На краю Галактики

   Прошёл год. Я пережил случившееся, но голова по сей день кружится, когда вечером смотрю на звёздное небо. В день святого Тихона я проснулся рано – в 4 часа, наверное, от волнения. Долго лежал в кровати и думал: идти мне в лес или нет, и в последний момент решился – идти! Первым делом покормил поросят, потом подоил корову, попоил телёнка и отвёл рогатых на луг. Червей копать не стал, я же не рыбу иду ловить, а то опять не буду знать, что с ними делать. Вдруг потеряю где-нибудь, и они разбредутся по всей галактике и породят каких-нибудь чудовищ. Я быстро позавтракал, выпив кофе с молоком и закусив сыром. Отрезал четвертинку хлеба от буханки на всякий случай вдруг, где застрянем на краю Системы, а есть нечего будет как в тот раз, когда везли мясо в Москву, да попали в снежный затор, а хлеба не купили и два дня ели один лук с колбасой. Вдруг и в «тарелке» хлеба не окажется.
   Войдя в лес, я повернул направо – в сторону той волшебной поляны, где в прошлом году обнаружил летающую тарелку. Вдруг над руслом Битюга сверкнул синей спиной зимородок и пискнул «тиу!». Эта красивая редкая птица любит уединение и мне повезло, что я её увидел – это считается хорошим предзнаменованием. Но мне некогда было ею любоваться, я спешил увидеться с Велимиром. Я был заинтригован: прилетит он или нет. Подходя к зарослям крапивы, я замедлил шаг и пошёл на цыпочках, вытянувшись во весь рост, чтобы увидеть звездолёт издалека. «Тарелка» уже стояла на месте, поблескивая в солнечных лучах. Она ждала меня. Я остановился, чувствуя, что меня опять охватила трясучка. Руки и колени дрожали, а дыхание остановилось, сердце стучало так сильно, что отдавало в ушах, и я застыл в нерешительности. Мелькнула мысль развернуться и убежать, но я пристыдил себя за трусость и, набравшись храбрости, сделал шаг вперёд – навстречу неизвестности.
   Как и в прошлый раз из серебристого диска ударил широкий светлый луч и в его ореоле появился Велимир.
   – Здравствуй! – сверкая радостными глазами, расплылся в улыбке инопланетянин.
   – Здравствуйте! – растерянно ответил я.
   – Как прошёл год?
   – Хорошо!
   – Куда полетим сегодня?
   – Не знаю. Может, посмотрим внутренние планеты, а то я там ни разу не был.
   – Марс?
   – Да. Хочу побывать на Марсе первым из землян.
   – Сирёнь, мы уже год знакомы, можешь перейти на «ты», не стесняйся.
   – Спасибо, Велимир.
   Луч, создающий невесомость, поднял нас в космический корабль. Вначале я почувствовал лёгкое волнение, но потом оно улетучилось, и я стал вести себя посмелее. Усевшись в мягкие кресла, которые автоматически завернули нас в мягкий тонкий кожух, Велимир произнёс: «По щучьему велению, по твоему хотению…» и нажал пальцем на голографический экран. «О! Он и сказки наши знает!» – не успел я подумать, как мы мгновенно исчезли из леса и очутились над Красной планетой.
   Мы медленно двигались над поверхностью Марса, рассматривая причудливые рыжеватые горы, как будто созданные из меди, светло-зелёные дюны, разломы и впадины, и ударные кратеры, которые были наполовину засыпаны песком. Справа в небе висела огромная глыба – Фобос, напоминающая только что сваренную картофелину, из-под кожуры которой вырывался пар. Засмотревшись на спутник Марса, я и не заметил как мы сели на поверхность. Здесь было тихо, и крохотное красное солнце слабо светило на необычном для земного обитателя жёлтом небе.
   – Серёж, давай наденем кокон и выйдем на поверхность, – предложил Велимир.
   Мы вошли в кабину и автоматически облачились в тонкий, не сковывающий движения защитный костюм.
   – У нас это называется скафандром.
   – Хорошо. Пусть будет по-твоему.
   Медленно по лучу, мы спустились на поверхность, и я сразу ощутил необычайную лёгкость во всём теле, передвижение не составляло большого труда: позвоночник и коленный сустав не болели. «Вот где нужно жить человеку, – подумал я. – На Земле слишком сильное притяжение: позвоночник и суставы не выдерживают, большая нагрузка ложится на них. Все люди страдают от мощной гравитации Земли. А здесь на Марсе чувствуется лёгкость в движениях и ты готов свернуть горы».
   – Сирёнь, ну как твои ощущения? – раздался голос Велимира в моей голове, по-видимому, через радиоустройство.
   – Потрясающе! Лёгкость во всём теле. Я смогу здесь сто раз подтянуться на турнике.
   – Скафандр не открывай, а то кровь закипит, – предупредил меня инопланетянин.
   – Здесь же холодно!
   – Но давление слабое, здесь вода закипает при комнатной температуре, – ответил учёный путешественник и стал объяснять это с использованием научных терминов. Я сделал вид, что понял.
   – Здесь притяжение приятное: легко ходить, а на Земле – тяжеловато, – повторил я, медленно шагая по чужой планете.
   – Раньше человечество жило на Фаэтоне, а он был меньше Земли, чувство гравитации было заложено в генах, поэтому людям из-за генетики тяжело жить на Земле. Генная память не забывает Фаэтон. Со временем люди адаптировались и уже стали бить какие-то рекорды по прыжкам в высоту и длину. Но летать, пока не научились.
   – А где эта планета?
   – За орбитой Марса была, теперь там пояс астероидов.
   – А что случилось? Её разорвало?
   – Столкнулась с астероидом и разлетелась на куски. Большая часть стала вращаться вокруг Солнца на малой орбите – теперь это Меркурий. Одну глыбу захватила Земля, превратив в Луну. Два куска стали спутниками Марса.
   Велимир прервался, остановился и поднял какой-то камень, похожий на изумруд. Смахнув жёлтую пыль и посмотрев через него на солнце, он положил его в карман.
   – Ну, и что было дальше? – меня буквально съедало любопытство.
   – Один осколок уже намного позже упал на Землю, погубив динозавров, а другой поглотил Юпитер, и на его теле осталась кровоточащая рана – Большое Красное Пятно. На орбите Фаэтона остались только крошки – пояс астероидов.
   – Ничего себе! – удивился я услышанному. – Оказывается, вот что было!
   Велимир мне подробно рассказал то, о чём я никогда и не догадывался. Больше всего меня поразила информация о том, что часть людей перевезли на Землю, часть – на Марс, а остальные остались на Фаэтоне и погибли.
   – Сколько же человечеству лет? – с удивлением спросил я.
   – Много. На Земле уже нашли несколько артефактов древней цивилизации,  которым два миллиарда лет, просто никто не хочет это афишировать.
   «Что за артефакты?» – хотел я спросить, но не успел. Велимир вприпрыжку побежал по жёлтому песку в сторону каньона Маринер, а я – за ним. Пилот-путешественник остановился на краю обрыва, а я с непривычки чуть не улетел по инерции в пропасть – тормоза не сработали. Я даже не успел испугаться, как Велимир поймал меня за руку. Хорошо, что он быстро среагировал. Я глянул вниз, а там бездна. С испуга у меня побежали по спине мурашки и в пятках закололо. Мы стали вглядываться в пропасть, но дна не увидели.
   – Ого, какой обрыв!
   – Это осколок Фаэтона раскорябал планету на две половины.
   Но второй половины не было видно. «Может быть, она уже улетела в космос?» – не успел я подумать, как инопланетянин уже всё объяснил.
   – Здесь ширина каньона пятьсот километров, поэтому другого берега не видно.
   Создалось такое впечатление, что Марс плоский и стоит на трёх китах, и мы дошли до марсианского края света и заглянули в бездну. Я поблагодарил Велимира за спасение, и мы долго любовались сказочным пейзажем другого мира, неподвластного землянам. Но вот из каньона стал быстро подниматься густой туман, ограничив нам видимость, и мы заторопились назад, иначе потеряем из виду нашу «тарелку» и заблудимся. Мы сели в кресла, не снимая скафандров, так как намеревались ещё побродить по планете. Двигаясь над поверхностью, мы любовались проносящимися под нами дюнами, имеющими, как сказал Велимир, удивительно красивый голубой оттенок из-за оксида меди.
   – Глянь, озеро! – увидел я сказочный пейзаж, появившийся на экране.
   – Это кратер Виктория.
   Мы спустились на край огромной воронки, и Велимир включил антигравитацию. Выйдя на поверхность, пилот побежал по жёлтому песку, а я пошёл медленно, чтобы не попасть впросак. Приблизившись к обрыву, я восхитился открывшимся видом. Оказывается, озеро Виктория состояла не из воды, а из жёлто-зелёного песка. Волнистая поверхность этой чаши напоминала сетку четырёхкамерного желудка крупного рогатого скота.
   – Зря я не взял с собой фотоаппарат, а прихватил только краюшку хлеба, – еле слышно прошептал я, чтобы не нарушить сказочную тишину. – Хлебом сыт не будешь, нужна духовная пища.
   – Не хлебом единым жив человек, – подтвердил инопланетянин земной поговоркой.
   Засмотревшись на потрясающую сознание панораму, я невольно наступил на край оврага, и сыпучий песок потёк в ущелье и поволок меня за собою. Я упал на спину, стараясь затормозить руками и ногами. Велимир с быстротой молнии схватил меня за кисть руки и вытащил на твёрдую поверхность.
   – Спасибо, друг! Ты опять спас меня от смерти.
   – Ничего страшного, здесь не глубоко.
   Я отряхнулся от песка и вдруг увидел след от машины.
   – Смотри, здесь кто-то ездил!
   – Это след от «Оппортьюнити», который уснул вечным сном. Нам главное – не попасть в объектив работающего марсохода «Персеверанс», и дрона «Инженьюити», ибо исследователи подумают, что тут есть жизнь.
   – Да, а то в деревне пойдёт слух, что Сирёня по Марсу бегает! – мы засмеялись.
   Сказочный пейзаж опять притянул наше внимание, и мы никак не могли оторвать от него глаз.
   – Судя по оврагам и пескам – здесь были реки, – предположил я.
   – Да, 10 миллионов лет назад здесь текли полноводные реки.
   Солнце умирало на горизонте в ореоле голубого цвета, слабыми лучами освещая тонкую атмосферу планеты. Закат был какой-то стеклянный, как будто мы находились в бутылке и смотрели на это всё через стекло. И когда блики голубого солнца стали меркнуть, я увидел чёрный столб. Он с огромной скоростью приближался к нам.
   – Что-то страшное идёт на нас! Надо уходить! – запаниковал я.
   – Это торнадо! – улыбнулся, глядя на моё растерянное лицо, Велимир. – Уходим! Мы поднялись на корабль и мгновенно исчезли. Наступила тишина и через секунду яркий свет ударил в глаза. Сзади горела огромная белая звезда, извергая языки пламени, а впереди в темноте висела каменная планета. Хорошо, что экран автоматически потемнел, а то бы мы сожгли себе глаза.
   – Серёж, это Солнце, – уведомил Велимир.
   Мне показалось, что наша звезда вспучилась и вот-вот взорвётся. Были видны тёмные пятна, хаотично разбросанные по всему диску. Длинные протуберанцы пытались вырваться из огненной печи и уйти в холодный космос, но Солнце ловило беглецов и возвращало их домой в адское пекло. Горнило быстро раскалило нашу «тарелку» докрасна и нам пришлось спрятаться в тени Меркурия.
   – Почему здесь так темно? – удивился я.
   – Мы на ночной стороне: сейчас минус 100 градусов, но температура начнёт быстро повышаться с восходом солнца.
   Я стал вглядываться в сумрак Меркурия. Вдруг впереди забрезжил неяркий свет.
   – Я уже вижу какую-то башню.
   – Это шпиль кратера Боккаччо.
   Стало быстро светать. Атмосферы на планете не было, только желтоватая геливая дымка поднималась на горизонте. Неожиданно вспыхнул яркий свет, и я зажмурил глаза. Огромный белый диск Солнца медленно поднимался над горизонтом планеты на фоне чёрного неба. Послышался треск поверхности Меркурия и из трещин пошёл пар. Я почувствовал себя как не в своей тарелке. Стало страшно. Белое Солнце и чёрное небо непривычно для земного жителя. Такой постапокалиптический пейзаж: атмосферу сдуло, а вокруг безжизненная поверхность, испещрённая кратерами разных диаметров. У меня даже появилось в голове видение, что так будет выглядеть Земля после ядерной войны. Мы почувствовали себя как в доменной печи, за бортом стояла адская жара, и сверкали лужи расплавленного металла, но в «тарелке» поддерживалась нормальная температура – работало защитное поле и кондиционеры.
   – Ночью здесь минус 180 градусов, а днём – плюс 430! Некоторые металлы переходят в жидкое состояние, – проинформировал путешественник.
   – Сматываемся, а то сгорим!
   – Не сгорим! Хочешь, я солнце поверну вспять? – Велимир как фокусник сделал несколько взмахов руками и Солнце, как бы повинуясь ему, повернуло назад и село за горизонт там же где и всходило.
   – Ух ты! – удивился я. – Как ты это делаешь?
   – Я – повелитель мира! – торжественно произнёс Велимир, как бы оправдывая своё имя.
   Жара поубавилась. На всякий случай мы переместились подальше в темноту, в сторону кратера Яначека.
   – Велимир, смотри, виднеется какой-то космический аппарат! – громко сказал я, вглядываясь в темноту.
   – Это земной «Мессенджер», он здесь разбился в 2008 году, – пояснил путешественник и включил манипулятор. Железная рука взяла какой-то прибор и затянула в «тарелку».
   Огненное горнило солнца с бесстыжей наглостью опять полезло из-за горизонта, и стала припекать нам задницу. Мы не стали искушать судьбу и включили вход в пятое измерение.
   Возникли на другой планете с мощной атмосферой. За бортом послышался вой «У-у-у!» и засверкали молнии. Стены тарелки заскрежетали и приняли на себя ядовитый ливень из серной кислоты.
   – Где мы? – испугался я.
   – На Венере, на земле Афродиты. Здесь жара плюс 480 градусов и давление способно раздавить человека в лепёшку.
   – Тут как в аду!
   – Да, негостеприимная планета.
   Под нами находились сгустки застывшей лавы. На горизонте виднелись огромные светящиеся красным цветом горы с плоскими макушками, похожими на блины, а над ними по оранжевому небу плыли тяжёлые облака из серной кислоты и по всему небу щелкали расползающиеся во все стороны ветвистые молнии.
   «Кто был на Венере – тот видел ад» – подумал я. Любой человек побоялся бы сюда попасть, но только не Велимир, который, не обращая внимания на вихри и всполохи, манипулятором перевернул лежащую на поверхности красную звезду. Я пригляделся, а там надпись «Союз Советских Социалистических Республик». На обратной стороне были начертаны орбиты Земли и Венеры.
   – Вот это да! – удивился я. – Тут наши были что ли?
   – По-видимому.
   – И всё засекретили.
   И тут я только разглядел обломки какого-то агрегата.
   – Это «Венера-4», раздавленная атмосферой планеты в 1973 году, – сообщил космический пилот.
   – Сматываемся! А то и нас расплющит как «Венеру-4». Тут вообще опасно находиться, у нас за это дают Золотую Звезду Героя, – запричитал я.
   – Молнии – это толчок для зарождения жизни, – спокойно ответил мой предок. – Здесь раньше была вода и появились простейшие, но когда она испарилась, микробы поднялись в облака, где среда более прохладная, – посмотрел на меня Велимир своими умными глазами. – В это же время и на Земле появилась жизнь – она появляется там, где вода может быть в трёх состояниях: твёрдом, жидком и газообразном.
   В этой преисподней мы побоялись выходить из «тарелки», неизвестно чем обернулось бы нам это легкомыслие.
   – Сирёнь, давай выйдем в атмосфере над облаками, там более благоприятные условия для человека, – предложил инопланетянин, и мы поднялись на высоту в 250 километров. – Здесь сплошной облачный слой, по которому можно ходить не проваливаясь, – поведал пилот и открыл люк.
   – Как здесь ходить? Мы разобьёмся! – испугался я.
   – Да элементарно, – улыбнулся моей наивности бывалый путешественник и сделал шаг на поверхность облака.
   Я не поверил своим глазам: Велимир стоял на облаке. Мне тоже захотелось это испытать. Держась за стену «тарелки», я присел на правой ноге, а другой – попробовал облако. Оно и, правда, оказалось твёрдым. И я, зажмурив глаза, оттолкнулся от обшивки «тарелки» и сделал шаг вперёд. «Если что случится, друг меня спасёт, – успокаивал я себя. – Я ему доверяю как самому себе». Но ничего страшного не произошло, я шёл по облакам, чувствуя себя богом-громовержцем Зевсом, испускающим стрелы молний. Потрясающее чувство! Жаль, что не было видно ни горных вершин, ни рек, ни озёр – кругом сплошная непроглядная жёлто-зелёная пелена. На Земле это выглядело бы божественно. Облака были мягкие как вата, я проваливался по щиколотку, но шёл устойчиво. Внизу сверкали молнии, озаряя всё небо, и громыхали раскаты грома. Моё сознание отказывалось воспринимать всё это за реальность.
   – Почему мы не проваливаемся? – немного опомнившись, заговорил я.
   – Здесь живут микробы.
   Оказывается, как мне объяснил Велимир, облака состоят из каких-то расплодившихся здесь микроорганизмов, похожих на земной планктон. Мы шли как по живому мостику устланному мхом. Спасибо путешественнику, показавшему это чудо, если бы не он, один я бы сюда никогда в жизни не попал, даже во сне. Побродив по облакам, не знаю, сколько минут, я от счастья потерял счёт времени, мы  вернулись в свою «тарелку».
   – Велимир, ты ещё делал фотки для конкурсов? – обратился я к инопланетянину, когда немного освободился от переполнявшего мою грудную клетку восторга, намекая на облака.
   – Сейчас я тебе покажу взрыв звезды Бетельгейзе, – улыбнулся Велимир, и мы материализовались возле Альфы Ориона. Моему взору открылась подробная картина грандиозной катастрофы.
   – Ого, как рвануло! Потрясающе!!! А на Земле не видно.
   – Свет от взрыва туда долетит только через 500 лет.
   – Ничего себе! Это мы только через 500 лет узнаем, что она взорвалась?
   – Естественно.
   – Вот это да! Звезды уже нет, а мы будем видеть её свет ещё 500 лет! Это что же получается: может быть, уже конец света наступил, а мы и не знаем. Пока до нас информация дойдёт – миллион лет пройдёт! – от этой мысли меня потрясло. – До нас всегда всё в последнюю очередь доходит.
   – Не переживай, мы постараемся сберечь человечество.
   Форма туманности напоминала огромную розовую бабочку с четырьмя симметричными крыльями – двумя большими и двумя маленькими. На крыльях виднелись разбросанные веером дымящиеся оранжевые капли и жёлтые струи. По всей площади взрыва имелись мелкие голубые вкрапления, как будто кто-то расплескал краску. От головы «бабочки» отходили два жёлтых усика разной длины. Зрелище завораживающее! От этой величественной красоты невозможно было оторвать глаз.
   – А тихо-то как! – прошептал я. – Какой безмолвный космос!
   – Здесь вакуум, поэтому звука от взрыва не слышно.
   – Красота неземная! – я посмотрел в глаза инопланетянина, пытаясь понять его чувства, но он был невозмутим, и я снова погрузился в изучение туманности.
   – Местные цивилизации ведут своё летоисчисление от момента взрыва Бетельгейзе, – поведал Велимир и сделал несколько снимков разлетевшейся в клочья звезды. «Наверное, на какой-нибудь конкурс», – догадался я, но промолчал. И через минуту мы отправились ещё дальше – в неведомые дали.
   «Почему он выбрал меня? – ломал я голову. – Может потому, что читая классику, я повышаю свой духовный уровень или из-за того, что я тоже увлекаюсь фотографией, пишу рассказы, занимаюсь спортом?», – рассуждал я.
   – Именно из-за этого я тебя и выбрал, – окинул меня своим проницательным взглядом пилот звездолёта. – Талантливый человек – талантлив во всём!
   – Ты что – умеешь читать мои мысли?! – опешил я.
   – Так ты их и не скрывал.
   Ещё раз удивившись способностям своего предка, я стал разглядывать чёрное как смоль небо и вспоминать – не думал ли я при нём о чём-то неподобающем.
   – Велимир, сколько тебе лет, извини за бестактный вопрос? – осмелился я спросить жителя другой цивилизации.
   – Много. Мы научились обновлять клетки организма и можно жить, сколько захочешь, пока не надоест. После смерти тело утилизируется, а душа передаётся в банк развития, для накопления знаний Вселенной. Мы рождаемся в пробирках.
   – Ты бреешься? – обратил я внимание на его юношескую кожу лица, на которой не было и намёка на щетину.
   – Нет. Уже давно наши учёные нашли средство от щетины на генном уровне. И мы забыли о бороде. Сейчас я покажу тебе Сокровищницу.
   Слева в чёрном поле космоса засияла туманность, напоминающая гигантскую приоткрытую раковину, состоящую из молекулярных облаков коричневого цвета, внутри которой сверкали разноцветные звёзды, как драгоценные камни: сапфиры, рубины, изумруды и нежные опалы. Драгоценности лежали на золотом ложе, как в шкатулке. Зрелище завораживающее. Я опять пожалел, что не взял с собой фотоаппарат.
   – Ничего себе! – восхитился я зачаровывающей картиной, разглядывая сокровища.
   – Здесь рождаются звёзды. Так Творец показывает своё искусство!
   Вдоволь насладившись ярким мерцанием недоступных нам сокровищ, я повернул голову вправо и увидел голубое облако.
   – Что это?
   – Это молекулы С2Н5OH – одно из редких соединений.
   – Биологически активные?
   – Это спирт.
   – Спирт? – от услышанного я открыл рот.
   – Да.
   – Велимир, ты меня заинтриговал! А нельзя ли это облако направить в сторону Земли?
   – Боюсь, ваши мужики сопьются!
   – Ха-ха-ха! – мы дружно засмеялись. – Это точно! Ты хоть скажи, где это облако находится.
   – На краю Галактики. В созвездии Насоса.
   – Это если с Земли смотреть?
   – Естественно! У нас же совсем другие названия созвездий. Это только у вас такие названия: Компас, Циркуль, Микроскоп...
   – Велимир, покажешь, где вы живёте? Я хочу посмотреть на жизнь вашей цивилизации.
   – Вот наш мир! – праотец взмахнул рукой как волшебник, сменив картинку на экране.
   Перед нами открылась потрясающая сознание панорама. У меня захватило дух от медленно вращающейся вокруг голубой планеты кольца, видно, что искусственного творения. Неподалёку находились два спутника с белыми облаками, в просвете которых сверкал голубой поверхностью океан.
   – Вот это да! Красиво! У вас и луны с кислородной атмосферой? – открыл я рот от удивления.
   – Да, – видя моё изумлённое лицо, улыбнулся Велимир.
   «Угораздило же меня попасть в иной мир! – думал я, разглядывая чужое небо. – Здесь совсем другие созвездия. И только Ковш, похожий на земные Плеяды, но только с более яркими звёздами, сверкал с правой стороны от планеты. Да и космос был не чёрный, а серый от множества мелких звёзд. Велимир же говорил, что их цивилизация находится в центре Галактики, – вспомнил я, – поэтому здесь так светло».
   На противоположной стороне неба сверкало голубыми звёздами созвездие, напоминающее музыкальный инструмент – балалайку. От «балалайки» тянулась изогнутая цепочка жёлтых звёзд, похожая на лопнувшую струну.
   – Невероятно всё выглядит! – я не переставал удивляться чудесам нашей Галактики.
   Некоторые заранее приготовленные мною вопросы к предку я забыл из-за стресса нахождения в космосе, а некоторые мне было стыдно задавать. Хоть бы наши учёные сказали мне, какой вопрос задать жителю инопланетной цивилизации, чтобы побыстрее сделать великое научное открытие на Земле. Может быть, так и происходят великие открытия – при помощи праотцов?
   – Велимир, можно тебе задать вопрос?
   – Да, я тебя слушаю, – посмотрел он на меня своими умными, добрыми глазами.
   – Я теряюсь в догадках, как выглядит четырёхмерное пространство?
   – Ну, как тебе сказать, например, мяч, прыгнувший от поверхности, будет выглядеть в виде трубы.
   – А существуют ли чужие цивилизации?
   – Безусловно. Сейчас я покажу тебе космический корабль Миаплацидуса.
   И мы очутились рядом с жёлтым аппаратом интересной конструкции, на острие которого горел бордовым светом магнитный щит, защищающий корабль от космической пыли, а в середине блестели панели, напоминающие солнечные батареи. В одном из отсеков, в отличие от Оумуамуа, горел свет.
   – Там тоже мумифицированные тела инопланетян? – вспомнив окаменевший звездолёт, предположил я.
   – Нет. Там братья по разуму специально заморожены, чтобы тело не старело, и по прибытии на место они оттают, проснуться, и выйдут из состояния анабиоза. Так они продлевают свою жизнь. Но мы этим методом давно уже не пользуемся.
   – Так и мы можем! – вспомнив последние достижения нашей науки, убедил себя я.
   – Их мир уже давно погиб, а они всё летят в молодом возрасте. В глубоком космосе каждую минуту происходят грандиозные взрывы. Это техногенная цивилизация, а они долго не живут.
   – А какие цивилизации живут долго?
   – Духовные.
   – А мы духовные?
   – Пока ещё нет. Ваше солнце – довольно молодое, оно только несколько раз обращалось вокруг центра Галактики. Последний раз оно было на этом месте, когда на Земле шёл триасовый период. За всю Новую историю человечества вы прошли одну десятую пути Солнца по орбите вокруг центра Млечного Пути.
   «Какой маленький срок мы существуем, – подумал я. – Человечество ещё младенец, а может быть даже зародыш во временном масштабе Вселенной».
   Скорость звездолёта оказалась значительно выше нашей, и он быстро ушёл в чёрное поле космоса, показав нам голубой хвост от торсионного двигателя.
   – Мы немного ушли от темы. Так вот, этот космический корабль, – продолжил Велимир, – летит из созвездия Киля, там сейчас происходят чудовищные катаклизмы, и все разумные цивилизации в спешном порядке массово покидают эту область созвездия. Кстати, и в сторону Земли отправлен один корабль с каринянами, скоро они будут в Солнечной системе.
   – Но наша планета уже занята землянами, нас уже 8 миллиардов человек, самим скоро негде будет жить, пусть обживают Марс или Ганимед. Если земляне не найдут с ними общего языка – начнутся межзвёздные войны, – от этой мысли меня бросило в жар.
   – Пока они долетят, Земля уже станет свободной от людей, и можно будет заново создавать новую цивилизацию.
   На несколько секунд космический пилот замолчал. Было ясно, что он что-то мне не договорил.
   – Да, нерадостное будущее нас ждёт. Мы ещё не вышли из пределов нашей галактики? – посмотрел я на чёрное бескрайнее поле космоса, стараясь успокоить свои нервы.
   – Нет. В нашей Системе свыше 300 миллиардов звёзд.
   – Ничего себе! – я начал умножать в уме количество звёзд на количество галактик во Вселенной, но голова не варила, и я сбился, а потом окончательно запутался, поняв, что таких чисел у нас не существует. – Велимир, а как называется цифра с тридцатью нолями?
   – Нониллион! Сирёнь, хочешь, я покажу тебе край Вселенной?
   – Нет, спасибо, я домой хочу. Корову доить надо, – я испугался, что потеряюсь и останусь где-нибудь на задворках Вселенной. Тем более что мне сегодня не очень везёт: чуть не упал в каньон и в кратер на Марсе. Я и так уже был в шоке от показанного и рассказанного. – В следующий раз туда слетаем, а то меня дома уже заждались.
   – Хорошо. В следующем году там побываем непременно.
   Мы моментально очутились в лесу на родной матушке Земле. Велимир открыл люк, и мы спустились на траву.
   – Мне понравилось! Хоть это было и опасно. Я с нетерпением буду ждать следующего года, чтобы ещё полетать, – сказал я.
   – Наполняйся знаниями, дружище, они тебе пригодятся, – похлопал меня по плечу на прощание инопланетянин.
   – До свидания!
   – До встречи!
   Антигравитационный луч быстро втянул Велимира в «тарелку» и звездолёт исчез, как будто его здесь никогда и не было.
   Я целый час просидел в задумчивости на берегу Битюга. В моей голове стали рождаться вопросы, на которые ответов я пока не находил. Я стал жалеть, что не задал эти вопросы Велимиру и с досады ударил себя ладонью в лоб.
   Зимородок продолжал летать над рекой, даже не догадываясь, где я сейчас был, что видел и что испытал. Вдруг он завис в воздухе головой вниз, наверное, увидел в реке силявку и резко нырнул в воду, сложив крылья. Затем также искромётно быстро вынырнул и улетел в неизвестном направлении. Всё произошло так стремительно, что я даже не понял – поймал он рыбку или нет. С трудом поднявшись, я побрёл на подламывающихся ногах в сторону своего села. Выйдя на луг, я почувствовал подступившую к горлу тошноту: много сил отнимает эта телепортация.
   Вернувшись домой, я никак не мог прийти в себя от случившегося. Целый день находился под впечатлением от увиденного. Мозг не переставал работать, выдавая яркие картины из моего путешествия по Галактике. Глаза видели, руки трогали, а сознание отказывалось верить в реальность. Вечером, проходя мимо зеркала, я на автомате взглянул в него и пошёл по инерции дальше, но резко остановился и сделал шаг назад, что-то было не так, я пригляделся и обомлел: на моей голове появилось много седых волосков.
   Когда после ужина я лёг спать, то долго не мог уснуть от переизбытка впечатлений. Каждую ночь стал просыпаться в 4 часа и думать, что всё случившееся – был просто сон. Не могу поверить во всё произошедшее.