Глубина резкости - 39

     Очнулся он на больничной койке. Пробуждение принесло с собой головокружение и тошноту. Артём попробовал подняться, но тело сразу же отозвалось повсеместной болью. Он опять откинулся на подушку, тупо наблюдая за тем, как перед его глазами плывёт потолок.
     В палату вошла медсестра. Её лицо показалось Артёму знакомым.
     - В какой я больнице? – спросил он.
     - В той же самой, – сказала она с усмешкой. – Зачастил ты к нам. Как самочувствие?
     - Паршиво, - признался он. – Вот-вот стошнит.
     - Потерпи. Сейчас поставлю тебе укольчик. Ты поспишь и почувствуешь себя лучше.
     Медсестра ушла и вскоре вернулась со шприцом. Она сделала Артёму укол в вену и вновь вышла из палаты. Его почти сразу стало клонить ко сну.
     Когда его разбудили, он действительно почувствовал улучшение. Пришёл врач, чтобы осмотреть больного. Доктор проверил реакцию глаз на внешние раздражители и координацию движений; изучил кровоподтёки на теле, потрогал, понажимал, наблюдая за реакцией пациента; задал несколько вопросов. В итоге пришёл к выводу, что и на этот раз обошлось без серьёзных последствий. Несмотря на многочисленные ушибы, кости и внутренние органы не пострадали. Сотрясение мозга на этот раз было немного более тяжёлым, но существенной угрозы для здоровья также не представляло.
     Оставшись в палате один, Артём попытался встать. Это у него получилось, хотя и с трудом. Он начал медленно ходить, шевеля при этом руками и туловищем и постепенно увеличивая амплитуду движений. Поначалу движения причиняли сильную боль, но постепенно болевые ощущения стали сглаживаться. За этим занятием его застала медсестра. Она уложила больного в постель и принялась ставить компрессы на синяки и ссадины.
     - Почему я нахожусь в отдельной палате? – спросил её Артём. – Я помню, что видел соседей, когда первый раз очнулся.
     - Тебя сначала положили в общую, - ответила женщина. – А потом переместили сюда.
     - Почему.
     - Твой родственник попросил. Наверное, хорошо заплатил, коли его просьбу удовлетворили.
     Родственников в Новосибирске у Артёма не было. А знакомые вряд ли могли знать о покушении. Впрочем, один знакомый вполне мог знать – это Паша Меллер. Передав бандиту ролик с компроматом на строптивого фотографа, он наверняка держал ситуацию под контролем. Артём вновь подосадовал на свою опрометчивость. Одна неосторожная фраза обернулась для него серьёзными неприятностями. И теперь, понемногу приходя в себя, он с тревогой стал анализировать сложившееся положение. Итак, в стационар он попал в бессознательном состоянии. Если квартира осталась незапертой, то наведаться туда мог кто угодно – в том числе и Паша. Увидев чемоданы и сумку, наполненные вещами, он бы сразу всё понял и принял меры. Не по этой ли причине Меллер попросил перевести Окунева в отдельную палату?
     - У меня к вам просьба, - сказал Артём медицинской сестре. – Узнайте, пожалуйста, заперли мою квартиру или нет, когда меня увозили.
     - Заперли, - ответила она. – Ключи лежат в тумбочке. Кстати, про телефон врачи «скорой» тоже не забыли. Он находится рядом с ключами.
     Артём облегчённо вздохнул.
     - Спасибо!
    Спустя немного времени, когда Окунев находился в палате один, его навестил Меллер, хотя время было не приёмное. Без лишних церемоний он заговорил о том, что считал важным:
     - Предлагаю не тратить время на взаимные признания в чувствах. Сразу поговорим о делах. Скажу прямо: мне очень жаль, что с тобой обошлись так круто. Я просил Борю сдерживать свой гнев. Он обещал. Но сам понимаешь: бандит – он и есть бандит.
     - Ты предлагал сразу говорить о делах, - напомнил Артём.
     - А я как раз о них и говорю. Мне надо, чтобы ты поскорее приступил к работе.
     - Почему ты так уверен, что я захочу иметь с тобой дело после того, что сделали со мной?
     Паша наклонился над ним.
     - А у тебя есть выбор? Не строй из себя крутого. Мне нужен твой талант, и это единственная гарантия твоей безопасности. Иначе тебя ещё вчера забили бы насмерть. А полиция списала бы всё на хулиганов. Кстати, очень не советую обращаться к ментам.
     Артём не стал развивать эту тему.
     - Что стало с девчонкой? – спросил он.
     - Ты имеешь в виду Борину подружку? – Паша в недоумении пожал плечами. – Какое тебе до неё дело?
     - Она тоже могла пострадать.
     - И чёрт с ней! Почему тебя волнует судьба этой шлюшки? Объясни мне, а то я чего-то не понимаю.
     Артём отвернулся от него и стал смотреть в потолок.
     - Нет, Пауль, - сказал он, сделав ударение на имени, - вряд ли я смогу тебе что-то объяснить. Если человек этого не понимает сам, то объяснять бесполезно.
     Меллер нахмурился.
     - Лучше о себе подумай, - сердито произнёс он. – А теперь вернёмся к делам. Я хочу забрать тебя отсюда.
     - Не получится. Я скверно себя чувствую. Меня постоянно тошнит. Вот смотрю на тебя, и меня тошнит. Дай мне двое суток. Иначе могут быть осложнения. Тебе это надо?
     Паша не оценил юмор. Немного подумав, он сказал:
     - Сутки. Я даю тебе сутки. Завтра вечером приеду за тобой.
     Артём прикрыл веками глаза.
     - Хорошо. А сейчас уходи. Мне надо отдохнуть.
     Послышались шаги, а затем хлопнула дверь. Полежав немного с закрытыми глазами, Окунев заставил себя подняться. Он вынул из тумбочки свой телефон и позвонил Резо – рассказал ему о том, что случилось. Горячий грузин выплеснул заряд эмоций по этому поводу и, пообещав перезвонить, отключил связь. Не прошло и десяти минут, как он напомнил о себе.
     - Всё хорошо, дорогой! Завтра утром Николоз пришлёт людей, которые заберут тебя из больницы.
     Это известие немного успокоило Артёма. Вновь у него появилась надежда вырваться из цепких лап беспринципного дельца. Правда, у Меллера в резерве оставались так называемые законные методы расправы. Но это уже не слишком тревожило, поскольку терять было нечего. Прежние отношения, планы, мечты – всё было разрушено.