Говновегас Лиз Вишес

     По разрешении Карибского кризиса советский премьер Хрущев тщательно проанализировал произошедшее и, понимая, что талантов гениального переговорщика Микояна может не оказаться под рукой в нужный момент, решил наладить хоть какие взаимоотношения с миром наживы и чистогана, самохвально и горделиво наименовавшего себя свободным миром, хотя любой мало - мальски вменяемый на этой планете знает, что свободой на Земле и не пахнет, во всяком случае, в рамках любого государственного устройства, совершенно верно и правильно названных инструментом принуждения правящих кланов, обычно составляющих не более пяти процентов от общего количества населения любой страны, что очень даже хорошо вкурили великолепная Эшли Джадд с ее безумным приятелем в одном из лучших триллеров мирового кинематографа, переводимого разными пиратами как  " Жуки " или  " Глюки ". Остров Свободы как вероятное место встречи лидеров мира не подходил западникам, любая точка Европы не устраивала уставших от наглости морально устаревших европеоидов восточников, северные окраины планеты не катили по климату южанам, а постоянно пребывающий в войне и анархии юг мало личил всем остальным, поэтому было принято решение встретиться на Луне, но не на той Луне, что иногда видна на небе, и не на той Луне, что таится в павильонах Холливуда, картонной нелепицей возвещая двуногим о прорывах и достижениях оберштурмбанфюрера СС фон Брауна, неожиданно оказавшегося демократом и истинным американцем, а на той Луне, что стоит себе посреди Восточной Германии, раздражая Маркуса Вольфа и зля подхалимствующих перед Москвой местных. Волюнтаризм Хрущева проявился и в истории с гэдээровской Луной, при Рейхе бывшей всего лишь нордическим парком развлечений, и оставленной как символ величайшей победы над международным фашизмом, хотя никакой фашизм, за исключением быстро сменившей окраску Италии, не был врагом союзников ни разу и никогда, но не выбросить слова из песни, вот постепенно разрушающийся под воздействием времени летний театр ужасов и был назначен общим консенсусом тем местом встречи, где хозяева этого мира могли бы встретиться и найти приемлемое для всех решение всех сразу наболевших вопросов сложной международной ситуации.
     - Я понимаю, - начал приветственную речь советский премьер, во избежание эксцессов выйдя к гостям без ботинок, но куря  " Бонд ", - что вы все говно, что мы вас всех закопаем, что наши ракеты выходют с конвейеров всяких сосиськами, но чево я никак не пойму, уроды, так это вот это вот.
     Хрущев показал пальцем на окружающие собравшихся стены, все еще несущие на себе кривые зеркала, ужасающие взгляд маски разнообразных монстров из папье - маше, а также оборванные плакаты Третьего Рейха, где не было ни слова о шалишь и не балуй, но превозносилась отдельная раса, что ориентирующимся на классы или тупо деньги остальным было мало понятно и, разумеется, неприемлемо.
     - Абстракционизьм, мать вашу !
     Мировые лидеры недовольно загудели, соединяя свои ломкие голоса воедино, вкупе, ин масс, и через миг советский премьер уже приплясывал, улавливая чутким ухом приятный любому обладателю загадочной славянской души напев :
     - О - па, о - па, Америка, Европа...
     - Совсем свихнулся пенсионер союзного значения - то, - бросил дежуривший на пульте прослушки поселка Переделкино неустановленный капитан КГБ своему напарнику - неустановленному доктору пиди ЦРУ, заваривавшему цикорий у изображающего окно красочного плаката с Бетти Пейдж, - поет и пляшет вокруг костра. А ваш как ?
     Цэрэушник выразительно пожал плечами, щелкая тумблером, давая коллеге убедиться самому, ведь сказано древними, что лучше раз увидеть, нежели сто раз услышать. Экран замерцал. Скоро сквозь полосы и всполохи проявился соседствующий по Переделкину Хрущеву Айк, седой и гнусный, в генеральском мундире нараспашку и с бейсбольной перчаткой на левой ноге. Он скакал и бесновался тоже вокруг костра, превознося американский образ жизни перед точно так же скачущим и беснующимся Хрущевым, не говоря о третьем, уныло и потерянно сидевшим у третьего костра, в который он швырял пачки пожухлых листовок, призывающих усташей Павлича спешно перебегать на противоположную сторону силы.
     Таким образом, граждане бандиты, в очередной раз доказавшая присущую бабью вздорность и глупость Лиз Вишес благополучно возвернулась в привычное ей небытие и забвение, повторяя многих и многих до нее, даже лесбийствующие феминистки и представительницы творческой интеллигенции скромно подвизаются на третичных ролях натурально клушек и кошелок, наполняя мою мускулинную сущность пониманием сути вещей Тита Лукреция Кара.