Фаридушка

В нашем дошкольном   детстве   самым  большим  грехом считалось воровство игрушек. Это было как клеймо. Если про кого-то говорили, что он ворует игрушки, то все сразу от него отворачивались. Больше никто с этим ребёнком не играл. Он становился изгоем.
В детский сад из нас  ходили  единицы.   Мы целые дни проводили на улице:   играли с куклами «в дом», бегали в близлежащий парк любоваться цветами на клумбах, и не только любоваться! Иногда, когда не было поблизости взрослых, мы срывали самые красивые и прятали под кофту. Особенно мне нравилась оранжевая настурция. Если на её бархатистые лепестки и листья попадала вода, то  она становилась серебряной. Крупные  круглые капли дрожали  и перекатывались на её лепестках как утренние росинки.
Ещё мы  любили спускаться к реке, которая протекала внизу, под горой. И наблюдать за её течением, за её жизнью. Иногда проплывали баржи, гружённые песком или брёвнами; белоснежные пароходы.
Дома на нашей улице были одноэтажные деревянные и  почти  все жители  были в той, или иной степени, знакомы между собой.
К кому-то на нашей улице стала приходить  девочка из  хулиганской Архиерейки, большеглазая, черноглазая. Все  звали её  Фаридушка. Заходила она и в наш двор поиграть с детьми. Но прошёл слух, что она ворует игрушки! Тут же все от неё отвернулись.
Но мне почему-то запомнились её огромные чёрные,  напоминающие чернослив, глаза. ..
Я её встретила через много лет и  узнала, что она росла в неблагополучной семье.
28.4.23г