Между мирами. Глория - 3. Нимфа

Глава 3. Нимфа
Девушка, неожиданно для себя, решилась на эксперимент: воспользоваться перстнем красного мира. Мать оставила ей его, сказав, что бы та была осторожна. И вот теперь, взяв Анри за руку, Варвара представила себе подножье замка, в зале которого шла встреча представителей разных миров.
Легкий, но знойный ветерок  был  для  Анри  полной  неожиданностью: зачем? Зачем Варвара удалила их из зала, где было столько всего интересного? Видя его недоумение и, не дожидаясь прямого вопроса, та сама пояснила:
- Все очень просто. Мне не хотелось нарушать той тишины, что наступила в зале, а по твоему разочарованному лицу я поняла, что никаких неожиданных объектов, что могли бы изменить траекторию полета, ты все равно не обнаружил, - и она вкратце пересказала ему тот разговор, что состоялся в отсутствие юношу. И те выводы, что собравшимся теперь проанализировать.
- Вся уникальность ситуации заключается в том, что Олег оказался носителем двух геномов с Глории. Белого и голубого миров. В этом и ответ, и загадка,  - задумчиво закончила Варя свое повествование.
- Он говорил мне как-то, когда я знакомил его с нашим миром, что в его роду никто не умирал своей смертью, - и, увидев вопрос в глазах девушки, продолжил, - все мужчины умирали очень старыми, но ни один своей смертью: прапрадед утонул, прадед – сгорел во время пожара, дед – попал под поезд. Всем было около девяносто лет. Теперь мне кажется, что это не рок, тяготеющий над семьей, а просто программа, позволяющая не привлекать внимание к его роду. Ведь если бы они умирали своей естественной смертью, то их возраст переваливал бы далеко за сотню…
Молодые люди задумчиво стояли перед высоким деревом у подножья замка. Казалось, оно было не менее старое, чем сам замок. Его ствол было невозможно обхватить даже двум людям, а крона возвышалась над головами, образуя огромный плотный шатер.
Варя подошла к нему ближе и, прижавшись к коре лицом, закрыла глаза. Спустя лишь мгновение, ей показалось, что она слышит далекий мелодичный голос, который звал ее куда-то вдаль, манил и завораживал. Она не могла различить слов, но знала, что ее зовут. Ей казалось, что она становится частью этого дерева. Мысленно взглянув на свои руки, она поняла, что они приобретают зеленоватый оттенок, но это не пугало, а воспринималось, как само собой разумеющееся.
«Я – нимфа. Лесная нимфа», - произнесла она, как ей показалось, вслух  и в тот же момент почувствовала, что что-то отрывает ее от ствола. Девушка открыла глаза и увидела, что лежит на земле в расстёгнутой блузке, а перепуганный Анри из листа какого-то растения, свернутого в воронку, льет на ее лицо воду.
- Что ты делаешь? – привставая, удивленно спросила она.
 - Уф-ф-ф, - словно филин выдохнул он, опускаясь рядом. – Я думал, что не успею. И что все эти рассказы, про магические деревья в нашем мире, просто древние выдумки.
 - Так что же произошло? – вновь спросила девушка. Ей было, с одной стороны,  действительно интересно, что так напугало молодого человека, а с другой стороны, очень обидно, что ее выдернули из столь прекрасного видения.
- Считается, что деревья, возраст которых более пятисот лет, начинают жить своей особенной жизнью. Они умеют разговаривать. Но не со всеми, а с избранными. Могут менять их внешний облик. Причем никто не знает: восстанавливается ли затем внешность человека, или остается пожизненно такой, какой ее сделало магическое дерево. Этих людей потом никто и никогда не видел. Никто не знает, становятся ли они вновь людьми, но уже с другой внешностью, превращаются сами в деревья, или просто бродят по лесу в виде лесных духов.
Из-под бровей взглянув на Варвару, и, видя, что она внимательно слушает его, стараясь не пропустить ни слова, он продолжил:
       - В какой-то момент мне показалось, что ты начинаешь сливаться с деревом. Сначала ты просто припала к нему щекой, а затем вдруг обняла его руками. Я не знаю, что это было, но не подоспей я вовремя, ты просто растворилась бы в нем. Во всяком случае, мне именно так и показалось. Я с трудом оторвал тебя от него, оттащил подальше от ствола и, извини, начал делать искусственное дыхание. А когда ты, наконец, вздохнула, решил облить тебя водой.
Ничего не говоря, действуя скорее на автомате, чем осознанно, Варя, молча, до конца расстегнула мокрую блузку и, сняв ее и отжав, раскинула на траве. А затем вдруг откинулась на нее, на спину, подставляя лицо спрятавшемуся в облаках солнышку. Закрыла глаза. Она пыталась понять: что это было? Очевидно, что Анри не мог все выдумать. Он просто не умел врать. Это она поняла уже давно. А его фантазии могли касаться только космоса и возможности его посетить.
Юноша в недоумении смотрел на Варвару,  словно не мог решить, что ему делать: опуститься около нее или уйти, чтобы попросить помощи? Оставить девушку одну он не решался. Впрочем, стоять столбом, глядя на нее сверху вниз, было тоже не очень прилично. И Анри опустился на траву рядом с Варварой. Словно какая-то сила толкала его в спину – он взял ее за руку и вздрогнул. Это не осталось незамеченным, и его протеже открыла глаза:
- Что-то не так? – спросила на удивление спокойным голосом.
- Посмотри на свои руки. А точнее, на ногти, - с некоторым придыханием ответил тот, - они такие же, как и у Хранительницы - зеленого мира!
Варя подняла руку к глазам и тоже вздрогнула: Анри был прав. Ее ногти слегка изменили форму, стали чуть более удлинёнными и приобрели перламутровый оттенок, отливающий зеленью. Это не делало их уродливыми, скорее напротив. Руки выглядели более холеными и благородными, словно с очень дорогим маникюром. Но это было непривычно.
  - Ты боишься меня? – снова откидываясь на спину, спросила она, пристально глядя юноше в глаза. Ее взгляд завораживал, манил. Анри казалось, что перед ним не та Варя, юная девушка, еще вчерашняя школьница, мать которой вышла замуж за его отца, а сама Лесная нимфа, тело которой слегка светилось на солнце, отливая  зеленым  цветом. Тело, особенно те его части, что не скрывались одеждой, были загорелыми, и потому свечение было неоднородным, а словно хамелеон. Не в силах отвести взгляд от ее глаз, он приблизился к ней вплотную, непроизвольно положив руку на ее грудь, и только теперь осознал, что под блузкой, которую девушка сняла, у нее ничего не было! Только тело: упругое, молодое, слегка переливающееся в неярких солнечных лучах. Он хотел отдернуть пальцы, словно коснулся чего-то запретного и понял, что не может этого сделать. Вместо этого его рука плавно начала поглаживать грудь Варвары, ощущая, что та становится еще более упругой, даря незнакомые ему прежде ощущения.
Ему захотелось прижаться к девушке, чтобы ощутить тепло ее тела, и эти мысли были сродни тем, что возникли в голове Варвары. Видя, что он прикрыл глаза и, словно слепой котенок, ищет ее губы, она расстегнула его рубашку, давая возможность осуществиться его желаниям.
- Ты соображаешь, что ты делаешь? – еле слышно произнес он, уже плохо себя контролируя.
- Совращаю сводного брата, - хмыкнула та в ответ. В ее глазах уже не просто светился, а горел бесовский зеленый огонь. Однако Анри не видел этого блеска: поймав ее губы, он полностью отдался инстинктам. Его рука непроизвольно поползла вдоль бедра девушки, прикрытого подолом широкой длинной юбки, стараясь не запутаться в складках, а, преодолев их, добраться до ее тела. Юноша был так заинтригован тем, что с ним в тот момент происходило, что не сразу понял, почему вдруг дышать стало легче:  Варя расстегнула его брюки, давая свободу его телу, и он понял, что отступить уже не получится. То желание, что появилось в нем, уже не могло не выплеснуться наружу.
Пальцы Анри, наконец, добрались до бедра Варвары: из одежды на девушке оставалась только юбка, со складками  которой ему удалось справиться. На миг его обуял страх: а имеет ли он на это право? Но девушка сама приглашала его. А справится ли он? Ведь до сих пор для него единственным соблазном в жизни был только космос. Варя была первой женщиной в его жизни! А если он что-то сделает ни так? А если он сделает ей больно? А если? Если…?
Он по-детски зажмурился, и в тот же момент почувствовал, что его плоть, словно начинает жить отдельно от него. Девушка вздрогнула, но не отстранилась, а, наоборот, замерев на миг, двинулась ему навстречу…
Мгновение? Вечность? Варя не знала, как долго длились их игры, но отдаваясь влечению плоти, она вовремя вспомнила, что должна сказать «нет». Девушка прекрасно понимала, что слишком молода, чтобы заводить сейчас детей, но и ждать того, что могло подарить ей наслаждение, она не хотела. У нее уже был партнер, там в Америке. Ничего особенного. Он нравился ей, но не более того. А здесь… если бы ее спросили, как она относится к Анри, то ответ вряд ли бы нашелся. Она наблюдала за матерью и Гроегом, и видела тот свет, что был вокруг них. И ей хотелось такого света. Но она никогда бы не решилась соблазнить Анри, по-прежнему воспринимая его как брата, если бы не это магическое дерево. Оно признало девушку за свою, ту ее часть, что принадлежала зеленому миру, миру природы. Именно оно угадало ее желания и помогло в его осуществлении. Варя слышала зов дерева, что говорило с ней, призывая ее к слиянию с природой и на природе, дающее свое благословение. Она знала, что иллюзия ее превращения в часть дерева, ее слияния с ним – это именно ее иллюзия, что именно дерево помогло послать нужный импульс в мозг Анри. А вот позеленевшие ногти – это дар и память, что все это было. Дар, которым она сможет пользоваться. И в основе его – умение обольщать. Ни один мужчина не сможет перед ней теперь устоять – это тоже сказало ей дерево. Но она должна будет об этом молчать. Это та тайна, за раскрытие которой можно лишиться всего, в том числе и не только дара.
Откинувшись на траву рядом с Варварой, Анри смотрел на небо и
улыбался. Он даже не мог себе предположить, что встретит ту, что станет его женщиной, вот так, во время чужого бала. Под кроной старого  дерева. И будет это представительница не его мира, а нимфа из зеленого царства, в существование которого он до недавнего времени вообще не верил. Варя положила голову ему на плечо, и он обнял ее, прижав к себе.
- И что теперь будет? – нерешительно, словно боясь, что она исчезнет, спросил он.
- А как ты думаешь? – вопросом  на  вопрос  ответила  та,  озорно
взглянув ему в глаза. – Для начала, мне кажется, нам надо вернуться в замок, пока нас не хватились. К тому же блузка уже высохла. И, заметь, даже не испачкалась.
- Нежно зеленая блузка нежно зеленой нимфы, - с улыбкой произнес молодой человек, вновь привлекая Варвару к себе и целуя ее. Девушка на миг отстранилась, взглянув ему в глаза, а затем, махнув рукой, вновь прильнула к его губам. Сказать, что она была удивлена – это ничего не сказать. Было понятно, что то, что произошло между ними, было неожиданно для обоих. И то, что до нее у Анри никого не было, тоже очевидно, но… Он был так нежен, внимателен к малейшим ее желаниям, осторожен и заботлив, что это кружило голову. Неужели это врожденный талант любовника? Или он действительно ее любит? Но ведь о любви между ними не было сказано не слова? Или действительно в красном мире выбор делает только женщина? Ей было очень хорошо, волшебно кружилась голова, и она решила ни о чем не думать: пусть будет все так, как сказало ей дерево. Нимфа – значит нимфа.
  - Что мы наделали! – приходя в себя, произнес Анри. – Ведь я не смогу, как прежде, смотреть на тебя как на свою сестру. Сегодня ты стала мне не просто ближе, а частью меня. И это теперь, когда появилась возможность отправиться в путешествия между мирами. Я думал, что с рождением еще одного ребенка у моего отца, я стану свободен, и никто не будет меня удержать, ведь на свет появится новый продолжатель рода. И если со мной что-то и случится, и я не вернусь, это не будет столь фатально для семьи. Но ты… Как я смогу оставить тебя? Сегодня ты привязала меня к этому миру так, как никто не смог бы это сделать…
- Как много слов,- словно кошка, потягиваясь, фыркнула Варвара.- И это вместо того, чтобы просто сказать, что тебе было хорошо? Или я ошибаюсь?
-Ошибаешься! Мне – плохо! Я потерял голову! И…- он почувствовал, как пальцы Варвары с зеленоватыми ноготками  побежали по его груди. Легонько, едва касаясь кожи, словно паучок, что плетет свою паутину. В голове родилось только одно слово: «Ведьма!» И он, закрыв глаза и затаив дыхание, с некоторым удивлением стал прислушиваться к тому, что происходило внутри него.
Варвара, прикрыв глаза, наблюдала за молодым человеком. Длинные, пушистые ресницы, прекрасно скрывали блеск ее взгляда. Девушку влекло к Анри с первой их встречи, а когда он поднял ее на балу на руки, то она поняла, что окончательно пропала. В двадцать первом веке целомудренность перестала быть тем товаром, что дорого продавался, и потому она была сейчас действительно рада и тому увлечению, что случилось у нее недавно в колледже, и тому, что не побоялась сейчас сделать то, о чем тайно мечтала, но в чем боялась себе признаться. Если бы не древний исполин, выросший у подножия замка, она, возможно, и не решилась бы на этот шаг. А так…  она ни о чем не жалела. Ей было просто очень хорошо. Варя многого не знала о красном мире, и даже не предполагала, что здесь выбор делает женщина. Но, недаром говорят, что все, что не делается, то к лучшему.
Она чувствовала дыхание Анри у своего лица, тот трепет, что охватывал молодого человека все больше и больше, и понимала, что это и есть счастье. Её учеба в Америке, воспоминания о колледже и о родном доме, отступили на второй план. Казалось, что это все было не с ней, и не в этой жизни.
Налетел легкий ветерок. Это было так неожиданно, но приятно, что Варя невольно рассмеялась.
- Что-то не так? – тут же услышала она встревоженный голос Анри. Он внимательно всматривался в ее лицо, боясь увидеть на нем усмешку или обиду.
- Просто ветерок налетел неожиданно, - улыбаясь, проговорила девушка и, видя недоверие в его глазах, сама потянулась к нему. – Иди ко мне. Ведь ты этого хочешь не меньше, чем я?
Повторять дважды ей не пришлось. К тому же, налетевший, уже более сильный, порыв ветра, взметнул вверх ее юбку, обнажая стройные ноги и бедра. Казалось, что дерево было в сговоре со стихией.
  Повинуясь инстинктам, Анри не мог удержаться от стона, видя это. Но и спешить он тоже не хотел. Обнаженное тело, переливающееся в лучах солнца, притягивало его, словно магнит. Не отдавая себе отчета, он начал гладить его. Вначале едва касаясь, словно боясь, что Варя может исчезнуть, а затем все более уверенно и смело, давая своим рукам все больше свободы. Его пальцы проникали везде, стараясь познакомиться с обретенной возлюбленной как можно ближе.
Варя не ожидала такого напора. Она была удивлена, и в первый момент этого натиска изрядно испугана, поняв, что теперь ее ласкает не тот юноша, что был только что совращен ею. Ей захотелось сжаться, стать незаметной, сбежать…, но она  прекрасно понимала, что это у нее не получится. И вдруг, неожиданно для себя, она почувствовала, как невиданное доселе желание разливается по ее телу. Слегка застонав, она откинулась на спину. Ее губы приоткрылись, и она увидела близко от своего лица глаза Анри. В них горела отливающая огнем страсть.
- Что же ты наделала… - вновь произнес  он, сливаясь  с  ней.  Она
словно разбудила дьявола, дремавшего до того в теле юноши. Но, удивительно, это не пугало, а, наоборот, еще больше разжигало желание. Голова кружилась, тело покрывалось испариной. Ей хотелось кричать: «да, да…», двигаясь ему навстречу. И лишь теперь она поняла, как тяжело в такой момент говорить «нет»…
Почувствовав, что девушка, до того стремившаяся слиться с ним, вскрикнув, затихла, Анри понял, что теперь действительно стал Мужем. То, что Варя успела сказать «нет» - это было не важно. Всему свое время. Но он понимал, что то, что произошло, уже не изменить. Откинувшись на спину, он смотрел на крону дерева, мысленно говоря ему «спасибо». Видя, что дыхание Вари становится вновь ровным, он осторожно положил ее голову себе на плечо, осторожно гладя по волосам и нежно целуя. Прислушиваясь к себе, он улыбнулся, и девушка заметила это:
- Почему ты улыбаешься? – словно сытая кошка, еле слышно спросила она.
- Ты не поверишь – я вновь хочу тебя, - так же тихо прошептал ей на ухо.
Резко приподнявшись на локтях, она окинула взглядом фигуру Анри, и вновь откинулась на его плечо:
- Что я наделала! Мне и так кажется, что я не смогу ходить, а
если еще раз, – она вдруг запнулась и, одарив зеленым лучом из-под ресниц, закончила, - то ты будешь носить меня на руках!
Когда они вошли в зал, где решались проблемы миров и их сосуществования, то там как раз накрывали обед. Их появления, как и прежде отсутствия, казалось бы, никто и не заметил. Но это только казалось. Пристально взглянув на дочь, Ольга затем перевела взгляд на Анри: девушка была – сама невозмутимость, но вот юноша… его рука лежала не на талии Варвары, а несколько ниже – на бедре, словно давая понять окружающим, что это – его женщина. При этом весь он светился так, что можно было выключить свет, а темнее бы не стало.
Ольга ткнула локтем мужа в бок:
- Надеюсь, что родителями мы станем раньше, чем дедом и бабкой, - проговорила она, кивнув в сторону вошедшей парочки. В первый момент Гроег не понял, о чем идет речь, но увидев руку Анри на бедре Варвары, нахмурился.
- Неужели он посмел? Сводную сестру! – он кипел, словно примус, представляя себе то, что произошло, и чувствуя именно свою виду перед Ольгой.
 - Вот именно, что сводную! – усмехнулась его жена. – Я хорошо знаю свою дочь. Да и потом, разве не ты говорил, что в вашем мире выбирает женщина?
Гроег, поперхнувшись на половине слова, посмотрел на Ольгу ошалевшими глазами:
- Ты хочешь сказать, что…?
 - Вот именно! Надеюсь, ей хватило силы воли сказать «нет».
Гроег внимательно осмотрел фигуру своего сына. Заметил, что тот переоделся, сменив одежду на более просторную. Усмехнулся, вспоминая, как только мысль об Ольге приводила его в боевую готовность. «Наша кровь!» - подумал про себя с некоторой гордостью и тут же охнул, получив еще один, весьма ощутимый тычок под ребра от жены – он забыл, что его мысли для нее не являются тайной.
*****
После обеда гостям было предложено совершить небольшую экскурсию по красному миру, а заодно побывать в том самом соборе Сан Марко, что был памятен Гере и Храниту со времен их молодости. Посовещавшись, гости решили, что катание на гондолах по каналам черного мира они перенесут на следующий день, совместив это в возвращением домой. А подстрахует их в этом брат Гроега Георгий Радригес, свободно перемещающийся между двумя мирами.
Когда делегация, в сопровождении старейшин и гостей из черного мира покинула замок, Ольга с облегчением вздохнула: именно ей пришлось изображать хозяйку замка, хотя теперь, выйдя замуж за Гроега, она действительно ею стала.
Молодежь постаралась потихоньку смыться из зала, но их остановил голос Ольги:
 - Куда? Стоять! – тон, каким это было сказано, не очень способствовал к неповиновению. Подойдя к дочери, женщина подняла ее опущенное лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Неизвестно, что она там увидела, но, вздрогнув, она спросила вовсе не то, что собиралась вначале: - Ты счастлива? Ты понимаешь, что в этом мире ЭТИМ не играют?
- Да! И да! – дерзко ответила та, взглянув матери в глаза. А затем, неожиданно для себя, рассказала и про дерево, и про то, как едва не растворилась в нем, и про зов зеленого мира. В заключение своего рассказа, она протянула вперед руку, и все увидели, что ногти Варвары действительно изменили форму и цвет.
Установившуюся тишину никто не решался нарушить. И потому заданный Гроегом вопрос прозвучал как щелчок кнута:
- И что вы теперь собираетесь делать?
- Отец, а Варя может учиться в нашем мире?
- А она этого хочет? – вопросом на вопрос ответил историк, переводя взгляд на девушку.
- Получить образование сразу в двух мирах – а мне эта идея нравится, - хмыкнула та, сообразив, что в своем мире она может учиться и заочно, благо на дорогу время тратить не придется. А где она живет: дома, на даче, у молодого ли человека – кому какая разница? Это не отследить.
«Вот, стерва!» - подумала Ольга, и тут же в голове у нее отозвалось: «Вся в маму!» Вспыхнув, она тотчас оглянулась на мужа, но тот отвел взгляд, пряча от жены улыбку. Понимая, что краска заливает ее лицо, она повернулась ко всем спиной, проговорив:
- Извините, но мне надо прилечь. Впереди ещё вечерняя встреча, да и завтра день тяжелый.
Ольга по привычке направилась к лестнице, и в тот же момент рука мужа бережно обняла ее за талию, прижимая к себе и перемещаясь вместе с ней в спальню.
- Ну, зачем же так утруждать себя и малышей, - услышала она шепот мужа у себя над ухом. Ей хотелось возмутиться той опекой, которой он ее окружил, но, прислушавшись к себе, она почувствовала только благодарность. Никто и никогда за всю ее жизнь не проявлял к ней столько внимания и заботы, как Гроег. И никто и никогда не любил ее с такой страстью, как он. Прижавшись к плечу мужа, Ольга с улыбкой наблюдала, как он ловко расправляется с ее платьем.
*****
Оставшись в зале с Варварой вдвоем, Анри обнял ее, притянув к себе:
 - И что мы будем делать?
  - Сейчас? Или вообще? – глаза девушки вновь вспыхнули зеленым светом. – Если вообще, то я буду учиться в твоем мире, а тебе придется мне очень много в этом помогать: ведь здесь я не умею ни писать, ни читать. А затем, мы вместе с тобой отправимся на Глорию, - видя, как заблестели глаза юноши, она хитро улыбнулась, - ведь и я теперь у мамы буду не одна.
- А если взять за основу более близкие планы? – он не решался пригласить Варвару в спальню, хотя желание вновь испытать минуты близости было сильнее всех других, и потому ждал ее решения.
- А сейчас я хочу вначале на пляж, где есть соленое море и горячий песок, а затем, - она помолчала, наслаждаясь тем, что Анри совсем не умел скрывать свои чувства, - а затем ты поможешь мне смыть соль и песок с кожи, что бы она вновь стала блестящей и соблазнительной.
       Видя, как загорелись глаза юноши при ее последних словах, она вновь рассмеялась и растворилась в воздухе, успев сказать:
       - Через десять минут жду тебя здесь уже в плавках, готовым к купанию!