Эта женщина в окне

Сквозь запотевшее окно трамвая почти ничего не было видно. Даже если  бы Виктор протер его платком,то ничего интересного за ним не увидел. Сотни раз он проезжал по этому маршруту, проходящего из одной окраины города в противоположную и похожих друг на друга как две капли воды. Те же одно и двухэтажные жилые деревянные дома с палисадниками и без них, изредка кирпичные казенные,плохо асфальтированные улицы, грязные тротуары и прочие прелести заштатного провинциального населённого пункта,гордо именуемого городом. Сейчас Виктор, погруженный в не весёлые думы,ехал он из его центра, где в выходной день надеялся развеять не скуку даже, а тоску, овладевшей им почти сразу после переезда из Питера в этот богом забытый городок.

Центр этого города, который и городом-то стал по историческим меркам сравнительно недавно, был застроен типовыми многоэтажками и отнюдь не выдающимися зодчими типа Монферрана и Растрелли, а потому ничего особенного из себя не представлял. Да и уехал он туда сегодня утром отнюдь не для любованиями его красотами, а чтобы убить время с одной местной юной красавицей по имени Таня, проживающей в обычной пятиэтажке на пятом этаже и с которой договорились встретиться  у неё на квартире. До этого больше недели гуляли по городу, в городском парке, ходили в кино и

лакомились морожененым в кафе, а три вечера подряд целовались в подъезде, не найдя другого места для этой процедуры и вообще для продвижения отношений. Он настаивал, а она отговаривалась тем, что дома мать, а при ней никак нельзя. Затем, видно, опасаясь, что он оставит свои поползновения в виду отсутствия перспектив, пригласила к себе в ближайшее воскресенье, объяснив свое согласие тем, что очень его полюбила, а мать как раз в этот день уедет, чтобы посетить сестру, живущую где-то за городом.

Виктор был недурен собой, любил женщин, умел очаровывыть их, но в то же время не доверял им, не раз и не два убедившись в их коварстве, вроде бы беззаветно любивших его, в чем они часто чуть ли не клялись.
Самая первая его любовь и первая же в жизни женщина не дождалась его из армии и месяцев через шесть вышла замуж за другого.После армии, уже будучи студентом, он даже некоторое время сожительствовал с одной разведенной дамой старше его лет на семь и даже собирался жениться на ней, но вернулся ее бывший муж и предъявил свои права на половину жилплощади,из которой и не подумал выписаться, уходя к новой пассии. Квартирный вопрос тогда, как и сейчас, стоял остро,поэтому пришлось Виктору тихо и без мордобоя покинуть прекрасную квартиру у Московских ворот. Причём бывшая сожительница  и даже гипотетически невеста его никак не задерживала.

Устало прикрыв глаза, под мерный стук колёс он погрузился в воспоминания о прожитый жизни.
Промелькнули воспоминания детства, юности, трудных армейских и весёлых студенческих годах, затем о печальной поре расставания с альма- матер и отъезде в провинцию на работу по распределению. Для студентов было не слишком много вариантов остаться в Питере. Самые умные и старательные поступали в аспирантуру и начинали свою научную деятельность на одной из кафедр института, самые хитрые женились на местных девушках и непременно с высшим образованием, что обеспечивало постоянную прописку в Питере.Виктор мог бы без проблем  жениться на петербуржанке, но большинство из них не имели высшего образования, а те что его имели, по возрасту, внешним данным или условиям проживания в густонаселенных коммунальных квартирах или многочисленных семьях никак не подходили на эту роль.


Трамвай заскрипел тормозами, резко остановился, а двери растворились, громко хлопнув. Из своей кабины вышел водитель с каким-то инструментом в руках и, громко, но неразборчиво ругнувшись, вышел из вагона. Пассажиры взволновались,загомонили, а некоторые вышли, чтобы узнать у водителя, что случилось.Виктор встрепенулся и горько посетовал про себя:
-Ну, и не везёт мне сегодня!Целый день буквально убил на бесплодные разговоры,а теперь ещё придётся шагать по грязи пешком.
Сразу же вспомнились сегодняшние события. Утром, как и было условлено, он с букетом цветов, как дурак с писаной торбой,стоял у дверей Тани и настойчиво нажимал на кнопку звонка.

Она предстала перед ним в брючном костюме, более подходящим для прогулок на воздухе, чем для интимных свиданий,хотя и выгодно подчёркивал её весьма привлекательные и ещё не испортившиеся родами формы молодого тела. Виктор,ожидавший увидеть её хотя бы в халате и с минимумом нижнего белья под ним, удивлённо спросил:
-Ты куда собралась? На дворе сыро и холодно и я бы предпочёл провести некоторое время с тобой в тёплой постели.
Таня виновато улыбнулась и сказала:
-Прости, милый, но сегодня не получится.Мама неожиданно раздумала ехать и теперь, узнав, что ты должен придти, хочет с тобой познакомиться.
-Приятная неожиданность! Можно было бы и позвонить, - с досадой сказал Виктор, сунул ей в руки букет и прошёл в прихожую. Таня с подчёркнуто предупредительным выражением на красивом лице помогла ему раздеться, затем вернула ему букет и сказала:
-Подари его,пожалуйста, маме. Она будет очень довольна.
-Не сомневаюсь, - буркнул Виктор и первым вошёл в комнату. В кресле величественно восседала полная пожилая женщина в очках, которую он тут же мысленно окрестили старухой,и читала или делала вид, что читает толстую книгу.

Ба!Какая прелесть! И это мне? - сказала почти басом она, взглянув поверх очков на Виктора, склонившегося в шутовском полупоклоне и потягивающего ей букет.
-Вам, разумеется,-к сожалению, не имею чести знать вашего имени. В это время года, как и в любое другое, этих цветов в этом городе нет в продаже,но я заглянул в местный ботанический сад и вот...
-Маму зовут Мария Степановна,-почти испуганно пролепетала Таня, переведя свои чудные карие глаза на Виктора.-А это Витя, я тебе о нем рассказывала.
Мать Тани усмехнулась:
-Да, цветы чудные. И молодой человек хорош, да и большой балагур, кажется. Насколько я знаю, никакого ботаническом сада в наших палестинах сроду не бывало,а судя по манерам, его следовало бы величать Виктором с ударением на последнем слоге на французский манер. Можно я буду так вас называть? Не обидитесь?
-Ни боже мой.И,пожалуйста,на ты.Я уже так привык к простоте местных нравов, что иначе мне будет неловко.

В разговор вмешалась Таня:
-Мама, он шутит. На самом деле он очень серьёзный человек и врач по профессии.
-В самом деле?Наконец-то у нас в доме появился врач.Ты,молодой человек, что лечить умеешь? Я много лет страдаю подагрой и сколько ни лечусь, ничего не помогает.
Виктор тонко улыбнулся и сказал:
-Боюсь, что с моим появлением вам лучше не станет. По специальности я терапевт, а среди медиков бытует мнение, что хирург все знает и все умеет, невролог знает все, но ничего не умеет, а терапевт ничего не знает и ничего не умеет. Это,конечно,шутка,но в ней только доля шутки. Так что прошу меня простить, но я лишь могу порекомендовать вам другого специалиста и не более того.
-Татьяна,он опять ерничает. Ты кого привела? Он просто шут гороховый!-возмутилась старуха.

Виктор церемонно поклонился и с горестным выражением  лица произнес:
-Видно, здесь я пришёлся не ко двору.Карету,мне карету!
С этими словами он повернулся и пошёл к выходу.В прихожей его нагнала Таня и мёртвой хваткой вцепилась ему в руку. Едва не плача, она стала просить Виктора остаться:
-Не уходи, пожалуйста.Мама вспыльчивая, но быстро отходит. Я сейчас пойду к ней, поговорю, и она наверняка захочет увидеть тебя снова. А ты немного подожди,я скоро.
-Хорошо, я подожду пока она отойдёт-не в смысле умрёт, конечно. А я пока покурю. Можно?
-Потерпи немного, мама сама заядлая курильщица. Вместе и покурите.
Таня вышла, а Виктор сел на стул, положив ногу за ногу и покачивая верхней. На лице его было написано полнейшее равнодушие.

Вошла Таня и сказала, слегка замявшись:
-Мама хочет тебя видеть.
-Я тоже соскучился. Пойдём.
-Но только ты с ней не очень. Не каждый может правильно понимать шутки.А она ведь пожилой человек...
-Понимаю и буду предельно осторожен в выражениях.
Таня повеселела, взяла Виктора за руку и, как провинившегося ребёнка, ввела его в комнату, а сама ушла, обронив, что идёт на кухню. Старуха по-прежнему сидела в кресле, но теперь не читала, а курила сигарету, вставленную в длинный мундштук.
Садись и закуривай,-сказала она довольно приветливо и широким жестом указала на другое кресло.
Виктор сел в него и вежливо сказал:
-Спасибо, но я не курю.
-А Таня сказала, что ты только минуту назад собирался закурить.
-Я бросил.
Старуха нахмурилась и сказала с укоризной:
-Опять твои шуточки? Я двадцать лет пытаюсь бросить курить и не получается. А ты взял да бросил. Так не бывает.
-Я воспитал в себе несокрушимую силу воли, - невозмутимо ответил Виктор.

Старуха дрожащий рукой потушила сигарету о пепельницу и сказала:
-Знаешь, я терплю тебя здесь только из-за дочери. По всему видно, она в тебя втюрилась по уши, дурочка. А ты только посмей её обидеть-она мой поздний ребёнок, росла практически без отца,и в обиду её  я не дам.
-Не беспокойтесь. Я давал клятву Гиппократа, поэтому обижать людей мне не положено по определению.
Старуха опять посуровела:
-Ты кого хочешь доведешь, шутник. Ладно, хватит трепаться и пойдём на кухню пить чай. Татьяна уже, наверное, все приготовила, и ждёт нас.
-С удовольствием.Правда,давеча я плотно отобедал, но чаю попью.
-Это с утра пообедал? Сейчас только половина одиннадцатого.А ты давеча. А, может, намедни?Сплошные архаизмы.
Пойдём и ещё раз прошу не распускать язык, особенно при Татьяне.
-Извольте,-кротко сказал Виктор и последовал за ней на кухню.

На кухне уже был накрыть стол на три персоны. По всему видно, что к визиту Виктора готовились,поэтому на столе было все, кроме черепахового супа и омаров. Таня разливала чай по стаканам с подстаканниками, испытующе и даже со страхом в глазах смотря на них, гадая,чем закончился разговор.
Старуха села и провозгласила:
-Ну те-с, молодой человек, по достоинству оцени искусство не знаю чьей будущей жены. Думаю, этот некто будет доволен её стряпней и счастлив навек.
-Да, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок,-подтвердил Виктор.-Но в данном случае сердце даже самого привередливого мужчины будет покорено исключительно красотой и умом молодой хозяйки.
Таня зарделась как маков цвет и сказала:
-Не преувеличивай, Витя, а то я со стыда сгорю. Давай кушай, пожалуйста.В основном мама все это готовила,а я только помогала.
Старуха пробасила, пережевывая вставными зубами пищу:
-Не скромничай, Танюша. Твой ухажер только пирожками из буфета питается, поэтому будет доволен.

Виктор не стал возражать, опасаясь, что его опять понесёт,разразится скандал, и ему не удастся доесть действительно вкусный завтрак.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь редкими репликами старухи насчёт нынешних нравов современной молодёжи, на что Виктор только однажды ей возразил:
-Не берусь судить, поскольку я,уже имея за плечами трехгодичную службу в армии, где бдительно охранял мирное небо нашей Родины в войсках ПВО, около семи лет обучался премудростям медицины, а теперь довольно длительное время стою на страже народного здравия. Исходя из этого, собственно к молодёжи, а тем более юношеству себя уже не отношу,и потому позволю себе заметить, что ничего со времен моей молодости не изменилось. Вода по-прежнему мокрая, солнце яркое, трава зелёная, а девушки очаровательны.
Старуха отреагировала предсказуемо:
-Танюшка, этот молодой человек наверняка большой ходок и мастер лапшу на уши вешать. Потому не слишком ему доверяй и если что, за советом иди ко мне, а я в свою очередь за ним прослежу. Так что, если будете беседовать в твоей комнате, двери не закрывай.

Таня воскликнула с горечью:
-Зачем же так, мама? Ты ведь совсем его не знаешь, а говоришь такое. Мне очень стыдно.
Виктор тут же вставил:
-Каждый рассуждает в меру своей испорченности.
Таня даже охнула от страха и, предвидя надвигающуюся грозу,за руку утащила его в свою комнату, но дверь оставила приоткрытой. Вслед им раздалось:
-Вы бы пошли погулять, чем по углам прятаться.Так и до греха недалеко. Ну да ладно, я буду здесь рядом и ещё почитаю.
Виктор, войдя в комнату Тани, тяжело вздохнул и уселся прямо на аккуратно застеленную кровать. Да,- сказал он с сожалением, обращаясь к Тане и покачиваясь на пружинах,-сегодня это ложе не будет задействовано по прямому назначению.Неожиданно объявлено осадное положение. Враг не дремлет. И скажи, зачем ты устроила эти дурацкие смотрины? Наверняка ты попросила мать сегодня не уезжать. А мы ведь совсем о другом договаривались.

Таня стояла в глубокой растерянности и молчала, потупив глаза.Наконец,судорожно вздохнув, она сказала:
-Прости меня, пожалуйста.Просто я растерялась и не знала, что делать.
-Не знала! Тебе уже уже почти девятнадцать, а ты не знала - как сама невинность?
Таня вдруг заплакала, и утвердительно закивала головой.
Что?-удивленно воскликнул Виктор.-Ты хочешь сказать, что у тебя ещё никого не было?
Таня продолжала кивать, а плач перешёл в рыдания.
-Да ладно, не заливай. Мы же только недавно договаривались, а теперь ты на попятную?
В перерывах между рыданиями она проговорила:
-Всё так. Но я тебя очень люблю и очень боялась, что ты от меня уйдёшь, как только добьёшься своего.-Таня разрыдалась ещё пуще.
Виктор даже присвистнул от удивления и сказал:
-Да, ситуация! Это уже меняет дело. Пожалуй, я пойду. Сегодня мы ни о чем не договоримся,а утро вечера мудренее. Сейчас уже два часа, а мне ещё домой добираться. Пока.
Таня побежала за ним, пытаясь удержать. В прихожей Виктор обнял её, нежно расцеловал и прошептал на ухо:
-Не надо плакать. Мне сейчас нужно побыть одному и крепко подумать, а скоро я тебе позвоню и сообщу своём решении.
С этими словами он, ещё раз расцеловал Таню и быстро стал спускаться по лестнице. Вслед ему раздалось:
-Обязательно мне позвони.Я буду ждать.

Выйдя, он задумчиво постоял немного и медленно побрел по улице, опустив голову в раздумье:
Да, это не не Питер и даже не Рио-де-Жанейро, но не место красит человека, а человек место. А Танечка своей красотой и свежестью украсит любой населённый пункт, какой бы дырой он ни был. С другой стороны,стоит ли жениться ради минуты сладкой судороги, даже если её испытываешь с такой красавицей.Нет,Горький прав-не стоит. А стоит потерпеть всего-то неполных три года, а там на все четыре стороны и прежде всего в Питер, Нева,мосты через неё, Невский, поток блестящих авто и фланирующая по тротуарам нарядная публика...
Потом он махнул рукой и, решив, что время подумать ещё есть, а думать лучше в более подходящем для этого месте, направился к ближайшем пивному бару.
Вскоре он сидел в одиночестве за столиком, потягивал пиво и опять думал. В это время народу в баре было немного, поэтому заниматься этим ему никто не мешал.Выпив пару кружек этого хмельного напитка, он  обрёл более оптимистический настрой:
-Но все-таки как хороша! И что с того, что провинциалка? Зато воспитанная такой грозной матерью, перед которой, кстати, не худо бы извиниться за свое хамское поведение, сохранила то, что питерские девицы теряют в самой ранней юности. А главное-любит ведь. И я, кажется... Мысли начинали путаться, и Виктор, выпив ещё две кружки, покинул заведение. Через час, окончательно отрезвев, погрузился в трамвай, где сел у окна и уставился в него, обуреваевыемый все теми же мыслями.

Водитель,все-таки исправил поломку, вернулся в кабину, и трамвай тронулся.Уже окончательно стемнело, когда Виктор,подавленный привычной тоской, брел по одной из выше слабо освещенных выше описанных улиц, осторожно обходя лужи и изредка поглядывая на тёмные окна домов. Тоска его мигом развеялась, когда в окне одного из них вспыхнул свет, и он увидел в нем молодую женщину в розовом платье,плотно прилегающем к её бедрам,плоскому животу и небольшой груди, по которым он привычно определил, что ей около тридцати, что она, если и рожала, то не более одного раза и, судя по тому, что напряжённо вглядывалась в окно, ждёт с работы супруга. Лицо её было довольно милым, а значит,муж без ума от своей жены. Виктор невольно залюбовался этой картиной и в ушах его зазвучала романс Окуджавы:
-Эта женщина в окне в платье розового цвета утверждает что в разлуке невозможно жить без слез...
Слез на лице её он не рассмотрел, но тем не менее он, очарованный мелодией и видом женщины в окне, осторожно отошёл и побрел дальше, напевая про себя этот давно знакомый ему романс.
Наверное, под его влиянием в голове у него родилась мысль, что вот так же, с нетерпением и любовью его будет ждать с работы Таня, если  они поженятся. И сразу же на душе потеплело, и решение было принято.
Уже через полчаса он горячо говорил в трубку телефона:
-Танечка, завтра вечером я приду к тебе свататься. Ты согласна быть моей женой?
В ответ радостное:
-Ещё спрашиваешь! Конечно согласна! А нельзя, чтобы ты приехал прямо сейчас? Мне до завтра не дожить-изведусь вся.
-Успокойся, милая.Сегодня никак не могу-мне в ночь на дежурство. А завтра приоденусь и сразу к тебе. Идёт?
-Ладно, я буду ждать, - потухшим голосом ответила Таня.
Виктор осторожно положил трубку.




-