Дыханье жизни вечной

(несколько заметок о концепции личности проф. В.А. Петровского с точки зрения православного сознания)

Биографическая справка:
Петровский Вадим Артурович
окончил факультет психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор психологических наук (1993), профессор (1995), член-корреспондент РАО (1996), почетный профессор кафедры психологии личности МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор кафедры психологии личности и Ординарный профессор НИУ Высшая школа экономики, ректор Института консультативной психологии.

Биографическая справка:
Старец * митрополит Антоний Блум, Антоний Сурожский — епископ Русской православной церкви, митрополит Сурожский. В 1965—1974 годах — патриарший экзарх Западной Европы. Автор многочисленных книг, мемуаров и статей о духовной жизни и православной духовности. Википедия
Дата и место рождения: 19 июня 1914;г., Лозанна, Швейцария
Дата и место смерти: 4 августа 2003;г., Лондон


    Поводом для написания этой статьи послужили незабываемые впечатления от общения с двумя удивительно разными, но необыкновенно интересными людьми. При всей своей внешней несхожести и, быть может, даже крайней полярности (по многим позициям) они оказались для меня как бы «взаимодополняющими величинами», хотя один из них принадлежит научному миру, а другой – богословскому. И, думая об одном из них, невольно обращалась за внутренней поддержкой к другому, почему-то у меня сложилось ощущение, что, если бы в действительности могла произойти их встреча, то можно было бы с уверенностью сказать, что профессору открылись бы удивительные вещи. 
    Я начала эту работу, когда еще был жив известный Старец – митрополит Антоний Сурожский (Блум).  Памятью стремлюсь удержать его удивительный образ, «его ты», к которому и обращаю свой «внутренний монолог».  Впрочем, владыку Антония с полным правом можно назвать также и человеком науки, поскольку сам о себе он говорит, что «…кончил естественный и медицинский факультеты, и поэтому эта область.., может быть, более понятна (ему), чем богословская, потому что…никогда не учился в богословской школе.» 
   Оппонируя профессору, (который представлен в моем сознании благодаря многолетнему опыту общения), я с радостью «переадресовываю» ему слова великого старца: «…Могу ли я, культурный, научно образованный человек, быть верующим? Не является ли понятие веры несовместимым с понятием научной образованности?»
   Разумеется, мой ответ состоит в том, что для православного сознания любая теория, если она никак не согласуется с высшей идеей Бытия, выглядит ложной или мало существенной, словно плоскостная фигура. Любой идее придает объем ее внутренняя связь с Истиной. Именно поэтому необыкновенно созвучными моей душе оказались слова великого Старца о том, что он «…свое научное воспитание и свою научную работу (воспринял) как часть богословия, то есть познания дел Божиих, познания путей Божиих».    
   Что такое, в сущности, эта моя статья, как ни попытка осознать с точки зрения богословского и эсхатологического опыта одну из научных теорий, посвященных вопросам личности? И я не претендую здесь на роль психолога, а даю, как мне кажется, некую эмоциональную иллюстрацию восприятия православным сознанием данной теории. По этой причине изложенные суждения не являются оценочными, и слово «замечания», (вынесенное в заголовок) очень условно. Речь пойдет скорее о некотором принципе «дополнительности» этой статьи по отношению к теории проф. В. А. Петровского. Это скорее всего мое освоение и переложение на собственный язык реалий чужого опыта. Если угодно, «стереометрическое стремление» из плоскостной фигуры сделать объемную, т.е. «продолжить ее грани в бесконечность пространства», и у меня есть к тому основания, «потому, что нет никакой области, на которую Божественная благодать не бросала бы луч света, преображая то, что способно на вечную жизнь, и иссушая то, что не имеет места в Царствии Божием. И наше дело – иметь более глубокое понимание мира, чем есть у самого мира». (1в)         
    Вопрос о человеческой личности является одним из центральных вопросов философии, психологии и антропологии. Поэтому хотелось провести некие параллели при его изучении. Вот мнение митрополита Антония: «Человек должен себя развить как можно богаче во всех отношениях; и умом и сердцем, и всем своим существом быть как можно более богатой личностью. Для того, чтобы быть христианином, это не обязательно; для того, чтобы в качестве христианина сделать вклад в жизнь (курсив мой), я скажу: да, обязательно. Нашим молодым священникам в Лондоне я всегда говорю: ты выбери – или будь невеждой и святым, или хорошо образованным человеком, потому что иначе получится, что на вопросы, на которые человек имеет право получить ответ, ты не отвечаешь ни по святости, ни по образованию… Я не специально светски образован, но опыт показывает, что иногда то немногое, что я знаю, мне дает доступ к людям, которым нужен этот доступ; а если сказать: не знаю, никогда не слыхал, - люди бы просто ушли». (1в) На мой взгляд, здесь речь идет именно о том, чтобы в результате общения внести свой личный «вклад» в душу, в восприятие собеседника (как бы расширить его картину мира). А сделать это необходимо с тем, чтобы он ушел от вас не в недоумении и огорчении, а радостный.  И чем значимее общение, тем ценнее результат произошедшей встречи, которая начинается как случайная, но оканчивается как важнейшая. Однако это возможно лишь в том случае, когда человек соприкасается с неординарной, а всесторонне развитой личностью, т.е. такой, которая может совершить свой «вклад» в жизнь другого человека. Именно потому Владыка и отмечает необходимость быть «богатой личностью», развивающей не только себя, но вследствие этого и другого.  Хочется «отметить в скобках», что обычно старцы с большим удовольствием благословляют людей на обучение и даже приобретение второго образования, защиту диссертаций и пр.
    Кроме того, в этой связи мне показалась любопытной «перекличка» развернутой далее темы с некоторыми материалами, публиковавшимися ранее в журнале «Человек» (за 2003год) и касавшимися вопроса личности с позиции православного подхода. В частности, в статье В.Ш. Сабирова «Любовь как откровение личности – божественной и человеческой», а также – в статье И.Л. Гушанского «Дух, душа, психиатрия».
     Но заветная цель этого скромного анализа – рассмотреть данную теорию в соотнесении со святоотеческим (и конкретно – старческим) опытом ее раскрытия. Мне показалось достойным внимания осветить этот вопрос с точки зрения его уникального практического решения благодаря опыту старчества, иначе говоря, эсхатологическому опыту его проживания старцами.
     В свете всего последующего изложения мне представляется весьма важным продолжить эту тему таким замечанием старца Антония: «Всякая встреча – событие… раз встретив человека, мы уже навсегда каким-то образом несем ответственность и за то, что дали, и за то, что получили. Даже мгновенная встреча, даже как будто случайная встреча накладывает на нас печать. И эта встреча дальше, в нашей жизни, продолжает как-то звучать: новая струна зазвенела в нашей душе, какая-то новая искорка зажглась, новый оттенок зародился в нас от того, что мы встретились с чьим-то сердцем, с чьим-то умом, с чьей-то личностью». (1)
    Интересно соотнести эту позицию с трактовкой личности, предлагаемой проф. В.А. Петровским, в зависимости от связи и контактов с другими людьми. Он предлагает осмыслить ее существование, «объем», исходя из того влияния («личностного вклада»), который она привносит в окружающих. Другими словами, здесь речь идет «о бытии индивида в другом индивиде». Или, говоря иначе, об идеальной представленности нашей личности в сознании тех, с кем мы общаемся или даже просто случайно соприкасаемся. Помнится, кто-то из светских писателей остроумно и точно подметил, что мимолетная встреча с поразительно красивой женщиной является фактом нашей биографии, но не ее. Здесь имелось в виду, что в нашем сознании фиксируется глубоко поразивший нас феномен, тогда как наше незаметное существование не привлекает ответного взора. Это же можно отнести и к встрече с людьми известными, знаменитыми, сколько-нибудь значимыми для нас. Однако мимолетное общение, как правило, не оказывает «долговременного» воздействия. Интереснее «вклады долгосрочные», оказывающие более «фундаментальное» влияние.

примечания:
*нелишним будет напомнить, кого в церковном сообществе принято называть старцами. (Разумеется, здесь речь не идет просто о людях преклонного возраста, имеющих некую житейскую опытность).  Это понятие тесно связано со  святостью,  особыми благодатными дарами, посланными старцам  для помощи ближним. И напрямую не связано с физическим возрастом человека, поскольку оно –  мера духовного рассуждения, духовной ответственности. «Одно из самых важных и нужных нам дарований от Бога есть дар рассуждения, это и в житейских делах необходимо, а наипаче в духовной жизни», - по словам известного старца Псково-Печерского Сято-Успенского монастыря архимандрита Ианна Крестьянкина*.
(О старчестве и старцах можно читать подробнее в произведении "Этюды о старцах" смотри ниже - Проза.ру)

(1в) Митрополит Сурожский Антоний «О встрече», фонд «Христианская жизнь», Клин, 2003, с.125, с.127

(1) Митрополит Сурожский Антоний. Школа молитвы, с.298. Фонд «Христианская жизнь», Клин, 2002.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...