Невидимое ухо, 11 - 14 глава

ГЛАВА XI
УГРОЗА

ФИз-за их углового столика Джудит без всякого интереса наблюдала за веселой толпой, заполнившей общественную столовую у Раушера, хотя эта сцена привлекала внимание. Нарядно одетые женщины, иностранные атташе в пестрых мундирах контрастировали с одетыми в хаки армейскими офицерами и мрачными вечерними костюмами многочисленных штатских, образуя привлекательный центр для зеркальных стен и затемненных огней. Невнимательность Джудит была источником неудовольствия ее матери, чьи попытки поддержать разговор не увенчались успехом.
«В самом деле, Джудит, — возразила она, — вас очень раздражает, что вы заставляете меня повторять свои замечания».
— Прошу прощения, матушка. Джудит очнулась от тоскливых мыслей. — Я не хотел показаться грубым, но наш… наш траур, — взглянув на ее черное платье, — кажется здесь таким неуместным. Нам нужно было найти менее заметное место для обеда.
[стр. 154]
«Тут! вы сверхчувствительны; мы должны есть, а почему бы и нет? Мы не даем ужин. Миссис Хейл остановилась, чтобы поклониться знакомой. «Роберт и ваш муж пошли в клуб, чтобы у нас не было даже видимости вечеринки. Да ведь есть же Фрэнк Латимер. Помаши ему рукой, Джудит.
Не дожидаясь, пока ее предложение будет выполнено, миссис Хейл энергично помахала веером и сумела поймать взгляд внимательного мажордома, который, догадавшись о ее намерениях, обратил внимание Латимера на ее столик. Миссис Хейл сердечно улыбнулась биржевому маклеру.
«Присоединяйтесь к нам, Фрэнк», — воскликнула она, когда их официантка поставила для него стул. Латимер с сомнением посмотрел на соседний столик.
— Это мое обычное место, — объяснил он. “Я обедаю здесь каждый вечер.”
— Счастливый человек, без домашних проблем, — вздохнула миссис Хейл. — В самом деле, Анна не могла выбрать более неудачное время, чтобы свалиться вниз — или это было наверху, Джудит?
— Не знаю, матушка. Джудит изменила цвет лица при приближении Латимера, поскольку ей вспомнилось ее интервью в его офисе, разговор, который она подслушала прошлой ночью, и ее письмо с объяснением сделки с облигациями. "Анна [стр. 155]так редко болеет, что на этот раз мы можем простить ее». Она подняла серьезные глаза на Латимера. — Пообедай с нами, Фрэнк.
Латимер успел лишь пробормотать слова благодарности, когда миссис Хейл овладела ситуацией и потребовала его безраздельного внимания. Во время еды он время от времени поглядывал на Джудит. Ее озабоченность была очевидна, и беглые взгляды, которые она бросала на большую столовую, указывали на ее нервное состояние. Беспокойство Латимера росло. Неужели миссис Хейл никогда не даст ему возможности поговорить с Джудит наедине? Получив в то утро ее записку, он попытался написать ответ, но после тщетной попытки кристаллизовать свои мысли черными чернилами бросил перо и приложился к этому смешанному благословению, телефону, только для того, чтобы получить ответ. что Джудит не было дома.
Если Джудит и догадывалась о его желании поговорить с ней, она не подала виду. Тревога Латимера была окрашена досадой. Неужели Джудит намеренно избегала любых его попыток втянуть ее в разговор? Его вспыльчивость взяла верх, когда миссис Хейл неосознанно дала ему возможность, на которую он надеялся.
«Как дела на фондовом рынке?» — спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: — Ты купил [стр. 156]те облигации свободы, о которых Роберт говорил на прошлой неделе?
"Да." Латимер решительно повернулся к Джудит. «Ваш муж продал ваши облигации Troy Valve, пожертвовав чем-то».
Миссис Хейл уловила эти слова и с явным ужасом посмотрела на дочь.
"Джудит! Ты не расстался с узами, которые оставил тебе твой дедушка? — воскликнула она.
"Да." Джудит бросила салфетку и отодвинула стул. «Мы с Джо решили, что пришло время инвестировать в Liberty Bonds». Ее очаровательная улыбка обезоруживала критику. «Кроме того, промышленные предприятия — опасные инвестиции».
«Фиддлстикс!» воскликнула миссис Хейл с возмущенным акцентом. «Вы знаете, что генерал Хейл думал о своих облигациях Valve и о том, как тщательно он распределил их между нами в своем завещании. Твой отец будет очень недоволен, Джудит.
— Нет, когда я скажу ему, что облигации уже обесцениваются, — тихо ответила Джудит. — Они обесцениваются, Фрэнк, не так ли? Ее акцент на глаголе привлек внимание Латимера, и он быстро уловил намек.
«Облигации свободы — лучшая инвестиция, — заявил он, — особенно сейчас. Вы, — он улыбнулся миссис Хейл, — вкладываете свои деньги в облигации свободы.
[стр. 157]
Но миссис Хейл не успокоилась. «Я не продаю ценные облигации», — возразила она. «Деньги, которые я инвестирую в Liberty Bonds, — это доход из других источников. Что ты поняла по своим облигациям, Джудит?
Брови Джудит нахмурились, а потом она повернулась к Фрэнку. «У меня плохое представление о цифрах», — мягко призналась она. — Что Джо получил за облигации, Фрэнк?
Латимер задумчиво посмотрел на нее. «Мы заплатили Джо 1275 долларов за вычетом комиссии. Облигации приносят по 125 долларов каждая».
"В том, что все!" И миссис Хейл недовольно подняла брови. «Какое жалкое время для продажи. Я буду увещевать вашего мужа за то, что он позволил вам расстаться с оковами.
— Ничего подобного вы не сделаете. Тон девушки заставил щеки ее матери вспыхнуть, но в выражении лица Джудит было что-то, что остановило ее гневный ответ. «Пожалуйста, матушка, помни, что я независима в том, что касается моего состояния, и я сама себе хозяйка».
Миссис Хейл с минуту рассматривала ее, а потом, к ужасу Латимера, который, как застенчивый мужчина, не любил сцен, ее нижняя губа двусмысленно дрогнула, а бледно-голубые глаза увлажнились.
[стр. 158]
— Какой способ обратиться к твоей матери, Джудит, — укоризненно сказала она. «Я, кто заботится о ваших интересах. Это крайне недобро».
— У меня не было намерения быть недобрым. Джудит на секунду нежно положила руку на плечо матери. «Только, пожалуйста, не обсуждайте с мужем моих дел; он также, — она посмотрела прямо на Латимера, — искренне заботится о моих интересах, и я могу положиться на его честное суждение.
Латимер поклонился. — Джо не дурак, — сухо заметил он. — Не беспокойтесь, миссис Хейл, я гарантирую, что Джудит совершенно права в своей позиции, и, — он снова поклонился, — я восхищаюсь ею за это.
— Вы всегда одобряли избирательное право женщин, — проворчала миссис Хейл, поднимаясь и идя по проходу к входу в столовую. — Но послушай совета пожилой женщины, Джудит; это не жена, которая утверждает свою независимость, добивается своих желаний, это она, которая уступает в мелочах жизни, контролирует большие вопросы. Чтобы править, женщина никогда не должна показывать, что она правит».
Она сделала паузу, чтобы сказать мажордому комплиментарное слово, и Джудит, спускаясь вперед по короткой лестнице, обнаружила, что Латимер идет с ней в ногу. Прежде чем он смог озвучить [стр. 159]его мысли, она сформулировала свою линию действий.
— Если у вас есть какие-нибудь акции, — сказала она вполголоса, — дайте мне знать. Тише, ни слова; Я не хочу, чтобы мама знала, что я играю на рынке, вот и она».
В вихре идей Латимер помог им сесть в лимузин как раз в тот момент, когда туристический автомобиль подъехал к бордюру и остановился со скрежетом тормозов, эхом разнесшимся по улице. Еще секунда, и Джон Хейл выпрыгнул из машины и бросился к лимузину. Быстрый осмотр показал ему, что единственными пассажирами в машине были миссис Хейл и Джудит.
— Где ты оставил Полли? — спросил он.
"Оставил ее?" В голосе миссис Хейл отразилось ее удивление. «Нигде; Полли не было с нами.
"Не с тобой?" Зять уставился на нее. — Разве она не обедала с вами?
«Она этого не сделала», язвительно. — Что произвело на вас такое впечатление?
"Миссис. Дэвис сказал мне, что Полли звонила, она была с тобой. Хейл почти свирепо повернулся к Джудит. "Где она?"
"Я не знаю." Джудит удивленно посмотрела на него. Нечасто она видела его расстроенным[стр. 160] в манере. Он слегка пошевелился, и в свете фонарей лимузина его черты стали яснее. — Неужели, дядя Джон, вас не беспокоит ее местонахождение?
Джон Хейл нервно провел рукой по подбородку. «Полли должна была обедать со мной, — объяснил он. «Я ждал у нее дома, и, наконец, ее мать вернулась с ужина с соседкой и передала мне сообщение Полли. Я вспомнил, что ты должен был обедать здесь, поэтому погнался за тобой. Вы уверены, что не знаете, где она?
— Конечно, нет, — вмешалась миссис Хейл. «Благослови меня, Джон, зачем беспокоиться? Полли достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, и вряд ли она заблудится в Вашингтоне.
"Потерянный? Конечно нет», — с грубым акцентом. «У меня есть сообщение для Полли, которое нужно доставить. Ты хоть представляешь, где она обедает, Джудит?
Джудит немного подумала, прежде чем ответить. «Возможно, она с Уордами в «Чеви Чейз», — предположила она. — Я помню, сегодня днем у Полли был телефонный разговор с Кейт.
"Спасибо." Джон Хейл развернулся и схватил Латимера за плечо. До этого момента он игнорировал присутствие маленького биржевого маклера.
[стр. 161]
«Поезжай в Чеви-Чейз, Фрэнк, — настаивал он. — Пойдем, мужик, не заставляй меня ждать, — и, не обращая внимания на увещевания Латимера, поспешил с ним к машине. Затем, когда последний задержался с повторным заявлением о том, что у него важное деловое мероприятие, он прервал его ругательством.
— Прекрати, Фрэнк, — процедил Джон Хейл сквозь стиснутые зубы. «Я объясню позже; прыгай». Едва дождавшись, пока Латимер сделает это, он сел за руль и, развернув машину на Коннектикут-авеню, ускорил движение по этой улице.
Латимер ехал в беспокойном молчании, время от времени украдкой поглядывая на застывшее, суровое лицо своего спутника. Он следовал за Джоном Хейлом в студенческие годы с собачьей верностью, и эта привычка сохранилась за годы их верной дружбы. Когда машина выехала за черту города и помчалась по дороге, ведущей к фешенебельному пригороду Чеви-Чейз, Латимер нарушил затянувшееся молчание.
— Чем платить, Джон? он спросил.
Джон Хейл подождал, пока они догонят троллейбус, а затем сбавил скорость почти до ползания.
"Бог знает!" он ответил, и его голос был не совсем ровным. «Фрэнк, я… я несчастен… несчастен».[стр. 162] и Фрэнк, взглянув на его лицо, воздержался от дальнейших вопросов.
Миссис Хейл из окна своего лимузина наблюдала за внезапным отъездом Джона Хейла с удивлением, смешанным с негодованием.
— Честное слово, Джудит, ваш дядя с каждым днем становится все более невыносимым, — заметила она и, не получив никаких комментариев от дочери, взяла переговорную трубку и позвала шофера: — Домой.
Добравшись туда, миссис Хейл с присущей ей внезапностью передумала.
— Я сбегаю в клуб и заберу твоего отца, — сказала она, запрыгивая обратно в лимузин. «Теперь я припоминаю, что он сообщил, что мы должны его позвать. Ты не пойдешь, Джудит?
Джудит, стоявшая на полпути к входной двери, покачала головой.
«Нет, мама, спасибо, мне нужно написать несколько писем», и, махнув рукой, она поспешила в дом. Мод, которая с некоторой неуверенностью ждала, пока не увидит отъезжающий лимузин с миссис Хейл, закрыла входную дверь.
— Могу я чем-нибудь вам помочь, миссис Ричардс? — спросила она, когда Джудит остановилась, чтобы посмотреть на несколько [стр. 163]заметки, лежащие на столе в холле. Никто не был адресован ей, и она положила их обратно.
— Нет, Мод, ничего, — ответила она. — Майор Ричардс вернулся?
— Еще нет, мэм. Мод, украдкой взглянув на себя в длинное зеркало на стене, поправила кепку, придав ей более подходящий угол. — Не слишком ли рано нести кувшин с ледяной водой в будуар, мэм? Анна сказала, что у тебя обычно есть.
— Еще не рано. Джудит повернулась к круговой лестнице. — Как Анна?
«Намного лучше, мэм; она тренировалась ходить после обеда и получила первый курс, — Мод задержалась на мгновение, — не то, что я предупредил ее быть осторожной; Нет смысла рисковать с разбитой лодыжкой.
— Верно, — рассеянно согласилась Джудит и, расстегнув пальто, поднялась наверх. Вместо того чтобы сразу отправиться в свой будуар, она поспешила по коридору к кабинету отца, и, войдя в него, Полли Дэвис оторвала взгляд от рукописи, которую переписывала, и остановила машину.
"Ты здесь!" Джудит резко остановилась.
"Да." Полли отодвинула стул от пишущей машинки. "Почему нет?" Вопрос был задан с нарочитой наглостью, и глаза Джудит [стр. 164]расширенный. — Я работаю над рукописью вашего отца.
— Но в этот час…
«Я работаю сверхурочно». Полли кинула записку в свою сторону. — Твой отец просит меня оказать ему «дополнительную услугу». Она улыбнулась и пожала плечами. — Есть возражения?
«Возражения? Нет." Манеры Джудит сохранили прежнее дружелюбие, и она игнорировала явную враждебность девушки.
— Тогда зачем подвергать сомнению мое присутствие здесь?
— Я не ставлю под сомнение ваше право быть здесь. Джудит выбрала стул рядом с Полли. — Я только что видел дядю Джона…
"Хорошо?" когда Джудит остановилась.
— Твоя мать сказала дяде Джону, что ты обедаешь с нами.
— Прошу прощения, — прерывание Полли было кратким, хотя выбранные слова были самой вежливостью. Хейлу сообщили, что я с вами.
— Но ты не был.
«В каком-то смысле да; в другом я с вами, работая в этом доме». Полли снова пожала плечами. «Конечно, я не несу ответственности за любую интерпретацию, которую вы и он применили к моему посланию моей матери».
[стр. 165]
Джудит какое-то время молча смотрела на нее.
«Какова ваша цель в делении соломинок?» — спросила она. — Подожди — дядя Джон понял, что ты будешь обедать с ним, потом подумал, что ты с нами, а теперь он считает, что ты с Уордами в Чеви Чейз и едешь туда на машине, и… по возвращении домой я нахожу тебя здесь.
«Твой дядя пригласил меня отобедать с ним, но я так и не приняла его приглашения», — ответила Полли. — Честно говоря, я предпочел подождать здесь и увидеть тебя.
«Почему ты мне не сказала, Полли, а то я бы осталась дома», — воскликнула Джудит. — Ты ужинал? с торопливым взглядом в поисках подноса.
«Я обедал в кондитерской». Полли откинулась на спинку стула и смотрела на Джудит. — Я спрашивал тебя перед отъездом сегодня днем, но ты не вернулся с прогулки, и поэтому я вернулся час назад. С какой целью вы написали эту записку? и, наклонившись вперед, Полли положила записку и чек Джудит себе на колени.
Джудит не прикасалась к бумагам.
«Записка говорит сама за себя», — заявила она. «Надеюсь, отпуск восстановит ваше здоровье».
«Мое здоровье довольно крепкое, спасибо», сухо. -- Покончим с камуфляжем, Джудит, и [стр. 166]быть честными друг с другом. Какова ваша цель в желании избавиться от меня?
— У меня нет такого желания.
Губы Полли презрительно скривились. «Вы хотите увезти меня подальше от Вашингтона, от этого дома», — заявила она. "Почему?"
Две девушки смотрели друг на друга, но, хотя Джудит была бледна, лихорадочный румянец усиливал блеск в чересчур блестящих глазах Полли. Когда Джудит говорила, это было обдуманно.
«Я предложила тебе отправиться в отпуск, — сказала она, — для твоего же блага».
"Действительно!" Смех Полли закончился насмешкой. — Вы совершенно уверены, что ваше внимание не направлено по ложному пути?
«Совершенно уверен». Вспыльчивость Джудит брала верх, несмотря на ее попытки держать ее под контролем. «Однажды раньше ты проигнорировал мой совет; вы знаете, с какими результатами. Она сделала паузу. «Смерть Остина…»
"Хорошо?" Полли наклонилась вперед, обеими руками держась за подлокотники кресла.
Вместо того чтобы закончить предложение, Джудит положила записку и чек на пишущую машинку Полли.
— Вам лучше договориться об отъезде завтра, — мягко сказала она.
[стр. 167]
«Я не буду». Голос Полли прозвучал отчетливо. — Я не знаю, кого ты пытаешься выгородить, но ты меня не прогонишь, ты не прогонишь!
— Полли, — манера Джудит заставила истеричную девушку немного совладать с собой, — вы устроили эту сцену; Я пытался избежать этого, предоставив вам выход. Она указала на чек. — Я был первым, кто нашел тело Остина…
«Ах! Ты признаешь это. Голос Полли поднялся почти до крика. — Почему вы не сказали об этом полиции?
— Из-за моего желания защитить тебя, — спокойно заявила Джудит.
«Защитить меня!» Полли приподнялась, опершись на подлокотники кресла.
"Точно." Джудит встала и накинула пальто на плечи. «Помимо моего молчания, я взял с тела Остина безделушку…»
«Да, продолжайте», — Полли зачарованно наблюдала за ней, когда она сделала шаг к двери.
— Ваше поведение сегодня вечером вынуждает меня прибегнуть к угрозе. Джудит говорила монотонно, и румянец медленно сходил со щек Полли. — Если вы не покинете Вашингтон в течение двадцати четырех часов, я отдам безделушку полиции.
[стр. 168]
— Что… — Полли облизнула пересохшие губы. — Что за безделушка?
«Медальон из Мицпы. Спокойной ночи, — и, не оглянувшись, Джудит поспешила прочь.
[стр. 169]
ГЛАВА XII
КРАЖА

ДжЮдит не унаследовала любовь матери к тому, чтобы к ней прислуживали, и поэтому она никогда не нанимала личную горничную. После разговора с Полли она сразу же пошла в свою спальню, и ей потребовалось совсем немного времени, чтобы убрать пальто и шарф. Когда она сняла последний с шеи, его тонкая сетка зацепилась за бриллиантовую булавку в виде подковы, ее единственное украшение, которое она носила спереди своего вечернего платья. Пытаясь освободить шарф, она, к своему ужасу, обнаружила, что в подкове отсутствует один из бриллиантов.
Булавка была свадебным подарком ее мужа. Бросив шарф, Джудит с тревогой наклонилась и вгляделась в ковер, но на его нежном фоне трудно было разглядеть такой маленький предмет. Упав на колени, она шарила вокруг, пока ее пальцы не коснулись твердого вещества. Взглянув на него, я обнаружил пропавший бриллиант, и с восклицанием удовольствия и облегчения Джудит встала, свернула камень в кусок папиросной бумаги и [стр. 170]положила его вместе с бриллиантовой булавкой в свою шкатулку для драгоценностей. При этом она заметила золотой медальон, надежно спрятанный на дне шкатулки под несколькими браслетами и цепочками. Джудит серьезно посмотрела на медальон, затем закрыла и заперла шкатулку с драгоценностями как раз в тот момент, когда в будуаре назвали ее имя. Вспыхнув, она поспешила через спальню и присоединилась к мужу.
— Я не слышала, как ты вошел, Джо, — воскликнула она, когда он протянул ей обе руки. — Как случилось, что ты вернулся так рано? Я думал, ты собираешься забежать к доктору Маклейну по поводу твоего неприятного кашля?
— О, это может подождать до утра, — легкомысленно. — Я вернулся, чтобы быть с тобой. Он поставил для нее кресло-моррис перед очагом, где пылали угли, и уселся на широкий подлокотник из красного дерева. — Я не видел тебя сегодня одну. В его голосе звучал упрек.
Джудит просунула руку в его. — Я не хотела пренебрегать тобой, — сказала она. «Но Мать и некоторые деловые вопросы требовали много внимания. Почему, — она повернула голову, опираясь на подушку кресла с высокой спинкой, — почему ты вызвалась пообедать с отцом в клубе, а не пошла с нами к Раушеру?
[стр. 171]
— Это был план твоей матери, а не мой. Ричард тихо рассмеялся. «Мое первое впечатление о вашей матери радикально изменилось».
"В каком смысле?"
«Я думал, что она вся суета и перья, но под этим у нее железная воля». Улыбка Ричардса стала печальной. — Твой отец когда-нибудь выступал против ее желаний?
Настала очередь Джудит улыбаться. — Нет, если он сможет помочь, — признала она. «Отец в некотором роде дипломат по отношению к матери. Возможно, вы это заметили».
"Да." Ричардс смотрел в огонь; он стал серьезным. — Почему-то, дражайшая, я не верю, что я нравлюсь твоему отцу. О, он был достаточно вежлив, - когда она собиралась заговорить, - но есть что-то в его манерах, - ну, - с другой грустной улыбкой, в любое время, а в последнее время, — он помедлил, — неприязнь стала более очевидной.
Красивый румянец Джудит, который появился, когда она застала его ожидающим ее в будуаре, поблек. "Недавно?" — спросила она. — Вы имеете в виду последние несколько дней?
"Да; если быть точным, после смерти Остина Хейла, — спохватился он. — Не возражай, милый, —[стр. 172] наблюдая тени, которые собрались в ее глазах. «Извините, что упомянул эту тему. Твой отец, как и все мы, расстроен трагедией — мы все вернемся к нормальной жизни, когда тайна будет раскрыта.
"Когда?" Джудит смотрела на свою хорошо сидящую замшевую туфельку и шелковые чулки с вышивкой, едва выглядывавшие из-под юбки. — Полиция выдвинула какие-нибудь новые теории?
— Только то, что преступление было преднамеренным.
Джудит подняла глаза. «Преднамеренно? Тогда кто-то должен был знать о планах Остина прийти сюда во вторник вечером. Она резко перевела дыхание. «Какой-то заклятый враг». Она снова посмотрела прямо на Ричардса и обнаружила, что он смотрит в огонь. — Какова твоя теория?
«Моя теория? Я почти ничего не знал об Остине, поэтому мне трудно составить теорию. Джудит молча заметила его быстро скрываемое замешательство, и ее рука, все еще покоившаяся в его руке, беспокойно шевельнулась. «Был ли у Остина непримиримый враг?»
— Н-нет, — протянула Джудит. «Иногда у него была скверная манера говорить, что раздражало дядю Джона; но в целом он был очень приятным, и некоторые люди находили его очаровательным».
[стр. 173]
— Имеются в виду женщины? Джудит ответила не сразу, и глаза Ричардса сузились. — Вы думаете, что Остина убили импульсивно?
— Мне так кажется, — призналась она и подавила дрожь.
Наступило короткое молчание, затем Ричардс очнулся. — Я согласен с вами, — сказал он. «Характер используемого оружия доказывает это».
— Ножницы? Джудит подняла глаза и быстро отвернулась. — Думаешь, Остина зарезали ножницами?
— Очевидно, потому что другого оружия не было.
— Другого оружия не найдено, — мягко поправила его Джудит. — Убийца мог унести его с собой.
«Верно, — признал Ричардс, — но тогда как ножницы оказались в крови? С какой целью они использовались?»
Дыхание Джудит, казалось, остановилось на бесконечно малую секунду, и прошло несколько минут, прежде чем она заговорила.
«Я не умею решать проблемы». Она покрутила кольцо с печатью, которое дала ему, на его пальце. — Вы слышали теорию дяди Джона о том, что Остина убил грабитель?
Ричардс с минуту пристально смотрел на нее. [стр. 174]"Это так!" — воскликнул он. — А что заставляет его подозревать грабителя?
«Золотые часы Остина пропали». Джудит почувствовала, как его рука скользнула ей на плечи, а его вес лег на мягкую спинку ее стула. «Кроме того, отец обнаружил пропажу некоторых бумаг из своего сейфа».
— Он сделал… когда? Вопрос выстрелил от Ричардса.
«Как-то в четверг. Я не знаю точно, когда». Джудит поймала его пристальный взгляд, и хотя ее сердце забилось чуть быстрее, она продолжала смотреть прямо на него.
— Он уведомил полицию?
— Я так полагаю. Вчера перед ужином он разговаривал с детективом Фергюсоном. Голос Джудит звучал немного натянуто в ее ушах, но Ричардс, по-видимому, не обратил на это внимания. Его взгляд снова переместился на камин.
«Когда мистер Хейл впервые осмотрел сейф, он заявил, что его содержимое не повреждено», — заметил он. — Твои новости удивительны, Джудит. Может быть, бедняга Остин нашел грабителя, обшаривавшего сейф, и был убит им — это разумная гипотеза в свете открытия вашего отца. Вы сказали, что чего-то еще не хватало…
— Да, часы Остина. Это была ценная реликвия[стр. 175] достался по наследству от деда, и он всегда носил его с собой. Часы не были найдены ни на его теле, ни в его комнате».
— Но, Джудит, это может быть среди его вещей в Нью-Йорке, — предположил Ричардс. — Твоя мать сказала мне, что у него была квартира в Йельском клубе, и он держал там сундук.
Джудит покачала головой. «Дядя Джон разговаривал со стюардом клуба по междугороднему телефону, и был произведен обыск, но часы найти не удалось». Внезапно она сменила тему. — Джо, не подашь ли ты мне стакан воды?
Ричардс направился к двери, когда она окликнула его. — Не спускайся вниз, ледяная вода здесь, — она оглядела будуар. — Вот, Мод положила его у двери спальни.
Ричардс наполнил для нее стакан и, поставив его на стол, налил себе и чуть не выпил. Пересекая комнату, он снова сел на ручку кресла Джудит.
-- Джудит, -- начал он, -- сегодня произошло странное событие, и я хочу вам об этом рассказать.
— Да, дорогой, — мягко подсказала она, когда он сделал паузу. "Продолжать."
Но Ричардс, очевидно, столкнулся с трудностями в [стр. 176]продолжая, прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил.
«Сегодня днем мне позвонил казначей банка «Метрополис» и попросил зайти к нему, — продолжил он. «И когда я добрался до банка, мне сообщили, что на мой кредит положили десять тысяч долларов».
"О Боже!" Джудит хлопнула в ладоши. — Почему, Джо!
— Именно — почему ? сухо. «Почему кто-то должен делать такие вещи? У меня нет близких родственников, никто не обязан мне, и я сказал об этом казначею банка, но он отказался назвать имя жертвователя или чьим полномочием действовал банк. Он заверил меня, что для меня совершенно правильно использовать деньги, заявив, что это был подарок без привязки к нему и что деньги по закону принадлежат мне».
— Но это великолепно! — воскликнула Джудит. — Ты не в восторге?
— Нет, только озадачен, — медленно признал Ричардс. — Я ломал голову, Джудит, чтобы выяснить, откуда могли взяться эти деньги, и… — он прижал ее к себе, его глаза изучали ее лицо. — Ты дал его мне?
Ее глаза медленно опустились перед его пылким взглядом, и предательский румянец залил ее щеки.
[стр. 177]
— Да, — пробормотала она и на секунду прильнула к нему, а затем мягко оттолкнула его от себя. Внезапно он поднял ее руки и страстно поцеловал их.
— Джудит, — он успокоил голос, прежде чем продолжить, — я никогда не смогу отблагодарить тебя, никогда. Поэтому тем труднее сказать вам, что я не могу взять ваши деньги».
"Но вы должны!" — встревоженно воскликнула она. «Дорогой, я сам по себе богат, и эти деньги лежат у меня без дела в сберегательной кассе. Для меня не жертва отдать его вам».
— Хотел бы я думать, что да, — пробормотал он задумчиво. — Скажи мне, дорогая, что тебе пришло в голову сделать мне такой щедрый подарок?
— Я… э… Врожденная честность Джудит не позволила бы уклониться. — Я слышал, Джо, в бизнесе у тебя были неудачи.
Ричардс долго и пристально смотрел на нее. "Ты слышал?" — повторил он. "Где?"
Джудит протестующе подняла палец. «Не задавай мне вопросов, — процитировала она, — ты знаешь старую пилу, Джо»; и не успел он сформулировать еще один вопрос, как укоризненно спросила она. — Почему ты сразу не пришел ко мне, Джо? Я бы с радостью помог».
Тускло-красный румянец поднялся почти до лица Ричардса. [стр. 178]лбу, и он отвел глаза от ее пристального взгляда.
— Я не могу занимать у женщины, Джудит, даже у самой лучшей и самой дорогой женщины в мире, — признался он. — Держи свои деньги, милая. Мое финансовое затруднение было лишь временным, но, — его голос стал глубже от волнения, — я ценю вашу лояльность превыше всего земного. Джудит, я буду стараться быть достойным тебя, — и, опустившись на одно колено, страстно поцеловал ее руку.
Сквозь пелену слез Джудит увидела его стройную голову и прекрасные черты. Ее вера в него должна выдержать все испытания. Несмотря на то, что она узнала об украденных облигациях, он должен быть невиновен — он достоин ее доверия, ее любви. Импульсивно она наклонилась ближе, и он поймал ее в страстных объятиях.
Часы отсчитали ровно час, когда Джудит проснулась.
-- Уже почти полночь, -- укоризненно воскликнула она и поспешно встала. Когда она шла по будуару, ее внимание привлекла пачка конвертов с адресами и марками. «О, я забыл отдать это Мод, чтобы она отправила его по почте с утра, а они очень важны».
— Дай мне их. Ричардс схватил их [стр. 179]вверх. «Перед домом стоит почтовый ящик; Я скоро вернусь." И он поспешил по коридору к круговой лестнице.
Не дожидаясь, когда можно будет выключить свет, Джудит пошла в свою спальню и начала раздеваться. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы накинуть на себя одеяло, и она уже собиралась причесаться, когда беспорядок на туалетном столике испугал ее. Ее туалетные принадлежности были разбросаны туда-сюда.
Рука Джудит искала ее шкатулку с драгоценностями; ключ уже был повернут в замке. Откинув крышку, она заглянула внутрь — коробка была пуста.
С ее белых губ сорвался сдавленный крик, и Ричардс услышал его, когда входил в будуар; еще секунда, и он был рядом с ней.
«Смотрите — мои драгоценности — их больше нет», — выдохнула она. — Даже твою подкову, Джо.
«Тише, мой милый, я найду его или куплю тебе другой». Встревоженный ее бледностью, он взял пузырек с нюхательной солью, стоявший на туалетном столике, и показал ее открытой перед ней. «Я заменю украшения».
«Вы не можете заменить медальон».
«Медальон!» Ричардс изменил цвет. — Ты потерял медальон?
В своем волнении она не смогла уловить его вопроса.
[стр. 180]
«Мои драгоценности были здесь, каждая деталь и медальон, когда я вошла поговорить с тобой, Джо», — заявила она. «Я добавил подкову как раз перед тем, как ты позвонил мне».
Ричардс смотрел на нее в ошеломленном молчании. "Что это такое?" он спросил. — Ты оставил свои драгоценности в той шкатулке, когда недавно зашел поговорить со мной в будуаре?
"Да; Я могу поклясться в этом.
Ричардс подбежал к двери шкафа и распахнул ее. Только ношение одежды вознаградило его поиски. Взгляд на окна показал, что они закрыты и заперты изнутри, а ванная и гардеробная снаружи пусты! Убедившись в этом, он снова повернулся к Джудит, опустившейся на стул перед туалетным столиком.
— Кто-нибудь был с вами в этой комнате? он спросил.
— Нет, я был один. Джудит ошеломленно провела рукой перед глазами, затем снова осмотрела пустую коробку. «Все украшения исчезли, — заявила она, — а коробка была полна два часа назад».
— Ты уверена, Джудит?
«Абсолютно уверен — драгоценности были украдены в течение последних двух часов».
Ричардс посмотрел сначала на нее, а потом на пустую коробку.
[стр. 181]
"Как это может быть?" он спросил. — В эту спальню можно попасть только через будуар, а мы с тобой, Джудит, были в будуаре последние два часа.
[стр. 182]
ГЛАВА XIII
«МИЗПА»

ДСлужащий Фергюсон завершил осмотр трех комнат и ванной, которую занимали Джудит и ее муж, и занял свое место в будуаре. По настоятельной просьбе Ричардса она уведомила полицейское управление об ограблении, и Фергюсону было поручено расследовать это дело. Мгновением позже за ним в комнату вошла Джудит, наблюдавшая, как он с помощью увеличительного стекла осматривал ее пустую шкатулку для драгоценностей. Он быстро провел тест на отпечатки пальцев, но по отрицательному покачиванию его головы и озадаченному хмурому взгляду она решила, что результаты были бесплодными.
«Примерно во сколько вчера ночью произошло ограбление?»
Джудит вздрогнула от резкого вопроса, потому что Фергюсон, вспомнив ее глухоту и забыв об искусно спрятанном наушнике, который она постоянно носила, повысил голос чуть ли не до мычания.
«Это было, должно быть, между половиной девятого и половиной одиннадцатого вечера прошлой ночью», — ответила она. [стр. 183]— Вам не нужно говорить так громко, мистер Фергюсон. Я слышу довольно хорошо, если вы говорите своим обычным тоном.
— Прошу прощения, я уверен, — и Фергюсон понизил голос до своей обычной высоты. — Когда вы в последний раз видели свои украшения?
«Сразу после того, как я сняла одежду по возвращении с обеда у Раушера, — объяснила Джудит, — я открыла коробку, чтобы убрать бриллиантовую булавку в виде подковы, которая была на мне».
— А остальные ваши украшения тогда были в шкатулке?
"Да."
— Где вы были между половиной девятого и половиной одиннадцатого?
— Здесь, в этом будуаре.
— Кто-нибудь с вами?
— Мой муж, майор Ричардс.
"Кто-нибудь еще?"
"Нет."
Фергюсон с минуту торжественно смотрел на нее, затем встал, подошел к двери спальни и заглянул внутрь.
— Это единственный вход в твою спальню, — заметил он, обращаясь к молчаливой девушке. «Как мог вор проникнуть в вашу комнату, когда вы и ваши [стр. 184]муж был здесь, а вы об этом не знаете?
— Я уверен, что не знаю. Джудит в замешательстве покачала головой. «Я не спал почти всю ночь, ломая голову над загадкой».
Фергюсон оглядел будуар со всех сторон, прежде чем снова обратиться к ней.
— Где ты сидел? — спросил он.
Джудит прошла через будуар к камину и покатила кресло-моррис вперед, пока оно не встало точно на то же место, что и прошлой ночью.
«Я сидела здесь, — объяснила она, — а мой муж сидел на ручке кресла».
Фергюсон подошел и сел в кресло.
-- Я полагаю, вы с майором Ричардсом были поглощены разговором, -- проворчал он и, не дав ей возможности ответить, продолжил, -- но вы оба хорошо видели дверь будуара, ведущую в холл, через которую каждый должен пройти. входить. Любой, кто вошел прошлой ночью, должен был попасть прямо в поле вашего зрения. Дверь была открыта или закрыта?
"Открыть."
— Полностью открыт? он настаивал.
— Дверь стояла такой же, как и сейчас, — заявила Джудит, некоторое время изучая ее. Взгляд снаружи[стр. 185] убедил Фергюсона, что человек в холле не сможет увидеть, что происходит в будуаре под углом, под которым дверь была приоткрыта.
«Человек мог войти, не открывая дверь дальше», — объявил он. — Дверь скрипит? Вскочив на ноги, он ответил на свой вопрос, двигая дверь туда-сюда. — Ни звука, — прокомментировал он и, вытянув блокнот с меморандумами, сел рядом с Джудит. — Итак, мадам, у вас было принято держать шкатулку с драгоценностями на туалетном столике?
— Когда я была в своей спальне или здесь, да, — ответила Джудит. «В других случаях я держал его в ящике своего письменного стола».
— Ключ был в замке ящика?
"Да." Глядя на его улыбку, Джудит нахмурилась. «Обычно я не оставляю ключ в замке, но меня позвал муж, и я присоединилась к нему, оставив коробку на туалетном столике».
"Я понимаю." Фергюсон несколько секунд задумчиво смотрел на нее. — У тебя когда-нибудь что-нибудь воровали раньше?
— Никогда никаких украшений, — с необычайной быстротой произнесла Джудит. «Ни денег», — добавила она.
Фергюсон поджал губы и постучал по ним карандашом.
[стр. 186]
"Странный!" — воскликнул он. «Знали ли слуги, что у вас есть эта шкатулка с драгоценностями?»
«Может быть, так и было, поскольку у меня нет личной горничной, но Анна, официантка, и Мод иногда помогают мне одеться для вечерних развлечений». Джудит гадала, когда Фергюсон уйдет. Ей очень хотелось побыть одной и самой решить свои проблемы. «Вероятно, обе девушки видели шкатулку с драгоценностями на моем туалетном столике», — добавила она после небольшой паузы.
— Где слуги были прошлой ночью? — спросил детектив.
«Анна была в своей спальне, страдая от растяжения лодыжки» — ступня Джудит продолжала делать непрекращающуюся татуировку. «Мод впустила меня; после этого я ее больше не видел. Они оба здесь уже много лет и являются превосходными слугами — они англичане.
Фергюсон слегка поморщился. — Эта Мод — славная дьяволица, — воскликнул он себе под нос. Резкие замечания Мод о неэффективности детективных сил в целом и Фергюсона в частности все еще вызывали раздражение. «Хотел бы», — остановился он и снова обратился к Джудит.
«Сколько примерно стоили ваши драгоценности, миссис Ричардс?»
[стр. 187]
Джудит достала из своей сетчатой сумки бумагу. «Вот список предметов в шкатулке для драгоценностей, — объяснила она. — Майор Ричардс предложил мне подготовить его для вас.
"Это нормально." Фергюсон нетерпеливо потянулся за бумагой и просмотрел ее с возрастающим интересом. — Я вижу, вы оцениваете драгоценности в четыре тысячи пятьсот долларов, — заметил он. «Хорошая добыча для любого вора. К счастью, ваши инициалы есть на каждом изделии, — он пробежал глазами список, в который Джудит вставила подробное описание украшений. — Подождите, вот один предмет, медальон — ничего не проверено — есть ли на медальоне какой-нибудь отличительный знак?
Шаги позади Джудит заставили ее обернуться, и она увидела, как Ричардс остановился за ее стулом.
«Я не мог уйти раньше, — объяснил он. «Ваша мать задержала меня в столовой. Доброе утро, Фергюсон. Моя жена говорила вам об исчезновении ее драгоценностей?
«Да, майор, и я просто спрашивал у нее подробности, чтобы помочь идентифицировать его в ломбардах», — Фергюсон снова сослался на список, который он держал в руках. — А что насчет медальона, миссис Ричардс?
Джудит с щелчком захлопнула свою сетчатую сумку, и быстрый вздернутый подбородок указывал на [стр. 188]Ричардс, который привык к каждому настроению и напряжению, что она приняла внезапное решение.
«На медальоне выпуклыми буквами было написано «Мицпа», — заявила она. «В противном случае он незначителен на вид».
— Вы придаете этому какое-то особое значение? — спросил Фергюсон.
— Денег нет, — тихо ответила она, и детектив пристально посмотрел на нее.
"Я понимаю; вы имеете в виду, что это важная безделушка только из чувства, — прокомментировал он.
Ответил майор Ричардс, а не его жена. — Ты попал, — засмеялся он. — Полагаю, миссис Ричардс ценит медальон больше, чем рубины.
Джудит странно посмотрела на него, прежде чем повернуться к детективу. — У меня к вам просьба, мистер Фергюсон, — начала она без предисловия. — Дело в том, что вы никому не упоминаете о потере моих драгоценностей. Я убежден, что если мы проведем обыск тайно, вор выдаст себя».
Фергюсон задумчиво погладил его по щеке. — Мне не нравится эта идея, — возразил он. «Я сам верю в публичность».
— Дело Остина Хейла привлекло к вам широкую огласку, — сухо заметил Ричардс. [стр. 189]— Я не вижу, чтобы это продвинуло вас слишком далеко.
Фергюсон покраснел. «Мы не рассказали публике все, что знаем, — признал он. «У нас в рукаве есть несколько карт».
"Например?" и улыбка Ричардса дразнила.
«Что касается характера раны Хейла, — детектив резко остановился, — то это выяснится в медицинских показаниях на дознании».
— А когда будет следствие? — спросил Ричардс.
— Когда мы находим важного свидетеля, необходимого для представления дела, — сказал Фергюсон с вызывающей медлительностью. — Вы узнаете все факты в свое время, майор. в настоящее время некоторые клубки не могут быть разглашены.
— Я думал, вы сторонник публичности, — заметил Ричардс, и Фергюсон снова покраснел.
— Ты меня поймал, — признал он с видом добродушия. — Хорошо, миссис Ричардс, я проведу это расследование как можно тише. Но как вы собираетесь помешать вашей семье узнать, что вы потеряли свои драгоценности? Они не прокомментируют, когда ты его не наденешь?»
«Если они это сделают, я скажу, что я положил его в [стр. 190]моя сейфовая ячейка, — быстро ответила Джудит. «Мой отец часто убеждал меня сделать это в прошлом, и после смерти Остина и кражи его часов, что может быть более вероятным, чем то, что я должен поместить свои драгоценности в безопасное место?»
Фергюсон кивнул в знак одобрения. «Это мудрый аргумент, — сказал он. «Никто не может это оспорить. А теперь о часах мистера Хейла, — он перелистывал страницы своего блокнота, пока не наткнулся на определенную запись, — можете ли вы их описать?
— В общем, — сказала Джудит с некоторым колебанием. «Я часто видел часы, но я не очень наблюдателен».
Фергюсон несколько секунд молча рассматривал ее. Он не согласился с ее заявлением — Джудит, по его мнению, не была легкомысленной; подробное описание ее драгоценностей, надежно спрятанных в его кармане, доказывало это.
— Какие были часы, миссис Ричардс? — спросил он во второй раз.
«Это был антиквариат, сделанный до революции, так гласит семейная традиция, — заявила она, — часы с открытым циферблатом, с заводным ключом, на циферблате которого красиво выгравирован американский орел».
Фергюсон записал ее слова, закрыл блокнот и встал.
[стр. 191]
— Я очень обязан, — сказал он. «Не должно быть сложно отследить часы молодого Хейла, а также ваши украшения, если вор попытается избавиться от них. Но это, — он уставился на нее, — предполагает, что это дело рук обычного вора.
— А что заставляет вас думать иначе? — быстро спросила Джудит.
Фергюсон сделал несколько шагов к двери и замер в некоторой неуверенности. «Ваши драгоценности были украдены кем-то, знакомым с вашими привычками и знакомым с устройством этих комнат», — серьезно заявил он. «В вашу спальню нельзя попасть иначе, как через этот будуар, так как все ваши окна были заперты изнутри. Как вор украл мимо вас и вашего мужа незамеченным, пока вы сидели здесь, нам еще предстоит выяснить. Но, поверьте мне, вор был членом этого дома. Доброе утро." Не дожидаясь ответа, детектив исчез.
— Член этого дома, — задумчиво повторил Ричардс. — Джудит, у тебя нет никаких подозрений? и его глаза искали ее лицо с тревогой.
Джудит откинулась на спинку стула, и постепенно ее напряженные мышцы расслабились.
«У меня нет клубка», — ответила она. — Но — скажи [стр. 192]меня, когда вы принесли мне тот стакан воды, вы вообще заглянули в нашу спальню?
Ричардс придавил табак в трубке и порылся в карманах в поисках спички.
— Я заглянул в нашу спальню? он спросил. — Может быть, я и смотрел, но не могу поклясться в этом.
[стр. 193]
ГЛАВА XIV
ПОДОЗРЕНИЕ

АХлопнула дверь , по коридору послышались торопливые шаги, затем кто-то преградил вход в гостиную холостяцкой квартиры Латимера.
"Она ушла!"
Латимер бросил воскресную газету, которую читал, и уставился на Джона Хейла. На мгновение он не узнал голоса своего друга — он был хриплым, нестройным.
— Она… кто? — воскликнул он, вскакивая на ноги.
"Полли." Джон Хейл слегка покачнулся, затем бросился к ближайшему стулу и рухнул на него. Латимер не тратил зря слов, а налил щедрую порцию бренди и сунул ему в руку.
"Чувствовать себя лучше?" — спросил он, наблюдая, как румянец возвращается на белые щеки Джона Хейла, когда он ставил пустой стакан из-под бренди на каминную полку. Не получив ответа на свой вопрос, он занялся комнатой, служившей библиотекой и [стр. 194]офис. Цветной фактотум, который «поехал с квартирой», подавал ему завтраки; остальные приемы пищи Латимер ел в своем клубе или у Раушера. Его две комнаты, ванна и мини-кухня были необычно большими, поскольку до мировой войны это здание было частной резиденцией. Архитектор, реконструируя его, щедро выделил пространство.
По прошествии десяти минут Джон Хейл взял себя в руки и сделал Латимеру знак придвинуть стул.
«Извини, что выставил себя таким дураком, — начал он, — но я сильно пострадал».
Латимер посмотрел на него с тревогой. "Что не так?" он спросил.
— Полли больше нет.
— Так ты говорил раньше. Куда она ушла?"
«Я не могу узнать». Джон Хейл нервно барабанил пальцами по своей трости, за которую все еще цеплялся. — Вы знаете, я позвонил миссис Дэвис после нашей бесплодной поездки в Чеви-Чейз. Она сказала, что Полли пришла и легла спать.
— Ну, когда мы вернулись, было довольно поздно, — заметил Латимер.
— Да, спасибо тому гаишнику. Джон Хейл сердито нахмурился. — Я бы увидел Полли, если бы он не настоял на том, чтобы отвезти нас в полицейский участок.
[стр. 195]
— Ваш предыдущий рекорд скорости был против вас, Джон, — мягко заметил Латимер. — А как же Полли?
«Сегодня утром я побежал к ней; застал ее мать в слезах, за ней присматривала обученная медсестра и… — Джон Хейл остановился и вытащил скомканную записку, — вот, прочитайте сами, — и бросил ее ему.
Латимер просмотрел несколько строк:
Дорогая Мать :
Сестра Фелпс проведет с вами несколько дней в мое отсутствие. Сбежали за обещанным изменением. Не волнуйся, дорогая.
Полли.
"Хорошо?" — спросил он, возвращая записку.
"Миссис. Дэвис сказала мне, что хотела бы, чтобы Полли взяла отпуск и навестила их кузину, миссис Пол Дэвис, в Маркхэме, штат Вирджиния. Она считала, что Полли пошла туда. Джон Хейл помолчал. — Я только что разговаривал с миссис Пол Дэвис по междугородному телефону. Полли с ней нет, и ее не ждут.
Латимер в замешательстве посмотрел на Джона Хейла. — Тогда куда она ушла? — спросил он.
"Не имею представления." Джон Хейл снова играл со своей тростью.
Латимер серьезно посмотрел на него. «Что я [стр. 196]Я сделать вывод? он спросил. — Что Полли исчезла?
"Да."
«Но, боже мой, человек! Почему?"
Джон Хейл переложил свою трость из одной руки в другую. — Переутомление, — коротко сказал он. «неуравновешенный».
"О Боже!" Латимер снова посмотрел на него. — Полли не выглядела больной.
— Но она была, — яростно. — Любой дурак мог это увидеть.
— Возможно, — спокойно согласился Латимер. — Я не видел Полли так часто, как тебя или Остина.
Крепкие белые зубы Джона Хейла злобно прикусили его нижнюю губу.
«Не упоминайте имя Остина», — его манера была до крайности диктаторской, и Латимер покраснел.
— С удовольствием, но, — он помедлил, затем, не обращая внимания на взгляд Джона Хейла, твердо продолжил, — вы совершенно уверены, что трагическая смерть Остина не имеет никакого отношения к — как вы утверждаете — психическому состоянию Полли?
Джон Хейл зловеще сжал губы. — Нет, — заявил он. — Выкиньте немедленно из головы эту мысль.
[стр. 197]
— Не могу, — откровенно признался Латимер. «Остин и Полли были помолвлены».
"Были? Совершенно верно. Смех Джона Хейла был невеселым. «Помолвка была разорвана Полли перед его смертью».
— Как скоро до его смерти?
"Проклятие! Какое тебе до этого дело? Джон Хейл яростно повернулся к нему.
Латимер поднялся. — Не мое дело — сейчас, — сказал он. — Вы были первым, кто затеял дискуссию. Вы, конечно, можете свободно выражать свои взгляды; Я оставляю за собой право придерживаться своего мнения. Доброе утро."
— Вот, подожди… — Джон Хейл толкнул Латимера обратно в кресло. — Я сказал поспешно — не подумав — и прошу прощения. Я немного не в себе».
Латимер смотрел на него с беспокойством.
— Ты завтракал? он спросил.
«Нет… да… кофе с булочками; все, что я хотел, — беспокойно зашевелился Джон Хейл. — Я должен найти Полли.
— Вы сообщили о ее исчезновении в полицию?
«Нет, конечно, нет; у нас не должно быть скандала, — нахмурился Джон Хейл. — Мы с тобой должны найти Полли.
— Добровольно, но как нам это сделать?
[стр. 198]
— Во-первых, вы можете зайти к миссис Дэвис под предлогом того, что она хочет нанять Полли в качестве стенографистки, и она, вероятно, сообщит вам свой нынешний адрес. Вы можете получить от нее больше, чем я. Откровенно говоря, — Джон Хейл смущенно рассмеялся, — миссис. Обращение Дэвиса ко мне в последнее время было очень своеобразным. Сегодня она, казалось, чуть ли не возмутилась моими расспросами о местонахождении Полли.
Латимер присвистнул. "Так!" — воскликнул он. — Возможно, она помогает Полли избегать тебя.
«Мне это не приходило в голову, — признался Джон Хейл. "Но почему? Она знает, что я лучшая подруга Полли.
Латимер вынул свой портсигар и протянул его своему спутнику. Левой рукой он указал на коробок спичек на курительной стойке у локтя Хейла.
— Вы с Полли поссорились? он спросил.
Джону Хейлу потребовалось несколько секунд, чтобы зажечь сигарету. — Нет, — сказал он между затяжками. Затем, вынув сигарету, он посмотрел прямо на Латимера. — Полли для меня все, — торжественно заявил он. «Я никогда не отдам ее. Она будет моей женой, — и его сжатый кулак со звучным ударом ударил по подлокотнику кресла. «Остин, живой или мертвый, не встанет между нами».
[стр. 199]
Латимер посмотрел на него, а затем отвел взгляд. Во взгляде он уловил отблеск человека, которого никогда раньше не видел и даже не подозревал. В это мгновение обнаженная душа обнажилась во всех своих человеческих слабостях.
«Остин всегда разочаровывал меня, — продолжал Джон Хейл, — он говорил почти так, как будто общался с самим собой и забыл о присутствии Латимера. «Ради его матери я потворствовал его диким привычкам в колледже, его связям с женщинами, — его голос прохрипел по комнате, — а потом он осмелился играть с Полли.
"Он сделал?" Латимер испуганно поднял взгляд. — Господи, ты же не думаешь?.. он содрогнулся под железной хваткой Джона Хейла и замолчал.
— Я полагаю, что ничего, — сказал Джон Хейл с яростной настойчивостью. «У Остина были враги, но Полли не была одной из них — она приняла его меру и перестала заботиться».
Латимер нарушил наступившую тишину.
— Тогда почему Полли сбежала? он спросил.
Джон Хейл вздрогнул и постучал тростью по ботинку.
— Полли заболела из-за переутомления, — упрямо настаивал он. — Пойдемте, мы теряем время. Предполагать[стр. 200] Я провожу вас до дома Полли, и вы сможете допросить миссис Дэвис. Вы не заняты, не так ли? быстрым взглядом о комнате.
"Нет; Я буду у вас через минуту, — и Латимер, верный своему слову, заставил его ждать ровно столько, сколько нужно, чтобы получить пальто и шляпу.
Пятнадцать минут спустя Латимер поднимался по высоким ступеням старомодного особняка на Си-стрит, где Полли и ее мать получали небольшой и постоянно сокращающийся доход, принимая «платных гостей» — прибыльный бизнес во время мировой войны, но тот, который стало меньше с уходом армии военных, которые превратили Вашингтон из города досуга в город вулканической активности и неприятных заторов. Только когда терпение Латимера истощилось из-за повторяющихся постукиваний и долгих перерывов в ожидании, маленькая, аккуратно одетая цветная девочка, на вид не старше пятнадцати лет, открыла дверь и пригласила его войти.
— Магнолия, — раздался голос со стороны черной лестницы. — Проводите джентльмена в гостиную.
— Яссам, — широкая улыбка Магнолии обнажила ряд идеальных зубов. «Это твой путь, сэр; де мадам будет долго безрассудно. Кто сделал [стр. 201]ты говоришь, сэр? явно впечатлил его стильный сюртук и аккуратно сложенные брюки. — Мисс Полли ушла.
— Я хочу видеть миссис Дэвис, — и Латимер вручил ей визитную карточку.
«Йас, сух, сутенли, сух». Магнолия, встретив его дружелюбную улыбку, ухмыльнулась от уха до уха, а затем с поразительной быстротой вылетела из комнаты. Она совершенно не обращала внимания на то, что ее юношеский пронзительный голос, поднятый до высоты, чтобы достучаться до миссис Дэвис, стоявшей на верхней площадке лестницы, донес ее слова до ушей Латимера.
«Дар великолепно выглядит, джентльмен в своем воскресном костюме ждет встречи с тобой; нет, мэм, он не спрашивал мисс Полли, а только вас — на нем огромные очки и цилиндр. Какого черта вам нужен двор де джентльмена? Законы, извините, я совсем забыла, — и с громким смешком Магнолия взбежала по ступенькам и сунула картон в протянутую руку миссис Дэвис.
Латимер несколько раз встречался с миссис Дэвис у миссис Хейл, и она сопровождала несколько вечеринок, устроенных в честь Полли Джоном Хейлом. Она выглядела очень хорошенькой, с ее мягкими седыми волосами, прилично уложенными, ее щеки, не морщинистые, несмотря на множественные заботы, держали более глубокое прикосновение. [стр. 202]цвета, когда она вошла в гостиную и поприветствовала Латимера. Он восхищался ее мягкими манерами и воспитанностью, которую не могло стереть никакое соприкосновение с суровым будничным миром.
— Надеюсь, я не побеспокоил вас, выбрав для звонка такой необычный час, — начал он, осторожно присаживаясь на край покосившегося антикварного стула, который когда-то был предметом гордости прадеда Полли. — Ваша горничная сказала, что мисс Полли нет дома, и, поскольку мое поручение несколько срочное, я попросила вас о встрече.
Блестящий румянец миссис Дэвис несколько побледнел, и ее левая рука нервно теребила коралловую цепочку, на которой был подвешен золотой медальон.
«Вам всегда рады, — сказала она, — независимо от вашего поручения».
— Спасибо, — и Латимер, очень тронутый, улыбнулся с такой же сердечностью. «Мне срочно нужна первоклассная стенографистка, и я подумал, смогу ли я убедить мисс Полли бросить Роберта Хейла и прийти ко мне. Я удвою ее теперешнее жалованье.
Миссис Дэвис перевела дыхание. «Это красивое предложение», — воскликнула она. «Конечно, я не могу отвечать за Полли, но, поскольку она уже отказалась от своего поста с Робертом Хейлом…»
— Значит, она уволилась?
[стр. 203]
"Да." Миссис Дэвис удивилась резкости вопроса. — Я… я не одобрял ее работы так поздно ночью. Мистер Хейл по-своему добр, но очень требователен. Мысль о том, чтобы не пускать ее далеко за полночь во вторник и в позапрошлую ночь, а затем позволить ей вернуться домой на трамваях! По крайней мере, он мог бы отправить ее домой на своем лимузине. Миссис Дэвис сделала возмущенную паузу, и Латимер посмотрел на него с сочувствием.
«Мисс Полли не будет работать для меня по ночам, — сказал он. — И часы работы короткие — фондовая биржа, знаете ли, закрывается рано, и после этого не так много сделок.
Миссис Дэвис мудро кивнула. — Я это понимаю, — согласилась она. — Сейчас фондовый рынок кажется немного более оживленным, мистер Латимер. Скажи мне, — и она понизила голос до конфиденциальности, — как сейчас оцениваются облигации Troy Valve?
«Они набрали пять очков». Латимер посмотрел на нее с некоторым удивлением. — Я не знал, что вы интересуетесь фондовым рынком, миссис Дэвис.
Она болезненно покраснела. «В прежние годы мы были крупными акционерами, — сказала она. «Теперь, увы, [стр. 204]наши ценные бумаги сократились до этих облигаций Valve. Я должен передать Полли то, что ты говоришь. Всегда хорошо продавать на растущем рынке, не так ли?»
— Если вы хотите продать, да, — сухо. Латимер, чувствуя, как проходит время, с трудом скрывал тревогу при мысли о Джоне Хейле, ожидающем в квартале от него в своей машине. В своем нетерпении он мог забыть роль, которую отводил Латимеру, и вместо того, чтобы ждать его возвращения, войти в любой момент и неосторожными вопросами выдать свой замысел, чтобы узнать местонахождение Полли. — Как скоро мисс Полли будет дома?
«О, она в Маркеме, штат Вирджиния, с моей кузиной, миссис Пол Дэвис», — легко ответила она. — Вам лучше написать ей туда, или, если хотите, я напишу ей и скажу о вашем предложении.
— Это мило с твоей стороны. Латимеру было трудно настроить свой голос на надлежащий уровень энтузиазма для своей роли. — Но сегодня я должен получить ответ мисс Полли. Можем ли мы не звонить ей по междугородней связи? Я вижу, твой телефон в том углу, — и он шагнул к нему.
Миссис Дэвис жестом остановила его. — Бесполезно, у миссис Пол Дэвис нет телефона, — спокойно заявила она. -- Я могу послать свое письмо с особой доставкой, и она получит его сегодня, а завтра телеграфирует.[стр. 205] утром, когда работает телеграф».
— Пожалуй, это было бы лучше всего. Однако Латимер не пытался скрыть своего разочарования. — Есть шанс, что мисс Полли вернется сегодня днем?
— Вряд ли, — миссис Дэвис улыбнулась с откровенным весельем. – Она уехала в Маркхэм только сегодня утром.
— В таком случае, похоже, мне придется подождать до завтра, — голос Латимера звучал печально. «Жаль, что я не попросил Джона Хейла сказать мисс Полли прошлой ночью, что я хотел бы нанять ее в качестве моего секретаря».
— Джон не видел Полли прошлой ночью. В мягком тоне миссис Дэвис появилась легкая твердость. «Она очень поздно работала у Хейлов», — она помедлила, подняла глаза и уловила его сочувственное выражение. — О, мистер Латимер, я не могу отделаться от ощущения, что Полли слишком много видится с Хейлами — слишком много думает о них и их интересах — они такие хладнокровные — такие расчетливые. Я хочу, — и ее голос захлебнулся от чувства, — я хочу, чтобы она умерла еще до того, как увидела Джона Хейла.
Латимер пристально посмотрел на миссис Дэвис. «Джон — хороший парень, — запротестовал он, — верный друг [стр. 206]и преданный поклонник вашей дочери. Он тайно изучал ее. — Гораздо больше, чем Остин…
«Ах, тут вы ошибаетесь» — миссис Дэвис остановился и испуганно оглядел комнату. «Бедный Остин, я не могу понять, что он ушел от нас. Он был так полон жизни, так стремился к успеху — его смерть — трагедия».
— И тайна, — сухо добавил Латимер.
«Действительно загадка». Миссис Дэвис поднесла к пересохшим глазам маленький надушенный носовой платок. «Мое сердце сочувствует Хейлам, им многое предстоит вынести». Латимер уставилась на нее — она почти на одном дыхании высказала несколько противоречивые взгляды на семью Хейлов. Она подошла ближе к нему. — Полиция обнаружила какие-нибудь свежие клубки?
— Насколько мне известно, нет. Латимер двинулся к двери холла. Он не смел задерживаться, каждое лишнее мгновение могло привести Джона Хейла к его поискам. — Предположим, вы напишете своей дочери, миссис Дэвис, и я тоже пошлю ей записку в течение часа. Если вы получите от нее известие, вы обещаете немедленно сообщить мне об этом?
"Конечно." Миссис Дэвис проводила его до входной двери. «Я уверен, что Полли с радостью [стр. 207]принять ваше предложение. Как скоро вы хотите, чтобы она приступила к работе?
"Немедленно."
"Ой!" Миссис Дэвис выглядела ошеломленной. — Ей действительно нужно отдохнуть и развлечься, мистер Латимер. Помните, она только что начала свой отпуск.
Латимер на мгновение задумался. «Она может приехать ко мне на несколько недель, чуть больше этого месяца, потом уйти в другой отпуск, вернее, продолжить этот, с оплатой».
— Я напишу это Полли. Она тепло пожала ему руку. «Я ценю вашу доброту и уверен, что Полли придет к вам, если физически сможет».
— Тогда мне повезло, — рассмеялся Латимер. Улыбка миссис Дэвис была заразительна.
"Момент." Миссис Дэвис задержала его, когда он уже собирался сбежать по лестнице. Ее милая ласковая манера напомнила ему Полли — мать и дочь были очень похожи внешне; только на привередливый вкус Латимера миссис Дэвис была более привлекательной. В Полли была какая-то агрессивность, несмотря на ее привлекательную внешность, которая всегда его отталкивала. «Пожалуйста, относитесь к тому, что я только что сказал о Джоне Хейле, как к строго конфиденциальной информации».
-- Конечно, мадам, -- ответил Латимер. [стр. 208]давление ее руки, затем он продолжил спускаться по ступенькам, ее прощальный оклик звенел в его ушах:
«Помните, ни слова!»
Когда Латимер свернул за угол и вышел на Пенсильвания-авеню, где Джон Хейл согласился ждать его, его лицо было серьезным. Он ничего не сказал, залезая в машину и падая рядом со своим другом, но когда машина продолжала двигаться по проспекту, он нарушил свое молчание.
«Я потерпел неудачу», — честно признался он, и у Джона Хейла вырвался стон разочарования. — Не волнуйся, завтра я узнаю адрес Полли. Миссис Дэвис думает, что я звонил, чтобы нанять Полли в качестве моего секретаря.
Если бы Латимер или Джон Хейл повернули голову и посмотрели назад, они не могли бы не увидеть женщину, стоящую под деревом на углу Джон-Маршалл-плейс. Их машина затерялась в пробке, прежде чем миссис Дэвис, оправившись от чувства одышки, вызванного необычным усилием бега, медленно повернула домой.
[стр. 209]
ГЛАВА XV
КНОПКА

Мрупий Хейл смотрел на Анну, официантку, с явным неодобрением.
«Вы не должны пытаться напрягаться, пока доктор Маклейн не даст вам разрешения», — строго заявила она.
«Доктор. Маклейн велел мне ходить как можно больше, мадам. Обращение Анны было почтительным почти до раболепия. — Он обещал быть здесь сегодня днем. Действительно, миссис Хейл, я буду осторожен. Не беспокойтесь, мадам.
«Я полагаю, что доктор знает, о чем он» — миссис Хейл, однако, выглядел крайне сомнительно, когда она говорила. Ее собственные приступы болезни были явным испытанием для каждого члена ее семьи, поскольку ее хроническое возражение против выполнения указаний врача или приема его лекарств обычно замедляло ее выздоровление и вызывало желание, чтобы «Старая Царапина» достала ее, поскольку это мнение было — озвучила многострадальная обученная медсестра, в чьем обучении не было курса оскорблений.
[стр. 210]
«Доктор. Маклейн иногда склонен ошибаться, — продолжила миссис Хейл после небольшой паузы. — Не воспринимай его указания слишком буквально, Анна. Измените их. Если он сказал прогуляться около часа, сократите его до половины. И никогда не принимайте полную дозу прописанного, уменьшите ее наполовину».
"Да мадам; спасибо, — и Анна сделала жест вежливости, несмотря на травмированную лодыжку. — Я могу что-нибудь сделать для вас?
«Нет, не думаю. Теперь, помни, что я говорю, не перенапрягайся.
— Да, мадам, — и Анна направилась к двери, но ее окликнула миссис Хейл.
— Когда будете спускаться вниз, пожалуйста, скажите Мод, что мистер Латимер будет с нами обедать — то есть я думаю, что он будет, но он не ответил на мое телефонное сообщение. Миссис Хейл на минуту задумалась. – Мод может найти для него место.
— Очень хорошо, мадам.
— Подожди, есть еще кое-что. Миссис Хейл отложила сумку с вязанием, готовясь встать. — Проследи, чтобы стол был правильно накрыт, Анна, пожалуйста. Мод… э… не особенная, а я особенная.
— Я сам накрою на стол, мадам.
— Нет, нет, это слишком много для тебя, Анна.
-- Но, сударыня, я снова силен, видите... -- и [стр. 211]Анна прошла через комнату. Ее хромота была легкой. Миссис Хейл вздохнула с облегчением.
«У вас было замечательное выздоровление», — воскликнула она. «На мои лекарства можно положиться в быстром излечении. Между прочим, — мысль о ланче в данный момент преобладала, — если есть достаточно времени, пожалуйста, приготовьте яблочный салат.
«Конечно, мадам. Есть ли еще что-нибудь?"
— Нет, я ничего не могу придумать. Миссис Хейл наморщила лоб, но в ее активный мозг не пришло никаких новых идей. — Где мисс Джудит?
— В своем будуаре, мадам. Анна, сделавшая несколько шагов к двери, остановилась. — Мод только что сказала мне, что мисс Джудит и детектив Фергюсон провели долгую, — Анна замялась, — конференцию.
"Конференция!" Тон миссис Хейл выражал удивление. "Ой!" и она уставилась на ожидающую служанку. — Это все, Анна, — и официантка убежала.
Миссис Хейл пересекла гостиную и остановилась перед большим настенным зеркалом в позолоченной раме, через которое ей была видна ее фигура в полный рост. Потребовалось несколько минут, чтобы поправить бантик из ленты и несколько украшений, после чего миссис Хейл неторопливо проследовала на третий этаж. Она не часто поднималась на эту высоту и, достигнув [стр. 212]На лестничной площадке она остановилась, чтобы перевести дух, затем, пройдя по широкому коридору, повернула ручку закрытой двери и вошла в полутемную комнату.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы поднять голландские шторы на слуховых окнах и наполнить спальню солнечным светом. Когда она обернулась, то увидела мужчину, сидящего на краю кровати и наблюдающего за ней. Легкий крик вырвался из нее, и она покачнулась головокружительно. Со прыжком мужчина оказался на ее стороне.
— Не пугайтесь, миссис Хейл. Это только я, детектив Фергюсон, — объяснил он. — Я думал, ты меня увидел, когда впервые вошел в комнату.
Миссис Хейл покачала головой и опустилась на стул, который он поставил для нее.
-- Боже мой, -- воскликнула она, -- я заявляю, что вы меня очень разочаровали. Я понятия не имел, что найду кого-нибудь в спальне Остина». Обида на его причину в какой-то мере победила ее испуг, и она повернулась к нему. "Что ты здесь делаешь?"
— Я мог бы задать вам вопрос, — возразил он, хладнокровно усаживаясь напротив нее.
"Касательно сказанного!" Миссис Хейл продолжала смотреть на него. Затем, поскольку он не проявлял никакого желания [стр. 213]обратиться к ней, ее манера изменилась. — Я слышала, вы были в доме, — начала она, проигнорировав его вопрос, как и он ее; — И я собирался попросить вас не уходить, пока я вас не увижу.
"Действительно?"
"Да." Манера миссис Хейл была сама любезность. «И я рад возможности для частного интервью».
"Да?" Фергюсон прибег к краткости, пытаясь угадать причину ее внезапного изменения поведения.
— Я так хотела вас расспросить, — объявила она. — Вы продвинулись в разгадке тайны смерти Остина?
— Это зависит от того, что вы называете «прогрессом», — сухо ответил он.
— Вы нашли какой-нибудь ключ к его… его убийце? она колебалась над последним словом. «Теперь не сбивайте меня с толку глупыми увертками», — добавила она. «Откуда вы знаете, если мы вместе обсудим детали », — с подчеркнутым акцентом, — «что я не смогу обнаружить какой-то жизненно важный момент, который вы , возможно, упустили из виду?»
Фергюсон задумчиво посмотрел на нее. Что-то было в ее словах. Была ли она действительно той дурой, за которую он все это время принимал ее? Если бы она была такой и обладала некоторыми знаниями, которые помогли бы [стр. 214]ему в выяснении тайны Хейла, ему было бы выгодно завоевать ее доверие — если необходимо, с демонстрацией уверенности с его стороны.
«Это неплохая идея, — признал он. «Я занимался многими загадочными делами, но этот, — он сделал паузу, — взял на себя инициативу»; затем, когда она начала его перебивать, он добавил: «Вот факты, до сих пор известные, — он улыбнулся, — публично. Молодой Остин Хейл — кстати, каковы были его отношения с вами?
«Усыновленный племянник, когда Остин принял имя Хейл», — был ее краткий ответ, настолько непохожий на ее обычный цветистый стиль разговора, что он вызвал улыбку у детектива. — Его настоящее имя было Пейн — Остин Пейн.
"Я понимаю." Фергюсон смотрел на нее, как кошка на мышь. Он маневрировал своим креслом так, чтобы быть спиной к свету, в то время как она смотрела на безжалостные лучи солнца. «Остин неожиданно возвращается в этот дом во вторник вечером, его находит ваш зять, майор Ричардс, зарезанным, и ни одна душа в вашем доме ничего не знает о трагедии». Жест Фергюсона был выразительным. «Никакого оружия, кроме пары ножниц, никакого мотива преступления, кроме кражи более или менее ценных старинных часов — часов, само владение которыми может привести к [стр. 215]арестовать по подозрению. Не было никаких следов проникновения грабителя в дом. Следовательно, преступление должно быть совершено обитательницей вашего дома, миссис Хейл.
"Нет нет!" — яростно запротестовала она, и он заметил, как побелели ее щеки под искусно нанесенными румянами.
-- И у каждого члена вашей семьи прекрасное алиби, -- продолжал он, не обращая внимания на ее перебивку. «Где-то должен быть изъян; должен быть один». И он подчеркнул свои слова, ударив сжатым кулаком по ладони левой руки. «Ну и где ошибка?»
Миссис Хейл отвела взгляд от него, потом снова посмотрела. — Хотела бы я знать, — взвыла она, и по ее щекам скатились две большие слезы. — Я ломал голову, пытаясь найти разгадку тайны, и наконец добрался сюда…
"За что?"
«Проверить, не уронил ли Остин какую-нибудь бумагу — какую-нибудь бумагу для заметок, такую большую», — и она показала примерный размер, пока Фергюсон жадно слушал. «Должно быть, у Остина была какая-то причина для столь неожиданного возвращения».
«Конечно, знал», — согласился Фергюсон. — И ты думаешь, что в этом может быть клубок, спрятанный [стр. 216]Спальня. Что ж, в этом мы мыслим одинаково. Это та же самая цепочка рассуждений, которая привела меня сюда». Миссис Хейл смахнула слезы и заметно просияла; она легко поддавалась лести, и товарищеский тон Фергюсона с оттенком восхищения полностью покорил ее. — Эта комната была тщательно обыскана.
— Но что-то могло быть упущено из виду, — нетерпеливо перебила она.
-- Вот именно -- давайте посмотрим, -- и, поднявшись, Фергюсон помог ей быстро обшарить ящики комода. Они были вознаграждены тем, что нашли всего несколько предметов одежды. Ее пыл несколько остыл, миссис Хейл проводила детектива до чулана и шагнула в его просторные глубины.
«Очевидно, это пальто и шляпа, которые были на Остине во вторник вечером», — указала Фергюсон, поднимая их для осмотра. — А вот и пальто его костюма, — он снял его с крючка, пока говорил.
Миссис Хейл отпрянула, затем, стряхнув с себя легкое чувство отвращения, она намеренно обыскала каждый карман, чтобы найти шелковый носовой платок и золотой футляр для визитных карточек Остина.
«Остин, должно быть, пришел прямо в свою спальню. [стр. 217]по прибытии сюда во вторник вечером, — заметил Фергюсон, натягивая пальто. «Почему он спустился вниз в жилете и рубашке с рукавами, я не могу себе представить».
«Возможно, он был в разгаре переодевания, и его позвали вниз», — предположила миссис Хейл, и в ее голосе отразилось приятное удивление ее собственной проницательности.
— Кто его звал?
— Я не имею ни малейшего представления, — она не опускала глаз перед проницательным взглядом Фергюсона.
«Если бы это была женщина, — размышлял Фергюсон, — он бы точно остановился, чтобы надеть пальто».
— Нет, если он срочно нужен внизу.
— Но кому он мог «срочно понадобиться»? — быстро спросил Фергюсон. "Твоя дочь-"
— Не знал о его присутствии в доме, — надменно. «Она не нуждалась в помощи Остина — немедленно выбрось эту мысль из головы».
— Вы меня неправильно поняли, — возразил он. — Я только хотел сказать, что ваша дочь была единственной женщиной на следующем этаже.
— Так мы предполагаем.
Фергюсон догнал ее. «Вы подозреваете другого[стр. 218] женщина была здесь? — спросил он. — Если да, то кто это был — один из ваших слуг?
— Нет, они спали в своих комнатах. Миссис Хейл вернулась на свое место. Она начинала чувствовать усталость. — Вы убедились в этом.
— Да, — подтвердил Фергюсон. «Мы можем их устранить. Однако я рассматриваю всех женщин, которые могли быть здесь. Ты-"
"Я?" Хотя миссис Хейл от души рассмеялась, в ее несколько высоком голосе была фальшивая нота. «Вы, конечно, меня не подозреваете ? Что ж, мой дорогой друг, я был на приеме французского посольства; Есть много друзей, которые могут подтвердить это, кроме моего зятя Джона Хейла, который отвел меня на прием и отвез домой. Ты был здесь, когда мы оба прибыли.
Фергюсон рассмеялся вместе с ней. «Я просто наехал на людей, которые принадлежат этому дому», — объяснил он. — Ваш муж был болен…
— И в постели, — вставила она.
«Слуги в своих покоях; Миссис Ричардс в своей комнате — по крайней мере, — бросив на нее острый взгляд. — Она была в своей комнате, не так ли?
"Конечно. У нее анфилада комнат этажом ниже.
[стр. 219]
— Я только что был там. Фергюсон сделал паузу, затем вернулся к тому, что говорил. — Майор Ричардс был в клубе «Метрополитен» во вторник вечером.
— Так он нам сказал. Миссис Хейл подняла руки и безнадежно опустила их. «Каждый человек учитывается — мы как раз там, где мы начали».
"Не совсем." Фергюсон помедлил и оглядел комнату. Миссис Хейл, войдя, закрыла за собой дверь, и не было никакой вероятности, что их разговор подслушают. «В ходе дальнейших расспросов в клубе «Метрополитен» я обнаружил, что майора Ричардса в последний раз видели там около полуночи. Швейцар, дежуривший во вторник вечером, заявляет, что не видел, как он выходил из клуба, и не знает часа его отъезда домой.
— Ну, что из этого? — спросила миссис Хейл, когда он остановился.
— Вот это: по словам майора Ричардса, он добрался до этого дома около двадцати минут первого ночи, и в последний раз его видели в клубе незадолго до полуночи. Это оставляет час его времени неучтенным, и именно в этот час был убит Остин Хейл».
Миссис Хейл на минуту потеряла дар речи. «Нелепо!»[стр. 220] — горячо воскликнула она, оправившись от своего удивления. — Зачем майору Ричардсу убивать человека, которого он не знает?
Фергюсон с тревогой взглянул на нее и быстро принял решение.
— Предположим, майор Ричардс пришел домой и увидел, что Остин разговаривает с женой, и стал ревновать…
Миссис Хейл вскочила со стула. — Как ты смеешь намекать, что у Джудит был роман с Остином? — спросила она. — Вы крайне оскорбительны — я сообщу майору Ричардсу…
«Моя дорогая мадам, пожалуйста, успокойтесь», — умолял Фергюсон, потрясенный вызванной им бурей. — Я думал, мы договорились обсудить все аспекты убийства Хейла — это было твое собственное предложение.
— Конечно, было, но я не ожидала… — фыркнула миссис Хейл. «Если вы попросите майора Ричардса отчитаться за все, что он провел во вторник вечером, он так и сделает, я уверен. Человек с его темпераментом и послужным списком…
— Где его записи? сломался в Фергюсоне. «Какой у него рекорд? Я ничего не могу узнать о нем».
— Его досье хранится в военном министерстве.
— Его армейский послужной список, да. Фергюсон вытащил часы и вскочил на ноги. — Прошу прощения, миссис Хейл, но у меня в кабинете консультация, и я должен немедленно уйти.
«Скажи мне, прежде чем уйти», — миссис. Хейл остановил его жестом: «Вы нашли где-нибудь среди вещей Остина здесь или в Нью-Йорке железнодорожный билет?»
"Билет? Нет." Фергюсон пристально посмотрел на нее. "Почему?"
«Мне интересно, не остановился ли он только что над поездом, направлявшимся на юг», — бойко объяснила она. — Это была просто идея — не позволяй мне задерживать тебя дольше.
Фергюсон остановился в нерешительности; однако его помолвка не терпела дальнейших проволочек, если он хотел успеть к ней вовремя. Он мог бы допросить миссис Хейл позже в тот же день.
— Я вернусь, — сказал он. — Но если я вам понадоблюсь в любое время, пожалуйста, позвоните, миссис Хейл. Доброе утро."
Предоставленная самой себе, миссис Хейл усердно обыскала комнату. Она уже собиралась остановиться, возмущенная отсутствием результатов, когда, покопавшись в глубине верхнего ящика бюро Остина, дотронулась до маленькой книги и вытащила ее. На его кожаной обложке она увидела [стр. 222]отштампованы золотом знаки отличия старшего тайного общества в Йельском университете.
Миссис Хейл перевернула несколько листов и просмотрела страницы, помедлила немного, затем, положив книгу в свою удобную сумку для вязания, прошла в столовую, чтобы убедиться, что Мод правильно накрыла обеденный стол. Она особенно обращала внимание на мелкие бытовые детали. Проходя мимо дверей будуара Джудит, она не заметила Ричардса, стоявшего несколько в его тени и смотрящего на нее. Ричардс все еще смотрел ей вслед удаляющейся фигуре, когда Джудит, которая была в их спальне, переодевалась для обеда, позвала его.
«Пожалуйста, позвоните Мод», — попросила она, когда он появился, и он послушно вернулся в будуар и потянулся к кнопке. Действие было механическим, и только когда он сделал три попытки позвонить в звонок, он понял, что маленький предмет, который он перебирал, не был кнопкой.
Ричардс отступил назад и оглядел стены будуара. Звонок, который он искал, находился по другую сторону двери, ведущей в их спальню. Нажав кнопку, он вернулся и осмотрел маленький предмет на противоположной стене. Во всех смыслах и целях это напоминало электрический толчок. [стр. 223]Кнопка, висящая прямо под увеличенной фотографией миссис Хейл.
Сильные чувствительные пальцы Ричардса нащупали фотографию в рамке, пока не наткнулись на крошечный провод. Он входил и выходил вдоль провода изображения, пока не столкнулся с проводами филиала. Несколько минут он стоял в глубоком раздумье, а затем пошел в спальню.
— Могу я быть вам полезен, дорогой? — спросил он у жены. — Мод не ответила на звонок.
Джудит, борясь с огнеупорным крюком, покачала головой. «Спасибо, но нужны ловкие пальцы Мод, чтобы распутать эту неразбериху», — сказала она. — Ты не против спуститься вниз и сказать ей, чтобы она подошла ко мне? Колокол, должно быть, вышел из строя.
— Я приведу ее сюда в один миг, — ответил Ричардс, но, оказавшись в холле, его шаги замедлились.
Никого не было видно, и, опустившись на колени, он ощупал телефонный провод, идущий поверху настенного щита. Рядом с ним была закреплена такая же тонкая проволока. Шаг за шагом Ричардс проследил два провода, идущие рядом, пока они не пересекли дверной косяк спальни мистера и миссис Роберт Хейл. Они были старомодны в своих идеях и занимали одну и ту же комнату.
Ричардс постучал сначала тихо, потом громче: [стр. 224]на полуоткрытую дверь и не получив ответа, он вошел внутрь. Это была большая комната, обставленная красивой мебелью из красного дерева, резная кровать с четырьмя столбиками занимала больше места. Но Ричардс видел только один предмет, стоявший на столе в темном углу комнаты, с мягкой крышкой от пишущей машинки, частично скрывавшей приемники и наушники из виду. Подойдя к нему, Ричардс поднял крышку и осмотрел инструмент. Когда он отложил одеяло, выражение его лица выражало недоверие и зарождающийся ужас.
С какой целью Роберт Хейл, или его жена, или они оба разместили диктограф в будуаре Джудит?