33. Блуждающая искра

  В квартире на Большой Морской.

- А я не один... - указал на своего спутника Анри-Франсуа - проходите, Андре Сергеефич, прошу... а мне нужно сказать пару слов мадам Дельбёф...

  Проводив настороженным взглядом младшего Рысакова Анна подняла глаза на мужа:
- Ну как всё прошло? Как господин Верейский принял твоё... наше решение уехать?
- Аннет, он был искренне удивлен и огорчен, не хотел меня отпускать... мне самому жаль...столько спокойных и счастливых часов я провел в этом доме... Андре Васильефич относился ко мне, как к другу... мальчики полюбили меня... и там же я познакомился с тобой... - Анри-Франсуа нежно целовал её тонкие изящные руки, запрокинув голову она потянулась к его губам.

- Анри... - молодая женщина ласково коснулась щеки мужа и чуть критически осмотрела его костюм, деловито поправила белоснежное жабо и манжеты -  пока тебя не было приехали месье де Мустье с супругой, по поводу нашего отъезда Маша и Танечка накрыли стол...

 Но вот странно... месье де Мустье сначала долго приглядывался к нашему Жанно... потом спросил, не из Бельфора ли он, как и хозяин. А услышав от Жанно, что он тоже из Бельфора вдруг слегка побледнев отшатнулся от него... А наш Жанно этак дерзко, насмешливо улыбнулся и вышел из комнаты... Почему бы это?

  Машей и Таней, словно подруг, Анна называла двух молодых служанок, но выросшая в роли незаконнорожденной дочери дворянина и крестьянки, часто униженная как Золушка в доме старого князя Чудинова, она не привыкла чувствовать себя "госпожой" над кем либо и считала недостойным смотреть на других сверху вниз.

   Девушки оценили её добрый характер и деликатность по достоинству и выполняли свои обязанности не за страх, а за совесть.

  Антуан и Адель... нахлынули воспоминания молодости, приятные и грустные... литературное общество, в котором они оба состояли и были друзьями, родной провинциальный Бельфор... 

  Чем дальше развивалась Революция, тем больше де Мустье раскаивался в первоначальном сочувствии ей и в своих либеральных взглядах первого этапа, в то время как Революция перемахнула через конституционно-монархический барьер и  решительно двинулась в сторону установления Республики он окончательно определился со своей позицией роялиста и сторонника Луи Шестнадцатого...

  А Дельбёф в это самое время только укреплялся в своих якобинских убеждениях... он стал одним из местных робеспьеристов. 

  Что же Жанно? Он был один из самых активных санкюлотов Бельфора... Как же давно это было... Но де Мустье не мог забыть длинноволосых молодых людей в красных фригийских колпаках с пиками и воинственные крики: "Ca ira! Les aristocrates de la Lanterne!"

   Антуан Андре Мари де Мустье с супругой Адель сидели за небольшим, но красиво сервированным столом.
 
   При появлении хозяев де Мустье приподнялся, нервным движением поправил галстук и подал Дельбёфу руку.

   Рысаков-младший вежливо поклонился и сел на предложенное ему место. Сдержанный, вежливый и малоразговорчивый, привыкший больше наблюдать, копия своего отца.

- Адель, согласись... - Антуан Андре обращался к жене - что Анри почти не изменился с тех лет... А этот... что изображает твоего слугу, причем плохо изображает, из рук вон плохо...

- Да-да... кажется, ты прав,  Антуан...  этот Жанно... тот самый, что в 93-м в Бельфоре...грозился пристроить нас на фонарь? Ничего не говори... тот самый... его физиономия вполне узнаваема несмотря на прошедшие тридцать лет...увидела его... и словно не прошло этих лет -  зябко поежилась мадам де Мустье, невзирая на солидный возраст, тонкие черты ее лица еще хранили следы былой красоты.
 
   На её фоне двадцативосьмилетняя Анна сама себе показалась девчонкой...
  Анна перевела взгляд с жены на мужа. Странно, вдруг невольно подумалось ей, отчего женщины становятся пожилыми раньше своих мужчин-ровесников?

  И с удовлетворением отметила, что её Анри на добрый десяток лет выглядит моложе де Мустье, а ведь им обоим почти шестьдесят...

- Несчастный д, Обиньи... вся его семья погибла в девяносто третьем в Нанте...вы слышали его историю? - грустно вздохнула Адель де Мустье, отложив в сторону вилку.
 - Но нам с Антуаном повезло...если бы вы, Анри, не помогли нам пересечь границу в ту дождливую осеннюю ночь...не было бы нас...не родились бы наши дети... 
-  Я не мог остаться в стороне...Адель... это был ваш последний шанс...
   Мы с Антуаном были друзьями... правда в последние два года...мы как-то разошлись... помнишь, Антуан, у нас возник спор на политической почве, и ты в своем окружении стал крестить меня " кровожадным фанатиком" и "цепным псом Робеспьера"? - губы Дельбёфа дернулись в легкой усмешке.

  Де Мустье смущенно отбросил салфетку и поднял руки, будто защищаясь, озабоченно забормотал:
-  Анри... ради Бога... это было так давно... такой накал политических страстей сегодняшним людям и не представить...Просто тебе не представить, что чувствовали мы...мы в любую минуту ожидали ареста, тюрьмы, а оттуда..добро пожаловать на эшафот... -де Мустье замолчал и поправил высокий галстук, будто он стал душить его.

- Отчего же, Антуан, я знаю, что такое в любую минуту ждать ареста...я тоже был в тюрьме...откуда в любой момент мог отправиться под топор... и не один раз... после Термидора в девяносто четвертом...потом... через пару лет по делу Бабёфа... еще... при корсиканце...а крайний раз... заметь, я не говорю последний... я был арестован при Бурбонах после Реставрации...   
 
  Супруги де Мустье молчали.
 Дельбёф повернул голову в сторону младшего Рысакова, отложив в сторону вилку, он внимательно слушал разговор.
- Андре... - Анри-Франсуа вынул из кармана и протянул ему запечатанное письмо - это для вас... и для вашего отца... но прошу... прочитаете это ПОСЛЕ моего отъезда. Это касается сегодняшнего дела... Думаю, информация эта будет вам полезна...