47 Крестьянские восстания

В конце XIX века волна революционного движения захлестнула и Бековское имение. Внук Адриана Михайловича Алексей пошел по «красной дорожке» и стал одним из организаторов радикальной группировки «Лесные братья». Кстати, сын купца Макарова Константин тоже поддерживал марксистское учение.

В истории села Беково Сердобского уезда крестьяне порой жили неспокойно, выливая время от времени свои возмущения рабским существованием наружу в виде бунтов и недовольств. Непосильный труд, большая барщина, издевательства и грубое попирание человеческих прав (деление на угодных и неугодных), экзекуции за малейшие нарушения, непомерные штрафы – все это ревилюционизировало народ. Так,
крестьяне Бекова, Вертуновки, Сосновки и прилежащих к ним мест участвовали в восстании Степана Разина в 1670 году, а также в стрелецком восстании 1682 года. В 1774 году жители села Никольского участвовали в Пугачевских бунтах. В 1880 году, когда центральные губернии были поражены холерой, крестьяне села Хованщина, Мошков, Нарышкина приняли участие в «холерных» бунтах, требуя помощи и облегчения барщины. Кроме того, крестьяне села Хованщина в 1842 году принимали участие в «картофельных бунтах», когда помещики заставляли под штыками солдат сеять еще неизвестную здесь культуру – картофель. Все это определенным образом сказывалось на характере крестьян этих мест, их требований к облегчению кабалы, налагаемой помещиками, стали все более и более нарастать недовольства.

До реформы 1861 года крестьяне выступали против крепостничества и, когда 20 февраля 1861 года помещики предложили подписать выборным крестьянам уставные грамоты, узаконивающие произвол помещиков и сокращение надельной земли, крестьяне Мошков, Хованщины категорически отказались от их подписания. C каждым годом все более и более разгоралась борьба за право крестьян на землю. Земля должна принадлещать тому, кто ее обрабатывает – таков был девиз крестьян. Крестьяне отказывались от выполнения повинностей. Наиболее прогрессивное крестьянство совместно с рабочими из Ртищева стало примыкать к революционному движению. По данным исторического Архива и дореволюционной прессы, в 1900 году уже в Мошках и Хованщине действовал кружок, примыкавший к саратовскому комитету РСДРП.

С объявлением Манифеста 19 февраля 1861 года здесь прокатились волнения крестьян. Из записки канцелярии Саратовского губернатора, сентябрь 1861 года:
«Вскоре после объявления высочайшего манифеста крестьяне многих имений Сердобского уезда, увлеченные примером крестьян пограничного Чембарского уезда Пензенской губернии, начали делать ослушание вотчинным своим начальствам. Посему господином уездным предводителем дворянства, по безуспешности сделанных им крестьянам внушений, назначены были в уезде две воинские команды, каждая по
70 человек, в обе стороны уезда, с тем, чтобы команды эти останавливались в тех имениях, где замечалось более беспорядков и ослушаний. Первая из этих команд останавливалась в селе Никольском госпожи Сазоновой, в селе Нарышкине графа Кушелева-Безбородко, в сельце Шуклино госпожи Руничь, в сельце Елизаветине
госпожи Путиловой и в селе Сборный Аркадак господина Ветчинина; вторая – в селах Мещерском и Чубаровке, где более виновные были наказаны, но число их по всему уезду не превышает 50 человек. Впоследствии, по распоряжению господина уездного предводителя дворянства, была назначена еще команда из 45 человек в имении госпожи Вишневской, в село Черкасское, где крестьяне, несмотря на убеждения господ мирового посредника и земского исправника, не хотели исполнить решения мирового съезда о переносе их строений и не ходили на господские работы».


ВОЛНЕНИЯ В СЕЛЕ ХОВАНЩИНО
«В селе Хованщине Сердобского уезда, Саратовской губернии, вспыхнуло народное волнение. Здесь находится поместье дворян Беклемишевых; за последнее время у крестьян установилось убеждение, что земля Беклемишевых принадлежит им, что таково решение какой-то Московской Палаты. Документы, которые, по мнению крестьян, удостоверяли их право на землю, находились у одного всеми уважаемого крестьянина и хранились у него в особом ларце. Услышав о притязаниях крестьян, полиция решила так или иначе познакомиться с содержанием этих документов.
Она поручила старшине и сотскому произвести обыск в избе этого крестьянина, якобы по поводу случившейся кражи. Во время обыска они увидели, что перед избой собирается громадная толпа. Старшина вскочил на дожидавшихся его ямских лошадей, ударил кнутом и ускакал вместе с ларцом. Гнев крестьян обрушился на оставшегося сотского. Его избили до полусмерти, так что жизнь его находится в большой опасности. Досталось также и старосте, которого тоже побили и засадили в кутузку. Вскоре после происшествия был произведен допрос следователем и товарищем прокурора; встречены они были спокойно, без всякой враждебности, им подробно рассказали ход событий. Затем туда прибыли астраханские казаки и губернатор. Крестьяне объявили, что никаких зачинщиков между ним нет, что пусть судят их всех. Крестьяне будто бы говорят: «Пускай порют, пороли нас и перед волей».
Газета «Искра».
1 августа 1902 года.

Для подавления волнения крестьян в село Хованщино направлены две роты солдат и казачья сотня. Преданы суду 11 крестьян.

Отчет Саратовского губернатора царю Николаю II:
«Я в 1903 году старался пресекать вначале со всею возможною быстротою и неуклонною строгостью захваты и потравы землевладельческих угодий, порубки и особенно поджоги, которыми сельчане рассчитывали терроризировать помещиков. В Сердобском уезде поджогов землевладельческого имущества за 1903 год было 30. В пожарах по всему уезду всегда обращало на себя внимание полное бездействие крестьян, которые или совсем не показывались на пожарах, или в некоторых случаях не давали даже работать пожарному обозу, мотивируя это тем, что помещики не несут расходы на их содержание. За такое поведение я всех замеченных подвергал аресту в административном порядке. Особенно беспокойно было население села Ртищево, железнодорожной станции, с массой рабочих. 7 сентября, после нескольких поджогов в соседнем с этим селом имении, я отправился туда, собрал сход и, сделав ему соответствующее внушение, арестовал 10 крестьян, известных своим дурным поведением и вредным влиянием на остальных, причем по отношению к 8 из них я нашел возможным ограничиться арестом от одной недели до месяца, двоих же передал в распоряжение жандармских властей, коими они привлечены к дознанию и до сего времени содержатся под стражей. Как и в Балашовском уезде, здесь было, между прочим, выяснено, что в преступной агитации среди крестьян принимали участие некоторые народные учителя и учительницы, которые и привлечены к дознаниям при губернском жандармском управлении и заключены под стражу».
П. Столыпин.
6 июля 1904 года

МАЛИНОВСКОЕ ВОССТАНИЕ
В 1905 году жители села Беково поддержали, а некоторые и приняли участие в Малиновском восстании или Малиновском погроме – восстании крестьян сел Малиновки, Борков и Крутца и некоторых других сел Малиновской волости Сердобского уезда, организованное и возглавляемое малиновской подпольной бедняцкой организацией, произошедшем во время Первой русской революции с 27 по 28 октября 1905 года. Восстание было жестоко подавлено имущими слоями местного населения 29–30 октября 1905 года. В ходе избиения «мятежников» было убито более 40 человек. В 1900 году в Малиновке сложилась подпольная бедняцкая организация, в которую вошло более 20 малиновцев. Организатором и руководителем крестьянского кружка был бывший конвоир Федор Емельянович Синёв. К 1905 году Малиновка была волостным центром, крупным селом с 300 дворами и церковью. Село делилось на две части. В «чёрном» конце Малиновки жили 59 % зажиточных крестьян, владевших по 35–140 десятин земли, 2–3 лошадями. В другом, «красном» конце – бедняки (41 % населения, 54 % дворов). К началу 1905 года малиновские подпольщики имели группы в селах Змиевке (Змеёвке), Каменном Враге (Каменке), в деревнях Песковатке, Драгуновке, Рулёвке, Ерышовке и других.

25 октября группа Синёва через участника малиновского кружка, работавшего стрелочником на ртищевском железнодорожном узле, В. Н. Макеева, получила указание из Ртищева забрать и разделить хлеб из окрестных поместий. Вечером того же дня «красная» половина села собралась на сход. Присутствовало около ста человек. Было принято решение о выступлении на хутор Сусанова, арендовавшего в 7,5 км от Малиновки удельную землю, чтобы забрать из его амбаров хлеб и семена, с ферм скот и разделить среди крестьян. Об этом известили малоимущих крестьян Каменки, Змеёвки Песковатки и других населенных пунктов.

Утром 27 октября более ста подвод со всей Малиновской волости направились на хутор Сусанова. Когда подводы приблизились к хутору, землевладелец сбежал. Крестьяне сбили замки с амбаров. Зерно выгребали и в мешках, и россыпью. До обеда направили в Малиновку, Бахметьевку, Сафоновку и Песковатку 180 подвод с зерном, после обеда – более 200 подвод с зерном в другие села и деревни волости. После разграбления хутор сожгли. Вечером было проведено совещание в доме Синева. Избран Совет действия, установлена связь с окружающими селами.

Утром 28 октября бунтовщики разграбили и сожгли имение помещицы Бон (Червяковой), находившееся в 320 метрах от железнодорожного разъезда Платицинский (возможно Софьино), и Дружинина, располагавшееся близ деревни Песковатки. Всего зерном и мукой загрузили 500 подвод. Кроме того, из господских конюшен безлошадным крестьянам раздали лошадей. В имении Бон бунтовщики также захватили много огнестрельного оружия. Вечером того же дня часть бунтовщиков отправилась в село Каменный Враг (Каменка) Балашовского уезда, другая разграбила и сожгла имение Симоновой в Новопавловке. Из имения Симоновой всех коров увели в Малиновку, где их зарезали и поделили. В тот же день были разгромлены имения Н. Н. Лихарева в Уваровке, Свиридовых в Бахметьевке, Крузо, Епишевского, Лещева, Кривской в Борках и других местных землевладельцев.
 
В восстание включились села и деревни до восьми волостей трех смежных уездов – Сердобского, Балашовского и Аткарского. Крестьяне жгли имения помещиков и купцов: Лихарева (земского начальника), Михайлова, Сусанова, Лещева, Червяковой, Кривской, Устинова, Крузе, Деконского, Янишевского, Фрейгинг, Голубиевской, Шимановской, княгини Гагариной и других. Считается, что поджоги были провокацией со стороны реакционных сил волости – помещиков, местной власти и зажиточных крестьян. Провокации были частью плана действий по подавлению восстания, которое приняли реакционеры на собрании, состоявшемся 27 (28) октября, в имении помещицы Свиридовой. Агитацию против бунтовщиков начали, обвиняя «забастовщиков» в намерении осквернить и сжечь церковь, называя их «безбожниками». Под предлогом защиты церкви от осквернения и кощунства, насилия над духовенством со стороны безбожников и бунтовщиков планировалось поднять верующих, а затем в шуме и суматохе устранить зачинщиков грабежа дворянских имений. Из домов причта были заранее вынесены вещи, а сами священники отбыли в Змеёвку «будоражить людей», настраивая их против бунтовщиков. Утром 29 октября началось избиение «забастовщиков» и погром их домов. В расправе над бунтовщиками участвовали крестьяне «чёрной» половины Малиновки совместно с крестьянами из соседних сел – Змеёвки, Песковатки и Крутца. Вооружившись ружьями, топорами, вилами, ножами и ломами, они окружили Малиновку, перехватили все дороги. Одним из первых был убит руководитель малиновского кружка Ф. Е. Синёв, а также его ближайшие соратники С. Н. Шатаев, М. Е. Акинин, Н. Е. Пучков и П. И. Серебряков. Избиение «красной» части села Малиновки продолжалось два дня, 29 и 30 октября. После оно перекинулось и на смежные селения. Всего, не считая большого количества искалеченных, было убито: в Малиновке – 42 человека, в Песковатке – 4 и в Крутце – 2 человека. Трупы валялись на улице. Родным не разрешалось хоронить убитых. На третьи сутки тела казненных стащили в овраги и свалили в общую кучу. Пятьдесят домов было разграблено и сожжено. Бунтовщики села Крутец, дав отпор черносотенцам, пошли на разгром хлебных складов, располагавшихся на станции Салтыковка. Однако там они были встречены карательными войсками полковника Зворыкина, который прибыл в ночь с 27 на 28 октября с 5 ротами пехоты и с 325 казаками.

Допросы бунтовщиков, во время которых применялись пытки, проводились в имении Кривских. Крестьян, в том числе несовершеннолетних, пороли нагайками, к телу прикладывали раскалённое железо, им отрубали пальцы рук и ног, отрезали уши, носы, вырывали волосы, щеки. По результатам следствия 21 «неблагонадёжный» из Крутца и 48 «крамольников» из Малиновки, в том числе Е. П. Брыков, братья И. Я. и П. Я. Коротковы, Н. Т. Мещеряков, Н. С. Шубенин и Ф. И. Коротков, были арестованы казаками из конной сотни Казурина и отправлены в саратовскую тюрьму. Вскоре 42 арестованных сослали в Тобольскую губернию, остальные провели в тюрьме два года.

В июле 1906 года по «малиновскому делу» было произведено судебное расследование, на время которого главные погромщики В. Панкрашкин, И. Гурьянов, Ф. Грачев, М. Честнов, Я. Стариков и Ф. Толкунов были посажены в тюрьму. 8 марта 1907 года в Сердобске начался суд над 61 участником черносотенного погрома. Дело разбирала выездная сессия Саратовского окружного суда. Суд заслушал 240 свидетелей, большинство из которых были потерпевшими или очевидцами погрома. Никто из подсудимых не отрицал своей вины. В 1908 году на сходе граждан Малиновки был выбран Революционный суд под председательством крестьянина Ивана Пименовича Манухина, входившего в 1905 году в кружок Ф. Е. Синева. Суду вменялось в обязанности рассмотреть дела арестованных малиновских черносотенцев. Революционный сельский суд приговорил к высшей мере наказания, расстрелу: бывшего старосту И. В. Гурьянова, дьякона Д. Р. Селезнева, организатора погрома помещицу Н. Д. Свиридову и помещика В. А. Янишевского. Приговор суда тут же был приведён в исполнение на кладбище деревни Песковатка Григорием Мочаловым, при этом помещица Свиридова была зарублена шашкой. Видным участником погрома, а затем секретарем Малиновского отдела «Союза русского народа» (позднее «Союза Михаила Архангела») был некто Токарев. В 1918 году Токарев был избран на пост председателя Сердобского уездного исполкома. В этом же году он был арестован. Проходивший с 28 июня по 1 июля 1918 года шестой уездный съезд Советов вынес решение предать Токарева суду Революционного трибунала, по приговору которого его расстреляли.

В начале ХХ века по уезду прокатились крестьянские бунты. Досталось и устиновской усадьбе. В 1908 году был разграблен и подожжен «Зеркальный дворец». В огне погибло все, что десятилетиями собирал Адриан Михайлович… К счастью,
«готический замок» бунтовщики не тронули, так как в нем жили слуги. Понимая, что страну ждут большие перемены, в 1913 году Устиновы эмигрировали из страны. Часть их имения, включая «готический замок» и кумысолечебницу, приобрел купец Макаров.
Хозяином имения он пробыл недолго, и после революции добровольно передал свое имущество советской власти. Новые хозяева превратили барский дом в административное здание. Для строящегося в 30-х годах сахарного завода был разобран обгорелый остов «зеркального дворца» и покровская церковь. Во время войны в усадьбе располагался военный госпиталь, потом – офицерский дом отдыха. В 1976 году здание «готического дворца» передали под профсоюзный санаторий. А через 20 лет здесь был открыт пансионат для ветеранов. В этом виде он существует и поныне.

ТАМБОВСКОЕ ВОССТАНИЕ ИЛИ АНТОНОВСКИЙ МЯТЕЖ
Наиболее выраженное и масштабное крестьянское восстание в этих краях, Тамбовское восстание или «Антоновский мятеж», было в 1920–1921 годах. Это было одно из самых крупных во время Гражданской войны в России крестьянских восстаний против власти коммунистов, большевистской диктатуры, произошедшее в Тамбовской губернии. Это было самое тяжелое время для Советской власти, когда все силы и средства были сосредоточены на фронтах. Страна переживала застой в промышленности и сельском хозяйстве, а продовольственный кризис и разразившиеся эпидемии угрожали существованию власти. Называется оно иногда «антоновщиной» по фамилии фактического руководителя восстания, начальника штаба 2-й повстанческой армии, члена партии эсеров Александра Антонова. Командующим этой Объединенной партизанской армией и председателем Союза трудового крестьянства(СТК) был Петр Токмаков. Главной причиной восстания была проводимая большевиками в деревне в период Гражданской войны «военно-коммунистическая» политика продразверстки, то есть насильственная, с помощью вооруженной силы (продотрядов) экспроприация у крестьян хлеба и другого продовольствия, необходимого для существования Красной армии и городского населения. Эта политика сопровождалась мобилизацией крестьян на военную службу и разного рода повинностями (трудовой, гужевой и другими).
Относительная близость хлебной Тамбовской губернии к центру и ее удаленность от фронтов предопределили широкий размах деятельности продотрядов. Губерния испытала на себе всю тяжесть этой продразверстки, что вызывало у местного крестьянского населения сильное недовольство. Население Тамбовщины ответило коммунистам активным противодействием. Уже к октябрю 1918 года в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы и других городов численностью до 5 тысяч человек.

Такого размаха конфискаций не было нигде. После того как хлеб выгребали дочиста, он зачастую пропадал на месте: гнил на ближайших железнодорожных станциях, пропивался продотрядовцами, перегонялся на самогон. Крестьяне повсюду вынуждены были выбирать между сопротивлением и голодной смертью. К этому добавлялось ограбление и закрытие церквей, что заставляло патриархальное православное крестьянство выступать на защиту своих святынь. Первой и самой массовой формой сопротивления продразверстке стало сокращение крестьянином своего хозяйства. Если в 1918 году в черноземной и хлебной Тамбовской губернии на одно хозяйство приходилось в среднем 4,3 десятины посева, то в 1920 году – 2,8 десятины. Поля засевались в размерах, необходимых только для личного потребления.

В 1919 году в локальных восстаниях и партизанском движении против большевиков, продотрядов и комбедов приняло участие до 40 тыс. человек. Положение деревни особенно резко ухудшилось в 1920 году, когда Тамбовщину поразила засуха, и хлеба было собрано всего 12 миллионов пудов, между тем продразверстка не была уменьшена и составляла 11,5 миллионов пудов. Предпринятые кровавые меры по выбиванию продовольствия стали одной из причин начала широкого восстания в губернии. Крестьяне отказывались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды, местных коммунистов и чекистов. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали ее представителей, воинские гарнизоны и брали власть в свои руки. По признанию одного из организаторов подавления этого восстания В. А. Антонова-Овсеенко, крестьянство пришло в полный упадок,
а в ряде уездов Тамбовской губернии жители «проели не только мякину, лебеду, но и кору, крапиву». Восстание вспыхнуло стихийно в середине августа 1920 в селах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, где крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряд.

Восстание достигло максимального размаха к январю-февралю 1921 года, когда численность повстанцев достигла 50 тысяч человек, объединенных в две армии (в составе 14 пехотных, 5 кавалерийских полков и 1 отдельной бригады при 25 пулемётах и 5 орудиях). Повстанцы разгромили 60 совхозов, взяли под контроль практически всю Тамбовскую губернию (в руках большевиков остались только города), парализовали движение по Рязанско-Уральской железной дороге и успешно отбили попытки большевистских войск вторгнуться на территорию восставших, нанося им большие потери.

К середине января 1921 года полностью сформировалась организация восстания. В пяти уездах было создано до 900 сельских комитетов, избранных сходами, объединяемых волостными, далее районными, уездными и, наконец, губернскими комитетами Союзов Трудового Крестьянства. Вооруженные силы А. С. Антонова сочетали принципы построения регулярной армии (2 армии в составе 21 полка, отдельная бригада) с иррегулярными вооруженными отрядами. Особое внимание уделялось постановке политической, пропагандистской работы среди крестьян. В армии действовала сеть политорганов, вобравшая в себя осколки разгромленных эсеровских организаций. Агитация носила упрощенный характер(главным образом звучали лозунги типа «Смерть коммунистам!» и «Да здравствует трудовое крестьянство!») и продуктивно обыгрывала переживаемые деревней трудности. Главной своей задачей СТК ставил свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора. Среди политических целей в Программе СТК были равенство всех граждан без разделения на классы. Предполагался созыв Учредительного собрания для установления нового политического строя, а до созыва Учредительного собрания – создание временной власти на выборных началах, но без большевиков. Отдельные представители СТК эту программу дополняли такими требованиями, как объявление прекращения гражданской войны в качестве цели вооруженной борьбы, а также раскрепощение людей и лошадей во имя равенства, братства и свободы. Экономическая программа совпадала с программой, рекомендованной письмом ЦК ПСР от 13 мая 1920 года. Она включала в себя частичную денационализацию промышленности с оставлением в руках государства крупной промышленности, особенно каменноугольной и металлургической. Рабочий контроль и государственный надзор над производством, проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме. Провозглашалось свободное производство в кустарной промышленности, снабжение продовольствием и другими предметами первой необходимости населения города и деревни через кооперативы, регулирование цен на труд и продукты производства в государственной промышленности, допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной жизни.

Анализ структуры и деятельности СТК показывает их демократический характер как по способу избрания, так и по составу. Даже чекистские донесения не отрицают благожелательного отношения крестьянства к СТК как будущим органам народовластия. В самой структуре СТК угадываются элементы будущей партии (централизм, собрания сторонников СТК, возможно, членство в них). Комитет СТК выполняет основные функции органа власти. В военной области он организует пополнения добровольцами, налаживает сбор денежных, продовольственных и вещевых средств для партизан, организует им медицинскую помощь и содействие их семьям. Он через комендатуру ведает расквартированием повстанцев, сменой лошадей,
организует связь и разведку. В поддержку Комитету для борьбы с мелкими партиями красных организуется вохра (внутренняя охрана в количестве от 5 до 50 человек на село). Комитет СТК проводит также общехозяйственную и административную работу. Многие решения и действия СТК копируют советские: политкомиссары и политотделы в частях и соединениях армии Александра Антонова, строжайший учет и контроль, суровые наказания за проступки по законам революционного времени. Сходство в организации и идеологии противостоящих друг другу революционных сил проявлялись во многом, вплоть до обращения товарищ и красного знамени, откуда и пошло: «Тамбовский волк тебе товарищ!» Для руководства повстанческим движением требовались люди, психологически готовые к самопожертвованию. Такими чертами были наделены главные предводители тамбовского восстания 1920–1921 годов: А. С. Антонов, А. Е. Ишин, Г. Н. Плужников, вышедшие из низов и отдавшие себя
целиком революции. Сам Антонов был человек немедленного, прямого действия, готовый ради высоких идеалов совершать и теракты, и насилие.

Боевое эсеровское прошлое Антонова помогло ему стать начальником милиции Кирсановского уезда. Ему приходилось бороться с аграрным террором, разоружать проходившие в мае 1918 года через Кирсанов эшелоны чехословацких войск. Возможно, это оружие пригодилось впоследствии, но по другой версии Антонова вооружила Москва, искавшая опору в местной милиции против нелояльного руководства губернии. Конкретность целей, а также победные результаты действий повышали боевой дух Народной армии и привлекали к ней новые силы. Номерных полков за все время было создано до 21-го и, кроме того, Антонова постоянно сопровождал особый полк и личная охрана – Паревская сотня. Численность бойцов доходила в феврале 1920 года до 40 000, из них значительная часть с фронтов империалистической и гражданской войны. Кроме полевых войск, действовали и части вохры численностью до 10 000 человек. Но это был предел роста восстания. На территории Кирсановского, Борисоглебского и Тамбовского уездов образовалась своеобразная крестьянская республика с центром в селе Каменка. Во главе восстания встал мещанин города Кирсанова, бывший волостной писарь и народный учитель, левый эсер Александр Степанович Антонов (1889–1922).

Антонов родился в Москве 26 июля (7 августа) 1889 года в мещанской семье отставного фельдфебеля Степана Гавриловича Антонова и портнихи Наталии Ивановны (в девичестве – Соколовой). У них было четверо детей: две старшие дочери, Валентина и Анна, и сыновья Александр и Дмитрий, родившейся в 1896 году уже в уездном городе Кирсанове Тамбовской губернии, куда в 1890-х годах, на родину отца, и переехала семья. В Кирсанове, являвшимся в те годы небольшим, но процветающем за счет хлебной торговли городе, Степан Антонов и открыл небольшую слесарную мастерскую, занимавшуюся починкой домашней утвари, однако дела у главы семьи пошли неважно, и основной вклад в семейный бюджет вносила Наталия Ивановна, ставшая лучшей местной портнихой-модисткой. Она умерла, когда Александру было 16 или 17 лет. Учился он в Кирсановском городском трехклассном училище, постигая русский язык, арифметику, геометрию и закон Божий. Во втором классе Антонов остался на второй год из-за низкой успеваемости. В свои 16 лет он устраивается на работу учеником столяра в тамбовские вагоноремонтные мастерские. Здесь он был принят в партию социалистов-революционеров в составе «Тамбовской группы независимых социалистов-революционеров» и получил кличку «Шурка». Антонов А. С.

А. С. Антонов – ученик Тамбовского реального училища Во время первой русской революции 1905 года Антонов входит в довольно известный круг революционной молодежи эсеровского толка, в котором помимо него состоят такие люди, как известная террористка Мария Спиридонова, застрелившая на перроне вокзала в городе Козлове полковника Г. Н. Луженовского; Катин и Кузнецов, оба также из вагоноремонтных мастерских, застрелили тамбовского вице-губернатора Богдановича; студент Кудрявцев, который зверски застрелил в Петербурге бывшего тамбовского губернатора фон Лауница. В этой организации был также Юрий Подбельский (родной брат будущего ленинского наркома Вадима Подбельского) и еще целый ряд им подобных. В это время в истории России был такой период, когда взрослые рецидивисты-революционеры разлагали молодежь романтикой революции, затягивая в свои сети, а затем используя в своих интересах. Антонов, несмотря на свои юные годы, активно включился в деятельность своей криминально-подпольной организации. Он активно принимает участие в экспроприациях (ограблениях) правительственных учреждений: волостных правлений и казенных винных лавок. Антонов занимался добычей денег и документов, исполнял смертные приговоры, вынесенные эсерами «провинившимся» должностным лицам, провокаторам и предателям. Уже в это время Антонов явно тяготеет к независимому крылу эсеров, стремившемуся к террористической деятельности. Он совершает множество преступлений.

В связи с ростом числа членов и расширением сферы деятельности «Тамбовская группа» преобразуется в «Тамбовский союз независимых социалистов-революционеров». Постепенно организация переносит свою деятельность на территорию соседних Саратовской и Пензенской губерний, а вскоре переименовывается в «Поволжский союз независимых социалистов-революционеров». За нанесение огнестрельных ранений городовому и лесному кондуктору Александр был осужден военным царским судом. На суде он сознается и в ограблении в ноябре 1908 года на станции Инжавино, где была похищена огромная сумма денег. Антонова приговорили к смертной казни, но по решению министра внутренних дел и председателя Совета министров П. А. Столыпина казнь была заменена бессрочной каторгой. Наказание он отбывал в Тамбовской тюрьме и Владимирском централе.

После Февральской революции, 4 марта 1917 года, из Петрограда во все тюрьмы и каторги страны пришла телеграмма министра юстиции Временного правительства Александра Керенского, согласно которой все политзаключенные и политкаторжане подлежали немедленной амнистии и выпускались на свободу. Антонов отправился в Тамбов, где спустя месяц стал младшим помощником начальника второй части (районного отдела) Тамбовской городской милиции. 20 мая в ту же часть поступил и его младший брат Дмитрий, учившийся до Первой мировой войны в Кирсановском мужском приходском училище и призванный в 1916 году в армию, где окончил ускоренные курсы военно-фельдшерской школы.

В сентябре 1917 года Антонова назначают в Кирсанов начальником уездной милиции. В конце 1917 – начале 1918 годов Антонов как начальник Кирсановской уездной милиции настойчиво проводит в жизнь эсеровское политическое Распоряжение № 3 от 13 сентября 1917 года, призванное остановить стихийный захват земли и помещичьих владений крестьянами, начавшийся сразу после Февральской революции. С марта по сентябрь 1917 года число крестьянских выступлений в губернии увеличилось с 17 до 149, что побудило местное эсеровское руководство практически решать земельный вопрос, не дожидаясь санкций Учредительного собрания. 24 июня сессия губернского земельного комитета высказалась за переход земли в ведение крестьянских организаций до общей аграрной реформы, однако погромы имений не прекратились. Самым ярким событием в милицейской биографии Антонова считается разоружение нескольких эшелонов с солдатами Чехословацкого корпуса, следовавшими через станцию Кирсанов. За данную операцию Кирсановский Совет наградил Александра Антонова маузером, «не поинтересовавшись», куда делось отобранное им у чехов оружие. Антонов его никому не сдавал. Еще в октябре 1917 года в Тамбове Антонов был причастен к похищению трех возов винтовок с территории Тамбовской городской управы и ограблению артиллерийского склада. Общие же запасы оружия, имевшиеся у Антонова, были просто огромны. Схроны, где прятали это оружие, формировали преимущественно между селами Иноковка и Чернавка, в труднодоступных лесах и болотах по берегам реки Вороны, в юго-западной части уезда. В это время Антонов знакомится с будущим командиром Второй партизанской армии Тамбовского края Петром Токмаковым, который в тот момент являлся рядовым милиционером конного отряда третьего района. Пост начальника уездной милиции Антонов покинул добровольно из-за неприятия коммунистической диктатуры. Антонов сформировал боевую дружину и начал действовать властью политики в отношении крестьянства.

Петр Михайлович Токмаков – офицер военного времени Русской императорской армии
(поручик), руководитель Тамбовского восстания 1920–1921 годов. Он родился в селе Иноковка Тамбовской губернии Кирсановского уезда Российской империи. Петр Михайлович Токмаков В 1904 году, во время Русско-японской войны, был призван на службу в армию, остался на сверхсрочную службу, которую проходил в Санкт-Петербурге, где дослужился до вахмистра и был награждён медалью «За усердие», а также медалью «В память 300-летия дома Романовых».

Во время Первой мировой войны 1914–1918 годов воевал в Галиции. За отвагу награжден полным бантом георгиевского кавалера, четырьмя крестами и четырьмя Георгиевскими медалями. В 1915 году Токмаков произведен в чин прапорщика (стал офицером), а в 1916 году ему присвоено звание подпоручика, был награжден орденом Святой Анны IV степени и именным оружием(шашкой) с надписью «Подпоручику Токмакову за храбрость». Этот русский офицер из народа был подлинным патриотом своей Родины, совершавшим чудеса храбрости и самопожертвования во время войны за Россию.

В 1917 году он дослужился до чина поручика. после Брест-Литовского мира с Германией Токмаков возвращается на свою родину, в Тамбовскую губернию, в родное село Иноковку, где устраивается работать милиционером.

В 1918 году он уходит от большевиков и создает партизанский отряд. Позднее присоединяется к организованной Александром Антоновым партизанской армии Тамбовского крестьянского восстания. С осени 1918 года вел вооруженную борьбу с большевиками. Его отряд стал организационным ядром партизанской армии. Под командованием Антонова силы повстанцев быстро росли. Этому способствовали ясность целей восстания(лозунги о смерти коммунистам и свободной крестьянской республики), успешные военные действия в благоприятных географических условиях (большое число лесных массивов и других природных укрытий), гибкая партизанская тактика внезапных атак и стремительных отходов.

В июне 1920 года П. М. Токмаков становится командующим 2-й повстанческой армии восставших, а затем в ноябре принимает командование Объединенной партизанской армией Тамбовской губернии. Токмаков был также председателем Союза трудового крестьянства и являлся, таким образом, главой тамбовских повстанцев как по военной, так и по политической линии. Занимал должность главнокомандующего вплоть до первой половины 1921 года, пока не погиб в бою, получив смертельное ранение в голову. Скончался через несколько дней. Соратники тайно похоронили его где-то в Кирсановском уезде, скрыв место погребения, которое остается неизвестным до сих пор. Недовольство крестьян политикой Советов стало волной стихийных крестьянских восстаний. Сильнейшее восстание произошло на границе Кирсановского и Моршанского уездов – в районе сел Рудовка, Вышенка, Никольское, Глуховка. Его удалось подавить только с использованием армии. Сам Антонов был объявлен главным подстрекателем и руководителем крестьянского восстания в районе Рудовки, за что местные коммунисты приговорили его к смертной казни.

В период с декабря 1918 по январь 1919 года Антонов создает и вооружает «Боевую дружину», состоявшую из 10–15 человек, в числе которых оказались его шурин Александр Алексеевич Боголюбский, Токмаков и младший брат Дмитрий. Первым делом Антонов расправился с теми коммунистами, которые на партконференции сами вызвались его убить. Одновременно революционер занялся и привычными ему «экспроприациями», на этот раз советских учреждений. В частности, «дружинники» ограбили Утиновский (Верхне-Шибряйский) сельсовет, располагавшийся в северной части Борисоглебского уезда, а также Золотовский волостной исполком в Кирсановском уезде, убив четырех коммунистов. Вечером 1 декабря 1919 года антоновцы ограбили Инжавинское районное продуправление, расстреляв трех коммунистов и одного австрийского военнопленного. Численность дружины постепенно увеличивалась, и к середине лета 1919 года в ее рядах было уже около 150 хорошо вооруженных и дисциплинированных боевиков.

В октябре 1919 года у деревни Чернавки, в южной части Кирсановского уезда на озере Ильмень дружинниками Антонова были убиты приехавшие поохотиться на уток бывший председатель Тамбовского губернского исполкома Михаил Чичканов, недавно покинувший этот пост, и ответственный работник губернского совконтроля Сергей Клоков. На убийство представителя номенклатуры ЦК РКП(б) власти, которые ранее относительно слабо разыскивали дружинников, отреагировали незамедлительно, и в район озера Инжавино были направлены части из чекистов, милиционеров и красноармейцев, общее руководство которыми осуществлял будущий начальник Кирсановской уездной милиции Мин Семенович Маслаков. В дополнение председатель Тамбовской губчека Иосиф Иосифович Якимчик направил в район ряд своих сотрудников с заданием проникнуть в дружину Антонова и уничтожить главаря банды. Операции по ликвидации Антонова находились под личным контролем командующего внутренними войсками Константина Валобуева и начальника Особого отдела ВЧК, руководителя советской военной контрразведки Михаила Кедрова, который лично прибыл со своим поездом в Кирсанов. Антонов начинает создавать в деревнях сеть будущих повстанческих местных штабов для политического руководства дружин. В конце 1919 – начале 1920 года обстановка в стране резко обострилась, появилось много недовольных Советской властью, хотя именно о Советской власти в этот период говорить еще было рано. Речь шла не о ее свержении, а об уничтожении комиссародержавия.

После серии конфликтов с большевиками местного совета и ВЧК Антонов был обвинен в подготовке восстания и повторно оказался в подполье. Он организовал собственную боевую дружину, с которой участвовал в убийствах большевистских руководителей и в создании на территории Тамбовской губернии «Союзов трудового крестьянства». 25 августа 1920 года принял на себя руководство восстанием в селе Каменка, 14 ноября создал и возглавил «Главный оперативный штаб» восстания, координировавший действия около 20 повстанческих полков. В августе 1920 года Антонов приступил к вооружению населения из своих тайников-схронов и руководил восстанием. Утром 30 августа 1920 года в Каменском районе началось новое восстание, получившее впоследствии название «антоновщина». К февралю 1921 года, на пике восстания, когда повстанческое движение приобрело наибольший размах, в регионе существовало около двадцати повстанческих полков, сгруппированных в две партизанские армии Тамбовского края, Первую и Вторую. Число бойцов достигло 40 тысяч человек, армия была поделена на 21 полк и отдельную бригаду. Повстанцы громили совхозы и коммуны, портили железные дороги. Восстание начало выходить за локальные рамки, находя отклик в пограничных уездах соседних Воронежской, Пензенской и Саратовской губернях. Москва вынуждена была обратить самое серьезное внимание на это восстание.
 
В конце февраля – начале марта 1921 года была образована Полномочная комиссия ВЦИК во главе с В. А. Антоновым-Овсеенко, сосредоточившая в своих руках всю власть в Тамбовской губернии. С закончивших боевые действия фронтов сняли крупные воинские контингенты, технику, включая артиллерию, бронечасти и самолеты. Всю губернию поделили на шесть боевых участков с полевыми штабами и чрезвычайными органами власти – политкомиссиями. Не дожидаясь решений Х съезда РКП(б) о замене продразверстки продналогом, Политбюро ЦК РКП(б) 2 февраля 1921 года поручило Н. И. Бухарину, Е. А. Преображенскому и Л. Б. Каменеву «выработать и утвердить текст обращения... к крестьянам Тамбовской губернии с тем, чтобы распространять его только в этой губернии, не печатая в газетах». Обращение, в котором объявлялось об отмене продразверстки и разрешении местного торгового обмена сельскохозяйственными продуктами, начали распространять уже 9 февраля. 27 апреля 1921 года по предложению В. И. Ленина Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О ликвидации банд Антонова в Тамбовской губернии». Антоновцы были разгромлены только в конце мая – начале июля в ходе ожесточенных 40-дневных боев с регулярной Красной армией. Большую роль в подавлении восстания сыграла отмена продразверстки и переход к Новой экономической политике. Известие о конце политики военного коммунизма застало Антонова под Тамбовом, в селе Горелое. В ответ на радостные крики местных крестьян «Мы победили!», Антонов грустно сказал: «Да, мужики, мы победили. Хотя и временно, конечно. А вот нам, отцы-командиры, теперь крышка». 12 апреля командующий войсками Тамбовской губернии Александр Васильевич Павлов, предшественник Тухачевского, объявил всех командиров повстанческих частей (от взвода и выше) вне закона. Через месяц всем рядовым антоновцам было предложено под страхом репрессий в отношении их семей немедленно прекратить сопротивление, явиться в ближайший штаб Красной армии, сдать оружие и выдать своих главарей.

27 апреля 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) назначило командующим войсками Тамбовской губернии М. Н. Тухачевского, его заместителем – И. П. Уборевича, начальником штаба – Н. Е. Какурина. Также на Тамбовщину был отправлен Г. И. Котовский. От ВЧК прибыли Г. Г. Ягода и В. В. Ульрих, Я. А. Левин (местными чекистами руководил Михаил Антонов-Герман). Численность красноармейцев увеличили до 100 тысяч человек. Начался военный разгром антоновщины. Осуществлялась жестокая военная оккупация повстанческих местностей, уничтожение хозяйств и разрушение домов участников мятежа и их семей, взятие заложников, в том числе из числа детей, создание концентрационных лагерей и репрессии вплоть до расстрела за неповиновение, за укрывательство бандитов и оружия, то есть был организован террор мирного населения. В ходе подавления восстания Тухачевским было уничтожено много сел и деревень с применением артиллерии, бронетехники, авиации и отравляющих газов. Против повстанцев к концу мая 1921 года было выдвинуто 43 тысячи красноармейцев(35 тысяч штыков и 8 тысяч сабель при 463 пулемётах и 63 артиллерийских орудиях). Полномочной комиссией ВЦИК издан приказ «О начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей» N 171(г. Тамбов, 11 июня 1921 г., Уполиткомиссия):
«Начиная с 1 июня решительная борьба с бандитизмом дает быстрое успокоение края. Советская власть последовательно восстанавливается, и трудовое крестьянство переходит к мирному и спокойному труду. Банда Антонова решительными действиями наших войск разбита, рассеяна и вылавливается поодиночке. Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни и в дополнение к ранее отданным распоряжениям

Полномочная комиссия ВЦИК приказывает:
1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае не сдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.
Председатель Полномочной комиссии ВЦИК Антонов-Овсеенко.
Командующий войсками Тухачевский.
Председатель губисполкома Лавров.
Секретарь Васильев. Прочесть на сельских сходах».

Репрессии действительно имели место: в частности, с 1 июня по 10 июля в концлагеря и в северную ссылку были отправлены до 1500 семей повстанцев. Практика расстрела заложников в самих селах, классифицированных советскими властями как «злостнобандитские», приносила свои плоды. Большая группа заложников(80 человек) была расстреляна в селе Паревка Кирсановского уезда, после чего сдались остатки Особого полка антоновцев во главе со своим командиром Яковом Васильевичем Санфировым. В июле-сентябре 1921 года сдались ещё шесть командиров полков. До этого Антонов лично участвовал в боях в губернии и был трижды ранен. Первое ранение он получил 18 сентября 1920 года в бою под
селом Афанасьевка Тамбовского уезда: пуля «чиркнула» по щеке, оставив на лице командира небольшой шрам. В том же месяце Антонов был ранен второй раз. Пуля настигла его в селе Золотовка Кирсановского уезда, где он с соратниками был окружен в одном из домов. Антоновцы продержались до темноты, а затем, используя гранаты, вырвались из окружения. Он был ранен в правую руку, которая начала постепенно сохнуть. 6 июня 1921 года во время бегства из пензенского села Чернышево он был ранен в третий раз, в голову, по касательной. В середине июня 1921 года неподалеку от села Трескино Кирсановского уезда Антонова обнаружили и атаковали красные курсанты. После короткого боя мятежники из местного отряда рассредоточились, а преследуемые конными курсантами Антонов и четверо его сподвижников оказались в самом селе, где размещался штаб сводной курсантской бригады. Заметив пятерых мятежников и узнав в одном из них самого Антонова, командир бригады и около 20 красных штабистов и курсантов вскочили на коней и бросились на перехват. И в этот раз Антонов уходит от своих преследователей.

В общей сложности в подавлении Тамбовского восстания было уже задействовано до
55 тысяч военнослужащих РККА: 37,5 тысячи штыков, 10 тысяч сабель, а также 7 тысяч военнослужащих в составе 9 артиллерийских бригад; 5 автобронеотрядов, 4 бронепоезда, 6 бронелетучек, 2 авиаотряда, курсанты Московских и Орловских пехотных и Борисоглебских кавалерийских курсов. Не последнюю роль в разгроме крестьянского бунта на Тамбовщине сыграли жестокие репрессивные меры против восставших, их семей и односельчан. В начале июля 1921 года Антонов отдает приказ о прекращении открытой вооруженной борьбы. Командирам предписывалось сохранять людей и оружие, дожидаться благоприятного момента.

Только 30 июля 1921 года органам ВЧК стало известно местоположение Антонова. Со своим отрядом в 180 человек он скрывался в районе озера Змеиное в Кирсановском уезде. 2 августа данный труднодоступный район, состоявший из множества болот и озер, был блокирован курсантами и отборными частями РККА. На следующий день курсанты дважды пытались добраться до Змеиного озера, но оба раза были остановлены сильным ружейно-пулеметным огнем. 4 августа район озера подвергся артиллерийскому обстрелу и бомбардировке с воздуха, что деморализующее подействовало на окруженных. Утром следующего дня завязался новый бой, и к вечеру половина антоновского отряда погибла, а половина попала в плен. Однако самого Антонова, чья деятельность уже не находила прежней поддержки в крестьянской среде, среди них не было, он сумел уйти и спрятался в одном из заранее подготовленных схронов внутри озерных кочек, а наступавшие курсанты буквально прошли над ним. Узнав об этом, командование красных решило 7 и 8 августа повторить зачистку местности.

Антонов приказал своему денщику Алешке и пятерым рядовым повстанцам сдаться, а в это время адъютант Антонова Иван Александрович Старых и братья Антоновы зашли по горло в озеро, в густые заросли тростника, и затаились. После снятия с озера оцепления братья Антоновы выбрались из воды и скрылись. К началу мая численность антоновцев сократилась до 21 тысячи – как в результате начавшихся решительных действий Красной армии, так и в связи с отменой продразверстки. Но главной причиной послужило наступление весенней страды: восставшие почти поголовно были из местных крестьян. В «Двухнедельник добровольной явки бандитов», пришедшийся на конец марта – начало апреля (период подготовки к полевым работам), явилось и разошлось по домам до 6 тыс. антоновцев. Все рядовые участники были отпущены (несмотря даже на то, что очень немногие сдали оружие), а организаторы получили смягченное наказание.

До мая 1922 года точное местопребывания Антонова оставалось неизвестным. ВЧК обнаружило его в лесу на границе Кирсановского и Борисоглебского уездов. Была создана группа захвата во главе с начальником отдела по борьбе с бандитизмом Михаилом Ивановичем Покалюхиным, который 14 июня вместе с четырьмя оперативниками выехал в село Уварово в двух километрах от Нижнего Шибряя. 24 июня были получены сведения, что Антонов с братом был ночью в доме Наталии Катасоновой в Шибряе и остался там дожидаться следующей ночи. Переодевшись под бригаду плотниковшабашников, с топорами и пилами (карабины в мешках, револьверы под рубахами) группа захвата в составе девяти человек отправилась в Нижний Шибряй. Около восьми часов вечера группа НКВД пришла на дальнюю нижнешибряйскую окраину, называвшуюся Кочетовкой, где стоял дом Катасоновой. Дом окружили. Вскоре в проеме дверей заметили одного из братьев Антоновых. Александр Антонов разглядел среди стреляющих в него людей знакомые лица, перешедшие теперь на другую сторону, и принялся их стыдить. Было приказано поджечь их дом и усилить обстрел окон. Мучимый приступами малярии, с высохшей от ранения правой рукой Антонов вместе с братом Дмитрием был вынужден покинуть дом, опрокинул отряд из девяти милиционеров и чекистов, которые прибыли их арестовывать. Они напали на посты Куренкова и Кунакова в сотне метров от тамбовского леса, в котором до этого не раз спасались. Но меткие выстрелы уложили их. Бытует и другое мнение: когда они отходили, Александр Антонов был тяжело ранен и якобы попросил брата Дмитрия застрелить его, не оставлять большевикам. Брат его застрелил, а потом
застрелился сам. Точное место захоронения Александра и Дмитрия Антоновых неизвестно.

Нападению банды подвергался и Сердобский уезд, где Антонов находился около трех
месяцев. Он два раза занимал Ртищево, подходил близко к Сердобску и прошел через села: Бакуры, Байку, Зеленовку, Caлтыковку, Беково, Новую Студеновку, Полянщину и другие. Он захватил много хлеба, убил до 75 партийных и советских работников; были прерваны работы по созыву беспартийных крестьянских конференций. Около Бекова разведка повстанцев появилась 6–7 февраля 1921 года со стороны современного Ртищевского района Саратовской области (тогда это был единый Сердобский уезд). На нее рядом с Соколкой (современный Сердобский район) наткнулись два конных красноармейца, ехавших из Бекова в Сердобск. Три антоновца, как сообщалось в секретном донесении, на конях и «в больших черных папахах», вооруженные винтовками и наганами, ранили Цугаева и Ермаченкова (так звали красноармейцев) и скрылись. В сторону Бекова и Сапожка (село в Ртищевском районе) из Сердобска немедленно выслали красноармейские отряды, чтобы прикрыть две дороги на город. Опасаясь разведки антоновцев, большевики приказали арестовывать всех нищих, что обнаружат в уезде. В этих местах действовали отряды 2 повстанческой армии, руководимые самим Антоновым. Их силы на первых порах почти в два раза превосходили отряды большевиков. Советская власть объявила Бековскую волость, как и другие, сопредельные к территории мятежа, на осадном положении. В них, чтобы не дразнить крестьян, приостанавливалась продразверстка.

Деятельность банды по приходу в село обычно начиналась с созыва населения на митинг, где чаще выступал сам Антонов и его агитаторы. Они требовали свержения Советской власти, уничтожения коммунистов, комиссаров и немедленного созыва Учредительного собрания, которое бы и выразило «волю всего народа» в вопросе об организации формы правления. Огромный ущерб коллективным хозяйствам нанесли банды Антонова, Попова и другие бандиты, объединившиеся под знаменем контрреволюции. В связи с появлением антоновских банд в пределах Сердобского уезда, в том числе в Бековоской и Пяшинской волостях были образованы волостные ревкомы, а 18 апреля 1921 года прибыли заместитель председателя губисполкома Ротманов, уполномоченный Саргубчека Петров и предуревкома Макаров. Эти представители Саратовского Губернского Военно-Революционного Комитета издали приказ, в котором определялись меры «по окончательному искоренению и уничтожению бантитизма, дезертирства, вредных элементов и подстрекателей, идущих против Советской власти, возвращение расхищенного и разграбленного имущества и хлеба, проведению посевной компании, восстановлению революционного порядка и спокойствия».

Эти строгие меры отразились в приказе:
«…Начальнику гарнизона и начальнику совмилиции подготовить в полную боевую готовность все воинские части милиции, усилить охрану складов, помещений, оружия, военного имущества, ссыпных пунктов, общественных амбаров и промышленных предприятий;
Лица, имеющие огнестрельное и холодное оружие без установленного разрешения обязаны сдать его; Всем учреждениям и организациям в корне пресечь всякую расслабленность и разгильдяйство;
С целью быстрого искоренению саботажа и злоупотреблений в учреждениях… организуется бюро жалоб, куда предлагается всем гражданам подавать жалобы на незаконные действия отдельных представителей Советской власти…»

15 мая 1921 года Бековский волисполком доложил в Сердобскую уездную комиссию по борьбе с дезертирством и контрреволюцией о том, что в Прихопровских лесах действуют отдельные части банд Антонова, которые грабили население, убивали коммунистов, партработников и активистов. Отряд красногвардейцев во главе с командиром, Семеном Васильевичем Зотовым, выехал по маршруту Карповка – Александровка – Софьино – Мухановка – Гранки – Хованщино – Беково.
Хованщинские активисты, коммунист К. И. Фалькин и комсомольцы П. Лямин и П. Вишнёв, помогли бойцам разгромить логово бандитов, скрывающихся в лесу. 24 бандита были убиты. Ночью недобитые антоновцы подобрались к домам активистов и зверски убили их. Услышав выстрелы, часовые подали сигнал тревоги, но
подоспевший отряд предотвратить расправу не смог, а бандиты скрылись. В борьбе с антоновцами погиб Курапов – председатель Хованщинского сельского Совета.
В селе Никольское после зверских издевательств бандиты зарубили двух учителей коммунистов, В. Г. Ермишина и А. Я. Ярыгина. Мученической смертью умерла комсомолка Мария Воскресенская. На территории Пяшинской волости от рук антоновцев погибли Семен Ионович Шишкин, Иван Иванович Зиновьев, Сергей Прокофьевич Зайцев, Дмитрий Иванович Гавриков. Одним из отрядов по ликвидации антоновщины командовал житель села Беково, красногвардеец Михаил Федорович Любезнов. По решению Сердобского укома партии от сформировал конный
отряд «Красный партизан». Бойцы Любезного охраняли подступы к станции Сердобск.
В селе Хотянове было уничтожено 20 конных бандитов, их лошади доставлены в город Сердобск.

Банды Антонова вторгались в уезд десять раз, и направлением их главного удара был Сердобск. Но перед штурмом города утром 7 марта мятежники заняли Беково и Нарышкино, создав плацдарм для дальнейшего наступления. Как и в других селах, антоновцы громили здания, где находились советские органы власти, грабили население. В нарышкинском сельсовете антоновцы разбили шесть окон, взломали ящики письменного стола, похитили канцелярский перочинный ножик, ножницы и тетрадь царских времен, где указывались внесенные подати. В бековском совхозе уничтожили всю документацию, увели двух рысаков и украли сбрую. У прораба Александра Николаевича Барышникова изъяли три пиджака, двое брюк, брезентовый плащ, два золотых кольца, часы, бритву и две пачки мыла.

В Беково антоновцы убили судью Яшина и агента по заготовке продовольствия Юдисон.

На территории пансионата для ветеранов войны и труда, бывшей усадьбе Устиновых, по инициативе второго секретаря РК КПСС Раисы Николаевны Шубиной в 1973 году комсомольцами был установлен памятник в память о погибших за установление Советской власти. 17–18 марта бековчане захоронили в устиновском парке Яшина Сергея Петровича – народного судью, погибшего в 1921 году от рук банды Антонова; Сергея Я. Юдиссон – агента по продовольствию, также убитого антоновцами в 1921 году. В этой могиле погребены также: Сергей Иванович Желобаев – работник милиции, трагически погиб в 1922 году (от рук кулаков); Петр Карпович Бобров – матрос, был прислан для оказания помощи в восстановлении Советской власти, убит в 1922 году; Родионов Александр Георгиевич – председатель колхоза «Красный Октябрь», умер в 1933 году. В могиле захоронены 8 человек, известны имена только 5 человек. На памятнике была надпись: «Вечная память борцам революции, павшим в борьбе за установление Советской власти». Вначале была установлена стела из красного кирпича, со временем ее заменили на памятник из железа. Есть предположение, что памятник находится не на месте могилы, а севернее метров на 30. Почему, неизвестно. Всего в уезде действовало пять тысяч повстанцев. После захвата Бекова их отряды пошли на Сердобск и в сторону Хованщины. В селе Хованщине бандиты схватили местных комсомольцев и членов сельсовета Фалькина, Вишнёва, Колышкина, увезли в Вязовку и после пыток казнили. Они похоронены в родном селе, могилы не сохранились. В селе Пяша перед зданием сельсовета находится братская могила жертв Антоновщины, убитых в 1921 году: воспитательницы детского дома имени III Интернационала в селе Никольском, комсомолки М. Н. Воскресенской (1900–1921), несмотря на пытки не давшей ключи бандитам от помещения с продовольствием; председателя Пяшинского волисполкома, убитого в селе Яковлевке, Д. П. Гаврикова (1884–1921); учителя школы из села Гранки В. Г. Еремина, убитого в селе Никольском (?–1921); учителя школы из села Пяша Акима Еремеевича Ярыгина, члена Сердобского уисполкома, убитого в селе Никольском (1892–1921). Среди убитых антоновцами упоминаются также пяшинский учитель С. И. Шишкин и повар Никольского детского дома Таборов. Когда банда Антонова подошла к Сердобску,
она открыла из пушек по нему огонь, завязался ожесточенный бой, который продолжался с 2 часов ночи до 8 утра. В результате банда Антонова отступила и была отброшена далеко за пределы Сердобска. Штурмом города, по данным ЧК, руководил лично Александр Антонов. Потерпев поражение, мятежники ушли в сторону Чембара (современный Белинский), по дороге к которому 12 марта у МачРодников вновь были разбиты. Красноармейцы уничтожили 1,5 тысячи повстанцев и захватили 8 пулеметов. В Беково антоновцы были неделю. С 13 марта село уже находилось в руках красных. Но кое-чего восставшие добились: большевики отменили по всей России продразверстку, обрекавшую крестьян на голодную смерть. Помимо банд Антонова в этих краях действовали и другие банды, хотя здесь их деятельность была незначительной.

БАНДА ВАКУЛИНА-ПОПОВА
Значительных сил и средств в борьбе требовала и другая крупная банда, побывавшая почти во всех уездах Саратовской губернии. Она была организована в слободе Михайловке Усть-Медведевского округа Донской области Кириллом Вакулиным. Формальной причиной восстания явилось недовольство продразверсткой, выполнение которой было необходимо для того, чтобы накормить армию и спасти Республику от контрреволюции. Перед тем как поднять восстание, Вакулин собирал митинги и распространял прокламации, в которых призывал к свержению коммунистов и уничтожению продразверстки. Впоследствии, осмелев в своих действиях, он требовал свержения Советской власти и организации вместо нее правительства из представителей разных партий. 17 декабря 1920 года Вакулин с группой в 80 человек из караульного батальона, состоявшего из дезертиров, поднял  открытое восстание, забрал в местном финотделе все деньги и опустошил до основания ссыпной пункт. Вся слобода Михайловка оказалась в руках банд.

Прошедшие части Красной армии заставили Вакулина оставить слободу, и он направился в Сарататовскую губернию. В начале января 1921 года он, переправившись через реку Медведицу, занял Лопуховскую, Красноярскую и другие волости Камышинского уезда. Перейдя в область Немцев Поволжья, Вакулин захватил богатые запасы хлеба и пополнил свой отряд до 1500 человек. Этот успех дал
возможность в феврале занять город Камышин, в чем ему оказали помощь местные контрреволюционеры. После боя с частями Красной армии Вакулин покинул Камышин, захватив с собою довольно большое количество мануфактуры, около 700 пудов сахару и 30 человек пленных, которых расстрелял за городом. После этого Вакулин намеревался пробраться в Уральскую область, поднять восстание среди казачества и объявить Советской власти войну. По дороге, под хутором Водянка 17 февраля 1921 года он был убит в бою с отрядом красных курсантов. Командование бандой принял его заместитель Ф. Попов, донской казак, житель слободы Михайловки. Попов вернулся в Новоузенский уезд для пополнения своих продовольственных запасов, он занял села Куриловку, Орлов-Гай, Новорепное и другие, где встретил радушный прием со стороны кулачества и местной интеллигенции. А в селе Рахмановке его встретили с иконами и колокольным звоном, у дворов кулаков стояли покрытые столы с хлебом и солью. Ряд неудачных боев заставил его окончательно отказаться от похода в Уральскую область. Он до половодья переправился на правый берег Волги и 17 марта захватил город Хвалынск, произведя там выборы нового правления из местного кулачества. В конце апреля 1921 года Попов был окружен частями Красной армии. Банда была разбита, а сам Попов скрылся в лесах Донской области.

БАНДЫ НОВОУЗЕНСКОГО УЕЗДА
В 1920–1922 годах Новоузенский уезд являлся гнездом бандитизма. Кроме пришедших банд Вакулина-Попова в уезде оперировали банды местного происхождения. Борьба советских и партийных органов с бандитизмом затруднялась необъятным простором Новоузенских степей. Ликвидация банд в этом уезде затянулась на более долгое время. В июле 1920 года на территории уезда появилась банда под командой Сапожкова. Требовались громадные усилия, чтобы отражать нападения этой банды. На помощь отрядам Особого Назначения уезда из Москвы был прислан 156-й Кавалерийский дивизион, и в августе 1920 года банда Сапожкова была ликвидирована. Для уезда особенно опасна была банда Серова, бывшего командиром отряда у Сапожкова. После ликвидации Сапожковской банды он скрылся в степях Сафаровской волости. Имея на руках награбленные деньги, а также вооружение, Серов собрал вокруг себя противников Советской власти и весною 1921 года появился в Куриловской и Орлово-Гайской волостях Новоузенского уезда. Его агитационной работе оказывали большое содействие притаившиеся до этого времени местные эс-эры и кулачество. Разрушительная деятельность банды заставила Новоузенский УИК начать мирные переговоры. Серов не соглашался на предлагаемые условия и перенес свою деятельность в Уральскую область. К этому времени в степях Уральской области бродило несколько бандитских отрядов, организованных также бывшими сапожковцами. Отряды примкнули к Серову и назвались «группой восставших войск воли народа». Во главе группы стоял «Реввоенсовет Пяти», составленный из руководителей отдельных банд. Серов был назначен главным командиром всей объединенной банды. Увеличенный состав банды требовал пополнения продовольствием и вооружением. С этой целью Серовым был взят город Пугачев, где бандиты взяли много муки и разного рода товаров. В поселке Тополи он надеялся пополнить численно состав банды, для чего издал приказ о принудительной мобилизации мужского населения до 40 лет. Всего было мобилизовано до 400 человек. Неудачные походы на город Калмыков, станицу Шипово и другие разложили морально банду. Сам Серов, по воспоминаниям одного из участников банды, «повел разгульную жизнь, пил самогонку, катался на тройке, устраивал безумные скачки». В середине апреля 1922 года банда была захвачена врасплох в степи Киргизии. Серов успел ускакать в степь.

Бандитизм 1920–1922 годов являлся ничем иным, как одной из разновидностей ожесточенной классовой борьбы в эпоху пролетарской революции. Руководящую роль в этом предприятии, несомненно, играла партия социал-революционеров. Движущими силами бандитизма была мелкая буржуазия, главным образом, кулачество, торговцы, духовенство и часть интеллигенции. Банды в первое время помимо кулачества находили себе поддержку и среди крестьян, недовольных продразверсткой, стеснением свободы в своей хозяйственной деятельности и уставших от гражданской войны. Бандитизм жил и поддерживался только благодаря тому, что использовал временные, весьма тяжелые затруднения в положении страны, на почве чего создавались различные настроения и недоразумения среди крестьян. Для руководства борьбой с бандитизмом весной 1921 года были организованы Губернские Революционные Комитеты в Саратове, Уревкомы по уездным городам и Волревкомы в волостях. Эти комитеты являлись высшей властью в то время. Губерния почти вся была на осадном положении. Присланные части Красной армии и полное сочувствие бедноты и среднего крестьянства дали возможность ликвидировать бандитизм безвозвратно весной 1922 года.

БАНДА СОЛОВЬЕВА
В середине 1920-х годов в Бековской и Пяшенской волости орудовала банда Соловьева. Вот что в своей книге «Документально-историческая повесть о Сердобской милиции» пишет ее автор, Сорокин Владимир Николаевич: «СОЛОВЬЕВЩИНА». ГЕРОИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ. РАЗГОВОРЫ И РАССКАЗЫ

Август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь по Бековской и Пяшенской волости все разговоры, если не начинались, то обязательно кончались рассказами о Соловьеве.
– Вы в Пяшу? Езжайте с утра, а к вечеру можете
нарваться на Соловьева.
– Соловьев остановил репьевских кооператоров, отобрал мануфактуру, свалил бочку с керосином, зажег и пустил ее под гору...
– Соловьев в Гранках зашел на посиделки, заставил парней и девчат раздеться и плясать в одном нижнем белье…
– Соловьев остановил крестьян, отобрал у кого сапоги, у кого шапку, у кого штаны…
Соловьев стал пугалом. Крестьяне, отвозившие хлеб в Репьевку, на обратный путь прятали деньги в гужи, в тележные подушки, так как Соловьев не брезговал трешницей и даже… кренделями. А попутно росла молва, что «Соловьева не хотят поймать», что у Соловьева везде своя рука. Молва пускалась теми, кому всегда так хочется кольнуть власть рабочих и крестьян и, пожалуй, в первую очередь «ограбленными» торговцами. Молва дулась, как мыльный пузырь и лопнула вместе с поимкой шайки Соловьева.

ОТКУДА ВЗЯЛСЯ СОЛОВЬЕВ?
Соловьев Иван Григорьевич – так значится в материалах Уголовного розыска гражданин с. Яковлевки Пяшинской волости, 30 лет, имеет жену и детей, проживающих у ее отца. Соловьев был судим Ревтрибуналом за конокрадство и отбывал наказание (5 лет) в Балашовском исправтруддоме. А дальше? Дальше Соловьев совершил 30 марта 1925 года ограбление г-ки села Яковлевки Анастасии Бакурской и при дележе награбленного совместно с г-ном с. Вертуновки Иваном Трофимовичем Белоусовым убивает соучастника по грабежу, труп которого был найден около Вертуновки 7 апреля 1925 года. Вещи ограбленной Бакурской были найдены у сожительницы Соловьева, жительницы с. Вертуновки Анны Федоровны Карпышевой. Белоусов был задержан. А Соловьев перешел на нелегальное положение, уйдя на первых порах в пределы Чембарского уезда Пензенской губернии.

БРАТЬЯ-РАЗБОЙНИКИ
Вокруг Соловьева, в конце концов, создалась небольшая шайка. «Подручным» у него стал Демидов Герасим Васильевич, житель деревни Березовки Бековской волости, 25 лет, холостой. Демидов осенью 1924 года был задержан за кражи и хранение оружия. Отбывал наказание в Саратовском изоляторе (дом заключения), из которого вышел в августе 1925 года. Вторым соучастником в «подвигах» Соловьева был Абрамкин Григорий Иванович, житель села Гранки Пяшинской волости, 25 лет, холостой. Отбывал наказание, и отпущен вместе с Демидовым. Третий – Соловьев Степан Григорьевич, житель Вражеского Анучкинской волости Пензенской губернии, 26 лет, женат. И, наконец, четвертый – Абрамкин Николай Дмитриевич с Гранки.

«ПОДВИГИ» СОЛОВЬЕВА И ЕГО ШАЙКИ
11 июня 1925 года Соловьев Иван и Абрамкин Николай Дмитриевич «засыпались» в конокрадстве. Граждане сел Григорьевки и Кочетовки Чембарского уезда самосудом прикончили Абрамкина. Соловьеву удалось скрыться. В ночь на 28 июня Соловьев ограбил проживавшего в селе Яковлевке китайца Юдаченкова, отобрав у него серебряные часы и 10 рублей деньгами. В ночь на 8 августа, между селами Софьино и деревней Муханова Соловьевым были ограблены граждане деревни Мухановки – Спиридоновы Федор и Андрей, Безбородов Степан и счетовод мельницы № 10 Шувалов Павел. У них была отобрана одежда, кошелек с 47 копейками и револьвер «наган». Поздно вечером к г-ну с. Зуевка Бековской волости Курлышову Фролу Васильевичу постучались и на вопрос: Кто там? – ответили: Милиционер Шаронов. А когда дверь была отперта, то ворвались неизвестные, отобрали 40 рублей денег и вещи, связав их в узлы, но узлы были потом брошены на улице. 31 августа, между с. Куракино и Софьино Соловьев, совместно с Демидовым и Абрамкиным Григорием, остановили ехавших с пяшинского базара членов куракинского кооператива Глебова, Аносова и подвозчика Погребенко, ограбив их. 19 сентября к жителю с. Софьино Мухину Алексею ворвались неизвестные, произвели выстрел, забрали некоторые вещи и 17 рублей денег. 23 сентября между Волынщиной и Доможировкой Бековской волости шайка Соловьева совершила три ограбления: с 5 подвод у 9 человек взято около 150 рублей и топор, затем с одной подводы на которой ехало двое, взято 70 рублей, затем с двух подвод и с двоих взято 60 рублей. Грабителей было 4 или 5 человек. 13 октября, в дом жителя с. Ивановки Бековской волости Бретцева Петра Емельяновича ворвались грабители и отняли 233 рубля, вырученные от продажи лошади. В ночь на 14 октября в дом г-на села Покровского Пяшинской волости Николаева Ивана Сергеевича ворвались 6 грабителей и отняли 120 рублей. 30 октября, между Вертуновкой и Нарышкиным ограблены с села Беково Лямин Павел Николаевич и Прозоров Иван Трофимович. Отобрано 65 рублей денег и кожевенный товар на 600 рублей. Грабителей было трое. 1 ноября, между Волынщиной и Доможировкой ограблены 25 повозок… 19 ноября, на том же месте ограблено несколько крестьян… под игру на гармошке. Отобрана часть одежды. Грабителей было трое. 26 ноября, между с. Беково и Березовкой ограблены жители деревни Введенки Маркушин Василий и житель села Затолокино Скачихин Иван, у последнего взято 3 рубля денег. Грабителей было 4 или 5 человек. 30 ноября в с. Хованщино в доме г-на Сафонова Григория Петровича ограблен неизвестный татарин, у которого взято 45 рублей денег.

4 декабря, между Вертуновкой и Нарышкиным, подверглись вооруженному нападению мясники с с. Хованщины, ехавшие с базара из с. Сосновки Оськин Сидор и Малахов Евстигней, причем Оськин был ранен из обреза. Грабителей было двое, взять им ничего не удалось. 13 декабря в с. Беково совершено ограбление чайной Ярцева Ивана Васильевича двумя грабителями. Взято 165 рублей денег, колбаса, кренделя, конфеты. Все эти преступления, как установлено следствием, были совершены шайкой Соловьева. Кроме того, за шайкой имелись еще ряд ограблений, о которых потерпевшими не было заявлено, а также те, которые были совершены в пределах Чембарского уезда.

ЧТО ТАК ДОЛГО «СПАСАЛО» ШАЙКУ
Волчья жизнь шайки и наличие ряда пособников и укрывателей осложнили борьбу милиции и Уголовного розыска с «героями» большой дороги. С другой стороны, необходимо отметить и то, что крестьяне, сетуя на производимые бандой грабежи, в то же время с большой неохотой представляли подводы для передвижения сил милиции и Уголовного розыска. А когда узнавали о местопребывании Соловьева, то говорили об этом уже после того, как Соловьев уходил в другое место и ни разу никто не сообщил об этом до его ухода.

ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ
В 22 часу хата Горбачева была окружена силами в восемь человек, включая сюда председателя Нарышкинского сельсовета Стеклова и конюха Бековского волисполкома Рогова. Вызвали Горбачева, предложив ему зажечь в хате счет. Огня Горбачев не зажег и вышел уже по прошествии около десяти минут после вызова. А когда вышел, то объяснил, что в хате у него находятся двое неизвестных мужчин. Горбачеву было предложено возвратиться в хату и предложить «неизвестным» сдаться и выдать оружие. Но дверь в хату оказалась запертой на крючок. Тогда «неизвестным» еще раз было предложено сдаться (через окно). В ответ на это в хате раздались выстрелы. Пришлось через окно и дверь начать обстрел засевших в хате. Через несколько выстрелов было опять предложено «неизвестным» сдаться. И опять раздался выстрел. Тогда осаждавшими было сделано еще несколько выстрелов в дверь. Послышался стон. Стрельба была прекращена и вслед за этим жена Горбачева, задержанная грабителями в хате, через окно сообщила, что грабители убиты. При осмотре убитых было установлено, что «неизвестные» никто иные, как Соловьев Иван Григорьевич и Демидов Герасим Васильевич. У Соловьева, лежавшего вниз лицом у входной в избу двери, против русской печи, под правой курой оказался винтовочный обрез с самодельной березовой рукояткой. В обрезе одна выстреленная гильза и три боевых патрона. В кармане брюк найдена еще винтовочная обойма с 5-ю боевыми патронами. У Демидова, лежащего на спине, около кровати, под левой рукой оказался револьвер «наган» с одним выстреленным патроном и шестью боевыми самодельными патронами в магазинной коробке. В кармане брюк был обнаружен кошелек с 15 рублями денег и один самодельный боевой патрон к «нагану».

ШАЙКА ЛИКВИДИРОВАНА
Теперь Бековская и Пяшенская волости очищены до корня от соловьевщины. Исчерпаны все разговоры о том, что «Соловьева ищут не там, где следует». Милиция и Уголовный розыск еще раз доказали свою способность бороться с преступностью. И можно смело сказать, что при своевременном содействии населения, всякие попытки нарушать революционную законность будут милицией и Уголовным розыском изживаться в самом зародыше. Вся эта картина характеризует, насколько трудно было при наличии оперирования Соловьева в пределах ряда волостей бороться с ним». Покончив в 1921 году с антоновщиной, на крестьян Сердобского уезда обрушалась новая беда, засуха, иссушившая посевы.

Сильный голод захватил Бековскую, Пяшинскую, Сосновскую, Вертуновскую, Хованщинскую и другие волости. Участились случаи голодной смерти. Резко возросли рыночные цены. Стоимость пуда муки в январе 1922 года в 40000 до 1,2–1,4 миллиона рублей. Картофель стоил до 90000 рублей за пуд, а ржаной хлеб – 25000 рублей за фунт. Нищета заставляла менять последнюю одежду и обувь на хлеб и другие продукты. Разруха, нищета и голод несли за собой и страшные болезни. Во всех селах свирепствовали оспа, тиф, скарлатина, дифтерит, дизентерия. Медицинская помощь была ничтожной. На весь Сердобский уезд было 26 врачей, в том числе один детский. Нагрузка на одного врача была огромной – 1200 человек. Людей некуда было госпитализировать. Построенный в Беково заразный барак вмещал лишь 15–20 человек. Люди вымирали целыми деревнями. Экономические трудности края не могли не сказаться и на других сферах жизни. Сильно пострадало народное образование. Но население Бекова не сдавалось. Ремонтировались школа, покупались учебные пособия, заготавливалось топливо и дрова к зиме. Открывались курсы по подготовке учителей к школе. Ставились даже спектакли, средства от которых шли на нужды образования. И все же 1922 год стал поворотным годом в развитии сельского хозяйства: увеличивается посевная площадь, повышается валовый сбор урожая. Сельскохозяйственные культуры, дающие низкую урожайность, заменяются другими. К осени цены на продукты питания резко снизились. На ярмарке, проводимой в Беково, цены на пуд ржи составляли 350 рублей, ржаной муки – 450 рублей, пшена – 600 рублей, проса – 250 рублей.