Глава тридцать пятая. Лобное место

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава тридцать пятая. Лобное место.

 Отношение Сергея к директорским производственным и строительным оперативкам было двоякое: с одной стороны это было сосредоточение всей жизни предприятия, решение всех самых актуальных вопросов, разбор "полётов" за неделю и подведение итогов, перспектива дальнейшей работы. С другой стороны это было напряжение всех нравственных и физических сил присутствующих, боль оголенных нервов и возбуждение всех отрицательных эмоций.
 Как часто любил выражаться сам директор Литвинов здесь происходило: "ломанье через колено" участников совещания. Особенно, упрямых и строптивых. Таков был главный директорский метод воспитания и наказания непокорных, пытающихся как-то доказать свою правоту или же оправдаться.
 Литвинов мог взорваться в любой момент, причём мгновенно, если было что-то не по нему или же не так что-то в работе. Его постоянно звучащие обвинения в "преступно-халатном" отношении к делу просто пригвождали проштрафившихся к стульям.
 Всегда он оказывался прав, так как умело находил веские аргументы и знал, чем прижать непокорных в любой ситуации, тем паче, найти виновных. И виновными, подчас, оказывались обыкновенными "стрелочниками".
 Ведь он был металлургом по рождению и руководителем с многолетним стажем, причём, безжалостным. Но тех, кого ему удавалось сломать, иногда и миловал, если они умели найти к нему подход. Ему не была чужда лесть в признании его заслуг, тогда он преображался, довольно улыбался и тогда у всех светлели лица.
 К славе своей Литвинов идти мог по головам, не щадя никого. И в этом многие убеждались. Был самолюбив до честолюбия. А "узких" мест, да слабых, на Крутояровском комбинате было немало, так что обвинить в них любого руководителя было нетрудно. С его опытом работы в металлургии.
 Литвинов хорошо знал производство, каждый закоулок на своём предприятии. Знал наиболее сложные участки в цехах, где всегда могло случиться непредвиденное. Ведь, как гласит народная мудрость: "Не ошибается тот, кто ничего не делает", или же, как добавляют остряки: " Кто не может свалить вину на другого",- 
 Так что уберечься от его прожигающего взгляда и гнева, в его же кабинете, было просто невозможно. Директорский кабинет дважды в неделю превращался в лобное место.
Вот и сейчас, в холле-предбаннике у большого директорского кабинета, в ожидании начала производственной оперативки собралось, как всегда, все начальники цехов и отделов, всё высшее начальство комбината.
 Ощущение у каждого было в холле, как перед сдачей экзаменов. Это Сергей чувствовал и по себе. Но никто, однако, не показывал вида. Волнение и страх прятался где-то глубоко внутри у каждого. Неприятное ощущение было и у Сергея, хотя он не чувствовал за собой какой-либо провинности. Но, чем чёрт не шутит?
 Потому многие здесь никак не могли успокоиться, наговориться. Преимущественно велись беседы на посторонние темы: о рыбалке, футболе, новом кинофильме, охоте или же о туристической поездке. Это были самые успокоительные темы.
 Старались, к тому же, не шуметь и отдалить минуту непредсказуемого для них форс-мажора. Неприятность могла возникнуть сразу же из ничего, пустяка и ниоткуда. Всплыть могла неожиданно ниоткуда какая-нибудь бяка, о которой и предположить-то было невозможно. 
 Сергей это тоже знал. Но к газете Литвинов, пока что, особых претензий не имел,  не придирался. Обходил её стороной. Хотя каждый номер газеты читал от корки до корки очень внимательно и  дотошно. Тем более, что вся производственная и общественная жизнь комбината строилась, именно, как он сам говорил: " По "Калининцу".
 На последней странице газеты, в конце каждого месяца, размещался план всей жизнедеятельности  предприятия, да и посёлка тоже, на предстоящий месяц, разработанный производственным отделом комбината.
 Да, конечно, неприятность могла возникнуть неожиданно и странно, в том числе, и для газеты. Причём, на каждой из этих двух еженедельных оперативках жизнь предприятия просвечивалось, как под рентгеном. 
 Не все начальники комбината жаловали газету и её сотрудников за остроту публикаций, а иные с трудом её терпели, называя, в их присутствии, газетёнкой. В том числе, и на оперативках. Литвинов этого пренебрежения не пресекал, а лишь слегка ухмылялся. 
 Как, например, частенько о газете отзывался начальник жилищно-коммунального отдела Викентий Никодимович Серов. Работа его отдела не раз подвергалась жёсткой критике в газете. И было за что. Такая уж эта служба, где всегда полно недостатков и жалоб трудящихся.
 Вот и сейчас он стоит в уголку холла и о чём-то тихо беседует с начальником отдела материально-технического снабжения Леонидом Алексеевичем Куропаткиным. Время от времени, он бросал искоса взгляд на Сергея. К этому Гончаров относился спокойно, так как понимал ощущение критикуемых и степень воздействия опубликованных материалов.   
  Сергей понял, о чём они ведут сейчас речь. Обсуждают, видимо, ту его небольшую заметку, опубликованную в прошлом номере газеты. Она была неприятной не только для Куропаткина с Серовым, но и лично для самого Литвинова. Не сносить сегодня головы и Сергею.
 А что он мог поделать?  Недостатки надо вскрывать, на то она и газета. Сами начальники требуют этого. Действенности! Как и партком. Пусть нелицеприятная критика, пусть даже и для самого директора, но какая уж есть. Для Сергея это не имело значения кого критиковать, главное. за дело. "Ведь, дальше фронта не пошлют,- вспомнились ему слова заместителя секретаря парткома Бушин,- будем защищаться!"
 Случилось же следующее, о чём он никому не рассказывал, даже дома. На прошлой неделе, как раз Элеонора Кузьминична была на больничном, к нему в редакцию вошла пожилая женщине и передала Сергею небольшую заметку, свёрнутой вчетверо. В которой, на его взгляд, он не нашёл ничего предосудительного и крамольного, потому поблагодарил женщину:
 - Спасибо, очень нужный материал.
 Заметка была довольно остро-критичной с собрания партийно-хозяйственного актива комбината. Сергей тоже там присутствовал и в достоверности заметки не сомневался. Потому, озаглавив её: "Непонятная реплика", отдал Жанне Моисеевне для печати на машинописной машинке.
 Подобные материалы всегда делают газету живее, читаемой и действенной. Вот что было написано в том листке:
  "На собрании партийно-хозяйственного актива директору комбината М.И.Литвинову, был задан вопрос: "Почему жилищно-коммунальному отделу для ремонтных работ не выделяется сантехническая и водопроводная арматура?". На этот вопрос Литвинов ответил: "Вполне возможно, что руководители жилищно-коммунального отдела несвоевременно подают заявки в отдел материально-технического снабжения. И с этим нужно разобраться двум начальникам отделов Серову и Куропаткину ...".
 И вдруг из зала раздался громкий голос Куропаткина:
 - Михаил Ильич! Мы будем обеспечивать арматурой только капитальные ремонты, а для текущих ремонтов пусть её приобретают сами жильцы...
 Эта реплика произвела на всех присутствующих удручающее впечатление. Недостаток или же полное отсутствие кранов, вентилей, унитазов и других деталей в домоуправлениях доставляет много хлопот и беспокойств жильцам в квартирах, в которых происходят поломки.
 Бегают потом жильцы-бедолаги в поисках тех кранов или вентилей по несколько дней кряду, ища в магазинах, пока не найдут их где-нибудь, наконец-то, в одном из цехов комбината. Испокон веков текущие ремонты водопроводов, систем отопления, сантехнического оборудования проводил всегда жилищно-коммунальный отдел. Но вот пришла тут в голову Куропаткину злая идея и он одним махом, вот так походя, решил этот вопрос.
 И теперь совершенно непонятно: почему? Может быть, появились новые законы и постановления по по этому поводу? А может быть, они сами, Куропаткин и Серов, не хотят обременять себя решением этих вопросов? Хотелось бы, чтобы они дали по этому вопросу рабочим комбината чёткий и ясный ответ через нашу газету.
Н.Ежикова, сентябрь 1980 года."       
 Сергей, не раздумывая, сразу дал ход этой заметке. Так как сам тоже был удивлён этой репликой. И она его тогда тоже возмутила. Он собирался и сам уже писать по этому поводу. А тут-то вот, кстати, и эта появилась заметка. Сергею же бояться было нечего: "Пусть теперь они отвечают народу!".
 Пока Сергей размышлял над этим своим поступком, из приёмной вышла секретарь директора и пригласила:
 - Проходите, товарищи, на оперативку!
 Все присутствующие участники совещания потянулись один за другим в кабинет директора. Место Сергея было между начальником отдела кадров Грушиной и начальником первого отдела Блинкиным. Он сел между ними и устремил свой взгляд в большое окно, что было в противоположной от него стене. Краем глаза Сергей видел, как Литвинов медленно обвёл всех присутствующих своим строгим взглядом:
 - Все на месте!
 Все были на своих местах. Как всегда, у его стола за маленьким столиком сидели секретарь парткома Беляков и председатель профкома Дронов. Настроение у Литвинова было не очень хорошее. Это было видно по его недовольному покряхтыванию и чуть заметной странной улыбке в уголках губ.
 Доменные печи в сентябре работали с большим напряжением, простой вагонов в железнодорожном цехе был высок, не всё хорошо и в цементном цехе с технологической дисциплиной. Да и с производственной тоже. Каждый из начальников цехов и отделов старались отвечать на вопросы директора точно, кратко и конкретно, без лишних слов.
 Такие доклады Литвинову нравились. И тут-то он вдруг, взглянув на Сергея, вспомнил про ту вчерашнюю заметку в газете и обратился резко к Серову:
 - Ответ газете дали?!- и указал головой на Сергея. Гончаров молча смотрел на него, стараясь предугадать ситуацию.
 Серов, обратившись всем телом к Сергею, немного помявшись, ответил:
 - Готовим. Только этот вопрос больше к Куропаткину, чем ко мне...
 - Куропаткин, отвечай! Будет арматура или нет? Или же ты самый главный на комбинате?
 Куропаткин вскочил, будто бы его подбросило:
 - Всё будет сделано, Михаил Ильич! Простите меня за мою неосмотрительность. Дефицит ведь сейчас в стране во всём. Вот и приходится экономить...
 - На наших людях экономить не позволю! Понял!
 - Всё понял, Михаил Ильич! Всё будет сделано.
 - Вот то-то же! И чтобы в следующем номере ответ в газете был!
 Сергею вспомнились и другие ситуации, которые тоже его очень сильно напрягли и тоже были связаны с газетой. Обратился он, однажды, к начальнику гражданской обороны Виктор Максимовичу Алехину, являющимся, одновременно, и председателем совета ветеранов войны и труда, с просьбой рассказать в газете о том, как поменялся в послевоенные годы внешний вид посёлка. Так он, по простоте душевной, назвал первым преобразователем посёлка предшественника Литвинова, то есть, покойного директора Ивана Степановича Беличенко. И эта публикация в газете оказалась очень не по душе Михаилу Ильичу.
 Литвинов, на такой же точно оперативке, вдруг весь вспыхнул, краска ударила ему  в лицо и он обвинил Алёхина в фальсификации фактов, доказывая, что покойным Беличенко, разбившейся в автомобильной аварии, ничего серьёзного в Крутом Яру не сделал, кроме постройки кафе и установки скульптуры Ленина при въезде в посёлок.
 На Алёхина, в тот момент, было жалко смотреть. Сергею было неприятно видеть, как пожилой человек мелкими шажками приближался к директорском столу, как он в испуге лепетал что-то о том, что в той статье он также отметил и заслуги самого Михаила Ильича в благоустройство Крутого Яра.
 Другой случай, был тоже связан с газетой. На сей раз, Сергей обратился к инженеру технического отдела, ответственному за развитие рационализаторского движения на комбинате. К Константину Ивановичу Казину. С просьбой написать об этой работе на предприятии и вкладе рационализаторов в экономическую и производственную его жизнь.
 Так вот, в той заметке, среди многих других предложений, оказалось одно, которое Литвинов посчитал давно известным, и назвал это очковтирательством. Так как этим способом, представленный Казиным, как рационализаторским, работал он сам много лет назад. Когда был мастером печи. На провинившегося, культурнейшего человека, которого Сергей всегда уважал, было тоже тогда жалко смотреть. Казин и слова не мог сказать в своё оправдание, залившись весь краской, хватая воздух ртом, он еле стоял на ногах, пока Литвинов ни сказал ему:
 - Садитесь и больше так не делайте!
 Но ещё более неприятно было смотреть на начальника отдела капитального строительства Альфреда Петровича Жерихова, в юности чемпиона области  по боксу, когда он возмутился и крикнул в лицо Литвинову:
 - Как вы смеете так со мной разговаривать!- и выбежал из кабинета.
 А на другой оперативке, он же, униженно просил Литвинова его извинить за своё поведение, пусть даже и был он в чём-то прав. Хотя все это понимали, но за него никто не вступился, боясь директорского гнева. Ни заместитель секретаря парткома Ковалёв, ни председатель профкома Дронов.
 Не знал Сергей и того, что через некоторое время он сам окажется в точно таком же положении. Но унижаться он не будет.
А.Бочаров.
2020.