Часы в телефоне с 5:59 переключились на 6:00. Клара не привыкла отодвигать будильник. Сон закончился, не надо никаких попыток вернуться. Так, что принёс понедельник, шестое февраля? «Объявлен двухнедельный карантин из-за вспышки атипичного гриппа в школе». Громкая новость в итоге оказалась тише: добровольное посещение для старших классов. За ними-то не надо следить родителям, могут и сами материал освоить. Ввести полный карантин, видимо, помешали какие-то внутренние отношения у образовательных управленцев. Вот и получилась такая расплывчатая формулировка. Что ж, родители, уехавшие в командировку, предполагали что-то такое и велели решать самой.
Каким сотворить этот день? Приснилось, что залезла в антресоль, а там лаз. И сверху оказался второй уровень квартиры, только вполовину меньше. Эх, вот бы так было на самом деле. Клара полезла на антресоль, чтобы окончательно согнать сонный морок. Люк был, как во сне, люк, которого никогда не было. Открывается даже! Клара залезла выше. Перед ней предстала картина из сна. Никакой мебели, она бы не вошла, а урезанный шкаф – что там держать? Окна во всю высоту, цветы на них. Интересно, кто их поливает? В дверь звонят. Юля. Это подруга Клары, намного старше. Кларе вообще интересно с людьми разного возраста.
Юля начала с порога:
- Клара, нужна помощь. Это можешь только ты.
- Я как раз свободна.
- Понимаешь, в мире, так похожем на твой, в параллельном, твоя копия покончила с собой. А у мамы её был инфаркт. И надо какое-то время заменять ту Клару.
- Две недели хватит?
- Вообще, по-хорошему надо всю жизнь заменять. Но это невозможно, поэтому две свободные недели побудешь там. Переход прямо здесь, залезла – попала в другую реальность. И обратно. Ходить можно сколько угодно. Там все люди такие же, кроме тебя. Та Клара – твоя копия, у неё всё такое же. Я в обеих версиях уеду на месяц. Не скучай.
Неопределённость отменяется. Понятно, что делать в ближайшее время. Помочь маме. Нет, копии мамы. Она же может умереть! Это не шутки. Клара залезла, спустилась и пошла в комнату. Здесь, оказывается, мама дома.
- Дай сюда телефон.
- Тебе позвонить?
- Нет, просто он на тебя плохо влияет. Я заподозрила страшное.
- Сейчас быстро досмотрю, - Кларе было жутко интересно, насколько там будет всё похоже на её телефон.
- При мне.
Что ж, это телефон человека, которого больше нет, поэтому можно и показать. Потом ведь будет расследование. Потом…
- Какой там пароль от твоей страницы в электронном дневнике?
- Что-то забыла.
- Ты говорила, что год рождения любимого певца.
- Ну, я особенно никого не выделяю, разных слушаю.
- Ну вспомни кого-нибудь!
- Тысяча девятьсот шестьдесят два, - Клара назвала свой пароль.
- Не подходит. Клара, не ври мне.
Что говорить? У неё-то телефон не отбирали, да и электронным дневником пользовалась только сама.
Копия квартиры была всё же не полной копией. Можно было сказать, что это совсем разные квартиры. Отличия были существенные. Цветов на окнах почти не было. Обои бумажные, тонкие, белые. В первой вероятности при ремонте отказались от такой идеи: первая Клара знатно заляпала стены, когда готовила закрутки на зиму. Поэтому там покрасили в нежно-голубой цвет. Где большой письменный стол? Его заменял маленький, а между ним и кроватью был втиснут незнакомый шкаф. Шторы в этой реальности продолжали свой век в неудовлетворительном состоянии на три года дольше, чем ушли в первой. Ноутбука не было. Как и старых механических часов в большой комнате, их заменяли дешёвые батарейные. И робот-пылесос отсутствовал. Прошла на кухню - заметила пустое место, где должна быть хлебопечка. Старая перекошенная дверь, торчащие провода; как год назад.
Тот самый лишний шкаф был с одеждой, не имеющей аналогов в первой вероятности. Одежда и обувь теснились, создавая эффект Выхино, даже закрыть потом будет трудно. Ботфорты на каблуках, белые угги, гламурные белые босоножки на шпильке. Много тонких колготок, совсем не водившихся у первой Клары: когда рвутся, зашить нельзя, да и просто неудобные и бесполезные. И полки с косметикой по размеру как аптечка для семьи с несколькими инвалидами. Ах вот ты какой, хайлайтер! Как хорошо, что этим всем можно не мазаться. Но грустно от того, что эти ресурсы, вещества нельзя использовать по-другому. А ведь можно было сделать из этого что-то хорошее.
Что-то белое мелькнуло между батареей и подоконником. Клара опустилась на колени и посмотрела на полу. Тетрадный лист. Черновик сочинения? Старый, видимо, сейчас-то удобнее набрасывать на компьютере или телефоне. «Жизнь не имеет смысла, мир холоден…»… Что это? «ЕГЭ – страшный рубеж, он подводит черту и решает судьбу»… Чужие какие-то, штамповые слова. «Я не вижу смысла продолжать дальше». Так, это же предсмертная записка! Хорошо, что не дотронулась, ведь будут отпечатки пальцев. Так, стоп, та Клара по-любому держала в руках, раз писала, а значит – не будет следов другого человека. Клара-то одна и та же! Но как можно быть одновременно живой и мёртвой?
Клара спрятала вчетверо сложенный листок на полку под бельё.
- Клара, ты где была? Где пропадала ночью? Мне скорую помощь вызвали, так плохо стало! Что ты делала?!
- Мама… я…
Правду говорить было нельзя. Записка слишком стандартная, словно списана из Интернета. Ну что сказать маме? Что боялась идти домой?
- Клара, что ты молчишь? Сказать нечего? Ты меня смертельно напугала! Ладно, иди ешь. А потом в школу. Иди, иди, свободное посещение не для тебя, ты ещё такая маленькая у меня. Отличница. Но на моём контроле и репетиторах.
Телефон показывал только экстренные вызовы. Конечно, тот номер здесь у местной Клары. А вот её телефон. Работает! Конечно, нужных номеров нет. Придётся со своего списывать. Даже классной нет, как и переписки с ней. Скорее всего, здесь Клара напрямую не общается с ней, а только через маму. Это пришедшая Клара сама решала учебные вопросы кроме самых официальных, ей казалось позором в шестнадцать-то лет не уметь следить за своей учёбой. Оценки в электронном дневнике только она смотрела с маминой страницы, учителя радовались частой проверке и маминой активности. А это Клара на перемене зайдёт на сайт – и всё, просмотр засчитан. Отличница любовалась прибавлением красивых цифр.
Здесь всё было не так. Для начала пришлось разобраться с айфоном. Тик-Ток, Инстаграм, что-то непонятное, может, игра. Куча однотипных селфи, тогда как у пришедшей Клары за месяц могло не быть ни одного фото. Страницы, забитые тестами, розыгрышами, почти одинаковыми фото по максимальному количеству в записи. И примитивные фразы с ошибками, без которых пишет живая Клара. Если бы хозяйка этого телефона жила в первой реальности, они бы не познакомились в Сети. Были и одинаковые друзья, конечно. Но немного совсем, только по школе. Личного списка, где самые важные, не было целиком. И здесь в друзьях те, кого Клара заблокировала за оскорбления! Оля Зуева, Тамара Сафонова, Ди Ди…. Новая этика, животные лучше людей, всё такое. Двойник с ними общается.
Пора идти в школу. Клара вышла на улицу и увидела Юлю.
- Привет.
- Привет, Клара. Как выросла! Я тебя вот такусенькой помню.
Это была не та Юля, которая подруга. Это просто мамина знакомая из соседнего подъезда. Она не гуляла вместе с Кларой, не обсуждала важные вопросы. Для неё Клара не равная, а выросший на глазах ребёнок. Клара попросила номер телефона. А то как потом объяснять, откуда знаешь, если захочешь позвонить? Юля сильно удивилась. Видимо, от той Клары никак нельзя было этого ожидать.
Первым уроком была математика. Учительница говорила, что хватит уже бояться отвечать, кто боится, тем надо было после девятого уходить, некуда идти – не её проблемы, она готова учить незнающих, но не готова учить трусов. Сейчас при свободном посещении класс приближается к репетиторской группе. И, конечно, нет тех, кто плохо учится. Не всех, конечно. А тех, кто ОГЭ сдал с подсказкой. После того, как минимум понизили до пяти баллов. Умудрился кто-то понадеяться на отмену, хотя позапрошлый год сильно щёлкнул по носу таких умников, на осень ещё оставались. Их родители ещё приходили ругаться.
На английском языке Клара бегло переводила текст.
- Тебе, Клара, надо бы не только иметь твёрдую пятёрку по этому предмету, но и сдать ЕГЭ. Ладно учиться сейчас немодно, естественные там науки, литература, но раз ты собираешься за границу, язык-то надо знать.
- За границу? – Клара с детства знала, что не хочет туда, где она чужая.
- Ты же сама говорила, что здесь оставаться не собираешься, что надо покорять Запад.
- А вы не скажете, что это предательство?
- Нет. Почему? Потому, что я учительница? Я не такая, я современная.
Слабые взрослые, которые не взрослые. Картонная стена вместо каменной. Когда родители, учителя и прочие старшие – типичная молодёжь, как-то совсем неуютно. Противно слышать из их уст сленговые слова, видеть на них кроссовки в мороз. И слышать от пятидесятилетних, что семья не нужна, классика устарела. Прозвенел звонок на большую перемену, на завтрак.
Лиза здесь староста класса. А в своей реальности Маша, с перевесом в один голос.
- Помнишь, как привлекалась к ответственности, родители ещё штраф платили?
- Не привлекалась.
- Не привлекалась, говоришь? А как же митинги протеста оппозиции? Тогда, два года назад.
- Оппозиция просто хочет власти и ненавидит действующую как соперника, поскольку она им мешает. Вот и всё. Они любят роскошь сами, поэтому никакой социализм не построят, разве что в обещаниях. Надо же как-то доказать людям, что они лучше. А надо смотреть на то, что они принесут нам. Не деньги, а идеологию. Её нет, но она очень даже есть. Идёт же общество в каком-то направлении, это она и есть. Любая партия, любое движение обязательно подразумевают цели и средства. У оппозиции они отнюдь не благие.
Все молчали. Видимо, не ожидали от той Клары. Наконец, Востриков, второй отличник класса, звезда по математике, противным голосом сказал:
- А ещё?
- Ну, подралась в школе с отличником, но это решилось на местном уровне.
- Подралась? Да лучше пару синяков получить, чем тетрадь, куда так хотел дополнительную отметку за ведение, тетрадь с домашкой по математике за много дней найти изорванной в клочки. А математичка не согласилась принять склеенную.
- Есть специальный скотч, - автоматически говорила Клара.
- Есть специальный скотч, - передразнил Востриков. – Сейчас есть, а тогда не было.
Говорить было нечего дальше.
- Клара, видела, что можно и не ходить в школу?
- Да, с утра читала маляву.
- Маляву? А что это?
- Сообщение.
- Мессагу! Так бы и сказала.
- Кринж какой-то!
- Что? – не поняла Клара.
- Кринж, - повторила Лиза.
- Что это?
- Ещё спроси, что такое батл.
В столовой Клара сидела напротив окна и любовалась сухим, мелким, словно перетёртым снегом. Телефон лежал в кармане. Лиза обернулась:
- А ты что не фоткаешь? Что выкладывать будешь?
- Зачем?
- Как? Чтобы друзья увидели.
- А зачем моим друзьям видеть, что я ем?
- Чтобы быть в курсе.
- А зачем быть в курсе того, что я ем? Что в этом интересного?
- Ну.… Все выкладывают, и на них подписываются.
- Люди на серьёзе смотрят, кто что съел?
- Ну, я хочу много подписчиков, - перескочила Лиза. Глаза у неё были очень большие.
- Ты хочешь что-то сказать людям? Важные идеи? О чём именно твои страницы в соцсетях?
- О моей жизни. Учёба, гуляние, увлечения.
- Людей много. Если все будут такое вести, жизни не хватит.
- Так конкуренция. Кто интереснее, того и смотрят.
- Точнее, кто публикует более интересное. Есть интересно пишущие блогеры, а есть артисты, которых хочется просто смотреть и слушать безо всякой звёздной пыли.
Последние два урока прошли в полной тишине и ничем не отличались от уроков за невидимой стеной. Кроме того, что там не было Клары. После звонка с последнего урока Лиза спросила:
- А деньги?
- Что? - не поняла Клара. Неужели здесь Клара у кого-то занимала?
- Ну ты что, не идёшь в кино?
- Нет.
- Ну как хочешь. Всё теперь, к ЕГЭ плотно готовишься?
- Я позже планировала закрыться, - добавила Милена.
Клара была последний раз в кинотеатре ещё до школы (не считая, конечно, фильмов на уроках и в школьном лагере). Зачем ехать, тратить деньги, если есть Интернет? Зря, что ли, его придумали? Понятно, когда ходят в кинотеатр в Индии, там, где нет электричества. Но здесь, сейчас.… Если фильм новый, можно просто подождать, когда постареет. Да и старые фильмы куда интереснее, люди там живые. Мама – это мама, учительница – учительница. А не пластиковые куклы без возраста. И времени жалко делать мероприятие из фильма. Ведь надо ещё ехать, во время фильма ничего нельзя делать. Клара договаривалась с друзьями смотреть что-то как внеклассное чтение, чтобы потом обсудить. Всё равно в кинозале не поговоришь, да и так смотреть разговор мешает.
Домой. А, там же ещё репетиторы. Местная Клара физически абсолютно такая же, с теми же родителями и учителями. Почему она не может учиться сама? Отличница, говорят. Ну понятно, когда что-то запустил ученик, надо ликвидировать пробелы. Но зачем, если просто учишься, систематически повторять с репетитором? Так, сегодня математика и русский язык. 16.30 и 18.30. Какие тетради брать? Идти без домашнего задания было как-то неприлично. «Для дополнительных занятий по…» - было подписано почему-то маминой рукой. Что там сделать надо? А, Клара сама решала как раз такое сама. И тест делала в Интернете. Самое долгое – ручное письмо. Сочинение! Вот здесь как выкрутиться? Репетиторской темы не было у Клары и быть не могло. Ладно, можно сказать о плохом самочувствии. Но обидно всё-таки тормозить процесс.
Раздался звонок. Катя. Только номер другой.
- Клара, ты не представляешь! Меня опять ограбили!
- Что? – только и могла сказать Клара. Этот мир отличался всё сильнее.
- Говорю, ограбили меня. В метро. Помнишь, на ОБЖ нам говорили, что в случае опасности надо бежать в метро или на железнодорожную станцию? Так вот: это правило для России! В Нью-Йорке оно не работает! Там станции не охраняются!
- В Нью-Йорке? – Клара удивлялась всё больше. Катя жила в соседнем доме в своей квартире и была на несколько лет старше Клары. Училась без труда на одни пятёрки и побеждала на разных предметных олимпиадах, ей как раз школьная англичанка пророчила будущее за границей. Клара отговорила Катю ехать, за что очень сильно отругали. Так, в этой реальности Катя уехала.
- Почему ты меня не отговорила? Нельзя, конечно, тебя в этом винить. Я поняла, почему в России государство полицейское, первое место на душу населения. Да потому, что в метро есть полицейские, на вокзалах, в поездах! А здесь действительно свобода. Свобода хулиганить.
Да уж, ситуация. Именно об этом Клара в своей реальности предупреждала.
- А обратно вернуться?
- Куда? Я продала квартиру и отказалась от гражданства. Так они потребовали. И сказала, что Россия во всём виновата. Иначе меня бы не впустили.
- Тебя это не остановило?
- Ну.… Мне это казалось естественным и необходимым. Я и подумать не могла, что здесь вот так. Никакого здесь будущего, а лишь оживший фильм про наши девяностые. Живые очереди везде, драки в магазинах. Палец, похоже, сломала, это не узнать, здесь за всё плати, да и неизвестно, когда врач будет. Вот иду я каждый день, смотрю на людей – все чужие-чужие. Соседи – не друзья.
Длинный день заканчивался. Так, завтра шесть уроков, может, ещё погулять получится. Так вот о чём говорят одноклассники, вот почему современные школьники несвободны. Это в старых фильмах у старшеклассников была своя жизнь, они дружились, влюблялись, увлекались чем-то. Сейчас же все превращаются в зомби перед экзаменами, которых, кстати, меньше. Кто-то раньше «закрывается», как сказала Милена, кто-то позже. Конечно, с ровесниками неинтересно: ЕГЭ, ЕГЭ, ещё раз ЕГЭ, баллы, пробники, дополнительные баллы, курсы и репетиторы. Скукота! Местная Клара спит, спала в детской пижамке, точнее, подростковой, а живая Клара почти полностью раздевалась. Мама удивилась, почему не включён ночник. А зачем зря свет жечь?
Мама удивилась, почему Клара проснулась так рано. Приятно вставать утром, когда нет километров подготовки к новому дню в виде бьюти-практик. Оделась, умылась – и всё. Сотворённые люди красивыми рождаются, а произошедшие от обезьян доделывают себя. Одно за другим пришли игровые уведомления. Умирает виртуальный питомец, голод, обезвоживание. В другую игру не заходила больше суток, падает рейтинг. В третьей предлагают самый выгодный лутбокс: купить коробку, где может быть ценный приз. А может и не быть. На ферме капуста завяла, выросли сорняки. Новая индивидуальная миссия, приглашение в чате. Очки за каждую тысячную рыбу. Это что, сидеть и ловить рыбу, которой нет? Чтобы получить цифры по какому угодно курсу.
И соцсети никто не отменял. Уведомления сыпались сразу после включения Интернета на телефоне после ночи. Столько новых записей в бесчисленном количестве групп, читать – не перечитать. Ещё и видео, да со звуком, что совсем неудобно. Чёрные линзы, дерзость школьника в адрес учительницы – пёстрый мусор, смотреть не хочется. Приглашения на флэш-моб: сделать репост записи, пройти тест и выложить результат. Челленджи: выучить пять малоизвестных французских слов, сделать фото пяти человек на улице. Нет! Клару никто не заставит делать бесполезное, неинтересное, отнимающее время. В свободное до школы время Клара села читать «мы» Замятина. И запомнится, и пятёрка будет потом.
В школу пришла необычно рано для своей местной версии. Все удивились. Разговаривать никто не хотел, сидели в телефонах. Клара изучала по телефону своего двойника. В записке причиной указаны только экзамены, ничего больше. Тогда почему столько всего, чем обычно пытаются забить пустоту? Игры ведь неинтересные. Ловить рыбу – это даже не стрелялка. Монотонно, скучно. А тесты «кто я из неизвестного подросткового сериала»? От чего убегала та Клара? У неё обычная страница, может, душевная пустота – норма жизни юных? Удовольствия быстро обесцениваются, поэтому меняются на скучные бесполезные занятия. Не развлекаешься – вроде как трудишься. И какая-то статья сказала, что это что-то развивает даже. Игрушечные победы мозг считывает как настоящие.
Клара не рвалась отвечать на уроках. Это не её жизнь, да и другим надо дать слово, она и так где-то отвечала каждый урок, где-то – почти каждый. В своей реальности. Здесь, оказывается, всё наоборот: та Клара не спешила разговаривать на тему урока. Поэтому сегодня был её звёздный час. Здесь тоже отличница, почему так удивляются все? На литературе понятно, с такой интенсивной электронной жизнью трудно знать детали книги, которых нет в кратком содержании. Но никто не задавал вопросы, со звонком после урока плотно погружались в телефоны. Даже на удивление не отвлекались как следует, сил не было. А вот учителя строили догадки: поредение класса, обещанная награда или родительский контроль. Видимо, здесь Клара была такой, что про неё нельзя было подумать, что просто хочет учиться.
Клара сходила к себе, полила цветы. Зашла в свой телефон, всё посмотрела, всем ответила. Мама ещё пару дней будет на больничном. Сегодня никаких занятий. Ура.
- Мама, когда с Ирой посидеть в следующий раз?
- С Ирой? Посидеть? Так ты же говорила, что не должна это делать, что твоя задача – учиться, а работа бесплатной няней крадёт у тебя детство.
- Я передумала. Мне уже не интересно ботать.
- Ладно. Только не в ущерб учёбе.
Конечно, не в ущерб! Сидящая с дочерью соседки Клара учится отлично и хорошо решает ЕГЭ безо всяких репетиторов. Но Ира уехала к бабушке на месяц точно.
- Собирались к бабушке отвезти, но та попала в больницу. Поэтому завтра понадобится. Ты не передумаешь? Тогда звоню, чтобы не брали няню.
В разных вероятностях разные только Клары. Как она могла повлиять на это? Интересно.
- А почему в больницу?
- Не помню. Я так переживала из-за тебя.
Кларе стало неуютно.
- Пойду гулять.
- Да? А такси теперь бесплатное? Или мы сильно богатые? Я уже который кредит взяла на твои хотелки, просрочки уже, из банка звонят. Такси, кафе, игровые предметы, косметика. Одежда эта отвратительного качества, зато дорогая. Все шкафы уже забиты ей. И в командировку из-за тебя не поехала, между прочим.
- Может, продать что-нибудь?
- Продать? Ты себя слышишь? Это обычное можно, а модная одежда нужна только новая. Хотя.… Покупают же поддельные бренды, так что и слегка ношеное можно. Если оно не развалилось, конечно.
- Да я бесплатно погуляю. Пешком.
- И покупать ничего не будешь?
- Нет.
- Это не потому, что боишься, что накажу?
- Нет.
Казалось, местная Клара была младше лет на десять.
На улице были старушки и декретницы с детьми. Лена, Кира и Наташа не поздоровались с Кларой. Насти не хватало.
- А Настя? – не выдержала Клара безо всяких предисловий.
- Настя? Так она разбилась на мотоцикле. За границей. С каким-то парнем, пьяная. Ещё год назад.
Настя, подруга, с которой ближе познакомилась, когда отговаривала делать аборт, за что потом сильно осуждали одноклассники. За невидимой стеной Настя отличница и мать сына-крепыша.
- А ребёнок её?
- Какой? Не было никакого ребёнка.
- Спасибо.
На детской площадке тоже малыши не поздоровались и не назвали тётей Кларой. Хотела было забрать починенный зарядник от маминых наушников у друга, но вспомнила, что в этой версии они вряд ли знакомы. Нет деревьев, посаженных в прошлом году. Придя домой, Клара не стала делать домашнее задание. А зачем? Всё равно в той реальности никто не оценит, а здесь оценки не нужны. Прочитала устное ещё в школе, села готовиться к экзаменам. Тоже похоже на компьютерную игру. Уровни и очки. Как, впрочем, и вся школа. Оценки тоже в деньги не переводятся. Но как-то уютно было оттого, что школа старалась быть безденежной средой. Не получается предмет – просто тянешь на тройку. Стараешься – получаешь реальные знания, их нельзя потратить. И нельзя купить оценку.
Клара представила себя победившей во всех компьютерных играх сразу. Без труда, без прохождения всех этих миссий. Все-все игровые очки на бесчисленных счетах, на фермах рекордные урожаи, захвачены все миры в боях, ограблены все банки, убиты все враги. И деньги на платные результаты и игровые предметы, без коих нельзя победить, заплачены прямо из воздуха. Без обесценивания взяты из прибавочного результата производства и вложены в фишки, золотые и прочую игровую валюту, что не отменит ни один банк. Игровые микротранзакции назад не прокручиваются. Представила себя королевой всех игр, даже тех, которые не знает, а их подавляющее большинство. Игровая королева сняла корону, вырубила все приложения в телефоне и села читать.
Мама завтра идёт на работу. Опять репетиторы! Кто-то мог бы сказать, что можно бы попользоваться за чужой счёт, но не хотелось грабить женщину с финансовыми проблемами. Да и просто это воровство. Клара и так приносила продукты из дома не только для того, чтобы они не испортились.
- Мама, давай отменим репетиторов.
- Почему? Я и так женщин выбрала, чтобы не приставали. Ты у меня красивая.
- Пристают не из-за красоты, а из-за желания власти. Но не это здесь.
- А что?! Мы нашли их на два года. Полный курс. Потом все места будут заняты.
- За следующие занятия заплачено?
- Нет. Ты забыла? У обеих такая репутация, что к ним все бегут, предоплату не просят, зато отчисляют после первой же неявки без предупреждения.
- Тогда давай я пока не буду ходить. Предупреди, пожалуйста.
- Клара, это что, тупая экономия? Как бесчисленные наряды для образов покупать, айфон вместо преждевременно сгоревшего – так всё нормально, а тут вдруг о бюджете задумалась. Посмотрите на неё!
- Я сама буду готовиться. И покупать больше не надо. Можно даже продать.
- Я думаю, это лень в тебе говорит. Сидя в автобусе, в телефон смотреть неудобно. Репетиторы заставляют учиться. Нет.
Это мама другой Клары. Клары несамостоятельной, эгоистичной и игрозависимой. Сосредоточенной лишь на себе и от этого не замечающей ничего вокруг. Может быть, что она обещала маме много раз и не выполняла, поэтому мама так скептично и снисходительно относится к нынешним заявлениям. Каждое занятие по русскому языку или математике стоит тысячу рублей. Как объяснить? Вот как?
- Мама, я завтра сижу с ребёнком, поэтому отменяй занятия.
- Ладно, на завтра отменю. Но помни: на институт денег нет. Не поступишь – я умываю руки.
- Хорошо.
Клара не волновалась. От своей мамы она слышала то же самое давно. Да и сама хотела учиться без родительских денег, стыдно было становиться центром семьи, как, увы, обычно бывает сейчас.
Новое утро дома, но не дома. Мороз и солнце. Уже до уроков светло.
- Клара, а ты что, пошла на физру? Зачем?
- Как?
Прогулка на лыжах солнечным утром – как можно добровольно от этого отказаться? Эта Клара не понимала, а та, видимо, понимала вместе со своими одноклассницами. Они, дрожа, топтались на школьном дворе в неудобной одежде, сдавая потом зачёт рефератами.
На литературе учительница горько вздохнула:
- Поднимите руки, кто будет со мной разговаривать. Если наберётся пять человек, буду слушать. Нет - письменная работа.
Клара была готова. Но никто больше не спешил поднимать руку. Интересно, что там, за невидимой стеной, где Клары нет? Как там идут уроки?
- Ладно. Пожалею вас. Клару буду слушать, а остальные открывают тетради…
- Это несправедливо!
- Что? Вы должны были подготовиться к уроку. Могли бы обсудить, послушать друг друга. Но сами не захотели. Поэтому пишите. Клара вам поможет.
Хорошо, что на перемене надо было завтракать. Но Клара успела услышать:
- Предательница!
- Почему? Я спасти вас хотела.
- Спасла!
- А как написали бы, если бы я не подсказала?
Ответа не было.
Со вторника не было математики потому, что учительница вышла в отпуск и улетела отдыхать.
- Безобразие! – возмущалась завуч вместе с пришедшей на разговор чьей-то мамой.
- Намучилась она, - ответила Клара. – Год был тяжёлый. Осенние пересдачи, лишние ВПР. Все сдают этот самый трудный предмет. Пусть человек отдохнёт, здоровее будет.
Технологии в старших классах уже не было. А вот семиклассницы шли и жаловались:
- Почему нас делят? Меня с моими друзьями. И Славик мне нравится.
- Вроде стереотипы.
- Дома и так все готовят. Научиться работать с инструментами куда важнее и интереснее.
- Дома одни женщины – и в школе тоже!
На английском на группы не делились. От второго иностранного школа отказалась, так и не успев его ввести. Второй психолог, приходившая всего на два дня в неделю, вздохнула с облегчением: не будет лишней нагрузки. ЕГЭ по английскому никто из десятого класса сдавать не собирался. Кто-то возмущался, что не очень много по России сдающих этот предмет. Клара не удивлялась: куда больше переводчиков и учителей? Это отдельная сфера, между прочим. На это специально учатся. Уровень «мама мыла раму» - это в школе надо хорошо учиться. А то сейчас, едва заговорив, идут на занятия по иностранному, а то и по двум даже. У малютки график плотнее, чем у взрослого, а подросток не знает ничего и ничем не интересуется.
Вместо математики был дополнительный русский язык. С опережением, чтобы потом обратно заменить. Потом, на географии, обсуждали ядерную полночь. Полторы минуты теперь, с января, до конца света.
- Минимальное значение составляло двадцать три часа сорок три минуты и было зафиксировано в тысяча девятьсот девяносто первом году. После конца холодной войны. Самое большое сокращение – семь минут. Этому предшествовали ещё два снижения: по ликвидации советского оружия и бархатным революциям.
- Можно вопрос? – не утерпела Клара. – Вы говорите, и я сама посмотрела значения и соответствия. И мне интересно: почему снижение непременно соответствует ослаблению России, а повышение – усилению? В девяносто первом году случилась катастрофа. Пошли межнациональные конфликты, беспорядки. Как бархатные революции ослабили напряжённость?
- Ну, это учёные говорят.
Учительница оробела.
- А учёные не могут иметь взгляды? У них нет политической привязанности, предпочтений, симпатий? Почему не рассматривают Россию как миротворца, что, в общем-то, исторически подтверждённая правда? Сильный Запад – благо, сильная Россия – зло? Кто вырезал покорённые народы, должен править миром, а кто делал равными себе – нет?
- А как же авторитет учёных? Его надо заслужить.
- И почему они так уверены, что именно так? Я думала, есть конкретные расчёты. А это чистый символизм. Собрались люди и решили. Я была на собраниях жильцов и представляю, как это. Нам кажется, что все такие полубоги решения принимают, а это просто люди. Ладно техника, в гуманитарной сфере попадаются и глупые, и необразованные, с откровенно лживыми теориями вроде гендерной. Сейчас на Западе у власти сторонники разрушительных теорий и слабости России, поэтому логично, что будут продвигать именно это.
Хорошо, что Ирочка оказалась почти та же. Почти, потому что не знала Клару и не считала родной. В свои пять лет она только научилась читать и очень этому радовалась. «Станция Первомайская. Следующая станция Щёлковская», - Ира водила стрелкой мыши по интерактивной схеме метро на компьютере. Играла в метро. Даже голос делала ниже или выше в зависимости от направления. «Конечная, повторяю! Вы в метро спать пришли»? Ирочка, маленькая, миленькая. Клара для неё огромная и всемогущая. Знакомая, аниматор, говорила, что старается быть на равных с детьми. Скорее всего, так мыслила и та Клара, если не презирала младших. А эта Клара так не могла. Она воспринимала себя только взрослой. Как можно надуться на весь мир и что-нибудь с собой сделать, если есть более слабые и нуждающиеся в помощи? Вот как?
Утро. Четверг. Карантин в детском саду закончился, сидеть с малышкой уже не надо. Как теперь отвертеться от репетиторов? Понедельник, среда, суббота. Парные занятия. С третьим предметом та Клара пока не определилась. Это первая Клара готовилась по информатике. Пришло сообщение, что цена поднялась, теперь 1200 за занятие, а то долго была ниже рыночной. Так, а сколько маме потом придётся потратить на похороны, восстановление здоровья? А с работой как будет? Пусть хоть немного сэкономит. Двенадцать тысяч на пяти днях занятий, почти минимальная зарплата и прожиточный минимум. Вот что ещё придумать? Та Клара маленькая, её отказ репетиторы не воспримут всерьёз. Прогулять? Платить придётся. Остаётся только в субботу притвориться, что плохо себя чувствует.
Опять соросятина в учебнике! Обществознание на этот раз. Дескать, семья потеряла своё значение, людей слишком много, появились новые варианты жизни.
- Человек стал более самодостаточным? Такой одиночка не зависит от семьи и слабее от государства.
- Это по-твоему не хорошо? – Клару перебила Лиза.
- Зависимость осталась. Семью и государство заменили корпорации. К ним надо приспосабливаться, они диктуют законы. Реклама зомбирует хлеще государственной пропаганды. Государство так не заставит покупать.
- А ты имеешь что-то против повышения стандарта потребления и транснациональных корпораций?
- Потребление навязывают. Семья и государство так не давят. И семье с государством человек всё-таки не чужой. Они о нём думают. Заботятся, пусть не всегда правильно. Потому их и критикуют, между прочим, что в принципе они отвечают за людей. Корпорации отвечают только за одно: чтобы люди не умирали слишком быстро. А в остальном они холодные, жестокие и мыслят заботу о ком-то только в рекламных слоганах.
Кто-то в классе напрягся даже.
- Даже права женщин тебя не волнуют? А ведь корпорации и сейчас над этим трудятся. Приносят ценности, которые не даёт государство, - начала уже учительница.
- Видела я эти ценности. В прошлом женщина не могла выжить без мужа? Сейчас право работать стало обязанностью. Не может выжить теперь без работодателя. А он куда дальше от её проблем, чем муж. Что-то случилось в жизни – безжалостно уволит со словами «не проявила себя». А в новом приёме легко может отказать. Только государство может сделать бронь от отказа.
- Интересно. Продолжим позже.
- Теперь женщина обязана сделать карьеру. Даже мою подругу при постановке на учёт по беременности спрашивали про образование и должность. И советовали не рожать. Это что? Новый фашизм какой-то. И замуж раньше выходили без любви? А сейчас по любви не выйдешь. Просто по расчёту, не материальному, а просто, чтобы быть вместе, безо всяких дурацких романтик. Всем подавай нереалистичный шаблон из кино.
Подруга была в той вероятности.
Зазвенел телефон. На уроке. У Лизы. Время собирать бонусы. Во время урока. И на истории пришлось лезть, вводить код. Ведь бонусы оплачены. А то пропадут. Звук не отключается и гремит на весь класс. Собрала, надо ещё поиграть. Контрольную отменили из-за малого количества учеников, а вот новую тему - пожалуйста. Клара помогала разбирать и видела уткнутый в экран курносый нос. Потом ведь опять будет прятаться от опроса или стоять столбом. Задания в игре не кончаются. И не кончатся никогда. Золотой, платиновый, серо-буро-малиновый уровень. Мир рассчитан на круглосуточное пребывание игрока. Игра будет и через десять лет, когда не будет школы, уроков и одноклассников, когда учителя уже не смогут помочь.
Последнее движение назад стрелок Часов Судного дня было в десятом году, когда Россия вообще могла вступить в Евросоюз. Правильно, легко дружить, когда ты, как блудный сын, давно привык транжирить средства на приятелей и никогда не спорить. Легко светское, поверхностное приятельство, разговоры о погоде, бездумное согласие с любой идеей. Может, поэтому та Клара дружила с врагами нынешней. Интересно, она знала об их подвигах? В переписках этого нет. Как они, называющие себя феминистками, издеваются над женщинами. Что бы сказали суфражистки, боровшиеся против увольнения беременных, в адрес тех, кто призывает к бездетности ради карьеры? Говорить, что иметь детей достойны только успешные женщины – не дискриминация?
Пять, семь минут туда-сюда. А потом стали отщипывать две, одну. На секунды перешли: тридцать, двадцать, десять. Потом будет пять, одна. Надо же как-то народ пугать, а ответку получать не хочется: не дураки ведь. Магия чисел, полночь считается страшным временем. Психология. В жизни в обратную сторону время крутится только на часах. В жизни время и возраст как его подвид может только увеличиваться. Может, это и хорошо, а то из страха перед новым было бы море детей: переигрывать прошлое было бы популярно. Но как хочется вернуть время с той Кларой! Но что бы ей сказала? Стала бы она слушать? Вот вопрос. Не один разговор понадобился бы.
Дорога домой шла через детскую площадку. Молодые мамы и совсем немного бабушек и пап обсуждали детей.
- Мальчики как будто сговорились. У всех одна и та же проблема: по-маленькому нормально ходят на унитаз, по-мужски, а по-большому – ни в какую. Причём себя контролируют, терпят в саду до дома – и надевают подгузник, стоя валят. Что это?
- Это не только мальчики так, между прочим! Моей уже четыре, и та же картина. Я думала, сад исправит, но не помогает. Никогда до этого не видела других детей, может, потому и нет подражания. Пробовала даже спрятать памперсы и сказать, что их больше нет. Так терпела четыре дня, кричала: «Мама, давай покакаю в подгузники, они же мои любимые»!
- А зачем что-то менять, если всё хорошо? Если сразу сухо. Потому и пол меняют с пелёнок на Западе. Просто не понимают, чем мальчики от девочек отличаются. Думают, что стать девочкой – это бантики носить, а не стать бесплодным больным.
Ещё одна, постарше, вставила свои пять копеек:
- Само оно как-то не перерастается. Мозг должен дозреть? Почему он дозревает всё позже? У нас в год, у нынешних молодых родителей в полтора, а сейчас только к трём. Три года – уже не младенец, внутри всё измазано и вонь.
- Ещё мне нравится: «дети сейчас другие». Какие другие? Планшет полезен, а горшок травмирует? Чем настолько важным занят детский мозг, что его надо освободить от элементарных правил самообслуживания? Кстати, на этот вопрос никто внятно не ответил. Соцсети? Я тоже в них сижу. Кнопки выучить образование не помешало.
- Они сидеть в Интернете не умеют! Компьютер лучше знает поколение нулевых. У этих – голосовой поиск. Самые простые программы не знают. Домашнее задание гуглят целиком по решебнику, просто ответы на вопросы в поисковике найти – непосильная задача.
- Где то преимущество? Ради чего в три года в подгузниках, а в десять не знают, как идти домой? Гении в пелёнках, пардон, в бодиках, не становятся взрослыми гениями. На технические специальности поступают всё меньше. Раньше ничем не интересующийся подросток следил за собой, доучивался на тройки и шёл потом на работу. Теперь он требует море внимания. Оплатить ему образование, что ляжет потом на полку. Высокие запросы, понимаете, хотя понять финансовую ситуацию в семью может даже слегка слабоумный.
Клара подошла и сказала:
- Не представляете, как я с вами согласна!
- Удивительно, что молодёжь это говорит.
- Я не молодёжь.
- А кто?
- Почти взрослая. Молодёжь вас осудит, что интересы в детях, мешает саморазвитию. Но вы поговорите и пойдёте работать в реальном секторе, обеспечивающем жизнь. Растить детей, любить вторую половину. А они куда? В пустой внутренний мир из обломков Тик-Тока? К игрушечным компьютерным победам, перемещениям по земному шарику?
В родной вероятности у Клары было свидание. У Жени на работе был свободный период, когда можно было уходить раньше. Он совсем взрослый. Такие нравились Кларе. Мужчина не должен быть ребёнком. Детоподобность раздражает, такой не будет трудиться, не защитит. Мода на детскость – отрицание возраста, страх ответственности и смерти. Зачем в сильной роли тот, кого приучили быть оберегаемым? Чтобы развлекать его всё время? Смотреть на спину игрока в танчики? Кидалт в работе не растёт, а лишь играет во взрослого. Дома игра заканчивается. Вместо семьи игрушки, не как у настоящего ребёнка, а дорогие. Кто не хочет взрослеть – не любит. Женя совсем не такой. Он хочет жениться на Кларе после школы.
Враги, кто в этой реальности подруги, поздно вечером зазывали на трансляции. Может, посмотреть на них? Всё равно не получается воспринимать их без призмы. Взаимно заблокированные и закрытые профили здесь были видны. Среди них есть педагоги! Интересно, чему научат детей? Не просто так друзей почти нет. А то ещё увидят родители обкладывание матом ни в чём не повинных людей и начнут подозревать. С одной дружила, кстати. Раньше, в восьмом классе. И переживала из-за разрыва. Как хорошо, что она не рядом сейчас и, скорее всего, вообще забыла! У первой цветные волосы. Розовый уходит в синий. Пишут, что таких учителей больше уважают, потому что на одной волне. Неотличимые от учеников, детоподобные, бессемейные педагоги, фанаты современной культуры – соль потеряла солёность. Взрослые – не взрослые.
В пятницу почему-то стало больше учеников в классе. Целых двадцать. Классная даже пошутила про Ломоносова.
- Клара, а что это с тобой? – спросила Лиза. Телефон сел, что ли?
- Что? – не поняла Клара.
- Ты никогда так не говорила и не делала. Я тебя потеряла. Нигде не публикуешься который день.
- А нечего пока. И ты меня видишь каждый день.
- Это другое. Где ты в играх? Что случилось?
Правду нельзя сказать.
- Неинтересно стало, - это было чистой правдой. Клара быстро бросала все игры, от одной мысли, что надо расстреливать или собирать несуществующее, было неприятно. Бессмысленный труд.
- И чо? Нам игрока не хватает! На киберспорт претендовать не сможем из-за тебя! Противникам плевать, что нас меньше.
- Вычёркивай. Я не приду туда больше.
- Может, тайм-аут?
Клары уже сейчас нет. А замене не до рисованных миров уж точно.
Первый урок ещё не начался. Клара ушла из дома пораньше: у мамы было плохое настроение.
- Нет, навсегда, - не надо ложных успокоений.
- И что, придётся другого искать? Все забиты в других командах, разве что мелкие только начали играть.
- Это спорт, значит. В спорте обратной дороги нет, ты просто робот, имеющий право завершить карьеру только в случае травмы.
- Ну, это…
- Что? Мне заканчивать учёбу в школе. Поступать. Жить этим миром, а не игровым. Не до игр.
На первой большой перемене за стол подсела Нюта, фитоняша:
- Вижу лишние килограммы.
- Килограммы видишь, людей не видишь.
- Это очень важно!
- Ты начиталась известной возрастной блогерши, у которой в профиле зад вместо лица? Да она просто разгоняет комментарии, чтобы дороже продать рекламу. Это образ.
Нюте это приснилось, что ли? Клара - обыкновенный здоровый человек. Всё в норме. С чего вдруг? В своей вероятности Клара с ней не общалась особо.
Лиза спросила уже в середине дня:
- В курсе, что Нечаева посадят?
- Кого? За что?
Эта вероятность всё непонятнее.
- Ну, Сержа нашего. Его не просто так с января в школе нет. Людей обманывал, поймали, скоро суд.
В первой вероятности Серёжа был на всех уроках.
- Это после дня тюрьмы?
- Чего? В школе не проведут блатное мероприятие!
- После дня самоуправления.
В этой вероятности, значит, это было по-другому.
- Да, после дня самоуправления, когда девятый «Б» в полном составе дал Нечаеву взятку за оценки. Тогда ещё Гошка из первого класса погиб под колёсами пьяных «Жигулей» из твоего двора. Сын погибшего героя.
- Гошка?
- Да, его утром задавили, по дороге в школу. Объявили. А тот девятый класс хочет на выпускной наговорить гадостей учителям. Кто в колледж идёт, естественно. Вместо праздника. И ответы на ОГЭ уже купили.
- Все ответы – враньё. И в колледж идут позже, можно не пройти и пойти в тот самый десятый по прописке.
Надо же! В первой вероятности они готовятся сдавать сами, Клара видела, и что-то поют к будущему концерту. Может, двойник из-за Гоши так?
- А я переживала из-за аварии? Плакала?
- Вообще нет. Ты переживала, что не успеешь к репетитору. И всё.
День тюрьмы прошёл в первой вероятности сразу после дня самоуправления. Завуч услышала договор и собрала участников в конце дня.
- Впервые в истории такой способ получения оценок. Поэтому вместо обычного учебного дня, что наступает после такого же дня, после дачи взяток у всего класса и изобретателя будет день тюрьмы. Родителям уже позвонила, спокойно.
- Но это же игра!
- Игра. Поэтому и последствия пока игровые. В жизни они будут куда тяжелее. Если сейчас вы так возмущаетесь, что будет после преступления во взрослой жизни? Понимаете, школа доверяет вам, отметки за этот день идут в журнал. А вы доверие не оправдали. И коммерцию в школу принесли. Думаете, мне приятно вас наказывать? Нет. Это грязная работа. Но без неё нет будущего.
Вторник прошёл в тишине. Родители тоже помогли. Двум мальчикам остригли под ноль цветные волосы, большинство пришло в скромной одежде. Кто-то шёл пешком в школу и домой два километра вместо отвоза на машине. Телефоны собрали в начале учебного дня, кроме тех, что родители забрали. Забрали и сообщили классной, не соврёшь. Нечаев тоже сидел с ними, пропускал консультации к ЕГЭ. На каждом уроке спрашивали очень жёстко, никаких поблажек, у главаря самоподготовка под жёсткий опрос на следующий день. Главные скромники и молчуны заработали пятёрки с минусом. Классная сказала, что дни тюрьмы надо вводить за школьное тунеядство. До тех пор, пока не выучат двоечный предмет.
Значит, тот самый разговор решил судьбу людям. Утром, перед днём самоуправления. Клара встретилась с завучем по дороге в школу и рассказала, как вызвала полицию на местного выпивоху, севшего за руль в нетрезвом виде, и его забрали.
- Зачем ты так на Пашу? Он же слабохарактерный, не мог отказать друзьям. Понимать надо.
- Понимать надо, что погибшим и их родственникам не будет важна сила его характера. Если угрожали - доказывать. А так можно и про грабёж, и про убийство сказать.
В конце учебного дня Лиза подошла к Кларе:
- Я что-то ничего понять не могу. Клара, что с тобой? Поговорить, что ли? Но сейчас из школы выгонят.
- А давай пойдём к тебе домой?
- Домой? В каком-то старом фильме видела, родители смотрели.
- Пошли!
- Хотя, вообще, мама не хочет, чтобы кто-то приходил.
- Не доверяет?
- Не в этом дело. Стесняется, что давно не было ремонта, даже запрещает мне фото кошки делать и выкладывать, видно интерьер.
- Я не ревизорро. Мне не интересно это, не обращаю внимания.
Дома у Лизы была бабушка.
- Лиза, зачем ты кошку так берёшь? Ей не нравится, раз царапается, - она не знала про порезы.
- Эх, старики ничего не понимают.
- У тебя бабушка есть, - вздохнула Клара. Поколение послевоенного времени, пережившее те события, вырастившее детей тогда.
- Да ну. Проще, когда в семье ни стариков, ни детей, одна молодёжь.
- Вот ты говоришь, что взрослые тебя не понимают. А ты попробуй понять их. Вот задумайся. Сейчас ты смотришь только со своей стороны, думаешь только о себе. А подумай, почему родители, учителя так поступают. Зря, кстати, не любишь литературу. Там мотивы поступков исследуются.
- Понять? Да они эгоисты!
- Ты совсем не допускаешь, что тебя любят и за тебя очень переживают?
- Нет. И не надо говорить, что давать еду, как кошке в миску, и загонять в школу – это забота.
- Но ведь у тебя этим не ограничивается! Кстати, в детских домах, приютах дают только это. Зажравшиеся деточки не выиграют, пожаловавшись на родителей.
Лиза о чём-то задумалась. В комнату вошла её уменьшенная копия.
- Сестра. Я не единственный ребёнок в семье. Печалька.
- Почему? – удивилась Клара.
- Тебе не понять. Ну, я не хочу делить с кем-то родителей. Кстати, ты со мной раньше соглашалась. Забыла?
- Да?
- Да, да. Я обязана её из школы забирать. Это потому, что я девочка? Где права женщин?
- У Лёши в семье одни мальчики. Шесть братьев. И убирают, и готовят, и гуляют все вместе. И учатся хорошо. И не похожи на несчастных и обделённых.
Дина подошла и стала доставать свои учебники.
- Как надоел этот первый класс!
- Ничего, не заметишь, как станешь взрослой. Я тоже когда-то была первоклассницей.
Клара представляла, как могут надоесть поделки и проекты.
- Я не хочу взрослеть. Будет скучно.
- Что, разве не интересно смотреть все фильмы, а не только детские, ходить на свидания, выйти замуж? Как мама сейчас, её подруги.
- Нет. Не хочу. Они всё пашут. А всё лучшее детям.
- Лучшее? А ты не думала, что детский способ жизни ограниченный? Это сейчас тебя устраивает, а потом надоест ходить по кругу?
Дина ушла, удивлённая.
- Всему в жизни есть предел, только любовь беспредельна. Анна Герман.
- А кто это? Из блогеров? Не слышала.
- Певица такая.
- Из какой группы?
- Не из какой.
- Сколько ей лет?
- Сорок шесть. А было бы сейчас…, - Клара напряглась, подсчитывая.
- Это что, такая старая? Тогда понятно, почему не знаю.
- Пела в шестидесятых-семидесятых.
- Тогда почему у тебя на странице современная музыка?
Список прослушанных песен совсем не совпадал с плейлистом.
- Это другая Клара, - проговорилась Клара.
- То есть, ты скрываешь себя настоящую, чтобы не выпасть из тренда, – по-своему поняла Лиза.
- В смысле?
- Ну, я помню, как ты становилась молодёжной. Как силой приучала себя к современной музыке. Все записи со страницы удалила. Помню, как Тик-Ток скачала, а потом бросала. Как впервые стеснялась надеть шапку, искусственно говорила сленгом.
- Тяжело всё это. И эта музыка делает плоской-плоской внутри, - Клара сделала вывод о двойнике.
Было уже шесть вечера. Решили прогуляться.
- Я бы надела ту шапку, белую. Она теплее, - сказала Клара.
- Мама правильно говорит, - добавил прохожий, посмотрев на Лизу.
Клара и правда выглядела намного старше Лизы.
В субботу мама попросила поехать в Москву и забрать рабочие документы.
- На такси тебе четыре тысячи хватит?
- Мама, какое такси? Тем более ты говоришь, что долги растут.
- Тебя раньше это не волновало. Говорила, что твой уровень жизни должен быть высоким всегда.
- Считай, что это была не я, - Клара ничуть не соврала.
Ещё не так давно «Юго-Западная» была конечной. Целых пятьдесят лет. Этого хватило, чтобы при продлении линии пассажиры просыпались от информатора «поезд дальше не идёт» на новом тупике. А уж если назначали встречу на конечной, получалось весело. «В московском метро WI-FI есть, а туалетов нет. Вот и приходится пассажирам гадить в комментариях»... Это прямо про врагов-друзей. Они любители, хотя кто-то не ездил в метро вообще ни разу. Много времени тратят, скорее всего. И эти часы кажутся чем-то незначительным, не то, что час работы. Раньше вообще час был непостоянной единицей времени, сутки не просто начинались с восхода солнца. Так же сходилась лишь два раза в году длина часа. День и ночь были по двенадцать часов всегда, только эти часы были длиннее или короче. В самый короткий московский день – тридцать пять минут, в максимальный – почти полтора часа.
Хорошо, что далеко ехать: мама пожалела и отменила репетиторов на сегодня. Часы на платформе опять показывают полдень. Или полночь? По системе косого часа, когда свет и тьму делят на двенадцать, сегодня час пробегает за сорок шесть минут, так в новостях писали. Время, как и деньги, измеряют, когда-то оно эффективное и не поджимает, поэтому даже не чувствуется, когда-то гиперинфляция – у людей унылых, одержимых. В этой вероятности какая-то странная, незаметная тоска, видимо, от двойника. Интересно узнавать новое, но вечером тянет быстрее уснуть, днём проще отвлечься. Может, на психологии строился запрет обходить всё связанное с произошедшим самоубийством? Человеческая жизнь короче значимых исторических периодов, зачем ещё сокращать?
Воскресенье. Карантин был ещё в нескольких организациях.
- Клара, извини, но ты не пойдёшь в торговый центр, - волнуясь, сказала мама.
- В торговый центр? А зачем?
- Как? У тебя же это как традиция.
- Да?
- Да, да, Клара.
Как можно любить торговые центры? Куда можно столько покупать? Торчат везде, уродливые. Куда лучше выглядели улицы раньше, без них. Уличная пестрота хуже серости. Серость можно хотя бы не замечать, а яркая реклама как брошенный мусор. Что полезное в них превратили? Хорошо, если просто рынки запихали в тёплое помещение. А если на этом месте закрыли школу? Или поликлинику. Вынесли ценное оборудование, закатали в асфальт озеленение, налепили яркие вывески. Покупайте, покупайте, покупайте! Ничего больше не интересно. Радостей без денег не бывает, видимо. Один комплекс соревнуется с другим, производится масса пёстрой макулатуры. Завлечь, заглядывать в глаза, чтобы у них купили.
Сегодня у маминой подруги форс-мажор. Муж задержался на работе вечером, и надо везти сына на кружок. С младшей надо посидеть, Клара согласилась. Взамен мама согласилась отменить репетитора ещё раз. В вероятности живой Клары такой ситуации нет: год назад пожаловалась, как устала возить одарённого ребёнка на занятия, а Клара сказала: "Если хватает интеллекта для кружка одарённых, хватит и для самостоятельного передвижения". С того дня мальчик сам садился в автобус после школы.
Первоклассница Катя пожаловалась:
- Мне поделку задали. А мама забыла заказать. И не сделает уже сегодня.
- Ты не умеешь?
- Умею. Но я же пятёрку хочу. И на конкурсе победить. А это только родительские работы.
- Что тебе дадут чужие пятёрки? Это не деньги, передать нельзя. Ты же всё равно не умеешь так.
- Да я эту вообще не умею! Учительница только супер любит, ругает, если сделал сам. Конкурсы у нас.
- То есть, ты присваиваешь чужой труд. И гордишься, что мама, давно отучившаяся в школе, смастерила или отдала деньги.
- Да.
- И что тебе это даст в будущем? Липовые пятёрки приучают к лени. Ни знаний, ни мышления. Если ты не будешь просить маму об этом вообще, ничего не потеряешь. У мамы появится свободное время вечером, на тебя, в том числе.
- Всё, ладно. Сама, значит. А на добровольный конкурс?
- Забить на него.
В первой вероятности этот разговор состоялся на полгода раньше, и успеваемость нисколько не упала.
В понедельник на первом уроке писали сочинение. По индивидуальной теме. Эх, как давно начали писать чисто по произведениям, по шаблонам, с литературными примерами. А просто на тему, для развития речи, давно не было и вряд ли ещё будет. Обучение в школе выходит на финишную прямую. Мне досталась тема подготовки к ЕГЭ. Ну что я напишу? Каждая тема досталась двоим, оказывается. Ну что личного в ЕГЭ? Точно совпадёт со вторым, пусть и другими словами. Клара решила написать не о себе. И не о той Кларе уж точно. Решила сочинить о выпускнице, которая влюбилась, вышла замуж, а потом его убили. Так точно ни у кого не будет. И вряд ли кто-то процитирует старые песни, что сейчас не слушают.
Кларе стало интересно:
- Так что натворил Нечаев?
- Думаешь, я знаю? – ответила староста Лиза. – Он с Эриком-нариком связался. С бывшим ботаном, рухнувшим с высот. Больше не знаю.
Эрик рос новым аристократом в небогатой семье. Ходил сначала на дорогие развивающие кружки, потом в частную школу и к репетиторам. Семейный бюджет скрипел и подпирался кредитами. Все вещи ему покупались брендовые. Обновки часто и без необходимости. При этом Эрик ничего не умел, кроме учёбы. Ни приготовить, даже чай и бутерброды, ни одеться полностью.
Учительница пробовала обратить на это внимание:
- Ваш сын неравномерно развивается...
- Знаю, о чём вы. Это не упущение, а сознательная стратегия. Я не учу сына близким навыкам, чтобы стимулировать освоение далёких.
- Как неумение поможет?
- Очень просто. Научиться самообслуживанию могут все, даже умственно отсталые. Их и учат в спецшколах. А вот заработать на прислугу - задача нелёгкая и немассовая. Стремиться к ней по-настоящему - редкость. На словах, конечно, что-то там мечтают, но на деле идут и делают простое для себя.
- Вы хотите освободить время сыну?
Мать повысила голос:
- Да не это главное! Карьеру делают не быстро. Простые навыки обрести легко. И окрылиться. У подруги сын институт бросил. Два курса на юридическом оплатили ему, между прочим! Получил водительские права по вузовской программе - и ушёл в такси! Уж как родители ругались, бабушка за сердце хваталась! Он им деньги вернул, в том числе взятки за сессии. Не понимает, что дело даже не в деньгах.
- Богатые люди воспитывают детей строго...
- Мы с ним строго в учёбе! За четвёрки ругаем сильно. И чем беспомощнее в быту, тем больше потребность много зарабатывать.
- Поэтому вы возите в школу на такси? По пятничным пробкам это дольше, чем пешком.
- Да, да! Пешком или на автобусе всякий может. Зачем каждый сезон покупать брендовую одежду, если есть секонд-хенд и руки, способные зашить? Может, ещё с метлой познакомить?
Разговор ничего не дал. Мама даже забирала Эрика с уроков, где рассказывалось о военной службе: вдруг проникнется, а родители такого не хотели, военная карьера смертельно опасна бывает. Однажды он издалека увидел автосервис, засмотрелся, но мать сердито дёрнула: нельзя думать об этом! Эрик не гулял на улице. Не только из-за занятий. Во-первых, он должен был перевезти родителей в элитный район, поэтому не должно быть чувства родины. Во-вторых, общаясь с простыми людьми, не получится их презирать. Нельзя покидать свою планету. Однажды он поздоровался с дворником, мама такую звонкую оплеуху отвесила, что запомнил навсегда.
Отделённость от презираемых делала Эрика безопасным: не видно и не слышно. Скандальность – всё-таки постоянное внимание презираемым, чего нельзя допускать. С мажористыми одноклассниками дружба получалась. Удовольствия должны быть только дорогими? Эрик следовал этому завету, но жизнь не по средствам привела к долгам по кредитам к его девятому классу. До планируемой карьеры как до луны. Кредиты в незадействованных банках продлили агонию на полгода. Сын начал получать отказы. Как узнал, что случилось – его мир рухнул. Отказался учиться вообще и хотел умереть. Гулять? Читать книги? Найти новых друзей взамен отвернувшихся? Возможность этого в нём атрофировалась. Зато унылого богатенького буратино приметили наркодилеры. Наркоманская деградация идёт очень быстро. Школу Эрик не окончил вообще, экзамены за девять классов безуспешно пересдавал несколько раз. Сейчас ему семнадцать, готовится к первому сроку за сбыт.
Вот Гений во всех вероятностях один. Гена, точнее. Планшетный ребёнок. Его не волнует ни Гошка, ни Эрик, ни ЕГЭ. Он заплачет только тогда, когда отключат свет и Интернет. Когда планшет вырубится. Кто-то даже пошутил, что ему дома надо иметь резервный аккумулятор, как в больнице. Во избежание тяжёлой психологической травмы. Обычные люди живут в обычном мире, а он в параллельном. Там, где яркие цвета графики без полутонов, где всё бегает и скачет, никто никогда не спит, визжат вместо речи. И превращение этого мира в чёрный фон подобно даже не слепоте, а смерти. Почему гений? Рано освоил игры. Не шумит, не хулиганит, много очков набирает в играх, даже не зная, как эти шестизначные числа называются. Кто это? Какая личность? Какие таланты? Другая Клара здесь не помогла. А что этой придумать?
Седьмым уроком был подменный руслит. Русичка позвала:
- Антипов, подойди ко мне.
Антипов отодвинул стул с громким скрипом и пришёл к столу.
- Настучи мелодию из фильма «Сёстры».
Он смотрел тупо и виновато.
- Ну, я жду.
В классе повисла тишина.
- А как выглядит Си Си Кетч? Ты же написал, что героиня сочинения, от лица которой ты пишешь, похожа на неё. Какая она?
Все в это время повторяли для предстоящего опроса.
- Может, расскажешь о Ларисе Черниковой? О ней у тебя тоже было.
- Что?
- Карл у Клары украл сочинение. Кораллов не было? – смеётся учительница.
- Что? – тупо повторил Антипов.
- Ах да, сейчас не знают эту скороговорку. Когда списываешь, хоть понимай смысл текста. У тебя какая-то перезрелая первоклассница. Аж сдаёт ЕГЭ. И у неё мужа убили.
- Почему?
- Почему? Там много отсылок. На известных женщин, у которых такое было. На условия.
Сегодня Клара ушла в свою вероятность. Понятно, что на погоду она не влияет, только вот шла домой к двойнику под плотно затянутым серым небом, а вылезла с антресоли, посмотрела в маленькие окна - солнце. Почему здесь как-то легче? Попался курящий Пашка:
- Ладно, я же мальчик, мне можно.
- Мужчинам здоровье не нужно? Совсем? К врачам ходить любишь?
- Не-не.
- А придётся. Как на работу. И раньше, чем ты думаешь. Охота жить развалиной? Рассыпаться больше половины жизни. И всегда чувствовать себя слегка паршиво. За свои деньги.
Он закашлялся.
Вторник начался с размышлений. Здесь она своя среди чужих и чужая среди своих. Может, и окружение повлияло на судьбу, хотя оно выбирается под личность. Как-то хорошо даже, что дома не придётся общаться с теми, кто теребит сейчас. Клара точно не понимает ровесников, а они её. Зато хорошо понимает родителей и учителей. Эх, не застала время, когда не было Интернета! Кто родился на рубеже веков, ещё помнят, как не было электронных дневников и школьных карт. Тогда проще было заговорить с кем-то на улице, ведь никто не смотрит в телефон. В кнопочном особо нечего искать. Клара пыталась представить себе, как это – обводить в бумажной телепрограмме мультик и ждать его целую неделю.
По дороге в школу опять встретила Пашу. Бывший одноклассник, ушёл в колледж после девятого. Нет, не опять, это другой Паша, знакомый с другой Кларой. У них точно другие отношения. Здесь тоже спросила, как дела, и посоветовала не курить. Но реакция была другая: недоумение и наглый смех. Пожилая соседка почему-то не спросила, как дела, и крайне удивилась интересу к её здоровью. В школе охранник сменился, заступивший, весёлый, приветливый, не мог понять, почему Клара с ним здоровается. В родной вероятности Клару слушали люди всех возрастов, а тут она была заперта в узкой прослойке молодёжи. Окончания школы ждала потому, что больше любила разновозрастные коллективы.
Первого урока фактически не было. Учительница ушла и обещала вернуться, так и не пришла. Может, был важный разговор. Параграф по художественной культуре прочитали быстро, и стало неуютно.
- Клара, через месяц концерт твоего любимого певца! – сказала Лиза. Важно не забыть, что у двух Клар разные любимые певцы. Судя по соцсетям Лизы, она предпочитает женскую поддержку традиционной, а та Клара любила казаться богатой.
- Смотри, вот его рука с телефоном! – Лиза показала фото. Да, совсем не так. Пальцы тоньше.
- И? – не поняла Клара.
- Пойдём?
- Нет.
- Почему? У тебя нет денег?
- Просто не хочу.
Милена встряла:
- А на кей-поп пошла бы?
- Нет. И не советую.
- Почему? Они же такие няшки!
- Няшки есть. Мужчин нет.
- Что?
- Да и женщин тоже. Все какие-то детоподобные. Ненастоящие, пластиковые. У них ведь никакой своей жизни. Неприятно, что ради песен, что слушаешь, принесли в жертву личную жизнь человека, его отношения и детей, настоящую внешность. Нет, я люблю музыку для взрослых.
- Ну они такие идеальные! Айдолы. А певцы для взрослых с недостатками: лишний вес, морщины, перерывы.
- Живые куклы не так уж красивы на самом деле. Они мёртвые, бесплодные. На них истрачена куча денег, достойная лучшего применения. Но это образец для подражания. Поэтому юные фанаты будут считать себя уродливыми и мечтать стать такими же пустыми.
Маша, оказывается, внимательно слушала:
- Вообще, это у них традиция. Просто раньше таких технологий не было. Нежные и слабые – аристократы. Потом, когда устали от войны – похожие на детей кажутся безопасными. Хотя как? Маленькая собака чаще кусачая, а немощный человек бывает обиженным. Что за дилемма: быть сильным или добрым?
- Да, мода на слабость не приживётся в России. И не только потому, что внешне мы намного дальше от этого канона внешности. Больше потому, что русским не по природе быть слабыми, - отозвалась Клара. - Как только войдёт в моду слабое и иностранное – начнётся война. Чтобы не забывали, кто есть на самом деле.
Рядом с классом послышались шаги, но тревога оказалась ложной.
- Вообще, плохая фигура – неуважение к людям, - влезла Нюта. – Корейцы правы.
- В чём? Музыка нужна для того, чтобы её слушать. И только, - рассердилась Маша.
- Ну, кто-то в ней ещё мораль ищет, - усмехнулась Милена.
- Мораль есть в любом искусстве. Как идеология в любой политике. И о том, что её нет, очень любят говорить тогда, когда не хотят, чтобы её оценивали, - сказала Маша.
- Фигура – это гены, - грозно добавила Клара. – Может, ещё ругать или хвалить за цвет глаз? Определённая отметка на весах – это что за цель в жизни?
Следующий урок был строгий. Клара такие любила, ведь это и есть образование. Ликвидация неуспеваемости по русскому языку. Клара помогала Лизе. Трудновато, конечно, когда хорошие ученицы не считают грамотность чем-то важным и понимаешь, что объяснение провалится, как в песок, как вода сквозь пальцы. В это время, когда над Московской областью держалась околонулевая температура и сыпал мокрый снег, русские бойцы защищали мир. Не от украинцев как малороссов, юго-западных русских, а против террористов с русскими именами и внешностью, кого не распознать в отличие от классических из недавнего прошлого. Так одинаково в обеих реальностях, и можно этому помогать, находясь на любом месте, или мешать. Та Клара не увидит ни победу, ни экономический подъём.
После звонка с этого урока Лиза сказала:
- Что-то здесь так больно. Слегка, трётся.
- Это плохой прыщ.
- А бывает хороший?
- Да, когда не болит и хорошо давится.
- Ты прямо неисправимая оптимистка! Даже прыщ у тебя хороший!
После завтрака перед третьим уроком Лиза вспомнила:
- Валентинки!
- А мы разве не отказались от них в прошлом году? – не скрывала Клара.
- Когда Тедик получил двадцать штук, а Конева – ни одной? Ты же сама сказала, что непопулярные должны тянуться за любовью.
В первой вероятности Теодор Мухин получил больше всего валентинок, а часто болеющая, неяркая на вид Настя Конева – ни одной. Клара с Машей тогда подняли тему вреда таких практик, и мероприятие запретили.
Урок был словно продолжением перемены. Учительница говорила, что конкуренция – главная движущая сила прогресса.
- Можно вопрос? – начала Маша. – То есть, на вражде всё строится? Я вот ни с кем не хочу конкурировать. Зачем грызть такого же, как я? Слабого жалко, сильного – глупо.
- Вообще, да. Конкуренция убивает качество труда. Вместо того чтобы думать о результате, вынужден думать о конкурентах. Лишние ресурсы тратятся на избыток предложения.
- Школа в этом плане справедлива. Всех сравнивают не друг с другом, а с единой нормой. Я к ЕГЭ готовлюсь, гонюсь не за местом в списках, а за сотней баллов.
- Правильно. А то в погоне за первенством можно выбирать плохие места и коллективы, а там деградировать. Конкуренция убивает индивидуальность. Для производительности труда нужна трудовая дисциплина и наказания за нарушения. Либерализм не прав. Есть предел совершенству. Сверх предела увеличение прибыли происходит за счёт снижения качества. Мой дядя устраивался после сокращения в начале девяностых. Тогда всё это модно было: рыночная психология, западные корпоративные методы. Наняли пять работников на месяц, чтобы в конце оставить одного лучшего. И что было, как вы думаете? Они друг другу стали вредить. Зажимали в дверях для опоздания, прятали бумаги, ломали технику. В итоге всех выгнали раньше срока и взяли другого.
Кому всё-таки класть гламурную открытку в конце дня? Написала на светло-розовом сердечке: «Все одинаково красивые и хорошие. А влюблена я в другого, кто здесь не учится». И положила на стол. На улице не было ничего интересного. Сходила к себе, в привычный мир, где не натыкаешься на открытия. Мимо шли знакомые и незнакомые. Вот зачем их делать врагами? Зачем нападать на одноклассника, соседку? В конкуренции людей всегда слишком много. Даже если двое, она хочет сократить до одного. Вот и одиночество. А где места пустуют? В конкурентной экономике проседают непопулярные сферы, где-то грустят будущие друзья и любимые, не вписавшиеся в моду. Не хватает монашества как уединённой соборности в противовес техническому аутизму.
Всё-таки интересно пообщаться с мамой другой Клары. Дома мама тоже есть, но эта заточена совсем под другую дочь.
- Мама, если ты узнаешь, что я угоняла машину соседа, будешь переживать?
- Конечно!
- А если узнаешь, что я покончила с собой, будешь переживать сильнее?
- Ещё бы! Сравнила: машина и жизнь!
- Тогда почему за первое накажут, а за второе – нет? Человек сам убивает, добровольно, причиняет горе другим, а его ещё и жалеют. Обвиняют жертв – родителей, друзей. Разве это справедливо?
Клара старалась обвинить свою копию, чтобы мама потом меньше мучилась.
Уроки для себя были сделаны, книга дочитана. Скоро спать. Мама позвала.
- Клара, слушай, ты очень изменилась за последнее время. Слышишь?
- Да. Я?
- Ты. Сильно повзрослела. Что случилось? Ещё две недели назад ты ни о ком не думала, кроме себя. В пятницу деньги на продукты истратила на худи и такси. А потом… тебя все хвалят. Может, это переходный возраст такой?
- Может.
- Знаешь, как я рада? Я счастлива! Наконец-то ты меня понимаешь! Мне больше не надо будет разбиваться в лепёшку. Так и кредиты выплатим.
Клара старательно сдерживала слёзы. Нельзя, чтобы мама что-нибудь заподозрила. Она этот разговор потом будет вспоминать всё время.
Среда началась с третьей за пребывание здесь пары носков. Местных. Опять изорвались в ноль. Одежды много, поэтому мама не замечает, что Клара носит из своей вероятности. Ведь местное носить невозможно. Тонкие колготки – совершенно бесполезное изобретение: надевать долго, тепла нет, хватает ненадолго. Тёплых нет совсем. В тонких перчатках мёрзнут пальцы. У сапог скользкая подошва, как, впрочем, и у всей обуви. Шапки только осенние, джинсы только рваные, в этих местах ноги мёрзнут. Кофты, совсем не держащие тепло. Ну, раз сделали еду без калорий, так и тут. Может, поэтому хозяйка данного гардероба не любила настоящие прогулки и передвигалась от дома до торгового центра. Или наоборот: раз не любит гулять, то и меньше думает об удобстве.
На интеллектуальной игре пришлось туго. Маша заболела, и больше никто из одноклассников не знал, кто такие Индира Ганди, Ирина Круг. Даже не слышали немолодёжные песни. Разные миры с трудом пересекались в школе. В свою очередь Клара знала блогеров, о которых говорили, только из критики. Не могла знать, что Милохин любит собак. На перерыве Клара сказала Лизе:
- Мне такой сон приснился. Будто я в Припяти после Чернобыльской аварии. Суббота, выходной, школьники поливают капусту, большие кочаны уже. И говорят между собой: «Чаушеску расстреляли».
- А так на самом деле было?
- Нет, конечно.
Неудивительно, что сейчас для подростков некупленные кроссовки – конец жизни, иногда в прямом смысле. Даже ближайшее прошлое – не представляемое, немыслимое и несуществующее. Общение с родителями – про учёбу и покупки. Гости дома – редкость. Книги, мультики, фильмы несовременные – сброшены с корабля. Зачем, как в «Вите Малееве», трудиться в учёбе и подтягивать других, если есть репетиторы, ГДЗ и мама? Если у героев нет смартфона, история ведь бесполезна сейчас? Даже нулевые годы, совсем недалёкое время, для них в черноте. Нынешнее время, где-то с 2015 года, свалилось непонятно откуда, непонятно почему, и так должно быть всегда. То, что было раньше, строго неправильное, не может быть лучше настоящего, и там нечему учиться.
Для такого человека всё как впервые в мире. Словно никогда в истории страна не вела военные действия, не было природных катаклизмов, карантинного или военного положения. Любые незапланированные перемены смерти подобны. Дети не знают, как жить с двойкой, если отличник, подростки – после расставания, молодые люди – увидев повестку в армию. Ведь не читали, не смотрели, не слышали от других. Не играли в детстве в семью и в войну. Тоннельное мышление упёрлось в стену. Не понимают, что смерть мужа может быть хуже смерти ребёнка, в большой семье проще мириться, а переходная экономика стратегически устойчивее, чем полный урбанизм. Такой обыватель даже не догадывается, что жизнь без чего-то может быть не катастрофой, а простой другой.
Сегодня пришлось идти к репетитору. Последний раз. Что ж, надо выжать всё из этой консультации. Оба профессора в шоке. Говорят, что тот понедельник оставил странное впечатление. На русском языке почему-то Клара говорила о книгах, за незнание которых её ругали в позапрошлую среду. Причём так говорила, что явно не по кратким содержаниям. Не могла же прочитать всё за пять дней! В правилах перестала путаться, исчезла орфографическая неуверенность. Математичка вообще сказала, что Клара занимается так, как люди без репетиторов. И опережает сильно, хотя ещё в последнюю субботнюю встречу хлопала глазами. А Клара хотела готовиться как раньше, чисто в школе, коммерческая атмосфера у неденежного человека вызывала неприязнь.
У заброшенного недостроя лежит мешок? Клара приближалась, снег хрустел. Вот где её копия, вернее, то, что от неё осталось. В такой одежде трудно было узнать себя. Это не я! – в ужасе думала Клара. – Это просто похожая тёзка и ровесница. И тут же поймала себя на мысли о том, что ей противно смотреть на лежащее в снегу. Коротенькая курточка, полудетские перчаточки, шапки вокруг не видно. Подвёрнутые брюки, полоска голой кожи. Брендовые кроссовки в мороз. Поясная сумочка, может быть, аккуратно ограбленная. Много кровавого льда, открытые переломы. Живая Клара несентиментальная и не боится ран и крови. Хорошо, что здесь никто не ходит. Нестерпимо грустно. И никому не расскажешь. Юли нет.
Та Клара шла к смерти планомерно. Суицидальных групп не было, зато было множество унылых. Экстремизма там нет, просто бесконечные картинки о том, что жить – плохо. Намеренно чёрно-белые фото современных пейзажей, намеренно пустынные иногда, дети, старики, котики. Деморализация по Геббельсу. Ладно грустные демотиваторы со смыслом: не тратьте время, уделяйте внимание старикам. Но смысл картинки с текстом «ты никому не нужен»? Эту реальность сделала тоскливой сама та Клара. Интересно, где миры разошлись. Клара здесь родилась абсолютно такой же, поэтому младенчество было тем же. Когда она стала принимать первые другие решения? В три года? Но тогда ещё не было такого доступа к массовой культуре. А обе Клары одновременно завели страницы в соцсетях? Скорее всего, тоже да.
Ведь это родители разрешили зарегистрироваться. Может, это школа и Лиза? Её претензии на лидерство, победившие здесь, а там проигравшие более взрослой и разумной Маше. Кстати, когда там Клара стала молодёжной? Написала вопрос Лизе. Так, с начала пятого класса. Почему? Программа стала сложнее, по математике вылезла четвёрка. Ценности пришлось сменить в обеих вероятностях. Только по-разному. В первой отличница стала понимать, что живёт не ради пятёрок, главное – знать и уметь, школу проходили все, и родители, и учителя, и соседи, и любимые артисты. У второй Клары, скорее всего, произошло отвержение школы как чего-то важного. И в целом отвержение системы, построенной взрослыми.
Было уже поздно. Сумерки догорели до самого конца. Восемь вечера. Клара гуляла и не мёрзла. Так, Лиза говорит, что в начале пятого класса, прямо сразу, как пришла, до первого отметочного разочарования. Значит, был ещё фактор. И это, наверное, само окончание начальной школы. И неправильно понятое взросление. Нет, это даже не взросление, а «я умнее взрослых». Вилочное движение не практикуется в метро из-за перегруженности, а вот в электричках – сколько угодно. Так и в судьбах двух Клар. Может, и не в начальной школе разошлись, кстати. Лиза говорит всё то же самое про время до пятого класса, но может ли знать всё? Ничего не сохранилось за тот период, кроме таких же идеальных тетрадей.
Четверг. Предпоследний день Клары здесь. И для всех здесь живущих завтра последний день жизни той Клары. Остаться нельзя. Почему? Да просто не разорваться! Машинально собралась и пошла в школу. Сегодня городская контрольная, Клара по русскому языку не напрягалась вообще. Предыдущая Клара, судя по розданным старым работам, была орфографически неуверенной. «Отлично» выходило с натяжкой, за счёт разбега баллов в критериях оценки. А дальше ВПР по географии на два урока. И чего ими так пугают, специально подолгу к ним готовятся, сборники покупают? Света вон сборник спрятала, неудобно ей, что в десятом классе как младшеклашка. Только вот почему решили провести их во время свободного посещения? Очень странно.
Потом, на литературе, был опрос по общим знаниям. Учительницу напрягало, что никто и не собирался читать. Некоторые собеседование после девятого класса пересдавали, которое, похоже, взяли из экзаменов для мигрантов.
- Борисова, расскажи, что ты думаешь об Обломове.
- А что, если не читала?
- А что читала?
- Да так… Что читать? ОГЭ было, ЕГЭ будет, готовлюсь.
- Да, врут либералы об образовании. Говорят, без обязательной программы дети начнут читать близкое им и лучше усвоят. Нет, они будут читать комиксы. Или фэнтези, где одни безграмотные словесные завитушки. Или вообще ничего.
Дальше взгляд упал на Клару:
- Отличница, расскажи, когда убили Пушкина?
- Тридцать первого июня две тысячи второго года.
- И как?!
- Домой к нему залезли, он жену собой закрыл.
- Кто?
- Бандиты. Ночью. Он вернулся со дня города.
Кларе было вообще не до того, мыслями она была у мамы на работе. Клара ещё почитала с утра, что будет с мамой. Родители самоубийц превращаются в тени. Винят себя, если в причине указано никого не винить, не верят этой причине. Выживших детей подавляют страхами. Если они есть, конечно. Не младенцев и не дошкольников так теряют, родители уже в таком возрасте, когда родить уже не получится. Связанное с погибшим ребёнком выбросят из жизни, целые сферы для себя закроют. Интересно, что у этой мамы ассоциировалось с этой Кларой? Не принесла ли чего нового? Не хотелось бы. Последний полный день, последний вечер. Через сутки мама найдёт…
Учительница улыбнулась:
- Главное, что застрелили. Кого, когда – не важно, правда? Антипов, у Клары не списывай. А то в следующий раз умрём от смеха.
- Думаю, это специально. Чтобы не списывал, - предположила Света.
- Я очень задумалась, - призналась Клара.
- О чём?
- О маме.
- Это хорошо. Так задумалась, что перепутала Пушкина и Михаила Круга! Надо же, надо же, надо ж такому случиться! Этого и в двухтысячных не было, когда я начинала работать. И не будет, скорее всего.
Но никто не засмеялся. Видимо, впечатления в Интернете перебили вкус жизненных.
- Да, я оговорилась. Пушкин погиб на дуэли. Но лучше бы спасал семью, как в моей оговорке. А то так ни за что жизнь отдал. Не честь это, а гордыня. Напыщенная.
- Но это солнце русской поэзии!
- Да. Но гении тоже могут ошибаться, порой фатально. Здесь именно тот случай. Думаю, современные певцы и музыканты не стали бы закрывать собой семью от вооружённых грабителей. Да и семьи у молодёжного кумира нет, сожительство без обязательств, бесплодное. Трясётся ответственность взять. И при нападении на дом он бы испугался и спрятался. Под кровать. Или в шкаф. Или в шкаф под кроватью. Или в кровать под шкафом.
Учительница смеялась, но понимала, что Клара оговорилась. Что это не наивное утверждение неуча с огромными провалами в образовании.
Чьи-то две мамы пришли на разговор к завучу. Ждать им пришлось долго.
- Как там Никита? Какие ЕГЭ выбрали?
- А он в кулинарное училище собирается. Вот недавно ездили, смотрели. От дома совсем недалеко, рабочее место как раз освободится ко времени актуальности.
- У него вообще-то глаза горят от английского языка. Как же иняз?
- Он может не сдать ЕГЭ. Уроки английского в школе нравятся, а способностей как таковых нет. Тройка. И учительница говорила.
- Правильно. Это же репетиторы нужны. Не бабушка, не знакомая студентка, а профессиональная подготовка. Зачем вкладываться в ребёнка, планировать будущее? Можно же просто в ПТУ отправить. Эх, если бы был один в семье, а не семь…
- Выпрыгивать из штанов ради вуза, куда не поступит или вскоре вылетит? Вуз любой ценой – зачем? Отправить на профессию по способностям – безответственно, а накачать амбициями и потом найти под окном тело столкнувшегося с реальностью – ответственно?
Клара в это время шла за журналом.
- Девочка, а тобой родители тоже не интересуются? – спросила нападавшая «ответственная» мамочка. - Модной одежды нет. Мама проверяет, надела ли ты шапку? Моя сахарная девочка в одиннадцатом классе, так я её утром бужу, завтрак ей накрываю…
- Я уже взрослая. Умею просыпаться, одеваться и завтракать, - твёрдо сказала Клара. Обидно стало за мать мальчика, обвинённую ни за что.
В мире этой Клары жить действительно тяжело. В мире её головы. Плоское время, жизнь без прошлого, знания лишь ради пятёрок. Та Клара не читала про Чаушеску и румынскую революцию перед сном, ведь за это не будут хвалить. Песни потерянных подростков, пусть даже им за двадцать лет. Такие же, ничем не отличаются, ничего нового не узнать. Местная Клара ни с кем не встречалась, вписываясь в общую тенденцию снижения числа свиданий. Где-то исторические места свиданий переименовывают уже. Даже друзей в соцсетях у живой Клары больше. Та была одинока. Атеистичность, сиротство в мире, вера в хаос и право сильного. У таких после смерти только смерть. Во внутреннем личном пространстве не развернуться, всё время утыкаешься в серую стену. Как сумочка в ячейке в супермаркете. Этот день прошёл быстрее предыдущих.
Пятница. Завтра Клара проснётся уже не здесь. Уже не будет некрасиво втиснутого шкафа с бесполезной одеждой, дурацких часов с противной секундной стрелкой, репетиторских тетрадей. И этой мамы не будет. Учебный день прошёл очень быстро. Ничего интересного не было. Только пришла на уроки – и уже звонок с последнего урока. Так всегда бывает, когда день последний. Сейчас можно прийти на уроки в обеих вероятностях, но уже сегодня будет точка невозврата. Здесь эта Клара станет навсегда чужой. Её уже не примут. Отчислят из школы, вычеркнут из ума. И здесь для Клары никогда не прозвенит настоящий, более не повторимый, последний звонок. Вместо него здесь будет чёрная тишина. Интересно, что осознание смерти той Клары наиболее полно пришло к этой Кларе сейчас, когда вот-вот будет пустота.
Так не может продолжаться вечно. Послезавтра вернутся родители, и что теперь, чередовать реальности? А школа? Клара чувствовала себя двоежёнцем, кто радует сразу двух, но в то же время понимает, что эта радость призрачная, опять придётся врать, опять рвать выходные. Знала бы убившаяся Клара, насколько она ценная на самом деле! Как её здесь поделить невозможно. Можно уйти и не возвращаться, никто не найдёт, не поймает. Вот просто сегодня после школы залезть в антресоль. Медлить нельзя, завтра мама будет дома. Так, а ведь Клару будут искать. Это сколько народу на уши встанет! Мама будет волноваться! Выбирать приходилось только из двух зол. Надо сэкономить силы людей. Надо написать, где её искать. Точно! Нужна новая записка. Только вот какая?
Достала с полки старую записку. Нет. ЕГЭ будут сдавать все, у них будет связано с этой смертью. Несправедливость мира, чтобы заставить его быть лучше? Нет, это работает наоборот, с ней столкнутся все и по примеру могут тоже не хотеть жить. Никаких причин, просто событие и место? Да мама себя изведёт, гадая! Решила написать, что она не похожа внешне и умом на звёзд соцсетей. Глупо? Так пусть у людей суицид ассоциируется с глупостью. Писать надо с ошибками, а то подумают, что кто-то заставил, и будут искать несуществующего преступника. Клара залезла в телефон и скопировала все орфографические трудности двойника. Положила лист на стол, а старый порвала и закопала в цветок. Всё. Скоро мама придёт с работы, уже меньше, чем через три часа…
Клара вылезала с антресоли с тяжёлыми чувствами. Только зря всех обнадёжила. Завязала ненужные отношения, засветилась делами, в чём дальше не будет участвовать. Может, надо было наоборот? Тогда было бы менее жалко её терять. Но в таком случае просто бы навредила людям. Убившаяся хорошая девочка – меньший позор родителям, чем плохая. Да и следствие сильно запутается во всём, в том числе и с датой смерти. Но главное было даже не это. Клара поступала правильнее своего двойника. И с помощью старшим, и с расходами. И жители этого мира могут решить, что именно такое поведение ведёт к самоубийству. И родители будут радоваться, когда их дети будут типичной молодёжью: ничего не знать, не делать дома. Лишь бы были живы.
С тех февральских двух недель прошло много времени. Год – кажется, что ничего, а в жизни много. Запустили Большую Кольцевую линию метро, Клара была на открытии и посмотрела все станции. Та Клара бы не смотрела, ведь она не умела радоваться успехам Родины. Её развеселить могли только деньги. У Лизы в гостях была, Дине сказала ровно то же самое, что и на месте своей копии. Маша, третья отличница, очень боялась ЕГЭ, поэтому Клара стала помогать, как в советское время. Клара выступала на концертах, помогала учителям, даже пару раз подменять приходилось. ЕГЭ были частью жизни, но не поедали её.
Двадцать второго мая, в понедельник в 10:32, отключили электричество из-за срочного ремонта. Это сочеталось с ремонтом в школе, поэтому старшеклассникам занятия отменили. Тогда была жара, безветрие, шли вдоль пробок и остановившейся железной дороги. На платформах дежурные объявляли, что дневные электрички отменяются на неопределённый срок. На улице бесплатно раздавали мороженое. Телефон стал калькулятором и часами. Клара побежала на подстанцию: раз света нет, понадобятся руки. И не ошиблась: пришлось ещё и других звать на помощь. А вечером, когда восстановили снабжение самых важных объектов, но ещё не включили освещение, было необыкновенное тёмное небо.
В начале одиннадцатого класса пришла новая учительница биологии, только из института. Сразу стали говорить, что ничему не научит, придётся к репетиторам бегать, начали вольно вести себя на её уроках. Но Клара с Машей объяснили, что без новеньких не будет опытных, с учителями и так плохо, мягко говоря, и пора уже быть взрослыми и понимать. Класс стал сотрудничать: закрывали глаза на мелкие недочёты, какие были явно от неуверенности, а не от непрофессионализма. Кто-то даже уговорил родителей не возмущаться по мелочам. Когда был завал по контрольным, помогли проверить тетради. Полина Андреевна становилась своей в школе.
На день самоуправления Кларе выпали милые четвероклассники, и она им неожиданно объяснила сложную тему. А ещё они были сильно напуганы экзаменами, Клара объяснила, что ничего страшного нет, показала даже варианты ОГЭ и ЕГЭ: эти задания изучат в седьмом, в восьмом классе, эти – в девятом, а эти – в старших спокойно. Постепенно дойдут до них. Рассказала о процедуре госэкзаменов, что это как на вокзал или в метро приходишь, так же проверяют вещи, и так же наблюдение, как в поезде. И пишешь обыкновенную контрольную работу по тому, что учили последние два года и решали много раз. А пугают лишь в попытках мотивации, чтобы большинство сдало с первого раза и было проще. Но это не решает судьбу.
Одна девочка плакала.
- Я не поступлю потом, даже если сдам все экзамены. И не стану музыкантом.
- Почему? – спросила Клара.
- Я толстая. И пальцы. Одна взрослая блогерша, преподающая в музыкальном училище, написала, что музыка – это для аристократов, у которых пальцы тонкие.
- Хорошо, что её не читали Михаил Круг и Алексей Архиповский! Им толстые пальцы что-то не мешали.
У Клары у самой были пухлые руки с толстыми пальцами, похожие на мужские. Даже мама сетовала, что не может ей купить перчатки аристократического вида. Клара наоборот радовалась, что не придётся в них мёрзнуть. Принесла гитару из кабинета музыки и наиграла выученную по аккордам мелодию.
- Красиво?
- Да, очень!
- Как тебя зовут?
- Аня.
- Аня, я сыграла толстыми пальцами мелодию автора с толстыми пальцами. А худенькая «аристократка» не сочинила ничего. И вообще, дворяне при необязательной государственной службе нередко ленились и сидели на шее у крестьян. Потом в книгах прочитаешь про Печорина, Онегина, Обломова.
- Прочитаю обязательно!
- Телосложение закладывается генетически, как и цвет глаз. Или волос. У меня волосы тёмные, у тебя рыжие, ещё у кого-то светлые. Нельзя за это травить.
Шестого февраля 2024 года Клара зашла в копию мира в другом месте. На улице. Кто эта пьяная женщина? Знакомое какое-то лицо. Пара полицейских и толпа местных старушек рядом. Мама? Да!
- Это было убийство! Какой-нибудь маньяк…
- Нет следов насилия и борьбы. Да и вокруг не было других эпизодов.
- Значит, начинающий маньяк. Или гастролёр.
- Говорят же вам: это самоубийство. Что вы думаете, у всех у вас не обычный школьник, выделяющийся разве что отличной учёбой и победой в каком-нибудь конкурсе, а прямо Джон Кеннеди?
Клара подошла к ним:
- О чём речь?
- Да тут одна школьница свела счёты с жизнью.
- Кто? Из-за чего?
- Из-за ЕГЭ. Если парня нового можно найти, то ЕГЭ один на всех и все на одного. Просто дело в том, что здесь Клара тоже год назад, и по той же причине, и в нынешней записке это указано. Конечно, в записке Клары вроде другая причина, но по разговорам, кроме последних двух недель, когда предсмертное успокоение, понятно, что именно из-за экзаменов. Клара с сентября об этом особенно переживала.
- Моя Таня..., - страшно шептала мама Тани Вигилянской, одноклассницы Клары, знакомая по совместному родительскому собранию.
Помочь следствию Клара не могла, ведь знала свою копию хуже, чем кто-либо из этой реальности. Да и Таня здесь, очевидно, другая, ведь разные Клары влияли по-разному. Подумать только! Тани больше нет в жизни!
- Здесь ещё одна четвероклассница с собой разделалась, в прошлом году, после выпускного из начальной школы, - добавила старушка. – Рыженькая такая, вся в веснушках. Аня, кажется.
- Да, ещё написала, что красота спасёт мир, поэтому надо уничтожать некрасивых.
Ещё и она! Полицейский продолжал, уже в адрес Клариной мамы:
- Который раз наши коллеги вас вместе с пьяной компанией на конечной станции в участок забирают. А то ещё заблудитесь, будут родственники искать.
- Меня искать некому.
Она приблизилась к Кларе. Противно пахнуло. Оплывшее лицо, бельмо в глазу, руки в жутких цыпках. Пытаясь отвлечься, Клара спросила:
- А… отец её?
- Умер от сердечного приступа, как только узнал.
- Жесть.
- А как тебя зовут?
Пришлось представиться Клинтом Иствудом.
- Маргарита Сотникова.
- Лет тебе сколько?
- Да ровесницей Клары буду. Выпускница в этом году.
- Да? Так на мою девочку похожа, только старше выглядишь.
Разговор продолжался.
- Всё это ЕГЭ треклятое. Зомбирует наших детей!
- Вы хоть один вариант видели? Это не секретные материалы, посмотрите.
- Не видела и не собираюсь! Сказано, что из-за ЕГЭ. Школа давит, родители волнуются.
- Виноваты родители, виновата школа. А почему сами деточки не виноваты? За убийство другого человека несут ответственность, а себя – нет? Не понимают, что ли, что так нельзя? Что это боль для родных и близких. Это такое же убийство. Даже страшнее. Что, в двенадцать-шестнадцать лет все такие малыши, не осознают, что смерть необратима?
- Психологи говорят...
- Да психологи из всех дурачков делают! В четырнадцать лет у них не способны осознавать последствия, в двадцать – всё ещё подростки! Раньше тянули вверх, а сейчас говорят, что ни за что отвечать не надо.
- Да мыслимо ли было в советское время, чтобы из-за двойки массово находили мёртвых детей?! Такие случаи были единичные. А ведь тогда и на второй год оставляли, и экзаменов больше. И в институт можно было поступить только в один за один раз.
- Может, просто статистики не было?
- Громких репортажей не было. А цифры в кабинете очень даже были.
Клара не уходила.
- После смерти никакую желанную шмотку не купят! Уже рядом не будет мамы, которая, конечно, не понимает глубину подростковой души, но любимую еду принесёт и пледиком укроет.
- Это выбор человека: трудиться или струсить, оставить после себя чёрную дыру. Страшный суд будет не такой, как в фильме ужасов. Каждый струсивший увидит того, кто в той же ситуации поступил достойно. Дезертир - героя войны, абортница – родившую в тех же условиях, наворовавший олигарх – честного начальника. И никакие уловки психологов, что «на тот момент сделал правильно» работать не будут.
Повисла тишина, впрочем, продлившаяся недолго.
- А вообще, дети какие-то странные стали. Никогда такого не было, нет примеров в истории. Были, конечно, но единичные и в другом обществе.
- Да. То всё стремились к самостоятельности, а теперь даже периода «я сам», как написано во всех календарях развития, нет. Они не стесняются, что мама несёт портфель, что уроки делают под опекой.
- Детская ревность в пятнадцать лет! Дочь мне выдала. Я в её возрасте с подружками гуляла. А у мужа родился брат с разницей четырнадцать лет, оставался в квартире с ним и друзьями, есть фото пацанской компании. Раньше как гуляли? Во дворе, все вместе.
- Да вообще ни с кем им не интересно! Ни со старшими, ни с младшими, ни с другими детьми, ни со взрослыми. Приходят гости – никакого интереса. Это я в детстве спешила пристать к друзьям родителей с вопросами. Одноклассников не знают, с кем не первый год! Дети сейчас другие? Да, и не в лучшую сторону!
Худенькая, молодая, прежде молчавшая, сказала: «Думаю, права моя подруга, которую я раньше осуждала. Она справедливо считает ошибочным современное мнение, что ребёнок – проект. Предки были правы, предполагая недолгую жизнь детям. Да, старые причины смерти исчезли. Но на их место пришли новые. Если наши прадеды допускали смерть кого-то из детей от холеры, то сейчас надо допускать гибель в аварии, от насилия, разрекламированного в медиа, от редких болезней, которые раньше не давали жить совсем. Так же, как и раньше, не надо ограничиваться одним ребёнком и делать из него смысл жизни. Другое дело, что самоубийство – это не обычная смерть, и даже не насильственная. Это преступление против жизни».
Мама Клары спросила:
- А есть вообще такие дети, которые не покончат с собой?
- Есть. Это психически зрелые дети. Кто участвует в чужой жизни, несёт ответственность, понимает, что в жизни бывает всё и это не конец. Такие, как Света из фильма «Сёстры». У них вероятность такой смерти стремится к нулю.
- Я своего вожу в церковь. Стараюсь, чтобы он там познакомился с кем-нибудь, подружился. Так в переходном возрасте не перестанет ходить. Надо осознавать, что такое хорошо и плохо.
Учительница из той самой школы добавила:
- Я провожаю в последний путь своих учеников даже после школы. Всякое в жизни бывает. Но на суицидные похороны не хожу! Чего стоят все эти красивые слова и имитация христианства? Именно имитация, ведь такая смерть против христианства. Зачем я учила человека? Чтобы он вот так? Тем более что планирующие это перестают брать ответственность, трудиться, делать добро.
Одноклассники идут к репетиторам. Некоторые, свободные вроде Маши, гуляют. Школа, ЕГЭ, занятия, дружба, игры, звёзды. О Кларе ни слова. Да и зачем специально вызывать боль? Чем это поможет? Слова «светлая память» максимально не подходят к той Кларе. А эту узнают или нет? Другая одежда, другая внешность. Да и нельзя быть одновременно мёртвой и живой. Говорят, подстанция разлилась. Дата смерти не пятое, а семнадцатое февраля. Лиза здесь без шапки и с цветными волосами. И Маша жалуется, что тратит много на репетиторов. И на биологию к репетитору идут из-за того, что учительница только после вуза. И нет Тани. Нет Ани. Нет Насти и маленького Лёши.
Клара пришла назад, на переходный пункт. Юля уже ждала за невидимой стеной.
- Страшно. Как помочь, не знаю теперь.
- Не переживай. Всего этого нет на самом деле.
- Почему?
- Потому, что ты не транжирила деньги и не сводила счёты с жизнью. Нет поступков – нет созданной ими реальности. Это всё лишь могло быть с тобой.
- То есть, того мира не существует на самом деле?
- Да. Клара – это только ты. Та – выдумка. Это даже не виртуальная реальность, жизнь в Интернете реальнее, поскольку там настоящее общение, настоящее творчество. А здесь – лишь вероятность. Все мечты, сожаления и тревоги – лишь вероятности, которых на самом деле нет. Жизнь одна-единственная и безвариантная.
- А как варианты будущего?
- Будущего ещё нет. В фильмах путешествие в будущее – сказка. Если время вспять ещё можно связать со сверхсветовой скоростью, то как прийти в то, чего ещё нет? Дела не сделаны, условия не созданы. Как переместиться, к примеру, на пять лет вперёд, когда та реальность должна сложиться из условий и личного выбора в течение этих пяти лет?
- Это хорошо.
- Только имей в виду, что та реальность ещё как лезет в эту через ум. Искушения, соблазны, псевдолёгкие пути. Беги от неё, беги как можно дальше. Смотри на последствия.
Школа подходила к концу. Первого марта утвердился список экзаменов. Не навсегда, а лишь на этот год. В апреле, когда вовсю текли ручьи и уходили в прошлое снегопады, утвердили сценарий последнего звонка. Это был последний полный школьный месяц. Май пролетел ещё быстрее с праздниками и подведением итогов. Вот уже утро последнего звонка. Через час надо выходить из дома. Клара ещё раз пошла в другую вероятность. Затхлая комната, окно зашторено. На столе горит оплывшая свеча. Вместо икон – портреты Клары разной величины. Рядом с одним из них, на столе, пустая рюмка, накрытая заплесневевшим хлебом. Тетради лежат так же, как год назад. Клара прошла в большую комнату. Мама спала перед работающим телевизором. А сегодня пятница. Быстрее, быстрее из этого мира!
Настоящий мир был залитой солнцем квартирой, где родители отпросились с работы на последний звонок. Пора идти в школу. В дни ЕГЭ обещают хорошую погоду. Если и дожди, то небольшие, с радугой, после них сразу солнце. К двум часам Клара закончит, пойдёт на остановку, поедет домой. Переоденется, поест и пойдёт на улицу. Там будут шуметь деревья, петь птицы, летать бабочки по цветам. А впереди вручение аттестатов, поездка к родственникам и большая часть лета.
Молчит последний звонок
© Copyright: Александра Казакова 2, 2023
Свидетельство о публикации №223050101621
Свидетельство о публикации №223050101621
Рецензии
Ну во-первых а то не повесть А длинная проза с набором слов о юности автора а во-вторых повесть пишется не таким образом во-первых пишется по главам во-вторых оно отличается от рассказа и романа это среднее между ними что-то в-третьих сюжетная линия она не должна быть растянутой вот в этом случае на растянута и теряется смысл
___
Прочитайте повести Белкина Пушкин
и вечера на хуторе близ Диканьки Гоголя
__
6.0 из 10
Тауберт Альбертович Ортабаев 28.10.2023 00:26 • Заявить о нарушении
___
Прочитайте повести Белкина Пушкин
и вечера на хуторе близ Диканьки Гоголя
__
6.0 из 10
Тауберт Альбертович Ортабаев 28.10.2023 00:26 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.