Сплав

   Люблю сплавляться по рекам, сплавлялся и на Урале, и на Алтае, и на Камчатке. Международная классификация разделяет все сплавные реки на шесть категорий, но я не профессионал, и мой уровень до третьего. Среди рек по котором я проходил, уральский АЙ занимает особенное место, может потому что она фантастически красива, может потому что на Ай был мой первый сплав. Это как первая любовь. Если вы спросите, как переводится Ай у чудаковатых местных аборигенов, то они вам скажут, что в переводе с башкирского «Ай — это лунная дорога в долине цветущей пыльцы». Не спишите поражаться глубиной и многогранностью башкирского языка, это стеб местных обывателей, которые очень самобытны. В переводе с тюркского Ай означает луну, месяц. Река АЙ берет начало с хребта Уреньга и протекает по территории Башкирии и Челябинской области. Если башкирские села ухожены, то на челябинской стороне — разруха. Зимуют в деревнях единицы, потому как газа нет, дороги зимой не чистят и связи с большой землей нет. Зато те, что приспособились, становятся настоящими «робинзонами». Аборигены довольствуются малым, они строят вигвамы, исповедуют веды или буддизм, называют друг друга не по именам, а по прозвищам — Ветер, Горыныч, Острамысл. Летом у них «чес» на туристах, они предоставляют жилье, баню, катамараны для сплава, экскурсии на «шишигах» и «буханках», самогон под названием «бабоукладчик»..., а зимой, когда дома засыпает под крышу, ждут лета, выживают.

   Сама речка АЙ — «переплюйка», двадцать-тридцать метров в ширину, глубиной полметра, но есть и двух-трех метровые заводи. Когда-то она была глубже и по ней спускали суда с пушками Демидовских заводов. Для любителей спелеологии есть пещеры, из них вылезают грязные с головы до пят, но довольные собой туристы. В горной части реки, где происходят сплавы, ее с обеих сторон обступают скалы с лесистой шапкой сверху. С гор в АЙ впадают ледяные притоки, в которых водится благородная сиговая рыба. Реально очень красиво. Если сплавляться в мае, то река быстра из-за таяния снега с гор, и можно вообще не грести, но вода очень холодная. А так туристический сезон короток — три летних месяца, причем в июне еще холодно, а в августе холодно уже. Урал все-таки, не Среднерусская возвышенность, здесь на перевале и снег бывает в июне, и солнечный денек может сменится градом с голубиное яйцо. В общем, рекомендую – я лично, если несколько лет не бываю на Аю, то скучаю.

   Лет десять тому назад были мы на Аю в августе месяце. Состав был такой семейный: я, теща, пятилетняя дочь Вера, друг Паша с женой Мариной. Остановились у Ветра. Все как обычно — встреча друзей, шашлыки, водка, баня, проблемы мироздания... В сплав выбрались только на третий день, маршрут выбрали самый легкий три-четыре часа до Лаклов. Гора огибает Соколиную гору, на вершине которой, по преданию, проводили совещание Емельян Пугачев и Салават Юлаев. Кудрявый Ветер, обращаясь ко мне, несколько смущен:
– Андрюха, у меня гости в соседнем номере – москвичи с ребенком, возьми их с собой, а?
Я морщусь, чужие на плоту – разрушают наш маленький тесный мирок.
– Выручи, у меня некого с ними отправить, не самому же мне грести, – увещевает Ветер.
Отказать хитрому сыну белорусского народа, осевшему В Уральских горах тяжело, и я согласно машу рукой:
– Айда.

   Москвичи оказались молодыми людьми, а ребеночек совсем маленький, до года. Разместились на катамаране – мы впятером сели на весла, москвичка с ребенком разместилась в центре, а москвич отправился на корму, как он объяснил: «рулить». Мы с Пашей перемигнулись, в душе посмеявшись над хитрожопой московской тварью. Были бы мы одни, запросто из него могли бы бурлака на Аю сделать, но он с семьей, Ветер опять же просил, вытерпим...Душновато, остановились у Еланинского фонтана, купались. Вдруг погода резко начала портиться. Еще полчаса назад солнце светило вовсю, а небо уж черно и низко. И духота сменилась пронизывающим ледяным ветром. Мы дружно гребем за исключением москвича, который лисьим хвостом мешается на корме. Через час будут Лаклы, где нас заберет Ветер. Москвичка с ребенком укрываются пленкой. Как назло, ветер, который воздушный вихрь, встречный и наше продвижение очень медленно. И тут небеса раскалываются дождём и молниями. Гребем все: гребут боевая теща и пятилетняя Вера, машем веслами мы с Пашей и Мариной. Молнии бьют прямо в реку.
– Врешь, не возьмешь, – как Чапаев кричу я небесам и хохочу.
И тут на борту начинается паника. Москвичи начинают метаться по утлому плоту:
– Мы умрем!
– Бери весло, тварь, греби, – ору я москвичу пытаясь перекричать ветер, гром и истерику москвички.
– Сядь, а то я скину тебя, падаль, – звереет Паша.
– Пожалуйста, высадите нас, мы пешком пойдем, – на коленях ползает
по плоту москвичка.
Как назло, река в этом месте широка, мы прижались к левому берегу, чтобы спрятаться от встречного ветра за скалой. Скала отвесна, выйти на берег
здесь невозможно. А к правому пологому берегу грести резона нет вовсе – деревня будет слева.
– Там за скалой ветер переменится, через час нас встретят! И сразу в баню! Здесь выходить нельзя! Там тайга и гору надо обходить! Вы потеряетесь! — пытаюсь увещевать я.

   Но это бесполезно, паника на борту – это страшно. Бывший спецназовец Пашка, бросает весло и держит москвидона. Нас сносит ветром за скалу где мы десантируем москвичей. Гребем снова. Без москвичей и кат легче, и нет опасности его переворота. Так что через час семья уже в тепле джипа встречающих. Мы с Пашей держим ответ перед местными. Собралось с десяток машин местных спасателей. Обогреть могут всех, без разбора.
– Где они? – кричит мне Ветер.
– Высадили вон там за горой! Не ори на меня! С ними мы бы все равно не доплыли, паника у нас была!
– Глядь, глядь, глядь! — негодует Ветер.
У нас с Пашей не попадает зуб на зуб. Мы согласны идти на поиски, но нас увозят в деревню. Уже через час мы в жаркой бане. В предбаннике самогон, чай, бутерброды.
А москвичей нашли только к утру. Хорошо, что живых. Урал, что вы хотите.