Тристан и Изольда. ч. 1

из книги 'Грааль: посвящение в белое рыцарство'

18.04.2015
 
ЗАШИФРОВАННОЕ ОРИГИНАЛЬНОЕ ЕВАНГЕЛИЕ
МИННЭ


Мало кто решается духовно толковать древние гиперборейские саги. Зашифрованы и искажены. Необходимо дешифровать их, как нотные тексты!
Саги должны быть озвучены, пережиты и претворены в сердце. Иначе не понять, не вместить. Но как только совершается вход – начинается нечто большее, чем слышание древнего повествования: ПОСВЯЩЕНИЕ, ПРИОБЩЕНИЕ, СОУЧАСТИЕ.
Глубоко вникая в страстны'е сюжеты, становишься одним из персонажей, не отходишь ни на шаг от заглавных героев романа.
 

АРХЕТИПИЧЕСКАЯ САГА ИЗ ГИПЕРБОРЕЙСКОЙ ЭПОХИ

Исчерпать сюжет ‘Тристана и Изольды’ невозможно. В нем как минимум сто маленьких повествований – сто маленьких голгоф-крестов, сто великих побед, сто смертных одров, сто чаш с кровавыми последними каплями, оборачивающимися мирровыми…
Мы предпримем всего лишь одну из тысяч возможных попыток прочтения. Оставляем за читателем и слушателем право продолжить, озвучивая оригинальных ‘Тристана и Изольду’ во внутренних замках.
NB. Если не задействованы таинственные замки сердца, то и читать нет никакой нужды. История предназначена для посвященных и сама по себе есть посвящение.


ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЬ НОЙШВАНШТАЙНА

Удивительное повествование начинается и заканчивается лебединой песнью.
Почти одновременно умирают бесподобные родители Тристана: король Пармении Амортин (Аморфин – девственная любовь Amor Fino) и королева Бланшефлёр (Белый Цветок Вечного Девства).
Вкусившие напиток вечной любви Тристан и Изольда также умирают в один и тот же день… И после их смерти подаются знаки: наконец-то в вечности они соединились и будут неразлучно вместе.
Вчитаемся в сюжеты нашего мистического повествования – акты духовной драмы.


Акт 1.

 
ЛООНУА

Лоонуа'…
Как продолжать дальше? Невозможно!
Ло-о-нуа – ‘девственное лоно’ – столица небольшого королевства Пармении, правит которым великий рыцарь Аморфи'н, отец нашего героя.
Имя, взятое из древнейшей, пятисоттысячелетней давности Гипербореи, передавалось из уст в уста, из замка в замок по мистической цепочке через великих героев-повествователей, небесных учителей и королей-деспозинов.
Лоонуа, столица британской островной Парме'нии, помогает найти фундаментальные концептуалы повествования. Речь пойдет не столько о рыцарских сражениях, турнирах, подвигах, победах, отравлениях, сколько о борьбе добрых и злых богов.
От начала до конца – две крайние противоборствующие силы. Средних нет. Те, кто до поры до времени посредине, вынуждены делать выбор в пользу злодеев-подлецов-предателей-стукачей или благородных доблестных рыцарей типа Тристана.


АМОРФИН И БЛАНШЕФЛЁР: ПОБЕДА ДОБРА НАД ЗЛОМ
ОРУЖИЕМ ВЕЧНОГО ДЕВСТВА

Аморфин, как парменский-парфянский христос, исповедует себя сыном Отца Чистой Любви, рожденным в девственном лоне  . Едва ли не первое сражение юного рыцаря – схватка с лютым злодеем Мо'рганом.
Аморфин наносит поражение злодею, которого окружающие смертельно боялись. Зло повержено: Моргану не удается завоевать девственное лоно Лоонуа!
Победитель приезжает в замок Тентаже;ль  Марка, короля Корнуэльса, и участвует в рыцарском турнире, блистательно побеждая. Король Марк выдает за Аморфина свою обожаемую сестру Бланшефлёр.


ТРИСТАН, СЫН ВЕЛИКОГО СТРАСТНО'ГО

Бланшефлёр и Аморфин влюбляются друг в друга с первого взгляда. Но речь идет не о земной эротической любви, а о миннической, признак которой – страстно'е.
В Корнуэльс вторгается злодей Морган. Аморфин по призыву Марка вступает в очередное сражение с врагом и получает смертельную рану…
Что ж, не всегда светлые силы побеждают. Иногда попускается временное торжество зла… ради окончательного триумфального торжества добра.
Бланшефлёр не может пережить гибель возлюбленного. У нее разрывается сердце. На смертном одре, сопровождаемом страстны;ми стонами, королева Лоонуа видит себя превратившейся в белую лебедь и поет лебединую песнь.
Умирая, Бланшефлёр рождает мальчика дивной красоты. ‘Какое прекрасное дитя! Дайте мне преподнести ему поцелуй, первый и последний!..’
Очи Бланшефлёр не просыхают от слез. Мальчик останется один, без отца и матери. В предсмертном страстно'м Белая Лилия Чистой Любви читает крест, который придется понести ее сыну…
Сын повторит судьбу отца. Ему предстоит великая брань со злом. Будет то наследником короля, то нищим, то великим рыцарем, то шутом… Ему будут воздавать царские почести и величать новым Ланселотом Озерным. Будет побеждать один в брани с пятью тысячами вооруженных до зубов воинов, а уличная чернь будет втаптывать в грязь его имя…

Внезапно сердце матери исполняется блаженством. Она прозревает, какое воздаяние ожидает ее сына!
Бланшефлёр успокаивается и прижимает ребенка к сердцу. Ее лебединая песнь заканчивается словами:
‘Препоручаю дитя Тебе, Царица Госпожа Богиня Дева Мати рыцарства Непорочного Зачатия!
Прими сына моего, круглого сироту, под твой покров. У него нет матери земной, но есть Матерь Небесная. Нет земного отца, но есть Отец Небесный, Amor Fino из Лоонуа!’
Умирающая Бланшефлёр дает младенцу имя Триста'н. Многие трактуют его как triste (печальный) – рыцарь печального образа. Ничего подобного! Девственная мать нарекает сына в честь великого страстно'го небесной любви: Тристан – Сын Великого Страстного.


Акт 2.


ПОБЕДА НАД МОРХУЛЬТОМ

Дальнейшая история напоминает юные годы Христа у Иосифа Обручника. Тристана воспитывают приемные родители Руа'ль и Флора'йт.
С ранних лет мальчик обнаруживает феноменальные способности. С трех лет самостоятельно читает, с четырех – пишет. К двенадцати годам свободно владеет несколькими языками, к четырнадцати – играет на пяти музыкальных инструментах. Посылает учителям письма, полные духовной мудрости…
Окружающие дивятся божественному разуму ребенка, видя в нем величайшего из помазанников. Взор Тристана преосенен, лик постоянно озарен превышенебесным светом – вылитый Людвиг II Баварский!
Ребенком Тристан покидает Лоонуа – его тянет в Корнуэльс. Отныне он tranger, чужестранец миру сему. Мальчик буквально бредит любовью к своим отцу и матери. Знает: его родители святые, белые лебеди. И ему самому суждено, как Лоэнгрину, плыть по мистическому Рейну на золотой ладье, и его страстны'е слезы будут оборачиваться мирровыми каплями…
С малых лет сознавая свое призвание, Тристан не нуждается в регалиях и почете. Скрывает королевское происхождение, выдавая себя за выходца из народа, бродячего странника… Но заслуги его таковы, что в краткий срок ему начинают поклоняться как живому божеству.
В Корнуэльсе Тристан (разумеется, анонимно) оказывается в свите своего дяди, короля Марка. В 15 лет обожаем королем и придворными; его игрой на парменийской лире заслушиваются окружающие…


‘ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ, ЧЕМ ЖИТЬ СРЕДИ РАБОВ И ТРУСОВ!’

В то время ирландский король Горму'нт требует от Корнуэльса ежегодную дань – сто лучших юношей-девственников и столько же непорочных дев, а в придачу сто лошадей.
Какая страшная дань! Злой дух требует жертву. Сто лучших сыновей и дочерей земли – светильники, предназначенные сиять во тьме мировой ночи – оказываются в пасти дракона! Великая скорбь!..
Сюжет универсален. Какую историю ни копни (российскую, баварскую, эллинскую, африканскую, американо-индейскую) – везде злодей требует в жертву юношей и дев! Полагающиеся в придачу кони – знак того, что в жертву приносятся рыцари (согласно традиции древних гипербореев посвящение юноши в рыцаря сопровождалось дарением коня).
Как несчастна цивилизация, приносящая в жертву рыцарей и жен-мироносиц Amor Fino!

Собирать дань приезжает брат жены ирландского короля Морху'льт. Уж не римская ли инквизиция зашифрована в очередном персонаже?..
Морхульт – рыцарь темного образа, четырехметровый рефаим наподобие ветхозаветного Голиафа. Никто не решается бросить ему вызов: великан кажется непобедимым. Один вид его внушает ужас. Марк Корнуэльский вынужден со слезами на глазах ежегодно отдавать ему лучших сыновей и дочерей королевства.
Корнуэльс окраден и опустошен, на грани отчаяния. 200 лет истребляется элита народа, все больше доминирует разномастное плебейское отребье… Нет никого, кто вступился бы за обреченных, сразился бы с черным рыцарем!
‘Как же так? – сетует король Марк. – Неужели не найдется того, кто мог бы поразить злодея? Неужели зло будет веками торжествовать над Корнуэльсом?’
Находится – Тристан! Его слова великолепны: ‘Лучше умереть, чем жить среди подлых рабов и трусов! Мое сердце не может вынести, что лучшее человеческое достояние отдается змею’.

ЦАРИЦА НЕБЕСНАЯ БЛАГОСЛОВЛЯЕТ ПОСВЯЩЕНИЕМ В ВЫСОКУЮ НАУКУ AMOR FINO

Проходит несколько томительных дней. Злодей ожидает жертв.
Тристан между тем просит короля Марка посвятить его в рыцари (сразиться можно только в рыцарском поединке, ведь Морхульт – аристократ). Король, догадываясь о смысле просьбы, дает согласие. Великолепный божественный Тристан, кажется, единственный, кто сможет противостоять злодею!
Накануне посвящения Тристан молится Богородице. Ей он поклоняется, тайно исповедуя себя ее рыцарем. Ей посвящает свое сердце. Ее вечное девство принимает для себя совершенным идеалом. Ее, Царицу Небесную, видит ОЛИЦЕТВОРЕННОЙ МИННЭ, своей божественной и вечной Возлюбленной, проявляющейся в непобедимых рыцарях и девственных женах-мироносицах.
Сколько коленопреклоненных молитв возносит Тристан в ночь перед посвящением в рыцарство! Царица Небесная является ему в сиятельном солнце и благословляет посвящением в высокую науку Amor Fino – рыцарство Возвышенной Любви. Читая свитки его жизни, Богоматерь говорит:
‘Сын мой, ты будешь много раз ранен, на грани смерти, переживешь великое страстное… но не проиграешь ни одного сражения, поскольку Та, которой ты молишься;– Непобедимая Воительница!’
‘Да, Царица Небесная’, – склоняется перед Божией Матерью Тристан.
Ее печати отныне сияют на его челе. Вступая в бой, рыцарь молится Пречистой: да живет и действует Она в нем!


‘РЫЦАРСТВО ЧИСТОЙ ЛЮБВИ И ВОЗВЫШЕННОЙ ДОБРОТЫ ОТНЫНЕ УПРАВЛЯЕТ КОРНУЭЛЬСОМ!’

У Морхульта кончается терпение.
‘Передайте королю Марку: если завтра обещанная дань не будет преподнесена, я ворвусь с рыцарями в его дворец и убью его в поединке’.
Внезапно перед Морхультом предстает юный Тристан.
‘Ты не получишь ничего! – говорит рыцарь, только что прошедший наивысшее посвящение в страстное от Царицы Девы Матери Воительницы. – Низкая жадная тварь, вампир и кровопийца, змей в человечьем обличии, ты не вернешься отсюда живым. Я готов сразиться с тобой!’

Морхульт удивлен. Кто этот юный смельчак, на челе которого сияет аура превышенебесного света? Как он воодушевлен! На его лице ни малейшего страха! Ведь всем великолепно известно, сколько побед одержал Морхульт в сражениях с корнуэльцами. Из жертв могло бы сложиться целое кладбище. Юнец посмел бросить ему вызов!

‘Какого ты рода? – надменно спрашивает Морхульт, вкладывая в свои слова особое содержание: мол, недостойно шурину короля сражаться с плебеем. – Кто ты такой, если смеешь вызывать на поединок самого' великого Морхульта?’
‘Ты не велик. Ты ничтожен! Отец твой – дух мирового зла. Та, Которой я посвящен, наступает на его главу. Не пройдет и нескольких часов, как я наступлю на твою мертвую голову’.
‘Какого ты рода?’ – насмешливо, но уже с затаенным страхом повторяет Морхульт.
 
‘Я родом из царственных деспозинов,
рыцарей чистой любви A'mor Fi'no,
без остатка, сто из ста посвященных
              Небесной Царице –
Ее верноподданный преданный рыцарь’, –
поэтически достоверно и великолепно отвечает Тристан. Слова его звучат как миннезингерская орфеева лира:
‘Наши деды из страха отдавали тебе лучших своих сыновей и дочерей. Но царству зла пришел конец! Рыцарство чистой любви и возвышенной доброты отныне управляет Корнуэльсом’.
‘От чьего имени говоришь ты? – кричит Морхульт. – Если от себя, то прочь отсюда, презренный раб! Или ты посланник короля?’
Король Марк, свидетель беседы, потрясен не меньше врага. После недолгого борения король корнуэльский кивает головой:
‘Да! Юный рыцарь говорит от моего имени!’ – и сражение неизбежно.


РЫЦАРЬ ГРААЛЯ ПРОТИВ МИРОВОГО ЗЛА

Горячее свидетельство Тристана поражает придворных Марка. И сам корнуэльский король просит Тристана открыться: кто он?
‘Я сын короля Амортина из Лоонуа и ваш племянник, король Марк. Моя мать – ваша обожаемая сестра Бланшефлёр. Я боготворю вас, дорогой дядя, за одно то, что вы знали мою матушку и одного с нею рода. Я смотрю на вас не просто как на дядю, но пытаюсь уловить в вас черты моей небесной матери. Ваш голос, должно быть, похож на ее…’
 ‘Почему ты не открылся сразу, сын мой? Мы бы воздали тебе должные почести!’
‘Рыцарю не подобает кичиться происхождением. Ему следует личным подвигом и бесстрашием заслужить славу героя’.
Марк, потрясенный мужеством и величием юного, только что посвященного им рыцаря, восклицает:
‘Ты самое прекрасное, что есть у меня! Лучше мне потерять королевство, чем тебя. Я не переживу, если Морхульт тебя убьет’.
‘Кто этот Морхульт? – осененный свыше, отвечает Тристан королю, - рыцарь мирового зла! Что ж, мы сразимся. В его лице будет побеждено не только персонифицированное зло, требующее в жертву самое чистое и лучшее на земле, но и зло мировое.
Лучше я умру, чем допущу победу зла! Желаю быть достойным сыном великого отца, одержавшего десятки побед в рыцарских поединках’.
Король Марк объявляет место сражения – остров Святого Самсона (богатыря, некогда разрушившего храм змеепоклонников).


ЯЛДАВАОФСКИЙ ЯД МОРХУЛЬТОВА КОПЬЯ

Рыцари ударили друг в друга. Копья согнулись, столь сильны были удары. Оба противника оказались тяжело ранены, но, упав с коней, тут же продолжили отчаянно драться на мечах…
Перед сражением коварный Морхульт намазал копье ядом. Ядовитое острие нанесло Тристану смертельную рану. Тристан чувствует, что силы его на исходе, но призывает на помощь Царицу Небесную: ‘Твой меч в руках моих, бессмертная Генералиссимус!’ И, исполненный духом божиим, наносит смертельный удар в голову врага, так что кусок клинка отламывается и застревает в черепе Морхульта.

Победа рыцаря Грааля! Добрые небеса ликуют: наконец-то враг повержен! Двухсотлетнему торжеству зла пришел конец!
Тяжелы страдания Тристана. Любую рану можно излечить, кроме отравленной. Ялдаваофский яд морхультова копья начинает убивать Тристана.
ТРИСТАН КАК ПОМАЗАННИК ПРИНИМАЕТ НА СЕБЯ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЧАШУ.
Еще не единожды придется ему получить коварный удар отравленным острием – копьем, мечом, дротиком…

 
‘ТАМ, ГДЕ БЕССИЛЬНА ЗЕМЛЯ И БЕЗМОЛВНО НЕБО, ПОМОЖЕТ МОРЕ’

Почти случайный ‘шекспировский персонаж’: некая женщина-веденка приходит на помощь, точно посланная самой Царицей Небесной. Не смущаясь зловония, исходящего от умирающего рыцаря святой доброты, говорит:
‘Уходи отсюда. Уходи пока не поздно, иначе погибнешь!’
‘Куда идти мне?’
‘Не знаю. Да откроет тебе добрый наш Отец и добрая Мать Путеводительница’.
 
Раненный Тристан внезапно преосеняется: ‘Я знаю, куда должен идти – в море!’
Король Марк, потрясенный и тронутый мужеством юного рыцаря, готов отдать Тристану хоть половину своего королевства.
‘Проси чего хочешь!’
‘Мне ничего не нужно, – говорит страстно;й Тристан. – Сделай для меня лодку, чтобы я мог сам ею управлять. Я один уйду в море’.
‘Возьми с собой хотя бы Гувернала, своего верного наставника!’
‘Нет. Я возьму с собой музыкальные инструменты и немного провизии. Море – иное измерение. В морские глубины уходили целые цивилизации добрых людей. Они помогут мне’.
‘Неужели ты не боишься один на один остаться со штормовым морем? В ночи, при тусклом свете луны, закрытой облаками?’
‘Посвященные знают морские тайны. Там, где бессильна земля и безмолвно небо, поможет море’, – таинственно-загадочно отвечает Тристан королю Марку.
Через несколько часов ладья готова. Тристан берет на борт пятиструнную арфу и несколько других инструментов. Он знает, как расположить морских богов музыкальным эфиром. Морские духи не устоят, буря укротится, и море услышит там, где не слышат небо и земля. Ведь море – вечный посредник между ними!


Акт 3.

ЗЛАТОВЛАСАЯ ИЗОЛЬДА

Две недели скитается Тристан по морю. Стихия отступает. Волны прибивают лодку рыцаря к замку кельтского короля Гормунта – того самого, который посылал Морхульта.
Тристан догадывается, куда принесла его судьба. Что будет с ним, если жена Гормунта королева Изольда узнает, что именно он убил в поединке ее родного брата? Разумеется, его повесят на первом же дереве…
Тристан прибегает к оружию Орфея, спустившегося в ад: начинает играть на музыкальных инструментах. Игра его столь прекрасна, что исполнителя приводят в замок короля.
‘Кто ты? – спрашивает Гормунт. – Как ты попал в Ирландию?’
Тристан, скрывая свое имя, называется Тантри'сом, странником-музыкантом, играющим на лютне.
‘Какой отвратительный запах исходит от твоей раны!’
‘Я бедный рыцарь из города Альбины   в королевстве Лоонуа. Я ранен и изнемогаю. Помогите!’
‘Только моя дочь Изольда одна во всем мире способна исцелить тебя’, – говорит король.
Изо;льда означает ‘прекрасная’. Подобное имя давали особым избранницам, отличавшимся, скорее, духовной неземною красотою, какова и была златовласая дочь смешанного (добро со злом) короля Гормунта.
Изольда – особая помазанница. По всей Ирландии слывет великою целительницей. Свой дар получила за принесенный в юности обет вечного девства. Во снах ей являлся чудесный рыцарь, которому она решила посвятить себя без остатка, разделив его крест, страдания и участь, чтобы однажды соединиться с ним в вечности.


ИЗОЛЬДА В НОЧНОЙ МОЛИТВЕ ОБРАЩАЕТСЯ К МАТЕРИ БОЖИЕЙ

Юная Изольда тщится уврачевать Тристана. Рана вроде бы закрылась… но рыцарь чувствует себя все хуже и хуже.
‘Почему я не могу помочь ему? – молится наедине Изольда. – Мне доводилось исцелять прокаженных и смертельно больных! Почему же не поправляется этот доблестный рыцарь? Защитники небесные, вступитесь за него!
Если мои снадобья и молитвы ни к чему не приводят – значит, грош им цена. Будь проклято мое дарование, принесшее мне славу целительницы!’
(Да, скажем в скобках: путь человеческий предполагает отречение… от даров! Не только от грехов, но и от ветхих даров, многими полагаемых столь великими: астральных выходов, целительства и пр. ‘преимуществ’ современного нью-эйджа.)
 
Изольда вспоминает, как корнуэльский рыцарь учил ее класть ночные поклоны Царице Небесной и обращаться к Ней в отчаянных безысходных ситуациях.
Стоило только Изольде в ночной молитве упомянуть имя Матери Божией, как ее осеняет: рана не простая – ядовитая! Вылечить ее может только солнце.
‘Возлюбленный мой, – говорит Изольда Тристану, – ты не просто ранен: поражен ядовитым копьем. Надлежит исцелять не от телесной раны, а от яда, проникшего в кровь!’
Прекраснейший способ избавиться от ядовитого проклятия – открыть для себя духовное солнце превышенебесного света! Дать лучу небесной любви войти во внутренние замки.
Человечество облито ядом, – заключают Тристан и Изольда сегодня в вечности, – и нуждается во врачевстве свыше.
Изольде удается вылечить Тристана. Впрочем, кельтская принцесса теперь знает цену своим способностям и благодарит за исцеление Царицу Небесную.
Поправившийся Тристан расцветает, становится еще прекраснее и благороднее. ‘Какой неизреченной чистоты свет сияет на твоем челе!’ – восклицает Изольда.


ПОБЕДА НАД ДРАКОНОМ

Ирландия во власти зла. Морхульт от имени ирландского короля требовал жертв от корнуэльцев, а в Ирландию наведывается страшный дракон, пожиратель всего живого. Если Морхульту нужны были сто дев и сто рыцарей, то кровожадное чудовище пожирает подряд всех, кто не успеет вовремя спрятаться. Сам Древний Змей опустошает Ирландию!
Король обещает отдать победителю дракона полцарства и свою дочь в придачу. Никто не решается сразиться с огромным ядовитым змеем, один вид которого наводит ужас на смертных. Но не таков Тристан. Зло не имеет власти над рыцарем добра!

Тристан облачается в доспехи, препоясывается мечом и выходит через задние врата замка. Народ провожает его с удивлением. Никто даже не помышляет о победе над чудовищем, чье тело покрыто непробиваемой металлической чешуей.
Тристан наносит один за другим удары по шкуре Древнего Змея – бесполезно. Еще один удар – и его меч сломается о броню ядовитого дракона…
В разгар сражения Премудрость осеняет девственного рыцаря: зме'я можно победить единственным способом – поразить его мечом в пасть!
Вид обнаженных зубов дракона вызывает цепенящий ужас. Не побояться ударить мечом прямо в отверстый зев, чтобы достать до самого чрева и прокля'того змеиного сердца!
Какие чудеса творит молитва к Пречистой Деве! Дракон, считая себя победителем, уже было распахнул пасть во всю ширь, чтобы проглотить очередную жертву… как Тристан изловчился и пронзил древнего змея по самое нутро!
Зло вновь побеждено! Да здравствует добро!


ВЫРВАНО ЖАЛО У ДРЕВНЕГО ЗМЕЯ!

Тристан, исполнившись святого духа, решается отрезать чудовищу ядовитейший язык.
   Язык змея настолько ядовит, что Тристан, сделав несколько шагов, падает, во второй раз смертельно отравленный.
Удивительная закономерность! После каждой победы – и над четырехметровым рыцарем-исполином Морхультом, и над древним чудовищем – составы помазанника отравлены ядом.
Ирландцы видят доблестного рыцаря лежащим на земле. Опухший, едва живой Тристан опять в страстном. Глаза его увлажнены слезами…
Здесь же, говорит древнее предание, находится некий рыжий прохвост, который хватает голову змея и бежит во дворец короля: ‘Я убил чудовище! Половина королевства полагается мне!’
Но ядовитый язык в руках подлинного победителя – Тристана. Злодея обличают и бросают в темницу.
Младшая Изольда, целительница, предлагает помощь в омовении от ран. Входя в бассейн, рыцарь на время кладет неподалеку меч, и один из слуг королевы замечает на нем подозрительную зазубрину. Старшая Изольда (королева) сверяет ее с осколком, обнаруженным в голове Морхульта, и приходит к выводу: перед нею – убийца ее брата!
Король Гормунт бросает спасителю королевства: ‘Уходи подобру-поздорову и больше не возвращайся’. Тристан возвращается в Корнуэльс.


продолжение следует