Условия нейтралитета. Глава шестнадцатая

Глава 16. Гостеприимство по Ящеру.

Летом светает рано. Через туман Говённых полей, гнилой жижи, скапливающейся  в низинах вдоль Шоссе, нездоровое дыхание  лесистых взгорий восточной части хребта, подхватывая у них все нездоровые переливы.
Трясущиеся от дряхлости  генераторы, подпитывающие прожектора на караульных точках Стены, смолкли примерно полчаса назад. Оплавленный шар солнца едва продрался через дымку, поднимающуюся над холмами тянущегося вдоль хребтов Хлама, раскрасил разноцветные заплаты Термитника, карабкающегося футуристической аморфной колонной по отвесной скалистой стене.
А   Термитник уже осторожно  зашевелился, поглядывая на собравшуюся перед воротами группу.
Переговаривались на Стене у ворот озябшие дозорные, пересыпая дымок моховых самокруток хриплыми матюками. Поглядывали, подтягиваясь к дубильным ямам и слабо дымящимся коптильням, едва оперившиеся девки и взрослые женщины. Кое-где на площадках жилых ярусов пестрели фигуры молодых и матёрых Ящеров - на добычу сегодня никто не пошёл. Термитник просыпался, занимался своими обычными делами, но при этом подспудно собирался, как кулак, поблёскивающий надрюченным для работы  кастетом. Агрессивный тонус, беспрерывно  витающий  тонким ореолом   над Термитником и его обитателями, составляя часть их собственной неотъемлемой ауры, последние дни ощущался особенно отчётливо.

Варан, окружённый десятком вооружённых, готовых к вылазке Ящеров,  сидел  у опорного блока, облокотившись спиной на влажный бетон и поглядывая на двери Бункера.  Строго говоря, бункером Бункер не был, называли его так по привычке, по ассоциации с настоящими убежищами. Всего лишь бывший, неплохо сохранившийся комплекс технических помещений над шахтами, самобытно возродившийся логовом унаследовавших его Огненных Ящеров.
- Может, сгонять?
- Нет.
Космач, один из двоих Арканов, стоявших тут же, среди отчаливающей группы, покорно прикусил язык, бросив взгляд  на равнодушно щурящегося Борзого, худого и невысокого, полную противоположность его собственной  диковатой образины, напоминающей  сильно отощавшего, давно  вымершего гризли.
- Мы всё решили, Косматый? - не поворачиваясь, спокойно, словно не было вчера  в центральном отсеке горячего спора, отголоски которого дотянулись с подспудными позыркиваниями аж досюда, проговорил Варан, оправляя один из ряда перетягивающих  грудь ремней. - Вернусь и узнаю, что вы тут успели посраться, пока меня не было... ну, ты в курсе.
Космач сразу засопел, как потревоженный клыкан; хорош был сукин сын в батальных плясках, не глуп, если брать масштабно, но ведь - прямолинейная же дубина, спровоцировать его было - раз плюнуть; благо, Борзый тоже знал и особенно  плеваться при Варане не рисковал, хотя и позволя себе политкорректный мысленный скепсис. Куда ни шло - Яма, Железноголовые, даже эти... соседушки из Двадцать Второго. Но слыхано ли дело, чтобы нюхаться с отмороженными с Озера?.. Но - ладно. Вчера отплевались - и будет.
-  Если не явитесь через пару суток, хвосты ваши собирать куда переться? - сурово покривился Космач, быстро зыркнув через плечо и снова повернувшись к Варану.
- Точку, от которой будем плясать в сторону Базара, я вам объяснил. Но искать, Космач, если что, людей не напрягай. Нечего будет искать.
- Вон, прётся этот ваш Лойз.
Варан вытянул мощную жилистую шею, тоже приметив знакомый  силуэт, ухватился за ржавую цепь, легко поднимаясь на ноги.
- Точите зубы,  высматривайте гостей. Если явятся Озёрники... работайте головой, черти, у вас их целых две. Только не в полярной  плоскости. Готовность?
Последний вопрос не адресовался никому из остающихся, только  Лойзу.
- Можем выдвигаться.
Взгляд  Варана деловито прошёлся по фигуре нового брата по вылазке, оценивая  выбранное оружие и экипировку. Последнюю - с особенным бесхитростным интересом.
Броня Огненных Ящеров, разномастная, но в общем и целом схожая пошивом, кожаная, с неизменной яркой эмблемой-рисунком на спине,  довольно надёжно укреплённая прочными накладками из шкуры грохотуна, в меньшей степени - металлических пластин и колец, уступала  метализированной защите Железноголовых и спецкостюмам ЦНИИ; зато была намного легче, не стесняла движений. А главное - надёжно стирала всякие внешние отличия между одиннадцатью разновозрастными мужиками, кучно вывалившими за поднявшуюся воротину и сразу рассыпавшимися по местности, по-волчьи, несколькими цепочками. Вот только готов ли был стереть эти различия сам Сильверман, приняв предложение главаря Ящеров?

- Да погоди, не закрывай, мать твою! - рявкнул Космач, и пошедшая было вниз створка, испуганно взвизгнув ржавыми цепями, застыла на месте.
- А эти черти где застряли?
Аркан  с нарастающим раздражением повертел головой, невольно зацепившись взглядом за шустрого Борзого, уже наставляющего чуть одаль нескольких  чужаков: жилистого  деда,  девку и пацана лет шестнадцати.
Те вертели головами, жались друг к другу плечами, словно с трудом пробирающееся через шмотки тепло могло оградить их от чужих голосов и взглядов;  в общем, демонстрировали всю классическую палитру чужеродных элементов.
- Эй, Борзый! - радостно завопили сверху, видимо, тоже наскучив топтаться рядом с лебёдками. -  Что-то я не припомню этих морд, когда Рябой с ребятами  выкатывались отсюда. Нахрена они  их приволокли? Если это Озёрники, то чур, я первый в очереди, моя мишень для дартса завоняла  ещё неделю назад, бл***!
- Конечно, Щуплый, конечно, ты первый! Не свались, придурок, - буркнул Борзый, искоса глянув вверх. И бросил пришлым. - Не сцыте. Мы не такие долбо***бы, как блоховозы с Озера и психи из собачьего сектора.  Если есть руки, дух и смекалка, чтобы  слазить под землю,  наковырять там полезной  херни  и выбраться живым обратно, будешь жить. Если руки не кривые или  умеете что-то по технической части, то можно вообще жить неплохо.
Борзый ухмыльнулся и продолжил.
-  Всем заправляет  один парень, Варан. Да ты не волнуйся, - кивнул он ладной, нервно поёжившейся  девке. - Прям щас вас  к нему не  потащат. В отлучке Варан. А теперь подождите минутку.
Кивнув на контейнеры, составленные  у лежащего на боку, полуразобранного вагона метрах  в двадцати пяти от входа в предбанник Бункера, Борзый отошёл к группе вышедших навстречу  собратьев,  небрежно бросая что-то  в руки какого-то подростка, тут же бегом припустившего куда-то к ангарам, прилепленным к бункеру с правой стороны. Несколько минут Ящеры переговаривались, иногда посматривая в сторону новичков. На них вообще посматривали, настороженно, с любопытством, но издали - женщины, выделывающие шкуры  на вытоптанном пятачке у Стены, подростки обоих полов, что-то делающие у большой ямы недалеко от распорок для кож. Мужчины - те немногие, что были в поле зрения,  в основном бродили по верхней части Стены или торчали на сторожевых гнёздах Термитника. Подошли  к чужакам вплотную только несколько мелких от четырёх до шести лет, видимо, не занятые сейчас ничем важным или просто не оценивающие по малолетству тяжесть подзатыльников за никчёмную трату времени. Детёныши с любопытством, как осторожные и не пуганые зверьки, разглядывали незнакомцев с непривычно пустыми, не отмеченными татуировками лицами, время от времени предпринимая попытки молча тронуть ту или иную заинтересовавшую вещицу из экипировки пришлых.
Чужаки в Термитнике были делом почти неслыханным. Один - уже событие. Трое, не считая  волосатой зверюги - подтверждение, что с миром действительно что-то не так. Шестеро   за два прошедших дня - уже попахивало глобальным креном Вселенной.

Вскоре  Борзый окликнул новеньких и махнул рукой, призывая их двигаться дальше. Путь их лежал к той самой пристройке-ангару, куда недавно утащил местный молодняк рюкзаки с добычей вернувшейся группы.
- В общем,  с этими, иудиенциями  придётся подождать. Но это ничего, как раз пока сгоняем  в Вошебойку,  Головатый заодно вас осмотрит на предмет здоровья, сколько вы здесь, значит, протянете. Предположительно. Да без осмотра я бы вас к Варану всё равно не пустил. Так что, ребята...
У самых дверей Борзый развернулся и серьёзно, с безжалостной душевностью, посмотрел на чужаков.
- Я не думаю, что на вас там что-то такое водится, но - если у кого-то где-то наколки собачьей тематики... пёсьи головы, там, или ещё какие собачьи хвосты - лучше скажите мне здесь, сразу. Обещаю,  убью быстро и чисто, без развлечений. Слово Аркана.
Трое Ящеров, молча провожавших новичков к Термитнику и теперь остановившихся в паре метров у них за спинами, тоже выжидательно уставились на гостей, ловя каждое их движение.
И почти никто, конечно же, не уделял такого же королевского внимания  паре  прозрачных зеленоватых глаз, созерцающих муравьиное шевеление с высоты одной из секций великой мамы-Стены.

Раскоряченная блямба плевка сверкнула  непорочной  чистотой в бледных лучах солнца и улетел вниз, куда-то в истоптанные проплешины под перилами.  Не напутствием тем, чьи скалящиеся нарисованными  пастями спины исчезли  за княжескими горами Хлама, но отлично выражая  душевное состояние плевателя, мрачно смотрящего вслед скрывшемуся из вида  отряду.
- Ой, да ладно? - вкрадчивым, почти сочувствующим басом   усомнились сбоку. Так и не дождавшись реакции от ящерообразной статуи, продолжающей темнеть, ухватившись за жидкие прутья ограды, потоптались и форсировали атаку, - Пи***дуй отсюда, говорю. В  мой дозор вообще  не приходи  с не зашитыми карманами. Ну?
Взгляд тёмных глаз Гуталина страшноватой бездонной пустотой поглотил бешеный зырк развернувшегося Гекко, выглядевшего почти по-подростковому хрупко   рядом со  здоровой, испещрённой  шрамами и заплатами  тушей. Неоднократно сломанный  нос бесстрашно подрагивал в такт двигающейся челюсти.  А в следующий момент расплющился лёгким удивлением, прокатившимся по лицу и  приоткрывшимся губам одновременно с движением  рук, автоматически вскинувшихся   наперехват резко дёрнувшемуся  Рону.
Не ожидал Гуталин, реакция сработала как надо, но моральной готовности к самоубийству бесящегося  молодняка он не имел.  Отвык; с тех пор, как первую и последнюю башку раздавил в руках, как болотную тыкву, так и отвык, шёл, сука, к самому краю свободной уверенной поступью. Как и все они отвыкали со временем, даже входили  во вкус. Пока угар перегоревших мозговых клеток рано или поздно не  пробивал их головы, как газ проржавевшие баки.
Но зря развернулись  в другой секции  Стены самые глазастые рожи, напрасно вскрикнула злой испуганной птицей какая-то ужаренная летами и обильным выводком дева. Никто не сшибся и не полетел вниз навстречу несовместимым с жизнью ссадинам и гневу Арканов, начинавших звереть от обильного  урожая на ушедших туда, откуда не возвращаются. Швырнувшись  спущенной пружиной, Рон перед самыми  вскинутыми грабками Гуталина внезапно сменил направление и, шипя нагревающимися перчатками, свинитился вниз по шесту  скоростного спуска, привычно перехватываясь на неровных стыках составных секций.
- Живёшь до вечера, слышь? Пока я не спущусь, сука, слышь?! - орал где-то наверху, выкатив налившиеся глаза, Гуталин, а Гекко, не оборачиваясь, пёр в сторону Бункера.
Душа по прежнему кипела и бурлила, как старый битум под Чёртовой Вспышкой. Конечно, Варан - это  Варан, но - бл***ть!!! Довесь он то, что не  допинал тогда на выходе из "Пустышек", и то не нанёс бы раны болезненнее, чем небрежным кривлением рваных губ - "от тебя слишком много шума, мать твою".
Пойти давать звездей Церберам (пойти! давать! звездей Церберам - вы поняли, да?) - такое выпадает раз в жизни. Не щемиться от них на пузе, дыша через раз, чтоб не заметили, а... Раз в жизни, чтоб тебя, а может и  в две. Просрать такой случай! И конечно же, опять здесь были замешаны Потрошители, половина бед мира вертелась вокруг этих ублюдков, все, которые не собрали вокруг себя железные уроды с юга. Но, в общем-то, Гуталин был прав. До вечера Рон был дожить просто обязан, и не  ошиваясь на Стене или вокруг Головатого, потому что выход из Термитника сегодня был закрыт на антракт (хрен его знает, что значило это слово). Девка с мелким и жопогрызом - это  были его гости тоже, нет, даже в первую очередь его, это же он их нашёл, а не кто-то. А ведь мы, как известно, в ответе за тех, кого не пристрелили сразу.
Как ни странно, мысль эта действительно немного унимала душевную боль, помогала собраться и не разнести подвернувшийся ящик в щепы, ограничившись обычным пинком.
Перешагнув разлетевшуюся дребедень под грозное шамкание  замахнувшегося  монтировкой  Черепаха, Рон вошёл в Бункер, прошелестел по коридорам и остановился, не доходя немного до знакомой двери.
Постояв  и мрачно посмотрев на бесстыдно обезличенную ржавчину, Гекко сделал шаг назад и   сел на корточки у стены, свесив руки с подобранных колен и неподвижно, как электрический Будда, глядя куда-то сквозь красочную сеть царапин, покрывающих рыжеватую решётку пола.

Противоположная стена поддавалась гипнозу так же, как и исцарапанные носки ботинок - то есть, никак. Сидеть в засаде было не привыкать, но на дичь из взятой под крыло троицы тянул разве что жопогрыз, да и коридор Бункера был не бог весть какой саванной. Так что ещё немного, и Гекко, скорее всего,  всё-таки снялся бы с места, перехватил какого-нибудь мелкого, и наказав ему сообщить, когда "гости выглянут прошвырнуться", попёр в своё высотное кубло. Поковыряться в запасах,  соорудить партию новых Чёртовых Вспышек или другого  добра широкой площади поражения, или поворочать в склады ящики с наковырянным в верхних шахтах углём, заготавливающимся к зиме, или ещё чего-нибудь - в Термитнике всегда было, к чему приложить руки, горб и прочие достопримечательности, кому уж чего отпущено.
Но дверь заскрежетала, простуженно вздохнула, отползая в сторону, и мелькнула знакомой  белобрысой  тыковкой, азартно примостившейся у двери, пропуская вышагивающую Еву.

- Как это любезно с вашей стороны, пропустить девушку вперёд. Эй, Джой, ты... - переведя взгляд с улыбающегося Иту в полумрак коридора, Ева застыла.
Бэйба в тот момент, видимо, забыла, что по жизни должна дуть брови и губы; случайно поймав взглядом непривычно чистое лицо, Рон,  повернувшийся на шебуршание и долетающие обрывки слов, на мгновение даже сронил собственную угрюмую маску, чуть было не подхватив  блуждающую улыбку или её подобие на собственную физиономию. Но серые и зелёные глаза столкнулись взглядами - и неуверенно поползшие вверх уголки рта были с ходу изгнаны в предписанное сегодняшним сраным утром положение.
Ещё один рецепт испорченного утра был раскрыт, безо всяких контрольных тестов и опытов. Ночь в чужом Секторе плюс  Ящер, один к одному. Возможно, подойдёт не всякий, но это как с любой  смесью  - дело индивидуальное. В случае Евы Сильверман лучше брать Рона Гекко - эта гремучая смесь добьёт наверняка, будьте уверены.
- Что ты тут забыл, Ящер? - нахмурилась  Ева, решительно отбросив тот факт, что вообще-то Ящер тут живёт. Не конкретно тут, в коридоре, но... в общем, вы поняли. - Ещё не расстался с надеждой получить в нос?

Под первым наскоком Рон удивлённо хлопнулся на задницу, но промолчал. Только стрельнул нехорошо застекленевшим взглядом в сторону  Иту, осторожно, вытянув шею, странными шажками подходящего к месту, ну,   попытки самоубийства об стенку, видимо.
Ева, подавив секундное смятение, распрощалась с желанием пойти за отцом, или ещё куда-нибудь, сделать хоть что-то, лишь бы оказаться подальше от этой физиономии, раз и навсегда связанной подсознанием с Шоссе, граничащим с безумием весельем, угрызениями совести и концом существования исключительно в кругу семьи. Сделала шаг следом за братом. И внезапно взорвалась.
- Чёртов придурок! Раздражаешь!
Сделав несколько шагов, Ева встала вплотную к Ящеру, предотвратив его первую попытку встать толчком  в плечи.
- Надо было тогда и тебя  пристрелить! А лучше просто смыться, чтобы вас всех там перемололо в фарш! Тогда бы я сейчас  была не здесь, в окружении таких же балбесов как ты. Я бы была  со своей семьёй! О, да! Со своей семьёй, где-то далеко от этого твоего Термитника, не на подачках каких-то дикарей, которые втянули отца в какую-то дрянь. Чёрт побери! Это всё из-за вас, из-за вас, из-за таких как ты! 
Ева пару раз ударила Рона кулаком по плечу, едва сдерживая себя от слёз.

И снова ответной реакции не последовало.  Вопреки всем закономерностям, белёсо истончающиеся губы не изрыгнули ни единого  железного контраргумента на рассказ о том, как клёво было бы семейству Сильверманов и дальше  скакать по диким буесракам, не мыться  месяцами, разводить шикарных породистых вшей и забиваться в грязные щели,  спасая свои задницы от кучи желающих отожрать их по самую шею. Включая тот самый "Хронос", отлично набастрыкавшийся шлёпать подвернувшихся бродяг, не спрашивая, не особенные ли они какие, пользующиеся всеобщим уважением и неприкосновенностью. Крыть тут было нечем, кроме матов, но Ящер молчал, опасно, очень медленно надламываясь поднятым к расфырчавшейся Еве  лицом и глазами,  не мигая вперившимися с волчьей  жалостью в буйство готовых сорваться в обычный бабий рёв эмоций. Когда Ева совсем дошла до ручки, челюсти, всё медленнее перемалывающие терпкую жвачку смолы "сучьего корня", застыли, как перед укусом или попыткой сплюнуть жвачку в сторону, утереть губы и молвить наконец человечьим голосом, что всё-таки  очень сомнительно. Но Ева, подхваченная порывом эмоций,  не замечала, по какой тонкой вытанцовывает  досточке.

- Если бы не вы все, отец не ушёл бы туда, не рисковал бы собой для того, чтобы шайка каких-то идиотов смогла одолеть других, еще более круглых идиотов! А теперь я должна сидеть здесь, трястись каждую секунду, переживать, что с отцом что-то случится и он, он...
... умрёт и не вернётся к нам. Ева не смогла произнести последние слова вслух. Особенно при Иту. Она испуганно посмотрела Рону  в глаза, будто только что увидела самую страшную из всех возможных картин в жизни в реальности. Медленно опустив взгляд, Ева поджала дрожащие губы, и, прикрыв глаза, потёрла лоб, пытаясь успокоиться и одновременно скрыть навернувшиеся  на глаза слёзы.
- Долбоящер... - шмыгнув носом, тихо, произнесла Сильверман-младшая. - Ненавижу тебя. Всех вас ненавижу.
Убрав руку от лица, Ева сжала её в кулак, замахнулась...  но,  расслабившись, узкая  ладонь мягко опустилась на худое плечо Иту, влезшего между сестрой  и Роном.
- Ева не должна обижать Гекку.  Гекка не должен обижать Еву.  Ева не должна плакать. Иту грустно.
Опустив взгляд на светлую макушку, Ева  обняла брата. Было стыдно. Стыдно, что голосом разума сегодня  пришлось работать  маленькому Иту.
- Прости, Иту, - виновато произнесла Ева, поглаживая светлые жиденькие волосы. - Я не хотела тебя расстраивать.

Напрягшиеся плечи снова медленно расслабились. Рон  долго и внимательно посмотрел   на Иту, уткнувшегося лицом в сестрин живот. И вдруг гортанно хохотнул, словно не он только что собирался хорошенько встряхнуть за шкибон одну сильно забывшуюся  подругу. Исключительно в целях ограждения её от чреватых травмами глупостей  и остальных прочих, кто в большинстве, вообще-то, дерьмо из голов предпочитает вышибать, а не бережно  стряхивать его обратно куда положено.
- Лады, пацан, -  кивнул Гекко, с простодушной приязнью глядя в насупленное лицо желтоглазого. - Не обижать. Только веселить, ага. Как кунак, набьёшь мне морду, если  прохерачусь.
Протянув новообретённому кунаку, сестриному хранителю и заступнику, кулак для закрепления мужыцкого договора, Рон и правда намеревался подняться на ноги и, спустив всё на тормозах, провести троицу по местам, обязательным для каждого  обитателя Термитника. Но Ева... Ева  повторно и недвусмысленно намекнула, что на завтрак она привыкла получать острые клёцки из Ящеров.

- А ну, убрал от него лапы!
Толкнув ладошкой жёсткое, словно свитое из железных корней плечо Рона, Ева снова вклинилась между братом и Гекко, сложив руки на груди и живописно олицетворяя грех "люблю получать по ушам".
- Или всё-таки хочешь по носу? Так и быть, я сделаю  вид, что ничего не было и я ничего не видела. Можешь благодарить за это Иту.
- Чё? Как - ничего не было?
На это раз утихшая было реакция пошла бурно и бесконтрольно. Сплюнув жёлтый бесформенный ком, Рон резко поднялся на ноги и одним прямым рывком притиснул Еву  к стене, ухватив за плечи и зафиксировав поставленным поперёк бедром шаловливые колени - любимое орудие норовистых чик любого уважающего себя Сектора. Бешеные прозрачные глаза  оказались перед самым лицом Евы, не отреагировав даже на утробный рык заподозрившего неладное Джоя, решительно зацокавшего когтями в сторону  двоицы.
- Да п***дишь! - задорно рыкнул Ящер... и вдруг дёрнулся головой вперёд.
Кто ждал вырванных зубами  щёк  или уроков правильно давать "бычка", забрызганных кровью стен  - может отвернуться и спокойно звездовать дальше. Всё было гораздо прозаичнее, неожиданнее и здравее с точки зрения природы одновременно, хотя Сильверман в эти мгновения  с природой  наверняка  вступила в резкие разногласия во взглядах. Возможно, даже согласилась бы поменяться  на трёпку, хотя, кто бы её в тот момент спрашивал и чем бы она ответила, если спросили бы!
Гекко никогда не страдал хернёй по поводу  хорошо ли он лобызается, просто делал как велела природа, закопошившаяся где-то в  нижнем доспехе, и оторвавшись наконец от задохнувшейся девки,  причмокнул, собирая с губ  послевкусие.
- Смотри, Иту, ей уже весело!  - хрипловато оповестил Рон кунака, кивнув на Еву.  И подхватив пацана  за руку, в темпе рванул в сторону выхода, поясняя на ходу, что у него,  ёп, не прибрано, бэйбе  не понравится, надо успеть впнуть всё по углам, чтоб вошла - и ништяк.
- Сильно не отставай, бэйба, чё ты как эта! - строго окликнул Рон, шустро выметаясь из Бункера на открытую, неспокойно  гудящую территорию Термитника.
А там... Вид силуэтов, напряжённо застывших или переходящих туда сюда по Стене, групп Ящеров, редко тусовавшихся  в таких количествах - обычно как минимум половина рыскала на охоте или в рейдах, -  как-то сразу снова осадил бурлящую внутри пену, заставив Гекко сбавить разгон и  спровоцировав удивлённый взгляд вопросительно задравшего голову Иту, не понявшего внезапного сброса скорости  в самом начале обещанной экскурсии.

- Мы идти смотреть живёт  Гекка?
Иту серьёзно задрал голову на Рона и развернулся в пол-оборота, туда, откуда совсем недавно неслись бессвязные, но очень вдохновенные обещания  чьей-то скорой смерти и  прочие зловещие пророчества.
- Ева идти с нами?
- Идти, ещё как идти! -переходя с бега на шаг и с ругани на относительно общечеловеческий, пообещала запыхавшаяся  Ева. - Мне же надо открутить кое-кому голову?
- Нет, - отрезал Рон, глянув на предвкушающе приближающуюся Сильверман,  и тут же  кивнул Иту, протянув логическую цепочку от бэйбы, через быстро прокрутившиеся в расписной башке шестерёнки, и до берлоги на четвёртом  уровне верхнего Термитника, - Ага.
Суровый,  по-настоящему суровый безо всякой ернической  ереси  взгляд, коснувшийся Евы, не опасно, но безжалостно вдёргивал в ту реальность, где  "Гекка" умеет не только скакать козлом и ронять гранаты ближним под ноги, но и бить людей в голову, кромсать ножом, как звериную тушу, ломать рёбра подкованным специально ради этого дела ботинком, а бэйба иногда вышибает тяжело раненым пленным неудачникам мозги из винтовки. По-настоящему, и  ситуаций, поощряющих звериную жестокость,  хватает с избытком, а вскоре, вероятно, станет ещё больше.
Как раз примерно в ту сторону, сторону приумножения галимой скорби,  и гуляли мысли Рона, озиравшего открывшиеся взглядам  виды.
Никаких трагедий; для Гекко  и современников, грозно мотылявшихся вооружёнными кучками по Стене и периметру ощетинившегося Сектора, это была повседневная  реальность, обещавшая  попытаться особенно жёстко сесть нерасторопным жопой на голову. Но кто сказал, что  заткнув язык в задницу, так и чахнуть там безвылазно?
Не Гекко; Гекко, ещё раз изобразив в сторону размечтавшейся бэйбы  скепсис, сказал совсем другое.
- Поди-ка, лампочки в тех.отсеке  пооткручивай. Черепах как раз туда только что марафет наводить   покандыбал, - ухмыльнулся Еве Рон, почти вернувшись  в прежний образ.
И перехватив из протянувшейся руки мимопроходящего собрата какой-то небольшой свёрток, пояснил:
- Смотреть моё гнездо, пацан. Ты ж сам просил позырить, где гнездятся Ящеры. Ну, и захватить заодно кой-чего...
Уже на ходу запихивая таинственную передачу  в один из многочисленных и разнообразно присобаченных  подсумков, Рон провёл горстку  довольных и недовольных последователей  вдоль Бункера, туда, где начинался несимметричный ряд раскладных железных, деревянных и даже верёвочных лестниц, тянувшихся  к земле с верхних площадок  Термитника.

Упускать вроде как наклёвывающийся  шанс поучаствовать в передряге, где летают пули и оторванные головы, пускай это была и не охота на грёбаных Церберов  - нет, так лажануть  Рон был не согласен ни под каким видом. Но только после того, как мелкий кунак и его сестрица, любительница откручивать лампочки, будут надёжно за...няты в безопасном месте. Не уберечь гостей было бесчестием, а два бесчестия в день - это уже конкретная передоза с тяжкими побочными. Как у Гуталина и всех, кто успел подсесть на "Цербер" до того, как Химик знатно схлопотал от Варана по гландам, и после того, как начали вскрываться страшные сопутствующие эффекты новоявленной чудо-химии. Даром, что Рон, успевший насмотреться, как заканчивают рано или поздно все, кто излишне баловался шприц-тюбиками угрожающе оранжевой окраски, сроду не тянул к ним руки. Дураку же ясно, что цербер нихрена кроме всякого говна породить не может. И плевать, в тюбике он, или в лютой броне, оставшейся гнить рядом с разделанным трупом там, в ненасытной утробе Чумки.

- Если вдруг когда сорвёшься, хватай канат. Руки сожжёшь в мясо, но это лучше, чем потом быть глухим по жизни, потому что у тебя колени в ушах заклинило, - подал последнее ЦэУ Рон, выбираясь следом за Евой и Иту на край площадки.
Здесь, на высоте четвёртого уровня лепящихся к скалам надстроек, свежий ветер беспрепятственно переваливал опасное на вид ограждение,  сваренное, местами  просто скреплённое из неровных, отличающихся по толщине и диаметру труб щедрыми мотками проволоки, и щекотал лёгкие, истосковавшиеся по драгоценным табачным палочкам. Где их брали, сказать трудно. Кто-то звездел, что приспособились крутить почти настоящий табак из одичавшего самосада, выжившего где-то недалеко от тёплых болот Чумки. Видимо, прямо вместе с коробочками и тонкими обёртками с искусно начертанными буковками приспособились, ага. В общем-то, Рону было всё равно, откуда временами продолжали всплывать бесценные запасы, разительно отличающиеся от местных самокруток из пещерного мха и тёртой болотной полизухи. Главное, что они сейчас были, аж несколько штук. А вот времени на них - не очень.
Прошагав по рифлёному железу и паре соединяющих платформы мостиков, вдоль нескольких разномастных дверей, сбитых из листов железа, дерева, даже целиковых,  вроде тех, что сами открывались и закрывались чудесным образом в подземных норах ЦНИИ,  Рон уверенно свернул к одной из них, гордо предупреждавшей всех полустёршейся, выцветшей до состояния тени надписью "Внимание! Автопогрузчик".

Никакого автопогрузчика внутри вопреки вракам не оказалось. Обычная камора, условно разделённая на две зоны - основную, с узким топчаном  для спанья, ящиками,  вертикальными железными шкафчиками, печью в углу, надёжно и грубо  сработанной из толстостенного железного бака. На кожаных жгутах под потолочным перекрытием  висело несколько клетушек с разновозрасными Ведьмиными Лампами, отрешённо  пучащими на вошедших странные белёсые глаза. Вопреки приводившимся в Бункере доводам, не считая вороха умеренно ценного добра, сваленного недалеко от лежанки, вещей для безалаберного пинания на полу почти не водилось - всё, не удостоенное размещения в контейнерах и на паре присобаченных жестяных полок, было уже предусмотрительно распинано под лежанку, за ящики и так далее. То разнообразное барахло, которое не умещалось в перечисленные ныкательные ёмкости, было частично раскидано по полкам и единственному откидному столу из убитой автомобильной двери, привинченному к стене в отдельном святилище Гекко, отгороженном от остальной жилплощади тяжёлым пологом из толстой звериной кожи. Конечно же, расписанной вручную эмблемами клана и сценами баталий, придавая всему "гнезду" завершённость строго упорядоченного хаоса.
- Ну что, осматривайтесь, - Рон непринуждённым жестом даровал берлогу  (поскромнее, чем обиталище Аркана, изрядно поскромнее) в распоряжение гостей. С одной поправкой, обращённой к кунаку-Иту, - только там ничего не трогай, хорошо? А то - ба-бах! и нету, дырка в Термитнике. Некрасиво.
"Там" находилось как раз за расписным  кожаным пологом.
- Кому припекает, сортир в той стороне, - кивнул Гекко в сторону маленького закутка в дальнем углу гнездовья, тоже скромно занавешенного изодранной тряпкой, и пав на колени перед лежанкой, вытащил какой-то ящик, закопавшись в куче деталей, каких-то жестяных и драгоценных стеклянных фляг, свёртков, деловито выбирая нужное и рассовывая по карманам.
- Держи, - по прошествии какого-то времени в сторону Евы требовательно протянулся  небольшой свёрток из кожи, скрывающей в себе связку продолговатых предметов.

- Бэйба,  нам нужно прошвырнуться кой-куда. 
Почесав бровь, Рон поднял лицо к Еве.
- Да, уверен, - заранее отсёк Ящер готовящиеся контраргументы и с шумом задвинул ящик ногой обратно под топчан.
- Понимешь, какое дело... Под Термитником есть шахты. Местами красиво, местами пиндец как стрёмно, но вообще-то оттуда ковыряют всякую полезную хрень. А ещё... ну, они не просто так себе шахты, они очень длинные и петляют, как испуганная шушара. Но если знать, куда двигать и что не делать, можно выбраться через одну из пещер на хребте Большого Брата. Я подумал, что будет клёво, если одним человеком меньше будет орать и бить крыльями, и одним больше - знать, куда гнать мелкоту, если вдруг что-то пойдёт через задницу.
Остановившись, Рон бросил на Еву косой испытующий взгляд и нырнул за полог, загромыхав и зазвенев  там очередными ценностями.
- Иту? Ты же отпустишь нас на разведку? Познакомлю тебя с Большой Мамой, Лобастым Зиком и его сеструхой, Свистком. Тебе понравится.
Откинув полог рукой, Рон на мгновение вывернулся из "мастерской", облокотившись плечом в стенку и глядя на Иту.
Тот сразу перестал улыбаться и завертел белобрысой головой, переводя жутковатые вертикальные зрачки с Евы на Рона.
- Почему Иту не может идти вместе с Ева и Гекка?
Перспектива познакомиться с чьей-то большой мамой резко упала в цене, уступив место беспокойству и даже испугу. Примерно в те же места, куда по обыкновению рухнуло настроение Евы, оставившей в покое клетушку с Ведьминой Лампой, уже явно примеривавшейся  харкнуть ей в лицо содержимым светящегося брюшка, так красиво и полезно облагораживавшим  неэлектрофицированные гнездовища, и так некрасиво сжигавшим неосторожно напугавшим пучегдазое чудо лица, руки - в общем, что не успело отдёрнуться.
- Не разговаривай с ним как с недоразвитым, - тихо и угрожающе проговорила Ева. - Иту не хуже тебя или меня. Он обычный ребёнок. Обращайся с ним на равных.

- Чё, ещё равнее?  - притязаний Евы, намекающей на какие-то ещё более равные разговоры, на мгновение оторвавшийся от сбора снаряжения Гекко вообще не понял. Звездел с белобрысым  как со всеми, как умел и как хрен на душу положит. То есть,  как всегда. Но посвящать бэйбу в такие сложные материи сейчас было не с руки, так что из-за полога раздалось лишь беспристрастное - Ну, лады.
Осознать, что как-то всё  слишком уж просто, чтобы обошлось  без последствий,  и пожалеть о необдуманном выдрепе Ева, кажись, не догадалась, слишком увлеклась осмотром местных достопримечательностей.
Достопримечательности, кстати,  действительно были примечательные. Чего стоил один здоровый  череп  с намертво засевшей  в нём человеческой кистью, давно иссохшей до состояния облезлой мумии, тускло поблёскивающей заржавевшими шипами кастета на сжатых в кулак костяшках, если заглянуть через глазницу. Удар Гризли до сих пор  помнила половина  Термитника, не считая самых сопливых и заблудших  пофигистов.
Конечно, он стоил мужику руки и отличного кастета; конечно, дальше слава Гризли продолжила сиять сама по себе, потому что дотащить искалеченного Ящера до Термитника дотащили, но спасти не успели, хотя Головатый плясал вокруг него сутки, истово бия  в бубны всяким лезущим под руку. А лично откромсанную, выдержанную в гнезде лизунов башку Рон поставил на полку, черпая из неё  о силе духа, махаче до последнего вздоха, коль уж спорол такую дуру,  что оказался  в ближняке с живоглотом, и прочих высоких вещах, всегда очень уважавшихся и культивировавшихся в Термитнике. Ну, и ещё дохрена всякого, включая те самые фиговинки из Железяки и кучу прочих полезных или просто удивительных штук, надыбанных в многочисленных вылазках.

- Шахты, говоришь... Что ж, если это  поможет мне защитить брата... хорошо.
Ой. Кто-то сменил гнев на разум? С ума слететь!
- Только учти! Давай, без этих твоих  сюрпризов, да? Не желаю лежать с тобой на одной могиле. 
- Да в транду  могилу, ты что, бэйба! На чём поваляться  мы с тобой и получше найдём.
Гекко энергично  вывалился из "мастерской" в основную часть конуры и  плюхнулся поджарым задом на громыхнувший контейнер.
- Это вспышки, - пояснил Рон, достав из кармашка  идущей через грудь перевязи одну из напоминающих красноватые свечи палочек. - Вроде факела, только горит, как  чёртова задница. Те, в шахтах, их не любят. Стрелять там - всё равно что пальнуть себе в рот и прилечь  на растяжку. Так что придётся рассчитывать только на ножи, стреломёты, вспышки и свои копыта. - Ящер ухмыльнулся, стукнув в стенку ящика  пяткой ботинка, и задумчиво почесал щёку. -  Можно, конечно, попробовать стырить огнемёт... но их слишком жёстко пасут. Так что нахрен.
Завершив инструктаж, Гекко  некоторое время  наблюдал процесс увещевания младшего Сильвермана. Но когда последний капитулировал перед убедительностью сеструхи и согласился, едва глянув на появившийся в руках паренька предмет, Рон странно покривился губами, зашипел. Затем откинул голову и откровенно захохотал. Похоже, у старого, чёрт знает где выкопанного тостера тоже была своя примечательная история.
- Бери, -  великодушно махнул перчаткой Ящер, всё ещё лыбясь так,  что  хвост яркой татуировки  стремился к завлажневшему, розоватому  от ветра и прочих красящих факторов глазу.  - Только Уно  Две-Морды не попадайтесь. Это такой широкий парень, у него ещё половина бороды не растёт и  на левой руке не хватает двух пальцев. Мне от этой штуки корпус нужен  целый, без следов копыт и не раздолбанный в хлам.
Кажется, соглашение было достигнуто.
Приподняв голову и небрежно подкидывая в руке фальшфейер, Рон посмотрел на Еву, с откровенным интересом прислушиваясь к рассказу, сопровождающему собственные Евины сборы.
- Надеюсь у вас тут нет маниакально настроенный врачевателей, желающих осмотреть моего брата, потому что он "представляет, какой-то там, хренов научный интерес"... - бубнила  в полголоса Ева, пристраивая вспышки на пояс.  -  А то один утырок из ЦНИИ пожелал что-то вколоть Иту, пришлось его обкусать. Думаю, на ваших это бы не прокатило, да? - сунув руки в карманы, добавила Ева, поглядывая в сторону выхода.  - Всё? Хочется закончить всё побыстрее, а не таскаться с тобой весь остаток дня.
В один момент рука, подкидывающая "вспышку" остановилась;  брови Рона приподнялись и упали обратно к заблестевшим глазам.
- Ты его кусала? - Гекко убрал светоч в ячейку и покачал головой. - Бэйба. Если ты будешь тут стоять и  продолжать рассказывать мне, как кусала кого-то, то мы точно нихрена никуда не пойдём и останемся здесь, безо всякой мать её могилки, слышишь? Нет?..
Ящер шевельнул бровями, плотоядно   вглядываясь в глаза Евы и невольно вторя движению её головы,  скорбно  покачал башкой.
- Ты мазохистка, бэйба. Двигай. Потому что я не мазохист и могу не сдержаться. Эй, Иту, двигаем, пацан!