Послания любимым

ПОСЛАНИЯ ЛЮБИМЫМ: СТИХИ И ТЕКСТЫ, ЭКСИКИ В СТИХАХ (РАБОЧИЙ СТОЛ)

Прим. Пилар - древнее название маникюра на длинных ногтях, голен - обрезного педикюра.


НАСТЕ ВОЛОЧКОВОЙ

Я написал тебе недавно,
моя любимая, ты ждешь.
Ах, всё бы было очень гарно,
пока ты Басковым живешь.

Ах, Коля, Коля, Николаша.
Не верю я твоей любви.
Всё потому, что Настя - наша,
ты лишь стихи мои не рви!


АЛЁНЕ ДЮЖЕВОЙ

Ты обиделась понапрасну.
Не забыл я тебя, Алён.
Ты моя неземная паства
посреди дорогих имён.

Ты изящна, как свет вечерний.
И понятна, как магистраль.
И у кошки твоей дочерней -
посвящение, как Грааль!


ОКСАНЕ АПЛЕКАЕВОЙ

Дом-2, конечно, сладок,
но жизнь твоя важней.
Там все уже в осадок
повыпали. Нежней

Оксаны просто нету.
И не было тогда.
Дурак он - этот ректор
колхозного труда.

Уфа бывает близко,
ты мировая лань.
И вовсе не артистка,
засим не барабань.

Не знаешь себе цену
в карете без коней.
Веду тебя на сцену
красивых порнодней!


ФРОЙЛЯЙН КОРОЛЬ

Этот мальчик - не очень мальчик.
Он тебе не идет совсем.
Твои ногти - кинжал и ларчик,
я их ныне тихонько съем.

О, возлюбленная, не злая,
тихо верящая в любовь.
Начинаем осаду рая
и украсим тебя по бровь!


БУРЯТОЧКЕ ЧИСТЫЙ ГОЛЕН

Написал тебе три стиха,
но печаль твоя далека,
ты не знаешь меня пока,
но поверь: вот моя рука.

Твой голЕн очень бел и наг.
А бурят тебе просто враг.
Он не знает тебя никак,
потому и зовет на брак.

Ты юна, так юна порой,
что не знаю, как подойти.
Но довольно любить игрой,
мы с тобою сейчас в пути...


ДЕВУШКЕ ИЗ ГРАММАТОНА (ФОРМА КАДЕТА)

Я красивых таких не видел,
как сказал бы Сергей Есенин.
И ничем тебя не обидел
с маникюром твоим весенним.

Он зеркален, как ножки Евы,
он прелестен, как сны Адама,
ты - величие королевы,
ты - моя неземная гамма!


ЛУЧШЕЙ СПОРТИВНОЙ ГИМНАСТКЕ РОССИИ

Твоя борьба - великая борьба.
Я за тебя болею и волнуюсь.
Но ты всегда на сцену шлешь раба,
с иными ухажорами целуясь.

Ты победишь американских дам,
достойные соперницы, конечно.
Но я тебя, родная, не отдам,
а только поцелую нежно!


ЛУЧШИМ ФИГУРИСТКАМ РОССИИ

Вас не много на самом деле,
правда, лучше одна другой.
Вы всегда остаетесь в теле,
в телевизоре над собой.

Наслаждаюсь таким катаньем
и изящные ручки жму.
И коньки, как живая тайна,
режут звездную шаурму!


СВЕТЛАНЕ БУЗИНОЙ (ПОЛИЦИЯ УЛАН-УДЭ)

Ты лучший следователь мира,
твой маникюр на длинных так
волнует душу, словно лира,
тихо ведет тебя на брак.

На свадьбу Каны Галилейской,
и все преступники - дают
вам показания житейски
и золотую брагу льют.

О, Света, Светочка, Светлана,
Тебя ли вызов утомил.
Танцуешь славно, первозданно,
а Юре белый свет не мил.

Я не отбил тебя у Юры,
но попытался сгоряча.
Светлана, делай маникюры,
словно церковная свеча!


ДЕВУШКЕ ИЗ "ВИТЯЗЕЙ" (СВЯТО-ТРОИЦКИЙ ХРАМ)

Ты высокая, в синей рубашке,
улыбаешься, как никто.
Мне с тобой не налить рюмашки,
не поправить пальто.

Но влюблен я в тебя и ныне.
Навсегда я в тебя влюблен.
Ты, пребывшая в благостыне,
зеленеющий русский клён!


ЛЮСЕ (ЖЕНЩИНЕ ЗА СВЕЧНЫМ ЯЩИКОМ)

О, бравада необъятной грусти,
ты сбежала от "владыки"-грех.
Но тебя Господь туда не пустит,
ты одна, любимая, на всех.

Возвернись к усталому уюту,
как к моим дыхательным стихам,
есть одна священная минута:
украшать тобой вселенский храм!


РЕДКОЙ ПРИХОЖАНКЕ НАШЕГО ХРАМА (РОЗОВЫЙ МАНИКЮР)

Без тебя и служба мне не служба.
Греешь душу, делаешь родней.
Да, у нас пока еще не дружба,
переглядка тех, что помодней.

На любом стоянии пред Богом
ты нужна поэту и Христу.
Милая, священная дорога
обещает жар и высоту!


АКТРИСЕ АННЕ КОВАЛЬЧУК

Ну, не Маргарита ты, конечно.
Маргарита - Хлебникова, Ань.
Если бы с ногтями, как и прежде,
с крыльями ногтей, как ни табань.

Но Булгаков полюбил твой абрис,
скованный предчувствием надежд.
Хороша на "Спасе", словно адрес
всех твоих причесок и одежд!


ДАШЕ ЗЛАТОПОЛЬСКОЙ (КОНКУРС "СИНЯЯ ПТИЦА")

Лучшая ведущая на свете,
нежная, как детский ренессанс.
Тебя любят женщины и дети
за любой показанный сеанс.

Без тебя и конкурсу не быть бы,
не смотреть великих номеров,
ты канва действительных событий
и культура истинных даров!


ТАНЕ НИКОЛАЕВОЙ (ТАТЭИК)

Я скучаю по тебе, Татьяна.
И ласкаю западный придел.
Ах, чего я ни наделал спьяну,
но при этом Богу порадел.

Кем была ты до меня, ты знаешь,
знаешь хорошо про дикий Омск.
Но отныне душу не мараешь,
плавя православный воск!


МАРИНЕ ГЛАДИЛОВОЙ (ЭЛЕОНОРЕ)

Не созрела еще для копро.
И созрела для небеси.
Ты была моей главной коброй,
как положено, отсоси.

Ты умеешь дарить экстазы,
где б мы ни были на тогда.
Ты актриса одной гримасы,
порнодива моя всегда!


НАСТЕ ШПАГИНОЙ (КУКЛЕ БАРБИ)

Твой светильник женского убора
очень нас заводит и всегда.
Нету интересней приговора -
приговора женского суда.

Как идут тебе такие линзы,
светятся неонами глаза,
я с тобой упал и не разбился,
просто отказали тормоза!

Тоненькие ножки, словно спички,
возжигают море и Неву.
Я тобой живу, как невеличкой,
я тобой действительно живу.

И обутки хороши у Насти,
тихо гладят город на показ.
Я сгораю от любви и страсти
и дарю тебе любой экстаз!


ИРИНЕ МАРУТЯН

Ира, Ира, не поняв однажды
всей моей актерской специгры,
ты едва ли плавилась от жажды,
обнажая женские бугры.

Но поверь, что я любил Танюшу,
ее танцы нежные, как май.
Я тебе целую только душу
и веду ее в блаженный рай!


КВАССЕЛЛЕ И ВИНОГРАДЕССЕ

Это - нет, не прозвища,
ваши полюса,
как до вас дополз еще,
словно в небеса.

Квасом вы торгуете
и живым вином,
истинно богуете
городом и сном.

Вы прелестны, девушки,
души нарасхват,
так хотелось ретуши
на такой расклад.

Мало косметичные,
только маникюр,
но всегда отличные,
вшедшие на юр!


ДВУМ ДЕВУШКАМ ИЗ КАФЕ "ФАРТУК" (БЛОНДИНКА И БРЮНЕТКА)

Вы очень дополняете друг друга.
Без вас кафе, конечно, не кафе.
Но мало посетителей по кругу,
все норовят дофинами в дофэ.

А я люблю заветный верхний "Фартук",
хотя и есть там нечего и пить.
Там только вы - наградою инфаркта,
которых нам нельзя не полюбить!


КАРИНЕ АРАКЕЛЯН

Нет длиннее ногтей в инете,
нет эффектнее на миру,
мы порадовались, как дети,
оценивши твою игру.

И иглу возбужденья кары
за доставленный общепит,
ты сочилась своим нектаром,
я влюбился и был разбит.

Доставляй нам кайфетту дальше,
ты умеешь ее нести.
И всегда убежишь от фальши,
как положено угости

ты меня абажуром страсти,
о, Карина Аракелян!
Ты прошла неотменный кастинг
и теперь навсегда моя!


ДАШЕ ГРАФ

О, Ютуб красы девичьей,
ногти длинные, как рай.
Даша говорит по-птичьи,
кого хочешь выбирай.

И от моря и до моря
не Давид ее пленил,
не былая ложка горя,
но возлюбленный акрил!


АКТРИСЕ И ПЕВИЦЕ КАТЕ ГУСЕВОЙ

Ты образец репертуара
и не сходи с дороги этой,
а роли - роли это мало
для всей безруковской вендетты.

Телеведущая красива,
как-то ажурна для экрана.
И у тебя достало силы
явить свой образ благодарно.

Нет, Катерина, молодец ты,
всего активного желаю,
и иногда вполне по-светски
я за тебя переживаю.

Твой голос ранит и волнует,
твоя душа спасенья просит,
а мир тебя ко мне ревнует
и торопливо сено косит!


ПЕВИЦЕ ЕЛЕНЕ МАКСИМОВОЙ

Ты лучше всех на "Трех аккордах",
красивая и ногтевая,
а Розенбаум слишком гордый,
чтоб оценить тебя, родная.

И твой вокал неудаленный
тревожит душу и взгревает.
А лак тебе идет зеленый
на вешнем педикюре мая!


АНЖЕЛЕ ВАРУМ

Я писал тебе стихи
летом 1994 года,
гуляя по Москве.
Не для того, чтобы ты их пела,
а просто как женщине.

Их было довольно много разных.
Но всегда - с любовью и нежностью к тебе.
Часть из них есть в моих книгах.
Может быть, однажды ты их прочтешь.

А что ты делала в тот год?
Этого, как его, еще не было рядом.
Да и любила ли ты его.
Скорее нет, чем да.
Просто так было принято.

Ну, он не худший человек, Анжела.
И певец не худший.
Вот фамилию его я забыл.


ТЕЛЕДИВАМ РОССИИ

Я люблю репортерство даже
и прайм-таймы, что навсегда.
Вы умеете быть покраше,
чем обычная в ночь звезда.

Да и дУши у вас, как пламя.
Журналисточки на миру.
Все каналы, как Божье знамя.
Отменяют игру.


НАДЕЖДЕ КАДЫШЕВОЙ

Надя, волосы твои -
слаще многих спецпричесок.
Цвет и голос за рубли
всё молил меня о чём-то.

Я бесплатно помогу.
Обрати вниманье только.
Ты пред Господом в долгу,
как распахнутая койка!


ИРИНЕ ПОНАРОВСКОЙ

Ну, красивы, спору нет,
увлекательна ты, Ира.
Словно сделали обед
для пришельцев с Альтаира.

Песен вот не много, Ир.
Нет, вокал хороший очень.
Надо бы на Альтаир,
расширеньем полномочий.

Песня песне рознь всегда.
Маникюр Вам длинный нужен.
Ну звезда, всегда звезда,
я звездою и разбужен.

Выложись еще разок.
Словно в песне про коллег той.
И дари нам свой мазок,
как родной душевный лекарь!


ПЕВИЦЕ АРТИК

Ты лучшая была средь тех,
кто не дарил себя прохожим,
чей обеспеченный успех
готовился известной рожей.

Я не продюсеров хулю,
а лишь бездарностей за деньги.
Как тот же Разин по рублю
вблизи забытой деревеньки.

И Асти был тебе к лицу.
И к маникюру, Боже Правый.
Тебе в дуэт бы ту Алсу,
что убежала от потравы.

Зал заворОженный сидел.
И не скучал я у экрана.
Но наслаждался и робел,
моя возлюбленная пава!..


ПЕВИЦЕ СТЕФАНИ ГВЕН

Красота богини неоплатна.
Все мы перед Господом в долгу.
Ты себя вела так аккуратно,
что доселе абрис берегу.

Песни, песни, где ваш первый номер,
где подъем внимательной стопы,
о блондинка, я еще не помер,
поднимая сцену на дыбы!..


КРАСИВЫМ БУРЯТОЧКАМ С ДЛИННЫМИ НОГТЯМИ

Я вас люблю так невозбранно,
так независимо люблю,
что все буряты, как ни странно,
себе сбирают по рублю.

Вы хороши в России нашей,
в вашей России хороши,
словно Водянова Наташа,
что на платформе от души!


ЛЮДМИЛЕ НАУМОВОЙ(МИРНЫЙ)

Ты была совсем еще ребенком,
школа музыкальная торчком,
минус 50 и шарф зеленый
мне напомнил маленький учком.

Ты в снегу была, не изморозясь,
в наледи, как Книга Бытия.
Не хотела, а ходила в осень -
познавать мелодии раЯ.

О, Людаська, милая, как дождик!
Очень ты хороший человек!
Да и я твой искренний художник,
что запечатлел тебя навек!


БЫВШЕЙ НЕВЕСТЕ ДРУГА ДЕТСТВА(УЛАН-УДЭ)

Ты была на даче лишь моею.
ЗАГС перед тобою спасовал.
Это петтинг, я не спорю, Мея,
но тогда я большего не знал.

Знал минетов сладость и отраду.
Мне Анжела делала их вдруг.
И тогда бы большего не надо,
сколько бы ни выпил общий друг.

Ты хотела замуж за поэта.
Расхотела замуж за того,
кто сидел подобьем силуэта,
глядя на раскисшее село.

Что тебе до телефонных звонов.
Я не знал, как нужно говорить.
Но любил и плакал заоконно,
ведь тебя нельзя не полюбить...


БУРЯТОЧКЕ ШИКАРНЫЕ БЕЛЫЕ НОГТИ (ПЛОЩАДЬ СОВЕТОВ)

Мама заждалась тебя, наверно.
Ты спешила ехать далеко.
Рядом пробуддистская таверна
разливала кислое клико.

Что тебе до Будды, дорогая.
Ты не знала, не хотела знать.
Ах, душа твоя совсем другая,
ты моя бурятская, но знать.

Ленин покосился неопрятно.
И народ на улице дрожал.
Ты была мне до зела приятна
и прости, что я не провожал.

Полюбил... влюбился без оглядки.
Заслонила прочих от меня.
Мы с тобой тогда играли в прятки,
не скрывая белого огня!


ДЕВОЧКЕ НА КУХНЕ ДРУГА

Не любила друга, не хотела,
а любила пожилой компьютер.
Холила божественное тело,
словно оловянный дистрибьютер.

Целовал и обнимал, как можно
и как нужно истинной тебе.
Ты хотела большего, возможно,
навсегда приняв меня в судьбе.


ДЕВОЧКЕ В ПОДЪЕЗДЕ МИРНОГО

Ты была послушна и невинна,
ты была так ласкова со мной.
Маленькая, беленькая мина
рядом с переплавленной страной.

Не обидел мыслью или словом,
дал тебе на летний променад.
Вот ты и трепещешь вечным зовом,
доедая горький шоколад.


БУРЯТОЧКЕ ДЛИННЫЕ БЕЛЫЕ НОГТИ (МАРШРУТНОЕ ТАКСИ)

Как мы мало ехали
об руку рука,
было не до смеха нам,
милая река.

Вышел много ранее,
не хотел идти.
Поняла задание,
как меня найти.

Хороша ты, искренна,
небывала здесь.
Мысленные выстрелы
и красотки честь.

Ах, проезд ответственный,
было что терять.
Ты моя подследственная,
пусть и благодать

озаряет милую
навсегда и впредь.
Собирайся с силами,
завернувшись в медь

осени...


ФРОЙЛЯЙН ВААГ-МЛАДШЕЙ

Ты красавица длинноволосая,
ногтевая, как все богини.
Я хотел тебя, безвопросная,
и хочу навсегда и ныне.

О, светильник убора женского!
Впечатляет, как всё в тебе.
Ты и создана для блаженства,
мимолетного по судьбе.

Приходи. И останься заново.
Не покинь наслажденья путь.
Над тобою сияет зарево,
под тобою темно чуть-чуть...


ФРОЙЛЯЙН ДВОЙЧЕНКО - КОРОЛЕВЕ ДРУЖКОВКИ

Господин Рогодченко,
хватит Вам шутить.
Обожаю Двойченко
и хочу любить.

Пусть женат Вы сызмала,
не любимы Вы.
Фройляйн хочет вызова
и моей халвы.

Ногти запредельные
пахнут молоком.
Новости скудельные
возрождают дом.

О, родная Двойченко,
стрижка коротка,
господин Рогодченко
всем сказал "Пока"!


РЫЖЕЙ КОЗЕТТ(ПЕТЕРБУРГ)

О, говнесса милости к поклонникам,
что ни ела ты и ни пила,
Башлачев разбился подоконником,
ты его однажды позвала.

Ты рабыня, любишь быть рабыней,
только Оля слаще и острей.
Да, Сладкова в высшей благостыне,
с острыми уколами ногтей.

Соревнуйся в поеданьи кала,
делай запредельный маникюр!
И люби поэта без вокала,
но с бокалом ласки от кутюр!


ПОРНЕССАМ МИРА

О, сниматься можно очень долго,
ублажать кого же? - ну, козлов.
Охать-ахать, не признавши долга,
и не чаять первозданных слов.

Вы красивы внешне и отныне.
Ногтевые, словно на парад.
Ах, вы потому и ногтевые,
что влюбленный вами очень рад.

Ну, прощаю навсегда и присно.
Кто ни падал в лужи забытья.
Вы - моя заветная кафисма,
самая граница бытия.

Пусть пророк великий вам поможет.
Вы там есть - и каждая из вас.
Жёстче мне царапайте по коже
и нежней целуйте унитаз!


ЛАРИСЕ ИЗ ИЖЕВСКА

Рыжая, рыжая, рыжая,
как ты колышешь мистраль,
мир на тебя не надышится,
ты и моя магистраль.

Как хорошо с тобой, Ларочка,
в сексе ты очень верна.
Мы очень сладкая парочка,
даже без рюмки вина!


САШЕ АРСЕНТЬЕВОЙ

О, письма невиданные звуки,
образы на грани бытия,
умываешь медленные руки,
сделав вид, что ныне не моя.

Ты моя в косметике зовущей,
в глаз тенях, в оттенках порноэкк.
Ты себя и сделала влекущей,
необъятной неги человек.

Ты эколог, Саша, в Красноярске.
Ничего не делаешь, молчишь.
Смешиваешь ногтевые краски
и неспешно душу горячишь.


ЯПОНСКИМ ПОРНЕССАМ

Вас не много, но ногти блещут,
вас так много, и ногти спят.
Ах, в России ласкают хлеще,
и гораздо острей хотят.

Вы не ведали соли моря,
умывались своей мочой,
никогда вы не знали горя,
скромно скрытого под парчой.

Но японское в вас - проснулось,
что же это такое, мисс?
Это лишь победить всю дурость
и свой личный лихой каприз.


НАНЕ ЭРИСТАВИ

Что ж ты, Нана, так далёко ныне,
я скучаю по твоей душе,
по твоей ухоженности в мире
и по раю с милой в шалаше.

Ты писала и сама не знала,
что в итоге выйдет из письма.
Вышло то, что ты дороже зала,
где вчера я выступал весьма.

Для тебя стихи звучали, Нана,
для тебя я брал свою Москву,
только ты бездомного не знала,
поедая роскошь по куску.

Поняла ты, что я беден очень,
нет беднее автора любви.
Ты меня спасла от одиночеств
на границе неба и земли.


ЖАННЕ АФАНАСОВОЙ

Ты ухоженная и милая,
педикюры так и горят,
по воде ты не пишешь вилами,
четко ведая свой наряд.

Не влюбиться в тебя не мог я,
петь тебе и сейчас и вдаль,
целовать Вам не только ногти,
но и женственную вуаль.

О, отрада всех инженеров,
всех алмазных фронтовиков,
как влюбленный в тебя без меры,
написал тебе том стихов.

Жаль, не виделись мы покуда,
не взлетали над суетой,
но я верю в святое чудо:
хоть однажды побыть с тобой!


ВЕРЕ ГУСЕВОЙ

Ты не поняла меня однажды
или не хотела понимать.
Твои груди плавились от жажды,
звали в неподкупную кровать.

Я вздыхал, как мальчик по подъездам,
и за всё тебя благодарил.
Думал: "Вот идет его невеста,
только где же сладенький акрил".

Не ценила истинных дизайнов.
Рай ногтей тебя не привлекал.
Чтобы повышать образованье,
нужно, чтобы Бог не отдыхал.

Отдыхала ты всегда от дома,
хоть и не трудилась никогда.
И порою падшая Чухлома
хвасталась, что ты его вода...


КАТЕ КРАВЦОВОЙ

Такие ногти у студентки
не могут не зажечь меня.
Ты не любила посиделки,
любила всполохи огня.

И красный маникюр надежды
меня незримо утешал,
как утешаются невежды,
коли надежда хороша.

Мои поэмы вне бравады
дарили рай твоей душе.
Но местным ВУЗам так и надо,
что не ценили стиль туше.

Ты не хотела там учиться
и не ждала себе наград.
Всё еще может получиться,
моя любимая Виват!


АНЖЕЛЕ ЖИГАДЛО

Твои минеты прямо в горло -
они сладчайшие, май Мисс.
Ты иногда бывала гордой
и танцевала вальс-каприз.

Не выпуская фалл из глотки,
ты наслаждалась до конца.
И яйца прыгали, как лодки,
на волнах твоего лица.

Ты на глаза ложила яйца,
как будто процедуры СПА.
И китаянки и китайцы
не стоят твоего куста.

Анжела маленькой премьеры,
вся в соке белого питья,
ты полюбила так без меры,
как скоро полюблю и я!


СВЕТЕ БОРИСОВОЙ

Ах, мой "Автобус" вёз тебя
дальше Поэзии и Воли.
Ты, дискотеки возлюбя,
разнежилась в моей любови.

И твой "Мираж" был лучше всех.
"Ласковый май" - не полюбила.
Твой страстный ногтевой успех -
твоя сверхженственная сила.

Ты без Власевской обошлась
и без Устьянцева на время.
Ты проявила Божью власть,
куда библейские евреи.

И наши фото на горе
мне и сейчас вздымают фаллос.
По самой утренней поре
ты от признаний задыхалась!


ТАЙРЕ БЭНКС(США)

Лиловый сумрак Сан-Франциско,
что песни пел тебе одной,
ты там - подобием нарцисса -
бывала вечной под луной.

И по одеждам, как по рельсам,
ты шла в некупленный Сион,
и шпильки ярче Парацельса
запоминали общий стон.

Стонали люди и бокалы,
потом наполнились питьем,
твои небесные вокалы
мы и сейчас, родная, пьем.

О, не сходи с великих лестниц
над небоскребами живи
и пой единственные песни,
чтоб задохнулись от любви!


КАТЕ КАМЕЛОТ

Ну, неудачный стих, согласен,
как мало я тебя любил
или хотел и безобразил,
как Божий Гена-крокодил.

Сейчас исправлю положенье
и присягну твоим ногтям,
темно-вишневым, как сближенье
на всех путях.

Твой Камелот застыл у моря,
пиджак упал на эшафот,
твой запах русского настроя
на фото нежность отдает.

О, Катя, стройная шатенка,
с открытой грудью для меня,
я больше не хочу застенка,
но лишь - священного огня!


КАТЕ ВЕРГУН

Твой муж - в кавычках муж давно,
твои кантаты - не для смеха.
Юриспруденция - вино
для улетающего стерха.

Ты не юрист, богиня ты
с пиларом истинным и верным,
и в ТГК твои черты
мне не напомнили таверну.

Красотка спален и дворцов,
прими стихи на жизни почерк,
мне не хватает праотцов
и их казенных жидких строчек.

Я знаю: ты б пришла сама
на остановку у Минкульта,
но не ждала и не звала,
не отрываяся от пульта...


БУРЯТОЧКЕ ЖЕЛТЫЙ ГОЛЕН

Ты из хлебного вышла тогда,
не увидев меня, не заметив,
ты ушла сквозь родные года,
словно буква в Новом Завете.

Я молчал и не двинул ноги,
наслаждаясь твоим педикюром,
желтый цвет и не видно ни зги,
только стрелы Амура.

О, надежда на осень-проход,
на сентябрь нехлебного года,
я тебе распишу небосвод -
ожиданьем народа.

Ты свободна, как реки любви,
как волна, набежавшая за ночь,
и помадные губы твои
подружились с осанной.


ОЛЕ ЛЮБИМОВОЙ, МИНИСТРУ КУЛЬТУРЫ РФ

Твоя культура - митинг о насущном,
ты хороша, нежна и не спеша
идешь куда-то тихо за грядущим,
как женственная робкая душа.

Твои заботы - и мои заботы.
Я тоже о культуре говорю.
И делаю, отринув анекдоты,
тебя в раю.

Я так люблю очей твоих подлунок,
сырую падь веселья и тоски,
о, подари мне первый свой рисунок,
как колоски.

Пусть волосы так беспричинно стонут,
на сопло дней спадает водопад,
тебя, немую, истины затронут
и проведут в священный сад.


СВЕТЕ СЕМИРЕНКО

О, свадьба в Новосибирске,
оранжевый ресторан.
Предчувствие одалиски -
граненый один стакан.

И Вадик сопел, как цуцык,
таясь средь завес души.
Ты в Божьей, родная, руце,
зачем тебе малыши.

Не дети твоя отрада,
а истовый секс со мной,
понятнее и Горсада
торты за твоей спиной.

Налей педикюрным лаком
мне полную ворожбу.
И стань моим Зодиаком,
я это пол-жизни жду...


НАТАШЕ ВОДЯНОВОЙ

Подиум мира сладок,
как озорной тропарь.
Я выпадал в осадок,
глядя на киноварь

смелых проходов дивы:
как по канату шла,
тихие переливы
знает твоя душа.

Англия - недоумок,
мало нормальных слов.
Как автомат в подсумок
или охапку дров.

Тело не бестолково,
красишься до зела,
это твоя основа
Божьего ремесла!


ЛЁЛЕ ТУРУБАРА

Лёля, аллокать хватит,
твой телефон горит,
и горевать не катит
ради могильных плит.

Ты не увидишь смерти,
не обоймешь берёз,
ты навсегда на тверди
женских понятных слёз.

Твой маникюр для зоны -
слишком уж был хорош.
И по канату скоро
с ласками не пройдешь.

Что тебе бабских трелей
спелое барбекю,
много воспеть сумели
искренний маникюр.

Румба страстей ходячих
явно не для тебя.
Я веселее зрячих,
пробую жить любя.

Лёленька Турубара
слаще иных девах.
И прозревает в малом
пенье эдемских птах!


ОКСАНЕ КУВАЕВОЙ

Вести, вести, сердце не на месте,
и улыбка душу горячит,
как не подходил наряд невесте,
словно выпадающей в ощип.

Где твой муж, какого перелеска
ждет болезный в утренних кустах.
Ты всегда понятна и известна,
как невеста Господа Христа.


ОЛЕ СКАБЕЕВОЙ

Как ты мало красишься,
Оленька моя,
словно собираешься
далее раЯ.

Кучер собеседников,
мысли о войне,
лучше без посредников
приходи ко мне.

Всё ты знаешь-ведаешь,
брючки, как всегда.
Дальними беседами
поишь города.

Глазки оптимальные
и апрельский вид.
Мы же ненормальные,
каждый индивид.

Зубки, словно в порно ты
поутру снялась,
и аорта тронута,
как земная власть.

Сок твоей баталии -
неземной оргазм.
Обувай сандалии
в боевой раскрас!


КАТЕ АНДРЕЕВОЙ (ПРОГРАММА "ВРЕМЯ")

Рукопись моей тоски и боли,
ты по временам сильней горчишь.
Мир не дорастает до любови
к женщине, провидевшей Париж.

Только Путин ласково стреножен,
пьет нектар и верует в мечту.
Как мужчина Путин невозможен,
словно удаленный за Читу.

Катерина, выброси окурок
за окно последних новостей.
И оденься в воротник из бурок,
оттеняясь шепотом ногтей.


ОКСАНЕ НЕСТЕРЦОВОЙ

Ты красивей на "Тивикоме"
даже тех, кого я люблю.
Кто придумал тебе такое
восхищение по рублю.

И прогнозы погод осенних
занимательны, как пилар.
И дожди идут, как в музее,
ожидая вселенских пар.


ПЕВИЦЕ PINK

О, розовое сердце,
склони ко мне глаза.
Сиреневое скерцо,
плохие тормоза.

Люблю тебя и верю,
что ты - не просто ты.
Открывшиеся двери
и задраны мосты.

О, ногтевые займы,
валютный храм души.
Недаром мы прознали
про лунные гроши.

Мои экспромты чести
пылают у стогов.
И Штаты не на месте
у дальних берегов.


ТАНЕ МОИСЕЕНКО (МОШЕ)

О, пилар вселенского догляда,
твой эфир воистину смирен.
И не надо мне иного яда
в фабрике наитий и измен.

Лак ногтей то бел, то гениален.
Всякий рад почувствовать тебя.
Но никто не стал вполне нормален,
мало, очень мало возлюбя.

Таня, Таня, ты не громко плачешь,
мячик твой - огромный шар земной.
И однажды тихо посудачишь,
нежно наклонившись надо мной.


ГОСПОЖЕ ЦЕКОВОЙ

Снова "Порше"? Может быть, "Победа"?
Или даже преданный "Москвич".
Никуда я без тебя не еду,
никого не оформляю в спич.

Снова миллионы заблистали,
доллары и евро, как тогда.
Поделюсь единственной, но тайной:
ногти женщин - нет, не ерунда.

Чем они длиннее и красивей,
тем угодней Господу Отцу.
Пребывай в великой техносиле
и веди поэзию к венцу.


ЛЕДИ ГАГЕ

Гага - не Гаага совершенно.
Я хожу и делаю "га-га".
Женщина высокого блаженства,
женщина поющих "бру-га-га".

Твои песни, танцы превосходны,
ты на мир восходишь, как на клир.
Ты себя и сделала свободной,
но при этом - вовсе не кумир.

Что кумиры... ты их много больше.
И красивей в неге молодой.
Я гуляю босиком по Польше,
отдавая секс тебе одной.

Не была в Восточной ты Европе.
Только Запад, Африка и плен.
Я тебя не шлепаю по попе,
тихо поднимаяся с колен...


ДЖИЛЛ БАЙДЕН

Ну, президентская версаче,
твой выход ныне навсегда.
Ах, никогда я не был мачо,
но покоряю города.

Рука отточена, и жесты
великолепны ввечеру.
Ты тоже жаждаешь блаженства,
а я теперь тобой живу.

О, что ты там преподавала,
ведь вся страна - у ног твоих.
Выходишь ты из кинозала,
и Байден - больше не жених.

Ты прозреваешь вдохновенье
и сытый лес своих услад.
Оставь великие сомненья,
сейчас начнется райский сад!


ИВАНКЕ ТРАМП

Деньги ли, не деньги ли, не знаю.
Смею наслаждаться красотой.
И тебя, прелестную, ласкаю
над твоей поруганной звездой.

О, Иванка, чудо неземное,
гордость первозданная души,
тоже книги пишешь, что со мною
на подушке, как карандаши.

Ты могла бы выйти на танцполы,
ты могла бы разменять себя,
но мои священные глаголы
охраняют всю тебя любя!..


ТАТЬЯНЕ ДУМНОВОЙ, МИНИСТРУ ЭКОНОМИКИ БУРЯТИИ

Робость или тоска,
не написал письма,
пальцами у виска
нежил тебя весьма.

Только глаза твои,
груди-колокола,
падают в горбыли,
снова родят слова.

Кто уж там муж и брат,
мне не до фени все.
Я - фронтовой солдат
в огненной полосе.

Снова пишу тебе,
как и писал тогда,
есть у нас сайт "ТП",
ты там уже звезда.

Или стихи болят,
или ногтей туман,
тихо благодарят
музыку дальних стран...


МАРГАРИТЕ МАГОМЕДОВОЙ (МАРГАЗЕТТ)

Ты богаче всех на свете, милая.
И холёна, словно забытье.
Не умею я писать вполсилы
про свое рабочее житье.

Маргарита нежности и ласки,
министресса неотложных дел,
я бы не рассказывал и сказки,
всю тебя, прекрасную, хотел.

Ты брюнетка в мире небурятском.
Ты лавина истинных страстей.
И в моем предчувствии моряцком
ты гораздо лучше - новостей!


ЮЛЕ САМСОНОВОЙ

Ты из "Лоска" бередишь мне душу.
О, как ты изнежена, любовь.
И ногтями длинными нарушив
всю тоску Бурятии любой.

Расхрабрюсь и вылижу до донца
всю тебя в сиреневых лучах!
Телевизор - малое оконце
на моих восторженных свечах...


ЛЕРОЧКЕ РАДНАЕВОЙ

О, блондинка милости к народу.
Даже и бомжи в твоем плену.
Каждый миг прелестнее погоды,
каждый взгляд, простите, под жену.

Рубикон не перейти по тракту.
Он оставлен на любой каприз.
Мне хватает истинности такта -
подарить эффектный пресс-релиз...


СОЮНЕ БУХАЕВОЙ

Юность и огонь твоих показов.
Ты красива в мире чистоты.
Не хочу я "Кразов" и "Камазов",
если рядом миленькая ты.

Дикция попеременно стонет.
Каблуки, как в порно, говорят.
Ты моя симфония симфоний,
я твой терпкий первый звукоряд.

Нет бурятов у моей Союны.
Надоели больше колдовства.
Лишь союз с эфирами подлунный,
умный, как вечерняя Москва...


САШЕ КУЗНЕЦОВОЙ, СОСЕДКЕ ПО ПАРТЕ

Твой пупок изящен, дорогая,
физкультура тоже помогла.
Ты теперь совсем уже другая,
тихо отдыхаешь у ствола.

Как любил сплетенья ног под партой,
твой смешливый маленький мирок.
Я же выходил хозяин Спарты
и носил прелюдию у ног.

Твой дневник не знает недочетов,
а тетрадь - как русская броня.
Не списал мелодику расчетов,
ведь они в кармане у меня.

Александра, твой Кузьмин из рока
отошел на самый дальний план.
Не хочу последнего урока.
А хочу твой мягонький диван.


АЮНЕ АНДРЕЕВОЙ

Ну, Аюна, распишись покуда
в полученьи милого листка.
Ты была гораздо слаще блуда
на границе мира и мостка.

Пусть Уда седые волны катит,
и "Аригус" дребезжит быльем,
провожу непреходящий катет,
а в бокалы после мы нальем.

Сделай маникюр куда длиннее.
Фиолет, любимая, как ты.
И Шумал, как древле Дульсинея,
не сжигает давние мосты...


ГОСПОЖЕ ХИЛЬ

О, Магнитогорск твоей услады,
так хотела сделать мне минет.
Но мешали люди из Моссада,
понимая, что пришел поэт.

Я был мал и нежен, как тушканчик.
Ты была вся в кольцах и страстях.
В запахе духов (хороший мальчик!),
грелась на английских новостях.

Твой прононс великолепен, мил он.
Инглиш по-заправски зазвучал.
Педагог без геля и акрила,
в брежневской эпохе заводчан.

О, май Хиль! великая, родная.
Твои кольца ярче всех затрат.
Не хочу каникул или мая,
лишь тебе я бесконечно рад...


НАДЕЖДЕ АЛГЕБРЕЗЗЕ

Унитаз твоей любви и веры,
ешь говно на каждый перебыт.
В ванной всё идут твои премьеры,
ни один батончик не забыт.

Наша школа, алгебра, дознанья,
маникюр изогнутых ногтей.
Повышал свое образованье,
непохож на маленьких детей.

Я хотел тебя в своей онанне.
Я хочу тебя уже сейчас.
Продолжай купаться в говнованне,
заходи в свой копрофичный чат.

О, говнесса истины и чести,
Алгебрезза всей моей любви,
мы с тобою скоро будем вместе,
ты мне свой пилар тогда яви...


ВИКЕ МИХАЙЛОВОЙ

Я - нейл-фетиш по твоим сугробам,
Питер ли, не Питер ли - виват.
И тебя исследовал подробно,
каждому словечку очень рад.

Светофор ты делала однажды,
Мирный плыл, Наумов ликовал.
Я горел от страсти или жажды
и тебя в сплетенье целовал.

Были вместе, пусть недолго - были.
Нам не дали вместе и побыть.
Твою гретту много возлюбили,
как ее, такую, не любить.

Маникюр горел, не умолкая,
твой акрил и платье на проход.
Ты одна была во мне такая,
как стихов умелый небосвод...


ВИКЕ ГАРМАНОВОЙ

Гарманова любит Шутенкова.
Пресс-секретарит и воду пьет.
Гарманова - школа, просто школа,
по каким каналам ни живет.

Учит жизни, учит пониманью,
ветерана помнит на юру.
Проявляю дикое старанье,
маникюр ее губами тру.

Да потёр не только маникюр бы,
пол потёр, где каблуки стоят.
Гарманова платит паче Юры,
что сейчас в отряде октябрят.

О, Победа... со цветами лака
лучше всех, изящней и острей.
Не читает больше Пастернака
длинными капканами ногтей.


НАСТЕ РАЗУВАЕВОЙ ("ТИВИКОМ")

Важней всего погода в доме,
особенно твоя погода,
ах, Кяхта до сих пор не в моде,
но ты мудреешь год от года.

Тонка, изящна и невинна,
как неземная балерина,
веду тебя по рубежу.
Нет, ты не знаешь тонкой лести,
покуда сердце не на месте,
я только для тебя пишу!


АЛЛЕ ПЫЛАЕВОЙ

Ну, скажи, где ты сегодня, Алла,
по каким Воложиным грустишь,
полицейский вышел из кармана
и вошел в сияющий Париж.

Ты не любишь маникюра спицы,
педикюр ты делала шутя,
большеглаза, чище бледнолицей,
самое роскошное дитя.

Ты пылаешь в горизонтах света,
отдаешь себя любым врагам,
Алла, это грустная примета,
я тебя и дочке не отдам.

Пусть твой Брест затянут поволокой,
ты хранишь и палую листву.
Алла, оставайся нежестокой
и цени промозглую Москву...


НОГТЕВЫМ-РЕСНИЧНЫМ ЧИСЛОМ 8

О, вот это ногти запредельные.
И ресницы тают в небеси.
Поднимайтесь, города удельные,
ты меня, родная, отсоси.

И помада пусть скользит по фаллу,
красит вид и озорной накал.
Вы идете к истинному балу,
где вас всех и каждую алкал.

Ровно 8 колесниц, чей колер
ровно взвит над кромкой бытия.
Карамель и алый цвет по крови,
где все вместе, каждая - моя.

Хороша мелодия границы
и любви на талом рубеже.
Тают в небесах твои ресницы,
оставляя шрамы на душе...


НИКАЙЕ

О, порнесса с белым маникюром,
отсосала пятерым козлам.
Я тебя люблю с твоим аллюром,
вылижу зависимую сам.

О, стенай и ножками и зобом,
наслаждайся в неге по утрам.
Не веду тебя к его микробам,
созидаю твой опавший храм.

Рукописный свод твоих медалей,
школа детства, школа забытья,
мальчики красивую алкали
и хотели замуж за тебя.

Может быть, ты венчанная сдуру,
и католик смят, как помидор.
Подхожу к святому маникюру
и гоню тебя во весь опор...


СВЕТЕ РОЗОВОЙ

О, твои ногти секса!
Как хороша ты вся!
Чаю еще прогресса
на островах Гуся.

Это природа рая.
Это костюм любви.
Вечно с тобой играю
и обнимаю и

смачно сгружаю в рот их,
нежно мочу слюной,
плавающее рондо
вновь за твоей спиной.

Света моя, я знаю
твой непохожий брег.
Ты человек признанья,
истинный человек...


АННЕ ЛИЗУНОВОЙ

Ты лизать умеешь и желаешь.
Я лизать умею больше всех.
Мой туман зависим, как ты знаешь,
и ведет тебя в недетский смех.

Цирковая паприка столицы,
Анна спит на стыках бытия.
И мелькают суетные лица,
очень недостойные тебя.

О, твои картины поднебесья,
о, паром на лунном рубеже,
ты живешь в священной Песни Песней,
с багажом на избранной душе.

Анна, Анна, приходи с мольбертом,
приноси тревогу и тоску.
Наша страсть рифмуется с конвертом,
гладя рукописную Москву...


ИННЕ ПЫЛАЕВОЙ

Ты одна рисуешь это небо,
ты одна предчувствуешь любовь.
И моряк твоим, пожалуй, не был,
раздувая парус вновь и вновь.

Педикюр твой бел и беспечален
возле школы в боевом ручье.
Ты одна была со мной в начале
и молилась искренней свече.

О, Инесса милости Господней!
Красота сиреневых помад.
Я тебя алкаю, как сегодня,
и прошу маджентовых услад.

Украшай себя по грамматону,
режь листву на фабрике страстей.
И люби неслыханную школу
наших поэтичных новостей...


НАДЕ ТИЛЛЕР

Розмари моя, Розмари,
ты розарием оказалась,
на авто поалей зари
я катаю тебя в усталость.

О, кино небывалых лет,
спецагенты и агентессы,
я провижу скупой минет
от тебя, вековой порнессы.

Маникюр на твоих ногтях
обжигает меня всё детство.
Ты прекрасней на всех путях,
небывалая агентесса.

Твои фильмы горят во мне
и пророчат о нашем доме.
Ты, любимая, на луне
и на самой живой иконе.


СВЕТЛАНЕ СВЕТЛИЧНОЙ

Бытие твое щемяще,
Бытие твое горчит.
Я не спрятался за ящик,
поднимал тебя на щит.

О, косметика природы
и зеркальный говнохрам,
ты повыше всякой моды,
непонятных телеграмм.

Ну, красавица из фильма,
нет блондинки посмелей,
Ю.Никулин так субтилен,
он субтильней сизарей.

И Мироновым докуки
я ложусь на твой диван,
и целую эти руки,
как еще не целовал.


СВЕТЛАНЕ УРАЗОВСКОЙ

О, накрашивай ногти ярче,
отточи педикюр в любовь,
я целую тебя всё жарче -
вновь и вновь.

Как хочу я живого плена,
ты красива, а я смирен.
Пусть горит в небесах Селена -
без проблем.

Выходи из дворца на воздух,
расскажи о своих делах,
я копирую эти звезды -
не за страх.

Будь моею всегда и глубже,
будь восторженней и смелей.
И ласкает живые души -
соловей.


ЕЛЕНЕ КАПЕЛЬКЕ

Ну, куда до Кучерука.
Сильно плавит меня в отвал.
Может, больше ты, чем рука,
что однажды и мной отпал.

О, красавица на миру,
неликвидный поэт в сердцах.
Я, как шпильки, тебя беру,
репетирую не за страх.

Если Родина-Мать зовет,
нам с тобой неприлично спать.
И поэтов наперечет,
продолжаю тебя алкать.

Ну, куда до Кучерука.
Александр ушел в запас.
Много больше ты, чем рука,
Божий профиль или анфас.


КАРАМЕЛЛЕ

В обувном раю живешь ты, дива.
Это шпильки, каблуки любви.
Так священна и не горделива,
что хочу побыть у Вас внутри.

Не младенцем неба, но любимым,
самым нежным, самым молодым,
Карамелла по своим извивам
скоро станет абрисом святым.

О, полет походки по Любляне!
И Париж лепечет не за страх.
Мы с тобою вместе на поляне
согреваем души на стихах.

Обувай неслыханные туфли!
И сапожки мерь, как ноутбук.
Наши души вместе не потухли,
не отбились от эдемских рук.


ВАЛЕ ДЕНИСЕНКО

Ну, любовь к нездешним маникюрам,
хороша ты в облаке страстей.
И моя стрела летит аллюром,
обгоняя воздух новостей.

Твои ногти - прелестью услады -
возбуждают души и тела.
Твои ногти - слаще самиздата,
ты меня, смиренного, нашла.

Валентина мира и достатка,
как хочу я верить и любить.
Мне с тобою сладко и несладко,
потому что ты могла забыть.

Не забудь стихов моих надежду!
Не забудь, как ласку по утрам!
Я гуляю у Москвы и между,
созидая твой блаженный храм!


ЕЛЕНЕ ГУСЕВОЙ

Я скучаю по твоим раскладам
и раскраскам Божьего лица.
Маникюр горит Эдемским садом,
педикюр прекраснее венца.

О, Иркутск, ты счастлив чистой Леной,
Ангарой и прелестью детей.
Ну, садись, родная, на колени
и вино багровое допей.

Твой расклад мне ясен и понятен.
Он хорош везением во всём.
Лишь на Лене не бывает пятен,
мы ее, естественно, спасем.

Упасём от Вани или класса.
Недостойны вышли красоты.
Ожидаю яркого раскраса
и алкаю вечного Я-ТЫ!!!


ИННЕ ВЕДЕНИСОВОЙ

Ты молчишь, не думаешь о прошлом.
В настоящем, в будущем живешь.
Крестный ход тебя не огорошил,
ты всегда Поэзию поёшь.

О, тоска и без улыбки вера.
Ты одна рисуешь на снегу.
И мужчин надсадная химера
убеждает жить на берегу.

Твой эфир скандален, если честно.
Ты скандалишь с сумрачной душой.
Словно ты Господняя невеста
в Иерусалиме за межой.

И священник спит за аналоем.
Словно якорь выбран до зела.
Мы тебя причешем и умоем,
чтобы ты всегда была светла!


КАТЕ МАЦВЕЙ

Ломкая природа вдохновенья,
словно ты пришла из всех морей.
Очень нужно Катино уменье
на экране Божьих алтарей.

Даже серьги схожи с облаками.
И ногтей некрашенный ампир.
Катя, Катя, что сегодня с нами,
ты нам подарила целый мир.

Я люблю спокойные эфиры -
с батюшкой, сошедшим с небеси.
Ты нам драгоценней общей лиры
по сусекам матушки Руси.

Выверяй неслыханное право -
быть нужнее моего пера.
И люби разбойника, что справа,
выдавая счастье на-гора!


ВЕРОНИКЕ ИВАЩЕНКО

Нет красивее на Земле,
нет красивее над Землей.
И Сусанна стоит во мгле,
озабоченная семьей.

Ты похожа на абрис-свет.
И Христе побывал вблизи.
И в тебе Он оставил след,
не задёрнувши жалюзи.

Ты похожа на белый дождь
и на "Спас", когда он поет.
Ты всегда упраздняешь ложь,
и Поэзия - в недолёт.

Оставайся всегда собой
и люби зазеркальный мир.
Я соседствую, но судьбой,
выпадающей в стиль-ампир...


САШЕ МИХАЙЛОВСКОЙ

Ну, приходи под вечер к "Спасу".
И помоги тебя найти.
Укрась себя, как по рассказу
иных подружек на пути.

Ты так прекрасна в летней неге
и так умна на небесах.
Я распустил свои ночлеги
и лишь тебе стихи писал.

Люби свой крест необычайный.
Его и славу и покой.
Ах, я влюбился неслучайно
над этой бронзовой рекой.

Твои эфиры вынимают
не только душу, но и дух.
И люди честно понимают,
что Божий факел - не потух!


АЛИСЕ ЛАЗАРЕВОЙ

Милая, окрашивай ногти так,
чтобы елда у меня горела.
Я приглашаю тебя на брак,
словно по Библии загорелой.

Нет, не по ЗАГСам мы счастливы вдруг
и навсегда, коли будем вместе.
Я тебе больше, чем просто друг.
Ты мне нужнее, чем свет невесте.

Ты хороша в маникюрах дней
или ночей, что познать сумела.
О, я Алису хочу сильней,
нежели прочих порнесс у тела.

Ну, обнажай свои ногти вновь
и трепещи от нездешней ласки.
Я выливаю свою любовь
на организм и оргазмы сказки.


ИРИНЕ НАДИРОВОЙ

Может быть, я войду в тебя
той поэмой у перелеска.
Может быть, ты найдешь меня
так надежно и так полезно.

Как тебе педикюр идет!
Пусть не делала и не знала.
Я читаю стихи на счет
и спеша выхожу из зала.

Пусть автографов кутерьма
усладит и тебя немного.
Ты не видела, как луна,
парафразы Живого Бога.

Обними меня на ветру.
О, прижмись своим телом к неге.
Я так нежно тебя беру
и запомнил тебя навеки.


ОЛЕ ГЕРАЩЕНКО

О, редактор своих судеб,
так красива и необычна.
Я читаю тебя взахлеб
и алкаю тебя публично.

Педикюр на свету веков
завораживает огнями.
Ты не хочешь живой альков,
так довольна сухими днями.

Ты не любишь своих мужчин.
И не видишь у них просвета.
Редактируй и не молчи
полуночную гладь поэта.

Я желаю тебя обнять,
станцевать поэтичный танец!..
И хоть в чем-то тебя понять,
как не понял тебя мерзавец.


НАТАШЕ СОРОКИНОЙ

Ну, подставь мне лукошко лет,
я насыплю тебе клубники.
Ах, меня без Наташи нет,
окунаюсь в живой родник и

без умОлка кричу о той,
что красивее всех на сайте!
И поэзии золотой
не хватает на всех незнаек.

Ты поэт настоящий, ты
занимательная принцесса.
Выхожу я из темноты
непонятного всем процесса.

И люблю тебя так легко,
так ажурно и шоколадно.
О, не волосы - молоко,
и лицо говорит помадно.


АННЕ ЛАППО

Здравствуй, девочка на краю,
и поэзии и судьбы.
Я всё лучшее отдаю
моей Анне, что по грибы

вряд ли ходит по вечерам.
Ибо дома цветы в кашпо.
Ты построила малый храм -
и построила хорошо.

О, Аннет, как тебя алкал!
Как хотел я лизать тебя!
И услышать весь твой вокал,
благодарно его любя!

Успевай отвечать в любовь!
И накрой новогодний стол.
Мы сегодня родная кровь,
я сегодня тебя нашел...


ЯНТАРРЕ

О, маникюр твоей судьбы,
зеленый цвет к лицу Янтарре.
Я поднимаю на дыбы
весь этот мир в сердечном жаре.

Ты, от прилавка отойдя,
алкаешь истины и чести,
вся в струях моего дождя,
покуда сердце не на месте.

Ну, пей, как давешний кефир.
Благодари, как ты умеешь.
И стиль - безудержный ампир -
ты до сих пор на сердце греешь...


ОКСАНЕ ТИМОХИНОЙ

Спасибо, милая, что ты
не осудила нас за пьянство.
Твои красивые винты
вмиг упразднили верхоглядство.

И твой полет по облакам -
новосибирскими ветрами -
приятней Господу и нам,
о, как же мы тебя алкали.

Ты недоступною была,
как номер "Замысла" текущий,
не укоряла, не звала
моей любови вездесущей.

Я не понравился тебе,
как Башлачев в начале лета,
но след оставил на судьбе -
судьбе красавицы-поэта!..


ДЕВОЧКЕ В ХРАМЕ

Твой телефон прекрасней службы,
и ногти детские горчат,
ты их покрыла лаком дружбы,
не понимая здешний чат.

Ты не внимаешь ни молитве,
ни заоконному теплу,
ты режешь душу плавной бритвой,
словно набоковская Лу.

Ну, запиши глаголы неба
на телефон, на телефон,
и сохрани - подобьем хлеба -
свой восхитительный Сион!


АЛЛЕ ТОЧЕНЫЕ НОГТИ

О, буряточка-чистотел,
как отточенны ноготки,
я по жизни тебя хотел
и писал тебе все стихи.

Не заметила, не узнав,
в том автобусе, что в раю,
мой земной популярный сплав,
я тебя навсегда люблю...


МИРАНДЕЛЛЕ

Твой салатовый маникюр,
или, как говорю, пилар -
больше листьев, что от купюр,
от кутюр и священных лар.

Миранделла моя в тени
с сигаретой наперевес,
как хотел тебя в эти дни,
но открыто к тебе не лез.

Не хотела меня ничуть,
это видя, и я страдал,
как твой "муж", примерявший Чудь,
часто лезущий на скандал.

Завернись в поселковый плед
и войди в кабинет любви!
Я живу там, я твой поэт,
мы сегодня с тобой одни...


ОЛЕ КУРИННОЙ

Ты молчишь годами о насущном.
Только я влюблен и не молчу.
О наряд, воистину влекущий,
темные очки, как под парчу.

Как Подольск желает и кочует?
Как ты пишешь вешние стихи.
И моя неслыханная чуткость
входит в Олю с волевой строки...


МАРИАМ (ЛЮБИМОЙ ДОЧЕРИ)

О, Семён, Димон и все другие.
Маша предназначена, увы,
только для великой ностальгии
по отцу и нежности молвы.

И она читает между строчек
о последнем Небуге морей,
где ребенок лучших одиночеств
стал опять единственной моей!


НАТАШЕ ВЛАСЕВСКОЙ

Любимая поза твоя и моя -
нет слаще и чище услады,
вхожу глубоко на краю бытия
и жду твоих брызг среди сада.

Сжимаю грудей первозданный уют
и нежу тебя невозбранно.
О, Плаксин Виталий, здесь не подают,
ступай в Кременчуг неустанно.


МАРИНЕ-КУСТИКУ

Ну, жена вторая, не последняя,
я хочу сегодня, как тогда.
Фалл тебе, как истинный посредник,
для страстей и нежности всегда.

Верхоленск разлил картины быта
и Козлово спряталось в тени.
Но твои минеты не размыты,
милая, ты их в себе храни!


ЛЮСЕ ПОЧЕКУТОВОЙ

Люся Почекутова -
не сыскать красивей.
Только почему-то
до сих пор не в силе.

Да не знает просто
о поэте чести.
Сочи или Хоста
снова на насесте.

Люся, познакомься,
Люся, утешайся,
это ведь не комиксы
про коня и зайца.

Протяни конфету
и разлей в бокалы
добрую кайфетту
под ее вокалы!


НАТАШЕ ТИШАЕВОЙ

Дача, дача, где твоя разлука,
сигарет сиреневый дурман,
посреди укропа или лука
трудно выворачивать карман.

Но хотеть тебя могу и больше,
но иметь тебя - хочу еще.
Я приеду на блестящем "порше",
навсегда тобой порабощен.


ТАНЕ ЕРМАКОВОЙ

Ну, красотка, волосы всё ярче,
всё желанней Таня на миру,
открывался и открылся ларчик
драгоценных вёсен поутру.

Твой район так недалек от центра,
как моя любовь от Бытия,
ты сегодня очень полноценна,
словно речевая полынья.


ЭФФЕ-2(ГЕРМАНИЯ)

Ну давай, целуй его пожарче,
те же ноги, милая, как встарь.
Я ведь тоже прежде был пожарный,
заливал рубиновый фонарь.

И залил... и он не разгорелся.
Ты устала притворяться вдрат.
Я в тебя влюбился и наелся
рукотворным шелестом баллад.


РАСКРАСАВИЦЕ-ZETT.(ИРКУТСК)

О, как ты шла мимо меня,
и телефон баюкал тело,
хватило вещего огня
на не-знакомство то и дело.

Но не забыл и не измял
твою тугую грудь доселе,
но как-то без тебя извял,
как гладиолус на постели.

Пройди еще и заверни
в кафе к любимой и желанной.
На ней сигнальные огни
горят не хуже долгожданной.

О, вот и Настенька. И ты
признала равную по кругу.
Достанет нам и наготы
на всю священную поруку!


ЛИЗЕ (ДЕВУШКЕ У "ЩУКИ")

Тебя не приняли учиться
в дурацкий театральный вуз?
Не плачь, любимая. Влачиться
туда не стоит под арбуз.

Ты лучше всех актрис и даже
принцесс на облаке надежд.
И маникюр гораздо краше
преподавательских одежд.

Я там с тобой стою доселе.
И не уйду, не оторвусь
от нашей общей не-постели,
ну а постель - уже не вуз!


АННЕ АНВИ (ПЕТЕРБУРГ)

Я не знал таких страстей, любимая,
но когда я вижу лишь тебя,
то поток стихов не льется мимо
ногтевой пластинки бытия.

Да и педикюр весьма пикантен,
отражает небо над Невой.
Мы с тобою в дорогом десанте
пьем любовь и лечим шар земной!..


НАСТЕНЬКЕ (ИРКУТСК)

Я в "Сытом дяде", как священник,
люблю и верую тебя,
ты мой действительный сочельник
средь шаурмы и пития.

О, ногти розовой услады,
такие длинные, как день,
и посетители досады
ломают шапки набекрень.

Им ничего не светит, Настя,
близ маникюра и любви,
ты - предугаданное счастье
и посвящение - лови!


ЛЕРЕ КУДРЯВЦЕВОЙ

Твоя ухоженность пылает
и приближается к венцу,
твоя любовь не убывает
ко мне, Христу или Отцу.

О, девочка забытой грёзы,
когда бы Лазарев сумел,
то лил бы горестные слёзы
и пачкал сапоги о мел.

Ты не его на самом деле,
ты лишь моя - и навсегда.
Гори и верь в священном теле,
как заоконная звезда!


ИРИНЕ ВОЛК В ГЕНЕРАЛЬСКОМ КИТЕЛЕ

Да, Ирэн, к лицу тебе лишь форма
и погон сиреневый уют,
полицейским мало мыса Горна,
хочется доверчивых минут.

Мне ты доверяешь безгранично,
и лицо влажнее всех услад
так заводит в секс, но я бы лично
начал с поэтических баллад.

Наливай элитное в фужеры
и топи работу в небесах,
ах, любовь твоя не подвиг жертвы -
женственность на крошечных часах!


ВАЛЕНЬКЕ ГРОШЕВОЙ

О, ногтей невиданные пики,
я люблю тебя, тебя одну,
о, веди меня по огнеликой
трассе к обеспеченному дну.

О, богиня нежности и чести,
хороша ты в сумраке страстей,
и все гости падают к невесте
в ноги, ожидая не-вестей...


НАТАШЕ СТРЕКАЧИНСКОЙ

Твоя рука, твой маникюр нездешний,
Сережа счастлив в ласке неземной,
я тоже ощущаю запах вешний
от лака за сиреневой стеной.

О, Индия, как хороша ты с Натой,
Я тоже таю от красы такой,
пусть я перед Сережей виноватый,
хочу и плАчу под твоей рукой...


ТЫ В РЕСТОРАНЕ

Ну как твой замуж венценосный?
Забыла ли меня совсем?
И ананасы-абрикосы
я без тебя тихонько съем.

Принцесса танго и фокстрота,
как хорошо нам было в Рай.
И поэтичные остроты
ты никому не отдавай...


ЛЕНОЧКЕ, В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Красота изменчивого взгляда,
ты пылаешь в пламени свечей.
Нет великолепнее наряда,
чем твои признания очей.

И Викуська хочет вместе с мамой
дорасти до облака надежд.
И Иван - последней телеграммой -
сообщает фабрику одежд.

Празднуй, леди, празднуй и волнуйся!
Новый год стучится в двери к вам.
Я тебя целую, но целуйся
только с тем, с кем разрешит Иван.

Как он счастлив и угоден Лене!
Вот кто был великим на земле!
И твои желанные колени
дарят свет возлюбленной семье!..


НЮХАЮ ОКТЯБРЬ (МАРИНОЧКЕ-ВЖИКУ)

Я брожу по улицам знакомым
и бужу заснувших прихожан.
И дурман, как копоть на иконах,
словно его в гости приглашал.

О, октябрь нежности и неги,
хлебом не корми - дай погулять.
И Горсад, как Божьи человеки,
отвечает Господу на "пять".

Я люблю прогулки и затяжки
осени, пока она в раю.
И Зюсильду - слаще всякой няшки -
и тебя воистину люблю.

Вот и дом. И листья осыпались
на карниз души моей в тиши.
И деревья вам в любви признались,
отдавая запах у межи...


БУКЕТ ХРИЗАНТЕМ (ЮЛИИ О.)

О, тоска изменчивого взгляда,
нежность и надежда на любовь,
не найти красивее наряда
для тебя, волнующая кровь.

Твой избранник выглядит, как надо.
Ты зовешь, зовешь его в ночи.
Я гляжу на ногти, словно лада
ожидаю в пламени свечи.

Красота симфонии и веры,
по дороге жизни я иду
и дарю тебе свои примеры
хризантем, отпущенных в саду...


ЛЮБЛЮ!

Твоя спортивная фигура,
твой восхитительный шпагат -
пустили вдаль стрелу Амура:
я тоже сделался крылат.

Как я люблю тебя, родная!
Как я хочу тебя обнять!
И кто не слышал песен рая,
тем этой страсти не понять!..


РОДИНА ЛЮБВИ (ВИКТОРИИ ТЕВС)

Где-то есть Германия под небом,
где-то есть сиянье тех волос,
что не гладил и вестей не требовал,
не жалея поэтичных роз.

О, учитель страсти и надежды,
педагог любви и высоты,
я снимаю робкие одежды,
сея запоздалые цветы.

Хороша блондиночка у Бога.
Да и немцы окружают Вас.
Но моя привычная тревога
радостно целует шепот глаз.


ПРИЗЫВ НАДЕЖДЫ (АМАЛИИ Р.)

Рубикон невидимого гнёта
перейден Амалией в тиши.
Что ей до священного полёта
поэтичной любящей души.

Нет тебя - и музыке не литься.
Нет тебя - и эксов не писать.
Только сердце страстно будет биться
по красивой леди в небесах.

Заходи однажды в мой дворец ты,
обозначь ногтей своих лучи,
озаряя город просоветский
Австрией внимательной свечи...


РУПОР ЛЮБВИ (МАРИНЕ Т.)

Ты молчишь годами о насущном.
Видно, Юра превзошел меня.
Но ласкаю я тебя в грядущем,
греясь у священного огня.

О, как сладки складки влажной гретты!
Как твои сосуды хороши!
О, Марина, где-то есть поэты,
любящие секс от всей души!..


НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ, ЛЮБИМАЯ (САШЕНЬКЕ А.)

О, хрусталь экологичной драмы,
мой поэт священный для любви.
Как ты красишь очи для осанны
всей моей пристрастности вдали.

Как скучаю я по нашим ласкам,
как томлюсь от вида тех грудей,
что даруют неподкупным сказкам
нежную поэзию ногтей.

О, моя любовь, ты в Красноярске
наблюдаешь за природой вех.
И очей невиданные краски
фалл вздымают, леди, выше всех!


НА ВЗМОРЬЕ ТИХО И БЕЗГЛАСНО (ОКСАНЕ А.)

Как редка ты, милая, на сайте,
холодна, как ветер в декабре,
я влюблен и верен, так и знайте,
всей твоей поэзии в добре.

Волосы Оксаны легче пуха.
И глаза за стеклами надежд.
Мне хватает голоса и слуха,
чтоб ласкать Оксану без одежд...


ЮЛИИ ПОГОДИНОЙ, С ГРУСТЬЮ И НЕЖНОСТЬЮ

О, поэт высокого полёта,
женщина красивая в миру,
у меня осталась только йота
нежного признания к утру.

Пусть твой сын надеется на маму,
он пригож и светел, словно храм.
Я люблю родительскую гамму,
стёршую в песок суЕтный хлам.

Твой партнёр извивами бравады
недостоин боли и любви.
Лишь твои стихи, как канонада,
будят ноты давешней зари.

Юлия, тоска моя и нега,
ты любить людей не уставай,
и однажды в искреннее небо
вознесётся твой домашний рай.


ИННА РЕКА

...И нареку тебя любовью к лету,
вбегающему в наши дневники,
и пусть Осанна празднует Победу -
Викторию - на берегу реки.

В ее потоке тонут наши грезы
и вожделенье к отдыху на ней;
и плачут православные березы
о неутешном зареве огней.

Как хорошо, что я тебя увидел:
и мостик, по которому идти
в живую упоенную обитель
святых даров возможного пути.

...Я разведу костер на берегу
и буду жечь стихи свои и письма,
чтобы они перед тобой в долгу
не оставались, как речные исповеди.

И, может быть, ты вспомнишь обо мне
на рубеже впадения в небесный
залив любви к супругу при луне -
в мелодиях священной Песни Песней.

И твой эфирный сдержанный поток
войдет в меня предчувствием иного,
как будто я очнулся после строк
молчания на музыку Канона.

И Ваши руки, летняя река,
затопят нас поэзией восторга,
и дождь войдет обратно в облака -
в традициях спасенного Востока.

Здесь нужен переход, иначе я
отправлюсь вплавь - вниз по теченью Инны,
и будет неутешная земля
рыдать по мне - молитвой Магдалины!!!


ЭСТРАДА НЕБЕСНОГО ВЕРЕСКА

В.Г.

"Один раз в год сады цветут..."
(Анна Герман)

Это  з д е с ь, Виктория, однажды
расцветают садики надежды;
а у нас в Раю не будет жажды
по плодам любви и по одеждам,
нужно только оставаться в небе,
нужно только быть, а не казаться:
пусть поэма думает о бреге
нашего с тобою ренессанса!

...А у нас сейчас играют "Битлз",
и я слушаю английское наречье,
благо Вика выехала в Милость
Божью, замечательный наш вечер
шествует уверенно и чинно,
словно Крестный ход за Всецарицей,
и ищу я главную причину,
по какой приспичило влюбиться.

...Просто расставаться и сходиться,
говорить любимым "До свиданья",
с музыкой божественною слиться
на руках Великого Заданья,
быть кому-то нужным и полезным -
всё это возможно и желанно,
если мы опять вернулись в детство -
наше и всего Земного шара!

...Сад-Ученик и Сад-Учитель -
это Эдем и Сам Христос,
а я заплакал по защите
Святого Слова наших роз -
от нападений фарисейских
и от предательства и от
всех наших глупостей житейских
по имени "простой народ".

Сын Божий - прост, но по-другому,
чем мы порою были с Ним,
диктуя ласковому дому
свой деловитый псевдоним.
Сад-Ученик! Останься с Богом!
Как с Ним остались навсегда
святые истинного долга
и свадебные поезда -

любви и преданности ближним:
красивым, нежным, молодым,
а если и не так - не лишним
на этом празднике - святым!
Друзья мои! Как вы устали
от ожидания и от
небрежно впитанных заданий
на берегах житейских вод.

Спасибо вам и слава Богу,
что мы не зря пришли в себя -
от службы мокрому пороку
в земных усладах сентября.
Мы не завидовали. Правда,
не делали того, что нам
было завещано талантом
с любовью к Слову пополам.

Ну, ничего. Теперь иное.
Давайте будем жить и петь -
уже не под, а над страною,
чтоб никогда не умереть!
Сад-Ученик и Сад-Учитель:
эта традиция всегда
имела корнем ту обитель,
где любит ближняя звезда.

Простим друг другу все обиды
и мимолетные долги,
и пусть вчерашние арбитры
сегодня выпьют за стихи!!!
..........................

...Послушай, Вика... Может, вспомнишь
наш общий ключ на островке надежд,
где высилась молитвенная полночь
над верующей Евой без одежд!
И Божья Мудрость - Светлая София
нас окликала именем одним:
- Поэты вы мои, мои визири!
А ну-ка марш под райский балдахин!

Виктория! а Ёжика ты помнишь?
Он нам листочки приносил всегда -
на тоненьких иголочках - и помощь
такая называлась ЧИСТОТА.
И я писал Христу на тех листочках
свои немного детские стихи;
и горизонт мне помогал, как в точках,
любить и верить красоту руки.

Да и реки... той жизни на планете,
о коей мы не ведали тогда,
как самые беспомощные дети
у Господа - Всепетого - Христа.
Ну вот и всё. Потом мы воплотились
через своих родителей - на свет,
и ничего не ведая влюбились
в Святой Эдем и Истинный Завет!

...И я тебя, как прежде, обнимаю
и никуда уже не тороплю,
как это было раньше - Богу, Раю
и правде бескорыстного ЛЮБЛЮ!!!

2010, август, 9-11


***
Любимые! Не кончается
поэма на небеси.
Господь проявил участие
в поэте Всея Руси,
а мне остается совестно
прощения попросить
и стать человеком поезда
на свадьбе великих сил...

О Кана ты Галилейская,
о свадебный балдахин,
вино ты мое житейское
в предчувствии лучших вин,
я помню Живого Господа,
улыбку Его и свет,
пролившийся на апостола,
как на молодой Завет...

Мы жили с тобою счастливо,
мы жили с тобой легко:
Господь проявил участие
и дал тебе молоко,
какое угодно, милая,
словесное и твое,
питавшее нашу мирную,
возлюбленную Ее...

Однажды я с Нею встретился,
однажды я был в Раю,
Всепетая Дева светится,
как истинное ЛЮБЛЮ,
прошу у Нее прощения,
что я растерялся и
не вспомнил про угощение
на свадьбе святой любви...

Небесная моя родина,
спасибо тебе, что ты
как ласковая мелодия,
даруешь нам свет звезды,
и мы оживаем, веруя
в Спасителя и Любовь,
что нас согревает первая,
как Тело Его и Кровь!!!