Сборник стихов Дом Эсмеральды

1. Дорога в сказочный город.

Не отличить,
 весел я или грустен
  Хотя в душе осень,
   Ведь Эсмеральда всегда смеётся
Разглядываю время в чёрточках на стенах тюрьмы,
Этих карцерах вены видны, бренно горит огнём, падший
Небосвод или гротом в бездну станет гроб и неизвестность,
Топи, пролески, поля - я потерян, между строк,
В песне "ляляля тополя".
Так разрушь же мой неокортекс, если есть смысл
В чём - то, кроме тридцатки, завода, офиса
Забери себе солнце, я во тьме, так как Олег Мраков,
Но сердце освещает путь ишемии - моторчик панка.
Или Данко, держащий мотора банку,
Сила в правде, пока не становится впадлу.
Кому, если не вам, я передам капкан,
Эстафетой, в этих салках со временем,
Я проигравший, ведь в начале жизни
Есть только нет, негде и некуда.
Сплетни, о дороге, но там в натуре капканы,
Моры, затупков море, в каютах воды,
Поют о многом, но мало по малу,
Теряется тропа до Райского сада,
Но процесс важнее исхода, скажет Иуда
Идём вразрез сколиозу, через ближайшие
Хребты безумия.
К маякам одиночества уже ближе к ночи
Ворвёмся прочерками, в текстах залоченных
Базар окончен, я прямо кончил,
От рифмадрочи, знаю, не очень.
Где целебные воды - лишь шмурдяк и болото.
Алкоголь растворяет время после работы,
Смысл теряется в вечном графоманстве,
Слова в заикании, взгляд в косоглазии.
Я же статуэтка средь статуй - не видать дивного сада.
Сорняк, которому светит лишь тяпка,
Или тряпка, вытри об меня ножки -
Это своего рода фут фетиш,
Живущий в пределах прихожих.
Я не почувствую боли, если кругом бутофория,
А техасский холдем - лишь игрища шуллера,
Где из шляпы достают голову, а не милого кролика,
Я зритель сих фокусов, мой покус - неволя.


2. Луковые колечки

Не важно что впереди если ты взаперти,
Тем более, где конец путей - одни тупики,
Где полеты из гнезда - не выбор,
Бед трипы на вылет.
Перегоны всегда дышат пылью с полыньей,
Мне мнимый город, ближе, чем родной дом...
Око за око, я слепец в мире без трости,
Я около топи, где только топот и грохот,
В зыбучем песке, полно по горло растоптан.
На кости приду, там где звали на чай,
Гёкуро, Конатя, Сэнтя - пох, где растворить
Ту печаль.
Чапаев да Петька, по детски начав,
Закончу по Фрейду, утонув на самом причале.
Саван по ГОСТУ.
Или погост прямо курсу,
Пьяному Тускарь, мне и лужица вусмерть,
Останусь, шелестом в грохоте,
Змеем, в утробе матери,
Где сеял - будет затоптано,
Время расстилается скатертью.
Пусть не гроссмейстер, но гамбит королевский,
В старости, я не узнаю своё детское фото,
Любой чистый разум, граничит с деменцией,
Нам всё по плечу, пока гроб не захлопнут.
Хочется забить на все и уехать да некуда,
Не могу утащить свою усталость,
Она такая же пухлая, как сорокалетняя баба.
Или мужик с пузом, мне думать грустно,
По привычке оставляя всё на потом,
Вынося мусор, каспийским грузом,
Моим козырным тузом, я отправлю под землю табор.
Пофиг на Бали и Канны,
В этих тоннелях пустословия,
У меня свои каналы,
Где Карл изнасилует Клару,
Под парой грамм, засунув в её почерневший анал
Пару карралов.
Уехать бы за рубеж,
Но у моей пустоты нет границ.
Лишь сотни бескрылых птиц, где в глотке крик,
А в глазах блиц, где каждый блицкриг,
Внутри изгнание тупиц, и пусть я один,
Но на моей роже под сотню лиц.
И когда же мой табор уйдёт под землю,
Я наконец научусь считать до двадцати пяти,
Бессознательное, сдавливает ветошью,
Каждый прожитый час, под гнётом примитивных инстинктов.


3. Позор

Работа на тяп ляп, но я не Шаляпин,
Чтобы улыбаться шире, кашель по утрам,
Воняет утками.
В этих стационарах
Шляхи к унитазу, будут пустые сутками.
Пайка: суп и гречка с тушенкой,
В этом тухляке, ты не добудешь мяса:
Ложкой пробиваешь маску, чтоб пообедать массой,
Оно будет со вкусом тубика с низиной кластера.
В попочку иль по почкам, выбирай что будет оставлено:
Прочерки иль многоточие
Сомнамбула или фроттеризм
Сон - ад, бодрствование на заводе - жизнь.
Тюбиком пасты зубной, зажевать
перегар неземной
Пронеся чекушку в шапке кубанке,
Как заводчанин пропуск на проходной,
Я покажу тебе свой член, раскрыв при этом кожанку.
Вспоминая, как дрочил на извращение на порн хабе,
Напор ставлю, на том простим, схаркнём и забудем,
Мотор заглушим, но тормоз до талого вдавлен,
Мы больше, чем клоуны, но уже меньше чем люди.
Я не адрас Ферганы, но зашей мой рот,
Перебив все пальцы неумелой саечкой;
В мою хату не заглянет вор,
Но накинет жене зайчику, пальчиком палочкой.
Так подавись же фугу...
Пока они недовольны щами из песка и щебня!
Под Айдамира Мугу.
По тридцать шестой форме, залетаю в вагон,
Чтобы раскинуть с другом щипачём напёрстки,
Жричодали, вокзалы, сосны слёзы смолой
У Чёрного барана падают сударю - Иванушке грозному.

Я Интернет воин, диванный эксперт, кухонная политота,
Я там, где теряется разум от эспрессо и очередном апноэ.


4. Наступил в дерьмо part 3

Поросёнок нуф нуф, нюх - нул снаф - снаф.
Мою девушку купил цыган за поросячье ушко,
По итогу, я спёкся, извергнув заварной крем,
Видя её ватрушку, вентиль ржавел мокрушкой.
Вот так заварушка!
В штанах вечная засирушка!
Топлёное молочко из облачка выделений
Капает через Кемеровскую в паховую область. Из области
фантастики
Верность женская. Я больше по Минерве.
Кротом запиваю фольгу, ловя тошнотики и отрыжки
Жгу покрышки, потом теряю ноздрю, в мокроте
Соплях и отдышке.
А ваши чувства, катышки, оставленные ластиком,
Матушки покажи своей, историю своего браузера,
В любом случае, она не пристыдит предпочтения,
Любых экзотических времяпровождений.
Строчки настолько стрёмные,
Словно настолка сломанная,
Отсрочка от службы, словно поцелуй за ушком,
Вчерашний рядовой - уже сегодня маршал.
Эти пагоны липовые. Эти созвездия - падшие.
Подам голос, как колонка Алиса,
Лишь тогда, когда вы мне это прикажете,
Я уже на коленях.
Я не больше, чем высер.
Вычурный скот. Я перед вам кланюсь.
Извиняюсь. Каюсь. Мажу казявки,
На кафель, носки воняют, прости родная
Пересмотрел Масяню. Плиз, не вякай
Поиграем в города? Я начинаю.
Америка.

Я хитрый сплетник, поэтому

Залпауешь мочу с газиками
Жопой поддал газку в пазике
Калл выплыл из унитазика
Налил в стакан мазика
Поднял температуру пальцами
При сдаче, пролил анализы
В придачу, забыл документы
Точнее продал их на рынке
Цыгану, за три сигареты.
У тебя не хватает кальция - ломаю коленки членом,
Словно кощей бессмертный, протыкаю иголкой яйца.
Мои панчи, не более, чем Корней Корнеич подземный,
Пишу тексты пальцами, вытащенные из ануса.
Словно выбитые пробки, я лопну твои перепонки,
Постоянная константа, я убийца с перевала Дятлова.
Твоей мамки тонна, я сплюну насвай в урну,
Я полудурок, в убере блеванул  сгустками крови.
В моих черевичках червячки, чешутся яички
Честер из читоса, чокнулся, чепец сполз
К ягодичкам, налейте литр стаканов этой водичке.
Льётся.  На чермет сдал чугун, но чугун не сдаётся.
Жуёшь жвачку? Нет, это крайняя плоть.
По заветам, Пруткова, я поступил в гусары.
Где плоть и красота - важнее любых усов!
А душевное богатство - бегство за микрозаймом.
Сегодня четверг, а значит после дождичка,
Матрёшкам всем привет, я клякса у художника,
Мне не надо смотреть в глаза в темноте, чтобы я испугался.
Достаточно взглянуть в трусы. Хотя и с длинны рассмеялся.
Плюнь мне в ротешник, я насрал в лифте
После чего застрял в нём.
Я коблучком цокну.
Демид выпил полторашку демидрольного пива,
Закусил вместо рыбки, подгнившим коровьем выменем.
Выменял моё имя, вы меня заморили,
Вызвали айболита, для лечения
Острого энуреза, но поставили.
Проблемы с потенцией и непроизвольное каллоизвержение.
Мысли о высоком теряются в лабиринтах подвалах
Липы и сосны колят грудак, словно табак контрафактный
Сквозь уретры и мочеточники, вдоль увечий и многоточий
То что близко к сердцу - вырвать и обоссать
Вступить в секту и попрощаться с близкими,
Став в одиночестве одним из нас.


5. Свобода.
Барашком шоном станет чёрный баран,
Вставляя брёвна и палки, в колёса Сансары,
На этих мобилах двадцать пять минут пятого,
Я одной ногой в могиле, другой в выгребной яме.
Для того чтобы ненавидеть всё,
Достаточно увидеть только BlueBerry HILLS,
Путая свинство и жизнь, я нажму на курок,
Дрожащими пальцами, закончив мой крик.
Каменные сердца на каменоломнях крошатся,
Но проданные души, ненавидят скидки,
Ведь заказное убийство - это тоже творчество,
А право хранить молчание - практически выбор.
Ведь мы свободны лишь на пять минут,
Перед светом, тоннелем и тысячей ангелов,
Но где найти ангелов, и тот самый тоннель?
Если свет гаснет, по щелчку выключателя.
Дорогая, это огонь в глазах
Или выгорание?
Фраза, "домой, я сказал",
Выдувает.
База, как обычно
Вместо мыслей.
Глазу моему привычней,
Ненавистник.
Я завистник для бедных,
В депрессию клоун,
В мире прозы
Я анекдот, баян.
Но раз голодные рты принимают пули в голову,
То помехи на обесточенном телеке - беломор канал.
Мир
где свобода -
Это пятиминутка на перекуре,
Где тост за здоровье - ротация скорой помощи.
Следующая остановка - сердце.
Помощь не требуется. До скорого, тоже мне.
Где золотых рыбок с удильщиком
Отправят в уху,
Последний выживший - лишь килька в томате,
Обособленный организм, как срочник в погонах.
Уже солдат, но ни разу не при автомате.
Мы такие же, как рыбки
Они тоже стали полезными, но это не
Общество больше - а они меньше
Торжество проще представить, как
Пиршество тощих, где соблазна больше,
Чем на подносе гречки.
И в этой обойме стечкина, не найти боевых
Патронов, в батальоне почтальонов Печкиных,
Я лишь стреляю с воздушки в птенчиков
Становясь частью системы солнечной
И потухшего пути млечного.
Заполонив тёмной материей, космос,
Чёрные дыры, квазары, и войды валапасы,
Останусь опечаткой жизни этой планеты,
Примерив на себя роль, грустного свинопаса.

6. Пустой дом.

Молчание за семейным праздником.
Лишь отец опрокидывает стопку.
Он не закусывает и не морщится.
По его щекам текут слёзы.
Мгновение. Нет ничего.
Грохот в пустом доме,
Я там, где лиминальное пространство
Берёт верх над реальностью, растворяя
Мой разум от осознания сей данности.
Страхи перед неосязаемым выжигает демидрольное пиво.
Ты не станешь главным героем книги.
Впереди лишь незначительные события.
Впереди лишь тропа к спокойствию пенсионера.
Одиночество и боль.
Где не осталось ничего.
Кроме пустоты в стенах детских комнат.
Впадание в бред.
Деменция, несущая психоделичную радость.
Граничащую с истерикой. У людей из снов нет лиц.
Твоя мать стареет. Половина твоего пути пройдена.
В старости, никто не готов умирать. Но они бы отдали всё.
За то чтобы прокатиться ещё раз на тех самых качелях, уносящие их в далёкое.
Мёртвое и пусто детство.

Во снах нет окон родного дома.
Я вижу погибший мир, в котором не осталось ничего,
Кроме бутафории и цирроза.
Мир, на страницах фотоальбома навсегда останется чёрно - белым.
Высади меня из жизни. Я пассажир безбилетный.