Глава тридцать пятая. Лобное место

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава тридцать пятая. Лобное место.

 Отношение Сергея к директорским производственным и строительным оперативкам было двоякое: с одной стороны это было сосредоточение всей жизни предприятия, решение всех самых актуальных вопросов, разбор "полётов" за неделю и подведение итогов, перспектива дальнейшей работы. С другой стороны это было напряжение всех нравственных и физических сил присутствующих, боль оголенных нервов и возбуждение всех отрицательных эмоций.
 Как часто любил выражаться сам директор Литвинов здесь происходило: "ломанье через колено" всех участников совещания. Особенно упрямых и строптивых. Таков был главный директорский метод воспитания и наказания непокорных, пытающихся как-то доказать свою правоту или же оправдаться.
 Литвинов мог взорваться в любой момент, причём мгновенно, если было что-то не по нему или же не так что-то в работе. Его постоянно звучащие обвинения в "преступно-халатном" отношении к делу просто пригвождали проштрафившихся к стульям.
 Всегда он оказывался прав, так как умело находил веские аргументы и знал, чем прижать непокорных в любой ситуации, тем паче, найти виновных. И виновными, подчас, оказывались обыкновенными "стрелочниками".
 Ведь он был металлургом по рождению и руководителем с многолетним стажем, причём, безжалостным. Но тех, кого ему удавалось сломать, иногда и миловал, если они умели найти к нему подход. Ему не была чужда лесть в признании его заслуг, тогда он преображался, довольно улыбался и тогда у всех светлели лица.
 К славе своей Литвинов идти мог по головам, не щадя никого. И в этом многие убеждались. Был самолюбив до честолюбия. А "узких" мест, да слабых, на Крутояровском комбинате было немало, так что обвинить в них любого руководителя было нетрудно. С его опытом работы в металлургии.
 Литвинов хорошо знал производство, каждый закоулок на своём предприятии. Знал наиболее сложные участки в цехах, где всегда могло случиться непредвиденное. Ведь, как гласит народная мудрость: "Не ошибается тот, кто ничего не делает", или же, как добавляют остряки: " Кто может свалить вину на другого",- 
 Так что уберечься от его прожигающего взгляда и гнева в его кабинете было просто невозможно. Директорский кабинет дважды в неделю превращался в лобное место.
Вот и сейчас в холле-предбаннике большого директорского кабинета, в ожидании начала производственной оперативки, собралось, как всегда, все начальники цехов и отделов, всё высшее начальство комбината.
 Ощущение у каждого в холле было, как перед сдачей экзаменов. Это Сергей чувствовал по себе. Но никто, однако, не показывал вида. Волнение и страх прятался где-то глубоко внутри у каждого. Неприятное ощущение было и у Сергея хотя он не чувствовал за собой какой-то провинности. Но чем чёрт не шутит?
 Потому многие здесь никак не могли успокоиться, наговориться. Преимущественно велись беседы здесь на посторонние темы: о рыбалке, футболе, новом кинофильме, охоте или о туристической поездке. Это была самая успокоительная тема.
 Старались, к тому же, не шуметь и отдалить минуту непредсказуемого для каждого форс-мажора. Неприятность могла возникнуть сразу из просто ничего, из пустяка и ниоткуда. Всплыть могла неожиданно какая-нибудь большая бяка, о которой и предположить-то было невозможно! 
И Сергей это тоже знал. Но к газете Литвинов, пока что, особых претензий не имел и не придирался. Обходил её стороной. Хотя каждый номер газеты он читал от корки до корки, очень внимательно и  дотошно, тем более что вся производственная и общественная жизнь комбината строилась, именно, как он сам говорил: " По "Калининцу".
 На последней странице газеты, в конце каждого месяца, размещался план всей жизнедеятельности  предприятия, да и посёлка тоже, на предстоящий месяц, разработанный производственным отделом комбината.
 Да, конечно, неприятность могла возникнуть неожиданно и странно, в том числе, и для газеты. Причём, на каждой из этих двух еженедельных оперативках.
 Не все начальники комбината жаловали газету и её сотрудников за остроту публикаций, а иные просто лишь терпели её, называя в их присутствии газетёнкой. Как, например, делал это начальник жилищно-коммунального отдела Викентий Никодимович Серов. Работа его отдела часто подвергалась жёсткой критике. Вот и сейчас он стоит в уголку холла и о чём-то тихо беседует с начальником отдела материально-технического снабжения Леонидом Алексеевичем Куропаткиным. Время от времени он бросал искоса взгляд на Сергея. К этому Гончаров относился спокойно, так как понимал ощущение критикуемых и степень воздействия своих опубликованных материалов.   
 Сейчас он понял о чём идёт речь. Обсуждают, видимо, ту его небольшую заметку, опубликованную в прошлом номере газеты. Она была неприятной не только для Куропаткина с Серовым, но и лично для самого Литвинова. Не сносить, видно, сегодня головы и Сергею.
 А что он мог поделать?  Недостатки надо вскрывать, на то она и газета. Сами начальники требуют этого. Действенности! Пусть нелицеприятная критика, пусть даже и для самого директора, но какая уж есть. Для Сергея это не имело значения кого критиковать, если за дело. " Ведь, дальше фронта не пошлют,- вспомнились ему слова заместителя секретаря парткома,- будем защищаться!"
 Случилось же следующее, о чём он никому не рассказал дома. На прошлой неделе, как раз Элеонора Кузьминична была на больничном,к нему в редакцию вошла пожилая женщине и передала Сергею небольшую заметку, свёрнутой вчетверо. В которой, на его взгляд, он не нашёл ничего предосудительного, крамольного и потому поблагодарил женщину:
 - Спасибо, очень нужный материал.
 Заметка была довольно остро-критичной с собрания партийно-хозяйственного комбината. Сергей тоже там присутствовал и в достоверности её не сомневался. Потому озаглавив: "Непонятная реплика", отдал он её Жанне Моисеевне для печати на машинописной машинке.
 Подобные материалы всегда делают газету живее и действеннее. Вот что было написано в том листке:
  "На собрании партийно-хозяйственного актива директору комбината М.И.Литвинову, был задан вопрос: "Почему жилищно-коммунальному отделу для ремонтных работ не выделяется сантехническая и водопроводная арматура?". На этот вопрос Литвинов ответил: "Вполне возможно, что руководители жилищно-коммунального отдела несвоевременно подают заявки в отдел материально-технического снабжения. И с этим нужно разобраться двум начальникам отделов Серову и Куропаткину ...".
 И вдруг из зала раздался громкий голос Куропаткина:
 - Михаил Ильич! Мы будем обеспечивать арматурой только капитальные ремонты, а для текущих ремонтов пусть её приобретают сами жильцы...
 Эта реплика произвела на всех присутствующих удручающее впечатление. Недостаток или же полное отсутствие кранов, вентилей, унитазов и других деталей в домоуправлениях доставляет много хлопот и беспокойства жильцам в квартирах которых происходят поломки.
 Бегают потом жильцы-бедолаги в поисках тех кранов или вентилей по несколько дней кряду, ища в магазинах, пока не найдут их где-нибудь, наконец-то, в одном из цехов комбината. Испокон веков текущие ремонты водопроводов, систем отопления, сантехнического оборудования проводил всегда жилищно-коммунальный отдел. Но вот пришла тут в голову Куропаткину злая идея и он одним махом вот так решил этот вопрос.
 И теперь-то совершенно непонятно: почему? Может быть появились новые законы и постановления по по этому поводу? А может быть Куропаткин и Серов не хотят обременять себя решением этих вопросов? Хотелось бы, чтобы они дали по этому вопросу рабочим комбината чёткий и ясный ответ через нашу газету.
Н.Ежикова, сентябрь 1980 года."       
 Сергей не раздумывая сразу дал ход этой заметке. Так как сам тоже был удивлён этой репликой. И она его тогда возмутила. Он собирался и сам уже писать по этому поводу. А тут-то вот, кстати, и эта появилась заметка. Сергею же бояться было нечего: "Пусть теперь отвечают народу!".
 Пока Сергей размышлял над этим своим поступком, из приёмной вышла секретарь директора и пригласила:
 - Проходите, товарищи, на оперативку!
 Все присутствующие здесь участники совещания потянулись, один за другим, в кабинет директора. Место Сергея было между начальником отдела кадров Грушиной и начальником первого отдела Блинкиным. Он сел между ними и устремил свой взгляд в большое окно, что было в противоположной от него стене. Краем глаза Сергей видел, как Литвинов медленно обвёл своим строгим взглядом всех присутствующих:
 - Все на месте!
 Все были на своих местах. Как всегда, у его стола за маленьким столиком сидели секретарь парткома и председатель профкома. Настроение у Литвинова было не очень хорошее. Это было видно по его недовольному покряхтыванию и чуть заметной странной улыбке в уголках губ.
 Доменные печи в сентябре работали с большим напряжением, простой вагонов в железнодорожном цехе был высок, не всё хорошо было и в цементном цехе с технологической дисциплиной. Да и с производственной тоже. Каждый из начальников цехов и отделов старались отвечать на вопросы директора точно и конкретно, лаконично и без лишних слов.
 Такие доклады Литвинову нравились. И тут он вдруг, взглянув на Сергея, вспомнил про вчерашнюю заметку в газете и обратился резко к Серову:
 - Ответ газете дали?!- и указал головой на Сергея. Гончаров молча смотре на него, стараясь предугадать ситуацию.
 Серов, обратившись всем телом к нему, немного помявшись, ответил:
 - Готовим...только этот вопрос больше к Куропаткину, чем ко мне...
 - Куропаткин, отвечай! Будет арматура или нет? Или же ты самый главный на комбинате?
 Куропаткин вскочил, будто бы его подбросило:
 - Всё будет сделано, Михаил Ильич! Простите меня за мою неосмотрительность. Дефицит ведь сейчас в стране во всём. Вот и приходится экономить...
 - На наших людях экономить не позволю! Понял!
 - Всё понял, Михаил Ильич! Всё будет сделано.
 - Вот то-то же! И чтобы ответ в следующем номере в газете был!
 Сергею вспомнились и другие ситуации, которые его тоже очень сильно напрягли и тоже были связаны с газетой. Обратился он однажды к начальнику гражданской обороны Виктор Максимовичу Алехину, одновременно и председателю совета ветеранов войны и труда, с просьбой рассказать в газете о том, как поменялся в послевоенные годы внешний вид посёлка, так он, по простоте душевной, первым в преобразователем посёлка назвал предшественника Литвинова - директора Ивана Степановича Беличенко. И это Михаилу Ильичу очень даже оказалось не по душе.
 Литвинов, на такой же точно оперативке, весь вдруг вспыхнул, краска ему ударила  в лицо и он обвинил Алёхина в фальсификации фактов, доказывая, что покойным Беличенко, разбившейся в автомобильной аварии, ничего серьёзного в Крутом Яру не сделал, кроме постройки кафе и установки скульптуры Ленина при въезде в посёлок.
 На Алёхина, в тот момент, было жалко смотреть. Сергею было неприятно видеть, как пожилой человек мелкими шажками приближался к директорском столу, как он в испуге лепетал что-то о том, что в той статье он также отметил и заслуги самого Михаила Ильича в благоустройство Крутого Яра.
 Другой случай был тоже связан с газетой. На сей раз, Сергей обратился к инженеру технического отдела, ответственного за развитие рационализаторское движение на комбинате, Константину Ивановичу Казину с просьбой написать об этой работе и вкладе рационализаторов в экономическую и производственную жизнь на предприятии.
 Так в той заметке среди многих предложений оказалось одно, которое Литвинов посчитал давно известным, как он выразился: "очковтирательством". так как этим способом, представленный Казиным, как рационализаторским, работал он и сам много лет назад, когда был мастером печи. На провинившегося, культурнейшего человека, которого Сергей уважал, тоже было жалко смотреть. Казин и слова не мог сказать в своё оправдание, залившись весь краской и хватая воздух ртом.
 Но ещё более неприятно было смотреть на начальника отдела капитального строительства Альфреда Петровича Жерихова, в юности чемпиона-боксёра, когда он возмутился и крикнул в лицо Литвинову:
 - Как вы смеете так со мной разговаривать!- и выбежал из кабинета.
 А на другой оперативке он уже униженно просил у Литвинова извинения, пусть даже и был он в чём-то виноват. Хотя все это понимали, но за него никто не вступился, боясь директорского гнева. Ни заместитель секретаря парткома, ни председатель профкома.
 Не знал Сергей и того, что через некоторое время он сам окажется в таком же положении. Но унижаться он не будет.
А.Бочаров.
2020.