Путешествие на край света. 9. Нельсон, Веллингтон

   Конечно, в Квинстауне есть еще много чего интересного посмотреть, но самое интересное я увидел, а остальные достопримечательности они тоже интересные, но не уникальные. Скажем парки, музеи и библиотеки имеются везде, ну может быть чем-то они отличаются друг от друга, но в общем одно и то же. А что касается разгульной жизни, то у нас для этого есть Лас Вегас, или, например, Провинстаун в штате Массачусетс, в которых разгульная жизнь тоже находится на достойном уровне, и ради нее за тридевять земель ездить нет смысла.

    Поэтому следующим утром, опять же на автобусе, я отправился город Нельсон. Почему именно в Нельсон? А потому что моя подруга Марджи с острова Тасмания сказала, что из всех новозеландских городов Нельсон самый новозеландский. И еще потому, что в Нельсоне родился физик Резерфорд, которого я очень уважаю.

   После всех моих поездок пятисоткилометровый переезд показался мне сущим пустяком. В пять утра выехали, а в час пополудни я уже стоял около абсолютно безлюдного очаровательного особняка викторианской эпохи с рукописной запиской на двери: «Приду в три часа». О том, кто придет, что делать с багажом и где помыться после дороги никакой информации в записке не содержалось. В растерянности я присел на свой огромный чемодан, и по извечной мужской привычке принялся чесать репу.

   По-видимому, в этой ситуации ничего необычного для аборигенов не было. Из соседнего дома вышла старушка божий одуванчик и сказала, что раз Сюзи написала, что придет в три, то так оно и будет, а чемодан я пока могу занести к ней во двор, и у нее же переждать, пока придет Сюзи. Я последовал бабушкиному совету, и она угостила меня вкуснейшим яблочным пирогом и чаем.

   Без пяти три я с багажом уже стоял у двери особняка. Ровно в три пришла Сюзи – высокая девушка лет сорока с волосами неопределенного цвета, которая радостно догадалась, что меня зовут Майкл. Ее очень удивило, что мне пришлось так долго ждать у двери, она же написала, что придет в три. Сюзи легко подхватила чемодан, и мы прошли в предназначенную мне комнату. - Располагайтесь, и ровно через 30 минут я буду ждать вас в зале. Покажу вам наш особняк, расскажу его историю, и если вы собираетесь у нас питаться, то мне будет нужна информация о ваших предпочтениях. - Я уже начал понимать, что жить мне придется в каких-то особых условиях.

   Ровно через 30 минут я стоял в старинном зале с клавесином и портретами каких-то английских джентльменов, которые сплошь оказались бывшими губернаторами, проживавшими в этом особняке во время пребывания в должности, и выслушивал историю замка и его оккупантов до того, как губернаторство переехало в Веллингтон, после чего особняк купил Сюзин прапрадедушка. Когда стало понятно, что содержать особняк не за счет казны дороговато, он превратил его в небольшую гостиницу, очень популярную у гостей, потому что в ней всегда присутствует атмосфера старой Англии.

    Не знаю, как насчет популярности, так как я был единственным постояльцем, но насчет старой Англии Сюзи была права. Все выглядело чопорно, старовато и ветховато, но какая-то ностальгическая прелесть явно присутствовала.
Я решил завтракать в гостинице, обедать в городе, а ужинать как придется. – Тогда вы мне должны сказать, что вам готовить на завтрак, – заявила Сюзи, - чтобы я закупила необходимые продукты.

   Это был первый случай в моей жизни, когда вся службы гостиницы работали исключительно на меня одного. – Миссис Сюзи, я полностью полагаюсь на вас. – Засмущался я. - Представьте себе, что я ваш муж.
- Я не миссис, а мисс. Я не замужем, и ни разу не была! – Покраснела мисс. - Поэтому не стесняйтесь, и заказывайте все, что вам нравится. - Я заказал хлеб, масло сыр и кофе, а Сюзи от себя добавила бекон булочки. На том и порешили.
- Как мне добраться в центр города? – Поинтересовался я.

   -Для чего? – Удивилась мисс.

   - Как это для чего? – В свою очередь удивился я.  - Чтобы поужинать. Надеюсь, вы мне порекомендуете, где это лучше всего сделать?
Сюзи посмотрела на часы. – Так уже шестой час! Вы уже нигде не успеете поужинать. У нас не то, что у вас в Америке. В шесть часов все закрыто, и люди отдыхают по домам. Но если вам так хочется погулять по городу, то я вызову вам такси. Может до шести и успеете найти, где поесть. Но учтите, завтрак у нас ровно девять!

   За несколько минут до шести я стоял на совершенно пустой улице имени Резерфорда у входа в родной Макдональдс и, разинув от удивления рот, слушал как на разбитом, раскрашенном во все цвета радуги пианино, лохматый бородатый оборванец виртуозно исполнял «Фантазию-экспромт» Шопена. Я так расчувствовался, что решил подарить пианисту пять долларов.  Пианист от долларов отказался, но попросил купить ему БигМак. Макдональдс еще был открыт. Я купил два сэндвича, и пока мы их поедали сидя на стоящей рядом скамье, он поведал мне свою грустную историю. Пересказывать ее нет смысла, так как сюжет ее стандартен. Рос вундеркиндом. Зовут Лионель, или просто Лео. Окончил консерваторию в Барселоне. Женился на суке. Запил. Перестал играть. Перешел на наркотики. Сука выгнала. Сбежал в Новую Зеландию. Здесь хорошо. Народ добрый, с голоду умереть не дадут. Вот специально для него поставили пианино. В общем, грустная история.

   Ровно в девять следующего утра я позавтракал как настоящий губернатор. Сюзи в чепчике и кокетливом переднике сервировала мне завтрак на губернаторской посуде, и пока я ел, молча стояла напротив, сложив руки под передником, мгновенно заменяя посуду и блюда, разве что не вытирала мне рот салфеткой. Наверное, так завтракать было принято по этикету.

   После завтрака я пошел знакомиться с городом. Тихий, спокойный патриархальный город, с очень красивым собором, не чета Квинстауну.
 
   Пообедал я на уже знакомой мне улице имени Резерфорда в ресторане еврейской кухни. Еда была замечательная: курочка в гранатовом соусе, толма, фаршированная рыба и хумус были просто великолепны. Я попросил официантку пригласить повара чтобы лично выразить свое восхищение. Официантка привела одетого по полной ортодоксальной моде огромного еврея. - Вот вам повар, но как вы собираетесь его благодарить? Он ведь совершенно не говорит по-английски. Но если вы не будете возражать, то я буду переводить.
 
   - А как тогда он оказался в Нельсоне? – удивился я.

   - Это я привезла его сюда, а познакомились и поженились мы в Израиле, когда я была там с миссионерской группой. Я немного говорю на иврите, и еще он говорит на каком-то языке, который я совсем не понимаю.

   Каким-то языком оказался грузинский, а повар грузинским евреем из Тбилиси, где он жил буквально в трех кварталах от дома моего отца. У нас даже оказались общие знакомые. Так что переводчица нам не понадобилась. Мы поговорили о том, о сем, вспомнили Грузию, о которой он до сих пор скучает, но не вернется туда ни за какие коврижки, и он пригласил меня на площадь около мэрии, где по пятницам немногочисленные местные евреи обсуждают вопросы веры.  К сожалению, в городе нет синагоги, а четырем еврейским семьям арендовать помещение не под силу. Так как как раз была пятница, я согласился. А почему бы и нет? Когда еще придется поговорить о торе на открытом воздухе на краю земли, да еще в переводе с иврита на грузинский?

После посещения собрания я вернулся к Макдональдсу, и мы снова поужинали макдональдскими бутербродами с Лео, и он сыграл мне все вальсы Шопена, «К Элизе» Бетховена и еще раз Фантазию-экспромт.  На этот раз слушателей было много, наверное, из-за пятницы, и мы собрали кучу денег. Вернулся я в свой особняк к вечеру очень довольный проведенным днем, и решил, что Нельсона с меня хватит.
Следующим утром, сразу после завтрака я на крошечном самолетике за час перелетел в столицу Новой Зеландии Веллингтон. Красивый город, местами тесноватый, и очень уютный. На вершине холма, у подножия которого раскинулся город, стоит знаменитая старинная пушка, которая в старину извещала о приближении пиратов. Около этой пушки пообщался с молодой московской парой. На вопрос «как дела?» пара дружно, с грустью, ответила «нефть дешевеет». Акций нефтяных компаний при этом у них тоже не оказалось. Я так и не понял, почему это так волнует россиян, если у них нет долей в нефтяном бизнесе.

   Вернулся я в Нельсон под вечер, и даже успел поужинать с Лео, но в этот раз угощал меня он, пивом и домашними сэндвичами, которыми его угостила одна из любительниц фортепьянной музыки. После ужина мы дали еще один концерт и снова собрали кучу денег, которые Лео предложил честно поделить. Но я отказался, и Лео с сожалением сказал, что если бы не мой отъезд, то мы без труда собрали бы деньги на пианино поприличнее.

   На прощание мы поклялись в вечной дружбе, обнялись и навсегда расстались. Утром мне предстоял финальный заезд – перелет в Окленд.