Мозаичная картина

Союзницы по гарему, их господин и пара юных, очаровательных студенток, благополучно дозревавших в атмосфере, созданной в Доме – перешли к ажурным перилам, ограждающим вторую часть фойе: просторный бассейн, в котором плескалась дивная Иванесса.

Тёплая вода непрерывно подновлялась насосом кристально чистой из шестидесяти восьми метровой скважины, а специальный компрессор – через сорок отрегулированных клапанов – равномерно насыщал весь объём свежеозонированным воздухом, обогащённым ароматами розы и ландыша…
Справа у Иванессы имелся собственный хрустальный домик.

На противоположной стене цветной керамикой была старательно выложена претенциозная картина: «Даная» Рембрандта. Однако – судя по всему, в роли оной выступила беременная законная супруга Стервозавра: Екатерина… Божественная Дива! Она возлежала на пуховой перине в той же заманчивой позе, да — не особо комплексуя, демонстрировала свой животик, наполнявшийся будущей Граненковой – ибо пол этого чада уже чётко определился; а приподнятая рука тринадцатой указывала на позолоченные врата, инкрустированные россыпью чёрного жемчуга и топазами…

Вот – зрители расположились на предпочтительном расстоянии: шероховатости были незаметны – бывшая секретарша получилась просто великолепной и, даже в своём положении: пошёл пятый месяц вынашивания; смотрелась и в бёдрах, и в груди, и лицом, и шелковистыми локонами эффектнее той, которая изображена на оригинале. Плюс – в отличие от той, что обитает в Эрмитаже, у «танаисской Данаи» волосы не собраны на затылке, а роскошной тёмно-русой волной свободно ниспадают на обнажённое плечо и белоснежные подушки – и этим официальная – по-домашнему Катёночка, явно выиграла!

- Ваауу?!– восторженно воскликнула Аврелия; и почти все зааплодировали и автору эскизов, и тем, кто выложил, и — не в крайнюю очередь – той, которая позировала.