История Руси, принявшей западное христианство 1-15

Глава первая

В 938 году Елена Лакапина, жена василевса Константина VII Багрянородного, умерла в результате послеродовой горячки, разрешившись от бремени сыном, будущим василевсом Романом II.

В декабре 944 года братья Елены Лакапины, Стефан и Константин Лакапины, устроили заговор с целью свернуть своего престарелого отца, василевса-соправителя Романа I. Заговор увенчался успехом и, хоть им и удалось отстранить василевса Константина VII Багрянородного от власти, они признали его старшим императором. Братья укрепились у власти, но через несколько недель Константин Лакапин был убит, а Стефан Лакапин вскоре после этого был коронован новым василевсом-соправителем.

В 955 году в Константинополь с визитом прибыла княгиня Ольга. Константин VII Багрянородный на время визита был отправлен на виллу на Родосе. Стефан Лакапин обошёлся с гостьей крайне грубо, по некоторым источникам, он даже попытался изнасиловать прекрасную северянку. Патриарх Феофилакт, родной брат василевса Стефана Лакапина, беспутный и безвольный, внушил княгине Ольги отвращение не только к себе, но и ко всему восточную христианству. Разозленная, она покинула Константинополь. Как знать, может она думала о том, что князю Игорю стоило бы камня на камне не оставить от этого города.

Тем временем, в 959 году в Киев прибыл будущий святой Адальберт по прозвищу Магдебургский. Он был послан королём Оттоном I по просьбе княгини Ольги для распространения христианства после того, как Либуций отказался от этой миссии. Перед выездом он был посвящен в епископы Ругийские архиепископом Гамбург-Бременским Адальдагом. Вскоре княгиня Ольга приняла христианство по западному обряду, но её сын, Святослав Игоревич, отнёсся к этой идеи скептически и отказался от крещения. Распространить христианство в тот раз не получилось, но это не помешало в Риме папе Иоанну XII отпраздновать успех.

Касательно судьбы Стефана Лакапина — вскоре после отъезда княгини Ольги он был вместе со своим молодым сыном Романом убит в результате дворцового заговора. Власть, правда, василевсу Константину VII Багрянородному не вернули.

В 988 году князь Владимир Святославич решил ввести единоверие на землях Киевской Руси. В то время как послы Вселенского патриарха Николая II запаздывали из-за разразившейся на Чёрном море бури, Римский папа Иоанн XV отправил к Владимиру во главе делегации талантливого проповедника Мартина из Кермы, обладавшего удивительным даром убеждения. Он привел великому князю ряд доводов в пользу западного христианства: Константинополь ближе, чем Рим, а значит, что на патриарха придется оглядываться чаще, чем на папу; русские правители дважды стояли под стенами Константинополя, что Мартин из Кермы охарактеризовал как слабость восточного христианства; и, наконец, довод, который развеял все сомнения и колебания Владимира Святославича — западное христианство приняла его бабушка, княгиня Ольга, которую он уважал.

Так что, когда послы Вселенского патриарха Николая II наконец-то прибыли в Киев, великий князь Владимир Святославич со своей дружиной принял крещение по западному обряду от Мартина из Кермы, которого папа Иоанн XV назначил епископом Киевским. Рукоположил его епископ Пражский Адальберт Славникович. Из Германии прибыли священники для крещения всего населения страны.

Владимир Креститель сохранил Херсон за собой и взял в жены дочь кайзера Оттона II Рыжего Адельгейду (сей брак удался во многом благодаря стараниям всё того же Мартина из Кермы). Она была младше великого князя и пережила его на неполные двадцать девять лет.

Глава вторая

Так же, как и в реальной истории, в этой альтернативной истории Владимир Святославич имел до крещения и брака с Адельгейдой восьмерых сыновей от разных женщин, из которых на момент его смерти в живых были четверо. Всё они приняли крещение вместе со своим отцом.

В начале следует сказать, что Русь хоть и обратилась в западное христианство, экономически (знаменитый путь из варяг в греки) и культурно она была ближе к Ромейской империи. Католические храмы соседствовали с греческими именами, но среди священников встретить человека с греческим именем было проблематично. Получился интересный сплав восточной культуры и истового католицизма.

В этой АИ исторической наукой Святополк Окаянный был признан сыном Ярополка Святославича, усыновленным своим дядей Владимиром. Владимир Святославич понимал, что как ни крути, Ярополк приходился ему старшим братом, а значит имел больше прав на престол. Видимо, желая восстановить историческую справедливость, он указал в завещании именно Святополка, который на тот момент ещё не был окаянным, своим преемником.

Когда Владимир Креститель приказал долго жить, составленное им завещание немедленно оспорил его старший (на момент смерти отца) сын Ярослав, который одержал победу в разразившейся межусобице.

На момент смерти Владимира I Крестителя его супруга Адельгейда была вполне молодой женщиной — ей было тридцать восемь лет. Она родила ему двоих сыновей — Оттона и Фёдора, которые, в следствии своего рождения от законной жены и в христианском браке, имели в какой-то степени больше всех прав на престол. Это и погубило их — они были коварно убиты в 1015 году (так вот АИ-аналог Бориса и Глеба). Неизвестно, кто стоял за убийством — Святополк или Ярослав, убийство было выгодно им обоим. Так или иначе, Адельгейда решила покинуть Киев и вернулась в Германию, где поселилась при дворе свой младшей сестры Матильды, которая была жената на пфальцграфе Лотарингии Энефриде. Вскоре она приняла монашеский постриг и стала аббатисой Кведлинбургского монастыря.

Долгое время Рюриковичи получали несколько имен: одно при рождении (зачастую русского или греческого происхождения) и ещё штук четыре или пять при крещении (уже немецкого и/или латинского (итальянского) происхождения). Почти всегда Рюриковичи использовали только имя, полученное при рождении.

По просьбе великого князя Ярослава Мудрого, преемником епископа Киевского Клета папа Лев IX назначил Игнатия (в реальной истории Игнатий носил греческое имя Илларион и был митрополитом Киевским), известного церковного писателя.

В начале 1055 года весть о взаимной анафеме предстоятелей западного и восточного христианства достигла Киева, великий князь Изяслав Ярославич безоговорочно поддержал Римского папу.

Кстати, о папах. После смерти Урбана II, его преемником был избран соратник Григория VII, русский кардинал Иоанн из Пскова. Это случилось 31 июля 1099 года. Но понтификат Иоанна XX продлился менее десяти дней — на следующий день после своей интронизации, 8 августа того же года, единственный папа русской национальности скончался. До своего избрания он был первым камерарием Святого Престола.

Когда Урбан II в своей знаменитой Клермонской речи призвал к походу в Святую Землю, к крестоносцам присоединился небольшой русский отряд во главе с княжичем Ярославом Святополчичем. История его печальна — большинство воинов погибло при проходе через Малую Азию, а сам княжич сложил голову при штурме Акры, после чего большая часть выживших из отряда вернулась домой.

В 1117 году, для защиты южных рубежей от кочевников, был создан орден святой Софии Киевской. София Киевская в VI веке проповедовала христианство в Причерноморье и была зверски убита в районе современного Киева местными язычниками. В 1121 году орден утвердил Римский папа Каликст II.

Во времена последующих Крестовых подходов присоединиться к ним призывали и Софийский орден, но он не мог покинуть Русское пограничье из-за постоянных набегов кочевников. Лишь однажды орден смог принять участие в Крестовом походе, но случилось это только в XV веке.

Когда князь Юрий Долгорукий приказал возвести на Боровицком холме новый город, шум, исходивший от строительства, лишил сна и покоя боярина Кучку, который владел землёй совсем рядом, и под покровом ночи он направил в новое поселение убийц, с целью сорвать строительство. Но убийцы пришли лично к князю и обо всём покаялись. По приказу Юрия Долгорукого Кучка был схвачен и доставлен под его светлые очи. Самого боярина казнили, земли конфисковали, а его дети, по обычаям того времени, стали холопами. Князь Юрий Долгорукий привёз их своему старшему сыну, Ростиславу. Что стало с Кучковичами после его смерти — неизвестно. А Андрея, позже прозванного Боголюбским, отец женил на дочери галицкого князя Владимира Володаревича Елене. Большинство их детей умерло во младенчестве, выжили лишь сын Георгий, прозванный рыжим, и дочь Ольга, выданная замуж за стародубского князя Олега Святославича.

Георгий Андреевич Рыжий, сын Андрея Боголюбского, в реальной истории не существовал и с него начинается ключевая развилка. О нём пойдет речь в следующей части.

В 1160 году Андрей Боголюбский отправил послание епископу Киевскому Теодориху, приглашая того переселиться во Владимир-на-Клязьме. Епископ Теодорих оставил послание без ответа.

Вплоть до 1132 года Святой Престол назначал церковных иерархов (аббатов и епископов) учитывая мнение великого князя, так как папам не нужен был ещё один конфликт со светскими правителями. Однако в 1132 году скончался Мстислав Владимирович и Русь окончательно распалась на уделы многочисленных потомков Ярослава Мудрого. Папа перестал оглядываться на великий князей. Но не прошло и полувека, как в борьбу за свою инвеституру на своих землях ввязался Андрей Боголюбский, самолично назначая и смещая епископов и аббатов, которые позволяли собирать ему церковные налоги. Дошло до того, что, когда Андрей Боголюбский контролировал Киев через своего брата Глеба Юрьевича, он сам назначил преемника умершего киевского епископа Климента II — Евлалия, за что едва не был отлучён от церкви папой Александром III. Когда Андрей Боголюбский потерял власть над Киевом, в город прибыл Мартин III — киевский епископ, назначенный папой. Евлалий был изгнан и нашёл приют у своего покровителя.

Конфликт Андрея Боголюбского с церковью вокруг инвеституры (который, надо сказать, в остальной Европе уже завершился компромиссом) продолжался вплоть до смерти Андрея Боголюбского и окончился в начале правления его сына, Георгия Рыжего.

Авторитарный сил правления Андрея Боголюбского не устраивал многих и тлеющий конфликт накалился после поражений под Киевом и Вышгородом. Во главе заговора бояр встал некий Пётр Железная Нога. Но всё пошло не по плану — ночью перед осуществлением заговора Георгий Андреевич заметил отцовского ключника Анбала Ясина, который тащил куда-то меч, по легенде принадлежащий святому Оттону Владимировичу. Георгий Андреевич грозно откликнул Анбала и приказал ему вернуть меч на место. Анбал вынужденно подчинился, а после ударился в бега.

Так что, когда заговорщики ворвались к князю, Андрей Боголюбский встретил их во всеоружии. Кроме того, на шум подоспел его сын и дремавшая до этого стража. Заговорщики были убиты, заговор подавлен. Андрей Боголюбский пережил ту ночь и прожил ещё десять лет, скончавшись по естественным причинам в 1184 году.

Глава третья

Итак, после смерти Андрея Боголюбского на престол взошёл его сын Георгий Рыжий. Женат он был на старшей дочери Фридриха Барбароссы Юдифье; Андрей Боголюбский приложил немало усилий, чтобы этот брак состоялся, так как его на западе считали не суверенным князем, а вассалом (пусть и формальным) Киевского великого князя.

Брак сложно назвать счастливым, но и несчастным он не был. Георгий Андреевич при людях вежливо относился к жене, но наедине предпочитал её в упор не замечать. Не смотря на такие отношения, у них было пятеро детей:

1. Константин I Георгиевич, наследовал отцу, дед первого короля всея Руси;
2. Мстислав Георгиевич, о судьбе которого будет рассказано ниже;
3. Мария, умерла молодой;
4. Изяслав Георгиевич, о котором известно лишь то, что он вообще существовал, упоминается только в родословцах, возможно умер во младенчестве или посвятил себя церковной карьере;
5. Ростислава, супруга польского князя Генриха II Набожного.

Юдифь ненамного пережила супруга и скончалась в 1203 году.

Одним из первых политических решений Георгия Рыжего было заключение мира со Святым Престолом. Согласно конкордату с папой Луцием III, церковные иерархи на владимирской земле назначались папой из числа не враждебных князю людей, а Георгий Рыжий возвращал две трети захваченного его отцом церковного имущества.

В то время, когда на остальной территории Руси господствовал лествичный закон престолонаследия, Андрей Боголюбский установил в своих владениях закон салический и всё своё правление посвятил установлению и укреплению единовластия.

Георгий Андреевич беспрепятственно занял трон отца, но всё равно боялся, что его дяди, ссылаясь на старый закон, однажды предъявят свои права и получат поддержку знати, недовольной политикой отца и сына Боголюбских. Действуя на опережение, он ослепил двух дядей, Василия и Всеволода Юрьевичей, двоюродного брата Ярополка Ростиславича, и двоюродного племянника Святослава Мстиславича, но пощадил другого двоюродного брата, князя Переяславского Владимира Глебовича. В те времена считалось, что калека не может занимать трон. Более того, он потребовал от Всеволода Юрьевича, который уже имел в браке двух дочерей, принять монашество, что тот, в надежде сохранить жизнь, сделал. Таким образом, эта альтернативная история лишилась таких известных потомков Всеволода Юрьевича (реальной истории он известен под прозвищем «Большое Гнездо») как Александр Невский, его сын Даниил, Дмитрий Донской и всех прочих представителей московских Рюриковичей. Василию Юрьевичу позволили сохранить брак ввиду его бездетности.

Переяславский князь Владимир Глебович получил от своего кузена ещё и Тверское княжество, но в своих владениях он был сильно ограничен в правах: он признавал сюзеренитет князя Владимирского, не мог вести самостоятельную внешнюю политику и иметь собственные вооруженные силы. Все эти ограничения были наложены для того, чтобы избежать децентрализации, как это случилось с Киевским княжеством. Вполне понятно, что Владимир Глебович не был доволен ограничением своей власти и собрался было бунтовать, но умер. Георгий Рыжий забрал во Владимир его годовалого сына Давыда, дабы воспитать из него верного вассала.

Георгий Андреевич при любом удобном случае подчёркивал свою независимость от Киева. Документы он подписывал как «Георгий Андреевич, великий князь Владимирский, Суздальский и Ростовский» и добился от папы Климента III признания равенства епископа Ростовского епископу Киевскому, который считался старшим епископом на русских землях. Епископ Киевский, коим в тот момент был Наталий II, обиделся и добавил в свою титулатуру приставку «всея Руси». Епископ Ростовский, Луций, в ответ стал именовать себя епископом Ростовским, Суздальским и Владимирским.

Наталию II не понравились такие выкрутасы. Жаловаться в Рим он не стал, но потребовал от великого князя Киевского Святослава III Всеволодовича вторгнуться в пределы владений Георгия Рыжего и наказать смутьяна вместе с его епископом. Однако тот был слишком занят борьбой с посягателями на киевский златостол и посоветовал киевскому епископу просто не замечать факт равенства. Наталий II, немного подумав, всё же последовал совету Святослава III Всеволодовича.

Георгий Андреевич не вмешивался в межусобные войны Рюриковичей, посвятив своё правление внутреннему развитию Владимирского княжества. Строились города, прокладывались дороги, отсутствие войн способствовало процветанию. В благодатный край люди бежали с разореных войной земель, как крестьяне, так и ремесленники. Другим спокойным краем на Руси была Новгородская земля, но та периодически страдала от набегов шведов, финнов, прибалтийских племён, а рубежи Владимирского княжества от набегов кочевников стойко защищали рыцари Софийского ордена. Нередки были как и ответные набеги, так и дипломатические союзы.

При Георгии Андреевиче во Владимирскую землю пришёл готический стиль архитектуры, ярким примером который может служить храм святого Владимира Крестителя, вокруг которого начался зарождаться культ. Заложенный Георгием Андреевичем храм строился более двух столетий и закончил его уже Иаков I Дмитриевич, правда, уже не в том виде, каком его задумывали архитекторы XII столетия: расположение Руси между Западом и Востоком породило свой, уникальный стиль. При дворе великого князя процветали искусство и литература, творили такие известные авторы, как аббат Магнус и Даниил Заточник, возвращенный Георгием Андреевичем из ссылки. Они писали на церковной латыни, а первые книги на русском языке появились лишь во второй половине XVI века.

В 1188 в русские княжества были направлен легат папы Климента III Раймунд с проповедями выступить в Крестовый поход. Раймунд обошёл всех правителей на Руси, но откликнулись лишь новгородцы, отправившие отряд во главе с Михаилом Фёдоровичем, и Георгий Андреевич. Правда, вместо себя он решил отправить сына Мстислава.

Мстиславу Георгиевичу в 1188 году было примерно восемнадцать или двадцать лет, был женат и имел одного ребенка, сына Василия. К сожалению, история не сохранила ни имя его супруги, ни её происхождение.

Мстислав сначала не хотел никуда идти, объясняя это тем, что крестоносцы его просто засмеют, если он явится к ним без титула. Тогда Георгий Андреевич пожаловал сына титулом графа Городецкого — это был первое в истории Руси пожалование графским титулом. Он не получил княжеский титул потому, что Георгий Андреевич не хотел ставить его вровень с его старшим братом, княжичем Константином, но счёл нужным поставить выше бояр. Титул графа показался ему идеальным выходом из ситуации.

Новгородцы двинулись первыми и успели соединиться в Венгрии с Фридрихом Барбароссой. Вместе они с боями проходили Малую Азию, а при переправе через реку Каликаднус Михаил Федорович спас тонущего императора, за что Фридрих Барбаросса посвятил его в рыцари. Поход, к которому присоединился правитель Киликийской Армении Левон Рубенид, продолжился.

Новоиспеченный граф Городецкий прибыл в Венгрию слишком поздно и опоздал на встречу с германским кайзером. Венгерский король Бела III, увидев молодость и неопытность Мстислава Георгиевича, решил дать ему денег на аренду четырех кораблей и найм капитанов. В итоге граф Городецкий без проблем догнал флот французского короля Филиппа II Августа.

Отряды Фридриха Барбароссы, Михаила Федоровича и Левона Рубенида соединились с отрядами других крестоносцев под Акрой. Как император и человек опытный и талантливый Фридрих Барбаросса был признан главнокомандующим.

Акра была взята, но после этого остальные коронованные крестоносцы — Филипп II Август, Ричард Львиное Сердце и Леопольд V Бабенберг — рассорились насмерть. Филипп II Август покинул крестоносцев, а вскоре всед за ним Фридрих Барбаросса выслал герцога Австрийского Леопольда V. После этого в войске крестоносцев стало поспокойнее.

Крестоносцы одержали победу в битве около Арсуфа, во время которой Фридрих Барбаросса случайно в самый разгар сражения столкнулся с Саладином. Между ними завязалась схватка, в конце которой император разрубил голову султана как кочан капусты.

На крыльях победы крестоносцы ворвались в Иерусалим. Город, узнав о гибели Саладина, открыл ворота без сопротивления.

Но среди них не было Мстислава Георгиевича с отрядом. Ещё до прихода Фридриха Барбароссы с новгородцами и киликийцами, он ушёл из-под Акры и принялся жить грабежами торговых караванов и местного населения. Он постоянно перемещался с место на место со своим отрядом, даже завёл себе гарем. Когда Третий крестовый поход увенчался успехом и Аль-Азиз Усман ибн Юсуф, сын и преемник Саладина, признал поражение и заключил мир на выгодных для крестоносцев условиях, ловить графа Городецкого отправился Михаил Федорович со своими новгородцами.

Михаил Федорович успешно справился с задачей и отвёз нерадивого сынка к отцу. Георгий Андреевич был разозлен на отпрыска, лишил его титула и отправил в заточение в одной башен Боголюбского замка.

Мирное и спокойное правление Георгия Андреевича длилось шестнадцать с половиной лет. Он скончался в 1201 году.

Глава четвёртая

В 1201 году великий князь Константин I Георгиевич сменил на престоле своего отца. Женат он был по его воле, на боярской дочери Софье Степановне. Любви между ними не было и после рождения в семье сына Алексея, Константин Георгиевич выселил жену в отдельные покои. Алексей был их единственным ребенком.

Георгий Андреевич начал привлекать старшего сына к государственным делам с 1186 года, назначив наместником в Суздаль. Но Константина Георгиевича государственные дела интересовали мало, он предпочитал им турниры, охоту и плотские утехи. Лишь угроза отстранить его от престолонаследия заставила Константина Георгиевича вернуться к своим обязанностям.

Вступление на престол Константина I Георгиевича было омрачено убийством по его приказу младшего брата, Мстислава Георгиевича, который всё ещё томился в башне Боголюбского замка. По прошествию траура по Георгию Андреевичу, Константин I Георгиевич принял оммаж от князя Переяславского и Тверского Давыда Владимировича, а Василию Мстиславичу даровал титул его отца.

Надо сказать, что знать, которая не принадлежала к династии Рюриковичей, не владела землёй, с которой кормилась. Она получала её в пользование за службу великому князю, а служили обычно всю жизнь.

Первые годы своего правления Константин I Георгиевич мало интересовался делами великого княжества, доверив их сначала матери, а потом епископу Ростовскому, Суздальскому и Владимирскому Иоанну II, которые продолжали политику Георгия Андреевича.

Константин I Георгиевич же отдался своим любимым занятиям: турнирам и охоте, которая обязательно кончалась роскошным пиршеством. Так продолжалось несколько лет, пока во время охоты на чернобурок Константин I Георгиевич не упал с коня и не сломал ногу.

Просто лежать в постели великому князю было скучно, в его опочивальню занесли стол и он пировал со своими фаворитами. А когда они ему надоедали, Константин I Георгиевич требовал сказателей, что бы они развлекали его небывалыми историями. Однажды к нему явился странствующий бенидиктинский монах Нектарий. В ходе продолжительных бесед со святым отцом Константин I Георгиевич задумался о смысле жизни и том, что он оставит потомкам. Нектарий подсказал: следует крестить половцев, которые давно кусали русские земли. Великий князь загорелся идеей.

По выздоровлению Константин I Георгиевич объявил о немедленном сборе против половцев. Помимо обоза с продовольствием, в поход отправились несколько десятков монахов во главе с бенедиктинцем Нектарием, которые на повозках тащили за собой священные книги и всю необходимую церковную утварь. С софийскими рыцарями, оставшимися оборонять рубежи, великий князь договорился о том, что они окажут ему помощь, как только он пришлёт гонцов.

В начале 1206 года Константин I Георгиевич выступил в поход. Огромный обоз тормозил дружину, делал её неповоротливой. К тому же Константин I Георгиевич не удосужился провести разведку местности или послать впереди отряда монахов. Зато до половцев дошли сведения об отряде и об их предполагаемом маршруте. В одной из его точек они устроили засаду.

На девятый день похода, поздно вечером, Константин I Георгиевич угодил в эту засаду. Уставшие от дневного марша воины не смогли дать достойный отпор превосходящим силам врага, но, благодаря успешному маневру Константина I Георгиевича большую часть войск удалось вывести из окружения, но все обозы пришлось бросить. Большинство монахов так же попало в плен. Бенедиктинец Нектарий был в их числе, после чего его следы теряются.

Сохранив большую часть войск, Константин I Георгиевич благополучно вернулся в свои владения, так как половцы, получив богатую добычу, не стали его преследовать. Неудачная военная кампания ударила по его авторитету, который он решил восстановить другой войной, уже победоносной. И, что бы больше не было такого прокола, как с половцами, он выбрал очевидно более слабого противника — Рязанское княжество.

Новый поход начался летом 1207 года. Он без особого труда разгромил посланное князем войско под Муромом и приступом взял город, отдав его войскам на разграбление. Поставив наместником города князя Давыда Владимировича, в преданности и способностях которого не сомневался, Константин I Георгиевич выступил на Рязань.

Рязанский князь Роман Глебович выступил против Константина I Георгиевича с основными силами, но потерпел поражение и бежал в Рязань. Он был годов к осаде, но она не состоялась: подкупленный епископ Рязанский Адриан убедил горожан выдать князя Константину I Георгиевичу и открыть ворота врагу.

Рано утром Константин I Георгиевич на вороном коне и в золотом доспехе торжественно вступил в Рязань и отдал город своим воинам на трёхдневное разграбление. В тот же день он потребовал от Романа Глебовича принеси ему оммаж, но князь ответил отказом. Тогда его просто убили. По приказу великого князя в Рязань привезли его малолетнего сына Алексея, который и принёс отцу оммаж как князь Рязанский, после чего его отправили в Муром, чтобы он под руководством князя Давыда Владимировича постигал азы управления.

По приказу Константина I Георгиевича, в тот летний день помимо Романа Глебовича были убиты все его ближайшие родственники: брат Всеволод Глебович с сыном Михаилом; другой его брат, Святослав Глебович с сыновьями Ростиславом и Глебом; племянники Ингвар и Юрий Игоревичи; сын Ингвара Юрий; другие его племянников — Глеб, Олег, Изяслав и Константин Владимировичи.

Когда весть о резне достигла остальной Руси, её восприняли спокойно, если не сказать равнодушно, а кто-то и с радостью — тринадцатью претендентами на Киев меньше. Возмутился лишь епископ Ростовский, Суздальский и Владимирский Иоанн II. В ответ на его возмущение Константин I Георгиевич сместил Иоанна II с кафедры, заточил в маленькую клетку, в которой нельзя встать в полный рост, а вскоре уморил голодом. В Рим же он написал, что Иоанн II добровольно покинул кафедру и попросил назначить нового епископа. В Риме были свои заботы, там разбираться не стали и просто удовлетворили просьбу великого князя. Таким образом, эта выходка сошла Константину I Георгиевичу с рук.

Новоприбывшему епископу Пасхалию Константин I Георгиевич запретил использовать старое название кафедры, заставив изменить его на «епископ Ростовский, Переяславский и Ярославский». При всём этом в Риме разрешение на изменение названий кафедры никто не давал, и в нём она проходила под своим самым первым именованием — Ростовская епархия.

Лёгкая победа вскружила голову Константину I Георгиевичу. В августе 1207 года он потребовал оммажа уже от черниговского князя, коим в тот момент был Всеволод Святославич Чёрмный, дважды занимавший киевский златостол (как Всеволод IV Святославич). Он обладал одним из самых крупных и мощных княжеств на Руси, так что позволил себе проигнорировать требование Константина I Георгиевича.

Константин I Георгиевич ожидал такой реакции и пошёл войной. Сам Всеволод Чёрмный в этот момент был под Киевом и против великого князя Владимирского отправил своего младшего сына, князя Трубчевского Святослава Всеволодовича, который разбил Константина I Георгиевича в первом сражении и взял много пленных, в том числе и великого князя. Воевода Никола Сыч, отбиваясь от преследователей, отвёл обескровленные войска обратно во владимирскую землю. Всеволод Чёрмный, получив в своё расположение великого князя, не видел смыла в продолжении войны и приказал сыну возвращаться домой.

Константина I Георгиевича привезли в Чернигов и обращались как с гостем, но ограничили свободу передвижения. Всеволод Чёрмный потребовал от великой княгини Софьи Степановны выкупа за мужа, но та, не питая к тому тёплый чувств и не желая расставаться с властью, предложила черниговскому князю убить Константина I Георгиевича и заключить брачный контракт между его дочерью Агафьей и её сыном Алексеем.

Всеволод Чёрмный убивать великого князя не стал, но на брачный контракт согласился. А Константин I Георгиевич был переведён в подвальную тюрьму одного из храмов, где он провёл девять лет, не сойдя с ума лишь благодаря общению с сокамерником.

В 1216 году Софья Степановна скончалась. Ставший правителем вместо отсутствующего великого князя Алексей Константинович решил выкупить отца. Черниговским князем был уже младший брат Всеволода Чёрмного Глеб Святославич. Он согласился на предложенную Алексеем Константиновичем сумму и уже через неделю Константин I Георгиевич был на свободе. Золотой доспех ему, правда, не вернули, но зато подарили хорошего коня и шёлковую рубашку, дали отряд в сопровождение.

Алексей Константинович двинулся на встречу отцу из города Владимира. Встретились они через несколько дней в селе Вые. Алексей Константинович ожидал, как отец обрадуется сыну и поблагодарить его за выкуп, но нет. Константин I Георгиевич бросился на сына с упрёками, а когда тот перестал его слушать, то при всех отвесил ему пощечину. От такого унижения, пусть и от родного отца, Алексей Константинович впал в ярость, молниеносно выхватил меч и зарубил его. Дружина, прибывшая с Алексеем Константиновичем отнеслась к убийству безразлично. Черниговцев отпустили, с трупом Константина I Георгиевича возиться не стали и сбросили в ближайшую канаву.

Вечером, когда отряд удалился из села, сельчане вытащили труп великого князя из канавы и отнесли в ближайший монастырь, где его скромно предали земле. Перезахоронен Константин I Георгиевич так и не был.

В конце рассказа коснусь судьбы Ромейской империи. Так как Третий крестовый поход кончился успехом, а исламские (да и не только исламские) государства Ближнего Востока погрязли в распрях, то Четвёртый крестовый поход в 1202 году никто не собирал. Поэтому, когда в Венецию прибыл Алексей Ангел с просьбой о помощи, у дожа Энрико Дандоло не было под рукой нуждающихся в деньгах крестоносцев, которых можно было бы использовать. Поэтому он ссудил Алексею Ангелу денег под проценты, выторговал в случае успеха торговые привилегии, помог нанять наемников и дал несколько кораблей.

Поначалу всё шло успешно. Алексей Ангел высадился с наёмниками во Фракии и двинулся на Константинополь, однако был разбит греческими войсками своего дяди Алексея III Ангела, попал в плен и был утоплен. Алексей III Ангел же, не смотря на сепаратизм и свою непопулярность, удержался на троне вплоть до своей смерти в 1211 году. Престол унаследовал муж его внучки Андроник II Палеолог, который смог отвоевать некоторые территории у ослабевших болгар. После его кончины в 1247 году на трон сел его сын Михаил VIII Палеолог, который провёл ряд прогрессивных и успешных реформ, позволившие Ромейской империи достойно встретить угрозы XIV века.

Глава пятая

Как было сказано в предыдущей части, малолетний Алексей Константинович в 1207 году прибыл в Рязань, где отец возвёл его в рязанские князья, после чего отправил в Муром, обучаться у князя Давыда Владимировича азам управления и ратному делу.

Впрочем, пробыл Алексей Константинович в Муроме недолго — после пленения Константина I Георгиевича Софья Степановна, вернула сына в столицу, а князя Давыда Владимировича она перевела в Рязань, управлять захваченным княжеством в ранге наместника.

Вскоре после этого Алексея Константиновича мать женила на дочери Всеволода Чёрмного Агафье Всеволодовне. От этого брака было пятеро детей:

1. Марфа Алексеевна, супруга короля Венгрии Белы IV;
2. Мария Алексеевна, сестра-близнец Марфы, умерла во младенчестве;
3. Владимир Алексеевич, наследовал отцу, первый король всея Руси;
4. Ольга Алексеевна, супруга короля Дании Эрика IV;
5. Елизавета Алексеевна, аббатиса Свято-Андреевского монастыря.

Алексей Константинович рос вспыльчивым и капризным ребёнком, но не был лишён прекрасного: любил музыку и сочинял стихи.

В отличие от его отца и деда, о детских и юношеских годов которых известно крайне мало, нам известно, что Алексей Константинович получил хорошее образование, знал латынь и греческий, был сведущ в библейских текстах.

Нам не известен точный год рождения Алексея I Константиновича, но хроники сообщают, что в момент восшествия на престол у великого князя только-только начала расти борода. По всей Руси распространилась весть о том, что он вступил на престол, перешагнув через труп отца. В народе за венценосным отцеубийцей стойко закрепилось прозвище Нечестивый.

Но Алексея I Нечестивого мало заботило то, что думает и что говорит о нём народ. Он включил Рязанское княжество в состав Владимирского, жил за городом, в Боголюбском замке, первое время руководил государством вместе со своим духовником, швабским немцем Инноценцем фон Дуффелем, устраивал литературные турниры, в которых сам участвовал, покровительствовал менестрелям, а так же вёл активную переписку с европейскими монархами и с двумя папами, Гонорием III и Григорием IX, с целью обеспечить выгодную партию своим дочерям.

В том, кто будет супругой его единственного сына, у Алексея I Константиновича сомнений не было — он присмотрел для этой роли дочь князя Давыда Владимировича Анну Давыдовну, хотя английский король Генрих III не был против того, что бы его младшая сестра Изабелла стала женой Владимира Алексеевича. Князя Давыда Владимировича он перевёл из Рязани к себе поближе и доверял ответственные посты.

В 1222 году половцы, подвергнувшись нашествию монголов в свои степи, отправили гонцов с просьбой о защите и помощи. Прибыли они и к Алексею I Константиновичу, который их внимательно выслушал, но в помощи и в защите отказал. Не поехал он и на съезд русских князей. Не убедили его и слова о том, что если половцам не помочь, то они объединятся с монголами и тогда опасность будет ещё больше. Но зато слова убедили великого магистра Софийского ордена Устина Кошку, который повёл своих рыцарей в Киев. Желание поучаствовать в ратном деле проявил князь Давыд Владимирович и попросил Алексея I Константиновича отпустить его в бой. Великий князь нехотя дал согласие, но выделять отряд воинов отказался. Это не остановило князя Давыда Владимировича и он решил сражаться как простой воин.

В поход выступили несколько князей: великий князь Киевский Мстислав III Романович, князь Галицкий Мстислав II Мстиславич, князь Волынский Даниил Романович, князь Черниговский Мстислав II Святославич, князь Полоцкий Святослав I Мстиславич, смоленские и туровские отряды, софийские рыцари, в числе которых простым воином сражался князь Давыд Владимирович. Но среди них не было единого командования: дружины каждого князя подчинялись непосредственно своему князю.

Ещё до встречи с основными силами монголов русские разбили два их передовых отряда. Битва с основными монгольскими силами во главе с Джэбэ и Субэдэем состоялась на реке Калке.

Дружина волынского князя Даниила Романовича первой вступила в бой, за ним подтянулись остальные русские отряды и половцы. Монгольский авангард начал отступление, русские бросились в погоню, но великий магистр Устин Кошка почуял неладное и оставил своих рыцарей на месте. Субэдэй увидел, что двигавшиеся за половцами силы русских князей значительно отстали и отдал приказ основной части своего войска перейти в наступление. Не выдержав напора, половцы побежали и смяли русских, но Устин Кошка со своими рыцарями обошёл это свалку и к лицом к лицу встретился с монголами.

Изнуряющая битва длилась до темноты, после чего стороны отошли на свои позиции. Монголы всю ночь совещались, так как понесли большие потери, а на рассвете снялись с места и ушли в степь, что бы вернуться через четырнадцать лет.

Монголы отступили, но среди русских никто не говорил о победе. Софийские рыцари потеряли две трети своего состава, смертью храбрых погиб князь Давыд Владимирович, серьезные ранения получил Устин Кошка, потерявший руку. В каждой из дружин недосчитали как минимум половину от старого состава, погибли великий князь Киевский Мстислав III Романович и князь Черниговский Мстислав II Святославич.

Половцы вернулись в степь, но теперь им заявили, что они сами по себе и никто помогать им больше не собирается.

Алексей I Константинович искренне оплакивал смерть своего верного вассала и захоронил его в аббатстве святого Гавриила, традиционной великокняжеской усыпальнице, а с его детьми и женой отдал приказ обращаться как со своими детьми и своей сестрой соответственно.

Правление Алексея I Константиновича до 1236 года отметилось лишь конфликтом с представителями городов, которые возмутились новыми высокими налогами. В ходе переговоров был достигнут компромисс с великим князем.

В 1236 году году во Владимирское княжество хлынул поток беженцев из разгромленной монголами Булгарии. Их было так много, что Алексей I Константинович начал выселять их обратно или в другие княжества. Беженцы сообщили великому князю, что скоро монголы придут и за его землёй. Алексей I Константинович знал, что монголы собираются покорить не только всю Русь, но и вообще все государства на пути к последнему морю, поэтому собирал дружину и с тревогой ждал новостей с границ.

В конце осени 1237 года монголы во главе с Бату-ханом появились около Рязани. Он направил посольства ко двору великого князя, требуя десятую часть от всего. Алексей I Константинович передал через них Бату-хану краткое сообщение: «- Приди и возьми.». Послы ушли, а великий князь спешно стал собираться в поход на монголов.

В декабре 1237 года, после пяти дней боёв, монголы ворвались в Рязань. Они перебили горожан, а город разграбили и сожгли дотла. После этого Бату-хан, разоряя всё на своём пути, двинулся навстречу Алексею I Константиновичу, надеясь покончить с ним одним сражением.

Бату-хан и Алексей I Константинович встретились под Коломной в январе 1238 года. Помимо дружины, великий князь собрал ополчение из невыселенных булгарских беженцев, а ещё к его отряду присоединись софийские рыцари и уцелевшие рязанцы во главе с боярином Евпатием Коловратом.

Сражение было ожесточенным. После нескольких часов боя Алексею I Константиновичу удалось прорваться в монгольский тыл, где нашёл свою смерть брат Бату-хана Кулькан. Сам Бату-хан, видя, что он близок к разгрому, дал приказ к отступлению. Незадолго до монгольского отступления от попадания стрел в горло и в глаз погиб великий князь Алексей I Константинович.

За отступающими монголами в погоню устремились только софийские рыцари. Великому магистру Устину Кошке было уже за семьдесят, но это был ещё бодрый старик, горевший желанием отомстить за товарищей, павших на реке Калке и сейчас, под Коломной. К сожалению, монголов осталось больше, чем софийскиих рыцарей, и все рыцари были беспощадно перебиты.

Бату-хан ушёл в степь отдохнуть, набрать подкреплений и вернуться через пару месяцев. Владимирцы потеряли много людей под Коломной, а после гибели Алексея I Константиновича новым великим князем стал его единственный сын, восемнадцатилетний Владимир Алексеевич. В столь юном возрасте ему пришлось столкнуться с нешуточной угрозой в лице монголов.

Глава шестая

Владимир Алексеевич, единственный сын Алексея I Константиновича, родился в 1219 году. В десятилетнем возрасте был помолвлен со своей дальней родственницей, дочерью князя Переяславского и Тверского Давыда Владимировича Анной Давыдовной, в 1240 году состоялся свадьба. В браке родилось двое детей:

1. Василий I Владимирович, наследовал отцу;
2. Марфа, супруга короля Норвегии Магнуса VI.

Владимир Алексеевич вступил на престол после гибели своего отца в битве под Коломной. Алексею I Константиновичу в момент смерти было, по подсчётам историков, около тридцати семи лет.

Сразу после сражения ставший великим князем Владимир Алексеевич отправился на север своих владений, где приступил к сбору новой армии, в чём ему помогал опытный воевода Семён Воробей.

Монголы вернулись в феврале 1238 года. Повторно разорив рязанские земли и разграбив тамошние поселения, Бату-хан подошёл к Мурому и взял город в осаду, а отдельные монгольские отряды продолжали грабить всю округу.

Как оказалось, Муром не был готов к осаде и вскоре в городе начался голод. Желая морально сломить муровчан, Бату-хан устроил пир в своей ставке, который был хорошо виден с крепостных стен.

На помощь Мурому выступил Владимир Алексеевич, который сам возглавил воинство, не желая отдавать командование кому-то из более опытных воевод.

Бату-хан, как только узнал, что великий князь лично во главе войск двинулся на помощь Мурому, посмеялся и заявил, что прихлопнет дерзкого мальчишку как муху. Конники, посланные разведать местность, сообщали о приближении владимирцев, но Бату-хан уже не относился к ним серьезно. А когда Владимир Алексеевич остановился, не дойдя до ставки монголов около двух километров, Бату-хан решил, что великий князь его боится. Послав против него отряд во главе с Бурундаем, он вернулся к пиршеству.

Владимир Алексеевич устроил засаду, в которую Бурундай благополучно попался. Его отряд был перебит, а воины великого князя с громкими криками и гиканьем ворвались в ставку Бату-хана и устроил избиение не ожидавших атаки монголов. Сам Бату-хан вскочил на коня и пустился в бегство, решив, что на него напали превосходящие силы русских, а сам «дерзкий мальчишка» был лишь успешным отвлекающим маневром. За своим предводителем устремились другие монголы. Владимир Алексеевич преследовал их до самой степи.

Озлобленный Бату-хан вернулся с новыми силами уже через несколько недель и Владимир Алексеевич разбил их в честном сражение на реке Оке. Бату-хан снова еле унёс ноги.

Неугомонный Бату-хан вернулся на русские земли в январе 1239 года. В этот раз своей целью он выбрал ослабленные межусобицами русские княжества южной и юго-западной Руси и шли монголы с катапультами и со стенобитными орудиями. Под натиском бесчисленных монгольских туменов пали Переяславское княжество (не путать с одноимённым княжеством на северо-западе Руси), затем пришёл черед Черниговского княжества с более мелкими удельными княжествами, а в 1240 году пали Киевское, Галицкое и Волынское княжества. Все они стали данниками и вассалами монгольского хана.

Епископ Киевский и всея Руси Иосиф, видя, что князья сами с монголами не справляются, не раз и не два просил Владимира Алексеевича помочь им и снова разбить врага. Но великий князь всякий раз отвечал, что война за пределом владимирской земли — не его война. Да и не до этого ему было. Молодой Владимир Алексеевич предпочитал пропивать свой воинский талант на шумных пирушках, устраивать турниры, охотиться. А в 1240 году великий князь несколько недель широко праздновал своё бракосочетание с красавицей Анной Давыдовной.

В январе 1241 года монголы двинулись в Польшу. Владимир Алексеевич счёл это благоприятным моментом и со своей дружиной направился в покоренные монголами княжества. Там его встречали как освободителя, с распростёртыми объятиями — лучше платить налоги русскому князю, чем дань чужеземцам. Как только Владимир Алексеевич появлялся у столицы какого-нибудь княжества, князь этого княжества (если он был на месте) немедленно изгонялся, баскаков убивали, а Владимира Алексеевича встречали с песнями и плясками, присягали ему на верность и клялись в вечной преданности. Владимир Алексеевич упразднял занятые княжества и присоединял к своему великому княжеству.

Так, не встречая ни малейшего сопротивления, покорив по дороге Черниговское, Овручское, Вщижское, Брянское, Звенигородское, Козельское, Новгород-Севрское, Курское, Рыльское, Путивльское, Трубчевское княжества, в мае 1241 года Владимир Алексеевич подошёл к Киеву, но сразу в город не вошёл, а остановился в лагере неподалеку. Прибывший представитель великого князя наспех соорудил из дерева триумфальную арку, через которую на белом коне в Киев въехал Владимир Алексеевич, в золотом доспехе и лавровом венке. Немедленно Киевское великое княжество было упразднено, а вся его территория была включена в состав Владимирского великого княжества.

Посланный Владимиром Алексеевичем отряд зачистил от баскаков территорию бывшего Киевского княжества. Великого князя ждали в Галиции и Волыни, но Владимиру Алексеевичу не были нужны Галиция и Волынь, только Киев и те земли, которые лежали между Киевом и владимирской землёй.

В том же году к Владимиру Алексеевичу прибыло небольшое посольство короля Венгрии Белы IV, женатого на его сестре. Бела IV молил о помощи, но великий князь даже не удосужился принять его посольство.
Как только Владимир Алексеевич занял Киев и присоединил его земли, он написал папе Григорию IX письмо с просьбой даровать ему наследственный королевский титул и отправил это письмо с посольством. Но когда письмо и посольство прибыли в Рим, Григорий IX умер. Через два месяца был избран его преемник, Целестин IV, но он тяжело болел и через семнадцать дней тоже умер. После этого папский престол был вакантен полтора года, за время которого посольство из-за недостатка средств решило вернуться домой, но в Мантуе всех членов посольства приняли за шпионов и повесили.

Пока Владимир Алексеевич сидел в Киеве и ждал избрания нового папы, из своего западного похода вернулись монголы. Конечно, они были разозленны тем, что пока они были в этом походе, какой-то мальчишка отнял у них почти все русские земли и убил их представителей. Но монголы были слишком утомлены, да и на курултай надо было спешить, так что угроза на этот раз миновала.

Наконец, 25 июня 1243 года новый папа был избран. Узнав об этом, Владимир Алексеевич немедленно отправил к Иннокентию IV новое посольство с новым письмом, где просил для себя наследственный королевский титул. К письму прилогалась взятка в виде мешка золотых монет. Чтобы деньги по пути не разворовали сами послы, их он доверил везти своему казначею, Сове Филиппову.

Иннокентий IV собирался принять эстафету и продолжить противостояние с кайзером Фридрихом II, для чего требовалось немало средств. Так что он долго не думал, принял деньги и официально даровал Владимиру Алексеевичу титул короля Руси (Рутении). Осенью 1243 года посольство возвращалось домой вместе с папским легатом Теобальдом Падуанским, который вёз с собой освященную корону. Правда, эта корона была сделана из меди и лишь слегка позолоченна, но для своей коронации Владимир Алексеевич оковал её золотом, подбил беличьим мехом и украсил драгоценными камнями.

В июне 1244 года папский легат Теобальд Падуанский короновал Владимира Алексеевича освящённой короной в храме Успения святой Богоматери Марии, который пришлось практически с нуля восстанавливать после разграбления монголами Киева. Теперь титул «Владимир Алексеевич, великий князь Владимирский, Суздальский и Ростовский» сократился до «король Владимир Алексеевич всея Руси».

Так же во время коронации Теобальд Падуанский огласил особый подарок папы: за киевским епископом не только признавалась приставка «всея Руси», но он ещё и возводился в ранг архиепископа.

За коронацией последовал праздник, который длился две недели, после чего Теобальд Падуанский вернулся в Рим, а Владимир Алексеевич вернулся со своим двором во Владимир-на-Клязьме.

За те три года, что двор Владимира Алексеевича пребывал в Киеве, город понемногу восстанавливался. Восстановили храм Успения Богоматери Марии, почти достроили новый дворец на месте старого, отстраивались дома, общественные здания. Но когда король вернулся в столицу, Киев начал хиреть и пришёл в запустение. Единственным утешением для киевлян было то, что архиепископ Киевский и всея Руси Климент IV Мокша отклонил предложение Владимира Алексеевича переселиться во Владимир и остался в Киеве. Вообще Владимир Алексеевич не был заинтересован в восстановлении Южной Руси. Ему вполне хватало того, что она способна платить ему налоги.

В том же году три князя, чьи владения не были тронуты монголами — князь Смоленский Ростислав II Мстиславич, князь Полоцкий Брячислав II Василькович и князь Турский Михаил I Владимирович заключили между собой союз о том, что они будут согласовывать между собой внешнюю политику и защищать друг друга от посягательств любого врага, будь то Литва, Русское королевство или монголы. Поздние историки называли это государственное образование Смоленским союзом или Смоленской конференцией. Князь Галицкий Даниил Романович и его младший брат князь Волынский Василько Романович отказались признавать верховенство русского короля.

Таким вот образом, вместо россыпи десятков княжеств на территории Руси осталось пять государств: Русские королевство, Смоленский союз, Галицкое княжество, Волынское княжество (два этих княжества конце XIII века объединятся в унии) и Новгородская республика, из которой позднее выделится Псковская республика.

В 1244 году хорезмийцы, спасаясь от монгольского нашествия, на своём пути в Египет захватили Иерусалим. Римский папа Иннокентий IV призвал к новому Крестовому походу, но его призывы не имели никакого влияния на европейскую знать, которая утратила желание тащиться в засушливые и бедные земли Палестины. Европейские монархи были заняты: кайзер Фридрих II боролся с папой, английский король Генрих III был занят разборками с баронской оппозицией, венгерский король Бела IV восстанавливал королевство после монгольского нашествия, датский король Эрик IV воевал со своими братьями и подавлял крестьянские восстания, шведский король Эрик XI огнём и мечом крестил финнов, пиренейские монархи были заняты в Реконкисте и лишь французский король Людовик IX заинтересовался предстоящим подходом. С собой он позвал норвежского короля Хокона IV, однако тот отказался участвовать в походе.

Иннокентий IV направил к Владимиру Алексеевичу всё того же Теобальда Падуанского, надеясь что старый знакомый уговорит русского короля принять участие в Крестовом походе. Владимир Алексеевич хоть принял радушно папского легата, но вежливо отказал.

К 1252 году Бату-хан разобрался с монгольскими делами и снова двинулся на Южную Русь. Он не ставил перед собой цель заново покорить эти земли, только разорить, так как опасался встречи с Владимиром Алексеевичем и был готов сразу же повернуть назад.

Но король всея Руси палец об палец не ударил, что бы помочь своим подданным. Встречая лишь слабое сопротивление от местных властей, Бату-хан разграбил и сжёг несколько город, словно играючи взял Киев. Огорченный, что в этом городе уже нечего грабить, он загнал жителей, в том числе и архиепископа Климента IV Мокшу, в храм Успения Богоматери Марии и сжёг его вместе со всеми там запертыми, после чего ушёл обратно в степь. Климент IV Мокша в 1686 году был признан блаженным Римским папой Иннокентием XI.

По просьбе Владимира Алексеевича, Иннокентий IV назначил преемником Климента IV Мокшы епископа Ростовского и Ярославского Семёна II. Епископ Семён, узнав о своем повышении, немедленно отправился в Киев, заявив королю, что желает разделить с киевлянами все их горести и радости. Владимир Алексеевич не стал ему препятствовать.

Одновременно с этим походом, против монголов взбунтовался галицкий князь Даниил Романович. Бату-хан решил жестоко наказать его и послал на усмирение князя своего племянника Курумиши. Однако племянник, хоть и разорил немало селений, в битве князю Галицкому проиграл, и усмирять Даниила Романовича Бату-хан послал Неврюя. Неврюй с задачей успешно справился и Даниил Романович был вынужден подчиниться Орде.

Ещё ребёнком Владимир Алексеевич любил иногда приложиться к бутылке. И чем старше король становился, тем чаще прикладывался. В последние несколько лет жизни, согласно хроникам, король напивался до животного состояния, после чего ползал по палатам на четвереньках и дико выл.

Владимир Алексеевич, первый король всея Руси, прозванный после смерти Сильным, скончался в 1264 году в возрасте сорока четырёх с половиной лет. По всей видимости, от последствий алкоголизма.

Глава седьмая

Василий Владимирович родился в 1243 году. В 1259 году отец женил его на сестре короля Богемии Пржемысла Отакара II Венцеславе. В браке родилось четверо детей:

1. Роман Васильевич, умер в детстве;
2. Андрей II Васильевич, наследовал отцу;
3. Анна Васильевна, супруга князя Новгород-Севрского Мстислава Мстиславича;
4. Мария Васильевна, супруга Андрея Всеволодовича.

Василий Владимирович привлекался к государственным делам с четырнадцати лет и вместе с матерью управлял страной, когда его отец заниматься этим делом был не в состоянии.

Василий I взошёл на престол в возрасте двадцати одного года. Современники описывали его как скромного в быту волевого человека, с тихим, но твёрдым характером. Второй король всея Руси был очень набожен и предпочитал проводить свободное время в молитвах, чтении священных книг и в изучении трудов отцов Церкви. Один хронист отмечал, что Василий I Владимирович с детства не расставался с чётками.

После траура по отцу Василий I Владимирович с небольшой свитой отправился в Киев, где был коронован архиепископом Киевским и всея Руси Дионисием. Лежавшие в упадке земли Южной Руси и полуразрушенный Киев произвели на него тяжкое впечатление. Он освободил земли Южной Руси от уплаты налогов на десять лет и отправил в города своих надёжных людей, что бы они следили за тем, чтобы полученные средства шли на восстановление разореных территорий.

По возвращении во Владимир-на-Клязьме Василий I Владимирович провёл административную реформу, разделив страну на одиннадцать графств, чьи границы не совпадали с границами старых княжеств. Графы назначались на неопределенный срок, осуществляли политику короля на местах и не могли передавать должность по наследству. Особо стоит отметить то, что Василий I Владимирович повелел назначать графов не по знатности, а по способностям. Два княжества, Тверское и Переяславское, не были разделены на графства и политику короля проводил местный князь.

Однако проведение реформы пришлось отложить из-за очередного нашествия монголов — новости о смерти грозного Владимира быстро достигла степи. Правитель Золотой Орды Берке, младший брат Бату-хана, был в это время на Кавказе, поэтому возглавить войска, нацеленные на Русь, он доверил Неврюю, который уже имел успешный опыт на галицкой земле.

Второй король всея Руси предпочёл дипломатию войне. Он предложил Неврюю прибыть в его лагерь и всё обсудить. Ордынский полководец, конечно, подозревал короля в коварстве, но предложение принял и с вооруженным отрядом прибыл в лагерь Василия I Владимировича, который тот раскинул под своей столицей.

Неврюя хорошо приняли, но он не стал откладывать и сразу изложил требования Берке: король Руси должен признать себя данником золотоордынского хана и ежегодно выплачивать дань. Поторговавшись, Василий I Владимирович согласился с требованиями Неврюя, первая дань была выплачена в полной мере и монголы вернулись в степь.

Окружение короля было в шоке: как так, после кровопролитных побед его отца подчиниться монголам, не дав им ни одного сражения?! Но Василия I Владимировича поддержал авторитетный епископ Ростовский и Ярославский Игнатий I Исаев и недовольным пришлось смириться.

Более того, завершив административную реформу, король вдвое сократил придворный штат, распродал псов и соколов, уволив их персонал. Он запретил все не церковные праздники, изгнал из дворца менестрелей и шутов, превратив дворец в монастырь. Своим авторитетом в этом его горячо поддержал епископ Игнатий I Исаев.

Но Василий I Владимирович значительно сократил расходы двора не для того, чтобы до конца дней своих платить дань. Этим он выиграл время и приступил к строительству засечных черт — системы оборонительных сооружений из деревянных засек, растянувшихся по всей границе Руси и Золотой Орды. Эти засечные черты, наравне с надолбами и естественными природными препятствиями соединяли между собой каменные укрепления, которые король также строил, но в меньшем количестве, так как они были дороже.

Конечно, от внимания монголов не ушли оборонительные работы на степной границе. Но сначала умер Берке, к власти пришёл Менгу-Тимур, с которым король быстро установил товарищеские отношения.

Василий I Владимирович лично ездил к хану с богатыми подарками, выплачивал дань раньше срока и дорогими подношениями отвлекал внимание монголов от засечной черты.

Её строительство завершилась в 1268 году. Король, в этот момент находившийся с инспекционной поездкой в Чернигове, написал письмо хану, в котором уведомил Менгу-Тимура в том, что больше не считает себя его вассалом и перестаёт выплачивать дань.

Менгу-Тимур был в такой ярости, что без лишних слов предал посланников короля лютой казни. Только что он развязал войну с ильханом государства Хулагуидов Абакой и лишний фронт ему был не нужен. Однако, хоть Василий I Владимирович и не собирался нападать, хан направил против него своего внучатого племянника Ногая.

Оборонительное сооружение, получившее название Васильевской линии, блестяще справилось с задачей: основные силы монголов не смогли пробиться, а те небольшые отряды, которым это удалось, были убиты превосходящими силами. Ногай лично сражался в первых рядах, в ходе битвы с него слетел шлем и он потерял ухо.

Монголы не смогли преодолеть Васильевскую линию, но ханы Золотой Орды не теряли надежду подчинить своей воле богатые земли Русского королевства. Со временем их летние набеги на линию стали ежегодной рутиной, урон от которой был не слишком велик.

Васильевской линии для эффективного функционирования требовались войска, которые Василий I Владимирович решил пополнить восстановлением Софийского ордена, который, формально, не был упразнен, но разом лишился всех своих членов. Он вёл об этом переговоры с Римским папой Климентом IV, пока тот не ввёл по всей Европе дополнительные церковные налоги, желая заполучить как можно больше средств для борьбы с Манфредом Штауфеном. Король возмутился и обозвал решение папы грабежом. Под угрозой смещения с кафедры Василий I Владимирович запретил иерархам собирать дополнительные деньги для папы. Папа Климент IV был сильно поглощён другими делами и отсутствие потока дополнительных средств из Руси как бы и не заметил.

В связи с непримиримыми разногласиями в среде кардиналов папский престол пребывал в вакансии в течение почти трёх лет. С избранным 1 сентября 1271 года папой Григорием X у Василия I Владимировича сложились дружеские отношения. Как итог, уже в следующем, 1272 году Григорий X своей буллой восстановил Софийский орден, в который потянулись младшие сыновья знати, отцы и старшие братья которых стремились избавиться от лишнего рта. И хоть домонгольской численности орден достиг не сразу, он хорошо зарекомендовал себя в боевых условиях.

Ещё при жизни Владимира Сильного Новгород приняли в Ганзу. В 1262 году новгородский посадник Игорь Лукич предложил отказаться от практики призыва князей и передать оборонные функции тысяцкому. Революционное предложение обсуждали несколько лет, пока оно не было принято в 1265 году. Не в пользу княжеской идеи играло то, что князь Новгородский Всеволод Андреевич метался между попыткой затормозить обсуждения и подкупом совета господ. В итоге он был изгнан со всей семьёй и нашёл приют у Василия I Владимировича, который выдал свою младшую дочь, Марию, за одного из его сыновей.

В других городах Новгородской республики новость об отказе призыва князей восприняли спокойно, возмутился только Псков, который отказался изгнать своего князя, Святослава Афанасьевича, и подчиняться Новгороду. Тогда войско новгородцев выступило в поход на Псков, разбило псковичан и взяли город, из которого заблаговременно бежал Святослав Афанасьевич. Псков лишили автономии и напрямую подчинили Новгороду, управлял городом теперь новгородский наместник.

Святослав Афанасьевич бежал в Литву и попросил у великого князя Войшелка вернуть ему трон в Пскове, обещая дать тому вассальную присягу, но Войшелк был занят внутренними проблемами. Святослав Афанасьевич уехал из Литвы, побывал у разных правителей, ища помощь, но в конце концов окончил свою жизнь в нищете.

Василий I Владимирович стремился жить в мире с другими русскими государствами. С Новгородской республикой был заключён торговый договор, заключён брачный контракт между сыном короля Андреем Васильевичем и Василисой Александровной, внучкой смоленского князя Глеба Ростиславича. Лишь князь Галицкий Лев Данилович и князь Волынский Владимир Василькович отказались устанавливать с королём Руси дипломатические отношения.

В 1265 году из Венгрии прибыл племянник последнего черниговского князя Мстислав Мстиславич. Юноша понравился Василию I Владимировичу, он выдал за него свою старшую дочь, Анну, и выделил Новгород-Севрское княжество, в которое объединил два графства. Мстислав Мстиславич принёс оммаж своему тестю и суверену.

Правление второго короля всея Руси Василия I Владимировича отметилось восстановлением из разрухи Южной Руси, ростом городов, развитием торговли, скромностью и набожностью королевского двора. С Василием I Владимировичем всегда был рядом духовный отец: сначала епископ Игнатий I Исаев, потом его преемник Теодор.

Во время празднования Рождества Христова в декабре 1291 года Василий I Владимирович простудился на сильном морозе и слёг с воспалением лёгких. 8 января ему вроде стало лучше, но вечером он снова почувствовал боль в груди, поднялась температура. Врачи признали его состояние безнадёжным. Король начал готовиться к смерти и высказал желание умереть монахом. 12 января 1292 года он принял монашеский сан с именем Пётр, исповедовался, получил прощение грехов и причастился. Через несколько часов Василий I Владимирович скончался.

Глава восьмая

Андрей Владимирович родился в 1261 году. Второй сын в семье, он изначально готовился своим отцом, Василием I Владимировичем, к духовной карьере. В четырехлетнем возрасте его отняли от матери и отдали на воспитание в один из монастырей королевской загородной резиденции, села Боголюбово, где уже воспитывался Роман, старший брат Андрея. Но в четырнадцатилетнем возрасте Василий I Владимирович думал забрать первенца из обители и привлечь к государственным делам, взрастив тем самым короля-монаха, кем был и он сам.

Василий I Владимирович дал указание не относится к своим сыновьям как к королевским особам, а обеспечить им условия ничем не отличимых от обычных монашеских, с раннего детства привив аскетизм.

Братья были разных характеров. Вялый и усердный Роман послушно копрел над книгами и занимался физическим трудом, в то время как жизнерадостный и весёлый Андрей предпочитал отлынивать от занятий и работы. Первое время почти всё внимание забирал Роман, наследник престола, а Андрей был по сути предоставлен самому себе.

Всё изменилось, когда Роман Васильевич скончался в семилетнем возрасте в результате острого пищевого отравления. Андрей Васильевич стал престолонаследником и его беззаботной жизни пришёл конец.

Но ему всё так же претили занятия и труд. Однажды он сбежал из монастыря, его быстро нашли и вернули обратно. На ночь его теперь запирали на замок.

Бежать снова он не пытался, выражая протест в мелких шалостях и богохульстве. Так что в обители вдохнули с облегчением, когда в возрасте четырнадцати лет Андрей Васильевич наконец-то их покинул.

Василий I Владимирович, отправив сына в четырехлетнем возрасте, не находил времени навещать его, занятый государственными делами, и с отцом Андрей Васильевич встретился только десять лет спустя. Он ожидал увидеть блеск двора, а по сути попал в ещё один монастырь. В стенах обители Андрей Васильевич пристрастился к пиву, но в королевском дворце не было даже его. Год Андрей Васильевич мирился со скукой двора, послушно посещал заседания Боярской думы и участвовал в государственных делах, а потом бежал, однако был пойман при попытке пересечь Васильевскую линию и вернут отцу, который собственноручно высек блудного сына и заставил вернуться к обязанностям.

Однако смирился Андрей Васильевич после того, как отец пригрозил лишить его престолонаследия в пользу старшей дочери и её мужа, а сына навечно запереть в башне Боголюбского замка.

В 1276 году Василий I Владимирович женил Андрея Васильевича на Василисе Александровне, внучке князя Смоленского Глеба Ростиславича. В браке родилось четверо детей:

1. Алексей II Андреевич, наследовал отцу;
2. Юрий Андреевич, наследовал брату;
3. Михаил Андреевич, умер в детстве;
4. Дмитрий Андреевич, князь Звенигородский.

Всё последующее правление отца Андрей Васильевич тихо жил в отцовском дворце, заведая при нем налоговым сбором с населения Владимира-на-Клязьме.

Андрей II Васильевич взошёл на престол в неполный тридцать один год. Хронисты отмечали, что на похоронах отца он не мог сдержать своей радости — наконец он был полностью свободен.

Не успело остыть тело Василия I Владимировича, во дворец вернулись дорогое убранство, шуты, менестрели и к возмущению народа траур по горячо им любимому Василию I Владимировичу при дворе превратился в самый настоящий праздник радости жизни и освобождения от монашеских оков. Владимирцы требовали от епископа Ростовского и Ярославского отлучения нового короля от церкви, но Теодор опасался опалы и не вмешался.

Согласно сложившемуся обычаю, по прошествии траура Андрей II Васильевич отправился в Киев на свою коронацию. Это была увеселительная поездка, король останавливался в Коломне, Козельске, Трубчевске, Новгород-Севрске и Чернигове. В каждом городе он устраивал трёхдневное пиршество — Андрей II Васильевич явно намеревался наверстать упущенное.

В Киеве Андрея II Васильевича короновал архиепископ Киевский и всея Руси Марцеллин Брисонне. Этот человек известен своими управленческими талантами и тем, что был одним из немногих латинских иерархов конца XIII века, носившим бороду.

Андрей II Васильевич решил переплюнуть своего деда и праздник по поводу его коронации продолжался четыре недели, за время которых король приметил талантливого француза, предложив ему перебраться в столицу и взять бразды правления в свои руки. Марцеллин Брисонне с удовольствием согласился и ещё до окончания праздника прибыл во Владимир-на-Клязьме. Вскоре Андрей II Васильевич учредил должность канцлера, второго человека в государстве, на которую был назначен Марцеллин Брисонне.

За всё время своего правления Андрей II Васильевич не вернулся к управлению страной. Он проводил время на соколиной охоте, в объятиях любовниц, за столом во время бесчисленных пирушек, которые редко не перерастали в побоища, в которых король был только зрителем. Так как он был человеком физически слабым и несколько тщедушным, Андрей II Васильевич не любил участвовать в турнирах, но с удовольствием их посещал.

А в это время иностранец управлял Русским королевством. Марцеллина Брисонне вполне устраивало его бедное жилище, но с мягкой периной и деликатесами. Он взяв себе в напарники по правлению епископа Ростовского и Ярославского Теодора. Это был прекрасный двуумвират: Марцеллин Брисонне был в меру амбициозен, а Теодор отлично чувствовал себя на вторых ролях. Вместе они правили фактически самодержавно, считаясь с мнением Боярской думы по настроению.

В целом, страна наслаждалась десятилетиями мира, в городах появились первые на территории Руси различные цеха, неурожайных лет не было уже несколько лет и о привычным для той эпохи голоде стали понемногу забывать.

В 1294 году между архиепископом и королём начался конфликт на почве финансов. Андрею II Васильевичу стало не хватать денег, ежегодно выделяемых на его содержание, и он попытался запустить руку в казну, но Марцеллин Брисонне не дал ему это сделать. Андрей II Васильевич пришёл в ярость и заявил, что вышлет архиепископа из страны, если он ещё хоть раз позволит себе перечить королю.

Епископ Теодор самоустранился от конфликта, уехав в Ростов, а Марцеллин Брисонне уступил и не стал мешать Андрею II Васильевичу превратить казну в королевский карман. Но то ли затаил обиду, то ли действительно беспокоился о ставшей для него родной стране… Через несколько месяцев он предоставил Андрею II Васильевичу лекарство от похмелья, некую толченью, который хронисты описывают как нюхательный порошок белого цвета. Король ещё не утратил доверя к своему архиепископу и принял от него данное лекарство.

План Марцеллина Брисонне сработал, Андрей II Васильевич стал более покладистым и согласился на прежнюю сумму своего содержания. Видя результат, некоторые попытались выкрасть толченью и приобрести влияния на короля, но эти неудачные попытки попытки вскоре прекратились сами собой.

Сразу же появились побочные действия странного лекарства. Короля начала мучать бессонница, он по ночам в одиночестве бродил по дворцу, заходил в комнаты слуг, а если они просыпались от его присутствия, то Андрей II Васильевич говорил, что он им снится и давал монету. Более того, после принятия толченьи король становился буйным и импульсивным, к нему боялись приближаться. Тогда Марцеллин Брисонне, достигший своей цели, решил перестать давать ему толченью. Андрей II Васильевич поначалу согласился с решением архиепископа, но через несколько часов, во время обеда, вдруг упал и начал кататься по полу, рвать на себе одежду и кричать что-то мало вразумительное. Перепуганный архиепископ выдал обезумевшему королю толченью. С тех пор её у Андрея II Васильевича не забирали, а Марцеллин Брисонне, державший в своих руках всю полноту власти, на треть сократил расходы двора.

Со временем Андрей II Васильевич становился всё более неуправляемым. Однажды он в припадке ярости разбил голову пажу об каменный пол замка. Королева Василиса Александровна прервала свое молчание и заперла мужа одного в своих покоях, после чего взяла детей и со свитой отправилась к отцу в Смоленск. Марцеллин Брисонне одобрил действия королевы по изоляции Андрея II Васильевича, а препятствовать её отъезду не стал. Это дало ему повод сократить расходы двора уже вдвое.

Андрею II Васильевичу поначалу не нравилось, что его заперли, как какого-то зверя. Он громил мебель, пытался выпрыгнул из окна, но окно заблаговременно заколотили. Но чем дольше он сидели взаперти, тем спокойнее к этому относился. Кормили его разнообразно четыре раза в день и один раз ночью, толченьей обеспечивали бесперебойно. Король жаловался на скуку, но одиноко ему особо не было: несколько раз на дню его навещал Марцеллин Брисонне и выдавал толченье.

Андрей II Васильевич неожиданно умер 14 августа 1295 года, в возрасте всего тридцати четырёх лет. В народе шептались, что он помер от того, что дьявол стукнул его по макушке.

Глава девятая

Алексей Андреевич родился в 1281 году. В возрасте двенадцати лет женился на боярской дочери Марии Михайловне. Брак был бездетным.

Как и своего сына, король Василий I Владимирович собирался и внука в возрасте четырёх лет отправить на десять лет в монастырь, но Андрей Васильевич упёрся и отстоял первенца. Однако в отношении второго сына, Юрия, Андрей Васильевич был вынужден уступить отцу.

Алексей Андреевич обладал спокойным характером, предпочитал воинские упражнения книжным занятиям, но и от них не отказывался, так как понимал, что его долг в том, чтобы мудро управлять Русским королевством, а долг он ставил превыше всего.

Взошёл Алексей II Андреевич на престол в возрасте четырнадцати лет и по тем временам считался вполне взрослым, что бы не иметь регента, и к тому же он был два года как женат.

В тот момент Алексей II Андреевич находился в Смоленске, вместе с матерью и братьями. Весть о смерти Андрея II Васильевича держали в секрете, благо тот умер в изоляции — опасались, что князь Смоленский и неформальный лидер Смоленского союза Александр Глебович захватит знатных родственников в плен и будет требовать выкупа или того хуже, сам захочет примерить королевскую корону.

Но всё обошлось и королевская семья благополучно вернулась во Владимир-на-Клязьме. Алексей II Андреевич оттеснил от власти Марцеллина Брисонне, но оставил ему пост канцлера и сделал своим главным советником. Новый король написал в Ростов письмо, приглашая епископа Теодора в столицу, что бы также помогать ему в управлении государством. Но епископ тяжело болел и был вынужден отказать своему королю. 18 сентября того же 1295 года епископ Ростовский и Ярославский Теодор умер.

Алексей II Андреевич отправился на свою коронацию в октябре 1295 года. Рядом с ним ехал Марцеллин Брисонне, канцлер и архиепископ Киевский и всея Руси. Поездка была скромнее, чем у Андрея II Васильевича, так как Алексей II Андреевич согласился с мнением Марцеллина Брисонне, который считал подобные траты вредными для страны.

Немного не доезжая до Киева, около Вышгорода, лошадь короля оступилась, Алексей II Андреевич не удержался и выпал из седла, порезав руку об острый камень, но боли не почувствовал. Это был тревожный звонок.

Коронация прошла скромно и торжественно. Алексей II Андреевич в целом был согласен с умеренным содержанием двора, но фанатизм своего деда в этом вопросе считал чрезмерным.

По возвращению в столицу всем было ясно, что молодой король неизлечимо болен проказой. Понимая, что потомство он не оставит и то, что жить ему осталось недолго, Алексей II Андреевич ввёл в состав Боярской думы своего младшего брата Юрия, которому было в тот момент восемь лет. Алексей II Андреевич загорелся идеей сосватать младшему брату невесту из королевских домов Европы, но этому всячески препятствовал князь Галицкий Лев Данилович, который имел не вполне ясные претензии к Русскому королевству. Как знать, может Лев Данилович сам претендовал на королевский титул, что можно было обосновать тем, что венгерский король Бела III носил титул «король Галицкий», венгерский король Андраш (Андрей) II носил титул «король Галиции и Лодомерии», а дважды становившийся князем Галицким Кальман Андреевич официально именовал себя королём Галиции и Лодомерии. Так или иначе, но Лев Данилович никаких претензий на королевский титул не предъявлял, но палки в колеса западной политике Руси вставлял регулярно.

Алексей II Андреевич подумывал заключить брак Юрия с французской принцессой и едва не отправил в Париж Марцеллина Брисонне, но архиепископ наотрез отказался уезжать и уговорил короля оставить это дело, объясняя это тем, что у короля Франции Филиппа IV нет резона заключать политический брак с далёким от его границ Русским королевством.

В итоге Алексей II Андреевич отказался от идеи с иностранной принцессой и устроил двенадцатилетнему брату смотр невест, позаимствовав обряд из Ромейской империи. Из сотни претенденток король отобрал десяток, который после врачебного осмотра предоставил Юрию Андреевичу. Тот выбрал себе в жены дочь кравчевого (точно не известно, когда на Руси появились придворные чины, но в хрониках они эпизодически мелькают с конца XII века) Степаниду Мартыновну. Алексей II Андреевич одобрил выбор младшего брата и в следующем году сыграли свадьбу. Кравчий Мартынка Илейкин сразу был возведен в окольничие, став Мартыном Ильичем.

А тем временем болезнь Алексея II Андреевича прогрессировала. Уже по дороге в столицу его разбил паралич. Но даже в таком состоянии король энергично руководил государством, передвигаясь в передвижном кресле, а угроза скорой смерти лишь подстёгивала его. Он заключил договор с Новгородской республикой, по которому в обмен на льготные цены на хлеб он получил право иметь торговый флот на Балтийском море, базой которого стал остров Котлин, на котором вскоре на основе старого города был построен новый одноименный, Котлин, с более удобным портом. Было выстроенно при помощи немцев несколько десятков торговых кораблей и в два раза меньше кораблей военных, чья задача состояла в охране торговых судов. Регенту Швеции, Торгильсу Кнутссону, не понравилось появление новых торговых игроков на Балтике. Он попытался взять остров, но был разбит. Это, а также неудачная война с Новгородской республикой за устье Невы, способствовали скорому падению регента. Попытки Алексея II Андреевича заключить с датским королём Эриком VI оборонительный союз против Швеции успехом не увенчались.

На южном направлении Алексей II Андреевич попытался подписать торговый договор с ханом Тохтой, но посланников короля арестовали и продали в рабство. Сплав по Волге с целью освободить пленников с треском провалился, но это смотивировало короля отремонтировать укрепления Васильевской линии.

По инициативе Марцеллина Брисонне, который на протяжении всего правления короля оставался его главным советником, пост канцлера закрепили за лицами духовного сословия, как и должность Государственного казначея. Младшему брату, Дмитрию Андреевичу, который в одиннадцать лет решил, что духовная карьера — не его призвание, Алексей II Андреевич разрешил оставаться светским лицом и дал в апанаж Звенигород, преобразовав Звенигородское графство в Звенигородское княжество. Дмитрий Андреевич сразу же после оммажа выехал в Звенигород, первое время правя с Сергеем Кулябой, бывшим до этого графом Звенигородского графства. Таким образом, теперь Русское королевство состояло из восьми графств, полностью подчинённых королю, и четырёх княжеств, которые обладали некоторой автономией.

Алексей II Андреевич первым на Руси стал назначать на высшие административные должности церковных иерархов. Так епископ Рязанский Стефан Ус возглавил одноимённое графство в 1298 году. Полтора года спустя епископ Ростовский и Ярославский Сильвестр Фракиец был назначен главой Ярославского графства.

Алексей II Андреевич ограничил работу крестьян на владельца земли, которую они обрабатывали, четырьмя днями в неделю, причём в церковные праздники крестьяне не просто не работали, но теперь и не отрабатывали пропущенные дни. Крестьяне были лично свободными и могли свободно переходить от помещика к другому помещику, но теперь, по указу Алексея II Андреевича, для этого требовалась уважительная причина, например, плохое обращение со стороны помещика.

Алексей II Андреевич умер 28 июня 1304 года в возрасте неполных двадцати трёх лет, к концу жизни полностью ослепнув. Трон унаследовал его младший брат, Юрий I Андреевич, правление которого довело Русское королевство до острого кризиса, именуемого кризисом XIV века.

Глава десятая

Юрий Андреевич родился в 1287 году. Так как он был вторым сыном, дед уготовил ему роль скромного монаха и отправил в монастырь кармелитов. Отец мальчика имел на него более грандиозные планы — Юрий по его задумке должен был стать Римский папой или, на худой конец, хотя бы кардиналом, но Андрей II Васильевич умер, когда Юрию было восемь лет. В том же году стало ясно, что детей у его старшего брата, Алексея II Андреевича, не будет и король забрал его из монастыря, чему мальчик был несказанно рад.

В 1299 году наследник престола Юрий Андреевич женился на Степаниде Мартыновне, происходившей из мелкопоместных дворян. В браке родилось двое детей:

1. Симеон Юрьевич, умер в детстве, упав с дерева;
2. Константин II Юрьевич, наследовал отцу.

Юрий I Андреевич взошёл на трон ещё подростком, в семнадцатилетнем возрасте. Это был слабовольный, доверчивый правитель, легко поддающийся внушению. Никто не сомневался, что при таком короле, к тому же молодым, Марцеллин Брисонне вновь возьмёт всю власть в свои руки.

В первое время так и было. В августе 1305 года Марцеллин Брисонне короновал Юрия I Андреевича, но уехал после него из-за проблем со здоровьем. С тех пор он часто болел и власть понемногу перехватывал шурин короля Семён, Мартынов сын, а шестого декабря 1305 года канцлер и архиепископ Киевский и всея Руси Марцеллин Брисонне скончался.

Пока посольство ездило к папе в Пуатье, ждало назначения и посвящения в сан нового архиепископа (это случилось только в 1308 году), у власти утвердился Семён Мартынов. Это был молодой парень, который, пользуясь нежеланием обеспеченного сытой старостью отца лезть в политику, вместе со своей сестрой, королевой Степанидой Мартыновной, от имени короля и шурина узурпировал власть в стране.

Ещё до коронации Юрия I Андреевича Семён Мартынов был назначен постельничим, а в 1306 году он был сразу, перепрыгивая несколько ступеней, был назначен на высшую придворную должность — дворецкого. Семён Мартынов мало интересовался делами, разворовал казну, торговал должностями, брал взятки, неугодных ему людей он ссылал или отправлял на эшафот. Государство слабело, теряло талантливых и умных людей, и прибытие нового архиепископа, Петра Волынича, ничего не поменяло — он приехал в столицу и редко покидал свой дворец, интересуясь делами исключительно духовными. Семён Мартынов убедил короля не давать архиепископу пост канцлера.

Ослаблением власти воспользовались как изнутри, так и снаружи. Князь Переяславский и Тверской Михаил I Святославич и князь Новгород-Севрский Антон Васильевич хоть и принесли оммаж своему королю Юрию I Андреевичу, но сразу же его нарушили, приступив к созданию своих личных армий, всё меньше обращая внимания на центр. За деньги Семён Мартынов закрыл на это глаза. Хан Золотой Орды Тохта почти пробился сквозь Васильевскую линию из-за того, что солдатам который месяц не выдавали жалование. Лишь пример софийских рыцарей и их упорство спасли положение. Но их успех был недолгим.

Семён Мартынов расстроился с великим магистром Софийского ордена Иваном Осиной, попытавшись забрать себе доходы ордена. Иван Осина в грубой форме послал посланников королевского шурина. Фавориту короля это очень не понравилось. Он приказал переместить орден на север Новгородской республики, крестить туземцев. Иван Осина с гордостью ответил, что подчиняется Римскому папе, а не королю. Тогда Семён Мартынов подделал письмо папы и великий магистр был вынужден подчиниться. С уходом софийскиих рыцарей оборона линии ослабла, чем решил воспользоваться преемник хана Тохты Султан Гийас ад-Дин Мухаммед, более известный как Узбек-хан (правда, ислам он принял уже ханом, в 1320 году).

В 1310 году Псков, при поддержке ландмейстера Тевтонского ордена в Ливонии Герхарда фон Йорка, объявил независимость от Новгородской республики. Богатый город просто купил ливонцев и после короткой войны отстоял свою независимость. Вскоре Псков вернулся к практики призыва князей и первым со времени полной независимости псковским князем стал Фёдор Ростиславич, потом великого князя Киевского Владимира IV Овручского.

В 1313 году великий князь Литовский Витень, который нуждался в маленькой победоносной войне после поражения при Воплавках, воспользовался пустячным инцидентом на границе и напал на Смоленский союз, послав во главе войск своего родственника Гедимина. Среди князей-членов сразу же началась свара — они не смогли договориться о том, кто встанет во главе объединённого войска. Князь Смоленский Иван Ростиславич настаивал на своей кандидатуре как правитель самого крупного в союзе княжества и самый старший по возрасту. Возражал князь Туровский, восемнадцатилетний Михаил II Святославич, упирая на свою молодость и энергичность. А князь Полоцкий Всеслав IV Василькович просто предал коллег, заключив с Витенем тайный союз о разделе владений двух князей.

Всё это наложилось друг на друга и Смоленский союз рассыпался, как карточный домик. За два года Гедимин разбил князей поодиночке, взял Смоленск и Туров. Иван Ростиславич сдался в плен, а Михаил II Святославич бежал к королю Польши Владиславу I, где через два года был убит. Витень предал своего союзника, Гедимин взял Полоцк и отвёз последнего полоцкого князя в Новагородок. Таким образом, Смоленский союз был покорен Великим княжеством Литовским.

А Узбек-хан решил раз и навсегда разделаться с Русью. В 1314 году он лично с большим войском двинулся в поход. Васильевская линия была ослабленна отсутствием софийских рыцарей, солдатам давно не платили жалования, чего не было при прошлых королях, укрепления не ремонтировались, а в веселящимся Владимире-на-Клязьме просто игнорировали письма с оборонительного рубежа. Так что без особого труда, навалившись всей мощью, Узбек-хан прорвал оборону и монголы ворвались в Русское королевство.

Князь Новгород-Севрский Антон Васильевич со своими воинами перешёл на сторону Узбек-хана, призвав своего сюзерена Юрия I Андреевича подчиниться Золотой Орде.

Юрий I Андреевич запаниковал. Но его шурин, Семён Мартынов, пообещал ему в мешках принести голову обоих, Антона Васильевича и Узбек-хана, и сам встал во главе русского воинства. Как итог — потерпел поражение, попытался бежать, но утонул при переправе, будучи в тяжёлом золотом доспехе, инструктированого драгоценными камнями. Русские бежали, монголы преследовали их, разоряя всё на своём пути.

Юрий I Андреевич пал духом. Его шурин погиб, жена умерла при родах второго ребёнка, архиепископа Петра Волынича рядом не оказалось и некому было внушить королю мужества. Он капитулировал перед Узбек-ханом, согласился на уплату дани и срыв Васильевской линии. Антон Васильевич, хоть и был вассалом короля, стал выплачивать дань от своего имени. А князь Переяславский и Тверской Михаил I Святославич отказался платить дань хану, так и отчисления в казну королевства. Узбек-хан разбил князя, сжёг Переяславль дотла и увёз Михаила I Святославича в Сарай ал-Джедид. В 1318 году он был казнён за отказ принять ислам.

Юрий I Андреевич не был способен управлять государством, поэтому приблиз к себе знатного монгола Кутунгана, отдав ему всю власть. Юрий I Андреевич переехал в село Боголюбово, окружил себя монголами и немногочисленными русскими сановниками.

Узбек-хан не посылал на Русь баскаков, не желая раздражать народ, дань собирали представители короля, а король отсылал её в Сарай ал-Джедид. Юрий I Андреевич потерял право вести самостоятельную внешную политику, следуя в русле политике Узбек-хана, но внутри страны как будто ничего и не имелось, лишь народ изнывал под тяжестью налогового бремени, что приведёт к социальному взрыву при его сыне.

Ослабление Русского королевства и подчинение монголам ослабило его позиции на Балтике. Герцог Эрик Магнуссон, младший брат короля Швеции Биргера Магнуссона, от его имени напал остров Котлин, захватил его и присоединил к своим феодальным владениям. Флот, правда, удалось увести в устье Невы, но не прошло и года, как шведы его сожгли.

Юрий I Андреевич погиб в 1323 году на лосиной охоте. Раненый королём самец лося вдруг побежал на Юрия I Андреевича, поддел его рогами и понёс. Всё случилось так быстро, что никто ничего не успел ни сообразить, ни тем более предпринять.

Когда через несколько дней тело короля нашли в лесу у него был разорван живот, благодаря лосиным рогам, и проломлен череп — видимо, Юрий I Андреевич пару раз ударился головой об толстые ветки. Похороны короля были скромные, да никто и не плакал по нему.

Глава одиннадцатая

Константин Юрьевич родился в 1303 году, он был младшим и любимым сыном короля Юрия I Андреевича. Его мать, Степанида Мартыновна, умерла при родах, а другие, помимо отца, родственники, не интересовались мальчиком, а отец во всём ему потакал. Константин рос капризным и изнеженным, за всю жизнь так и не научился читать и писать, был физически слабым, но проблем со здоровьем не испытывал.

Он стал наследником престола в 1314 году, когда его тринадцатилетний брат Симеон неудачно упал с дерева. Но юный Константин за ум не взялся, ведь перед его глазами был пример его отца, которому корона и ворох обязательств никак не мешала жить в своё удовольствие.

Константин имел длинные чёрные волосы, которые предпочитал держать распущенными, и женоподобное лицо, любил наносить румяна и переодеваться в женские платья. Юрий I Андреевич называл сына девчушкой и относился ко всему этому как к невинным детским шалостям, которые пройдут со временем, а Константин ловко увиливал от вопроса о своей женитьбе.

Константин II Юрьевич взошёл на престол в возрасте двадцати лет и началось его правление с кровопролития. Когда тело его отца в открытом гробу везли из села Боголюбово через весь город для захоронения в аббатстве святого Гавриила, кто-то в народе пустил слух о том, что Юрия I Андреевича убили монголы, приводя в качестве доказательства обезображенное тело почившего монарха.

Народ поверил и огромной толпой двинулся в королевскую резиденцию, вооружившись чем попало. Они смяли стражников и потребовали им выдать всех монголов. Константин II Юрьевич не на шутку перепугался и бежал из замка к своим воинам, а толпа ворвалась в королевские покои и разорвала на куски всех монголов, которых смогла найти, в том числе и фаворита Юрия I Андреевича Кутунгана.

Толпа приступила к грабежу и, почувствовав вкус крови, стала убивать знатных людей, которые остались в замке, так как считали, что их не тронут. Разгул продолжался до утра, когда подоспел воевода Иван Пуш и устроил избиение.

Казалось бы, победа, но Константину II Юрьевичу предстояло ещё загладить вину перед ханом Узбеком. Он направил в Сарай ал-Джедид посланников с официальными извинениями, но хан Узбек даже не принял их и потребовал, чтобы король приехал к нему лично.

Пока посланники ездили туда-сюда, Константин II Юрьевич вызвал к себе князя Звенигородского Дмитрия Андреевича, князя Переяславского и Тверского Дениса Михайловича и князя Новгород-Севрского Антона Васильевича для присяги и принесения оммажа. Дядя короля выехал сразу, Денис Михайлович думал с неделю прежде чем выехать, а Антон Васильевич объявил, что отныне подчиняется только Золотой Орде и будет платить только ей. Константин II Юрьевич пришёл в ярость и отправил войско во главе с проверенным воеводой Иваном Пушем, а сам вскоре отбыл в Орду.

Узбек-хан принял короля милостиво и согласился простить убийство своих подданных за значительное количество золота. Пробыв в Сарае ал-Джедиде две недели, Константин II Юрьевич вернулся в свою столицу.

Тем временем воевода разбил мятежного князя в нескольких сражениях и осадил Новгород-Севрский. Антон Васильевич уже был готов смирить гордыню и признать себя вассалом русского короля, но ему на помощь пришёл тот самый социальный взрыв.

Дело в том, что желая поскорее выплатить Узбек-хану компенсацию, Константин II Юрьевич не придумал ничего лучше, как взвинтить налоги. Это стало спусковым крючком и народ восстал.

Сначала это были разрозненные стихийные восстания, но вскоре большинство восставших объединились вокруг харизматичного кузнеца по имени Иванько и неожиданно нанесли несколько чувствительных поражений королевским войскам. Иван Пуш снял осаду и выдвинулся против Иванька.

Войска противников встретились около Путивля. Иванько ловко воспользовался знанием местности, удачно занятой позицией, предрассветным туманом и наголову разбил Ивана Пуша, который, не вынеся позора и не желая сдаваться в плен, покончил с собой.

Восставшие требовали смягчения налогового бремени и наделения крестьян землёй, которую они обрабатывали. Антон Васильевич поспешил удовлетворить все эти требования на территориях, которые он контролировал. Он заключил союз с крестьянским лидером, по которому Иванько помогал Антону Васильевичу занять Владимир-на-Клязьме, а Антон Васильевич смягчал налоги и наделял крестьян землёй на всей территории Русского королевства.

Объединенные силы мятежников действовали успешно и вскоре они контролировали обширные территории от Чернигова до Козельска, разрезав Русское королевство пополам. Оторванностью западных территорий решил воспользоваться великий князь Литовский Гедимин, в конце осени 1324 года вторгнувшись на территорию Руси и осадив Киев. Столь печальное известие не помешало Антону Васильевичу в Рождество 1325 года провозгласить себя королём Руси.

А тем временем земля горела под ногами у Константина II Юрьевича. Шёл второй год его правления, а он ещё не был коронован, восставшие приближались к столице, а Гедимин осадил Киев. Король вверил государственное управление дяде, князю Звенигородскому Дмитрию Андреевичу, который оказался талантливым управленцем. Он снизил налоги, что компенсировал увеличением пошлин на хлеб. Новгородская республика возмутилась, но так как хлеб ей брать было, по сути, больше некуда, республика скоро приняла повышение пошлин.

Весной 1325 года воеводам удалось задержать продвижение мятежников, но ликование было омрачено взятием Гедимином Киева. Дмитрий Андреевич уговорил племянника обрадовать народ рождением наследника и Константин II Юрьевич неохотно согласился на женитьбу.

Супругой короля стала сестра князя Дениса Михайловича Анна Михайловна. Бракосочетание состоялось в том же 1325 году, в браке родилось двое детей:

1. Симеон I Константинович, наследовал отцу;
2. Юрий II Константинович, наследовал брату.

После рождения первенца Константин II Юрьевич потерял интерес к своей жене и многие сомневались в том, что второго ребёнка она родила от короля.

Во время свадебных торжеств архиепископ Пётр Волынич объявил о переносе своей кафедры из Киева во Владимир (теперь его титул звучал как архиепископ Киевский, Владимирский и всея Руси) и предложил королю устроить коронацию здесь, в столице, но Константин II Юрьевич отказался, заявив, что будет коронован только в киевском соборе Успения Богоматери Марии.

К середине 1325 года положение мятежников ухудшилось: движение на столицу было оставлено сразу в нескольких местах, а в тыл им ударил Гедимин, который успешно покорил киевские земли, сходу захватил Чернигов. Не зная, что делать, Антон Васильевич обратился к хану Узбеку, но тот, не став помогать Константину II Юрьевичу, тем более не стал помогать Антону Васильевичу. Скоро королевские войска смелым маневром подошли к стенам Новгород-Севрска и Антон Васильевич сдал и город, и находившегося тут же Иванька. Обоих в цепях привезли во Владимир-на-Клязьме, Антону Васильевичу отрубили голову, а Иванька посадили на кол. Константин II Юрьевич упразднил Новгород-Севрское княжество, вновь разделив его на два графства, а все родственники Антона Васильевича были или казнены, или были вынуждены принять монашество.

Крестьянское воинство, оставшись без вожака, распалось само собой и восстание было подавлено. Оставался один враг — великий князь Литовский Гедимин.

Вняв советам дяди, Константин II Юрьевич дал приказ Денису Михайловичу вторгнуться на те земли Литвы, которые ещё в прошлом десятилетии принадлежали Смоленскому союзу и разжигать там восстания против Гедимина. Упирали на то, что Гедимин был язычником.

Идея увенчалась успехом — антилитовские восстания вспыхнули на территории бывшего Смоленского союза, но территории собственно Русского королевства устали от нескольких лет боевых действий и затихли. Но Гедимину всё равно пришлось распылять силы, он стал терпеть поражения, покатился назад, в апреле 1326 года был возвращен Киев.

Второго июня 1326 года был подписан мирный договор между великим князем Литовским Гедимином и представителями короля Руси Константина II Юрьевича, по которому оба государства возвращались к довоенным границам.

Наконец-то на земли Руси пришёл мир. 4 августа 1326 года Константин II Юрьевич со свитой и архиепископом Киевским, Владимирским и всея Руси Петром Волыничем выехал в Киев для своей долгожданной коронации, но за несколько дней до неё архиепископ серьезно заболел, а 21 декабря 1326 года умер.

Константин II Юрьевич решил ждать назначения нового архиепископа и отправил в Авиньон посольство, а до его прибытия остановиться в Киеве. Однако папа Иоанн XXII не сильно торопился с назначением нового архиепископа и тот прибыл в Киев только в ноябре 1328 года. Меньше чем через месяц состоялась коронация.

Одновременно с новым архиепископом Киевским, Владимирским и всея Руси на Русь прибыл и первый псковский епископ. Дело в том, что освободившись от власти Новгородской республики, псковичи в духовном части перестали подчиниться архиепископу Новгородскому и отправили в Авиньон папе Клименту V послание с просьбой о назначении им своего епископа. Просьбу спустя почти два десятка лет удовлетворил преемник Климента V, Иоанн XXII. До назначения первого епископа Псковского церковную юрисдикцию на территории Псковского государства осуществлял епископ Дерптский.

Нового архиепископа звали Федерикус Аскона. По пути в Киев он познакомился с ошивавшимся в районе Кремы бароном Афанасием фон Сяцким, уроженцем Вестфалии и немцем лужичанского происхождения. Он прибыл в Северную Италию в поисках славы и денег, но не нашёл ни того, ни другого. Федерикус Аскона решил, что изворотливый немец ему ещё пригодится и принял его в свою свиту.

Афанасий фон Сяцкий действительно пригодился Федерикусу Асконе — ещё во время коронационных торжеств Константин II Юрьевич заприметил барона и сделал его своим любовником. Федерикус Аскона получил в свои руки столь желанный рычаг управления и по возвращению в столицу сразу получил пост канцлера.

В целом, 30-ые годы XIV века прошли под знаменем придворной борьбы между союзом любовника короля с архиепископом и дядей короля, до которой простому народу было мало дела. Так как правители страны были заняты грызней между собой, их власть на местах ослабевала, увеличивалась власть графов, которые стали меньше отсылать денег в казну, а некоторые даже передавали власть по наследству. Дмитрий Андреевич пытался с этим бороться, но пока он был занят борьбой с фаворитами Константина II Юрьевича, выходило слабо.

В 1340 году раскрылся заговор Дмитрия Андреевича с целью свернуть Константина II Юрьевича в пользу его сына Симеона. Дмитрий Андреевич надеялся избавиться от аморального короля, подрывавшего веру в святость власти, и от архиепископа с немцем, к которым у него были личные счёты, а так же разобраться с проблемой графов.

Заговор раскрыли из-за предательства начальника дворцовой стражи, который должен был арестовать Федерикуса Аскону. Федерикус Аскона и Афанасий фон Сяцкий настаивали на казни Дмитрия Андреевича, но Симеон Константинович уговорил отца лишь сослать князя в его владения.

Федерикус Аскона и Афанасий фон Сяцкий торжествовали. Да, они приобрели непримиримымого врага в лице наследника престола, но канцлер вообще не верил, что переживёт короля, а барон думал, что потом как-нибудь разберётся с Симеоном Константиновичем.

В том же 1340 году умер князь Галицкий и Волынский Владимир Львович и его преемником в Волыни стал сын Гедимина Любарт, принявший католицизм и женатый на дочери волынского князя Андрея Юрьевича, а в Галиции власть захватил боярин Дмитрий Детько. Вскоре Константин II Юрьевич принял при своём дворе Даниила и Ивана Васильковичей, правнуков князя Галицкого Даниила Романовича. Они попросили короля Руси помочь им заполучить княжества, а взамен обещали дать вассальную присягу.

Пока был жив Гедимин, Константин II Юрьевич опасался вступать с ним в конфронтацию, но с его смертью в декабре 1341 года все страхи отпали. Константин II Юрьевич принял от Ивана Васильковича оммаж за Волынское княжество, от Даниила Васильковича — оммаж за Галицкое княжество и послал большое войско во главе с боярином Демьяном Ивановичем на завоевание Галицко-Волынского княжества.

Федерикус Аскона от имени Константина II Юрьевича написал письмо королю Польши Казимиру III Великому с требованием вернуть захваченную им после смерти Владимира Львовича Перемышльскую землю. Казимир III Великий не ответил и продолжил наступление с целью завоевать всю Галицию.

Война шла с переменным успехом, но когда в 1344 году Польша и Литва заключили мир и отвлеклись на Ратиборское княжество в следующем году, боярин Демьян Иванович захватил Галич, но развить успех не смог, за что был отозван и заменён воеводой Плещеем, которого уже в 1346 году выбили из Галича и он с трудом удерживал узкую полосу приграничной земли с городом Дорогобуж.

Причины неудач русского воинства были в плохой логистике, правители приграничных графств занимались самоуправством, задерживали обозы и подкрепления, а мародёрство отталкивало местных жителей, которым, естественно, сильно не нравилось то, что их грабят, хоть это и было обычной практикой в Средневековье.

Война истощала казну, не приносила успехов и всё чаще в окружении короля стали звучать призывы к миру. Но король под влиянием Афанасия фон Сяцкого, а, значит, и Федерикуса Асконы, упорно отказывался от мирных инициатив, лелея надежду на победу. В итоге 13 октября 1348 года наследник престола Симеон Константинович, пользуясь недовольством своим отцом широкими слоями населения, совершил переворот с помощью дворцовой стражи. Ворвавшись в покои отца, Симеон Константинович лично заколол безоружного Афанасия фон Сяцкого и, угрожая окровавленным кинжалом, заставил отца подписать отречение от престола.

Экс-короля бросили в повозку и отвезли в ближайший монастырь, где Константин Юрьевич принял монашество и взял имя Сильверий. Сломленный убийством любимого человека, совершенным у него на глазах, он попросил сына отпустить его в паломничество в Иерусалим, замолить свои грехи. Сын против не был и 20 ноября 1348 года монах Сильверий, в прошлом Константин Юрьевич, имея с собой лишь осла да скудные пожитки, в полном одиночестве покинул Владимир-на-Клязьме. Его дальнейшая судьба неизвестна.

Глава двенадцатая

Симеон Константинович родился в 1326 году, он был старшим сыном короля Константина II Юрьевича. О его детских годах практически ничего не известно.

В 1340 году был раскрыт заговор князя Дмитрия Андреевича с целью возвестил престолонаследника на трон. Не вызывает сомнения, что Симеон Константинович не только знал о заговоре, но и был в нём напрямую заинтересован. Когда заговор раскрыли, он оправдал себя в глазах отца и добился смягчения наказания для двоюродного деда.

В это же время Симеон Константинович начал заниматься политикой, но всерьёз его не воспринимали. Отец ввёл его в Боярскую думу, а в 1343 году женил его на сестре хана Золотой Орды Джанибека Кутлуге, которая приняла крещение с именем Елизавета Озбяковна. В этом браке родилось шестеро детей:

1. Василий Симеонович, умер во младенчестве;
2. Константин Симеонович, умер во младенчестве;
3. Андрей Симеонович, умер в детстве;
4. Михаил Симеонович, умер в детстве;
5. Иван Симеонович, умер во младенчестве;
6. Симеон Симеонович, умер в детстве;

Симеон Константинович поначалу прохладно относился к жене, которая искренне его любила, но очень скоро ответил ей взаимностью.

Наследник престола поддерживал антивоенные настроения, из-за чего отец не допускал его ко власти и подозревал в измене.

Симеон I Константинович занял престол в возрасте двадцати двух лет, свергнув своего отца. Переворот прошёл спокойно, аристократия в целом устала от фаворитов Константина II Юрьевича, а народ ликовал. Федерикус Аскона в ночь переворота мирно спал, а утром его арестовали и бросили в темницу.

Первым делом Симеон I Константинович отправил к Казимиру III Великому и Ольгерду послание о готовности заключить мир. Предложение было сразу принято и в январе 1349 года Русь вышла из войны за Галицко-Волынское наследство без территориальных приобретений, но и без территориальных потерь, отказавшись от претензий на Волынь и Галицию. Мир был подкреплён помолвкой дочерью Ольгерда Агриппины и новорождённого Константина Симеоновича. После его смерти через несколько месяцев его невесту через два года унаследовал младший брат.

Симеон I Константинович не стал отдавать приказ об убийстве Федерикуса Асконы, через несколько дней выпустил его на свободу, но лишил поста канцлера. Архиепископ решил, что король простил детские обиды и, хоть он, Федерикус Аскона, и потерял всё своё политическое влияние, но остался жив.

Симеон I Константинович был коронован в Киеве архиепископом Киевским, Владимирским и всея Руси Федерикусом Асконой 20 апреля 1349 года. Вечером того же дня, прямо в церкви Успения Богоматери Марии, по приказу Симеона I Константиновича архиепископ был схвачен и заперт в кандалах в подвале той же церкви, после чего о нём забыли. Его обязанности стал исполнять архиепископ Ростовский и Ярославский Иоанн III.

Король отказался от праздника в честь коронации и сразу после неё вернулся в столицу.

Симеон I Константинович решительно взялся за проблему самовольства графов, в чём ему помогал вызванный из Звенигорода князь Дмитрий Андреевич. Действуя где кнутом, где пряником, они заменили глав всех десяти графств, поставив вместо них надёжных и талантливых людей. Вместе они принесли порядок в доселе хаотичную финансовую систему, что привело к снижению хлебных пошлин и оживлению торговли с Новгородской республикой.

Неудачи на западных и восточных рубежах заставили Джанибека улучшать отношения с Русью. Симеон I Константинович с успехом пользовался ослаблением Золотой Орды, шантажировал шурина союзом с Ольгердом и добился значительного снижения суммы дани и признания полной свободы во внешней политике. Многие предлагали королю решить дело войной и сбросить ордынскую зависимость, но у Симеона I Константиновича и Дмитрия Андреевича в приоритете было мирное развитие государства.

В 1350 году выяснилось, что письмо папы Климента V о переводе Софийского ордена на Новгородский Север — подделка. Симеон I Константинович попросил орден вернуться обратно на юг Руси. Великий магистр Козьма Кулик, не имея на то никакого запрета папы, пошёл королю на встречу.

Но Джанибек потребовал объяснений, почему на русско-ордынской границе появился значительный отряд профессиональных военных. Симеон I Константинович объяснил это защитой от возможной угрозы со стороны Белой Орды. Хан Золотой Орды не поверил и вызвал короля к себе столицу. Оставив дела на Дмитрия Андреевича, Симеон I Константинович прибыл в Сарай ал-Джедид и уладил всё по-семейному, Софийский орден остался на границе.

В 1353 году князь Звенигородский Дмитрий Андреевич умер в возрасте шестидесяти трёх лет и Симеон I Константинович удостоил его захоронения в аббатстве святого Гавриила. Во Владимир-на-Клязьме прибыли сыновья покойного, Юрий и Дмитрий Дмитриевичи. Король отдал княжество старшему сыну, Юрию, который, после необходимых ритуалов, вернулся в Звенигород, а Дмитрий остался в столице и получил назначение оружничим.

Известно, что Симеон I Константинович собирался руками Софийского ордена, помогая ему продовольствием, свернуть ордынское владычество, но все планы порушила пришедшая на Русь чума.

Начался мор. В королевской семье от болезни заболели и умерли все сыновья короля: четырехлетний Андрей, трехлетний Михаил и двухлетний Симеон. Симеон I Константинович тоже заболел, но благодаря заботе своей жены, Елизавете Озбяковне, победил болезнь и выжил. Однако слегла уже королева, которая не справилась с болезнью и отошла в мир иной.

Под ударами судьбы Симеон I Константинович слёг в постель. Он был ещё молод, но смерти в любимой семье подкосили его силы. Предчувствовав свою кончину, король попросил принести ему на серебряном блюде голову Федерикуса Асконы. Архиепископа в рекордное время провезли через всю страну, связали упирающегося покрепче и во дворе королевского дворца отрубили ему голову, которую тут же положили на серебряное блюдо и доставили королю.

Симеон I Константинович, увидев эту голову, вздохнул, провёл все необходимые обряды и на рассвете следующего дня, 12 марта 1355 года, скончался. Ему было двадцать девять лет.

Глава тринадцатая

Юрий Константинович родился в 1330 году. Его отец, Константин II Юрьевич, после рождения первенца к жене относился холодно и многие сомневались в его отцовстве, но так как Юрий был младшим сыном в семье и предназначался к духовной карьере, до этого мало кому было дело. Король по поводу своего отцовства говорил ни да, ни нет.

Юрий был тихим, боязливым человеком, но порой удивлял окружающих неожиданным проявлением твердости характера. Он имел физический недуг — одна нога была короче другой другой и Юрий ходил с тростью.

В шестнадцатилетнем возрасте Юрий принял монашеский сан в отдалении от столицы, в аббатстве святого Фулька, что в городе Угличе, и принадлежащего монахам целестинского ордена.

Монах Петр девять лет жил в монастыре, занимался праведными делами, пока о нём не вспомнили во Владимире-на-Клязьме.

Вспомнили о нём при весьма печальных обстоятельствах: мор унёс всех сыновей короля Руси Симеона I Константиновича, слегла его жена. Король вызвал из Углича своего брата как ближайшего родича и наследника престола.

Но ближе Углича был Звенигород, князь которого Юрий Дмитриевич, избежавший болезни, прибыл раньше королевского брата. Внук Андрея II Васильевича, он был вторым после Юрия Константиновича претендентом на престол. И он жаждал власти, поэтому прибыл в столицу и попытался уговорить Симеона I Константиновича оставить брата в монастыре. Открыто высказанные при живом короле претензии на трон вывели Симеона I Константиновича из себя и он выслал Юрия Дмитриевича обратно в Звенигород.

По прибытии во Владимир-на-Клязьме епископ Ростовский и Ярославский Иоанн III торжественно освободил Юрия Константиновича от монашеских обетов, сделав того снова человеком светским. Через несколько недель его брат, Симеон I Константинович, умер.

В двадцать пять лет Юрий II Константинович взошёл на престол. Он не умел и не собирался править страной, присмотрев для этой роли боярского сына, епископа Суздальского, Брянского и Тарусского Либерия Фёдоровича Бяконта. Именно его Юрий II Константинович поставил во главе миссии к папскому двору, целью которой было назначение нового архиепископа Киевского, Владимирского и всея Руси. Либерий Фёдорович Бяконт вёз с собой письмо короля Руси Юрия II Константиновича к Римскому папе Иннокентию VI с просьбой назначить Бяконта на вакантную должность.

Иннокентий VI не был против и 4 сентября 1355 года Либерий Фёдорович Бяконт был назначен архиепископом Киевским, Владимирским и всея Руси. Входивший в состав миссии дворянский сын Иоанн Сужаль, монах-доминиканец, сменил Бяконта на должности епископа Суздальского, Брянского и Тарусского.

Одной из главной проблем нового короля был вопрос престолонаследия. Юрий II Константинович не желал того, чтобы трон перешёл к его родственнику Юрию Дмитриевичу, который, узнав о смерти Симеона I Константиновича, вернулся в столицу. Но Юрий II Константинович поспешил избавиться от его влияния. Дмитрий Дмитриевич лишился чина оружничего и был отправлен светским аббатом в монастырь около города Белоозеро. Брат Либерия Фёдоровича Бяконта, Федор Федорович Бяконт, получил боярскую шапку и должность дворецкого. Другой брат, Матвей Фёдорович Бяконт, стал кравчим, а самый младший брат, Александр Федорович Бяконт, был назначен правителем Костромского графства. Ещё до возвращения Либерий Фёдорович Бяконт получил пост канцлера.

Юрий II Константинович в категоричной форме отказался от коронации и, дождавшись возвращения Либерия Фёдоровича Бяконта в столицу, приступил к обсуждению с ним брачных планов.

Король и канцлер быстро нашли решение и женили первого на невесте умершего Андрея Симеоновича Агриппине Ольгедровне. Согласие самого Ольгерда на этот брак было получено задним числом. Однако этот брак долгое время был бездетным, так как на момент свадьбы (осень 1355 года) Агриппине Ольгердовне было тринадцать лет.

Князь Звенигородский Юрий Дмитриевич бился в бессильной злобе, интриговал, называл короля ублюдком и бастардом, и Юрию II Константиновичу это надоело: он лишил двоюродного дядю княжества в пользу его сына, Василия, а сам Юрий Дмитриевич предстал перед королевским судом, который приговорил его к смертной казни через отсечение головы. Правда, когда Юрий Дмитриевич взошёл на эшафот и палач уже замахнулся топором, вдруг прискакал гонец и объявил, что король милует своего двоюродного дядю. Юрий Дмитриевич был посажен под домашний арест во дворце своего отца в столице.

При Юрии II Константиновиче появились должности королевских советников, аналоги современных министров.

После убийства сына и преемника Джанибека, Бердибека, в конце лета или начале осени 1359 года, в Золотой Орде началась многолетняя смута, известная как Великая замятня. Уже при следующем хане, самозванце Кульпе, Русь перестала выплачивать дань Орде. Новоявленному хану было не до того, он начал борьбу за удержание трона Золотой Орды, которую проиграл.

С момента убийства Кульпы и до смерти Юрия II Константиновича в Золотой Орде сменилось три хана, двое из которых, следующие друг за другом после убийства Кульпы Навруз (тоже самозванец) и Хызыр, пытались что-то с Русью делать, отправляли к Юрию II Константиновичу послов, но оба долго не протянули и не добились возобновления уплаты дани.

Второго февраля 1348 года умер князь Псковский Глеб Гедиминович, до крещения известный под именем Наримунт. Его преемником псковичи избрали второго сына князя Переяславского и Тверского Дениса Михайловича, двадцатилетнего Василия Денисовича.

Князь Денис Михайлович умер в 1358 году, за год до этого умер его старший сын Фёдор и князь Псковский Василий Денисович стал очевидным наследником.

Псковский князь ведал лишь обороной и был одним из судей, так что не удивительно, что Василий Денисович решил сделать свой выбор в пользу Переяславского и Тверского княжеств, в которых у него было куда больше власти. Но выбор сделали за него: Юрий II Константинович отдал княжества младшему из троих детей покойного Дениса Михайловича, Михаилу, а Василий Денисович остался князем Псковским. После его смерти на его место был избран сын Глеба Гедиминовича Юрий Глебович. Потомки Глеба Гедиминовича и Василия Денисовича, Гедиминовичи и Рюриковичи, сменяли друг друга на княжеском посту вплоть до падения Псковской республики.

Либерий Фёдорович Бяконт отправил в Переяславль своего младшего брата Матвея для того, чтобы он проследил за роспуском армии новым князем Михаилом II Денисовичем. Михаил II Денисович с сильной властью ссориться не стал и послушно армию распустил, но сохранил возможность собрать её вновь в короткие сроки. За взятку Матвей Фёдорович Бяконт закрыл на это глаза.

Став королём, Юрий II Константинович мало изменил свой образ жизни, много молился и не пропускал ни одного поста. Он ждал наследника и в 1361 году счастье улыбнулось ему: выяснилось, что Агриппина Ольгердовна наконец-то забеременела.

Но в том же 1361 году король заболел. Ослабленный перенесенной чумой организм не справлялся. Юрий II Константинович понял, что умирает и составил завещание, согласно которому если родиться девочка, то она становится полноправной королевой и должна выбрать себе супруга, советуясь с матерью и архиепископом Бяконтом, которые объявлялись регентами. Если родиться мальчик, Юрий II Константинович просил назвать его Борисом.

Юрий II Константинович скончался 12 сентября 1361 года в возрасте тридцати одного года. Его супруга, Агриппина Ольгердовна, была на седьмом месяце беременности.

Глава четырнадцая

Когда у Юрия II Константиновича началась агония, архиепископ Либерий Фёдорович Бяконт приказал немедленно усилить охрану Юрия Дмитриевича, боясь как бы он не сбежал и не посеял смуту.

Как только король скончался, Либерий Фёдорович объявил королевский престол вакантным вплоть до того момента, когда Агриппина Ольгердовна не родит ребёнка. Смирная при предыдущих королях Боярская дума неожиданно взбунтовалась: никогда ещё на Руси трон не был вакантен и бояре требовали передачи короны по салическому закону — ближайшему родственнику по мужской линии, коим был сидевший под домашним арестом Юрий Дмитриевич.

В ночь после похорон Юрия II Константиновича неизвестные предприняли неудачную попытку освободить Юрия Дмитриевича, а во Владимире-на-Клязьме стали появляться письма за его подписью. В них он жаловался на произвол архиепископа и королевы-иностранки, просил отдать ему законный по его мнению трон и обещал наградить по-королевски щедро.

Юная королева Агриппина Ольгердовна, далёкая от политических дрязг, под защитой верной дворцовой стражи перебралась в спокойное село Боголюбово.

Королева Агриппина Ольгердовна
Архиепископ Бяконт понимал, что боярам как-то плевать на завещание почившего короля, которого вдруг стало модным считать бастардом. Он попытался опереться на графов, но поддержку ему оказал только его родной брат, а остальные требовали отдать трон Юрию Дмитриевичу и грозили собрать армию и двинуться на столицу, если регент посмеет их сместить. Князь Переяславский и Тверской Михаил II Денисович занял нейтральную позицию.

Однако архиепископ скоро стабилизировал ситуацию. Он убедил Боярскую думу, что король-младенец гораздо лучше, чем король-пятидесятилетний мужчина. Боярская дума в этом пошла ему на уступки, а архиепископ Бяконт уступил в вопросе Юрия Дмитриевича, освободив его и введя в Боярскую думу в чине боярина.

Во Владимире-на-Клязьме стало спокойнее, но Агриппина Ольгердовна предпочла остаться в селе Боголюбово. В ноябре 1361 года она родила мальчика, которого по воле своего усопшего мужа она назвала Борисом.

Архиепископ Бяконт устроил по этому поводу всенародный праздник, а Юрий Дмитриевич был вне себя от гнева. Как ближайший родственник, он потребовал себе регентство.

Боярская дума по этому поводу раскололась почти пополам и решающее слово осталось за Бяконтом, который утихомирил Юрия Дмитриевича, вернув тому Звенигородское княжество и разрешив сформировать свою армию.

Сыну Юрия Дмитриевича, Василию, было в 1361 году примерно от двадцати трёх, до двадцати лет, он остался в Звенигороде наместником отца, который поручил ему формирование армии. Не желая оставаться безоружным, архиепископ Бяконт тайно договорился с братом Александром о помощи в случае чего отрядом костромчат.

Противостояние архиепископа и Юрия Дмитриевича длилось год и ознаменовалось увеличением роли Боярской думы, к которым оба противников были вынуждены прибегать как к арбитру, и правителей графств, которые, пользуясь неразберихой в верхах, захватывали всё больше властных полномочий.

Движимый необузданным желанием властвовать, Юрий Дмитриевич сильно подмочил свою репутацию. В сентябре 1362 года в Сарае Аль-Джадиде утвердился хан Мурад, первоначально представлявший из себя реальную политическую силу. Юрий Дмитриевич поспешил к его двору, имея целью трон во Владимире-на-Клязьме.

Хан Мурад тепло принял Юрия Дмитриевича, выдал ему ярлык на Русское королевство и некоторое количество солдат во главе с Ильясом. В ответ князь Звенигородский поклялся в вечной преданности лично хану Мураду. Дождавшись мая 1363 года Ильяс с армией и Юрием Дмитриевичем в обозе выдвинулся из Сарая Аль-Джадида на Русь.

На встречу ордынцам выступил Софийский орден, которому Ильяс нанёс поражение, но великий магистр Григорий Севернов тактично отступил, сохранив большую часть армии. А Юрий Дмитриевич достиг двух политических успехов.

Первый заключался в том, что его письмо сыну Василию не было перехвачено и тот двинулся во главе армии на столицу. Второй успех Юрия Дмитриевича состоял в том, что он склонил на свою сторону правителя Переяславского графства, который вероломно арестовал Григория Севернова и выдал его Юрию Дмитриевичу, отправившего его в Сарай ал-Джедид как своеобразный подарок хану Мураду.

Архиепископ Бяконт не поддался панике. На правах регента он упразднил Звенигородское княжество, преобразовав его в Звенигородское графство, во главе которого он поставил своего младшего брата, Матвея, а затем поручил королевские войска другому брату, Фёдору. Федор, пользуясь молодостью и неопытностью Василия Юрьевича, разбил его в недалеко от столицы. Василий бежал и нашёл приют у архиепископа Новгородского Алоизия.

Боярин и воевода Фёдор Фёдорович Бяконт двинулся против монголов. Юрий Дмитриевич попытался привлечь на свою сторону и других графов, но те заняли выжидательную позицию.

Фёдор Фёдорович Бяконт объединился с софийскими рыцарями, которых возглавил маршал ордена Давид Донец, и дал бой монголам около города Курска.

Надежды Юрия Дмитриевича на помощь графа Переяславского не оправдались: он так и не вступил в сражение, а после поражения монголов покорился королю Руси Борису Юрьевичу и был прощён. Ильяс попал в плен (впоследствии его обменяли на Григория Севернова), а вот Юрию Дмитриевичу удалось бежать.

Он вновь оказался при дворе хана Мурада. Тот был разозлен из-за поражения, но Юрий Дмитриевич выкрутился и даже выпросил себе ещё помощи. Но трон под ханом Мурадом уже шатался и все свои силы он бросил на то, чтобы удержаться. Не вышло.

Осенью 1364 года власть в Сарае Аль-Джадиде захватил Мир Пулад. Юрий Дмитриевич ему чем-то не понравилось и бывший князь был вынужден бежать, сначала в Польшу, а потом и в Литву, где провёл ближайшее несколько лет.

Отмотаем немного назад. После победы над Василием Юрьевичем, навести порядок в Звенигороде Фёдор Бяконт отправил воеводу Матвея Сидоркина. Когда средний сын Юрия Дмитриевича, Дмитрий, узнал о приближении королевских войск, то просто сбежал, бросив мать и младшего брата.

Звенигород сдался без боя. Матвей Сидоркин остался в городе до прибытия Матвея Фёдоровича Бяконта, а семью Юрия Дмитриевича отправил в столицу.

Архиепископ Бяконт, поначалу подумывавший о казни Ивана Юрьевича, уже в день его прибытия был очарован его скромностью и набожностью. Он оставил его при себе и дал небольшую придворную должность.

К середине 1363 года Либерий Фёдорович Бяконт утвердил свою полную власть над всей страной. Боярская дума потеряла легитимного претендента, а свары в их среде не позволили им выдвинут лидера своей оппозиции. Почувствовав усилие центральной власти, попритихли графы, но архиепископ Бяконт опасался их сменять.

Для укрепления легитимности короля Бориса Юрьевича, Либерий Фёдорович выехал в село Боголюбово и предложил королеве-матери короновать сына уже в четырехлетнем возрасте. Агриппина Ольгердовна сначала отказалась, боясь что ребёнок переутомится, но архиепископ предоставил ей упрощённую процедуру коронации и облегчённую копию короны Владимира Сильного. В итоге она согласилась.

Борис Юрьевич был коронован в Киеве, в соборе Успения Богоматери Марии 22 ноября 1365 года, в свой четвёртый день рождения. В ходе коронации Либерий Фёдорович вдобавок возложил корону Владимира Сильного на голову Агриппине Ольгедровне.

Весть о коронации Бориса Юрьевича застала Юрия Дмитриевича в Вильнюсе. Он подослал убийц, но покушение провалилось. Тогда он усилил давление на великого князя Литовского Ольгедра, обещая ему за корону Руси некоторые территориальные уступки.

Ольгедр колебался. С одной стороны, во Владимире-на-Клязьме сидел законным королём его внук, Борис Юрьевич, но ему не было и десяти лет, и никакого влияния на политику королевства Ольгедр не оказывал, хотя на это надеялся. С другой стороны, ввергнув Русское королевство в состояние политической нестабильности, он смог бы неплохо так расширить границы своего государства и, в случае хорошего настроения, выделить внуку Борису какое-нибудь удельное княжество.

Колебания Ольгедра разрешил случай. В апреле 1368 года архиепископ Бяконт отправился в Рим, дабы успеть на третью консисторию папы Урбана V (22 сентября 1368 года), на которой он был возведён в кардиналы-священники с титулом церкви Сант-Клементе. Забегая вперёд скажу, что архиепископ Бяконт так и не побывал при папском дворе, а кардинальские шапку и мантию выслали ему во Владимир-на-Клязьме.

Когда архиепископ Бяконт выехал за пределы Руси, Ольгедр дал Юрию Дмитриевичу денег и тот неожиданное появился в столице. Оставленный за старшего Фёдор Бяконт попытался арестовать Юрия Дмитриевича, но был арестован сам — за денежные подачки армия перешла на сторону последнего. Отряд, посланный в село Боголюбово, благодаря численному превосходству отбил у дворцовой стражи короля и его мать и привёз их в столицу закованными в цепи. Юрий Дмитриевич клятвенно пообещал править в интересах бояр и графов, после чего Боярская дума, руководствуясь тем, что сын бастарда от неизвестного отца не имеет права быть королём, детронизовала Бориса Юрьевича и передала трон его ближайшему родственнику по мужской линии, который стал королем Руси под именем Юрий III Дмитриевич.

Глава пятнадцатая

Юрий Дмитриевич родился в 1311 году. Большую часть жизни он провёл в тени своего отца. Впервые после актов рождения и крещения он упоминается в 1328 году, когда он вместе с младшим братом Дмитрием был посвящён королём Константином II Юрьевичем по случаю коронации в рыцари.

В 1329 году Дмитрий Андреевич назначил старшего сына своим наместником. В те годы молодой Юрий Дмитриевич властных амбиций не проявлял и послушно исполнял отцовскую волю. К тому же он крайне скупо упоминается в хрониках.

Юрий Дмитриевич женился осенью 1337 года на дворянской дочере Евдокии Ивановне, в браке родилось трое детей:

1. Василий Юрьевич, был женат, брак бездетен;
2. Дмитрий Юрьевич, князь Мерьский;
3. Иван Юрьевич, князь Галичский.

На несколько лет, с 1340 по 1349 г.г Юрий Дмитриевич был отстранён от управления Звенигородским княжеством и на это время он пропадает со страниц хроник и появляется на них вновь в 1349 году, снова как наместник отца.

В 1353 году он приносит оммаж своему королю, Симеону I Константиновичу. В то время он ещё не претендовал на особую роль в государстве, но эпидемия Чёрной смерти, миновавшая его семью, изменила всё — он стал вторым в очереди престолонаследия и долго дремавшие властные амбиции дали о себе знать.

О жизненном пути Юрия Дмитриевича с последних недель Симеона I Константиновича до свержения Бориса Юрьевича читайте выше.

Юрий III Дмитриевич стал королём Руси в возрасте пятидесяти семи лет, солидном для Средних веков, но он выглядел моложе своих лет и, по упоминаниям хронистов, в его волосах ещё не было ни намёка на седину. Он был бодр, активен, и вполне бы мог пополнить когорту средневековых королей-долгожителей, подвинув с лидерства Хуана II Безверного.

Едва вступив на престол, Юрий III Дмитриевич столкнулся с несколькими проблемами. Во-первых, он не собирался сдерживать обещания, данные Боярской думе. Во-вторых, вызвало сомнения само право Боярской думы низлогать и возводить королей. В-третьих, он обманул и великого князя Литовского Ольгедра и не собирался уступать ему русские земли. В-четвёртых, архиепископ Бяконт всё ещё был на свободе.

Во время переворота, Либерий Фёдорович пересекал Венгрию. Вести о свержении Бориса Юрьевича настигли его раньше, чем люди нового короля. Переодевшись в одежды францисканского монаха, он бежал и где архиепископ Бяконт находится в данный момент Юрий III Дмитриевич не знал, о чём сильно беспокоился.

Когда же Ольгедр узнал, что переворот увенчался успехом, он немедленно потребовал уступить ему русские земли вплоть до Киева. Юрий III Дмитриевич отказался. Тогда великий князь Литовский объявил ему войну, но вторжение отложил до окончания весеннего половодья.

Юрий III Дмитриевич лихорадочно искал друга внешнего, дабы тот помог избавиться от врагов как внутренних, так и внешних. Выбор короля пал на Золотую Орду, хотя к тому времени, ослабленная нескончаемыми внутренними конфликтами, она уже не могла считаться сильным государством.

Однако Юрий III Дмитриевич так не считал. Набрав верных людей, он вместе с данью отправил к хану Абдаллаху свергнутого короля Бориса Юрьевича и его мать, Агриппину Ольгердовну. Андрей Жмых, глава этого посольства, должен был просить хана о помощи.

Великий магистр Давид Донец попытался перехватить их, но банально опоздал, а пересекать границу Золотой Орды не решился.

Но к тому моменту, когда посольство добралось до Сарая ал-Джедида, хан Абдаллах сдал столицу Улджай-Тимуру, которого вышиб оттуда Хасан, которому досталось и золото, и королевская семья.

Но золото не помогло хану Хасану — небезызвестный Мамай в следующем, 1369 году, изгнал его из Сарая ал-Джедида и возвратил трон Абдаллаху, который продал всех членов посольства в рабство. Однако мы забежали на год вперёд.

Юрий III Дмитриевич просчитался, отправив королевскую чету в Орду — это привело к стихийному восстанию жителей столицы, которые и так не были довольны сменой власти. Испуганный король бежал из столицы, раскинув лагерь неподалеку. Он призвал войска подавить бунт, но воеводы, узнав о прибытии во Владимир-на-Клязьме архиепископа Бяконта, поспешили примириться с ним. Как всегда, графы (за исключением правителей Звенигородского и Костромского графств, которых Юрий III Дмитриевич не успел сместить — они были родными братьями архиепископа), застыли в нерешительности. Силы их были невелики, а риск потерять всё — даже очень. А вот князь Переяславский и Тверской Михаил II Денисович сразу же объявил, что считает своим королём Бориса Юрьевича.

А Либерия Фёдоровича Бяконта толпа встретила с ликованием. Он по-прежнему был канцлером (Юрий III Дмитриевич просто забыл об этом факте) и поспешил объявить о реставрации Бориса Юрьевича на престоле. Таким образом, первое правление Юрия III Дмитриевича продлилось несколько недель.

Если вся страна, в целом, признала, реставрацию Бориса Юрьевича, который, напомню, всё ещё пребывал в статусе почётного пленника в Орде, то в Боярской думе однозначно признавали королём Юрия III Дмитриевича. Тот покинул свой палаточный городок и теперь скрывался по боярским домам.

Либерий Фёдорович Бяконт отправил новое посольство в Сарай ал-Джедид с целью добиться вызволения Бориса Юрьевича, но у хана Хасана были дела поважнее и он так и не принял посольство. Попытки Ольгедра забрать дочь и внука к себе так же не увенчались успехом.

Кстати, об Ольгедре. В мае 1368 года он двинулся в поход на Русь, а в январе 1369 года он с помощью предательства занял Киев. Архиепископ Бяконт попытался скрыть поражение и отбить вторую столицу, что обернулись большими потерями.

В конце того же месяца обе эти вести достигли Владимира-на-Клязьме и возмущенные горожане, почувствовав свою силу, восстали и буквально смели архиепископа Бяконта, поместив его под домашний арест.

Власть в столице взяли вожаки горожан и согласились делить её с Боярской думой, так как за ней стояла армия. Тут объявился Юрий Дмитриевич, который лично вступил в переговоры с вожаками. Они изложили требования на бумаге, которую Юрий Дмитриевич прочёл и с лёгкостью подписал.

Вожаки требовали немного: придворные должности для себя, разгон Боярской думы и признание Бориса Юрьевича соправителем, но в ранге архиепископа — бывший король должен был принять сан и заменить на кафедре архиепископа Киевского, Владимирского и всея Руси Либерия Фёдоровича Бяконта. Так как Борису Юрьевичу было на тот момент не полных восемь лет, Юрий Дмитриевич с радостью на них согласились и «всем людом» был вновь избран королем Руси.

Вновь став королём, Юрий III Дмитриевич заручился поддержкой армии и разогнал Боярскую думу, чего и сам хотел. Жители столицы получили, чего желали — король пообещал, что скоро заключить мир и не будет заниматься повышением налогов, после чего разошлись по домам.

Юрий III Дмитриевич действительно назначил вожаков на придворные должности, но двух самый амбициозный назначил правителями Звенигородского и Костромского графств. Матвей и Александр Фёдоровичи Бяконты были сосланы.

Юрий III Дмитриевич стал реальной политической силой и когда он пригласил князя Переяславского и Тверского Михаила II Денисовича к себе в столицу, Михаил II Денисович не стал противиться, прибыл во Владимир-на-Клязьме, принёс королю оммаж за два княжества и был обласкан Юрием III Дмитриевичем.

Начавшиеся при Либерии Федоровиче переговоры не прекратились и при Юрии III Дмитриевиче. Посадивший на ханский трон вместо Хасана Абдаллаха Мамай принимал и послов Ольгедра, однако окончательного выбора не сделал.

А что же архиепископ Бяконт? Понимая, что переговоры с золотоордынцами затягиваются, а для полной легитимизации ему нужна коронация в Киеве архиепископом Киевским, Владимирским и всея Руси, Юрий III Дмитриевич попытался договориться с Бяконтом, но тот бежал из заключения на земли, занятые Ольгедром, и начал против него полномасштабную партизанскую войну — надев поверх доспеха кардинальскую мантию, он неустанно разъезжал по занятым землям и призывал воевать против Ольгедра и Юрия III Дмитриевича за истинного короля, Бориса Юрьевича. Его призывы имели оглушительный успех, а вот попытки литовцев, для которых он стал большой занозой в одном месте, поймать его — нет.

Юрию III Дмитриевичу удалось остановить воинства Ольгедра на линии Козельск-Курск, после чего фронт завис и ни одной из сторон не удавалось перейти в наступление.

В декабре 1369 года умерла Евдокия Ивановна, жена Юрия III Дмитриевича. Вдовец устроил ей пышные похороны и был безутешен.

Юрий III Дмитриевич, так и не увенчанный короной Владимира Сильного, правил Русью почти полтора года, пока в ночь с 30 на 31 октября 1370 года сам не пал жертвой переворота, который лишил его не только короны, но и жизни.

Когда Юрий III Дмитриевич в 1369 году утвердился у власти, к нему начали стекаться сыновья — из Новгорода прибыл Василий Юрьевич, из Швеции — Дмитрий Юрьевич. Таким образом, все три сына были при отце и младшие получили свои уделы: Дмитрий Юрьевич Мерьское княжество, Иван Юрьевич — Галичское княжество, после чего обоих король выдворил из столицы.

Так же в столицу вернулся брат короля Дмитрий Дмитриевич, который, сохранив должность светского аббата, вновь стал оружничим.

Старший сын, Василий Юрьевич, остался при отце. Это был не особо талантливый человек, с ленцой, не сильно заинтересованный в короне. Всё это раздражало Дмитрия Юрьевича, неприязнь которого к брату всё росла. Не смотря на то, что он был вторым в очереди на престол из-за бездетности старшего брата, он не собирался ждать.

В октябре 1370 года Юрий III Дмитриевич устроил большой турнир, на который собрал всех своих своих сыновей. И вот, в ночь с 30 на 31 октября Дмитрий Юрьевич, подкупив дворцовую стражу, ворвался в покои своего старшего брата, которого попытался убить. Василий Юрьевич оказал сопротивление, но Дмитрий Юрьевич был физически более сильным и, повалив брата на персидский ковер, задушил его. Жену Василия Юрьевича, от ужаса забившиюся в угол, он схватил за волосы и убил, раздавив ей голову крышкой сундука.

Тем временем весь дворец был под контролем дворцовой стражи. Не без боя был схвачен король Руси Юрий III Дмитриевич. Раненый, он был притащен к своему среднему сыну. Дмитрий Юрьевич, даже не попрощавшись, голыми руками свернул отцу шею, после чего дворцовая стража провозгласила его королём.

Дмитрий Юрьевич решил избавиться от всех, кто может предъявить свои права на престол. Он спокойно зашёл в придворную капеллу, где молился его дядя, Дмитрий Дмитриевич. Тот слышал и страшный шум во дворе, и шаги позади себя, но молитву прерывать не стал. Этим воспользовался Дмитрий Юрьевич и одним искусным взмахом меча обезглавил дядю. Голова Дмитрия Дмитриевича, оставляя за собой кровавый след, покатилась к изображениям святых.

Жена Дмитрия Дмитриевича Мария Клементьевна с трёхлетним сыном Иаковом Дмитриевичем спаслась благодаря помощи королевского капеллана, который сумел воспользоваться начавшимся переполохом и незаметно вывести их с дворцовой территории. Закутанная в темный плащ, Мария Клементьевна с сыном ускакали в сторону ордынской границы, где распологался Софийский орден.

Когда Дмитрий Юрьевич узнал об их пропаже, он немедленно приказал их разыскать, но было уже поздно — они утекли, как вода сквозь пальцы.

Единственный, кого Дмитрий Юрьевич пощадил — это его младший брат Иван Юрьевич, к которому был привязан с детства. Иван Юрьевич был ярым женоненавистником и не имел даже бастардов. Дмитрий Юрьевич сохранил за ним Галичское княжество, а Мерьское княжество упразднил.

Трупы Юрия III Дмитриевича, Василия Юрьевича, его жены Анны Михайловны, Дмитрия Дмитриевича с выставленными на показ следами убийства были отданы на всеобщее обозрение. Дмитрий Юрьевич объявил, что во имя блага и процветания королевства не пожалеет даже свою семью.

Народ сначала был в ужасе, уже к вечеру увидел в Дмитрие Юрьевиче сильную и решительную личность и он поначалу принял его как своего короля.