Как я жил и учился в Архангельске

Евгений Богданов


Как я жил и учился в Архангельске.


«Жизнь проходит, как пожар,но 40 лет назад был дан нам божий дар"


Много ли, мало ли, но что у нас есть" навсегда" – так это память, но и она, частенько подводит.
Много моментов жизни так никогда и не всплывут в моём постепенно гаснущем сознании. Время течёт само по себе, но для меня уже, от начала к концу.
Жизнь не бывает без любви и без счастья, а всё остальное это только опыт.

В марте 1973 года я благополучно совершил служебный подвиг, когда грамотно вмешался в действия командира корабля и предотвратил ЧП:посадку на мель нашего дизель электрохода «Байкал», корабля, на котором служил, и в апреле был с почестями направлен на учёбу в интернатуру при Архангельском мед институте по специальности психиатрия.

Самолёт ТУ-134 приземлился в Талагах, так называется аэропорт в Архаре, (Архангельске). Раньше Архангельск был для меня далёким краем земли откуда, преодолев тяжкий путь, пришёл в Москву гений Михаила Ломоносова.
В городе меня встретил холодный апрель 1973. Повсюду в нескончаемых кучах громоздился лежалый, грязный, скомканный снег, перед глазами серо тянулись деревянные мостовые длинных, затерянных средь высоких заборов улиц, временами слышался протяжно окающий говор местных жителей. Вот он, город трескоедов с вековыми традициями, первая морская столица государства Российского.
На ближайшие полгода я стал жителем и пленником этого края земли.

Деревянное здание интернатуры медицинского состава КСФ, незаметные служащие, скромная, с большим сердцем старушка уборщица - баба Нюра, библиотекарь - секретчица, офицеры м/с – преподаватели: капитан Борачевский и начальник - подполковник м/с Папышев Н.К. .

Общежитие для интернов, деревянной, около сотни лет тому назад, постройки на Саломбале, что по соседству с Маймаксой – это острова такие, более чем скромная комнатка на первом этаже на две кровати и печкой на дровах, рубить дрова и протапливать приходилось самим. Жили в этом общежитии и семейные пары и даже с детьми. Удобства были прохладными.
В магазинах съестное водилось самое короткое время, разбирали враз. Выручал меня ресторан «Якорь», где обед, ужин с рюмкой был не таким уж дорогим удовольствием.

Весна пришла, как всегда неожиданно, стало припекать солнышко и всё случилось как по мановению волшебной палочки. Что-то, где-то внутри меня ёкало, рвалось наружу.

Моё обучение на кафедре нервных болезней, практически сразу зашло в тупик, профессора забрали на военные сборы, одна ассистент заболела и я, со вторым ассистентом, стал делить бремя преподавания студентам. Готовиться приходилось серьёзно, мне это было на руку.
9В моей группе студенты и студентки были не намного младше меня, шкодливые, провокативные, с трудом державшие дистанцию. Через какое-то время мы сдружились, они посвятили меня в свои тайны, узнав, что я бывалый КВН-щик, пригласили режиссировать свой институтский КВН. И всё завертелось как надо. Учёба, преподавание, репетиции, капустники, тесное общение с юной интеллигенцией, весна делали своё дело. Я, честно признаюсь, обратил внимание и выделил юную, светлую, нежную Светлану Захарову, оказывал ей знаки своего внимания, и это не осталось безответно. Кроме весны нас объединяли молодость, романтичность и масса других интересов.
Наш роман был на виду у группы, никаких объяснений не требовалось. Я стал частью группы и, даже, когда перестал им преподавать, своеобразной потребностью. Со мной делились юноши самым сокровенным, советовались о том, о чём боялись поговорить с родителями.
Жизнь не стояла на месте, а я не стоял у неё на пути, поэтому, всё было путём. И уж если откровенно:

       Бессонница.

Весною этой, позабыв о доме,

Я, словно очумелый, загулял.

И натворил, наверное, такого,

Чего в мои года творить «нельзя»!

Всё необычно, даже холод дикий,

Мне говорят, «черёмуха цветёт»,

А я словно помешанный, но тихий

И думаю, ведь всё наоборот.

Что холод внешний,

Душ тепло рождает!

А волны Двинские –

девятый вал.

Пусть женщина мужчину выбирает,

Так, чтобы он ей не надоедал.

Казалось, век прошёл,

Когда-то я был молод.

Весна, она всем силы придаёт.

И утоляет жажду к жизни, голод.

Взамен, тепло сердец берёт.

И пусть банально я владею рифмой,

Не в этом, понимаете ли, суть.

Вот этой, беспокойною весною,

Я, в самом деле, не могу заснуть!

И встречи на мосту,
 прогулки, расставанья.

Всё это называется – свиданья.

Меня держали,
     как на острие ножа.

Всё это - счастье, честно скажу я!

Май 1973.

Времени было всегда в обрез, но мы успевали учиться и встречаться, обмениваться лучшим, что имели.
Светлана, оказалось, была ещё и нештатным сотрудником экскурсионного бюро города Архангельска, одним из направлений которого был Соловецкий монастырь, в те далёкие семидесятые находившийся в полуразрушенном состоянии и только начавший принимать первых изыскателей - реставраторов.
История монастыря удивительная от основания до сегодняшних дней. Ведь он ещё был и лагерем особого назначения, куда свозили заключённых Гулага, я считаю, что придёт время и их всех объявят святыми. Вот туда-то мы и отправились на борту теплохода «Татария» по Двине, по Белому морю.

Ненавязчивый сервис, уютная каюта, тепло нашего общения, прибытие и открытие для себя этого заповедно-духовного края. То, что я увидел, услышал, ощутил, осталось со мной навсегда.
Наши романтические отношения со Светланой стали фундаментом поэтических ощущений, которые материализовались в стихи. И до сих пор всё это живёт, но уже своей жизнью, посудите сами.


( одно из 80 чудес света).

«памятник вере и силе человеческого духа»

Соловецкий монастырь.


Тоскливо смотрят главы,

Что крыты лемехом искусно.

А стены охватили храмы,

Где без святых так ныне стало пусто.

Камни цветные в стенах, как мозаика,

Плиты надгробий – письма святые,

Чёрная метка ядра, словно око,

Церкви пустыми стоят, яко череп.


Вы, повидавшие горе веков и

Пережившие ужасы смерти,

Своды, что могут душу измять

И излечить, молитвой смиренной.

Только бойницы следят многоглазо.

Здесь упоение найдёшь ты, прекрасно!

Только покайся, обиды прости,

Грех осознай и его отпусти.


В кельях монахи здесь жили отважные,

Люди, их души Бога любили,

Много знавали,

но тайны хранили.

Бог им судья, то, что было прошло

И отражение в святынях нашло.


Церковь надвратная – символ богатства,

Только убранства её растащили.

Главы церковные смотрят, как девы,

В белые ночи с румянцем от солнца.

То, что описано мной – жизни, правда,

Я оставляю стих для потомства.


Там, далеко, и рукой ни подать,

Памятник веры, души - благодать.

Тайны хранит, как потомкам укор,

Белого моря, бескрайний простор.

И маяком, средь полярного дня,

Стал монастырь этот и для меня.

Июнь - июль – август 1973.

Мы ещё неоднократно пересекали просторы летнего Белого моря, чтобы прикоснуться к этой благодати. Видели мы и миражи в дымке белой ночи июльского беломорья. Ощущение, что Бог – есть, у меня точно зародилось именно на Соловках.
На тогдашнем советском идеологическом пространстве, наверное, развитие моего мировосприятие шло не христианским путём.
Если бы не наши со Светланой прогулки на Соловки, неизвестно, когда бы я почувствовал острую необходимость связи с Высшим.
Уже позже пришла осознанная необходимость крещения, было паломничество в Иерусалим на святую землю. Многое потом пришло, слава Богу, например:

      Прозрение

Был Я - безбожником,

Был Я - чинушей,

А теперь в себе

Бога слушаю!

Прислушайся к себе,

быть может,

В своей душе и ты

его услышишь тоже?

Вот до чего в себе

довёл ты Бога.

И быт и мысли –

всё убого.

Что делать станешь,

где пойдёшь искать,

Души своей

былую благодать?

Пусть ты в отчаянии,

не плачь, не суетись!

Просто к себе,

как к Богу, обратись!

Поверь в себя,

начни служить себе

Молитвою для сердца

и мыслями в уме.

Нет разницы,

и в малом и большом,

Всё постепенно

станет хорошо!

Боль прошлого –

отвергни за порог.

Поверь, что это так,

теперь в душе ты - Бог!

Уж если это так,

тогда, смекни.

Душою выше стань,

а Бога не гневи.

Что б выжить неосознанно,

нужно не много,

Но счастья для души

нельзя принять без Бога!

27.11.01.


Каждый из нас был свободен в своём выборе, имел свои планы на жизнь, не претендовал на планы другого. Но по настоящему ценил то, что называется даром общения, взаимностью духовного обогащения, способностью делиться самым ценным, что было в нас самих, свободой личности. Благодарная память хранит это.

Расставание было нежным, сдержанным, без обязательств, благородным и благодарным. Лишь по прошествии какого-то времени от неё пришло теплое письмо, из которого я извлёк самую суть, не нарушив смысла, и сделал стихом благодарности от её имени. Наверное, это мы чувствовали одинаково, потому что настоящее быстро превращается в прошлое, а
 "здесь и сейчас" существуют всегда!


«эти стихи - поэтическое изложение сути

её письма оттуда, куда нельзя

больше попасть, но не удастся забыть».


   Последнее письмо.


Здравствуй, мой богом данный,

Что ушёл навсегда!

Я судьбе благодарна,

За тебя и себя!

Ровно сутки разлука,

Ей стареть и стареть.

Только память о друге,

Мне в душе не стереть!

Только, что ты оставил,

Сохраню я сполна!

Свои слёзы прибавлю,

Может слабая я.

Ровно сутки разлука,

Ей стареть, ну и что ж.

До сих пор твои руки,

До сих пор в теле дрожь!

Знаю, что не сложилось,

Не сложить никогда.

Мной, придуманный витязь,

Так, похож на тебя!

Ровно сутки разлука,

Как мне это принять?


Только память о друге,

Не дано потерять!

Бог простит, то, что было,

Это поиск себя.

Для безумных - могила,

Для счастливых - судьба!

Ровно сутки разлука,

Грустью хочется петь.

Не вернуть то, что было,

Но в душе не стереть!

Ты явился, как призрак,

А прошёлся, как Бог!

Повернул меня к жизни,

Кто такое бы смог?

Ровно сутки в разлуке,

Нам стареть и истлеть!

Но мечту, ставшей явью,

Не посмеют стереть!

Я прошу, заклинаю,

Где б ты ни был потом.

В ином мире признаю,

Твоим стану хвостом.

Сутки эти, как вечность,

Начался новый путь.

Я же прежней не буду,

И тебя не вернуть!

Пожелаю свершений,

Новых встреч и любви!

Наших душ проявлений,

Что лишь Богу сродни!

Вот и всё, я прощаюсь,

Но надеюсь что ты,

Не поддашься печали

И ударам судьбы.

Ровно сутки разлуке,

Нет возврата назад.

Помню я твои руки

И пронзительный взгляд!

Жизнь – миг, счастье вечно!

Только помни, друг мой,

Мы живём бесконечно!

Я всё время с тобой!

12.09.73. Борт д/э «Байкал»

Баренцево море.

Вот так, г. Архангельск навсегда вошёл в мою жизнь, с его необычными названиями районов: Соломбала, Маймакса, Бакарица, Фактория, его тёплым светлым северным летом, с неподдельной простотой мелодично окающих жителей и, конечно же, удивительной Светланой Захаровой.

Жизнь моя не была легкой и беспечной, приходилось учиться быть счастливым и здесь и сейчас, но ничто не проходит бесследно.
Спасибо светлой девушке, Светлане, которая не пропала в этой бурной жизни и совсем недавно, в теле-передаче «Пока все дома» от 27 февраля 11., смотрела на меня с экрана телеприёмника, будучи счастливой женой одного из московских психиатров, с творческими увлечениями.
Они оба оказались в одно время в нужном мест, как раз и познакомились на тех же самых Соловках, когда-то «намоленных» нами в далёком 1973 году. Я даже и не заметил, что уже минуло целых 38 лет.

Спасибо случаю, но это всё не случайно.
          16.07.11.