Лабиринты

Рифмованная проза — художественный текст, который лишён внутреннего ритма чередование ударных и безударных слогов не упорядочено), однако содержит в себе рифмы.




Нить Ариадны

– А что потом? – она спросила.
«Потом, потом, потом», – дождь барабанил по отливам.
Слова стекали по стеклу: «Потом зима, зима потом. Тук-тук. Зима потом. Тук-тук».
Пожал плечами он. А что сказать ещё? Ведь нечего добавить. Молча чашку повертел. Остыли чувства. Чай остыл.
– Мы расстаёмся? – ещё она спросила.
«Такие синие глаза!» – подумал он и отвернулся.
Замялся и сказал:
– Пойду я.
Но ушла она. И полное кафе внезапно опустело.
«Потом зима, зима потом», – всё также барабанил дождь.
Она почти бежала, позабыв про зонт. Плутала долго по сплетённым улицам, проспектам. Меж дворов, домов, людей. Думала, себя корила, плакала тихонько и навзрыд. И возвращалась вновь назад, но…
«… в городе этом –
Сплошь лабиринты.
Трудно дышать,
Не отыскать
Воздух и свет.
И у меня дело неладно –
Я потерял нить Ариадны
Словно в час-пик
Всюду тупик
Выхода нет!» *

Потом такси поймала, что вновь петляло по улицам, проспектам. Меж машин, дворов, домов. Перед глазами всё кружилось, и только дождь по-прежнему шептал: «Зима потом, потом зима…»
«Как много вас бегущих в никуда! Вот-вот я растворюсь в вас, исчезну без следа!», но…

«…Здесь, в лабиринте,
Мечутся люди –
Рядом смотрите,
Жертвы и судьи:
Здесь, в темноте,
Эти и те
Чувствуют ночь.
Крики и вопли – все без вниманья.
Я не желаю в эту кампанью...» *

И вдруг машину занесло. Скрежет тормозов и блики света фар. А дальше мир большой, как и кафе, внезапно опустел.

Разговор с Богом

– Бога нет, – она сказала, свесив ноги с облака.
– Разве? А кто же я?
– Ты миф. Легенда, сон, моё воображение.
– Что ж! Тогда нет и тебя! Ведь я с тобою говорю!
– О, нет! Я есть! Себя я ощущаю. Я помню, что жила, любила. Я помню, что ушла. А может это он ушёл? Но помню, что простила. Или это он меня простил? Я помню, что спросила: «А что потом?». Он не ответил мне, но дождь сказал: «Зима потом». Постой! То был не дождь? То ты ведь был?
– Меня же нет? Я миф, легенда, сон, твоё воображение?
– Как долго я блуждала по мокрым улицам, дворам! Я заблудилась в них! В себе я заблудилась. В нём. Ещё в своей любви, в судьбе. Ох, и зачем, скажи, ты понастроил столько лабиринтов?
– То был не я. То ты сама!
– О, нет же! Нет! Сама я столько возвести бы не сумела.
– Меня ведь нет? Я миф, легенда, сон, твоё воображение?
– Теперь я вижу, есть ты! Есть. Я только счастья хотела.
– И в том, поди, моя вина, что счастливой стать ты не смогла? То ты сама! То ты сама?
– Ох, и снова ничего не знаю! Вновь блуждаю! Как же быть?
– Ищи решение сама. Я поддержать тебя могу.
– Искать решение? Есть оно? Боюсь, что это западня! Твой новый лабиринт: он жив, а я ведь умерла!
– Но ты же есть! Себя ты ощущаешь и даже помнишь, что жила, любила?
– Ох, вот сейчас уже не знаю! Я вроде есть, а может, нет меня? Теперь я для него всего лишь миф, легенда, сон, его воображение.
– Да-а-а. Перешагнуть миры едва ли ты сумеешь.
– Так есть ли путь назад? Ведь не успела я сказать «люблю».
– И что ж тогда тебе мешало?
– Я сама! Я больше всё молчала, ответных ожидая чувств.
– Ты в лабиринт любви попала. Молчание – тупик! Вернись! Скажи ему всё то, что мне сказала.
– Сказать люблю? А что потом?
– Зима потом, зима потом…

Возвращение

Свет вспыхнул. Открыла глаза. Откуда вернулась? Не знала сама.
Прислушалась. Сердце с прибором стучит. Тикает, пикает, даже свистит.
– О, чудо! Была безнадёжна! Приходит в себя!
«О, сколько вас в белых халатах людей! Всё лица чужие. А где же родные? Ах, вижу! Я вижу его!»
Склоняется. Смотрит. За руку берёт.
– Такие синие глаза! Мне лучше б видеть их! О, дайте свет!

«…Кто меня ждёт –
Знаю, придёт,
Выведет прочь!
Только пришла бы,
Только нашла бы!
И поняла бы –
Нитка ослабла!
Да! Так и есть!
Ты уже здесь –
Будет и свет.
Руки сцепились до миллиметра,
Всё! Мы уходим к свету и ветру,
Прямо сквозь тьму,
Где одному
Выхода нет!» *

«Люблю тебя», – сказала тихо, чуть дыша.
– И я! И я! И я!
– А что потом?
– Потом зима. Зима, зима …

*В. Высоцкий