Потеряшка

На дорогу прямо перед машиной Семёна выскочила девчушка. Он едва успел затормозить, вывернув руль, и едва избежав столкновения с растущей на обочине сосной. Девчонка стояла на трассе посреди леса, в одной босоножке, с поцарапанной щекой и прижимала к себе кулёк из платка.

Семён выдохнул, открыл дверь, девчонка растерянно смотрела на него большими глазами, не зная, что лучше, убежать, или попросить помощи.
— Заблудилась? — стараясь не напугать ещё больше девчушку, спросил мужчина, выйдя из машины, — подвезти? Ты из какой деревни?
Девчонка молчала, явно раздумывая стоит ли доверять этому небритому дядьке в клетчатой рубашке.
— Ты не бойся, — продолжил Семён, — я не злой! Еду в Антоновку, могу подвезти. Ну что поедешь?
— Угу… — кивнула девчушка и подошла к машине.
— Тапочку где потеряла? Может ещё найдём? — обошёл машину Семён, открывая дверь пассажирского сидения.
— Нет, — тихо ответила девчонка, — дядя, а вы меня точно довезёте? А то у нас денег нет! Нас за это из автобуса высадили!
— Из какого автобуса? И кого нас? — не понял Семён.
— Меня и Кузю. — Девчушка приоткрыла край платка и из кулька высунулась мордочка котёнка. — Мы к бабушке едем.
— А родители где? — Семён усадил девчонку в машину, закрыл дверь и теперь раздумывал как быть дальше, сдать малышку в милицию на ближайшем посту, довезти до деревни, или разузнать где живёт и отвезти домой.
— Мама на работе, а папа дома. Сказал, чтобы я с Кузей не возвращалась.
— Это выгнал что ли? — выдохнул Семён.
— Кузю выгнал. А я сама ушла, к бабушке.
— Ясно. А бабушка у тебя точно в Антоновке живёт?
— Угу… дом с зелёной крышей, а за ним овраг и пруд.

Семён завёл машину, мягко нажал на педаль газа, как-то странно всё это, подумалось ему. Ребёнок один на дороге посреди леса, да и без билета из автобуса высадили бы только на остановке. Хотя, может пешком идёт, кто их этих современных детей разберёт.
— Посмотри там, в пакете, бутерброды… голодные, наверное? Девчонка кивнула и зашелестела целофаном. Разломав сыр, покормила котёнка с руки, сама сжевала булку.
— Меня Семён Аркадьевич зовут, можно просто дядя Семён, а тебя как?
— Юля, а это Кузя. Вы не думайте, он очень хороший! Просто маленький, а вырастет будет мышей ловить!
— Так может расскажешь, что произошло? Чего из дома ушла?

— Вы Серёжку с большого дома знаете? Он ещё с рогаткой ходит! На прошлой неделе в меня пульнул, у меня синяк есть!
— И что, Серёжка?
— Он голубей ловит. А мы спасаем! Он специально, понимаете, он их за лапу привязывает, и котами дразнит. А мы дяде Жоре пожаловались! Он его за ухи оттаскал, а Серёжка за это в меня из рогатки! А вчера Кузю мучил. Схватил за шею и таскал! Я в Серёжку камнем бросила, и бежать! Он толстый, не догонит. Я за дверью в подъезд спряталась, он и не нашёл. А Лизка, пока Серёжка за мной бегал, котёнка к себе домой унесла, только у неё собака, и мама сказала, что нельзя, загрызёт. Лизка мне его утром отдала, думала, что он теперь моим будет, но папа нас выгнал. Сказал, чтобы несла откуда взяла. Но его же нельзя вернуть Серёжке правда? Вот я и подумала, что у бабушки Кузе хорошо будет. Села в автобус, а нас высадили. Я думала, что мы дойдём. На автобусе быстро ехали, значит и идти не долго. Вот только за босоножку мама ругаться будет. Она в автобусе осталась, ремешок порвался.
— А номер автобуса помнишь?
— 116 жёлтый.
— Если твоя обувь уехала в нём, то найдём. Через бюро находок.
Семён замолчал, девчонка тоже притихла и только наевшийся котёнок, довольно тарахтел и требовал поглаживаний.

Доехали быстро. Дом с зелёной крышей утопал в зарослях сирени и акации, рядом с забором паслась белоснежная коза, а вокруг витал запах вишни и пирогов, на которые и был незамедлительно приглашён Юлькой Семён Аркадьевич.

— Юлька, — охнула бабушка, выходя с огорода, — ты? — увидев гостя, сняла с головы платок.
— Здравствуй, Маша.
— Да как ты тут?
— Вот, внучку твою привёз. Она мне пироги обещала. Чаем напоишь, или прогонишь?
— Проходи.

Муська заинтересованно ходила вокруг котёнка, обнюхивала, трогала лапой, а после развалилась посредине кухни и сгребла Кузьму в охапку. Юлька крутилась рядом, переживая разрешит ли оставить котёнка бабушка. Но ей было не до них. Быстро переобувшись, наказала гостю ждать, а сама побежала на почту, звонить дочке, чтобы за Юльку не волновалась.

— Дядя Семён, а вы что, знакомы с бабушкой? Откуда вы знаете, как её зовут?
— Да мы, почитай, с полвека как знакомы.
— А это много?
— Много. Не виделись только давно. Я ведь и сам отсюда. Здесь родился, вырос, женился, дети... а потом уехал в город и всё как-то некогда было.
— А сейчас?
— А сейчас на пенсию вышел. Приехал посмотреть, что и как. А тут ты с Кузьмой посреди дороги.

Семён Аркадьевич замолчал, молчала и Юлька, глядя как Муська вылизывает котёнка. Потом и бабушка вернулась. Разогрела щи, отварила картошки, порезала помидоры и хлеба. Ели молча.

— Я матери твоей сказала, что ты у меня на пару дней останешься, — разливая компот, прервала молчание бабушка, — а ты Семён, что, куда?
— Да вот думал, посмотреть, может удастся дом родительский восстановить.
— Так чего его восстанавливать? Шурка, по прошлому году заново крышу перекрыл. Ещё раньше проводку поменял. Живи не хочу. Ты хоть помнишь, что сын у тебя взрослый? Каждый год в отпуск приезжает, да и на выходные тоже. Рыбак, как и ты.
— Вспоминает хоть отца?
— Вспоминает! Особенно, что ты на похороны к деду не приехал.
— Не знал я.
— Не знал. Вы в вашем большом городе полным возможностей, ничего не знаете! Ни как детям без отцов живётся, ни как жёнам без мужей. — Тут она покосилась на Юльку и тихо добавила, — хотя, без таких отцов, может и к лучшему.
— Прости Маша, — Семён встал, отряхнул с рубашки невидимые крошки, — пойду я, пожалуй. Забыл совсем, что дела у меня в городе.
— Куда ты, на ночь глядя? Прости Семён, нашло на меня, столько лет в себе держала. Оставайся, места хватит. Переночуешь. Завтра на кладбище сходим. Они ведь все рядом лежат, за одной оградкой.
Юльке было безумно любопытно знать, кто где лежит, но бабушка наотрез отказалась что-либо рассказывать. Оставалось ждать завтра.

Семён Аркадьевич накинул пиджачок, и под предлогом покурить, вышел за околицу. Юлька, уже уверенная, что бабушка оставит котёнка себе, раз сразу не выгнала, и по тому за него спокойная, увязалась за следом за своим новым знакомым.
— А вот с этой берёзы, — рассказывала девочка, пока шли по деревне, я в прошлом месяце знаете как грохнулась? Все коленки расцарапала! А вон там колодец из которого пить нельзя! Бабушка говорит, что он цветёт! Только я ни разу ни одного цветочка там не видела. И Женька с Мишкой тоже! А вон там, живёт Буран. Его все бояться, потому, что он большой. Он на всех лает, кто мимо проходит! А я знаю, что он очень добрый, просто вид делает, что бы кормить не перестали! А ещё…
— А вот тут жил я, пока в город не перебрался. — Остановился возле небольшого дома с резными наличниками Семён. Постоял немного у забора, подошёл к калитке, просунул внутрь руку и повернул вертушок.
— Это ещё мой батя резал, — провёл он рукой по кружевному деревянному крылечку, и достав очередную папиросу, сел на ступеньки.

— Так вы дядю Сашу знаете, да? — юлой крутилась рядом Юлька, как было интересно.
— Знал, давно. Ему тогда как тебе, лет шесть было. А сейчас уже взрослый. Женатый.
— Не, у Мишки с Женькой мамы нет, она умерла, когда они совсем маленькие были. Вот, идите сюда, здесь видно! — девчонка подошла к одному из окон, и залезла на выступающее бревно, держась за подоконник, — вон там, видите, это дядя Саша в прошлом году повесил. Семён заглянул в окошко и увидел висящую на стене в рамке увеличенную фотографию, с которой ему улыбались темноволосый усач в ушанке, и девушка в платке.
— Это их мама. Но она заболела, давно, Мишка говорит, что совсем её не помнит. Вам бабушка завтра покажет на кладбище. Она часто туда ходит. И меня иногда берёт. Там хорошо. Там белки.

Семён погладил девочку по голове и отвернулся. Предательски защипало в глазах, и ноги стали словно чужие, отказываясь двигаться. Перед ним плыли картины тридцатилетней давности.

Вот он со старшим сыном сидит на берегу пруда, что сразу за их домом, за оврагом. Солнце такое яркое-яркое, но не жгучее, а словно ласкает, нежит. И рыба играет, вот только не ловится. Решили, что бог с ней, с рыбалкой, искупаться надо. Как он не уследил, почему так случилось, Семён так и не нашёл ответа. Доктор потом сказал, что скорее всего поскользнулся мальчик на илистой почве, ударился головой о корягу, даже понять не успел. Похороны, поминки, молчание жены. Она слова ему не сказала, что виноват, но он то чувствовал, как она смотрит, о чём не говорит. Уложит младшего, Шурку, спать и ревёт полночи в подушку, а утром вновь тишина. Да и пруд этот, будь не ладен, из каждого окна видать. Не выдержал Семён, уехал в город, на большой завод работать. А там и учиться послали, и комнату в общежитии дали, другую женщину встретил.

Жизнь пошла дальше. Затянулись болезненные воспоминания, словно вода тиной. Вот знаешь, что глубоко, да под ряской не видно, от того и не страшно. С одной женщиной не сошлось, другая подвернулась, потом третья. Карьеру построил, в мастера выбился, а после и инженера получил, квартиру дали. Всё бежал, бежал, бежал, карапкался, а остался в результате ни с чем. Когда отец умер, неделю уж как свой юбилей праздновал, не до звонков с телеграммами было, а после приехать ; стыдно. О внуках и вовсе впервые услышал. Вся жизнь прошла, словно и не было.

— Дядь Семён, — дёрнула его за рукав Юлька, — вы чего? Плохо, да? За бабушкой сбегать?
— Спасибо, не нужно. Это я так, с непривычки, голова закружилась. Воздух здесь свежий! Не то что в городе. Ты лучше скажи, а у твоей бабушки дедушка есть?
Девчонка неожиданно рассмеялась, — не, у бабушки только дядя Саша с Митькой и Женькой.
— А ты? Тебя что нет у бабушки?
— А мы по моей бабушке, бабе Маше родные. Она моей маме крёстная, а бабушке старшая сестра. А вы чего интересуетесь?
— Да вот думаю, может получится всё на место вернуть, и стать дедушкой Мишке с Женькой, и тебе, если у тебя своего дедушки нет.
— Ура! — вскинула руки кверху девчонка, и обернулась вокруг себя, — а можно бабушке рассказать, что вы нашим дедушкой стать хотите?
— Рассказать-то можно, вот только захочет ли она?
— Не знаю, — пожала Юлька плечами, — но если вам очень надо, то получится. А то бабушка всё потеряшку какого-то ждёт, я слышала, как она маме говорила. А вы не знаете, кто это?
— Знаю. И очень хочу найтись…