Котлета

           «Это что завтрак?»- удивленно спросил у жены Иван Петрович, разглядывая котлету, на которой отсутствовал кусочек мяса, со следами мелких зубов. Жена, ласково улыбнувшись, подтвердила: “ Да, это все, что осталось после встречи Нового года”. 
           После прошлогоднего изобилия, когда стол прогибался под тяжестью яств, начало года не предвещало ничего хорошего. Немного подумав, и засомневавшись в достоверности сказанных женой слов, Петрович сунулся в холодильник в надежде найти что-нибудь съестное. Увы, надежда рухнула, когда утроба холодильника сверкнула чистотой полок, если не считать кусочка позеленевшего сыра, хранившегося для установки в мышеловку, с целью поимки мышей, время от времени пробегавших из коридора на кухню.
           Жена, искоса наблюдая за его действиями, мило щерилась на 32 предполагаемых зуба, хотя раньше такого косоглазия за ней, Петрович не наблюдал.
           Поковыряв котлету вилкой, Петрович задумался о том, кто мог оставить на ней такие следы и стоит ли приступать к трапезе.         Обвинения с тещи было снято через пару секунд, так как она хоть и имела “лисью” морду, но зубы бегемота. Котлета просто не успела бы даже заострять между ними. 
           Участие жены теоретически было отвергнуто, так как она потеряла пару передних зубов, уже давно при выяснении вопроса, под горячую руку, о заработной плате Петровича. И об этой потере, когда он смотрелся в зеркало, всегда напоминал шрамик на его лбу, поцелуй сковородки. 
           Тесть тоже отпадает. У него вставная челюсть и он отпал в салат, до того, как жена поставила котлеты на стол.
            Дочь, сославшись на головную боль, удалилась вместе с зятем в спальню еще до боя курантов и до сих пор лежали в постели, а об их ночной вылазки к столу возникали сомнения.
            Оставался еще один член семьи, трехлетний внучок Сашенька, который имел четыре зуба, но был слишком мал, чтобы дотянуться до тарелки с котлетами, поставленной на середину стола. Здраво поразмыслив, Петрович отмёл и эту кандидатуру. 
           «Неужели я?» - мелькнула шальная мысль мозгу у Петровича. Хотя за ним не замечалось, чтобы он оставлял в тарелке, что-нибудь на потом. Даже остатки спиртного он аккуратно сливал стакан из всей посуды так, что на опохмелку не оставалось ни капли. Он мысленно сопоставил следы на котлете, одновременно проведя языком по своим зубам. Идентифицировать не удавалось. Язык еще плохо ворочался, а рот был полон слюны. К тому же у него между зубов была прореха, как у Пугачевой до встречи с Киркоровым, а отпечаток на котлете был идеально ровным, без изъянов.
              Жена, сидя на стуле, молча наблюдала за его потугами решения этой задачи. 
              «А может, пока я спал...»- нервно задёргалась правая извилина в голове у Петровича. Но мысль об измене никак не соотносилась с поведением жены, с которой он состоял в браке более 20 лет.
              «Развела мышей!»- покосившись на жену, констатировал Иван Петрович”,- даже котлету обглодали”. Он брезгливо подцепил котлету вилкой и отправил в мусорное ведро. 
          «Какие мыши ?»- округлив глаза, воскликнула жена-«Это я, когда готовила, вилкой отломила кусочек, на соль попробовать!».
Иван Петрович долго и тупо смотрел на свой завтрак, пока не заурчало в животе, потом обреченно вздохнув, направился к дивану смотреть по телевизору передачу «Смак».
            Новый год не задался.