Кашпировский в Иркутске

Иркутяне знают, что осень и зима 1989 года выдались "жаркими". Через воскресение, улицы огромных городов, сел и деревень пустели. Вечерами, все население громадного Советского Союза, от мала до велика, усаживалось перед телевизорами в ожидании чуда. На экране появлялся брутальный темноволосый мужчина в черном свитере, начинал свой монолог и в каждой семье происходило невообразимое.

Кто смеялся, кто пританцовывал, кто методично крутил головой под пронзительным взглядом с экрана. А кто-то недоверчиво хмыкал и снисходительно посматривал то на экран, то на чудящих домочадцев. В каждом доме было свое, как сейчас говорят, домашнее шоу. Равнодушных не было. Страна разделилась на два лагеря. Одни верили и боготворили человека с экрана, другие называли шарлатаном и ждали разоблачения. Но, то ли под воздействием мощных потоков мысленного посыла целителя, то ли под действием самовнушения и абсолютной веры, но у многих людей исчезали давние болячки, рассасывалось то, что ранее никак не хотело этого делать и происходило много всего еще.

Известность Анатолия Кашпировского в тех шести оздоровительных телесеансах 1989-го превратили его в кумира сотен миллионов. Но мало кто из иркутян знает, что еще в начале 80-х никому неизвестный Анатолий Михайлович Кашпировский приезжал в Иркутск.

Иркутская история.
Петр Иванович Хмелев уже несколько лет, кроме основной работы в НИАТе при авиазаводе, трудился на информационном поприще председателем районного общества «Знание». Так уж получилось. Не успел стать членом, а уже в председатели перевили. Стояло теплое сентябрьское утро пятницы 1983 года, неделю хорошо потрудились, в выходные можно славно отдохнуть. Вдруг ему позвонили. И не кто-нибудь, а сам председатель областного общества, ректор института.

– Слушай, Петр Иванович! Тут к нам в Иркутск светило с Украины приехало, с Винницы, надо бы организовать ему аудиторию для лекции «Медицина и гипноз». Времени мало, мы тут не успеваем, а вы там на авиазаводе легко все организуете во Дворце культуры.

Что ж, просьбы начальников нужно исполнять, как приказ. Петр обратился в партком завода и уже после обеда по заводскому радио прозвучал призыв рядами и колоннами пойти в ДК обогатиться новыми знаниями по медицине. Начало в 18-00, ни минутой позже. Да никто и не собирался опаздывать. И хотя заводчане понятия не имели, кто такой Кашпировский, всех как магнитом притягивало и это загадочное слово «гипноз» и то, что в конце лекции обещали реальные сеансы уникального мистического действия.

В четыре часа дня Петр поехал на своем голубеньком москвиче в город к гостинице «Русь». Анатолий Михайлович Кашпировский остановился в одноместном номере и даже дверь не закрыл. Петр Иванович, громко кашлянув и спросив: «Можно войти?», шагнул в номер. В ванной комнате, дверь в которую тоже была на распашку, мылся мужчина. Хмелев успел увидеть голый накаченный торс, как минимум мастера спорта по тяжелой атлетике, и стеснительно отвернулся. Кашпировский вышел через пять минут и состоялось очное знакомство. Анатолия в первую очередь интересовало будет ли полон зал. Хмелев утвердительно кивнул, но было видно, что врач ему не очень поверил.

Время уже поджимало. Анатолий быстро, но аккуратно, сложил в небольшой чемоданчик типа «балетки» светлую, выглаженную рубашку, брюки и осенние ботинки. Петру он передал портативный двухкассетный магнитофон с репликой: «Помогать будете».

Во Дворец культуры авиазавода приехали за сорок минут до начала. Кашпировский переоделся в небольшой комнате для оркестровых музыкантов и осторожно, чуть отодвинув с боку сцены бархатный занавес, заглянул в зал. Улыбка пробежала по лицу, он даже не ожидал таких габаритов. Попросил принести тридцать стульев, которые сам и расставил на сцене. Проверил работу магнитофона, оказалось слишком тихо для таких объемов.

– А у вас есть звук? – Обратился он к работникам зала. Уже через пять минут все было включено, и поднеся микрофон к магнитофону Кашпировский остался очень доволен.

Еще несколько раз лектор заглянул в зал, с удовольствием наблюдая за его наполнением. Перед началом лекции люди заполнили даже проходы у стен. Раскрылся занавес, и Петр Иванович Хмелев объявил:
– Уважаемые заводчане! Сейчас перед вами выступит врач-психотерапевт, специалист по лечению гипнозом, представитель дружественной Украины Анатолий Михайлович Кашпировский.

Анатолий Михайлович начал говорить. Видимо волновался, так как послышался сильный акцент и даже иногда он стал путать слова. Наконец первая часть закончилась, и врач обратился с просьбой ко всем сидящим и стоящим зрителям поднять руки за голову, сделав пальцы в замок. После окончания счета, попросил разомкнуть руки, но не у всех это получилось. Эти «несчастные» и вышли на сцену. Дальше началось стандартное издевательство с солнцем, дождем и холодом под гомерический хохот зала. Народ буквально начал лезть на сцену. Пришлось просить вахтеров и работников клуба не пропускать никого.

Когда Кашпировский объявил танец, и все пошли кругом, вдруг один из работников сцены и женщина вахтер тоже пустились в пляс. Это сильно поразило Анатолия Михайловича и он даже тихо спросил Хмелева: «Кто это?». Но не стал их выгонять. Кто-то крикнул из зала новоиспеченному танцующему: «Коля, Коля! Иди сюда, ты что там делаешь?» Но Николай вдруг в сторону кричащего протянул руки с согнутыми пальцами и начал, как кошка, на него шипеть – Шшшш! Шшшш!

Потом люди падали, как истуканы, висели стрункой на спинках двух стульев и в нужный момент вдруг проваливались, под всеобщие аплодисменты. К концу сеанса зрители опять полезли на сцену, пришлось быстро сворачиваться. Но тут случилась оказия – одна женщина никак не выходила из гипноза, да еще начала рыдать. Кашпировскому пришлось двадцать минут заниматься только ею.

Когда он собрался уходить, его окружила толпа, в основном женщины, и перебивая друг друга начали обращаться с личными просьбами, предлагая деньги, хотя выступление было бесплатное. Хмелев услышал про чью-то дочь, которая уже взрослая и ее край, как срочно, нужно вылечить от энуреза.

Кое как добрались до москвича, но и тут народ, окружив машину, не давал ехать. Хмелеву пришлось, потихоньку давя на газ, пробиваться через толпу. Было видно, что врач сильно взвинчен.

– Слушай, Петр Иванович! Мне нужно быстрее поесть, я отдал много сил.
По Сибирских партизан заехали в местное кафе «Ангара», но там их не пропускали, не было мест, вечер пятницы. Вдруг Кашпировский жестко говорит дежурной:
– Женщина! Мне надо покушать! – И она отступила.

Принесли стол, нашли белую скатерть, накрыли на двоих. Кашпировский заказал двойную порцию котлеты с картофельным пюре и графинчик брусничного морса. Петр Иванович обошелся одной порцией и стаканчиком чая. Принесли вилки, но Анатолий Михайлович убедительно попросил столовую ложку, и ел только ею. Хмелев намекнул было на счет коньячку, но Кашпировский категорически отказался. Заплатил он сам за обоих.

Пока ужинали, врач немного рассказал о себе. Живет в Виннице, закончил одноименный мединститут. Имеет очень набожных родителей и, еще когда был школьником, обратил внимание, что после разговора с родителями, атеисты, вдруг быстро становятся верующими. На старших курсах института, когда проходили гипноз, он проявил незаурядные способности, и сразу догадался откуда они у него. Стал усиленно развивать их.

Прощаясь у гостиницы, договорились в субботу утром съездить на Байкал. Но, когда Петр Иванович на завтра приехал с женою в гостиницу, Кашпировский сильно стал извиняться. Оказывается, поздно вечером пришла местная медицинская богема и предложила ему свои планы на выходные. Петр Иванович, заполучив визитку, не стал сильно настаивать, предлагая только свою помощь.

Кто бы мог тогда знать, кем станет А.М. Кашпировский и как П.И. Хмелева судьба опять сведет с ним.

1989 год. Заказов нет, хоздоговоров нет, даже бесплатные госбюджетные темы надо самим придумывать. Петр Иванович Хмелев решил уволиться с НИАТа. Подал заявление и оставалось отработать буквально три дня, как его срочно вызвали в дирекцию завода.

– Вы в курсе, наверное, что у Ильи Сергеевича Ершова был нервный срыв на депутатском Совете. Даже ноги отказали. Врачи лечат, но не помогает. Хотим обратиться к Вам.

– А я то тут причем? – Удивляется Петр Иванович, – я же не медик.

– Так не Вам лечить нужно. Помните, Вы организовывали выступление Анатолия Михайловича Кашпировского. К Вам просьба! Договоритесь с ним, пожалуйста, чтобы он прилетел сюда в Иркутск. Самолет дадим. Вот Вам письмо к Кашпировскому от дирекции завода и с Вами полетит работник нашей медсанчасти. Он украинец, закончил Киевский мединститут, может пригодиться. Да и Кашпировский сейчас живет в Киеве, мы раздобыли его рабочий телефон в институте.

Утром следующего дня заводской Ту-134 сел в аэропорту Борисполя. На машине выехали в Киев, поселились в заводских номерах гостиницы. Позвонили в институт по указанному номеру, но телефон не отвечал. Приехали в институт, там на каждой двери объявление: «А.М. Кашпировского здесь нет и никогда не будет!» Иркутский медик заговорил с работниками института на украинском языке, после этого они дали телефон жены Анатолия Михайловича. Когда позвонили ей, то выяснилось, что он в Москве на первых съемках своей программы. Жена дала телефон московской гостиницы.

Полетели в Москву, сели в Домодедово рано утром. Сразу из аэропорта начали звонить. Попали на самого психотерапевта. Петр Иванович сначала напомнил о себе, Кашпировский моментально вспомнил. Сказал приезжайте ко мне на съемку во Дворец Молодежи.

Иркутяне быстро поселились в заводской гостинице и скорее выехали. Дворец оказался полностью оцеплен. Кругом толпы народа. Прошли два оцепления с помощью еще той старой визитки. С трудом, но все же преодолели и третье оцепление, а дальше милиция остановила и ничего не хочет слышать. Кое-как уговорили подполковника позвонить помощникам Кашпировского. Тот ушел и как сквозь землю провалился. Решили, что уже все, ничего не получится, так как прождали целых двадцать пять минут. Но тут подошел подполковник с молодым парнем и тот забрал, но только Петра Ивановича Хмелева, так как Кашпировский больше никого не упомянул.

Во Дворце толпы народа, как раз закончили съемки телепередачи «Сеансы здоровья врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского». Петр Иванович, работая локтями, пробрался поближе к герою съемок, но тот вдруг пошел, а толпу стали оттеснять охранники. Петр Иванович со всех сил закричал: Анатолий Михайлович! Это я из Иркутска!

Кашпировский остановился, оглянулся, потом протянул руку и выдернул Петра Ивановича из толпы. Теперь они пошли вместе. Зашли в выделенную ему комнату, квадратов на двадцать. Там уже сидела японская делегация и советский, но всемирно известный поэт с женой, которая походила на иностранку. Кашпировский сначала поговорил с японской делегацией под светом и камерами, затем уже более спокойно с поэтом, и только минут через сорок подошел к Петру Ивановичу. Тот передал Анатолию Михайловичу письмо от дирекции завода, плюс объяснил ситуацию на словах, добавив, что самолет ждет в Домодедово и хоть сейчас можно лететь. Кашпировский извинился:

– Иваныч, не могу сейчас. Была только первая съемка, а их еще пять, не меньше недели уйдет. Но обещаю, что обязательно приеду.

Так с устным обещанием в миг прославившегося психотерапевта и улетели иркутяне домой. По прилету, как раз получилось, что последние дни отработки в НИАТе прошли, а уже на новой работе Петра Ивановича сразу отправили в Москву на несколько месяцев на учебу.

Анатолий Михайлович выполнил свое обещание. Помогло ли его лечение Илье Сергеевичу не известно. Но, что точно известно, так это еще одно выступление Анатолия Михайловича Кашпировского в заводском Дворце культуры, и, хотя зрителей пропускали только по пригласительным билетам, по словам очевидцев здание чуть не развалилось от наплыва желающих. Когда Анатолий Михайлович возвращался в Киев следом с авиазавода вылетел спецборт с новеньким автомобилем «Ниссан Патрол» за 28 тысяч рублей. В 1989 году в Киеве это была царская машина, Березовский тогда на трамвае зайцем ездил.

Говорят, когда Анатолий Михайлович был в Иркутске, то спрашивал про Петра Ивановича.

Да и вот еще что. У женщины, которую Петр Иванович Хмелев знал близко, он больше не обнаружил послеоперационного шрама.