Письмо Ангелине

               
"Я не верю, что ушел,
Что ушел ты навсегда!
А я, кажется, жива...
Жизнь и смерть всего лишь миг,
Разделяет нас с тобой,
Между небом и землей..."
(Из к/ф "Одна")

(Письмо оставлено моей дочери Ангелине в 1885 году. В нем описаны самые яркие события из моей жизни, которые я успела вспомнить после амнезии…)
   
   …Милая Ангелина, когда ты вырастешь, ты прочтешь эту сказку и положишь кроваво-красные розы на наши с Петром могилы. А сейчас я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя больше жизни, ведь твои глаза, всегда напоминали мне его. Прощай…

   Я жила у железнодорожной станции в большом деревянном доме со своей тетей и стук колес с детства являлся моим успокоительным. Тетка была достаточно сухой женщиной. Ее звали Ольга. Она всегда ходила в коричневом или синем платье с воротником и носила строгий пучок. В нашем доме часто появлялись другие дети с тетрадками и нотами. Тетка учила их играть на фортепиано и писать. За одним доставалось и мне, а на ночь она читала стихи. Так я полюбила поэзию. Тетка Ольга покупала мне новые платья и, ни проронив ни слова, расчесывала мои длинные русые волосы деревянным гребнем. У нас была большая палевая собака, с которой я любила валяться в траве, а тетка спать в обнимку. Родителей у меня не было, но я всегда верила, что они живы, поэтому с детства писала им письма без адресата, а потом отдавала их почтальону в коричневом фраке и затертой жилетке. Он был частым гостем в нашем доме. Я любила его визиты, потому что он приносил мне сладости и играл в прятки. Я знала, что он никуда не отправляет мои письма, потому что однажды, услышала их разговор с теткой о том, что ему жаль меня. Я помню, что тогда очень сильно разозлилась на почтальона и через поле побежала к поездам. На станции я залезла в вагон чтобы уехать к маме, но проводник вытащил меня, пригрозив, что все расскажет моей тетке. Поезд тронулся, а я осталась сидеть на траве и плакать. С тех пор, я не люблю поезда, потому что ощущаю в них ложную защиту…
   Когда я выросла, тетка умерла. Она не была старой, просто всегда грустила, а почтальон, к которому она питала чувства, был женат. Я не плакала, когда ее хоронили. Я выросла спокойной и равнодушной. В мой дом так же приходили чужие дети, я проверяла их тетрадки и мне было на них наплевать. Я продолжала писать письма и на этот раз уже по адресам. Почтальон стал моим другом, и мы вместе пытались найти ответы на вопросы о том, где мои родители, но ответов так и не находилось…
   Однажды, запивая чаем мои пирожки, почтальон хитро подмигнул мне и начал складывать стихи, которые я помнила еще с детства из уст моей тетки. Он дочитал последние строчки, погладил меня по спине и намекнул, что мне пора выходить замуж, а он знает отличного парня. Я смутилась. Почтальон рассказал, что мальчишка уличный поэт, работает на станции и точно мне понравится. Я ни моргнула и глазом и попросила его закончить тему. Он ушел, как всегда, поцеловав мою руку, кинув лишь хитрый смешок в мою сторону….
   Воскресным утром, я проснулась от того, как кто-то громко кричал мое имя и собирал его в строчки, смеясь и восклицая. Не успев толком одеться, я поскорее вышла, чтобы этот невежа замолчал. Со злостью я распахнула калитку, а передо мной, неровно приклонив колено, стоял сумасшедший мальчишка с кудрявой шевелюрой и большими, умоляющими глазами. Стараясь неуклюже держать стать, он продолжал заправлять в штаны свою белую шелковую рубашку, а из кармана посыпалось всякое барахло. От этого, на моем вечно серьезном лице, проступила неподдельная улыбка, а затем и вовсе громкий смех, который он тут же подхватил, встал рядом со мной и бесцеремонно схватил за руку. Мне не оставалось ничего, как вышвырнуть его с порога или пригласить в дом. Первое осуществить у меня не хватило мочи, поэтому уже через несколько минут мы пили чай и читали его стихи. Его звали Петр и как оказалось, он уже давно наблюдал за мной...
   Почтальон был прав. С этих пор, я уже не могла его забыть. И после уроков с детьми, всякий раз ждала встречи с ним, а после засыпала над тетрадками. Мы гуляли по ночам, потому что днем он много работал. Пётр вставал на лавочки и своими стихами не давал людям спать, а потом злился на проезжающие поезда, которые все равно не могли заглушить его звонкий голос.
   Мне было двадцать два тогда, а ему восемнадцать. Он бегал впереди, как резвый конь и смеялся как ребенок. Кружил и заглядывал в мои глаза. Однажды он, как всегда криво приклонил колено и вытащил из кармана кольцо с красным камнем. Он надел его на мою руку и предложил выйти за него замуж. Этот сказочный перстень, я храню до сих пор в своей деревянной коробочке. Я не задумываясь согласилась, и мы обвенчались в соседнем храме без свидетелей. Как ни странно, я даже не помню праздник, а возможно его и вовсе не было. Мне хватило его глубоких томных глаз, стихов и бокала вина.
   Я читала его произведения чужим детям, и они записывали их в свои тетради. Я играла ему на фортепиано и пела красивые песни. Он обнимал сзади, расчесывал мои волосы гребнем, как моя тетка и рассказывал на ночь замысловатые сказки, которые сочинял на ходу. Мы засыпали под утро прямо в одежде, потому что не могли наговориться или без одежды, а свечи плавились и растекались по полу. Утром, когда нам некуда было спешить, мы пили бесконечный чай и курили табак. Да, да, знаю, ты удивишься, Ангелина, но я тоже курила, через тугой серебряный мундштук, в пеньюаре задрав ноги и развалившись в нашей беседке на его коленях. Ночью мы бегали наполовину голыми, орали всякие глупости и пьянели от долгих поцелуев, завалившись в мокрую шелковую траву. Он дарил мне красные розы и заворачивал в них бумажки со стихами, крича под окнами соседей, что я его жена. Наверное, за это короткое время вместе, мы смогли испытать столько чувств, сколько люди не испытывают за всю жизнь. Потом он уехал и больше не вернулся…
   Состав, с которого я должна была его встречать, сошел с рельс, незадолго до станции. Мне не нужно было собираться, ведь поезда всегда были видны из окон нашего дома. Я взяла сумочку и вышла из ворот. На траву упало то самое кольцо с красным камнем, скатилось с пальца. Я нашла его в траве, но мое сердце тотчас же кольнуло тысячей иголок, а ветер тотчас же разгулялся недобрым свистом. Я взглянула вдаль и побежала к перрону. Там уже собралась встревоженная толпа. Нам объявили о трагедии и посадили в состав, отправляющийся к месту крушения…
   Я помню, его закрытые глаза, белую шелковую окровавленную рубашку с жилеткой и кудри, рассыпавшиеся на моих руках. Я гладила его по щекам и целовала в лоб. Врачи сказали, что он жив, подхватили на руки и увезли. Я сидела в госпитале, рядом с палатой и ревела, пока мне не позволили войти. Всю ночь я слушала его дыхание и наконец уснула на его коленях, накрытых простыней. Под утро, меня попросили выйти и сообщили, что он не справился и его больше нет. Я скатилась по стене и меня не могли успокоить ни сестры, ни врачи. А потом им пришлось вколоть мне успокоительное. На похоронах я стояла молча, не дыша. Когда все закончилось, я просто ушла, не дождавшись чертова застолья, прихватив сумочку и зонтик. Встала на один из мостов и бросилась в реку. Меня спас твой отец и привез в тот же госпиталь. Спустя время, я оказалась в этом доме, и мы поженились. Не спрашивай как. К сожалению, с того момента, я не могу вспомнить ни единого дня, кроме тех, в которые открывала волшебную коробочку, и любовалась кольцом с красным камнем, а в сердце слышала обрывки стихов Петра и стук предательских колес. Когда память начала возвращаться, мне стало еще тоскливее и я решила записать все, что позволили мне небеса в эти строки, поэтому, пожалуй, на этом я закончу свое письмо…
   Я ухожу, родная. Не ругай меня. Как выяснилось, у меня все-равно неизлечимая болезнь. Наверное, это от тоски по нему. Я больше не выдержу. Кроме того, это невозможная печаль, даже не суметь попрощаться с тем, кого я любила больше жизни. Знаешь, я дала себе обещание, что найду его и мы снова сможем повторить все те невероятные события. Я надеюсь, кроме последних… А когда ты вырастешь, ты сможешь всё понять. Помни милая, что я прожила эту жизнь не зря, потому что 1862 год был той самой сказкой, ради которой стоило родиться! А ещё, потому что на этом свете появилась ты, моя принцесса. И ты обязательно окажешься там, где тебя любят и никогда не оставят…

   …Я выпила стакан воды, в котором был разведен яд и тотчас же упала на ковер. Я помню лишь возгласы, туман и тебя, Ангелина. Ты повторяла фразу «мама не умирай, пожалуйста!» и держала мою руку так, как когда-то я держала его…


(2 апреля 2023 года. Посвящается одному «случайному» незнакомцу)