Тайная рукопись боли

ТАЙНАЯ РУКОПИСЬ БОЛИ (ПОЭМЫ, СТИХИ, ТЕКСТЫ)


МАРИНА (ПОЭМА-ГАВАНЬ)

Добрые дары тебе и память
о Святом Крещении Любви
Духом и Водою; партизанить
мы не станем больше, корабли.
Есть теперь оплот и порт приписки,
и встречают нас на берегу
лучшие домашние записки
зрительских симпатий на бегу.
__________________________________

...Мы идем по трапу теплохода,
что причалил в тот Новороссийск,
где встречала летняя природа
нас ветрами памятных седмиц.
Так мне неуютно стало сразу,
что едва дождался, как ушли
далее по морю и приказу
Божьей доброй лечащей любви.

Теплоход - нечаянная птица,
как же сладко на твоем крыле,
море под тобою, как певица
о глубокой жизни на земле,
и летишь ты, разрезая волны,
и ничуть не трогают тебя
эти упоенные глаголы
страсти под крылами корабля.

Ялта... я любил ее из детства,
а теперь мы стали так взрослей:
ничего особенного сердцу
я там не заметил, соловей.
И потом: в Ливадии - не в Ялте
отдыхали мы с тобой тогда,
где я встал на самодельный якорь,
полюбив сей берег навсегда.

Ладно уж, Одесса... от Батуми
был еще и Сочи, но его
очень часто поминают в Думе,
значит, им не очень повезло.
Там Олимпиаду намечают.
Ну, а что скучней Олимпиад
есть на свете? Если не встречают,
как ты приезжаешь от лампад.

Море, море, мир бездонных песен,
мир ноктюрнов, мир природных слов.
И на пляже девушки профессий
извлекают музыку основ.
Я люблю моря и океаны,
воду, что колышется, как мир,
насылая некие туманы
на любой пронзительный эфир.

Всё же Небуг небу был созвучней.
Это уж совсем под Туапсе.
Это я пишу на всякий случай,
чтобы не забыть тебя, как все.
Там на пляже вечером я слышал
речь волны, сказавшей про меня,
что мы пишем истинно, как дышим,
значит, мы с рождения родня.

Хорошо дружить со всей Природой,
понимать язык морей и птиц,
слушать поэтические своды
неслучайных в Господе седмиц.
И любить тебя со всей душою,
говорить порою о тебе
что-то сокровенное, большое,
а потом отказывать в судьбе.

Так и волны... выплеснут на берег,
а потом оттягивают вдаль.
Это принцип медленных полемик,
тянущих на робкую медаль.
Да, родная, путь наш только в Боге
может быть понятен и открыт.
Вот Ему и подводить итоги,
направляя наш совместный быт.

Это ведь не клубы под сурдинку,
не стишки, написанные с тем,
чтобы завлекать мою Маринку
в жалкий культ исчисленных систем.
Нет, простите... Инопланетяне
на других планетах, а у нас
самый настоящий иркутянин,
от утробы созданный для Вас.

Слово Божье властвует над нами,
и ничто иное и никто
помешать не смогут в этом храме -
выполнить задание и тон
взять благоугодный, а не наглый,
не дающий повода иным
говорить, что это не корабль,
но письмо неназванным родным.

Если назову, то поздно будет
пить боржоми, публика столиц.
Никакое море не забудет
этих славных в Господе седмиц.
Здесь поэма превратилась в гавань,
и степенно я перехожу
на другую тему, чтоб корабль
отдохнул и продолжал маршрут.
____________________________________

...Я жил в деревне, и котенок Муська
часами не слезала со стола,
читая мои письма и нагрузки
очами неподкупоного ствола,
природного, животного, живого,
почуявшего новые стихи,
и забиралась мне на шею снова,
и грела пухом молодой строки...

И мы писали пред очами тестя,
желавшего такого же письма,
и книги, словно ангельские вести,
исполнила Религия сама...

...Велия непогода,
дом уезжает в дым
трубного небосвода,
чтобы не быть вторым,
голос мой окликает
ближних по именам;
и, как всегда, алкает
гОрода - малый храм...


ПОСВЯЩЕНИЕ КОРАБЛЕЙ

Выход в море

Благословенная столица
свечи, воистину венчальной,
как замечательная птица
в сетях великих обещаний,
в сенях незаливного сена
водой вселенского потопа,
пока божественная пена
закат потушит над Европой.

Корабль Церкви и России
идет вокруг Земного шара,
как слава Божьего Мессии
вокруг израильского храма,
и страны, города и порты
готовятся принять Крещенье,
душою не смотря на смотры
объединенных наущений.

В Святом Евангелии Правды,
душой воспринятом и сердцем,
живым характером команды
на кораблях святого детства,
в Нагорной Проповеди Слова
всё сказано для всего мира:
особенно теперь, где снова
ваяют некого кумира -

"объединения" - стиранья
особенностей и отличий.
И для чего? Для созиданья
универсальнейших отмычек
к сознанию как индивидов,
так и сообществ и народов -
пока еще неповторимых
в своих различиях от Бога.

Корабль плачущих, корабль
всех нищих духом, а потом
корабль изгнанных за правду -
идут в свой порт, идут в свой дом.
Из всех народов - поименно,
из всех времен - по небесам
они смиренно и влюбленно
внимают райским голосам.

Корабль милостивых! Утро
откроет двери всех кают,
и миротворцы встанут мудро
на вахту истинных минут.
И алчущие правды жажду
свою насытят наконец:
как над эдемским такелажем,
взойдет над ними Бог Отец -

лучами благодати славы
Христа в небесных ризах, и
корабль кротких станет самым
желанным на земле любви.
А чистых сердцем Бог приблизил
к святому пирсу Бытия -
встречающих... и в этой выси

теперь вся новая земля -
под новым небом!...

...День рожденья
Марии Магдалины там
сегодня празднуется теми,
кто званным был в корабль-храм!..

Лети, моя поэма-гавань,
навстречу Божью кораблю
и становись семейным храмом
святого имени ЛЮБЛЮ!!!

2010, июнь-июль, 13


МАРИНОЧКА (ПОЭМА-ПРИСТАНЬ)

Ты дома - и достаточно для счастья,
ты у меня - маяк или метель,
собою заносящая участье
в домашнем представлении детей.
Но я могу и вырваться однажды -
катамараном веры и любви -
отчалить от причала и от жажды
все время находиться у земли.

И две моих наездницы направят
меня гораздо дальше камышей,
и всё быстрее крутятся педали
в моей неостывающей душе.
Мариночка! я не могу все время
котом домашним жить на берегу.
Я - из воды, как та Марина-Мея,
и по воде за Господом бегу.

И аленький цветочек для тебя же
мне нужно раздобыть на островах
совсем иных вселенных или пляжей,
вбирающих заветные слова.
Так моряки прощаются на время
с любимыми и ближними, когда
их в оборот берет стихотворенье
ветров и благородного труда.

А море дышит запахом лазури,
уловом рыбы или чешуи,
и вот уже апостольские бури
бушуют по урочищам земли...
Для всех я стану всем, для всех я стану
буквально всем, как Павел говорил,
чтобы познать небесную осанну
в самом себе и дать ее другим!

Иначе - ни к чему сама и лодка
и пристань, и рыбацкие труды...
Ведь вся моя поэзия - находка,
открытие невиданной воды...
Я полагаю, это та водица,
какую Бог над небом поместил,
как ту присноблаженную столицу,
сходящую на землю с небеси...

Вода Эдема! Реки утешенья
и нежности, я вас благодарю,
что вы слегка разбавили броженье
и покорили космос алтарю...
Вселенная! - ты аленький цветочек
в руке моей Мариночки родной.
И Царь царей нас балует, как хочет,
Своей непостижимой глубиной.

И сквозь туманность общей Андромеды,
а может, Андромахи Всей Земли, -
я явно слышу Музыку Победы
Христа - и Слова - Бога - и Любви!!!
И этот двор на улице Толстого,
такой благоуветливый всегда,
звучит теперь, как некая основа,
как присать благородного труда!

МАРИНОЧКА! - вот имя этой славы -
и этой славной в Господе любви,
и в порт неувядаемой осанны
стремят свой курс большие корабли!!!

2010, июль, 23


МАРИНА-МЕЯ (ПОЭМА-ШЛЮЗ)

И будешь венцем славы в руке Господа
и царскою диадемою - на длани Бога твоего.
Исайя, 62;3

Имя Мея означает Воду,
стало быть, Морская ты Вода,
чуточку соленая, как ода
с бежевым названьем НАВСЕГДА.
Здесь впервые христианский эрос
отыскал себе свободный шлюз,
где его не называют "ересь"
и не шлют в писательский союз:

выправить билетик или справку,
что однажды, видимо, и он
лег на поэтическую травку
И немного потоптал газон
русской философии и правды,
написав об этом репортаж
(правда, вдохновенные таланты
перед этим чтили Отче наш).

Вся литература оказалась
поприщем незнамо для кого.
Нет, ребята, все это призналось,
что почти не стоит ничего.
Всё-таки поэзия - иное,
как и проза - требует подчас
праведного умственного Ноя,
а не только грамотных сельчан.

Девушки высокого полета,
Богу угодившие такой
Песнею любви, что даже мода
обрела свой истинный покой.
Этого достаточно для правды
отношенья к нижнему белью...
Лилии имеют свой характер
полевой поэзии ЛЮБЛЮ.

Болевой... ревнующей по Богу,
а не просто вылившей весну
на околоземную дорогу
космоса и моря... Вот возьму
всю тебя в объятия твердыни,
и опять напишутся стихи
о девчонках, ставших молодыми
в Истине и Жизни и Пути...

И морские воды наших буден,
осоляя тела естество,
входят в Праздник, как святые люди -
в свет на длани Бога твоего!..

2010, июль, 26


ДАТЫ НАШЕЙ ВЕСНЫ

Мариночке моей

Это мама нас благословила
после Дня рожденья своего -
на границе храмового мира
развивать святое мастерство
истинной поэзии и правды,
тихо помолившись ввечеру
Господу, дающему таланты
на любом пожизненном миру.

Это вся твоя библиотека,
собранная силами души,
это ветка яблони и века,
где никто не хочет жить по лжи,
это память о любимых людях
и забота о моих стихах,
если я выбаливаю грудью
каждую строфу и каждый страх.

Помози мне, Господи! Дай веры!
Веры в то, что всё в Твоей руке -
каждой поэтической премьерой,
уходящей в некое пике
истинных признаний и работы
на святой божественный народ,
где любые прочие народы
отмечают высоту работ.

Этого достаточно! Спасибо!
Я люблю спокойный тихий труд
на мою семейную Россию,
вставшую тихонько поутру
и перечитавшую посланья,
никому об этом не сказав,
потому что истину признанья
говорят любимые глаза.

Мамочка! Прости меня, родная!
Я не написал тебе стихов
к Дню рожденья, к Дню Святого Рая,
вырвавшего нас у всех грехов
милостью и силой Иисуса -
Слова - Сына Божьего Христа:
возрождать великое искусство
райского глагола КРАСОТА.

Ничего я больше не умею.
Ничего я больше не хочу.
Даже если сердцем поумнею -
все равно девчонок прокачу
не на примитивном драндулете,
взятом у кого-то на прокат,
но на всей возлюбленной планете -
обновленной, как Эдемский Сад.

О моя Мариночка! Прости мне!
Это как бы дательный падеж:
быть (кому?) - любым инфинитивам
популярных в Господе надежд.
А чему? - надеюсь, что культуре
некого общения с любой,
кто находит в сей литературе
истинную веру и любовь.

Так ли мало? Ради этих строчек
лично мне, Марина, стоит жить.
Это лучше гордых одиночеств
в некой патентованной глуши.
Одинок я, но не горд, Марина.
Понимаешь, более не горд.
Даже если и пишу для мира,
словно нищий у его ворот!

...Движется трамвай любого мая,
остановку делает в Раю.
Я схожу на остановке Рая
и тебя все более люблю.
Это мама нас благословила
после Дня рожденья своего -
на границе истинного мира
развивать святое мастерство.

28-29 мая 2010


ПИСАТЕЛЮ-ПОДВИЖНИКУ

Ну, Александр свет Исаич,
простите за мое распутство.
Вы больше сделали, чем Галич,
соподчинив свое искусство
служенью матушке-России
в святой и православной вере,
пока мы пакостили в силе
и к Вам претензии имели.

Простите нас... Да будет Царство
Небесное Вам утешеньем
в борьбе не столько с государством,
сколько с уклончивым решеньем
о культе личности и прочих
стальных друзьях социализма,
недоразвившегося, впрочем,
до коллективного единства.

Был каждый сам себе хозяин,
как оказалось, это тоже
не привело бы к покаянью -
спасенью нашей молодежи,
о коей много рассуждать я
не буду, ибо не оставит
Господь Россию благодатью,
а избранных так и прославит.

Ведь есть и Женя Родионов;
не только травленное пиво,
не только гордая полова
под полароид коллектива,
под наркоманию докуки
и телешоу о вчерашнем
болоте непомерной скуки
в анналах Вавилонской башни.

Смотря на Ваши выступленья,
я говорю себе: вот, Игорь,
Задачи Божьей исполненье,
Христом дарованное иго,
которое всегда во благо,
поскольку испытанье славой
не каждый даже из ГУЛага
так выдержит, как православный!

Спасибо Вам за Ваши книги:
они меня и вдохновляли
и убеждали и любили,
а главное - не подменяли;
а если были заблужденья,
от коих кто же застрахован,
Господь управит...

Так жене я
читаю главки (тихим словом).

Чтоб честно высказала: так ли?
И сколько же советов верных!..
...А я ведь был на той Таганке,
где шла "Шарашка" как премьера;
в соседнем зале шел "Владимир
Высоцкий", мы его смотрели,
пока на вашей половине
цвели приготовленья к вере.

Это довольно символично:
два зала - и в одном Высоцкий;
в другом - писатель Солженицын
справляет юбилей отцовский,
куда, естественно, впускали
по пригласительным билетам,
которых не было в уставе
до настоящего момента.

Советский гений и несветский
подвижник - оба представляют:
один себя, другой советский
спектакль с лучшими статьями
от артистического цеха
такой Таганки знаменитой,
что там и представитель Церкви
не обошелся без молитвы.

Простите, Александр Исаич,
здесь должен уровень смениться,
теперь я это точно знаю:
бывает Страстная Седмица
у каждого из нас: так в детстве
нас бабушка моя учила,
являя и собою сердце
смирения простой свечи нам.

Обычной, маленькой, семейной,
но ей-то дом и освещался,
словно домашнею селеной
в надежде солнечного счастья,
и Ваши книги послужили
ей как бы смертным утешеньем
во всей заплаканной крушине,
а может, духа сокрушеньи!

Прочла "Архипелаг" - и сердце
ее не выдержало больше:
она все это знала с детства
и даже чувствовала кожей,
когда войною помогала
тем проходящим эшелонам,
где ехали и Вы куда-то
к своим страданиям решенным.

Мне вдруг почудилось, что хлеб тот -
он лично Вам предназначался,
как далеко идущий вектор
всего небесного участья
в судьбе России или мира,
как Вы сумели много позже -
своими книгами... мортирой
стрелявшими по нашей коже!

Переворот в умах и душах -
это событие серьезней,
чем перестроечные куши
под КГБ туберкулеза:
и это Вы, а не Лубянка
свернули голову дракону,
который ведь уже порядком
поиздержался по закону

развития не только обществ,
но и отдельных кабинетов,
на что теперь не просто ропщем,
хотя и праздновать победу
возможно только в Церкви Божьей:
и мир заметно изменился
не в смысле популярной ложи,
но в смысле - шаткого единства.

...............................

Да скажем попросту: Спаситель
помиловал страну Россию,
чтоб развивались и просили
молитвенно и негасимо
не только помощи и веры,
но и за всё благодарили
смиренно - значит, дерзновенно
и хоть кого-нибудь любили -
опричь себя!..

Январь-февраль 2010


ПЕРЕПУТЬЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Любомудрие русских талантов
выражалось всегда в доброте
написанья таких фолиантов,
где горела звезда в высоте -
Вифлеемская, точку отсчета
составляло Христа Рождество,
остальное - работа, работа
и работа во славу Его!

Так и Вы потрудились, Марина,
ради русской своей стороны,
если б только ни гордость-стремнина
на погонах безумной страны,
разоряющей Тело Христово,
вынуждающей бросить чердак
и уехать в стихию простого
и понятного слова: ч у ж а к .

Нищета ли причина тоски той?
Может быть. Мы не знаем о том.
И какие же только москиты
ни влетали в Ваш загнанный дом.
Ибо дом этот был на колесах,
как на шпалах и сырости той,
из какой возникали белёсо
очертанья России святой.

Коктебель ли порукой, Борис ли -
всё отхлынуло в память строки
о любимых и некогда близких,
разделенных теперь на куски
мемуаров и писем, и сказок,
воздыханий, а может быть и
вдохновенных душевных приказов
на причастие дружбе-любви.

Вам бы с Тесковой быть потеснее:
так на Пражского Рыцаря взгляд
пробивает кору фарисея
на сердцах эмигрантских бродяг.
Ибо видит: гордыня напрасна,
потому не приносит плода
утешения-подвига-братства,
захватившего Вас навсегда!

Всё же чешский - отнюдь не берлинский -
был у Вас православный заквас.
Воспитание сделало близким
состраданье теории масс
на предмет Маяковского, скажем,
то есть не было в Вас никогда
раскаленной и мстительной сажи
пролетарским основам труда.

Просто разница есть - и большая -
на кого полагать этот труд.
На Христа или так, поспрошая,
окаянничать там или тут.
Всё Вы видели, как через дымку
оправдания скрытому злу,
словно с юности жили в обнимку
с отправителем мира - в золу.

Но ведь Вам куда ближе работа
и работа над словом души.
Ах, не то чтобы платное фото,
но пристрастная музыка жил:
как тогда, на уроках домашних,
под стучащий чужой метроном, -
Вы, познавшая, как это важно:
ущемлять свою гордость трудом!

Извините мою легковесность,
но порою, Марина, у Вас
на стихах есть налет королевства,
где властитель - духовный отказ
вере в Бога, надежде на Бога
и любви к Ипостаси Любви:
так сбивается с шага дорога,
уводя в лабиринт "селяви".

Нет, Марина Ивановна, в жизни
были Вы несомненно иной.
Дело здесь, полагаю, в отчизне
за усталой рабочей спиной.
Что-то было в Вас очень больное,
очень чуткое на небосвод,
расплатившееся страною,
словно скукой и болью земною,
за один отвоеванный дот.

Та страна - не Россия-Таруса
и не дом на музейном шитье,
та страна - трудоемкого груза,
уводившего Вас в забытье
от реальных условий мороки,
предлагаемой Вам за стихи,
заглушившие песню о Боге
воспеваньем искомой строки.

И всегда находили - в разбеге
поэтической речи своей.
Сколько было в одном человеке
одиночек и даже семей!
Как Вам было управиться с Муром,
если счастье бежало от Вас
полноводным весенним Амуром -
за поэзию найденных фраз!

Или Рильке... Какое алканье
и какая надежда на то,
что и это земное свиданье
приоткроет небесное ДО!
Ну, а дальше - по гамме, по гамме -
и войти в неподкупную высь,
где уже не земля под ногами,
но холодная чья-то корысть!

Истоптать ее, выправить ссуду
и опять устремиться в ручьи -
нет, не грязной семейной посуды,
но, пожалуй, венчальной свечи,
не позволившей Вам удалиться
под торшер волооких страстей,
без конца расходиться-сходиться
в ожиданьи случайных гостей!

Возвращение загнанных в угол -
пик трагедии Вашей семьи,
увозящей из Франции муку
всей поэзии русской - дверьми,
выходящими в сени отказа
от последней надежды на свет -
не от слова, строки или фразы,
но - вхождения в Новый Завет.

Мы, поэты, отказ совершили
от Единого Слова с Большой -
ради маленьких слов на вершине,
о которой болеем душой,
ибо наше тщеславие встало
баррикадой на русском пути,
погашая светильник Устава,
без которого нам не дойти!

Отделение Бога от Церкви
в помутненных российских умах
привело всю Россию к уценке
благородства в семейных домах;
и монах оказался не нужен
и не важен священник, а лишь
баррикадный и названный ужин
под рулады-шептания ниш!

Вот трагедия русского слова.
Или - чаще - словца для ловца,
уводящего нас от святого
послушания Церкви - ВЕНЦА,
а не наших ухмылок-усмешек,
ненавистных Вам в Чехове, но
нож гордыни по-разному режет
и по-разному сушит руно!

Вот Анализ. Решение в Боге -
во Христе и Святыне Святынь.
Мы не то чтоб подводим итоги -
отдираем себя от гордынь,
чтобы больше не сбиться с дороги,
а собьемся - покаяться и
не настаивать на солнцепеке
своевольной и страстной любви!

(Мы привыкли к такому тандему:
страсть-любовь, но на деле любовь -
бескорыстная жертва-поэма,
за других проливавшая кровь!)
Мы скользили по вере, скользили
по событиям жизни души.
Мы писали о как бы России,
погрязая в поверхностной лжи.

Но Россия, как после холеры,
оживает в оградах церквей
и несет свою правую веру
в правой славе своих сыновей.
Да и дщери ея не забыты;
се, Марина Ивановна, Вам
в наше сердце все окна открыты,
если там созидается храм.

И не будем гадать об исходе
одиночества в том тупике
под известную флейту в народе,
не щадившую даже детей.
Революция - это деревня,
где ни церкви себе не найти,
ни восполнить предания древних
под гудок уходящей ладьи.

Уходящей ладьи на Чистополь,
навсегда уходящей ладьи,
увозящей надежду на опаль
состраданья - сближенья с людьми.
Но за Ваши труды и потери,
за находки единственных слов -
перепутие света и тени
устремляется прямо на зов!


ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ

Посвящается Евгению Голубеву

Как хорошо гулять по небесам -
поближе к марту, к истинному чуду
поэзии, растущей по часам
и даже по минутам - по минутам
живого посвящения земли
в ее восторг, в ее причастность Богу,
и Царствие Небесное внутри
благословенье шлет на всю дорогу.

Стояло 21-ое, февраль
склонился по-над рукописью этой,
эпиталамы щедрый календарь
высматривал невесту для поэта,
22-ое по краям земли
входило в предначертанное свыше,
где нам хватает веры и любви
на освященный труд под общей крышей.

И у меня вдруг появился дом -
впервые после детства, что тянулось
до 35-ти, как общий тон
моих страстей, где главная проснулась:
дарить себя - стихами и душой -
любой девчонке с росным чувством неба,
где наш приют за юною межой
не требует ни выпивки, ни хлеба!

2010, август, 23


НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

Малознаемым или вовсе неизвестным нам святым
и лично Преподобному Макарию Калязинскому

...Солдатик самый маленький, безвестный,
погибший, как и тысячи других,
в любом бою, без друга, без невесты,
в надеждах сердца истинный жених.

Никто его не вспомнил, не заметил
и не искал ни тела, ни могил,
он никому на ругань не ответил
и никого ни в чем не убедил.

Все выстрелы его летели мимо,
хотя он и старался попадать,
лишь вспоминал, как церковь накормила
его однажды в детстве - благодать.

А кто его родители? Откуда
призвался он на огненный рубеж?
Об этом мы не знаем.

...Было утро,
когда он вышел из своих надежд.

И имени его никто не помнит.
А он - святой и - истинный святой.
По сердцу своему и по огромной
горячей вере в победивший строй -

однополчан. И пусть они смеются,
пусть даже обижают невпопад.
Я заслужил. Патроны мне даются
не для хлопушек, дорогой комбат.

Простите мне... я никудышный воин,
но Родину жалею и люблю.
Она всегда под пушки колоколен
подходит ко Христову алтарю.

И пусть мы даже ни во что не верим,
живем одним телесным на земле,
Россия тихо открывает двери
в любимый храм и молится Тебе,

Христос Господь! Воистину и присно
всегда найдется человек один
и два и три, отправившие письма
к Престолу Божьей Силы, Херувим!

...А сколько было по Руси солдатов,
как тот, вышеописанный, солдат?
...............................

Они у Бога - в Книге Жизни Агнца -
все названы и живы навсегда
в Надежде, Вере и Любви пространства
к своим героям или городам.

Там каждый человек - любимый город,
у смерти отвоеванный Христом:
и благодарный люд кладет поклоны
перед Святым и Истинным Крестом.

...А тот солдатик, самый незаметный,
последний из последних на земле,
восходит первым в Божий Храм Заветный,
не помышляя даже о себе!

И те, кто раньше не были прославлены,
теперь в Раю на горней высоте
общаются с Царем царей и Славы -
в непостижимой Божьей чистоте!

Аминь, аминь, - глаголю вам, святые,
обиженные здесь за то, что вы
Христу с рожденья сделались родными -
в мелодиях осанны и листвы.

И Древо Жизни на востоке Рая
шумит ветвями, Светлый Херувим,
с которым вы когда-то песню Мая
слагали о Победе над одним

врагом.

...Простите, Божии солдаты,
и вы, довоевавшме за нас
в тылу военной совестной баллады -
трудом и верой личностей и масс.

Я буду петь о вашем Божьем доме,
я буду помнить именно о тех,
кто не помянут на земле-ладони
Святого Хлебодара, Чей лемех

распахивает души наши верой! -
и мы стоим, воскресшие, в ЛЮБЛЮ:
солдаты, хлеборобы, королевы
в благословенном истинном Раю!!!


ЛАМПАДА КРАСОТЫ

Святому мученику Уару,
Святому Преподобному Паисию Великому,
Святителю Иннокентию Иркутскому

Добрый батюшка Игорь,
молодой иерей,
помогал мне молитвой
драгоценной своей,
чтобы я исцелился,
чтобы сызнова свет
увидал и влюбился
в этот Новый Завет.

И Псалтирь подарил мне
на кафисмах любви,
словно маленьких римлян
оторвал от земли,
как Всехвальный Апостол -
благодатью Христа -
обеспечил нам остров
в белом небе листа.

И стоял я на службе,
наблюдая за тем,
как мой тезка радушно
окормляет придел
уникального храма
Свято-Троицы и
возжигает лампаду
христианской любви.

2010, август, 30-31


У КОЛОДЦА ИАКОВЛЯ

Святой мученице Фотине (Светлане)
и Священномученику Ермогену, Патриарху Московскому и Всея Руси

Не будете ни жаждать, ни алкать,
пришедшие ко Мне по этим тропам;
из ваших душ польется благодать
в святую реку жизненного грота,

и подвиг ваш и муки за Меня
преобразят Вселенную по силе
Отцовского Священного Огня,
Которого с любовию просили!


СВЕТ МИРА

Святому Николаю Чудотворцу,
Архиепископу Мир Ликийских

Сколько света выплеснуто вами
в наши души, стылые, как лед,
мы порою ходим за дровами
к ближнему сараю, где живет
всё тепло - древесные волокна, -
только я едва ли растоплю
печь самостоятельно, а окна -
солнышка не видят в том краю.

Помозите кто-нибудь! Сестрица
отпустила свой Новосибирск
на четыре стороны - молиться
и поститься, чтобы не прокис.
Вот, теперь приехала и топит
нашу печь, наш малый ренессанс -
в устремленьях к истинной Европе,
где сегодня вспомнили о нас.

Вот где Бари прячется! Ах, Бари,
как же ты блажен в своей любви
к Острову Святому Николаю,
к Маяку, горящему вдали!
Ибо Спиридоне Тримифунтский
каждый вечер ходит на обход:
раздавать и вина и закуски
истинным героям без хлопот.

Дочь его родная - Элла, Элла,
топит респектабельный камин,
а Владыки делают аэро-
планы для детей святых долин.
Иногда бывает: эти планы
лишь игрушки детворы в степи,
но однажды - по Христовой правде -
дети улетят на них в стихи.

А Владыки думают о Горнем,
а Владыки молятся Любви,
и встает Италия, как форма
нового глагола для Земли.

...Мы оставим съемную квартиру,
нас зимой прогонят на мороз
купленные стражи карантина
на само наитие до слёз.
Да, мы не вели себя примерно,
да, мы выпивали и вели
в гости всех желавших откровенно
быть кому-то нужными в любви.

Но девчонки, навсегда запомнив
наши встречи, выполнят урок:
прочитают книгу заоконных
и таких понятных людям строк.
И да будет этого довольно,
чтобы осознать себя и крест
свой принять воистину достойно -
и войти во храм святых небес...

15 декабря 2010


ЖЕНЩИНАМ МИРА

и Святой Сусанне - жене-мироносице Христа

Не давай мне стать самолюбивым,
Божия Сусанна красоты,
пресыщаться женственным Салимом -
в музыке священного Я-ТЫ.
Пусть на самом дне живого чувства
небо зажигает огоньки
вечного эдемского искусства:
быть поэтом у любой реки

жизненной... Сегодня Воскресенье
Всевселенской Праведной Души,
выбравшей духовное веселье
вдохновенной веры не по лжи.
Как сие всегда в Раю Господнем
было, есть и будет во Христе,
нас благословили на сегодня:
быть живыми в Божьей высоте.

Именно - живыми... Так ли мало?
Искренним хватает, ибо соль
вещего Христова океана
осолила верную Ассоль.
Как она продрогла, ожидая!
Как она надеялась на нас!
И ее последнее желанье
восхищает Милостивый Спас.

Женскую утопию порока
испразднил небесный волнорез.
И слова Великого Пророка
радостно исполнил Бог Отец!!!

2010, сентябрь, 5-6