Капитан, капитан... улыбнитесь

Привычку выворачивать карманы перед стиркой ей привила бабушка. Дед курил дешевые папиросы и его карманы всегда были полны рассыпанным и перетертым в труху табаком.

Вот и сейчас Ляля это делала. Одежда, освобождалась от лишнего и падала на пол, собираясь в кучку. Ворох отправился в стиралку. На полу осталась лежать скомканная бумажка. Она подняла, чтобы выбросить, но стикер с цветочками удивил своей девчачестью. Захотелось спрятать голову в песок и прикрыться извечным – «я выше всего этого». Нельзя. Нельзя прятаться от правды. И она развернула.

«Милый, ты еще только застёгиваешь пуговицы на рубашке, а я уже скучаю по тебе.»

– Дешевый ТЮЗ…

Зеркало напротив отразило белую маску театра кабуки с глазами, в которых медленно умирало «доброе утро».

– Что ж… Время поднимать паруса – пассажиров за борт.

Ляля прошла в кухню, вынула из вазы ручку и дописала на том же стикере. «Свободен. Счастливого плаванья». Выпила кофе и купила билет на самолет.

Уже подъезжая к аэропорту она набрала номер мамы.

– Ма, просьба – поменяй замки в моей квартире. Если мужчина всей моей жизни еще … Ну, в общем ты знаешь, что делать.

– Ха, с удовольствием. А я те…

– Не продолжай. Я в теме. Если ты не сможешь до меня дозвониться, я всё равно буду жива и здорова.

– Хорошо. Главное ты усвоила – от мудаков нужно избавляться быстро.

– Да, мам. Люблю тебя. Пока.

Она скиталась от города к городу, бродя по улицам, казалось вымощенным разбитыми сердцами и не находила покоя. Последний шанс достался Венеции. Ляля наняла гондолу и поплыла на Армянский остров.

Вода лагуны смеялась ей в лицо, и Ляля спрыгнула. Сделала пару кругов вокруг лодки и вернулась. Ошарашенный гондольер спросил:

– Сеньора, вы хотите умереть?

– Нет. Хочу возродиться.

Она опустила ладонь в воду и пропела, смеясь:

– Капитан, капитан... улыбнитесь.