Снова вместе, глава 6. В Сиднее

       ...бежать, бежать... Он больше не мог находиться в одном городе с ней...


        Поезд мчал их обратно в Сидней. После ярких впечатлений от свободы, безбрежного океана, жаркого солнца, общения со сверстниками, возвращение в город казалось немного грустным. Все ехали по разным купе и, в основном, спали.
        Вот, наконец, вокзал Сиднея и шумная, пестрая, загорелая студенческая братия высыпала на перрон. Кругом раздавался смех, объятия, похлопывания по спине, поцелуи. Каждый предлагал свой домашний телефон и адрес, звал в гости, но все знали, что, наверное, уже не встретятся никогда, ведь в студенческий лагерь съезжались из ВУЗов всей Австралии. Поезд медленно тронулся и все, кто ехал дальше, махали руками из окон, остающимся в городе.
 
        В городском автобусе Эрвин и Натали сидели рядом и разговаривали. Эрвин вздрогнул, когда Натали слегка приобняла его, положив руку на плечо. Заметив это, она убрала руку, а Эрвин почувствовал какую-то неловкость – он не знал, как себя вести дальше, ведь они теперь могут встречаться на каникулах, когда захотят, но что-то Эрвина пугало, серьезность отношений, что ли.

        Городской зной проникал в открытые окна автобуса, все были в шортах и Натали, слегка прижавшись к Эрвину, мягким, ласковым голосом тихо ему рассказывала, где живет и ногтем рисовала на загорелой коже ноги линии, как добраться к дому, где они живут с мамой.
        Эрвин смотрел на светлые линии на полном, таким красивом бедре Натали и плохо соображал - он все еще ее хотел, был обижен, чувствовал неловкость, однако адрес запомнил - Натали с мамой жили на улице Элизабет-стрит.

        Следующим по приезде днем, Эрвин стоял в условленном месте Гайд-парка на аллее гигантских фикусов и ждал. На широкой аллее, покрытой розовым мрамором, появилась Натали. На ней была стильная одежда. Кофточка, обуженная юбочка, высокие каблуки и белая сумочка прекрасно сочетались с ее длинными, хорошо уложенными волосами соломенного цвета. Легкий макияж делал лицо необычайно привлекательным.
         Эрвин видел ее в основном в шортах и купальнике, поэтому был ослеплен красотой девушки и взволнован. Вручив Натали небольшой букетик, Эрвин взял ее под руку, и они  долго гуляли по аллеям парка.
       
        Несколько раз были в гостях у Полины с ее мужем Генри. Вспоминали отдых в Кэрнсе, забавные случаи на рыбалке; как парни с той стороны сетки на пляже радовались, когда Натали забивала им гол, и тогда Эрвин хмурился, а Натали смеялась; как Эрвин затылком доставал пол на танцплощадке. Полина рассказывала школьные истории, как они сидели за одной партой, а мальчики все хотели их разъединить. Весело было.
        Эрвин был благодарен Генри, что он познакомил его с Натали. Тогда, на пляже, на третий день их отдыха у океана, он, показав на эту самую девушку с собачкой, которую он заметил в автобусе, сказал:
        - Эта девушка тобой заинтересовалась. 
        Собственно, тогда все и началось.

        Эрвин никогда не встречал такой начитанной, умной девушки, прекрасной рассказчицы и красавицы. Натали училась на гуманитарном факультете Сиднейского университета, хорошо знала литературу, читала стихи. Эрвин старался не отставать и увлеченно пересказывал все, что успел прочитать из Хемингуэя. Особенно Натали понравилось, как он изложил рассказ «Недолгое счастье Френсиса Макомбера», где жена из винтовки с большого расстояния застрелила в Африке мужа в момент, когда Макамбер почувствовал счастье, что в нем пропал страх перед несущимся на него буйволом. Перед этим он позорно испугался льва и был жалок. Жена, изменив ему с профессиональным охотником,  испугалась, что муж миллионер ее прогонит, обретя мужество и уверенность.

        На философские темы Эрвин, технарь по образованию, поддерживать разговор не мог, стихов он почти не знал, читал мало, о философии и говорить нечего. Чем ближе он узнавал Натали, тем больше чувствовал себя рядом с нею последним дикарем. Постепенно она все больше казалась Эрвину на какой-то недосягаемой высоте. В душе он злился на себя и поэтому иногда был с нею резок. Натали ничего не могла понять. Эрвин чувствовал, что она тянется к нему, но ему казалось, что он ее недостоин, и ее ждет лучшая доля.

        Однажды Эрвин сильно напугал мать с отцом, не вернувшись домой ночевать. Тогда он пришел под утро. Ночевал где-то в троллейбусном парке на сиденье троллейбуса.
        В тот день они с Натали были в гостях у Полины и допоздна засиделись. Полина с Генри ушли в спальню, пожелав им спокойной ночи. Натали тогда была в красивом бордовом платье, и они прилегли на диван и целовались.

        Эрвину показалось, что Натали была готова к чему-то большему – она не убрала его руку, как тогда с джинсовым ремнем. Может быть она хотела что-то исправить в их отношениях, какую-то трещинку, которая возникла тогда, с этим ремнем на джинсах, ведь Эрвин с такой мольбой смотрел на нее! И она потом проплакала всю ночь.
        Эрвин потихоньку убрал руку из-под платья – вновь нахлынула застарелая обида, внутри звучало: «Не надо, не надо мне этого, я тебя и так люблю, сильно, сильно!». Но слов не было. Эрвин резко встал и начал прощаться.
        - Куда ты, Эрвин, в ночь? - уговаривала Натали, - я за тебя буду беспокоиться, останься, ведь ты далеко живешь, да еще выпил сегодня!
       - Нет, пойду, - и он вышел на освещенную фонарями улицу. Потом долго шел – транспорта уже не было. Проходил мимо троллейбусного парка, зашел и там уснул.      

        Каникулы быстро закончились. Эрвину надо было уезжать в Мельбурн. С Натали у него явно не заладилось. Узнав ее поближе, он понял, какая это богато одаренная, хорошо развитая и чистая натура. Он со стыдом и горечью вспоминал свои первые грубые попытки овладеть ею, и краска стыда заливала лицо. Все яснее начал осознавать, что ей нужен другой мужчина, утонченный, умный, все понимающий. Его влечение к ней не утихало, но ему было горько и обидно сознавать, что не может выдать эту страсть. Рассудок был затуманен, Эрвин терял контроль над собой.

        В это время ее любимая собачка Джерри попала под машину на Элизабет-стрит, когда они возвращались с прогулки по Гайд-парку. Эрвин воспринял это, как знак свыше и подумал, что может испортить жизнь Натали. Он был в смятении, замкнулся, голова шла кругом. Во время встреч смотрел на это прекрасное лицо отдаленно, словно прощаясь, не мог подобрать нужных слов. В душе поселилась горечь от почти принятого решения расстаться. Эрвин больше не мог видеть ее непонимающего взгляда. В ее глазах он сильно изменился, и Натали никак не могла понять внутреннюю причину.

        Эрвину было больно видеть, как Натали искренне старается понять его, помочь. Он снова и снова вспоминал, как недооценил ее вначале. Горькое раскаяние охватило его. Он ничего не мог с собой поделать, не мог выдавить из себя ни слова. Ко всему прочему начал примешиваться стыд за это молчание, за то, что не мог даже объяснить ей в чем дело, хотя видел, как она переживает. Как спасение пришла мысль - бежать, бежать... Он больше не мог находиться в одном городе с ней.

        Стояли теплые солнечные дни конца февраля. Билет в Мельбурн был уже в кармане. Эрвин в последний раз набрал номер телефона Натали и попрощался. Он совсем не ожидал, что спазм перехватит горло, и глаза станут влажными, но сознание, что он это делает ради ее блага, поддерживало его.
       
        Им тогда было по двадцать лет...

        Продолжение: http://proza.ru/2023/05/01/1048

        Содержание:  http://proza.ru/2025/04/28/873