Крестьянская семья

(отрывок романа)

Часть первая

1

    На северо-запад от Русаново пространство - колыхаемое ветром душистое разнотравье с сединой пряной полыни, да дорога с подорожником по краям, уходящая вдаль. На юг -  улица Верхняя, упирается в церковь Успение Богородицы. Ниже -  улица Нижняя. На запад на возвышенности старое кладбище. С восточной стороны у подножья села, в низине, по краю семикилометровой долины быстрой сверкающей на солнце змеей стремится к Хопру у Новохоперска Савала. Здесь она довольно узкая, видавшая в старину кочевников, беглых крестьян, притесняемых помещиками княжеств Киевской Руси.
   Возвращался с первой мировой войны в родное село Епифан Курашов, получивший контузию. Прихватил по случаю трехлинейку и запас патронов к ней, мало ли что. В пути обдумывал Епифан жизнь на родине. Наметил заняться работой по дереву, имея большие способности в этом деле. Мечтал разбогатеть, построить дом под железной крышей, жениться. Дома его ждали родители – мать Агрипина Васильевна, отец Андрей, брат Петр с сестрой Клавдией. Накрыли стол, пригласили узкий круг ближних родственников.
   Через некоторое время видному Епифану приглянулась симпатичная семнадцатилетняя Елена, дочь Пелагеи, одинокой невезучей женщины, по мнению сельчан гулящей, родившей дочь неизвестно от кого. Епифан не посмотрел ни на что, сделал Елене предложение. Молодые недолго повстречались и сошлись. Прожив год, родили дочь, которую назвали Ефросиньей.  Елена радовалась дочке, вся забота о ребенке легла на ее плечи, да еще готовка еды и домашнее хозяйство. Епифан же работал с утра до вечера, делал людям: телеги, баркасы, лодки, дома: словом, все что попросят. Кур мог кормить творогом, тогда как другие голодали.  Крепко зажил, твердо, с деньгами.
   Как-то работая в поле, вместе с другими крестьянками, Епифанова жена в обеденный перерыв прилегла отдохнуть на краю поля. Когда проснулась, то увидела, вокруг шеи у нее змея, как ей показалось. От большого испуга она заболела и через месяц померла. Мать - добрая Агрипина Васильевна взяла под опеку внучку. Нянчила, кормила из соски коровьим молоком, пеленала, присматривала.
- Не уберег жену, - судачили бабы.
- С грудным ребенком, почему не освободил ее от работы?
   Витяка Ретилов кулак, дал знать родителям Курашовым, что хочет в жены их дочь красавицу  Клавдию. О богатстве его судачили с завистью в деревне. Не долго раздумывали Василий с Груней, решили, не спрашивая согласия дочери, которая была категорически против, отдать ее за муж за Витяку.
- Клавку сосватали за Витяку, будет маяться с постылым, - сплетничали бабы.
- Зато богатый.
- У него не сорвешься!
- Да оно при нем и останется!
- Богатство к богатству, - говорили обеспеченные.
- А как же любовь?
- Стерпится-слюбится!
- Не скажи!
 Злой на судьбу, не давшую ему, как в насмешку, маломальской приятной внешности, Витяка, чувствуя неприязнь людей, ненавидевших его за тяжелый  нрав, ненавидел их, завидуя хорошей внешности кого-либо. Бедных презирал, считал «за ленивую голытьбу, неспособную ни на что».  Клавдия втайне горевала по своей неудавшейся жизни. Были моменты, когда готова была на самое страшное, но страх всякий раз ее останавливал. Молодая женщина пребывала с утра до вечера в трудах и заботах о хозяйстве, рожала детей по воле Витяки почти ежегодно.  Ненавидела купившего ее Витяку, навязанного родителями, которым она никогда не простила насилия над собой. 

2

Вскоре к одному несчастью в семье Курашовых добавилось еще. Ушел из жизни отец Василий. Епифан отремонтировал родительский дом. Через год познакомился с вдовой, потерявшей мужа на войне. Присмотрелись друг к другу. Стали жить. Вторая жена Вероника старалась ладить с падчерицей и мужем. Запряглась в домашние дела.
- И эту угробит, - судачили бабы.
- Не каркайте, сбудется!
- Может чем обладает?
- Бывает такой человек, источник несчастий в нем.
Дела Епифана шли в гору. Здоровье хорошее, как дуб кряжистый, если не считать потерю наполовину слуха от контузии на войне. Заказов на год вперед. Постепенно он становился одним из зажиточных в Русаново. Односельчане по-разному относились к нему. Кто-то уважал за деловитость, а кто и завидовал. Были такие, кто считал его не умным, тяжелым по характеру, жадным.  Епифан не особо был контактен с людьми. Неразговорчив от природы. Лишь когда касалось очередного заказа, слушал нанимателя и старался угодить. Ведь от этого зависел заработок. Брал недешево, редко уступал. Сделанное им: дома, веранды, телеги, колеса, лодки, ворота считались добротной работой. Вспомнил Епифан, на отдыхе, что у него спрятана винтовка, решил почистить. Вынес во двор.  Жена развешивала белье. Рассеяно заглянув в дуло, спустил пусковой крючок. Раздался выстрел. Вероника, тихо вскрикнув, выронила из рук таз и начала оседать на землю. Епифан растерялся. Отбросил оружие.
- Ты, чего! – повторял, он как заведенный.
Неестественно сутулясь, подошел к жене.
- Что ты, что ты, -  говорил он, глядя в стекленеющие глаза умирающей женщины.
Вызванный в суд сосед - Кондратий Трегубов, подтвердил версию случайности выстрела. Охарактеризовал Епифана, как положительного человека. Судья учел мнение соседа и освободил  Курашова от тюремного заключения.
- Порча  что ль на нем? - шушукались  по дворам. Вторую ухондокал.
- Он сам как порча!
- Ума у него нету. Где мозги были? О чем думал?
- О деньгах думал, что ему жена, живет, как сыр в масле, - дурочки найдутся.
- В работе способен, а голова в тумане, - говорили рассудительные.
По вечерам Епифан стал пить первач. Одновременно с работой по заказам, строил постепенно себе новый дом под железной крышей со стеклянной верандой, что считалось престижно. Сестра Клавдия рассуждала:
- Одному плохо жить.
 Он же опасался, что опять может не повезти. Одиночество дело худое. Ежедневно работа, дома никто не встречает с горячим ужином. Не с кем и поговорить. Ему временами уже казалось, что и деньги его меньше стали радовать. С дочерью Епифан, общался мало. Ефросинья в основном жила у бабки Груни. Узнав про мать, ее раннюю смерть, была уверена, виноват отец, думающий только о деньгах и о себе. Не получая от отца внимания и ласки, она почувствовала себя сиротой.  Из-за несходства их характеров, меж ними нарастало отчуждение. Случилось Епифану работать у одинокой женщины. Через месяц сожительства поняли - не подходят друг другу. Груня Васильевна, жалея сына, время от времени приносила что-нибудь: сытных щей с мясом, кусок сала, соленья, когда выпечку. Холостякуя, вечером после работы, Епифан, выпив самогона, поев материных щей, ложился, не раздеваясь и тут же засыпал от усталости мертвым сном.
 
3
    После нелегкой крестьянской работы в поле и огородах, повечеряв, собирались на посиделки парни и девчата попеть и потанцевать. Подросток Ефросинья быстро собралась, и вышла на улицу. По пути зашла к своей подружке Насте Сатевой. Вместе они пошли к дому бабки Митрофанихи, у которой молодежь собиралась вечерами на посиделки.  День догорал от знойного марева. Голубое небо с редкими легкими облаками, медленно плывущими в сиреневую даль, словно кто-то позолотил.  Радостью Фроси было смотреть на кудрявого красивого брюнета Андрея Кулина, слушать, как он играет на гармошке, как поют и пляшут под его игру парни и девки. Андрей всего лишь на несколько лет старше Ефросиньи, уже считался первым гармонистом на селе.
 Ефросинья, став скромно в углу комнаты у двери, увидела, как Андрей, солидно ступая, прошел мимо с гармошкой и сел на лавку, приготовленную хозяевами для него. Отвечая на приветствия, он вначале неторопливо, тихо, а затем с нарастающей силой начал виртуозно играть.  Одна девушка запела, остальные подхватили. Не переставая петь, девки, а за ними, парни, пошли в пляс. И вот уже в образовавшемся кругу, размахивали в такт руками, отбивали ногами, импровизировали на ходу всяк на свой лад, до десятка парней и девушек. Выкидывая замысловатые коленца, ребята обходили в пляске вокруг приглянувшихся девушек, стараясь ненавязчиво обратить их внимание. 
Андрей на Ефросинью, не смотрел, но краем глаза видел, с каким интересом на него посматривает, худенькая некрасивая, но с характером Епифанова дочка. Видел, что пришла Ефросинья не одна, а со своей подружкой Сатевой Настей, его ровесницей.  Девушки стали обсуждать собравшихся. Дошли и до Андрея.
-Глянька Фроська, как Андрюшка твой дает жару.
- Ну что ты какой он мой, - зарделась Ефросинья. Смеешься?
Пойдем и мы спляшем, - потянула ее Настя, улыбаясь.
- Ты иди, а я тут постою.
- Ну как хочешь.
 На ходу приплясывая, Настя пристроилась к кругу.
Ефросинья понимала, что вряд ли красивый знающий себе цену Андрей, будет рад, если б она сама к нему подошла. Да и как она девушка будет навязываться и что тогда?  Пойдут разговоры по селу. Так вздыхая, Ефросинья постояла еще немного и не спеша пошла домой. Вскоре ее догнала Настя.
- Чего ты сегодня так рано ушла? Я оглянулась, а Андрей смотрит тебе вслед.
- Да ладно брехать-то, - не веря с огорчением, сказала  Ефросинья.
- Ей богу, крест святой! – божилась Настя.
Андрей на самом деле, увидев, что Ефросинья уходит, почувствовал, как непонятная грусть, растекается внутри его души.
- И чего ты пристала с ним.
- Не серчай,  Фроська, ей богу он смотрел тебе вслед. Я давно вижу, что он тебе нравится.
- Он красивый да гордый, хватит о нем, -  рассердилась Ефросинья.
Дальше они шли молча.
Андрей, придя домой, не понимал, от чего у него на душе было нехорошо, долго не спадала грусть.  Мать, заметившая его состояние, встревоженно спросила старшего:
- Что сынок случилось?
- Ничего мам, все нормально.
- Никто тебя не обидел?
- Что ты мать!
Наталья, не поверила, но решила не беспокоить больше сына.

4

Ефросинья, горюя по своей несчастной матери, умершей молодой, когда ей было всего восемь месяцев от роду. Завидовала другим детям, имевшим матерей. Все больше ощущала себя сиротой при живом отце.
 Наконец женился Епифан на женщине с одного из соседних сел.
Прасковья была себе на уме. Мужа, ценила больше за заработки. Родила Епифану дочь, ее назвали Любой. В доме достаток. Дочь родную Прасковья любила, к Ефросинье же относилась с холодком. Пятая по счету жена нашла подход к Епифану - поддакивала ему, учила подраставшую дочь лести по отношению к отцу.
Епифан, сделав давно свои выводы насчёт женщин, к Прасковье относился не менее практично, как к необходимому атрибуту в семье для мужика. Прасковья вдалбливала дочери:
- Ладь, Любка, с отцом, подлижись не в пример гордой Ефросинье и все будет наше.
- Пап, - прибегала младшая на работу, ластясь к отцу:
 - Отдохни. Дашь на конфетки?
Ефим притягивал к себе младшую заскорузлой уставшей рукой, улыбаясь, другой шарил в кармане заранее приготовленную для нее мелочь, давал, приговаривая:
- Думаю, тебе этих хватит.
Он догадывался о хитрости жены, она научила.
Любка быстро обнимала отца:
- Ну, я пошла папань, -  и спешила в единственный магазин.
Черствый душевно к людям Епифан, однако, как все, жаждал   любви и заботы о себе. Со временем почти поверил и поддался на ласковость дочери, принимая ее за искреннюю дочернюю любовь к нему отцу, откликался повышенной заботой о младшей, иногда не заслуженно обижая старшую угрюмую Ефросинью, почти выросшую на выданье.
 Например, купили дочерям одинаковые платья. Ефросинья капризничала, обижалась, что она, девушка, должна носить такое же простое подростковое платье, как младшая.  Она переживала, чувствовала при мачехе себя лишней.
Когда в село пришла советская власть, Епифан середняк, боясь быть причисленным к кулакам, устроился в колхоз плотником. Работая, помалкивал, в политику не лез, благодаря этому постепенно получил доверие новой власти.
Ефросинья, продолжая думать об Андрее, переживала, что он не обращает на нее внимания. В родном доме ей стало невмоготу жить. И она, чтоб освободиться от отца и мачехи занятых собой, в пятнадцать лет стала дружить со скромным, бедным Петром Дориным. Когда ей сравнялось шестнадцать, объявила отцу с мачехой, что выходит замуж. Епифан, особо не препятствовал. Прасковья тем более. 
Вышла Фрося за Петра и стала жить у мужа. Добрая свекровь ее жалела. Они все хорошо ладили.
Пошел Петр в Калиновский лес за грибами, поел острой скороды без хлебов и там же в лесу помер. Епифан, по просьбе прибежавшей за помощью дочери, поехал через разлив, разыскал тело зятя, снял   с него одежду и похоронил там же в лесу.
Такая дикость, не укладывалась в голове Ефросиньи, но она боялась отца, а мать Петра бедная, смирная была.
 Увидела Ефросинья во сне мужа - идет он голый, а она говорит:
«Ой, Петя, что ж ты голый?  Да твой отец снял с меня одежду»
Ефросинья пошла в церковь и нищим одежду Петра раздала.
Переживая  горе, Ефросинья натерла правый глаз, образовалось бельмо. Епифан, поехал в Борисоглебск к врачу. Врач, выслушав, выписал лекарство, строго предупредил:
- Смотри, ядовитое, мажь только сверху веко!
Епифан забыл совет врача и закапал лекарство дочери в глаз. Глаз воспалился и вытек. Ефросинья возненавидела отца. Врачи дали ей инвалидность по зрению и маленькую пенсию.
Епифан, похлопотав где надо, взял участок земли на краю Верхней улицы. На нем в свободное от работы время, постепенно, построил небольшой дом из вербы, для старшей дочери. Он давно задумал отделить Ефросинью, с которой у него не было лада. Дом получился с тонкими стенами, из одной просторной комнаты с сенцами - в два окна на улицу, два во двор. Хитрый Епифан, чтоб не раздражать завистливых односельчан, но больше от жадности и обиды на старшую дочь покрыл дом соломой как у бедных. Нанял печника, и тот по сходной цене сложил в углу у входа, небольшую печь. Дом обмазали внутри и снаружи глиной, залили потолок. В сенцах, Епифан не стал делать потолок. Ефросинья побелила подаренный отцом дом снаружи и внутри.
 «Хватит с нее и такого, пусть спасибо отцу скажет, с обидой вспоминал Епифан гордый характер дочери. Не уважает она меня, все гнет свою палку».
Одной из первых Ефросинья узнала, что Андрея забрали в Красную Армию на гражданскую войну. Шли дни за днями, месяц за месяцем. У нее появлялись мысли сходить к родителям Андрея и узнать о нем, но она не решилась. «Кто я ему, ни жена, ни родственница».

5

  Дом Кулиных – у Савалы. Не получая долго весточки от Андрея - забеспокоились родители: Наталья и сапожник Федор. Раньше времени у еще не старой красивой Натальи появилась седина в висках. Федор успокаивал жену, а в душе переживал, ходил тайком к почтальону и узнавал не было ли письма от сына. Наконец получили от Андрея письмо с госпиталя. «Дорогие мама и папа, братишки и сестренка Танюшка! В письме он кратко сообщал, подбирая, полегче слова и смазав страшное заболевание чахотку, словами: «легкие малость приболели, я неплохо себя чувствую, простуда. Скоро вернусь домой не волнуйтесь». На самом деле дела Андрея были почти критические. Врачи, обнаружив неизлечимую болезнь, комиссовали подчистую, дали первую группу.
 Прослышав о том, что Андрей серьезно болен, Ефросинья обрадовалась, что живой. Подумала, «он несчастный, невезучий, как я! Может наши несчастия помогут нам быть вместе»? Ефросинья горевала с тех пор, как потеряла глаз, что некрасивая, была уверена, такой она никому не нужна, а ей хотелось семейной жизни: иметь мужа, детей.
Вся семья с нетерпением ждала приезда Андрея. Наталья, предчувствуя самое страшное измучившаяся в догадках, еще до возвращения сына стала предполагать, что у старшего чахотка, «иначе бы с войны не комиссовали», проплакала весь день. Федор, чтоб жена меньше переживала говорил ей:
- Не фантазируй, какая чахотка, простудился он, может ранение легкое. Успокойся мать, дети вон забеспокоились. Чего ты раньше времени хоронишь его!
- Это ты отец не городи, ерунду! Просто так не отпустили бы с войны.
В среду, к обеду в окошко тихо постучали. Хоть мать с отцом ждали сына вскорости, но не ожидали, что так быстро Андрей приедет. Первой выскочила из дома мать. Она бросилась на шею сыну, плача от радости расцеловала все его лицо приговаривая:
- Сыночек мой, как ты исхудал…
 Следом дочь Танюшка:
- Мам не плачь, посмотри, как наш Андрюша возмужал, бравый солдат! - тоже обняла брата.
 Федор, за ними обнимая сына, суетясь от волнения, вытирая скупую слезу, грустно улыбаясь сыну вторил дочери:
-  Возмужал сынок! Мы очень соскучились, переволновались, молили бога, чтоб ты живой вернулся!
Андрей обнял мать и отца.
- Ах мои родные, а как я соскучился по вас!
- Танюха невестой стала, вон как вымахала!
- Да сынок, а ребята придут с работы, не узнаешь, подросли, а мы вот с отцом поседели.  За тебя переживаем!
- Ну что за меня переживать, я вот жив и на том спасибо, другим мать совсем не повезло.
-Да сынок, небось скольких поубивали беляки!
- Не будем об этом мам!
- Да ведь как же, матерям нам… вот горе-то! Они, слыхала я от людей, звезды на спинах красноармейцам вырезывают…
-  Все равно наш верх будет мать!
6

Встреча Ефросиньи и Андрея состоялась на третий день после его возвращения. Ефросинья шла к дому Андрея, чтоб встретится с ним поговорить. Еще издали увидела его, вышедшего к дереву у дома, ускорила шаг. Подходя отметила: «Сильно похудел».
- Здравствуйте Андрюша, вы надолго?
Андрей, рассматривавший  ветку, глянул на нее, щадя, не прямо в лицо, а вскользь чуть в сторону, но видя общим зрением ее обезображенное лицо, здоровый глаз Ефросиньи, смотревший на него чуть смущенно, радостно, широковатые плечи, выпячивающие из-под темно-серого женского костюма, приталенного в поясе, небольшие выпуклости грудей, юбку, колыхаемую ветром.
- По обстановке, - пошутит он, встретившись с ее глазами и загадочно улыбнувшись.
- Я очень рада вас увидеть. –  нежно заулыбалась она, делая вид что ничего не знает. Стараясь прикрыть рукой место пострадавшего глаза, как бы невзначай поправила волосы.
-  А вы меня всегда ждать будете?
- Да, несмотря ни на что!   
Он внимательно поглядел на Ефросинью. Грустно улыбнулся, смутился, закашлял в приступе прогрессирующей болезни.
- Спасибо за внимание к моей персоне, поверьте Фрося, она не заслуживает такого, к тому к сведению, я не совсем здоров и может даже... Он запнулся.
Она перебила его:
-  Меня это не страшит и не меняет чувства к вам Андрюша!
Стараясь не обидеть несчастную Ефросинью,  Андрей осторожно продолжал:
- Не знаю, что и сказать, я ведь инвалид и сколько мне осталось, один бог знает. Кому нужна такая обуза.
 Он замолчал.  Как мог скрывал то, что творилось в его душе.
Неожиданно его позвала выглянувшая из дома мать:
- Андрюш, а, Фрося, - кивнула она девушке и вновь обратилась к сыну:
- Слазий, сынок, в погреб!
Андрей махнул матери:
- Скоро приду!
Ефросинья поздоровалась:
- Здрасьте теть Наташ.
Мать Андрея, продолжая с жалостью смотреть на сына, ничего не ответила, тут же ушла. Ефросинье показалось, что она не особо ей рада. Она смутилась, но взяв себя в руки продолжала: 
- Конечно, я не красавица, и с моей стороны как женщины не принято брать инициативу, но я буду верной подругой по этой нелегкой жизни. Судьба к нам сурова, но я знаю, как сделать, чтобы мы были счастливее!
Говоря это, она на самом деле не знала, что их ждет. Смотрела с любовью Андрею в глаза, на нее вдруг нахлынула, такая нежность к нему, что она неожиданно поцеловала его в щеку.
- Андрюшенька, я готова приложить все силы, хорошее   питание, и мы победим болезнь, вот увидишь, милый!
Он задумчиво посмотрел на нее, машинально потирая рукой затылок. Ему вспомнились слова доброго старого госпитального врача: «Андрей, человек - существо очень живучее, и бывают исключения даже в безвыходном положении. Повезет - то поживешь, нет, то ты мужчина, и вообще -  надейся на лучшее, борись, береги себя, не прикладывайся к зелью солдат!» Мать недавно ему передала: «Фроська Курашова - дочь зажиточного Епифана плотника интересуется им давно.  Епифан сглупил, и лишил ее глаза!» Андрей вспомнил, как видел не раз Ефросинью еще подростком. Тогда сам молодой гармонист, играл парням и девушкам на посиделках.  Она неожиданно, появлялась и смотрела на него, влюбленными глазами, он же не обращал на нее внимания. Теперь задумался, видя активность Ефросиньи. «Что делать? Отказать или не торопиться, повстречаться, а там видно будет»? Вновь появилась мать, молча посмотрела на них.
- Щас ма. Можем увидеться Фрося, если не передумаете, улыбнувшись - сказал он, уходя.

7

Через день, Ефросинья, принарядившись, взяв с собой в черной хозяйственной сумке - пол-литровую банку сметаны и литровую парного молока, начинавшего постепенно густеть, в девятом часу, пошла к Андрею. Июньский теплый ветер слегка колыхал придорожный ковыль и подол ее серой юбки. Перекрестившись на церковь, Ефросинья, подойдя к дому Кулиных, осторожно постучала в первое окно со двора. Она отчаянно наметила, если Андрей согласиться с ней жить, то с помощью усиленного питания поднять на ноги любимого, хотя бы заглушить страшную болезнь, настигшую молодого мужчину, много пережившего в жизни, продлить ему жизнь. Боялась отказа волновалась. Мать Андрея, боевая женщина, стараясь казаться спокойной, спустившись с порога, кивнув на приветствие Ефросиньи, встретила ее прямым вопросом:
- Он же больной!
- Хоть день - да мой! - отчаянно парировала Ефросинья!
Давая возможность пройти гостье, Наталья сделала вид, что идет по делам. «Ну что ж, видать неравнодушна к сыну. Не красавица, потеряла глаз, но с характером, не лентяйка, не нищие, может Андрюшке станет поддержкой. Ему нужно хорошее питание. Оба инвалиды, никому не нужны. Здоровые и то одинокие.  Чем ему одному ждать…отвлечется.  От волнения у нее на глаза накатили слезы. Нехай общаются, вдвоем -то полегше будет. Пусть сам кумекает, не маленький». 
 Справившись с волнением, Ефросинья вошла в темные сенцы, оттуда - в комнату, огляделась. Прикинула размер комнаты. «Примерно пять на пять, или чуть меньше, подумала она». Стены комнаты, были аккуратно выбелены в белый цвет, в середине комнаты, под потолком висела лампочка без абажура. На окнах светлые шторы. Полы, выкрашенные в бардовый мягкий цвет, были тщательно вымыты. На полу простые ковровые дорожки. Слева у входа на гвоздях   одежда. Тут же рядом – кровать, на ней сидел Андрей. Около него закрытая книжка. Дальше за кроватью в переднем углу - стол, накрытый скатертью, в банке ложки, вилки и нож. Над столом - иконы: Иисуса Христа, ниже - Богородицы Пресвятой девы Марии, украшенные гирляндой искусственных цветов. Справа при входе – печь с красиво выложенным, но простым карнизом. На плите вычищенные чугунки, у печи лавка, ухваты. В промежутке между печью и второй кроватью, у стены компактный невысокий табурет, рядом с ним сапожная колодка, небольшой ящик с крышкой. Койка у окна на улицу была заботливо убрана голубым покрывалом, на ней лежали горкой две подушки, накрытые узорчатой накидкой. «Родителей, догадалась Ефросинья. А братья и сестра видно спят, кто на печи, кто на полу. Живут бедно, но чисто», промелькнуло в голове у нее.
Кроме Андрея, который был задумчив, в комнате никого не было. Он привстал с кровати, улыбнулся ей.
- Можно?
- Проходи Фрось.
- Здравствуй, Андрюша! Вот принесла небольшой гостинец: молоко и сметану, от них силы прибавится, - ласково глядя, улыбаясь, сказала Ефросинья.
- Фрося, ну зачем, не надо.
Он благодарно посмотрел на нее. Сдерживая волненье, она, разувшись у порога, прошла к столу, достала из сумки банки, поставила их на стол.
- Мать табуретку заняла. Да присаживайся на койку.
-  Неудобно, - с улыбкой глядя ему в глаза, сказала Ефросинья.
- Если только на краешек.
Подойдя к кровати, Ефросинья, расправив нарядную юбку, аккуратно села на край кровати.
- Покушай Андрюша, - настаивала она.
- Парное молоко, очень полезно от любой хвори, и сметана.
Она тщательно подбирала слова, боясь ранить дорогого ей человека, понимая, что все у них неопределенно и как он переживает и страдает от болезни.
Андрей приходом Ефросиньи был взволнован не меньше. После первой их встречи, он напряженно раздумывал что делать? Ему было не по себе. Одиночество -  тяжелое новое испытание, его достало, но чувства к ней он не испытывал. Решил посмотрим, повстречаемся и окончательно решу.
- Это я прохлаждаюсь, а братья Ваня, Петя и Мишка на работе в Ивановке на пекарне. Сестра Таня ушла по своим делам.  А еще была Мариша, она девушкой померла простудилась, и трое детей у родителей не прожили и по месяцу. Отец в районе по своим сапожным делам.
Ефросинья слышала про отца Андрея - Федор слыл в селе, не от мира сего человеком, мастеровитым сапожником. Смирный, добрый по характеру, он сочувствовал людям. С бедных за починку денег не брал. На вопрос:
«Сколько тебе», - всегда говорил:
«Сколько дадите».
Ефросинья с Андреем проговорили примерно пару часов, как вошла Наталья.
- Ходила за хлебом, будка еще не приехала, - сообщила она. Что-то ныне задерживается. Ефросинья тут же засобиралась домой, она бы рада остаться подольше, но понимала, что мера тут в самый раз. Андрей пошел ее провожать.

8

Между тем до Епифана дошла молва, что его Фроська навязывается в жены к чахоточному Андрею Кулину. Он был в бешенстве. Когда Ефросинья вернулась домой, Епифан, работавший в сарае, бросил рубанок, и пошел вслед за дочерью в дом.
- Сядь-ка! Они лентяи и нищие, тебе такой не нужен, я против и не желаю с ними знаться!
- Послушай теперь меня, - рассердилась Ефросинья.
- О чем ты думал, папаня, когда мне глаз угробил? Ты загубил мне жизнь. Андрей работящий, если б не беда со здоровьем, сам семью содержал. Ему платят военную пенсию по инвалидности. Он устроится на станции работать в депо, несмотря на инвалидность. Андрюша талантливый, красивый, умный. Семья их - грамотные, интеллигентные, в доме чисто, одеваются скромно, но опрятные. Брата Андрея, Ивана, ты знаешь люди выбирали председателем сельсовета. Судьба Андрея ох как потрепала! В окопах с холодной водой он потерял здоровье, такие, как он, жизнью рисковали ради всех нас! Я его люблю, он замечательный, по характеру мне подходит.  Чувствую: это судьба. Мы инвалиды, и если он согласиться сойтись, я его не брошу, а хорошим питанием подыму на ноги!
-  Я тебя лишу поддержки!
- Ты покалечил мне глаз, обрек на одиночество, а я поборюсь с судьбой!
Епифан, кряхтя, встал и вышел.
 Андрей понимал, что больной и бедный он никому не нужен. К Ефросинье не имел чувства, но подумав решил сойтись с ней. Был благодарен ей за, желание поднять его на ноги, будучи самой инвалидом по зрению. Такое поведение молодой женщины вызывало в нем уважение к ней.  Ему хотелось, как людям иметь семью.
Молодые сошлись тихо, жить стали в Ефросининой избе. Епифан лишил Ефросинью помощи. Она устроилась в правление колхоза уборщицей. Ее пенсия по инвалидности была маленькой. Андрей похлопотал на станции Новохоперск и его приняли в железнодорожное депо рабочим. В перспективе, в поселке он мог получить казенное жилье. Крепкая организация «Министерство путей сообщения» строила тут целую улицу с типовыми домами.
Семейная жизнь преобразила Ефросинью, она радовалась каждому дню, стараясь угодить мужу. Ждала его с работы с горячим ужином. Незаметно любовалась Андреем. Если он чувствовал себя неважно, она суетилась, стараясь облегчить его состояние. Следила чтоб он принимал лекарства. Уговаривала чтоб не переутомлялся, больше отдыхал. Улучшала питание на сколько позволяли финансы. Андрей, попривыкнув к Ефросинье был доволен ее заботливостью. Она стремилась, чтоб в доме было чисто, все постирано, вовремя сготовлено вкусно поесть. Настояла, чтоб ему купить новые брюки с рубашкой и обувку. Он отказывался, что мол и старые ботинки еще ничего, носить можно, но Ефросинья настояла на своем. Говорила:
- Пусть старые на работу, а новые куда пойти.
Большой радостью было для обоих, когда Андрей брал в руки гармонь и играл свой репертуар. Тут они вспоминали молодость и смеялись, вспоминая о смешных случаях на посиделках, или о своем.
Андрей избегал разговоров о войне отмахивался, переводил на другую тему. Там было горе, грязь, мучения, гибель своих и врагов, жестокость и после боя усталость смертельная от недосыпания хронического. Доставали и насекомые. Кашлять он начал все чаще, но не придавал этому значения ссылаясь на простуду. Сказались постоянная усталость, нерегулярное питание, часто промокшее белье на осеннем промозглом ветре, зимой собачий холод в окопах.  Шинель мало грела, их он поменял не единожды. Раза три за полтора года, снимал с убитых своих и белых. Организм дал сбой.  В душе он иногда радовался, что остался жив, а там каждый день ждал ее, а хотелось жить!
- Ты чего-то вспомнил любимый? – встревоженно спросила она, когда подходя к Андрею, который сидел на стуле у окна увидела, что он о чем-то думает, хмуря брови.
- Да так …
Она догадалась: «вспоминает войну».
- Тяжко было?
- Не будем об этом, - он посмотрел на нее внимательно, благодарно, за ее любовь к нему.
Разговор о детях у них произошел как-бы незапланированно.
- Андрюша, нам бы дитя заиметь, всё потом помочь будет и радость. Бог даст надеюсь, как ты думаешь, что скажешь?
- Что будем делать, если больное дитя родится, ведь я не здоров?
- Будем надеяться, молиться и господь пожалеет, дите здоровым будет, - убеждала Ефросинья.

9
- Крутится бабенка, вокруг муженька, старается, - поговаривали бабы, вздыхая с сочувствием.
Другие молча соглашались.
- У кажного свои проблемы, - рассуждали сельчане, обдумывая свое.
В двадцать четвертом Ефросинья родила первенца. Сына назвали   Владимиром в честь вождя Ленина. Ребенок вел себя   спокойно и разумно. Братья Андрея Петр, Мишка, Иван   сестра Татьяна, родители, узнав о рождении племянника и внука, собрали немного денег. Зашли к молодым в договоренный день. Хозяева выставили водку, нехитрую закуску: жареную картошку с яишницей, соленую капусту с огурцами, чай с вареньем. За веселым разговором выпили и закусили за внука и племянника, за здравие хозяев и гостей. Наталья незаметно, сравнила внука с сыном, на душе у нее радости было мало, не такую невестку она хотела старшему сыну. Обида на судьбу, не давшую сыну счастья, трепало ей душу. Ее грусть не осталась незамеченной снохой. Ефросинья была обижена на свекровь. Андрей взял гармонь и сыграл негромко, чтоб не испугать сына, тихо вместе спели. Мальчик лежал в люльке спокойно и смотрел на родственников, которые осторожно заглядывали в люльку. Матери с отцом он улыбнулся.
- Дай господи Володиньке хорошего здоровьица, перекрестились Татьяна. Спорили на кого больше похож первенец. Конечно на мать, на отца и родственников.
Крестили Ефросинья и Андрей сына в церкви Успение Богородицы. Жизнь для Ефросиньи и Андрея наполнилась смыслом и заботами. Огорчало лишь нездоровье Андрея. Ефросинья окружила мужа заботой. Хорошее питание, ей казалось, улучшало   здоровье и настроение любимого. Андрей, тоже надеялся укрепить здоровье, настроение у него улучшилось с рождением сына.  Он приободрился. На его лице стала чаще появляться улыбка.
Как-то завел разговор:
- Фрось, послушай, у меня радость как отца, благодарю за сына, за заботу обо мне. Слава богу, он здоровым родился, спокойный, умный ребенок, давай   остановимся на этом, мы с тобой не богачи, и здоровье наше желает быть лучше. Я к сожалению, не могу, тебе полноценно помогать, дай бог, чтоб сил хватило поднять одного ребенка: прокормить, обуть, одеть, выучить его.  И потом: давай откровенно, сколько я проживу?  Тебе сейчас нелегко, а одной нелегко будет вдвойне.
- Любимый, ну что ты говоришь, - перебила Ефросинья. Не волнуйся, ты еще поживешь, все будет хорошо!
Она глубоко верующая, думала. «Ведь, аборты грех делать, господь сам знает сколько детей дать. Грешить не буду. Ему не скажу, зачем волновать».

10
 Епифан, узнав, что он дед, тем не менее не собирался знаться с зятем и его родителями, помогать старшей дочери. Его осуждали сочувствующие Ефросинье и Андрею сельчане. Ефросинья нуждалась в помощи отца, но не собиралась идти на поклон, ненавидела его за мать и потерю глаза. Она вспоминала свою несчастную мать, которую не помнила, потеряв ее, когда ей было восемь месяцев от роду, поминала ее в церкви, плакала по ней и по своей нелегкой судьбе. Тосковала по материнской любви, которой ей не довелось испытать в жизни.  Она пыталась не думать о том, что Андрей не может ее любить такую, без глаза.
 «Если б были оба глаза», - думала она, - «он мог бы меня полюбить, наверно. Да, я не красавица, но разве за мою любовь и преданность я не достойна любви?»   Потом со временем она постепенно, успокоилась, поняла, что муж уважает ее искренне, что тоже не мало. Огорчала лишь свекровь. Ефросинья чувствовала, что мать Андрея, недолюбливает ее из-за внешности. Иногда Андрей, когда ему казалось, что он лучше себя чувствует, брался за гармонь и играл жене и сынишке что-нибудь веселое, задорное, то вдруг переходил на грустную музыку, как бы предчувствуя свой недолгий земной путь. Сегодня, повеселевший после рюмки вина, взяв гармонь, он предложил:
- Заказывайте. Какую вам сынок: плясовую, или частушки?  Он подмигнул жене.
- Пап, сыграй частушки, - попросил Владимир.
- Щас, сынок.
Из мехов гармошки полились мелодичные звуки.
- Эх, яблочко, да на тарелочке, передай привет моей Верочке. Эх, яблочко, да куды катишься...
В субботу утром, взяв сына с собой, Андрей и Ефросинья пошли на станцию на базар. По дороге их подвезла грузовая машина. В кузове сидели на лавках рабочие.
 В голодные годы по ночам в селе неизвестные стали грабить урожай с крестьянских огородов. Забеспокоились  люди,  особенно те, у которых огороды были  единственным источником пропитания. Выставили слежку, но грабителей словно  кто  предупредил, они  затаились.
Прошло около  месяца. Когда ночь перевалила за два часа, со двора Косцова Поликарпа тихо выехала бричка, запряженная лошадью. Крадучись, трое направились на огороды сельчан. Грабили спеша, рыли картошку, рвали початки молодой кукурузы, не брезговали ничем. Через несколько дней все повторили. Конечно, в деревне вновь всполошились, гадали, кто это делает, но выследить  воров и на этот раз не удалось. Когда же убытки стали угрожающе большими, мужики посовещались, что делать. Вскоре заподозрили Косцовых. Прошедший два дня назад легкий июльский дождь промягчил землю, помог опознать воров. Колея  от  их телеги,  хоть и с трудом зримая днем, показала путь от огородов до дома грабителей. Убытки понесли многие крестьяне, лишь огород самих Косцов был едва тронут. Вновь собрались тайно мужики и порешили наказать дерзких бандитов, учинить самосуд.  Случай представился, мужики выследили ночью старшего Косцова - организатора ограблений и, тут же учинив расправу, зарыли бандита как последнюю собаку в яру.
Сын Косцова, Митрофан, используя связи отца, имевшего дружбу с районной властью, убрал с поста народом выбранного честного председателя сельсовета  Ивана  Кулина, чтоб тот не помешал  заниматься ему темными делами, сам по протекции районной власти стал председателем колхоза. Тайно Косцов пытался отомстить за отца, и  вымещал злобу наугад, выборочно отправляя в Гулаг  наиболее  строптивых односельчан. Люди и с ним собирались разобраться за беспредел. Узнав об этом Косцов тихо снял с себя полномочия председателя колхоза, досрочно оформил пенсию и сбежал на станцию Новохоперск.
Андрей и Ефросинья жили в ладу, оба потрепанные жизнью, знавшие ей цену стойкие люди, как может быть мало кто. В двадцать восьмом, у них родилась дочь, которую назвали Ниной. Собрались родные лишь в выходной отметили рождение девочки. Братья Андрея шутили «как по заказу»
 Девочка характером оказалась своенравной и эгоистичной. Ефросинья старалась вовсю. С огоньком она, стряпала у печи в зимние дни, стараясь повкуснее накормить детей и любимого мужа. Андрей, у которого улучшение самочувствия сменялось периодически ухудшением состояния, старался скрывать кризисные дни от жены, но внимательная Ефросинья угадывала по смене настроения мужа — это нелегкое для него время и отпаивала его цельным парным молоком, которое носила от знакомой, покупая его у нее по сходной цене. Усиливала качество питания, стараясь незаметно подсунуть мужу лучший кусок. Приносила говядину с базара со станции и готовила шикарный борщ с мясом забеленный сметаной. Андрей вновь набирался постепенно сил. Чувствуя заботу жены, он был ей благодарен. Привыкнув со временем к лицу жены он уже не так явно замечал его недостатка.
В тридцать первом родилась вторая дочь, которую Ефросинья назвала в честь своей матери – Еленой. Судьба решила сурово, через восемь месяцев, не стало Андрея. Ефросинья долго горевала. Она забросила все дела, и, сколько бы так продолжалось, неизвестно, если бы не сын. Восьмилетний Володя помогал матери по хозяйству: бегал за продуктами в магазин, ходил в колодец за водой, полол на огороде, готовил еду и утешал мать:
- Мам, отца    не вернешь. Не у нас одних горе. Многие вообще не пришли с войны. Отец хоть пожил.
Ефросинья, глядя на любимого сына, кивала, вытирая слезу.
- Да, сынок, пожил, но мало ведь. Ему бы еще жить да жить, проклятая война!
- Ничего, мам, проживем! Мы тебе помогать будем во всем.
Он подошел к люльке, где лежала младшая сестренка, улыбнулся ей, осторожно слегка пощекотал ее под подбородком.
- Правда, Ленуська?
Девочка посмотрела на брата, покосилась на мать, затем вновь на Володю, на ее лице отобразилось подобие неуверенной улыбки. Брат подмигнул ей.
- Смелее, сестренка.
Четырехлетняя Нинка стрельнула недовольно глазами на брата и мать, которую держала за юбку. Она уже жаловалась матери, что младшая будет обузой и не нужна мол, она лишний рот. Ефросинья постепенно мало по малу стала приходить в себя. Начала заниматься делами по дому и детьми.

11

В тридцать седьмом нагрянула в семью беда: сестры спали вместе на одной койке и заболели скарлатиной – неизлечимой в те годы болезнью. Болели тяжело, в жару беспамятствовали. Ефросинья переживала, врач сказал, не может медицина помочь и остается на бога надеяться. И вот днем Ефросинья, выйдя из комнаты, подметала в сенцах пол. Вдруг кто-то невидимый на ухо ей сказал:
- Прометешь дитя!
Когда она вернулась в комнату, то увидела, что Елена жива, а средняя дочь отошла в мир иной. Так оставил бог Елену, добрую, тихую, которую Ефросинья сурово воспитывала, и дочь стала мать бояться. Ефросинья, обижаясь на свекровь, что та не любила ее, стала ненавидеть дочь: ей казалось, что она похожа на свекровь. Елена страдала от нелюбви матери. Любила Лена ходить в гости к родственникам Кулиным.. И вот старший брат Владимир в очередной раз взял сестру с собой. Когда они пришли к родственникам, во дворе были дядя Петя, дядя Миша. Пошел дождь, Лену нарочно оставили на улице, а взрослые закрыли за собой дверь - пошутить, посмотреть, что она будет делать. Щеколду девочка не смогла открыть, она забралась на завальню и стала смотреть в окно. Родственники смотрели на нее и улыбались. Лена стеснялась, стеснялась   и вдруг сказала громко:
- Воетькя, отои!
Все засмеялись.
Стали дядьки беззлобно передразнивать племянницу.
И вот, как она придет в гости к бабушке Наталье, дядя Ваня говорил:
- Ну, бабка, пришла Воетькя отои!
Наталья  не умела вязать пуховые платки, мужа Федора  поругивала, что мало денег, семья жила очень бедно, но огород не брали, и в деревне их прозвали лодырями.
Одно время, Ефросинью, как серьёзную умную, деловую женщину, руководство колхоза поставило работать заведующей фермой. После работы она часто ходила в церковь, но одиночество мучало ее. Сорокалетняя, женщина познакомилась с мужчиной намного старше. У деда бабка была больная. Елена, играя с соседскими девчонками, увидела, как ухажер матери, крадучись, пробирается огородами к их дому.
«Стыдоба –то какая, увидит не дай бог кто!» - подумала она. Быстро собралась и поспешила домой.
Дед знал много случаев из жизни. Рассказывал Елене и ее брату о необычных случаях, произошедших с людьми. Угощал семечками, которые всегда носил в кармане, но не более, хитрый был и жадный. И в этот раз он дал по горсти детям семечек и начал свой очередной рассказ.
- В голодные годы, в морозный день, старик пошел в лес за дровами. Пробыл там до вечера, собирая дрова. Стал возвращаться в деревню. Вдруг его окружила волчья стая. Ну думает дед: «Вот и пришла моя смертушка! Что делать? До села еще далеко, километра полтора, не меньше!» А волки все больше круг вокруг него суживают. Достал старик сухарь из кармана и бросил зверям. Они остановились. Съели сухарь. Но продолжали идти за стариком, чуть в отдалении. Он бросил другой сухарь. Съели волки и его. Так пятился старик к деревне задом, бросая волкам по сухарику. Один волк сухарь не стал есть, а взял и обгадил. Возмутились остальные волки и вожак, набросились на этого волка и разорвали его на куски. Пока они разбирались со своим сородичем, дед скорее поспешил к деревне и спасся.
 

12

Летний теплый ветер тормошил ветви деревьев, приятно овевал затылок пятнадцатилетнего Владимира Кулина. Тот на колхозном дворе запрягал быков пахать в поле.
-Ты б ишо вот так, - зло сказал конюх, наблюдавший за ним.
Владимир промолчал.
 - Дай суды!
Младшей сестренке Лене, пришедшей проведать брата, было очень жаль его, но, как защитить брата, она не знала. Домой Владимир возвратился уставшим. Ефросинья, сочувственно глядя на сына, сказала:
- Мой руки сынок, и садись вечерить.
Прежде чем сесть за стол Владимир помолился на образа в переднем углу. Он был верующим, начитанным, по выходным и в свободное время пел на клиросе в хоре церкви, пока нетронутой советской властью. Росли дети Ефросиньи, а сама она незаметно старела. Скрашивало ей бабье одиночество -вера божья. Она, имея хороший голос, стала петь в хоре в церкви Успение Богородицы девы Марии. Как-то Елена Кулина, подросток, гуляла по селу, озорствуя, догнала едущего на  телеге, запряженной резвой лошадью кулака Витяку и села сзади на тележью трубу прокатиться. Увидев ее, Витяка сильно стеганул девочку кнутом.
- А-а-а, - от боли вскрикнула Елена, соскакивая.
Сердито посмотрела вслед уезжавшему Витяке.
У Кулина Владимира была подруга Александра.  Александра жила с матерью, отец ее погиб на гражданской. Время от времени влюбленные встречались. В договоренное время,  Владимир легонько постучал в створку приоткрытого окошка дома любимой.  Выглянула мать Александры:
- Здравствуй, Володя, как там мать?
- Добрый вечер, потихоньку. В церкви поет.
- Надо сходить, родственников помянуть. Покаяться и причаститься. Вы слышали, что церковь скоро закроют?
- Да! - сказал с неподдельной горечью Владимир.
Он представил что, сотворит власть  с церковью, и ужас охватил его. Подошла нарядная Александра, кивнула матери:
- Мам, ну мы пошли.
- Счастливо, детки, пройдитесь.
Девушка заметила состояние любимого.
- Что творят, - тихо сказала она и оглянулась.
Она слышала разговор матери с Володей.
- Озлобляют народ.
Владимир чуть заметно кивнул.
- Безбожники, - продолжала она. Бог накажет за это. В Новохоперске, разгромили две церкви.
Владимир предложил:
- Саш, зайдем в церковь?
Подходя к храму, они услышали негромкое задушевное пение церковного хора. У входа перекрестились. Внутри было немало людей. Читал молитву старый сельский батюшка, басил:
- Господи помолимся…
Не забыл упомянуть в защиту отечества:
- Да, спасе господи, наше отечество… и замыслы ниспровергни врагов наших…ныне и присно, и вовеки веков…
Помолившись перед образами святых, Христа и Богородицы, Александра с Владимиром, вышли наружу. Летний вечер настраивал на умиротворение. Солнце на западе, дарило последние искристые лучи, освещая окрестности и село снопами янтарного света.  Заканчивался еще один день августа тридцать девятого года.
13

В сентябре, после яблочного Спаса, русановскую церковь Успения Пресвятой Богородицы закрыли, как  одну из последних в районе. Большинство икон пошло на покрытие колхозной кузни. Один из участников разорения храма, решил отнести Гроб Господень, на конюшню, чтобы использовать, вместо корыта для корма лошадям. Вскоре, во время  страшной грозы, молния ударила в конюшню, и она выгорела дотла. Люди были уверены, что произошло божье наказание. Нашлись смелые люди, которые принялись спасать церковную утварь. Крестьянке Ольге Кулюкиной, работавшей в русановском свинарнике, приказали жечь деревянные иконы и варить кашу скоту. Но верующая женщина топила печь сушняком. Иконы же тайно спрятала дома. С церкви сняли купола. В мире обстановка накалялась. В Европе началась война. Германия расправлялась с соседними странами – Польшей, Францией. В СССР знали - народ, и  руководство страны - война с Германией неминуема. Семилетний  Васька Ретилов, родственник Кулиным, видел сквозь редкий забор, как  сосед, семнадцатилетний племянник Владимир, шагал по двору, напряженно о чем-то думая. На нем была белая чистая рубашка и черные, отглаженные единственные брюки. «Небось,  если что, призовут его на войну», -  думал мальчик. «Вот я боюсь, но я маленький, меня это спасет, а его?»
22 июня сорок первого грянула война с фашистской Германией. Забрали на войну братьев Кулиных: Петра, Михаила и Ивана. Вскоре одна за другой пришли в дом Кулиных три похоронки. Тяжким ярмом навалилось на Наталью и Федора безутешное горе. Много сил ушло чтоб его пережить. Помогло, осознание, что вся страна воюет с ненавистным врагом и не только горе у одних Кулиных. В начале войны пришло много похоронок матерям и отцам. Но нужно было все пережить преодолеть и победить. Во второй половине августа сорок первого, Кулина Владимира забрали в учебный полк, находившийся в сосновом бору у села Некрылово, что в трех километрах от Русаново.  Владимир обучался пулеметному делу. Через два с половиной месяца обучения курсантов отправляли на войну. Провожать брата, за семь километров, на станцию Новохоперск пошла десятилетняя Елена. Глядя с безмерной жалостью на брата по-взрослому настаивала:
-  Давай я вместо тебя пойду на войну!               
Владимир, обняв сестру, лишь грустно улыбался. Он находился в волнительном напряжении, о чем-то думал. Дошли вовремя. У молоденькой худенькой кассирши, Кулин выяснил, когда будет его эшелон на московское направление...
 Поезд замедляя ход, подходил к станции. Предчувствуя, что больше не увидит родных, Владимир в приступе сильного волнения, прижал к себе сестру, так, что та стала задыхаться. Опомнившись, он наконец разжал руки.
- Чево ты?! Чуть не задушил, – обиделась Елена.
Поезд с солдатскими теплушками, из которых выглядывали солдаты, остановился лишь на пару минут. Владимир вскочил в теплушку, скинул  на пол вагона рюкзак.
- Нашему полку добавок, - пошутил, уступавший ему место, чернобровый невысокий солдат подмаргивая соседу, почесывающему лысину плотного телосложения украинцу. Эшелон тронулся, постепенно  набирая скорость, застучали на стыках вразнобой колеса.
- Ленуська, прощай сестренка, помогай матери, берегите друг друга! – крикнул Владимир, всматриваясь в сестру и быстро нервно помахал ей рукой. Ленка замахала брату в ответ. На глазах у нее выступили слезы. Она долго провожала взглядом удалявшийся состав. Слезы было навалились на нее, и она разревелась, но вскоре они куда-то пропали, детское лицо ее посерьёзнело. Она смахнула рукавом кофты остатки слез. В каком-то отрешенном оцепенении Ленка возвращалась домой. Дома в полутемной комнате, мать сидела тихо у окна грустная и молчала. Она взглянула на вошедшую дочь с неподдельной тревогой, но ничего не спросив, осталась сидеть в прежней позе. У ее ног лежал затихший кот Мурка, видно настроение хозяйки и ему передалось. Елена осторожно посмотрела на мать, заметила, что та недавно плакала.