7. Ретрозаповедник

Джон встретил Олесю с надутой физиономией. Похоже, ревновал.


– Чего от тебя надо этому хмырю?

– Ох, Джони, кажется, мы здорово влипли, – и она вкратце пересказала разговор.

– Из тебя, что вербуют шпионку?

– Всё может быть.



Откровенная вербовка

Вторая встреча не такая романтическая, даже совсем не романтическая, состоялась в кабинете. Полированный канцелярский стол, заваленный папками бумаги, чернильница, древняя ручка с пером. За столом чиновник в круглых погонах с бахромой, в котором Олеся едва узнала позавчерашнего кавалера. На недоуменный взгляд, чиновник ответил сухо:

– Дань традиции. К тому же мы не доверяем современным носителям, хотя и они здесь присутствуют. Мало ли, что. Взорвут бомбу в стратосфере, разрушат систему электроснабжения и все наши труды прахом. Перо с чернилами надёжнее. «Рукописи, как известно, не горят». В прошлый раз мы не договорили, я вас изучал, не буду скрывать. Вы нам подходите, у вас достаточно ума и авантюризма. Сейчас предлагаю сотрудничество. Вернее не предлагаю, а настаиваю. У вас нет другого выхода. Вы же знаете, что вас ждёт в женском секторе, если вас депортируют?


– Знаю, – эхом отозвалась Олеся. – Раздирание заживо.

– Ну, так вот, я вам предлагаю лучшую участь. Вам придётся вернуться в Старые Повороты.

– Меня же там засекут до смерти. Это вы называете лучшей участью? – В её голосе сквозил ужас.

– Не засекут. Вы не покидали пределов села. И вы не знаете наших возможностей.

– ???

– Мы отправили туда вашу голограмму. И вы присутствовали на всех богослужениях. Молча.

– Но что делать в той дыре? Считать хвосты коровам и свиньям?

– Зачем же? Вы организуете ячейку. Или секту. Как получится. Вы рассказывали о двух подростках, ну тех, что просверлили забор. Вы расскажете им всё, как есть. Или, что сочтёте нужным. А от них всё пойдёт дальше. Назовём это операцией: «Круги на воде». Мы давно собираемся лишить пиндосов их колоний, где они занимаются конструированием опасных микроорганизмов, а людей используют в качестве подопытных животных.

– Ячейку, говорите? Вы, должно быть, не понимаете психологию живущих за стеной. Они лишены чувства товарищества. У них нет понятия дружба. Дружбой называют корыстные отношения, дружить можно, когда выгодно. Друзей нет, есть родственники, кумовья и собутыльники. «Друг – это полезный знакомый», говорят там.

– Позвольте с вами не согласиться. В юном, особенно в подростковом возрасте, в период полового созревания, дружба присуща представителям всех этнических групп. Так проявляется сублимация половой неудовлетворённости, – советник, иногда любил козырнуть академической фразой. – Так, что собирайте чемоданы.

– А Джон?

– Дался вам этот, Джон. Чем я хуже? – И опять не понятно, всерьёз или шутка. – Джона придётся отдать под суд, как нарушителя границы.

– А без суда, никак?

– Никак. При задержании его занесли в базу, и отыграть назад, решительно не возможно.

– Но вы же знаете, что дома его ждёт пожизненное изнасилование.

– Будем надеяться на милосердие суда.

– А я разве не в базе?

– Вы не подсудны. Благодарите свой интеллект.

– Когда суд?

– Не скоро, очень не скоро. Год, два. Мы найдём хороших адвокатов. Подключим «Союз добровольцев в лампасах».

– Кто такие добровольцы в лампасах?

– Когда-то во времена гражданской войны на Донбассе, так назывался «Союз Добровольцев Донбасса», но что такое Донбасс никто уже не помнит, и их переименовали «в добровольцев в лампасах» за привычку наряжаться по праздникам в штаны с лампасами, старинные казачьи одежды. Они защищают права депортируемых. Но у вас есть ещё один выход. На крайний случай. Но пока говорить об этом рано.

– Пообещайте, советник, что вы устроите моё присутствие на суде.

– Конечно. Не могу же я отказать даме. Тем более, такой красивой.


Продожение следует: http://proza.ru/2023/04/30/671