of rapture. He grasped a wheeled contrivance for support.
Thuko wasted no time in such preliminaries, but hopped frantically down the aisle into the produce department, grabbed a huge cabbage and began eating with all the gusto of a circus fat lady down to her last three hundred pounds.
Nearby the produce clerk leaned drowsily against the sacked potato display, enjoying the respite offered by a mid-morning slack period. Oblivious to the theft of the cabbage and the crunching sounds resultant therefrom, he speculatively eyed an under-dressed blonde tripping by the window.
Thuko finished the vegetable and without pause started on a stalk of bananas. Meanwhile, in another aisle, Koosh had discovered the delights of Gro-Pup and was well into his second box. There was a lifetime of near-starvation to counterbalance, and if that could be done in one short year this voracious team would obviously accomplish it.
They moved slowly along the shelves, stowing away incredible amounts of food and drink. When at last their paths met in the canned goods section, Thuko picked up one of the cylindrical objects and stared at it, thinking. Koosh waited patiently. A minute passed and it seemed the problem would defeat the Assistant Shisti. But then his eye was caught by the butcher wielding a cleaver on a side of beef.
Bells rang in Thuko's head. He hopped behind the meat counter, obtained a second cleaver from its hanging place and returned. Great was his triumph as he lopped off the tops of two of the containers, spattering Koosh with stewed tomatoes. With hunger redoubled by the delay, the Martians emptied can after can of fruits, vegetables, juices and meats, tossing the decapitated tins behind them in the aisle.
A plumpish woman shopper approached, waddling along unhurriedly, pausing occasionally to squint at a grocery list and take an item from the shelves. As she neared Koosh and Thuko, she reached out for a can of peas and in so doing brought her hand against the back of Koosh's head.
Koosh grunted in annoyance and moved his head out of the way. The woman made another try and this time secured the can of peas. She placed it in her cart and moved on, apparently unaware that anything out of the ordinary had happened.
Not much later she would develop leprosy. For that, incredible as it seems, was just how every leper throughout time had contracted the disease. By coming in accidental contact with a vacationing Martian.
The Martians did not know of it, of course. But even if they had, it would have made no difference to them. Should it be their worry if a blundering Earthian caught from them an incurable ailment? One which to them was not even a disease? Obviously not.
The Shisti and his assistant went on eating, squealing in delight with the first delicious taste of each new food.
The beginning of their second day on Earth found Koosh and Thuko hopping along the street in quest of new pleasures. The air was damp and raw. Overhead a leaden sky threatened the world below, hinting at the unpleasant equinoctial weather soon to come. But the two Martians took no notice, accustomed as they were to the awful winds and cold of their home planet. This was paradise in comparison.
Koosh reddled a little song with his eye-stalks as they bounded through downtown traffic, but took care not to lose himself in it to the point of coming down in the path of one of the whizzing cars. The terrifying machines did not need to believe in their existence to smash them to bloody pulp.
In front of a swank hotel, Thuko called a halt and motioned with a tendril. "This would be a likely place to find thrilling luxuries. My friend Yemma told me that on his vacation he lived a month in the kitchen of one of these structures and when he came out was so fat he could scarcely hop."
Koosh dribbled spittle. "Wonderful, wonderful. We shall outdo Yemma. We shall spend three months and come out fat even in our tendrils!"
Thuko opened the door and they entered. The lobby was empty except for a clerk behind the desk, who was at the moment engrossed in a newspaper. Ignoring him, they crossed the room in panic haste as a faint but delectable fragrance floated into their scent organs.
The spacious dining hall was crowded with humanity. At one table a tall, thin man was speaking into a microphone, while all eyes turned in his direction. Most raptly attentive of all were the great number of youthful diners, who seemed to regard the speaker with an awe that bordered on worship.
Onto this scene came Koosh and Thuko, hot on the trail of eatables and drinkables. Spying the door to the kitchen, they hurried toward it between the tables, gabbling at each other in passionate conjecture at the delicacies awaiting them.
They were little prepared for the furor that followed.
It began at the first table they passed. A woman sitting there glanced their way, pointed at them, opened her mouth in a piercing scream and fainted dead away on the floor.
The man with her jumped to his feet, shouting something in a hoarse voice. It sounded like: "They're here! It's finally happened! Now let's see them call us crazy!"
Others stood up, attracted by the hubbub. They craned to see; and when they did, they too began yelling and gesticulating, until the dining hall was one vast sea of sound and motion.
The Shisti and his assistant hesitated, hopped forward again, stopped finally in utter confusion. For the first time on this planet, fear caught at them. Could this truly be? Was it really possible that they had been detected? Did all of these humans believe in the Martians' existence?
Plainly, they did.
"We must flee, Koosh!" Thuko bawled in terror. "Return to the ship!" And suiting action to words, he turned and went leaping back the way they had come. Koosh followed close on his heel, with an alacrity unusual for that individual.