Под крышей августа

Невесомость… Плавно толкаешься руками снизу вверх и тело опускается, руки в стороны, поворот назад – и голова внизу, выпрямляешься и скользишь, повисая, будто привязанный за ноги, выронив сердце где-то между косыми лучами солнца, пронзающими морскую воду уходящими в глубину переливающимися струями. Воздух кончается, колени к груди, разворот, и скорее – вверх, вверх, разрывая, наконец, с шумом и фырканьем сияющее полотно на входе в небо…

Бесконечность… Голову назад – от края до края безмятежная слепящая синь с зависшими неподвижно пышно взбитыми ватами снежного хлопка облаков… Раскинув руки и ноги в стороны, лежишь на поверхности, словно щепка, в ласково качающих ладонях Пустоты. Безмолвная колыбель баюкает, заполняя без остатка топазовой взвесью, разбегающейся причудливо танцующими радужными точками. Полёт… из Ниоткуда в Никуда…

Лёгкий озноб… Пора возвращаться. Вдох – и на глубину, словно в струю парного молока – греться… Несколько сильных гребков, и россыпь камней на дне становится чёткой, разноцветной и близкой. Воздух… И бурлящий, шумный, хохочущий, почти непреодолимый «барьерный риф» из бело-розово-красно-коричневого частокола купающихся людей… Сила тяжести налипает невидимым грузом, превращая круглые морские окатыши в зубы дракона, нехотя выпускающего ноги из мокрой пасти на раскаленную солнцем гальку. Обжигающая перебежка между подстилками, и тонкое вафельное полотенце с пальмами и черепахами вонзает в спину все острые выпуклости спрятанных под ним камней… Рай…

Пылающий солнечный шар миновал зенит и послеобеденная волна отдыхающих вновь заполнила пляж. Девочка-подросток, лет пятнадцати, в широкополой соломенной шляпе и больших затемнённых очках в одиночестве читает книгу. Ни накрашенных ногтей, ни бижутерии, ни шумной компании – только книга, словно окно в прошлые неторопливые десятилетия… Солёный горячий воздух, впитавший шипение прибоя, чаячьи песни, пульсацию популярной мелодии из соседнего кафе, детский смех, плач, плеск и крики, ласково ерошит кончики волнисто-каштановых прядей на её загорелых плечах.

Два торговца горячей кукурузой устраивают шутливую перепалку для пляжной публики, и расходятся, снабдив привлечённых слушателей дымящимися молочно-жёлтыми початками и оставив за собой шлейф сладковато-зовущего аромата, да десяток верных попутчиков – худых и поджарых голубей.

Девочка ложится, устроив поудобнее книгу перед собой. Её стройные золотисто-бронзовые ноги, скользнув по разгорячённой гальке, случайно касаются давно пустующей и уже порядком смятой множеством проходящих ног, подстилки, видимо оставленной кем-то, чтобы занять удобное место у самой воды, а может просто забытой или выброшенной.

Весёлые мелодии, сменяя друг друга, качают пляж. Варёные раки, копчёная рыба, креветки, пахлава, трубочки со сгущёнкой, аромат шашлычных, шелест платанов на набережной, грохот каруселей в парке отдыха, сплетаются в неповторимый многоцветный узор курортного дня.

Худая женщина с тремя детьми, сумкой и большим розовым надувным кругом, проталкивается через матрасы и чужую обувь, бросает вещи и, на миг замерев, обрушивается на девочку с книжкой, указывая на её ноги и свою смятую подстилку. Солёный ветер, подталкиваемый музыкой и визгом купающихся, уносит её слова в море.

Девочка садится, её тонкие губы сомкнуты, глаза за тёмными очками глядят куда-то в горизонт, отложенная книга шелестит страницами.

Покричав ещё полминуты, женщина размашисто расправляет свою подстилку, снимает блузку и юбку, и, поправив синий купальник с полинявшими крупными цветами, укладывается, отправив шлепком старшую дочь помогать раздеваться младшим.

Несколько минут девочка неподвижно смотрит на море, затем закрывает книгу, убирает её в пляжную льняную сумку. Собирает вещи. Её движения спокойны и неторопливы, глаза надёжно скрыты тёмными очками.

А вокруг уже полно свободных мест, и музыка, и вечернее море, ласковое и тёплое, а впереди ещё бархатно-золотой закат, и фонари на мачтах кораблей, и россыпь звёзд, и лунная дорожка, и вся жизнь, наполненная бесчисленными красками, яркая, цветная, праздничная…

Девочка встаёт. Ещё раз смотрит на море, подхватывает сумку и, высоко подняв голову, уходит с пляжа.

Женщина в синем купальнике натирает плечи защитным кремом. Пара голубей энергично потрошат брошенный кукурузный початок. Двое мальчишек, лет шести, в ярких панамках, запускают красного змея. И какое-то странное щемящее чувство тихо-тихо, незаметно растворяется в прозрачных волнах…