Рапух Часть 2 глава 8

Дома я отлила из бутыли часть янтарной жидкости в пузырёк поменьше. Оставшийся сок отправился в тайник на чердаке. Там у меня было особое место, где я хранила разные, дорогие мне вещи.
Довольно объёмный сундучок из прозрачного пластика содержал стеклянную бабушкину брошку, тетрадки с мемуарами деда и собачий паспорт моего первого пса. К ним в компанию я и добавила емкость с просветленным соком.

Доверив охрану этих ценностей Александру Сергеевичу, я водрузила сверху тот самый томик Пушкина, который так помог нам. Рапух заверил меня, что ни один Карвот не посмеет тронуть «Солнце русской поэзии». Для надёжности меж страниц я оставила частичку «Абру».
Такую же частичку внереал посоветовал мне положить в просветлённый сок, отлитый отдельно. От этого жидкость в пузырьке закипела и уподобилась цветом и консистенцией расплавленному золоту. Рапух удовлетворённо вздохнул.

-Что, будем пробовать? - спросила я.
«Неси Око».
Аккуратно уложила янтарное Око правдивых снов на застеленное салфеткой блюдо. Капнула на жёлтый гладкий камень из горлышка моего пузырька. Как только золотая капля сока попала на янтарную поверхность, по ней пошли светлые волны.
Я вгляделась в возникающие внутри образы. Светящееся огненное кольцо… Знакомая пещера с самоцветами и усатый светлячок… Белая цапля… Журавли…
А то, что я увидела дальше, заставило меня вздрогнуть и вспомнить один из ранее виденных снов.

 Чёрное, отсвечивающее глянцем чудовище, чем-то похожее на ящерицу — переростка с непонятно длинной шеей. И воздушный змей с ярким хвостом из атласных лент... Чудовище тащило змей к земле, а тот пытался вырваться…

Корявые лапы отрывали яркие ленты с хвоста воздушного неудачника, драли на части. Затем обрывки веселых атласных полос ящер брезгливо закинул в чан с тёмной жидкостью. Отвратно мерзкие лапы месили, мяли и пачкали его содержимое до тех пор, пока радужно яркие кусочки окончательно не пропитались чёрным.

Туда же чудовище сунуло и сам змей, тоже испачкав и исковеркав. Потом достало оттуда то, что я, отчего-то, и ожидала - знакомую нам безглазую ромбовидную голову с обсидиановым оскалом.
Соскребло из-под лап кусок грязи и слепило подобие черепашьего панциря. Нахлобучило на уродливую безглазую острозубую башку. Нарисовало сверху когтем неправильный ромб.

Следом чудовище извлекло из тёмной жижи обрывки лент и, словно паук, начало плести некое подобие узкой рыболовной сети. Связанное как попало и изуродованное неряшливыми узлами тело корявые руки — лапы кое-как приставили, привязали к голове. Затем чудовище швырнуло свою страшную и безобразную поделку наземь. Шипящий, словно старая пластинка, голос речитативом произнес: 

Вечный слуга!
Тёмный оскал!

Слеп и жесток!
Всяк внереал,

Пойманный в сеть,
Будет забыт.

Тёмную власть
Карвот хранит…

Чудище полило ленты остатками тёмной жидкости. Взмахнуло лапой и заставило свое безобразное творение ожить и подняться...

- Карвот… Воздушный змей… Он просил меня о свободе… - задумчиво произнесла я.
«Правда? Почему ты не рассказывала мне этот сон?» - спросил Рапух.
- Я же не знала, что сны приходят не только от тебя. Тем более, что угрозы в нём я не почувствовала, - пожав плечами, ответила я.
«Получается, Карвот может скрывать не только свои следы, но и свои сны… - резюмировал Рапух. - Что ты видишь там ещё?»

- Тёмную лозу, - всмотревшись в сменившую картинку янтарную глубь, ответила я. - И то, как она исчезает от одной капли просветлённого сока. И делает это человек, на плече которого сидит огненно-рыжий петух.
«Дядя! Вот поэтому Гротень и избавился от него!» - воскликнул Рапух. - Дядя знал, как бороться с Тёмной лозой!»
- Хорошо, хоть ваш Старейший жив, - устало сказала я.
Янтарное яйцо снова стало прозрачным. Видения исчезли.
«Теперь пойдём и изничтожим тот отросток лозы, который держит на привязи Фата и его дружка!» - решительно сказал внереал.
- Давай только завтра. А то я и так почти не спала, - зевнув, сказала я.
«Ну хорошо. Только с утра», - смилостивился Рапух.

Снов в ту ночь я не видела. Видимо, мой внереал тоже устал, хотя и хорохорился. Я решила, что нужно снова заняться чтением снов Рапуха, как только представится возможность. Силы ему понадобятся, как никогда.
Собирая утром свой походный рюкзак, я положила туда всё что ,по моему мнению, могло пригодиться. Термос с чаем, проверенную шпульку с капроновой ниткой, аптечку, пару бутербродов.
«Ты куда так готовишься? Мы ж — туда и обратно», - недоумевал Рапух.
- Сам знаешь, - проговорила я. - С теми, с кем мы имеем дело, нужно быть готовым ко всему.
«Отговаривать не буду. Бери всё, что сочтёшь необходимым».
Последним я привязала на шнурок и надела на шею пузырёк с просветлённым соком Тёмной лозы.
- Всё. Идём.

Знакомой дорогой мы двинулись к Волге. Рапух, снова привязанный нитью за ость, лежал на моём плече. Спустившись по скользкому от холодного утреннего тумана стоку, я повернула к старому тополю. Снаружи всё было точно так же, как и в прошлый наш приход. Я стала подниматься вверх по стволу. Вскарабкавшись и отдышавшись меж корней, глубоко вздохнула, набираясь духу. Спустив ноги через край ямы, наткнулась взглядом на разросшуюся колючку. Та, словно узнав меня, замерла.
Я сняла с шеи флакон с просветлённым соком.
- И как мне теперь достать до её корней, Рапух?
Рапух, как ни странно, не ответил мне. Он прислушивался.