Трудное воскресенье

 1982 год, мы, едва поженившись, поехали заработать на собственный домик (так уж совпала наша мечта). И вот мы на Колыме, я работаю на «хозяйке», бульдозере Дт – 75, с несерьёзным прозвищем «Чирок». Остальные, задрав нос смотрят на нас свысока. Как же, они настоящие, специально, с завода предназначенные для тяжелых горных работ, челябинские трактора, под предводительством настоящего американца марки «Катерпиллер»
Со своим «Чирком» я познакомился недавно. Когда, мы впервые встретились, детали его двигателя пришлось собирать на территории примерно 300 квадратных метров. Тот ещё квест. Если мы проезжали по посёлку, все прохожие замирали с написанным на лице, единственным вопросом: «Как, это может ездить». Было бы в посёлке народу побольше, а не двести душ, вместе с детьми, про меня говорили бы в новостях целую неделю. Ведь квест, с разобранным двигателем, устраивали профессионалы, пьяные братья «Мерины». Их так и называли Вася Мерин и Саня Мерин, фамилия у них была, но в паспорте, а туда братья и сами не заглядывали.
Работы у нас с «Чирком» было много. Подвоз торфа, для засыпки коробов отопления, ремонт дорог до полигонов короче, хозяйка. Иногда случалось быть скорой помощью для техники, если туда не могло проехать, наше средство для перевозки людей и грузов, чаще всего одновременно, вездеход ЗиЛ – 157, по кличке «Мормон»
Воскресенье. Надо ехать подлатать дорогу, между полигоном «Ромашка», выездной базой участка, там целая улица из жилых вагончиков, и полигоном «Ненастный», там сегодня первая съёмка золота.
Жена смотрит обиженно, ей целый день сидеть одной, родственники с детьми переехали на «Ромашку», там у них целый вагончик, на семью.
- Ну чего ты, не поедешь же ты со мной на тракторе, растрясёт же – киваю на уже заметно округлившийся животик.
- А можно!? – радостно, поворачивается она.
- На «Ромашке» останешься  у наших.
- Ладно – одевая сапоги, отвечает.
Двенадцать километров «дороги», почти половина дороги по Дебину, притоку Колымы. Вода невысокая, даже гусениц не скрывает. Последние метры, по отработанному полигону, залитому водой, здесь есть ямки, где вода заливается в кабину. Жена привстаёт, но молчит.  Ну вот и жильё, оставляю любимую у родни, сам иду в контору. Там начальник участка меняет моё задаие.
- Мормон сломался, пока починится. Короче, везёшь съемку на Ненастный.
Мне же проще, довезти до полигона бригаду, дождаться съёмки и отвезти назад. Бригада, две женщины, съёмщица и охранница, бабуля лет семидесяти, зато с револьвером в кобуре. Настоящим, с барабаном и патронами в нём.
Пассажирское сиденье узкое, но бабка сама выбирает позицию посредине, так что половинка её попы висит над рычагами. Когда я переключаю скорости, вынужденно прикасаюсь к этому месту. Она сопит, но терпит.
Еду напрямик, на машине пришлось бы трястись по галечнику, почти вся дорога по ручью. Гусеничному трактору не страшен торф. Под ним вечная мерзлота. Опасны водяные блюдца, места, под которыми скрываются проталины в мерзлоте. Следы деятельности человека. Под повреждённым торфяным одеялом, мерзлота начинает таять. Проталины могут быть глубокими, поэтому стараюсь их объезжать. Но впереди большая колея, поперёк нашего пути, она довольно глубокая, это не страшно, надо всего лишь преодолеть её на малой скорости.
Нажимаю педаль сцепления, и она свободно проваливается до пола. Сцепление не работает, пытаюсь выбить рычаг КПП, фиксатор держит надёжно. Быстро соображаю, что необходимо просто повернуть , но не успеваю, трактор, на скорости, ныряет в траншею, а бабка лбом в металлическую перегородку переднего стекла. Трактор натужно выбирается из препятствия, моя половина стекла, медленно высыпается небольшими кубиками,  рядом умирает бабка с пистолетом, съёмщица Люба, уже нашла в аптечке бинт и йод, а трактор весело бежит к появившимся невдалеке вагончикам полигона
Первая съёмка, на новом приборе, это всегда праздник. Нас встречает вся отдыхающая смена. Я глушу двигатель на скорости, прямо среди расступившейся толпы. Народ уносит пострадавшую в вагончик, меня засыпают вопросами. У меня же свои вопросы. Быстро обнаруживаю неисправность, но чтобы добраться к ней, надо лезть под трактор, а на меня напали комары. Там они огромные и вредные. Один из аборигенов , щедро поливает меня «Тайгой». Это помогло. Под трактором бегут струйки воды. Он, обвешанный мокрым торфом теперь обтекает. Исправив поломку, начал двигаться назад и вдруг почувствовал резкую боль в глазу, затем во втором, боль нарастала, мне казалось, что с моих волос стекает кислота, выжигая глаза.
Когда я выполз из под моего железного коня , уже ничего не видел. В голове бился только один вопрос. Откуда взялась кислота?
- Бляха муха, мужики, я ослеп. Ничего не вижу. Кислота. Откуда взялась кислота?
Меня взяли за руки и повели куда – то, под ногами журчала вода.
- Сам умоешься или помочь?
- Чем ты поможешь, я не вижу ни хрена
- Это «Тайга», комаринка, чуть спотел и всё, а по тебе вон ручьи текли. А без неё сожрут ведь. - Невидимый собеседник вздохнул – Ну ты как?
Чистая вода помогла, я начал видеть. Сначала не резко, потом всё лучше и лучше.
Бабулька охала из вагончика. С ней было всё в порядке, всего лишь рассечение. Она, больше от испуга чуть не померла.
В тот день, я держал в руках золото. Мне стряхнули в ладони, горстку обыкновенного песка, вперемешку с желтым и невзрачными бляшками, и некрупными самородками. Хорошо запомнил своё состояние в тот момент. Не поверите, полное безразличие. Хорошо рассмотрев содержимое и взвесив его в ладонях, я высыпал всё в контейнер и тщательно отряхнул налипшие песчинки. Тогда, я уже крепко усвоил, что золото, это всего лишь сырьё, которое в таком виде не стоит ничего. Разве что, нескольких лет заключения.
Обратный путь на базу прошел спокойно, правда, пришлось поуговаривать свою пострадавшую пассажирку залезть в кабину. Выручил горный мастер:
 - Ладно, оставайся, сейчас вызову твоё начальство, они тебя на вертолёте увезут.
Старушка боялась начальства и вертолётов больше чем мой трактор.
Незаметно подходил к концу день. Небо затянуло, и заморосил дождь. Отсутствие окна не добавляло комфорта, хорошо хоть и для комаров, погода нелётная.
Жена была в толстой вязаной кофте, для надёжности, я укрыл будущего наследника своей курткой, сам же откатал болотные сапоги , тронул своего верного «Чирка» в обратный путь до посёлка.
Я всё -таки замёрз. Дорога была нудной. Сменяющие друг друга, восхитительные пейзажи, были спрятаны плотной завесой противной мороси. Только в середине пути положение спасла, кое - как, выползшая на край дороги утка. Краем глаза, заметил, прячущихся, в траву обрамляющую крохотное озерцо, утят. Странно, что охотничий инстинкт , начисто отключает разум. Утка едва шла и я даже не задумавшись побежал за ней. Взмахнув крыльями беглянка немного пролетела, неуклюже приземлилась, кувыркнувшись через голову. Она играла свою роль настолько гениально, что увела меня метров на сто, и только тогда вспорхнула , гордо описав вокруг меня широкий круг, видимо в ожидании аплодисментов, унеслась в неизвестном направлении. Хоть я и согрелся, шел к трактору с опущенной головой. Мне было ужасно стыдно, что купился, на такой трюк. Уже потом, более опытные северяне, рассказывали, что раз за разом попадаются на эту хитрость.
А мы с женой даже не заметили, как прошла вторая часть пути, обсуждая это маленькое приключение.