Пушкин Аполлон Дионис Христос и русская поэзия

Поэзия как вид творчества  имеет согласно  теоретическим (искусственным интеллектуальным умозрительным) разработкам мыслителей русского религиозно-философского ренессанса «Серебряного века»  два центрообраза (по Н.А. Сетницкому)  или две стихии (по Вл. Соловьеву и особенно по Дм. Мережковскому)  - солнечного  «светоподателя и светоносца» Аполлона и подлунного мистериального  Диониса.  Так по греческой традиции за видовую основу этих стихий или сфер были выбраны два светила – Солнце и Луна:  Аполлон заведует «гармоническим вдохновением» лириков, его духовный соперник Дионис – «стихийным энтузиазммом» трагиков и мистиков = так соперники разделили царство творческих начал поэзии
В царстве Аполлона в русской поэтике первенствует Пушкин, в царстве Диониса – Лермонтов. 

Но что!.. цевницею моею,
Безвестный в мире сем поэт,
Я песни продолжать не смею.
Прости – но помни мой совет:
Доколе музами любимый,
Ты Пиэрид горишь огнем,
Доколь, сражен стрелой незримой,
В подземный ты не снидешь дом,
Мирские забывай печали,
Играй: тебя младой Назон,
Эрот и Грации венчали.
А лиру строил Аполлон.              (Пушкин. К Батюшкову)

Мережковский назвал Лермонтова «ночным светилом русской поэзии».
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

У подножья русского Парнаса (греческий – двугорбый = символично по двум стихиям поэтики!) от Кастильского источника раздвоились два поэтических потока – аполлонического и дионисийского  стихийного центрообразования.

Более того, в христианском мире, в мире христианской духовной культурной традиции, на мировосприятие и творчество  стал оказывать образ Христа. Поэтому первые два начала ил стихии со своими языческими центрообразами  перестали соперничать, оказавшись в более мощной сфере христианского литургического начала.   

Поэтами этой  литургической традиции  были в России  А.В. Кольцов, А.И. Полежаев  и С.А. Есенин.  Вележев А.П. назвал Кольцова самым религиозным русским поэтом, если не считать дионисийца Лермонтова

Но гении часто универсальны и Поэт не всегда может ответить кто его цетрообраз и бог. Гении способны продемонстрировать совершенную слитность творчества разных стихий, центрообразов и начал.  У  Пушкина мы находим поэтические творения (образцы) всех этих трех разных начал, находящихся во власти столь разных традиций. Так называемый «каменноостровский цикл» Пушкина  является образцом русской духовной   лирики  и философской мысли о сущем и смерти в рамках литургической традиции христианской культуры с ее культами. Трагедия одиночества получила в этом цикле  свое идеальное воплощение, не избежав при этом мистериальной окраски  дионисийской стихии:

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.

***
Это было написано  между волком и собакой
Проснувшись  после второго сна, я не смог вспомнить  начаток = исходную идею заметки …
Помню только мотивацию = первую статью В. Мехтиева  в недавно приобретенном сборнике  «Русская эмиграция в Китае. Очерки, статьи, рецензии, мемуары о русских писателях.  …сын Музы, Аполлонов избранник… Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина»  (ХЛ, 2019)

***
PS
После прочтения двух работ серебряниковцев  (Иванов Вячеслав. Ницше и Дионис и ВОЛЫНСКИЙ А. Литературные заметки = Аполлон и Дионис) – допаек к работам Вл. Соловьева и Дм. Мережковского о двух стихиях поэтич. творчества тех, кто наделен даром «поэтического безумия» ( необходимой поэту мании №6 по Платону) :
Некий человек наделен богами даром – поэтической манией …  он безумец – он поэт
Поэт живет в мире двух стихий – Аполлона и Диониса
Поэт мира христианской культурной традиции – еще и под колпаком Христа (христологии)
В этом мире трех  центров власти духа и притяжения мыслей и чувств  и обитает поэт , перемещаясь (если он гениален – универсален)  от одного центра к другому  в этой божественной триаде

***
По Вяч. Иванову :
Дионис есть божественное всеединство Сущего в его жертвенном разлучении и страдальном пресуществлении во вселикое, вечно колеблющееся между возникновением и исчезновением, Ничто мира
Вселенская жизнь в целом и жизнь природы, несомненно, дионисичны.
Оргийное безумие в вине,
Оно весь мир, смеясь, колышет;
Но в трезвости и мирной тишине
Порою то ж безумье дышит.
Оно молчит в нависнувших ветвях
И сторожит в пещере жадной {*}.
{* Ф. Сологуб. Новый Путь. 1904, I.}
 
Эллинская религия страдающего бога  ...

***
По космисту Н. А. Сетницкому:
Сфера искусства обладает системностью, в ней неминуемо возводится иерархия отношений с наличием центра, говоря иначе, — духовного ядра, «центрообраза». Вот это ядро, с одной стороны, формируется в рамках искусства, создается средствами самого искусства, следовательно, конгениально искусству. С другой — центрообраз выходит за «пределы искусства», вследствие чего художественный образ приобщается к чему-то иному, первостепенно важному. Но история европейской культуры показывает, что искусство в разные эпохи апеллировало не к одному, а к двум центрообразам. Поэтому художник затрудняется ответить, кто же есть центрообраз его творчества — Аполлон или Дионис?
Так сложилось, что Аполлону, «светопадателю и светоносцу», пришлось поделиться властью с Дионисом. Благодаря компромиссу, дионисийский «стихийный энтузиазм» начали рассматривать, наряду с «гармоническим вдохновением», на уровне идеала, символа красоты. Но дионисийское начало прямо ведет к трагическому искусству, где герой — это носитель воодушевленного автономного я.
Объективно мы имеем дело не с соперничеством Аполлона и Диониса в сфере искусства, а Аполлона и Диониса с Христом, с еще не окончательно проявленным выбором между трагедией и литургией.
Русский роман пребывает в некоторой оппозиции к форме того романа, к которому привык читатель. «Евгений Онегин», «Герой нашего времени», «Мертвые души», «Война и мир», «Соборяне», «Братья Карамазовы» (список можно продолжить), — романы и как бы вовсе не романы. В классическом романе сохраняется нечто, что не вмещается в общепринятую формулу романа. Объективно русский роман следовало бы назвать «литургической эпопеей"

***
Памятка любезно лизбезная:
В греческой мифологии Аполлон и Дионис оба являются сыновьями Зевса. Аполлон, сын Лето, является богом солнца, искусства, музыки, поэзии, чумы и болезней, рационального мышления и порядка, взывает к логике, благоразумию и чистоте и олицетворяет разум. Дионис, сын Семелы, - бог вина, танца и удовольствия, иррациональности и хаоса, олицетворяющий страсть, эмоции и инстинкты.
В искусстве Ницше различает два начала: аполлоническое (рациональное, упорядоченное и критическое) и дионисийское (чувственное, вакхическое, опьяненное). При этом Ницше исходит из того, что в греческом пантеоне боги Аполлон и Дионис - противоположные символические типы.
Аполлон - это небесное, солнечное существо, сын Зевса, сменяющий на Олимпе бога Солнца Гелиоса, олицетворяющий солнечное начало. Он - источник света, носитель божественного откровения.
Дионис - олицетворение земного, бог плодородия, покровитель растительности, земледелия, виноградной лозы и виноделия. Дионис- бог веселья, радости, буйства.
Аполлон - выражение покоя и порядка. Дионис - его противоположность. Первый - "полное чувство меры, самоограничение свобода от диких порывов, мудрый покой бога-творца образов". Второй - избыток, нарушение всякой меры, безмерное, взрывчатое буйство.
Аполлон воплощает принцип индивидуализма, он - великолепный божественный образ этого принципа. Дионис символизирует ужас и восторг, "чудовищный ужас", охватывающий человека, усомнившегося в формах познания явлений, когда нарушен принцип индивидуализма.
Таким образом, Аполлон и Дионис символизируют у Ницше противоположность небесных и земных начал, то есть различия "аполлонических" и "дионисийских" основ культуры выступают в образе Аполлона и Диониса.
Сущностная характеристика Аполлона и Диониса - способность воодушевлять людей, рождая образы различного порядка. Поэтому Ницше обозначил два противоположных начала бытия и художественного творчества в культуре человечества - "аполлоническое" и "дионисийское". Эти начала прорываются из самой природы "без посредства художника-человека". Человек по Ницше - только подражатель, проводник имеющихся в природе сил.
Ницше считал, что подчинение Диониса Аполлону порождает трагедию. Эта трагедия -- не только вид искусства, но и состояние человека, у которого творчески импульсивное, образно-художественное начало подавляется понятийным рационально-критическим анализом. Именно трагическое мировосприятие, основанное на борьбе в культуре аполлонического и дионисийского начал, позволило древним грекам добиться огромных успехов. Рационализация же культуры, связанная с эпохой Просвещения, уничтожила истоки ее процветания. Отсюда, задача современного искусства восстановить трагический миф для того, чтобы дать мощный заряд жизни творчества.

***
С позиции космогонической и теогонической мифологии :
Есть три сферы бытия –
Космос
Небо (Уран)
Твердь земная:
Земля (Гея)  + Тартар (подземелье)  + Океан

Каждая из них имеет своих Повелителей и Управителей и своих рабов и адептов среди поэтов :
Космистов
Небожителей аполоннического начала
Почвенников  реалистов
Мистиков дионисийских мистерий

***
Однако, все эти деления начал  = следствие удобств схемотехники умозрительных конструкций, следствие нарушения системного подхода – разрушения системной целостности личности и ее творчества
Всякое нарушение системности влечет за собой ошибки ...