Глубина резкости - 41

     5. Накануне праздника

     Утром Артём сварил себе крепкий кофе. Однако насладиться напитком ему не удалось: кто-то без стука, по-хозяйски, вошёл в дом. Окунев выглянул в прихожую и увидел юношу, который пару раз попадался ему на глаза во время прогулок по усадьбе.
     - Фотограф, пойдём со мной, - бесцеремонно распорядился пацан. – Тебя отец хочет видеть.
     Стало ясно, что за персонаж навестил жильца – тот самый «гадёныш», о котором говорила Арина. Неприязнь резко всколыхнулась в душе.
     - А здороваться тебя не учили?
     - Ага, привет! – небрежно бросил хозяйский сынок. – Пошли давай!
     Артём надел куртку и пошёл вслед за пацаном, испытывая жгучее желание дать ему пинка под зад.
     Николоз традиционно ждал посетителя в своём огромном кабинете.
     - Спасибо, Вахтанг! Можешь идти, - сказал он сыну; затем обратился к гостю: – Как ты себя чувствуешь?
     - Уже лучше, - ответил Артём. – Зураб знает своё дело.
     - Это хорошо, - Николоз задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Есть у меня к тебе разговор. Но сначала я хочу кое-что показать и услышать твоё мнение.
     Он щёлкнул «мышкой», и на экране висящего на стене телевизора появился снимок. Через несколько секунд его сменил другой. Так, один за другим, их прошло не менее полусотни. Часть фотографий представляла портреты людей: реже – позирующих, чаще – пойманных в неожиданных, иногда забавных и даже нелепых ситуациях. На подавляющем большинстве снимков были запечатлены пейзажные фрагменты: парковые аллеи с опавшей листвой; небольшие водоёмы с зелёной водой и затянутыми тиной кромками; одинокое сломанное дерево на фоне лесного массива, находящегося за пределами зоны резкости. Снимки были разнообразными, но имели нечто общее: от них веяло тоской и одиночеством.
     Закончив демонстрацию, хозяин задал вопрос:
     - Что скажешь?
     Артём подумал, как бы лучше сформулировать свои мысли.
     - Несомненно, есть хороший потенциал. Чувствуются вкус, творческая жилка и оригинальное восприятие окружающего мира. Не хватает знаний и опыта. При желании можно достичь очень хороших результатов.
     - Именно это я надеялся от тебя услышать, - удовлетворённо сказал Николоз. – Эти фотографии сделала моя дочь Тамрико. Девочке семнадцать лет, и с ней не всё просто. В прошлом году умерла моя жена. Дети её очень любили. Особенно Тамрико. Дочка росла своенравной, но с матерью всегда ладила. Горе травмировало ребёнка.
     Николоз вновь погрузился в задумчивость. Артём терпеливо ждал продолжения разговора.
     - Когда я показывал твои фотографии своим детям, то обратил внимание, какими глазами Тамрико смотрит на экран. И я понял, что это увлечение – последняя надежда вытащить дочь из депрессии. Все остальные средства я уже испробовал. Скажи: ты готов мне помочь?
     - Сделаю всё, что в моих силах, - заверил Артём.
     - Хорошо. Но у меня к тебе есть ещё один вопрос. Где твоя семья?
     - Она распалась.
     - Почему?
     Артём поведал ему о причинах развода. Николоз внимательно слушал, кивая головой.
     - Я тебя понимаю и не осуждаю, - сказал он. – Ты мужчина. Тебе было трудно удержаться, когда вокруг красивые женщины, - он посмотрел собеседнику в глаза. – Но если эту философию применишь к моей дочери, то я тебя не пойму.
     - Могли бы и не говорить этого. Я не педофил.
     - Мне приятно, что мы слышим друг друга. Однако вернёмся к нашей теме. Через три дня начнётся новогодний праздник. Я хочу провести его в кругу семьи. Заодно устроим, как это у вас называется, фотосессию. Так сказать, проведём репетицию перед свадьбой племянницы. Пусть Тамрико помогает тебе. Я думаю, что это занятие захватит её и отвлечёт от горьких дум.
     - Как мне встретиться с вашей дочерью? – спросил Артём.
     - Я скажу ей, что ты хочешь поделиться секретами своего мастерства. Если она проявит интерес, тебя пригласят. А сейчас иди. Тебе надо отдыхать, набираться сил.
     Окунев вернулся в гостевой дом, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, появилось занятие, избавляющее от безделья и одиночества; но с другой, связываться со «своенравным ребёнком», впавшим в депрессию, не очень хотелось. Кроме того, Николоз явно чего-то не договаривал. Однако согласие было дано, поэтому все сомнения и рассуждения не имели решающего значения. Следовало переключить мысли на другое. Просматривая фотографии, сделанные дочерью хозяина, Артём обратил внимание на высокую чёткость снимков и сочную, богатую цветопередачу. Вне всякого сомнения, работы производились дорогим высококачественным аппаратом. И теперь ему, профессиональному фотографу, следовало соответствовать своему статусу не только по уровню мастерства, но также по уровню используемой фототехники. Старый «Никон» никак не соответствовал предъявляемым требованиям, и его следовало заменить.
     Артём решил не тянуть с этим делом и прямо сегодня обзавестись новым фотоаппаратом, благо, что этому способствовала мягкая предновогодняя погода. Он проверил свои счета. На одной из банковских карт хранилось триста двадцать тысяч рублей. Сунув карту в карман, Артём вышел из дома, сел за руль «Лансера» и запустил двигатель. В ожидании, когда мотор прогреется, он увидел, что в сторону крыльца идёт горничная. Артём выглянул из машины.
     - Арина! – окликнул он женщину.
     Она подошла.
     - Я решил прошвырнуться по магазинам, - сообщил он. – Не желаешь прокатиться?
     - Мне нужно сделать уборку в доме, - сказала она.
     - Уборка может подождать. А вот мне, больному человеку, может в любой момент потребоваться помощь.
     Арина усмехнулась.
     - Опять пытаешься разжалобить?
     - Это мой излюбленный приём.
     - Я заметила. Ну, хорошо. Я готова послужить тебе надеждой и опорой.
     Она расположилась рядом с ним. Артём повёл машину к воротам, которые при их приближении стали раздвигаться.