Чистое поле

ЧИСТОЕ ПОЛЕ (ПОЭМА)

Посвящаю Светлане Семиренко


КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ

На каких бы основах души
ни покоилось дело поэта,
я пишу, но и ты мне пиши -
в четкой прозе письма-менуэта.
Предлагаю тебе ренессанс
отношений в такой переписке,
где не надо платить за сеанс,
как за самый свободный английский.

Это новое светописьмо.
А Булгаков пока неопознан.
Это было бы только во зло,
посему продолжаю про звезды,
а верней, предлагаемый цикл
называется "Чистое поле", -
да простят нас святые отцы,
устоявшие в Божьей любови.

Можно даже с собой эскимо
захватить в высоту поднебесья.
Нынче Святки, и это письмо
да уважит большое семейство,
чтобы было удобней глядеть
на проекцию Божьего мира,
где раскинута некая сеть,
уловившая запах кумира.

Я тебя замечательно жду
на горе православного счастья:
так волхвы ожидали звезду,
убегая дурного начальства;
с высоты открывается вид
на Любовь Вседержителя к людям,
и у нас ничего не болит,
и о главном едва ли забудем.

Открывается вид на Горсад
и на Храм, нас воистину спасший.
Это Божья гармония стад,
помянувшая павших.
Ах, прости, игровой автомат,
карусели и комната смеха,
здесь ведь наши потомки лежат,
если предки легли, как помеха.

Переводим свой взгляд на простор
и увидим, что реки, как руки,
обнимают сей город мостов,
победивших любые разлуки.
И разрухи... Связали концы
городскими маршрутами славно
поднебесные Божьи птенцы,
на шоссе устремленные плавно.

Или гордо... Не спи за рулем!
И не пей недовольного пива.
Даже если накажут рублем -
побеждай свою страсть терпеливо.
Все важны перед Богом, а трасс
приходских нам воистину хватит,
чтоб однажды, как некий алмаз,
видеть купол святой благодати.

Я люблю этот город до слёз:
он какой-то воистину ближний:
здесь прощенье приходит всерьез,
а не так, как признание к Кришне.
Ах, по логике добрых "Саян"
вся республика - просто больница,
сиречь Церковь Соборная, я
исходил тебя пешим, столица!

Посмотрите на Божьих бурят
в православных воистину храмах:
я хотел бы так верить, хоть я
по рождению Игорь Туманов.
И учусь у них смелости, смяв
всю свою теплохладность и бросив:
СЛАВА БОГУ, ЧТО ВЕРА СИЯ
СУТЬ ВСЕЛЕНСКАЯ ВЕРА и осень.

Посмотрите на ваших детей,
вставших утром на Божию службу:
научитесь у них доброте
во Иисусе Христе - чистым душам!
Непритворная вера любви
и надежда на вечную радость -
вот что, Церковь, венчает Твои
Литургии, дарящие сладость!

Неподкупная верность Христу -
путь достойный, а значит, и узкий.
Набирая свою высоту,
я забыл, что по паспорту русский.
Несть ни эллина, ни иудей
во Спасителе: все мы Христовы.
Вот нам истина Божьих детей,
Благовестья святые основы.

СЛАВА БОГУ ЗА ВСЁ! - за Байкал
и за храмы по честному краю.
Кто воистину Бога взалкал,
тот стремится к блаженному Раю.
Благо Рай пребывает внутри,
словно детство твое или вера,
озаренная светом любви
и надеждой святого примера.
_______________________________

...Вот такой вот обзор с колеса.
Извини, я забыл про вокзалы:
это как городские глаза,
устремленные в сердце устало.
Ни приедет ли к нам кто-нибудь?
Патриарх, например, или ближний,
тот, евангельский, - выправить путь
человека с любимою книжкой.

Я надеюсь на это и жду,
словно честных твоих посещений,
Вифлеемскую светозвезду
в Небесах Богоданных Общений.
В небесах сокровенной любви
к Богу Света и истинным ближним...
...А над миром идут корабли,
как любой православный подвижник.


МЕЛОДИЯ ПЛОТИ

Дело в том, что я очень люблю
индустрию холеных вмешательств
в образ женский... готов по рублю
собирать для твоих украшательств,
потому что натура моя
истомилась за многие годы,
или эрос взвалил на меня
реквизиты свои и заботы.

Это голос Субботы во мне.
Это пол - восхищение чувства,
возвращение в мир на войне,
исхожденье в лепное искусство
и погоня, погоня в крови
за любою красивостью неги;
говори, "Тивиком", говори,
покажи кто сегодня - навеки!

Караван каблучков и платформ,
маркировка и тюнинг телесный,
я завел вам такой патефон,
что не слушать его бесполезно,
потому что на свете нельзя
быть красивой такою без Бога.
"Потому что такие друзья,
потому что такая эпоха".

.......................
.......................

И дорога такая и час
и минута и даже мгновенье,
когда нужно себя выручать
из объятий сомненья и лени!

Я люблю вас за всю красоту,
а за плотскую - даже поболе.
Я бы в каждой увидел звезду,
задыхаясь от нежной любови,
но при этом любой красоте
нужно помнить об истинной цели
нашей жизни: в мирской суете
невозможно спасаться без Церкви!

Приходите... купель, иордань
на Святое Крещенье Господне.
Ах, душа, как пугливая лань.
Барабань или не барабань, -
очищение есть на сегодня
на любой православной реке
и в любом росодательном храме,
выводящем тебя из пике
обольщений, как в пиковой даме.

На Руси украшали себя
испокон молодые девчонки.
Но, грехами чужими слепя,
все блудницы порушат прически -
Вавилонскими башнями под
анекдоты от камеди-клаба,
где не женщины даже, а пот,
где не девушки вовсе, а код -
под "бабло" нарисованной бабы.

Там притворства кровавая мзда.
Далеко нам до комнаты смеха,
если в гости заходит звезда,
словно верная Божия веха
или правда, светящая так,
что влюбляются люди друг в друга,
заключая таинственный брак
в исполненье семейного круга.

Украшала ли Ева себя
для Адама? Конечно, родная.
Испокон молодая семья
составляет прелюдию Рая.
А уж там Красота красоты;
и в салонах расплакались дщери,
прозревая осанну звезды
Приснодевы с Младенцем в пещере.

Благо это опять Рождество
накануне Крещения встало:
перекличка Событий Его
позволяет омыться, Светлана,
и увидеться в церкви любой
или даже на улице града,
чтоб уйти с головою в любовь,
чтоб пойти после службы домой
и согреться от Райского Сада!

Храм меня воспитает душой
и, возможно, ущедрит, утешив
мое сердце любовью большой
к переходу, который заснежен,
но который другим подметать
не позволит красивая внешность, -
значит, будем тихонько летать
и питать свою детскую нежность!

По секрету: весь мир - Божий Храм,
если мы не подменим достоинств
человеческих, даденных нам
по подобью и образу: Совесть.
Весь закон там начертан, нам лишь
остается прислушаться к зову
и украсить себя, говоришь,
словно храм к Воскресенью Христову.

Вот и Пасха вступает в права
календарным Явлением Бога;
ты, Светлана, семьею права,
потому и написано много.
Благодарных лучей из ручья
под названьем РЕЛИГИЯ СЛАВЫ,
сиречь Царства Небесного, чья
Красота обернулась Осанной.

Мне не злобствовать, но ликовать
накануне ночной Литургии,
и стихами тебя обнимать,
как, возможно, смогли б и другие.
Не кичусь я, не хвастаюсь, но
утешаюсь общением в слове,
Слава Богу душевное дно
очищается Господом вскоре.

Вот очищусь, а там поглядим
на красОты подлунного мира,
как евангельский тот Никодим,
убежавший блатного кумира.
Говори, говори, "Тивиком",
о событиях в нашем ковчеге,
где на всех бы хватило икон -
благодатью в святом человеке.

Крестный ход ли среди ипотек,
ипотеки ли ждут заселенья
не в Рождественский жесткий вертеп,
но в дома уже Богоявленья.
Благодарственной, Света, хвалы
за разлитый по улице воздух,
где воистину: все мы волхвы,
даже если не знаем о звездах.

Мой подарок - поэзия... я
приношу ее Богу от сердца,
потому что отныне твоя
эта рукопись общего детства.
Это чистое поле любви,
по которому сеятель ходит,
это все украшенья твои,
познаЮщие небо мелодий.

Вот послушай-ка: суть красоты
познаётся по плоду, а семя -
здесь уже расцветают сады, -
ну, пускай, от обычной сирени.
От обычной ли? Нет, не совсем.
Не со всем, но, возможно, со всеми -
Крестным ходом молитвенных вен -
доберемся с тобой до сирени.

И прошу лишь подарок принять,
а еще - о любви непритворной,
а иначе меня не унять,
а иначе меня не понять,
даже если ответить проворно.
Я не то чтобы требую, нет.
Но во мне есть надежда на отклик:
я совсем одичал как поэт,
отыскавший свой истинный облик.

А у нас впереди еще


САД

возращенный руками Марины,
потому что такой Самиздат
не нашел бы иной половины.
Кто бы выдержал песенный строй
этих писем к красивой и юной,
называемой ныне сестрой,
несмотря на ее маникюры.

Это свет, благородство души,
а не "ревность", саднившая ране.
И поэтому смело пиши:
"Здравствуй, ёжик в добротном тумане!"
Или в храме... пусть мал и пока
по сравнению с садом запущен,
но у нас есть надежда, легка
на подъем по божественным кущам.

Ты прости, что заносит меня,
как спортсмена на том мотоцикле,
что гоняет по острым камням
в мотокроссе спартанского цирка.
Здесь не зрелище: сад в январе,
и в снегу осторожные ветви,
словно музыка в том янтаре,
от которой мы медленно крепли.

Знаешь, шарик такой: вот берешь
его в руки и смотришь на светоч,
ну, на лампочку в комнате, ждешь,
что он скажет тебе напоследок.
Ничего мы не ждали, но он
еле слышно шептал нам о Боге.
Дескать, он это вовсе не он,
но простые морские тревоги

за безбожное наше житье
и за гнев, навлекаемый нами
на сезонное наше шитье,
даже если своими руками.
Он нам как бы показывал вид
соляного столпа при оглядке
на Содом, говорил про молитв
и постов сокровенные грядки.

Я его не дослушал тогда...
Что-то тихо входило мне в душу:
так, наверное, входит вода
в герметичный отсек и на сушу.
Сувенир, но какой сувенир!
Только вслушайся, только подумай:
отчего на душе так саднит?
Знаешь, я не поклонник "хамума"

и готов был поверить во всё,
а тем более - в Господа Бога,
тем не менее "басни Басё"
перекрыли прямую дорогу.
Не Басё я, конечно, читал,
но простого Высоцкого слушал,
только это ведь та же тщета,
котлованом входившая в душу.

Водопадом, хотя водопад
благороднее, ибо он чище
знаменитых "совейских" баллад,
поселившихся в наших жилищах.
Я кумира, конечно, любил
больше шарика с умной водою,
вот поэтому мир мне и мил,
ибо он обернулся прибоем
НесказАнной Христовой Любви
к нам, воистину грешным и слабым,
сочинявшим свои "корабли"
на потеху всем камеди-клабам.

Телевизор, твоя ли любовь
искупила всех нас на Голгофе.
Ни прольешь ли эфирную кровь
на главу легендарного профи!
Это, Света, ни в сказке сказать,
потому что конец неизбежен,
разве только пером описать,
выражая святую надежду

на Спасение!

(Сколько я строф
зачеркнул нежелезной рукою,
потому что покой городов
нарушается грязью такою.)

Вот
ступени
моей
"высоты".
Это, знаешь, почище, чем Будда.
И какие при этом сады
на руках православного утра.
Очень добрые... если познать
хоть немножко себя, свою душу:
если исповедь честно писать
для Христа и священника.
Слушай!

Возрастай, мой возлюбленный сад,
выходи по весне из-под снега,
здесь у нас лишь один Самиздат:
Бог и ближние дальнего света.
Нам хватает читателей: храм
и любимые девушки мира.
Я тебя только Богу отдам,
словно душу, воскресшая лира.

Будь смиренной, будь вечно живой,
будь достойной и мира и клира.
Как Марина, будь верной женой
и люби, возмужавшая лира!

И не падай ты больше в разврат,
не ходи в безызвестные гости,
никудышный ты, Игорь, солдат;
а в саду распускаются гроздья,
виноград и сирени кусты
тут соседствовать могут, по плоду
познавайте разбег красоты,
уходящей ногтями в Природу.

...А сегодня зима на дворе,
и Мариночка просит, чтоб лег я,
ибо утро уже в янтаре
на алмазных скрижалях поблекло.
И окрепло... вошло в чистоту
Литургии, Василий Великий,
набирая свою высоту,
словно все освященные лики.

Да и книги... Но книги для нас -
буквари, ибо мы, замарашки,
поступили в единственный класс
покаяния - как первоклашки.
Аллилуиа! Простите меня.
Да спасет нас Господь Милосердый!
И да будет смирение Дня
у меня на душе и на сердце.

2010, ред.2022