Утро, голоса и звуки

(опубликовано в сборнике рассказов "Вещи и судьбы")

В рамках марафона онлайн-клуба «Истории из жизни» необходимо было написать историю о кухне. Какие картинки возникают у вас при воспоминании? Кто-то вспоминает пирожки, ватрушки, булочки. Я, вспоминая кухню своего детства, слышу позывные репродуктора. Вот об этом я и написала.

Утро в нашем доме начиналось очень рано. Вся страна просыпалась под бой курантов на Спасской башне Кремля и позывные точного времени. Из репродуктора звучал голос диктора: «Говорит Москва. Московское время шесть часов».

Репродуктор - небольшая пластмассовая коробка - висел на кухне, высоко на стене почти у потолка и никогда не выключался. Под звуки, доносящихся из него песен, оперных арий, сообщений о выполнении плана по уборке зерна проходила жизнь страны. Под эти звуки варили, жарили, завтракали, обедали, ужинали.

Радиовещание начиналось с коротких новостей и передачи «Утренняя гимнастика». Бодрый голос диктора командовал: «Руки на пояс, ноги на ширину плеч!» - и все должны были начать выполнять упражнения. Через несколько лет эта передача будет увековечена в песне Владимира Высоцкого «Утренняя гимнастика», и вся страна весело запоет: «Вдох глубокий, руки шире, не спешите-три-четыре!..»

Под звук репродуктора, тихий стук посуды, негромкий разговор матери с отцом, я просыпалась. Сквозь штору пробивалась тонкая полоса света, из кухни доносились запахи приготовленного завтрака. С трудом я пыталась разлепить веки. Нет. глаза не открывались, я опять проваливалась в сон. Родители по очереди спешили разбудить меня.

«Пора вставать, доча!» - громко говорила мама, заглядывая в мою комнату. Отец подходил, трепал меня по плечу: «В школу пора, вставай!». Так до конца и не проснувшись, я выходила на кухню. Здесь уже начинался новый день. Папа вставал раньше всех, растапливал остывшую за ночь печь. Когда все просыпались, дом был наполнен теплом.

Через запутанные во сне волосы я пыталась увидеть кухню, родителей. В печке буйно полыхали языки пламени, пожирая раскаленные до красноты брикеты угля. На небольшой плите, или, как бы сейчас сказали, «варочной поверхности» печи, уже стояла королева нашей кухни – большая чугунная сковорода, без которой не обходился ни один наш семейный день.

На ней горкой румянилась поджаристая картошечка, рядом фыркали сочные котлеты, тут же красовалась глазастая оранжевая яичница. Из репродуктора звучала команда: «Бег на месте!..» Жизнь била ключом, одна я никак не могла проснуться. Никаких сил на бег – пусть даже на месте – у меня не было совсем, поэтому, не дожидаясь команды «переходим к водным процедурам», я шла к умывальнику.

Кое-как умывшись и одевшись, подходила к столу, в центр которого уже красовалась горячая сковорода. И мама стройная, красивая, переделавшая к этому времени массу домашних дел, смеясь говорила: «Смотри, доча, как мужа будешь удивлять. Никто не может приготовить столько блюд на одной сковороде».

Все ещё с полузакрытыми глазами, почти на ощупь, я пробиралась на свое место между столом и холодильником, сонно смотрела на это красивое, ярко - оранжевое блюдо, сверкающее каплями жира. Есть совершенно не хотелось, я думала только о том, как вернуться в кровать, завернуться в мягкое одеяло и не вставать до вечера.

Но вдруг всё менялось: из репродуктора звучали позывные радиостанций. Начинались утренние программы передач. Юмористические рассказы сменялись песнями, отрывками из радиоспектаклей. И я, не успев проснуться, погружалась в мир музыки, оказываясь то в зрительном зале, то на театральных подмостках.

Передо мной пролетал легкий силуэт загадочной девушки из романа Грина «Бегущая по волнам», возникал марсельский порт, судно «Фараон», молодой моряк из романа Дюма «Граф Монте-Кристо»… Девушки, красавцы-моряки, фрегаты – все смешивалось в одну длинную нескончаемую сказку…

Родители собирались на работу, торопили меня. А я с открытым ртом слушала, как на невидимой сцене, под звуки таинственной музыки наследница престола красавица Турандот необыкновенным голосом Юлии Борисовой загадывает загадки своим женихам и отправляет их на казнь. Министры Тарталья и Панталоне перекидываются остротами, заразительно смеются. Принц Калаф, готовый бороться за любовь Турандот, бархатным голосом Василия Ланового с болью восклицает: «Я жажду смерти или Турандот!» Он разгадывает три загадки жестокой принцессы, я радуюсь за принца, жду восхищения принцессы, слов о том, что он избежал казни…

Но - в прихожей меня уже ждет мама. Пора в школу. С трудом отрываюсь от стула, вылезаю из-за стола, медленно натягиваю пальто, долго вожусь с пуговицами, завязками и выхожу из дома.

На улице едва брезжит, еще сохраняется сумрак раннего утра, вся соседская детвора давно пробежала в сторону школы, и только лай собак из соседних дворов заставляет меня вернуться к действительности и торопиться к началу уроков. Голоса из репродуктора стихают и остаются где-то далеко, я уже слышу шум школьного двора и настойчивый треск звонка, заставляющий всех расходиться по классам. Начинается новый учебный день. Мои недослушанные сказки остаются за порогом школы.

…Они уходят все дальше и дальше – недослушанные в детстве сказки, утренние звуки старого репродуктора, обрывки мелодий и песен. Я забываю их, и только голос мамы из далека, сквозь годы, будит меня.
Я просыпаюсь, сажусь на кровать, с трудом открываю глаза. Через плотную штору пробивается тонкая полоска утреннего света. Рано вставать мне так же, как и в детстве, не хочется, но на тумбочке тихо вибрирует будильник телефона, напоминая, что новый день начался, и пора выходить на кухню готовить завтрак для семьи.
За школьные годы мне так и не удалось дослушать до конца ни один радиоспектакль. К этим произведениям я возвращалась позже – читала, смотрела спектакли и кинофильмы. Заново знакомилась со сказками и пьесами, в исполнении уже других актеров. Но очаровательный голос Юлии Борисовой по-прежнему звучит в памяти, как песня начала нового дня.